Где обитает любовь

19

Прошла неделя после того дня, когда на них напал свирепый вепрь… и когда Элен спасла Ричарду жизнь. Происшествие это внесло некоторые перемены в их запутанные взаимоотношения. Теперь их связывали общие воспоминания о пережитой опасности и то, что каждый был обязан жизнью другому. Да еще память о мгновениях нежности, прерванной появлением проклятого кабана.

Неизбежно возникал вопрос, что могло произойти, если бы не вторжение дикого зверя.

Когда Элен услышала, что Ричард покидает Гуинлнн, она и загрустила, но и вздохнула с облегчением — Но потаи она узнала, что Ричард отправляется в погоню за уэльскими налетчиками, разграбившими английский обоз близ Бофорта. Это послужило ей предлогом, чтобы вновь распалить в себе злобу, которая раньше защищала ее от его обаяния.

Он притягивал ее к себе, как магнит иголку, и память об их близости не давала ей покоя. В отчаянии она убеждал себя, что ею овладела злая сила, о которой постоянно толкуют священники. Имя этой силы — животная похоть. Ей следует попросить у Жиля разрешения встретиться с отдам Дилвейном. Возможно, после исповеди она обретет умиротворение.

Однажды в полдень, через пару дней после отъезда Ричарда, Элен появилась в замковом храме Гуннлина. Солнце проникало сквозь узкие цветные окна и расписывало узорами изразцовый пол. Она преклонила колени перед, высоким алтарем и начала старательно излагать священнику заранее приготовленную исповедь.

Отец Дилвейн смотрел на нее благожелательно, однако чуть заметная смешинка то и дело вспыхивала в его глазах.

— Да, это внушительный список прегрешений, во надо учитывать, через какие испытания ты прошла за последвшй год. Конечно, грешно отнимать жизнь у английского солдата, но ты говоришь, что он угрожал твоей жизни?

Элен кивнула.

— Раз так, то этот грех не губителен для души. Конечно, убийство — страшное преступление, но пусть совесть твоя успокоится. Постарайся утихомирить свою ненависть, и этим ты угодишь Господу. Вот если ты совершила зло тому, кто не сделал тебе ничего плохого, то тогда Господь отнесется к тебе построже.

Элен поежилась в смущении, ведь она была не до конца откровенна с отцом Дилвейном.

— Я совершила и такой поступок. Я пыталась лишить жизни человека хитростью и обманом. И умертвила бы его, если 6 смогла, но он одолел меня. И такое происходило дважды.

— А он покушался на тебя?

— Нет он даже был добр ко мне.

Священник некоторое время хранил молчание.

— Но все-таки он дважды спасся. И в этом есть проявление милости Господней. Вероятно, и за это злодеяние Бог простит тебя. А ты уверена, — продолжил он, — что это все, что у тебя на душе, дитя мое? Ты выглядишь очень встревоженной.

Элен нервно прикусила губу.

— Да-да святой отец. Я грешна! — сокрушенно воскликнула Элен. — Я вожделела мужчину.

Отец Дилвейн присел рядом с ней на ступеньку под алтарем. Его исхудавшее, обветренное лицо почти вплотную приблизилось к лицу девушки.

— Наша плоть грешна, Элен. Ты красивая женщина, а красота может быть причиной многих несчастий, особенно в маши смутные времена. И все же будь уверена, что Господь создал тебя с определенной целью — любить и быть любимой, рожать и растить детей. Он благословляет тебя на это, но, вероятно, в гордости своей ты считаешь, что у тебя есть призвание более высокое, чем любовь.

Любовь? Ее глаза вспыхнули. Признать, что она полюбила англичанина, означало признать, что она предала все, что ей дорого.

— Но и не люблю этого мужчину, — прервала она речь отца Дилвейна.

Священник испытующе вглядывался в нее.

— А ты в этом уверена, дитя мое?

— Уверена. В моих чувствах нет ничего, кроме похоти. Тут она вскочила, ощутив, что грешит, произнося ложь в храме на исповеди у священника. Теперь ее охватило желание сбежать, скрыться от Ричарда как можно дальше. Его возвращение пугало ее, она не смела оставаться, потому что за себя не ручалась.

— Святой отец! Я должна бежать отсюда… Можете ли вы мне помочь? Мне не к кому больше обратиться.

— А какой совет дал тебе Господь?

— Я молилась день и ночь, но совета от Господа не услышала.

— Ты уверена, Элен, что Господь не дал ответа тебе или тебе просто-напросто не понравился Его ответ? Ведь часто Его планы не совпадают с нашими.

Элен в раздражении сжала кулаки. Отец Дилвейн никак не хотел ее понять.

— Назначьте мне покаяние, отец, и я пойду. Мой охранник за дверьми уже потерял терпение.

Священник поднялся со ступенек с тяжелым вздохом.

— Хорошо.

Он начал было перечислять пустяковые церковные наказания, которые определил для Элен, но его прервал вбежавший служка:

— Отец, отец, поторопитесь! Сэр Ричард только что вернулся, В его отряде есть смертельно раненные, им надо отпустить грехи.

Отец Дилвейн одернул свою поношенную рясу и направился к выходу.

— Мой долг призывает меня, но мы еще поговорим с тобой, дитя мое. Ты умна и сильна, а некоторые уступки — это еще не проявление слабости. Поищи в своем сердце ответы на все мучающие тебя вопросы.

Он подмигнул ей, как Элен показалось, лукаво.

— Между прочим, англичанин из Кента неплохой парень.

— Гонец ждет внизу, Ричард. Он готов отправиться в путь.

Ричард мельком взглянул на своего оруженосца, затем вновь в задумчивости уставился на свиток, который держал в руке. Послание было коротким, но он потратил на его сочинение почти целый день.

Наконец он решился и протянул Симону письмо.

— Пусть Уорд отдаст его Ранульфу де Боргу в собственные руки. Я сомневаюсь, что будет ответ, но на всякий случай Уорду следует подождать некоторое время.

Симон кивнул.

Ричард опять нахмурился в раздумье. Он сам не мог поверить, что совершил такой безумный поступок, отказавшись от, быть может, единственного в своей жизни шанса стать богатым человеком. Несмотря на возражения Ричарда, король Эдуард все же сосватал его за дочь де Борга, и гордый барон, польщенный оказанным ему вниманием, желал встретиться с предполагаемым женихом.

Он прислал письмо с вежливым приглашением в свой замок, чтобы обсудить детали брачного договора. И вот Ричард, вопреки голосу разума, ответил пусть вежливым, но отказом. Он никак не мог заставить себя последовать мудрым советам королевской четы. Сейчас он вновь стал сомневаться, что поступил правильно, запустил пальцы в свою шевелюру и яростно потер макушку.

Глупо было надеяться, что де Борг примет его доводы — мол, он слишком занят усмирением непокорного Уэльса. Все это звучало фальшиво. За этими фразами ясно читалось нежелание ничтожного рыцаря Бассета связать себя узами брака с наследницей богатейшего вельможи.

Неужели Ричард нажил себе в его лице еще одного смертельного врага?

— Ричард, в чем дело? Есть еще какое-нибудь поручение?

Очнувшись, Ричард увидел, что Симон еще не покинул комнату и смотрит на своего господина с тревогой.

— Нет-нет, Симон. Мне просто подумалось, что мои мозги вдруг съехали набекрень. Вероятно, в молодости я получил крепкий удар по голове в какой-нибудь схватке, и теперь, спустя много лет, это сказывается. Скажи честно, Симон, тебе не кажется, что я спятил?

Ричарду хотелось, чтобы вопрос его прозвучал как шутка, но Симон воспринимал все серьезно.

— Нет, Ричард, пока все в порядке.

— Но обещай, что не скроешь от меня, если тебе что-то бросится в глаза… нечто странное в моем поведении.

— Хорошо, Ричард. — Симон слегка улыбнулся, догадываясь о том, что гложет душу и разум его господина. — Я буду присматриваться внимательно.

— Да вот еще, Симон! Пусть Жиль приведет Элен в холл. Ведь скоро ужин.

На это заявление Симон скорчил озорную гримасу:

— Жиля она не слушается.

— А он передал ей, что это мой приказ? Симон молча пожал плечами.

— Тогда объяви этой наглой леди, что она или спустится вниз добровольно, или я велю приволочь ее силком. С меня довольно ее капризов.

Симон с готовностью поспешил прочь.

Оставшись один, Ричард вновь задумался. Что ему делать с Элен? Почему-то она вновь воздвигла стену отчуждения, разделявшую их раньше, — ту самую, которую он с превеликим трудом и терпением, казалось, разрушил.

Возвратившись вчера в замок, он, к своему удивлению, нашел ее такой же озлобленной и неприступной и до смешного упрямой, какой она была в самом начале их знакомства. Она осыпала его злобными упреками за то, что он вновь сражался с ее соотечественниками. Но, бог мой, разве он виноват, что его отряд попал в засаду? Им еще повезло, тго они отделались сравнительно легко, потеряв всего лишь двух солдат убитыми.

С досадой Ричард потер подбородок. Не его стычка с разбойниками, а что-то иное беспокоят Элен. Он пытался не отвечать на ее выпады, но всякому терпению приходит конец. Конечно, не очень-то легко ей, с ее характером и прошлым, уступить ему. Но, черт побери, что может быть естественнее, чем тяга мужчины и женщины друг к другу? Они не первые и не последние в роду человеческом.

В мыслях он вернулся к только что отправленному письму и снова подивился собственному решению. Нормальный человек не откажется от огромного состояния из-за страсти, которую он испытывает к смазливой уэльской ведьмочке. Его женитьба не имеет никакого отношения к этому чувству.

Браки заключаются ради объединения земель, для создания могущественных семейных союзов. Обычно жених и невеста вообще не встречаются до венчания. Взаимные симпатии тут в расчет не принимаются, о них никто и не вспоминает. Почему же он возжелал совсем иного? Должно быть, он все же сошел с ума.

И вот теперь он по-глупому обрадовался, когда увидел Элен, занимающую место за столом рядом с его креслом. Неужто она образумилась и между ними вновь установилось перемирие?

Но одного лишь взгляда на нее хватило, чтобы его надежды тотчас же развеялись. Лицо ее было мрачнее тучи, а в голосе звучала едкая ирония.

— Я рад, что ты соизволила наконец присоединиться к нам, — сказал Ричард вполне искренне.

— Приглашение было настолько любезно, что я не могла отказаться, — раздался ехидный ответ.

Ричард откинулся на спинку кресла, подавляя в себе вскипающее раздражение.

— От тебя можно ждать что угодно — ты непредсказуема и ведешь себя странно.

Элен посмотрела на него нарочито холодно.

— Мне так не кажется. Мое поведение обдуманно.

«Чего она добивается?» — гадал Ричард. Она уже заявила, что жалеет о своем поступке, когда ринулась спасать ему жизнь. Что еще пришло в голову этой своенравной девчонке?

Он уже был готов наговорить ей много резких слов, но со двора в холл вбежал один из караульных солдат с докладом.

— Большой отряд приближается к крепости, милорд! Их гонец уже у ворот.

Ричард встрепенулся:

— Кто же к нам пожаловал?

— Сэр Джон Бассет, его супруга с сыном, а также барон Равенсгейт.

— Не может быть! — опешил Ричард.

— Вся ваша семья в полном составе, милорд, — с довольной ухмылкой подтвердил солдат. — Впускать их внутрь?

Ричард ошеломленно кивнул. Визит отца, мачехи с Филиппом да в придачу еще и Хьюго де Визи был, конечно, для него полной неожиданностью.

Жиль тотчас же засуетился, созывая слуг. Срочно надо было готовить дополнительную еду для незваных гостей и нести вино из погребов, да еще приводить в порядок спальни и помещения для многочисленной свиты.

Сам Ричард опустился обратно в кресло. Встречать вновь прибывших он не торопился. Его занимал вопрос — что побудило де Визи отправиться к нему на Север в компании с Джоном Бассетом. Какого дьявола ему здесь надо?

Прошло несколько тягостных минут, и наконец через распахнутые двери путешественники вереницей вошли в холл.

Сэр Джон Бассет был представлен первым. Ричард сразу же обратил внимание, что хромота отца стала более заметна. Время неласково обходилось со старым воином, он сильно одряхлел. Глядя на этого когда-то знаменитого рыцаря, героя битвы при Льюисе, Ричард ощутил приступ сыновней любви. Он поспешил сойти с возвышения, встретил старика и опустился на одно колено перед ним.

— Рад видеть тебя столь бодрым, отец, — вынужденно солгал Ричард.

Сэр Джон схватил сына за плечи и принудил его встать.

— А я рад встретить тебя, мой сын. — Пальцы старика судорожно цеплялись за одежду Ричарда. — Ты моя гордость, Ричард!

Ричард перевел взгляд на красавицу, застывшую в неподвижности в нескольких шагах позади, и слегка поклонился ей:

— Жанна.

— Ричард…

Темноволосая изящная головка Жанны чуть шевельнулась в поклоне.

— Я… надеюсь, что мы не доставили тебе больших хлопот, сын, — нерешительно начал свою речь сэр Джон Бассет. — Проведав о моем желании посетить Уэльс, милорд де Визи любезно вызвался сопровождать нас. Мы так благодарны ему. Сами мы бы не смогли осилить столь дорогостоящую поездку.

Услышав, что речь зашла о нем, барон Равенсгейт выступил вперед и резким движением скинул плащ на руки подоспевшему слуге. Его золотая массивная цепь на груди, алый бархат одежды, расшитой серебряными галунами, поражали своей пышностью. Он, казалось, подавлял всех вокруг себя.

— А почему бы мне не помочь родителям моего молодого друга? — заявил он, одарив улыбкой безмолвно застывшего рядом Филиппа. — К тому же меня интересует, как вгрызается в глотки уэльсцев натасканный Волк короля Эдуарда. Такого великого воина я давно мечтал увидеть в действии.

— Милости просим, разумеется, но я боюсь, что сейчас нет никаких военных действий, чтобы развлечь тебя. — Ричард указал жестом на стол, старательно сохраняя на лице холодно-любезное выражение. — Прошу, разделите с нами ужин, подкрепитесь с дороги. Мои люди поухаживают за тобой, сэр Хьюго.

Он возвратился на свое место на возвышении и предостерегающе глянул на Элен, намекая, чтобы она держала свой ядовитый язык за зубами.

— Отец! Я бы хотел познакомить тебя с леди Элен. — Он наскоро придумал объяснение ее присутствию за столом: — Она заложница, и я держу ее в замке, чтобы немного приструнить диких уэльсцев.

Де Визи пробежал наглым взглядом по личику Элен, по контурам ее плеч и соблазнительной груди и улыбнулся понимающе.

— Прелестную заложницу ты держишь при себе, сэр Ричард. Теперь меня уже не удивляет твой поспешный отъезд к месту службы. А еще какие-то глупцы твердят, что ты бескорыстен и не присваиваешь себе трофеи. Глупцы и есть глупцы…

Барон Равенсгейт, не удостоив Элен поклоном, уселся за тол. Глаза уэльской девушки сверкнули ледяным холодом и впились в самодовольное лицо барона.

Равенсгейт де Визи прославился своими расправами над беззащитным уэльским населением. Сидеть с ним рядом за столом и не вонзить ему в бок кинжал — было бы постыдным упущением для уэльского патриота. Но не было у Элен сейчас возможности совершить подвиг.

Ричард притворился, что не расслышал язвительных слов де Визи. Он завел разговор с отцом:

— Леди Элен помогает мне разобраться в местных обычаях. С одобрения Эдуарда мы составляем новый свод законов — специально для Уэльса. Если тебе будет интересно, то завтра я ознакомлю тебя со своей работой.

Старик мало что понял из слов сына, но кивнул с важностью, и, шамкая беззубым ртом, жадно принялся за еду.

Путники разместились за столом, и Элен украдкой их разглядывала. Седой безвольный старец — отец Ричарда, темноволосая красавица — его мачеха, похожий на нее брюнет и явный змееныш, бессильный, но злобный, — его сводный брат Филипп. Мачеха вполне была способна превратить жизнь пасынка в родительском доме в ад, а Филипп — найти себе хозяина, жаждущего убрать со своей дороги Ричарда. Он, как дрессированная обезьянка, подражал Хьюго де Визи в манерах и в одежде, что выглядело карикатурой на владетельного вельможу.

— С вашего разрешения я покину стол, — заявила Элен, удовлетворив свое любопытство. — Я уже сыта, а вам, милорд, многое надо обсудить с родственниками и знатным гостем.

Ричард заметил, что все блюда, поданные ей, остались нетронутыми.

— Ты так и не поужинала. Я отпущу тебя наверх, только когда ты съешь положенное.

— Узник вправе не брать пищу из рук тюремщика! — вскинулась Элен.

Де Визи тут же заинтересовался диалогом между хозяином замка и красивой пленницей. Его темные глаза оживились.

— Съешь свой ужин и тогда сможешь убираться прочь! — Ричард не злился всерьез, а скорее изображал гнев.

Она едва не поддалась искушению вслух выразить протест, но ей пришла в голову более удачная идея. Растерянность Ричарда была ей на пользу. Элен вдруг обернулась кроткой овечкой, чтобы еще больше уколоть и унизить его.

— Конечно, я подчинюсь вам, господин. И потороплюсь съесть все, что мне подано, чтобы скорее избавить вас и вашу семью от своего присутствия.

Она с показной жадностью принялась поедать все то, что ей было подано Симоном.

А разговор за столом между тем шел вяло. Отец и сын обменивались редкими вопросами и ответами, перемежающимися чавканьем и хрустом разгрызаемых косточек. Старик уныло повествовал об урожаях в поместье Кент, а Ричард осведомился о судьбе девушки по имени Изабель, вероятно его сводной сестры, которую следует представить ко двору на будущий год, снабдив соответствующими нарядами.

Как мало знала Элен о Ричарде! У него, у этого Волка Кентского, палача уэльсцев, была семья и земли в Кенте, и родной дом в Уайтбридже. И сводную свою сестру по имени Изабель он явно обожал и заботился о ее будущем. Девочка воспитывалась в монастыре близ Лондона, и Ричард надеялся устроить ее на должность придворной дамы.

— Зачем ей тратить время на такие пустяки? — иронически задал вопрос де Визи. — По моим сведениям, Изабель уже достигла брачного возраста. Я смогу ей присмотреть в женихи подходящего молодого человека.

Элен ощутила, как напрягся Ричард.

— Благодарю, сэр Хьюго, но я в твоих услугах не нуждаюсь. К тому же Изабель еще слишком молода для замужества.

— Ей тринадцать, — вмешалась Жанна. — И твое слово, Ричард, ничего не решает в наших семейных делах. Для Изабель наступила пора самой решать свою судьбу. У девушек ее возраста в голове разума побольше, чем у некоторых мужчин на двадцать лет ее старше.

Ричард явно рассвирепел, но смолчал. Элен едва сдержала смех. Ну и семейка досталась Ричарду!

— Раз уж зашла речь о женитьбах, я кое-что услышал и о твоем бракосочетании, Ричард! Накануне нашего отъезда из Равенсгейта прошел слушок… — Слова де Визи прозвучали очень громко во внезапно наступившей тишине. — Если ему можно верить, то мы скоро отпразднуем твою свадьбу? Этот союз вознесет тебя ох как высоко! Правда ли, что твоя невеста — наследница де Борга?

Лицо Ричарда было непроницаемо.

— Странно, что ты поверил в сказку, — сказал он. — По-моему, ты уже давно вышел из детского возраста, милорд.

— Не темни, Рнчард, — настаивал де Визи, — откройся нам. Ты здесь в кругу родных и друзей, не скромничай. Как тебе удалось ухватить за хвост такую голубку?

— Ты питаешься ложными слухами. Ни в какие переговоры с де Боргом я не вступал. А тот, кто утверждает обратное, просто мерзкий сплетник.

— Постерегись, Ричард! — вмешалась Жанна. — Не стоит обзывать короля. Ведь все эти слухи исходят от него. Понятно, что он твой должник за многолетнюю верную службу и наконец решил проявить щедрость. Когда я думаю, что твое продвижение наверх поможет и Филиппу, и Изабель тоже обрести место в обществе, то сердце мое наполняется радостью.

— Не строй безнадежные планы, мачеха, — прервал ее Ричард. — Король мне ничего не должен.

— Но как же?..

— Хватит! — внезапно подал голос старый сэр Джон. — Ричард ясно сказал, что это сплетня. И на этом покончим все разговоры о женитьбе.

Ричард женится! Элен почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Что с ней происходит? Какое ей дело до судьбы Кентского Волка? Как мало она знает о Ричарде Бассете и как много он значит в ее жизни! Пытаясь подбодрить себя, она осушила почти полную чашу вина.

Мгновенно опьянев, она ухмыльнулась. Конечно. Ричард предпочел бы лечь в постель с нею, а не с нелюбимой, пусть и богатой невестой. Здесь все ясно. Но каковы ее собственные желания? Как быть с ними?

«Никак!» — с яростью убеждала она себя. Ей не на что надеяться. Пусть он все отрицает, но, если король сосватает ему богатую наследницу, на кой черт нужна Ричарду безродная уэльская девчонка? Разумеется, только для постельных утех. И если она останется вблизи от него, так оно и случится. Ей необходимо бежать от Ричарда — какой бы душевной болью она потом ни расплатилась за свой поступок.

После удачного побега она пришлет ему издалека весточку, где признается в своей любви и откроет свою тайну — что она последняя в роду Тайви наследница Луэллина.

«Леди Элен Тайви» — так она подпишется.

Между тем Хьюго де Визи изъявил желание посмотреть, как разместили его свиту. Филипп вызвался сопровождать барона.

Жанна проводила влюбленным взглядом своего сынка.

— Сколько ты мог бы сделать ему добра, если б захотел, Ричард. Одно твое словечко Эдуарду, и благополучие Филиппа было бы обеспечено.

Ричард с ненавистью поглядел на мачеху.

— У короля кошелек слишком тощ, чтобы оплачивать расходы честолюбивых юнцов, и я никогда не стану выпрашивать у Эдуарда милости. Филипп должен обладать собственным разумом, чтобы жить по средствам и самому заботиться о себе.

Жанна чуть ли не вцепилась в лицо Ричарду острыми ноготками.

— Не прикидывайся нищим, — громко провозгласила она. — Свою мошну ты уже набил и скоро еще больше разбогатеешь, а вот в семейную копилку не опустил ни пенни… И не дури меня, Ричард, я в курсе всех твоих дел. Ранульф де Борг прислал твоему папаше письмо с предложением вступить в родственный союз. Но, однако, ты забыл, Ричард, что Уайтбридж пока еще не твой и у тебя за душой нет никаких земель.

— Сомневаюсь, что сэр Ранульф де Борг заинтересован Уайтбридже. У него во владении две дюжины таких поместий. — Сухо откликнулся Ричард. — А всем присутствующим за столом вряд ли интересно слушать вашу перепалку. Заявляю, что слух о моей женитьбе на наследнице де Борга — пустая болтовня, и нечего тратить на нее время.

Ричард встал, подчеркнув этим, что разговор на сегодня окончен.

— Если вы; мои гости, насытились, я бы предложил вам пройти в отведенные покой. Несомненно, долгий путь вас утомил.

Первой вскочила Элен. Ей не хотелось оставаться наедине с Ричардом — Она боялась, что их беседа тут же превратится в словесный поединок.

Ричард на этот раз не возражал против ее поспешного ухода, однако, наклонившись поближе, шепнул:

— Позже я зайду к тебе.

— Не затрудняйся? Мне хватает Симона и охраны под дверьми, чтобы я чувствовала себя на седьмом небе. Тем более что я живу так высоко.

Сэр Джон, блуждающий по холлу с отсутвущим видом, внезапно тронул сына за локоть.

— Соблаговоли уделить мне минутку, Ричард.

Ричард задержался с отцом, а Элен, сопровождаемая Симоном, отправилась к себе. У порога спальни она уже собралась проститься с Симоном, во заслышала в темном коридоре торопливые шаги.

Хьюго де Визн, тяжело дыша, догонял их.

— Вы заблудились, сэр? — мгновенно насторожился Симон. — Я помогу вам найти ваши покой.

— Спасибо, мальчик, во я не нуждаюсь в твоих услугах. Иди своей дорогой.

— Вы здесь гость, и вам не стоит блуждать по замку в одиночестве. Сэр Ричард снесет мне голову, если с вами что-нибудь случится. Не дай бог, если вы споткнетесь в потемках.

— Я не спотыкаюсь, когда иду к дели, — твердо заявил барон Равенсгейт. — Исчезни, юнец!

Приказ старшего сеньора был для юноши законом. Симон неохотно подчинился.

Де Визи и Элен остались наедине. Расстояние всего в один шаг разделало их. Черные глазки де Визи сверкали даже в темноте, как отполированный агат.

— Не продолжить ли нам столь приятно начавшийся вечер, милая леди?

— — С какой целью? — спросила Элен, притворившись, что не поникает его шутливого тона.

— С той самой, какая вам по нраву, — расплылся в улыбке барон. — Я догадываюсь, что вы не из тех женщин что тратят время на пустую болтовню.

— Да, я предпочитаю дела словам.

— У нас много общего, Элен. Кое-чем я могу вас заинтересовать.

Его рука так и тянулась обнять ее стан, но Элен перехватила эту похотливую руку и зажала во внезапно обретших силу пальцах.

— Что же может мне обещать владетельный барон Равенсгейт?

Встретив сопротивление, де Визи не растерялся. Он произнес доверительно:

— Я буду честен до конца в надежде, что мы поладим. От меня не укрылось, что вы недолюбливаете Ричарда Бассета. Он удерживает вас здесь силой. Возможно, кое-кто сможет помочь вам вырваться на волю, если будет достигнуто соглашение.

Сердце Элен мгновенно отозвалось на этот прозрачный намек, но разум тут же предупредил, что ей надо быть предельно осторожной.

— Вот как? А что мне надо делать, чтобы прийти, как вы выразились, соглашению?

— Пока не знаю. Не будем загадывать наперед.

С таинственной улыбочкой де Визи приблизился к ней вплотную, заталкивая в темноту дверной ниш и.

— В одном лишь могу вас уверить — я щедро оплачиваю оказанные мне услуги.

Элен сразу же исполнилась к нему презрением, но не подала виду. Пусть этот мужчина принимает ее за дурочку, она не станет его переубеждать.

— Не представляю, чем я могу услужить вам, сэр… Де Визи издал смешок.

— Как ловко ты ведешь свою игру, малютка, — перешел он на фамильярный тон.

Де Визи игриво щипнул ее за щеку, как бы невзначай коснулся ее груди.

— Подумай о том, что я сказал, Элен. В накладе ты не останешься, если будешь слушаться меня. Ричард не вечно будет здесь хозяином, поверь мне.

Разговаривая с отцом, Ричард невольно обращал свой взгляд в направлении, куда удалилась Элен.

— Ты, наверное, сын, желаешь узнать, по какой причине мы нагрянули к тебе?

— Разумеется, отец.

— Дело в том, что я болен. Настолько болен, что лекарь сомневается, что я когда-нибудь оправлюсь.

Ричард нахмурился:

— Почему мне не сообщили раньше?

— У тебя были более важные заботы, чем здоровье старика. И я не упрекаю тебя, что ты мало интересовался мною и домашними делами. Так и должно быть.

Сэр Джон робко улыбнулся. Ричард начал было возражать, но старик прервал его:

— Выслушай меня, Ричард. У меня накопилось многое на уме, и я предпринял далекое путешествие, чтобы высказать хоть часть своих мыслей вслух. Я давно мечтал повидаться с тобой, но ты обходил Уайтбридж стороной. И за это тоже я тебя не упрекаю. Но боюсь, что дни мои сочтены. Правда, напоследок Господь одарил меня радостью. Благословенная весть о твоей женитьбе и то, что де Визи предоставил нам эскорт, — это ответ на мои молитвы.

Проигнорировав слова отца о предполагаемой женитьбе, Ричард заострил внимание на странных действиях Равенсгейта.

— Странно, что де Визи проявляет такой интерес к нашей семье, — произнес он не без иронии. — Мне еще понятно, что он забавляется с Филиппом, как с дрессированной собачкой, но зачем ему искать жениха для Изабель — ума не приложу. Готов побиться об заклад, что у него уже есть на примете какое-нибудь омерзительное чудовище. Все, что он ни делает, направлено лишь на то, чтобы ужалить меня побольнее.

В приступе гнева Ричард стал расхаживать взад-вперед.

— Сядь, Ричард, и выслушай меня, — сухо приказал сэр Джон. Его задели высказывания сына. — Известно, что особой любви между вами нет, и ты вправе отвергнуть помощь де Визи, хотя к нам, твоим родным, он относится с редким великодушием. В конце концов, ты долгие годы вносил деньги на приданое Изабель, вся скопившаяся сумма — это твой вклад, значит, за тобой и последнее слово.

Ричард недоверчиво посмотрел на отца:

— Неужели? Поклянись, что так будет, даже если Жанна решит по-другому.

Сэр Джон вздохнул:

— Клянусь, Ричард.

Они миролюбиво уселись рядышком, и старик продолжил разговор.

— Как и ты, я не очень доволен влиянием барона на Филиппа. Сперва казалось, что все идет к лучшему. Мальчик выбрался наконец из-под материнских юбок и повел себя как мужчина. Но сейчас… — сэр Джон поморщился, вспоминая о каких-то неприятных событиях, — сейчас то, что я вижу, мне очень не нравится. А когда я пытаюсь заговорить на эту тему, Филипп шипит, как озлобленный гусь.

Ричард пожал плечами:

— Филипп сам выбрал свою дорогу. Или за него это сделала Жанна. В любом случае твои увещевания его характер не изменят.

— Верно. Но, может быть, ты повлияешь на него? Несмотря на вашу вражду, Филипп преклоняется перед тобой.

Ричард горько рассмеялся:

— Ты плохо его знаешь, отец.

Но сэр Джон упрямо покачал головой:

— Когда Филипп был маленьким, он тебя боготворил. Это его мать из ревности напичкала ему голову всяким вздором. Конечно, сделанного уже не изменишь, во все-таки прошу тебя, Ричард, удели мальчишке внимание. Я был бы счастлив, если б мог надеяться на ваше примирение. Нет-нет, не сейчас, а когда-нибудь в будущем.

— Против Филиппа я ничего не имею, — медленно, с расстановкой произнес Ричард, сам удивляясь тому, что говорит это вполне искренне. — Мне приятно, что он кое-чего все же достиг. На турнире в Уолмсли он завоевал приз и, как я слышал, проявил себя неплохо в сражении на шотландской границе.

— Вот и скажи ему об этом. Хотя он никогда не признается, но похвала твоя для него многое значит.

— Не обещаю, но постараюсь.

— Хорошо.

Сэр Джон опустил с размаху свою широкую ладонь на столешницу, а потом поднял глаза на старшего сына.

— Есть еще одно, о чем мы должны договориться. Мне нужен мир в моей семье… — Он запнулся, с трудом подбирая подходящие слова. — Я знаю, что был для тебя далеко не лучшим отцом. Скажу больше, иногда я вел себя попросту глупо. Когда ты был малышом, я сражался за короля Генриха и все отдавал войне. Я думал, что займусь воспитанием сына позже. А уж когда скончалась твоя матушка, я понял, что упустил многое — то, что уже никогда не наверстаю.

Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Я любил ее, Ричард! Я любил всем сердцем, хотя ты вряд ли мне поверишь.

— И поэтому быстро нашел ей замену на супружеском ложе. А ведь и года не прошло после похорон! — цинично заметил Ричард.

Сэр Джон с трудом выдержал обвиняющий взгляд старшего сына.

— Я и не ждал, что ты поймешь меня, Ричард. Ты еще не познал, что такое любовь и что значит потерять дорогое для тебя существо. Со дня, когда ее не стало, мир превратился для меня в пепелище. Но надо было продолжать жить, и Жанна хоть как-то мне в этом помогла. Я продолжал воевать за то, чтобы наше родовое имя было в почете, но и этого не смог добиться. Я сражался за нашу землю, за то, чтобы моя семья ела досыта, но все равно вы все оставались голодными. И тогда я разуверился во всем, за что воевал. Ричарду стало до боли жалко отца.

— Но все-таки у тебя от нее остался сын.

— Да, сын остался, и он есть. Сын, которого я люблю, хотя признаваться в любви не пристало воину, каким я себя считаю, хотя стал слаб и немощен. Говорить я не умею. Ты уж поверь не речам моим, а чувствам.

Ричард не откликнулся, и сэр Джон продолжил свое покаяние.

— Ты осуждаешь меня за Жанну, но она поддержала во мне желание жить дальше. Ты видишь в ней только плохое, но в ней есть и много хорошего. Она была мне верной женой. Не всегда мудрой, тут я с тобой согласен, но наших с ней детей она любит и печется о них. Она успокоила мою душу и тело.

Тут он глянул на сына как-то заискивающе.

— И удовольствия я от нее получил такие, каких раньше не ведал. Я словно улетел на небеса и забыл, грешным делом, что у меня есть ты. И о том, как ты страдаешь, я не догадывался и счастьем своим не делился.

— Я не принял бы от тебя и толики твоего счастья с мачехой, — сказал, как отрезал, Ричард.

— Это я понял. Поэтому, когда лорд Эрли предложил взять тебя к себе, я решил, что счастье свое ты найдешь на стороне. Скажи, я неправильно поступил?

— Ты отторгнул меня, но этим, наверное, и спас. Джеффри Эрли сделал из меня мужчину.

— Ошибаешься. Ты уже был настоящим мужчиной с рождения. Джеффри лишь дал тебе шанс раскрыться. Я горжусь тобой, Ричард, хотя, может, поздно об этом говорю, слишком поздно… Ты всегда был для меня на первом месте, вот почему я так легкомысленно относился к Филиппу. Я не отказывал ни в чем ни ему, ни его матери и тем во многом им навредил. Сможешь ли ты понять и простить меня?

Старик совсем сник, стал заговариваться, потом умолк и принялся рассматривать свои руки в голубых венах и старческих желтых пятнах.

— Я не смею просить… но все-таки… может быть… — донесся до Ричарда его шепот.

Долгое молчание предшествовало ответу Ричарда. Он вспомнил и годы, прожитые под суровой властью высокого, почти незнакомого мужчины, который почему-то называл себя его отцом и требовал, чтобы его беспрекословно слушались. А потом кощунственный поступок — замена матери на мачеху, молодую похотливую красавицу.

Но все это уже давно уплыло, и с тех пор земля не раз покрывалась свежей травой. Зачем казнить себя за прошлое?

Ричард осторожно заявил:

— Только ребенок думает о своей тоске и о боли, а взрослый мужчина способен понять чувства другого взрослого.

Он накрыл руки отца ладонью, согревая их своим теплом.

— Ричард, Ричард, скорее! — кричал на ходу Симон. Ричард не хотел беспокоить отца и поэтому спросил небрежно:

— Что стряслось?

— Де Визи, — задыхаясь, произнес Симон. — Он прогнал меня и стражников и остался с Элен наедине. Я подумал, что следует позвать тебя.

— И правильно поступил, — встрепенулся Ричард. — Оставайся здесь, Симон, я сам разберусь.

Как ни спешил Ричард, путь по бесчисленным лестницам и коридорам в верхние покои показался ему бесконечно долгим. С каждым шагом в нем нарастала ярость.

Он настиг парочку в дверной нише у спальни, отведенной Элен.

— А вот и владетель Гуинлина! Мы как раз о тебе беседуем, — насмешливо встретил его де Визи.

Ричард испепелил взглядом обоих — и растерянную женщину, и наглого мужчину.

— Почему ты посмел отослать моего оруженосца? Симон выполнял мои приказания. Он должен был доставить леди Элен в ее покои и не слушать посторонних, пусть даже они знатны и богаты, как ты, Равенсгейт.

Высказав это в пылу гнева, Ричард тут же осекся. Он вспомнил просьбу короля не доводить вражду до крайней черты. Опрометчивость могла стоить Ричарду головы. Любезный король Эдуард не допускал непослушания.

— Прошу тебя, де Визи, удались! — постарался смягчить тон Ричард.

Де Визи оскалился в ухмылке.

— Я ни в чем не провинился. Таковы придворные обычаи — джентльмен провожает леди до дверей ее спальни и желает спокойной ночи. Ты отстал от жизни, Бассет, в этом диком краю и начисто забыл о галантности. И кстати. Хочу тебе напомнить, что невольниц держать в королевских крепостях запрещено. Уясни это себе, Бассет.

— А ты уясни, что если девица заявит, что ты покушался на ее честь, то вылетишь отсюда мигом и не соберешь потрохов!

Двое мужчин, похожие на двух нахохлившихся петухов, были готовы вступить в драку. На какой-то момент Элен даже обрадовалась, что англичане поссорились. Ей было о чем поразмыслить в этот момент. Хьюго де Визи сулил ей освобождение, а Ричард держал ее на привязи — на ком остановить выбор?

Вопреки логике за Ричарда она беспокоилась больше — не совершит ли какую-нибудь подлость по отношению к нему зловещий барон де Визи.

Однако де Визи предпочел с достоинством отступить. Галантно приложившись мимолетным поцелуем к женской ручке, он удалился, сказав на прощание:

— Оставляю вас, леди Элен, на попечение гостеприимного хозяина.

Ричард проводил его взглядом, полным ярости.

— Он дал волю рукам, Элен?

— А как ты думаешь — он бы посмел? Я бы ему позволила?

— Скажи — да или нет?!

— Нет! — со злостью выкрикнула Элен. — Нет!

— Пока здесь находится де Визи со свитой, я с тебя не спущу глаз — ради твоего и моего покоя, Элен.

Как красиво он выражается, как он беспокоится о ней! В голосе его звучит истинная тревога. Неожиданно в памяти Элен всплыл золотой медовый луг, его ласки, но зачем себя травить этими воспоминаниями? Ласки эти уже в прошлом, а в будущем он женится на богатой англичанке.

— К чему пустые разговоры о моем покое, когда я твоя узница, а ты мой тюремщик? Тебе не надо выдумывать предлоги, чтобы выставить охрану у моих дверей.

— Не надо так говорить.

— А как?

— Завтра утром мы все обсудим.

— Завтра… послезавтра — какая разница, — раздраженно произнесла Элен и исчезла за дверью спальни.

Ричард услышал, как опустился, лязгнув, засов с той стороны двери. Но разве убережет ее этот засов, если де Ваза предпримет наглую атаку?

Элен без всякого интереса смотрела на фигуры, расставленные на шахматной доске. Ей было все равно, кто победит. А вот ее партнер Жиль очень хотел выиграть. Ее ход, его ход — и опять все монотонно повторяется, все как в жизни, а интерес к жизни она утеряла.

Она машинально перебирала в пальцах резные фигурки, уже снятые с доски, подобные воинам, убитым в сражениях. Ей казалось, что ее жизнь тоже превратилась в шахматную партию, в которой Ричард — более сильный игрок — загнал свою противницу в тупик.

Как ей вести себя, когда невеста победителя появятся в замке? Впрочем, зачем ей ломать над этим голову? Высокородная английская леди не потерпит присутствия в доме уэльской наложницы.

А возможно, Ричард вообще не привезет бледную капризную англичанку в сырой, пропахший торфяным дымом замок. Он пожелает жить на два дома, а для этого ему я нужна любовница.

Ричард наверняка предложит ей место в своей постели, я она сама дала ему повод для этого. Ее тело все еще хранило память о его ласках. Сможет ли она устоять против нового испытания?

— Она действительно так богата, как намекал сэр Хьюго? — вырвался у Элен вопрос.

Жиль, увлеченный обдумыванием очередного хода, не сразу понял, о чем его спрашивают.

— О да, — спохватился он, — Алисия де Борг очень богатая наследница. Мы все, друзья Ричарда, радуемся, что ему достанется подобная невеста.

Элен заерзала на месте. Сиденье и спинка стула показались ей вдруг слишком жесткими, она не находила себе места. Ее разбирало любопытство.

— А она молода?

— Ей около четырнадцати. Внешностью она настоящая принцесса и вообще — милое дитя.

Жиль с удовлетворением снял с доски бездумно отданную ему Элен пешку.

Во дворе раздался какой-то шум. Если это Ричард вернулся после утренней прогулки верхом, то она сделает вид, что поглощена игрой. Но ее обидело, что Жиль тут же вскочил, прерывая партию.

Элен сидела, опустив глаза, но не выдержала, когда громкий разговор раздался в холле.

Сопровождаемый Ричардом, появился седовласый мужчина, внешность которого была ей смутно знакома. Сэр Роберт Грандисон — личный посланец короля Эдуарда — величественной походкой приближался к тому месту, где она сидела. Об этом человеке даже покойный отец Элен отзывался с превеликим уважением. Она склонилась как можно ниже над шахматной доской и прижала руку к виткам. Не дай бог, он узнает ее и проговорится невзначай, кто она такая.

Но Элен опоздала. С радостным восклицанием англичанин широко раскинул руки для объятии.

— Боже! Кого я вижу! А я-то думал, что ты, девочка, уже далеко в чужих краях. Так все говорили. Как можно после этого верить досужим слухам?

Элен окаменела. Издалека, словно сквозь какую-то преграду, донесся до нее удивленный возглас Ричарда:

— Вы с ней знакомы, сэр Грандисон?

— Да я знаю ее почти с пеленок. Частенько я гостил в замке Тайви, а ее славный родитель был моим другом, пока мы не столкнулись на поле брани.

Изумлению Ричарда не было предела, но Элен испугало еще и другое. У нее за спиной послышался ехидный, лающий смех, а обернувшись, она увидела неописуемую радость на лице де Визи.

— Вот так-так… — бормотал он, — ну и птичка залетела к нам в клетку!