Где прячется невеста?

Эпилог

Мэк одолел крутую лестницу — назло усталости, как и всегда, через две ступеньки.

Начиналось утро пятницы.

Одиннадцать дней и восемнадцать часов назад он отвез ее из офиса компании сначала в участок, потом — домой. Подождал, пока она и Боуги перейдут дорогу, пока навстречу им распахнутся двери шикарного особняка и выйдет красивый старик и они с Тедди застынут в долгом всепрощающем объятии…

Одиннадцать дней и восемнадцать часов — никаких известий от Тедди.

Мэк следил по газетам за развитием событий в деле Алана Сомертона: знал, что ему было отказано в освобождении под залог, читал о его сенсационном признании и о назначенной дате вынесения приговора. И все это время ждал, что вот-вот появится она …

Он загружал себя работой и за полторы недели завершил столько дел, что с лихвой хватило бы на месяц. Работа помешала ему съездить в Бердси за своим «мустангом», но не помогала отвлечься от мыслей о Тедди: стоило закрыть глаза, и она была тут как тут, настолько реальная, что он мог снова ощутить ее тепло, увидеть ее волшебную улыбку и почувствовать запах ее духов…

Теперь, кажется, и глаза закрывать не надо, чтобы вспомнить этот волнующий аромат… Мэк сжал зубы, сдерживая тоскливый стон, и вошел в коридор.

Вдруг послышался характерный цокот когтей по линолеуму коридора, и Мэк подумал, что у него начались галлюцинации: на него, высунув язык и бешено виляя хвостом, из глубины коридора мчался… Боуги?!

Пес ткнулся ему в колени и замер, подставляя крупную голову под руку — ну, здравствуй!..

Мэк ласково взъерошил мохнатую серебристо-черную шубу, а сам глаз не мог отвести от той, что сидела на корточках, привалившись спиной к закрытой двери (секретарша никогда не приходит рано!) под табличкой (гораздо скромнее, чем у нее в офисе) с названием его бюро.

Мэк боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть чудесное видение.

А потом видение улыбнулось, как умела это одна Тедди, и Мэк был возвращен в реальность и… к жизни. Правда, дар речи к нему еще не вернулся, и он был рад, что Тедди, пока он подбирал нужные слова, заговорила первая.

— Как твои дела? — спросила она, беря его руки в свои и приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.

— Теперь нормально, — счастливо улыбнулся он. (Ах, эта улыбка так часто ей снилась!..) — А как ты?

— Теперь нормально, — в тон ему ответила она. — Прости, что не звонила.

Он совсем забыл, что, расставаясь, сунул ей в карман пальто свою визитку…

— Думаю, тебе было не до звонков, — поспешно нашел он оправдание.

Возникла неловкая пауза.

— А я вот оказалась поблизости и решила заглянуть. — Тедди снова была первой.

— Понятно, — сказал он.

— Ну, не то чтобы совсем поблизости… — замялась она.

— Ага, — усмехнулся он, раскусив ее неумелую ложь.

— Ладно, — поняв, что попалась, призналась она. — Я приехала специально. Я… скучала по тебе, Мэк.

— Я тоже скучал, Тедди.

Улыбка вновь тронула ее губы — понимающая улыбка.

— Хочешь зайти? Могу угостить кофе, — пригласил он, доставая ключи.

— Вообще-то я тороплюсь. К тому же я собиралась попросить кое-что посерьезнее, чем чашка кофе. — Спохватившись, что слова имеют явный подтекст, Тедди поспешила уточнить: — Я говорю, что мы могли бы съездить в Бердси, если ты, конечно, еще там не был и не пригнал свою машину. Мне надо забрать вещи у Слая, и я подумала, вдруг ты составишь мне компанию. — Она выжидательно замолчала.

— Нет.

— Не сможешь? — Она не скрывала разочарования.

— Говоря «нет», я имел в виду, что не забрал еще машину, — пояснил он, явно поддразнивая Тедди.

Она это поняла, и улыбка вернулась к ней.

— Так что, едем? Завтрак за мной, — прищурилась Тедди лукаво.

— Человек слаб, — шутливо вздохнул он. — А соблазн слишком велик. Ловлю тебя на слове… Едем!

Дороги уже расчистили, и, не остановись они в придорожном кафе перекусить, давно были бы в Бердси.

…Завидев коттедж Слая, они переглянулись — воспоминания, без сомнения, были общими.

Тедди заглушила двигатель (за рулем была она) и открыла заднюю дверцу, выпуская Боуги, тотчас кинувшегося обнюхивать знакомое место; следом вышли и они оба, но направились не к дому, а к пруду.

Мэк не решался нарушить молчание: Тедди, казалось, была и с ним, и где-то далеко. Наконец, вздохнув о чем-то своем, она повернула к коттеджу.

Они вошли внутрь. Дом встретил их радостными вздохами половиц и скрипом дверей: соску-у-чи-и-лся.

Столько дней Тедди отгоняла от себя воспоминания о Мэке, но они упрямо возвращались снова и снова — не давали уснуть по ночам и будили на рассвете, настигали среди бела дня… И вот они ожили с новой силой теперь, когда Мэк был совсем близко, рядом — только руку протянуть…

— Что с тобой, Тедди?

— Ничего. Просто соскучилась по этому дому.

И вдруг все стало простым и ясным: она поняла, что не может и не хочет обманывать ни его, ни себя.

— Я соскучилась по нас с тобой, Мэк, — прошептала она, но он услышал. И в его глазах Тедди прочитала ту же голодную тоску, увидела постепенно отступающую боль.

И, отказавшись от сопротивления, она качнулась ему навстречу, в сулящие незабытое наслаждение руки…

Мэк ждал этой минуты как избавления от ставшей нестерпимой пытки разлукой с Тедди. Он приник к ее рту, как к живительному источнику, дарующему долгожданное спасение ему — тому, кто измучился в долгих скитаниях по пустыне нелюбви…

— Я едва не сошел с ума от тоски по тебе, — признался он, зарываясь лицом в золотую копну душистых волос.

И так они стояли, не выпуская друг друга из объятий, связавших их прочней и надежней любой клятвы — отныне и навеки.

Тедди доверчиво прислонилась к широкой и сильной груди Мэка, уютно устроившись в его руках, которые не предадут, спасут, сберегут, поддержат…

Мэк прижимал к себе самое дорогое, что было, есть и будет у него в жизни, — Тедди, свою любимую…

— Интересно, не согласится ли Слай продать этот дом и участок?

— А ты хочешь его купить?

— Я бы с удовольствием. Тогда у нас было бы только наше место. Знаешь, мне ужасно хочется увидеть этот пруд летом. И осенью… и весной — во все времена года. Я хочу, чтобы мы видели одно и то же, Мэк.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Совершенно о том же, — счастливо засмеялась она.

И опять глядела, глядела в чарующе черный омут, погружаясь в него все глубже и безвозвратнее… И не хотела возвращаться. Она знает, что этому мужчине может, не колеблясь, поведать свое прошлое, разделить с ним настоящее и начать строить будущее, которое непременно станет для них благословением Божьим!..

— И ты сможешь быть счастлива с полуирландцем-полуитальянцем «нью-йоркского разлива»? — насмешливо поинтересовался он.

— Я буду счастлива! — пообещала она то ли ему, то ли себе самой.

— Уверена? — беря в ладони ее лицо, серьезно спросил Мэк.

— Как никогда и ни в чем другом, — с непоколебимой убежденностью произнесла Тедди.