Генерал Подземелий – 5

Глава 43

— И на что это похоже…? — поинтересовался я, когда мы уселись за стол в маленькой таверне рядом с гостиницей.

Увидев Шао, я решил остановиться и немного подождать. Не то чтобы был очень уверен в том, что смогу убить пятерых рыцарей. Просто чувствовал, что у меня нет другого выбора. Поскольку Шао застала меня в момент слабости, решил, что с ней стоит как минимум поговорить. Может, она расскажет мне, как стать крутым убийцей за пять минут.

— Убийство? — переспросила она, откидываясь назад с видом эксперта. — Страшно. Болезненно. Нервирует. Заставляет чувствовать себя ужасно, словно сам хочешь умереть.

— Серьёзно? — удивился я.

Она усмехнулась с долей цинизма.

— А ты удивлён? Думал, что скажу, будто это приятно? Что меня это заводит? Извини, что разрушаю твои фантазии об убийцах-психопатах.

— Нет… просто… — я запнулся, не зная, как это объяснить.

— Я пришла из того же мира, что и Мастер, — продолжила она серьёзно. — Придерживалась тех же ценностей, которые определяли порядок. Боролась, потому что мне это требовалось. Убивала, чтобы выжить. Изначально мне сказали, что всех, кого убью, воскресят.

Лишь позже заметила, что некоторые из них так и не вернулись в свои камеры. Поняла, что возможность воскрешения зависит только от популярности.

— Эти ублюдки… — процедил я сквозь зубы.

Она пожала плечами с философским спокойствием.

— Отчасти благодарна им за это.

— Благодарна? — я не поверил своим ушам.

— Не уверена, что убила бы в тот первый раз, если бы знала, что противника могут не воскресить, — объяснила она. — К тому моменту, когда узнала правду, уже была знакома со смертью, а от моих рук пало множество людей. Лишь после этого убийства стали мне достаточно близки.

Убивать легко, но ты должен понимать, что делаешь. Это как вождение автомобиля — технически просто, но последствия могут быть фатальными.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил я.

— Ты ведь уничтожаешь проклятия, верно? Сражаешься с монстрами, — заметила она. — Это страшно. Это больно. Но во многих отношениях довольно легко. Отправляешь девочек вперёд, они убивают монстров, ты лечишь их, после чего собираешь деньги, честь и славу.

Я нахмурился. Когда она так это подавала, я выглядел каким-то сутенёром от подземелий.

— Когда ты так говоришь, создаётся ощущение, что я ублюдок.

Она поморщилась, осознав, как это прозвучало.

— Я лишь хотела сказать, что убийство столь же привлекательно, — пояснила она. — Если у тебя проблемы с кем-то — убей его. Быстро. Просто. Решает все проблемы. Никаких долгих переговоров, никакой политики — просто финальное решение вопроса.

Когда она так говорила, это действительно звучало правильно. Если у вас есть сила, такому асоциальному человеку, как я, проще решить дело смертью врага, а не разговорами. Возможно, именно поэтому в убийцы подавались нелюдимые типы.

Если вы не можете выразить себя должным образом — что в гневе, что в страсти — убийство становится вполне возможным способом решить проблему. Разве война — это не просто проблемы в общении на уровне страны? Дипломатия через другие средства, как говорится.

В этом мире, где убийство не только поощряется, но и ожидается, подобный подход стал ещё более реалистичным. Борьба с монстрами была обычным явлением в некоторых местах. Ты убивал, чтобы есть, чтобы защищать любимых и так далее.

Тот факт, что монстры могли появиться на пустом месте, а людей можно было воскрешать, лишь подкреплял идею, что убийство — естественное действие. Почти как чихание, только с более серьёзными последствиями.

Когда дело доходило до убийства обычных людей, которых уже не воскресили бы, становилось проще понять логику. Я мог понять, на какую скользкую дорожку вступили эти рыцари. Понимал, почему они считали, что могут изнасиловать и убить девушку. Почему были готовы заколоть меня без всяких сожалений.

При столкновении с бандитами я сказал себе, что они всегда знали — убитых ими людей воскресят. Поэтому не считал их опасными или угрожающими. Но как они могли это знать наверняка? К тому же потеря всего для некоторых была столь же ужасной, как сама смерть.

Я ведь успел умереть в этом мире и потерять всё. С точки зрения человека, ценящего жизнь, чувствовал, что хорошо понимаю эту потерю.

Некоторое время мы тихо сидели. Я долго думал о её словах, пытаясь найти в них подвох или утешение. Вначале был человеком, который хотел избежать убийств любой ценой. Но я не был пацифистом или кем-то подобным.

Не был против охоты, убивал монстров, даже тех, кто походил на людей, если они угрожали мне. Теперь обычные живые люди угрожали тем, о ком я заботился. Мне требовалось принять решение. И похоже, философия «убей их всех и дай богу разобраться» становилась всё более привлекательной.

— Итак, что решил? — спросила Шао, прерывая мои размышления.

Подняв взгляд, я ответил с каменным выражением лица:

— Отправляемся. Пора заняться отстрелом рыцарей.

— Решил пойти лёгким путём? — поинтересовалась она с ухмылкой.

— Нет… — я покачал головой. — Это самое трудное решение, которое мне приходится принимать. И именно поэтому понимаю, что должен это сделать.

В глазах Шао ясно читалась растерянность.

— И что это должно значить?

— Когда убивать станет легко… тогда буду знать, что это неправильный выбор, — объяснил я. — Пока это причиняет боль — значит, во мне ещё остался человек.

Шао моргнула, переваривая мои слова, после чего на её лице появилась лёгкая улыбка:

— Сделай мне ребёнка.

— Отказываюсь! — воскликнул я. — И какая, блять, связь между убийством и деторождением⁈