Жажда страсти

Глава тринадцатая

Бетс снился тревожный сон. Проснулась она поздно, разбудил ее голос матери:

– Бетс, дорогуша! Ты не спишь, дорогуша?

«О нет», – подумала Бетс. Когда леди Стенбурн называла ее «дорогушей», это значило, что матери было что-то нужно, что-то почти невозможное. Бетс вздохнула. Ей хотелось перевернуться на другой бок и опять уснуть, но это означало бы только отсрочку неизбежного.

– Да, мама? Что случилось? – она села и убрала волосы с лица. Вечно они выбивались из-под чепца.

– Наша стряпуха говорит, что торговец рыбой приходил за деньгами. Разве ты ему не заплатила? Ведь деньги не могли так быстро закончиться? Мы ведь их получили… когда?., неделю или две назад? Дорогуша, ты должна быть внимательней. – В поблекших голубых глазах леди Стенбурн появились слезы.

Бетс стало холодно от страха. В глубине души она знала, что не должна подпускать мать к деньгам, которые они получали раз в три месяца от сводного брата Бетс – Годфри, наследника отца и ее опекуна. Леди Стенбурн, воспитанная в роскоши, выйдя замуж, жила в еще большей роскоши. К их нынешнему полунищему состоянию она отнеслась, как смогла, мужественно, но так и не привыкла к мысли, что деньги могут исчезнуть очень быстро, если покупать неразумно большое количество кружев или лишний мешок угля для того, чтобы топить камин весной.

В конце квартала Бетс составляла список долгов, которые нужно было заплатить, а также подсчитывала, сколько нужно оставить на жалованье прислуге, каким бы маленьким оно ни было; на продукты; налоги и прочее. Она знала, что многие знатные люди имели большие расходы и часто не могли их оплачивать, но торговцы, хоть и неохотно, открывали им кредит.

Но во главе их дома не было мужчины. А кто станет доверять двум одиноким женщинам? Бетс старалась ничего не покупать в кредит. Кто знает, когда их положение улучшится и они смогут оплатить счета?

– Мама, – сказала Бетс, – прошло чуть больше полутора месяцев, и если ты не потратила деньги на какую-нибудь глупость, то нам должно хватить до конца квартала. Я пойду сегодня в банк и сниму деньги, чтобы заплатить торговцу рыбой. Разве не ты должна была заплатить ему? На прошлой неделе? Что случилось?

– Я должна была? – Леди Стенбурн смотрела на нее в недоумении, затем сцепила руки и посмотрела на пол. – О, я вспомнила. У нас заканчивался уголь, и я вспомнила, как весело, когда в камине горит огонь в ненастный день. Поэтому я отправила Молли за углем. Разве я была не права? Твоему другу лорду Берлингему понравилось греться у огня, когда он был здесь на днях. Сегодня погода не намного лучше, и огонь в камине не помешает, когда придет дорогой мистер Пертуи, – она улыбнулась от удовольствия.

– Мистер Пертуи? Он сегодня придет? А как быть с торговцем рыбой? – Бетс отшвырнула одеяло и принялась искать одежду. Ее ждали неотложные дела.

– Не вижу никакой связи, – сказала леди Стенбурн в недоумении.

Бетс застонала. Если ей повезет, она будет в банке, когда появится мистер Пертуи и повернет свою ненавистную спину к огню, доставшемуся им такой дорогой ценой.

Но, с другой стороны, она может воспользоваться его визитом, чтобы попытаться поговорить с ним о том, что узнала от миссис Драмонд-Барел. Или предоставить это лорду Берлингему? Она ничего не слышала о нем после посещения Британского музея. А ведь прошло уже несколько дней. Она понятия не имела, выяснил ли он отношения с мистером Пертуи или нет.

Поспешно позавтракав, Бетс отправилась в банк и обнаружила, что на их счету осталось очень мало денег. После расчета с торговцем рыбой у них останется всего тридцать семь фунтов и семь шиллингов до следующего квартала, когда придут деньги от Годфри.

Ей просто необходимо заставить Берлингема… или кого-то другого.. сделать ей предложение.

– Здесь чертовски холодно, – заметил Роб, надевая рубашку и глядя на давно остывшую золу в камине своей спальни.

– Вы сами решили больше не топить до самой осени, – напомнил ему Джорди. Он протянул Робу галстук.

– Неприятно быть бедным, правда? – сказал Роб. – Ты лучше меня об этом знаешь.

– Верно, паша светлость. До того, как я стал великим Джорди, мне не часто удавалось погреться у огня, да и ел я только когда удавалось украсть, – признался он. – Правда, я ни разу не попался. Всегда умел быстро бегать, да. До сих пор умею, а? Но у вас сейчас дела пошли на лад. Поборемся сегодня утром? Согреетесь, сэр. – Джорди сжал кулаки и принял боксерскую позу.

– Не сегодня, Джорди. Мне нужно разыскать кузена Джорджа и попробовать заставить его признать, что он сам сочинил эту историю про миссис Драмонд-Барел. И мне нужно поговорить с леди Элизабет. Я должен получить ее согласие во что бы то ни стало, Джорди. Я хотел дождаться, пока утихнет итог скандал, – он плохо сказался на мне и не принесет ничего хорошего леди Элизабет, – но черт с ним, если я не могу больше ждать. Скажи, пожалуйста, Билли, что мне понадобится коляска. Я уеду сразу после завтрака.

– Но, сэр, – Джорди протянул Робу носки.

– Да?

– Разве вы забыли? Коляска ведь в мастерской, на ней меняют обивку. А это, по крайней мере, на неделю. – Джорди искал пропавший ботинок.

– Черт бы все побрал. Придется нанимать коляску.

– Да, сэр.

Спустя некоторое время Роб подъехал к импозантному зданию на Маунт-стрит, в котором жил лорд Пертуи с семьей.

Роб презрительно сжал губы при виде красивого каменного здания, построенного в георгианском стиле, от которого просто исходил запах богатства и влияния в обществе. У кузена Перстуи были и деньги, и все, что можно купить за деньги. Почему ему так хочется погубить своего троюродного брата, который не причинил ему ни малейшего вреда?

Роб отпустил экипаж и постучал в дверь сияющим медным молоточком в форме огромной буквы «П».

– Да? – сказал образцовый дворецкий.

Роб спросил, может ли он поговорить с Джорджем Пертуи, и услышал в ответ, что мистера Пертуи нет дома.

– О Господи. Я его кузен, приехал издалека. Могу я узнать, где он?

– Кузен? – На дворецкого это не произвело впечатления. Он посмотрел через плечо Роба и не увидел на улице экипажа. Он осмотрел Роба с головы до пят, оценивая его костюм. – Он мне ничего не говорил. А он вас ожидает?

– А… нет, – ответил Роб. – Я хотел нагрянуть неожиданно, преподнести ему сюрприз. Скажите, пожалуйста, когда он должен вернуться?

– Мистер Пертуи очень занят своим научным исследованием, – серьезно проговорил дворецкий. – Если он работает над своей книгой, никто не может сказать, когда он вернется.

– Научным исследованием?

– О да, сэр. Он занимается историей часов, сэр.

– О, конечно, – вспомнил Роб. – Благодарю вас. Пожалуйста, скажите ему, что заходил его кузен. – Роб оставил свою визитную карточку, сбежал по ступенькам и быстро пошел по улице, не дожидаясь, пока дворецкий закроет за ним дверь.

Роб не стал брать экипаж, пока не отошел на довольно большое расстояние от Маунт-стрит.

Взяв экипаж, Роб отправился в Найтсбридж-Терес. Перед домом Фортескью он увидел экипаж Джорджа Пертуи, за которым присматривал мрачного вида грум.

Неужели леди Элизабет развлекает его кузена за спиной у Роба? Сердце его упало. Но может быть, леди Элизабет могла делать это ради него, стараясь убедить Пертуи признать, что он поступил дурно? Даже если и так, перед ним была дилемма. Ему не хотелось встречаться одновременно с дамой и своим кузеном, потому что у него к ним были дела разного свойства. Он собрался с мыслями. Это может быть интересным.

– О, – сказала Молли. Она была потрясена тем, что видит Роба. – Ее нет, сэр… то есть ваша светлость. Вы здесь, чтобы увидеть мисс Бетс, да? Ее нет.

– Можно мне ее подождать? Когда она вернется? – Роб попытался войти, но Молли не дрогнула.

– Ее нет дома! А ее светлость принимает джентльмена.

Это его коляска стоит. – Молли с удовольствием посмотрела на элегантный кабриолет Пертуи.

– Да, Молли. Благодарю. Я знаю этого джентльмена.

В ответ Молли фыркнула. «Знает, наверное, всю нашу подноготную», – с неприязнью подумал Роб.

– Я хочу поздороваться с леди Стенбурн, – продолжал он. – Я войду, хорошо?

Роб не стал дожидаться ответа. Положив свою шляпу в руки Молли, он прошел мимо нее прямо в гостиную. До него доносились голоса и треск дров в камине. Они топят камин! Он ускорил свой шаг.

Дверь в гостиную была открыта. У камина стоял Джордж Пертуи. Его пальцы ласково гладили часы, стоящие на каминной полке. Он смотрел на леди Стенбурн. Роб редко видел такое глупое выражение лица.

– … Интересно, не так ли, как часовых дел мастерам удалось найти способ, чтобы такой сложный механизм, как этот, поместить в таких размеров корпус, который с легкостью помещается и карм… – Неожиданно Пертуи заметил Роба и не закончил предложения, глупое выражение лица сменилось на льстивое. – А, дорогой кузен, – сказал Пертуи. – Я не слышал, чтобы о твоем приходе объявляли.

– И что бы ты сделал, если бы услышал? Спрятался бы в камине? – Суровое лицо Роба стало приветливым, когда он обратился к леди Стенбурн. – Доброе утро, мадам. Рад видеть вас в добром здравии.

Когда леди Стенбурн увидела нового гостя, подбородок ее задрожал.

– О, лорд Берлингем. Не хотите ли чаю? Я скажу Молли.

Она встала, посмотрела на распоровшуюся обивку своего стула и, небрежно бросив на него свою шаль, поспешила из комнаты.

Роб прошел в комнату и остановился напротив кузена.

– Пертуи, – сказал он, – ты считаешь себя специалистом по часам и знаешь, как отсчитывать время, не так ли? Я даю тебе две минуты. Две минуты, пока не вернется леди Стенбурн. Какого черта тебе понадобилось врать про меня и миссис Драмонд-Барел? Она сама призналась, что не расслышала ни одного моего слова. Ты все сам придумал, не так ли? Зачем? Ради Бога, зачем?

Робу нестерпимо захотелось выбить Пертуи зубы, но он сдержался. Он стоял, сжав кулаки и почти наступая Пертуи на ноги.

– Тсс… тсс… Ты увяз по уши, не так ли? – Пертуи чуть заметно улыбнулся. Он стоял спиной к камину. Словно для того, чтобы не дать Робу насладиться теплом, он расставил руки. – Тебе следовало подумать, прежде чем вести себя, как осел. Свалиться, как куль, перёд покровительницей «Олмека». Такое не подстроишь, ты ведь согласен?

– Ты знаешь, что я знаю. Ты также прекрасно знаешь, почему так случилось. Скажи мне, сколько ты заплатил Тесси?

– Тесси? Кто такая Тесси? – Пертуи, казалось, невозможно сбить с толку, но Робу послышалось беспокойство в голосе кузена.

– Тесси – служанка из кабачка, болван. Не важно, как я узнал. Ты ведь не часто посещаешь такие места, правда? Ты сиял там как золотой в куче навоза. Ничего удивительного, что. Тесси тебя запомнила, – Роб мрачно уставился на Пертуи.

– Но ты ходишь… никогда не слышал о служанке Тесси, – сказал Пертуи, решив оставить теплое место у камина, он бочком обошел Роба и упал в кресло.

– И куда же я хожу? – напомнил Роб. – Ага! Ты хочешь сказать, что я там постоянный клиент, а поскольку я не похож на остальных, но меня там все равно обслуживают, то и твоему посещению не должны были удивиться или запомнить. Я прав? – Роб снова почти вплотную подошел к Пертуи.

– Нет! Нет! Я не знаю, о чем ты говоришь! – голос Пертуи прозвучал слишком громко и сорвался на писк, когда он услышал шаги в холле. Леди Стенбурн появилась, размахивая руками.

– Понятия не имею, чем занимается наша стряпуха, но чай скоро будет, – объявила она. – Дорогой мистер Пертуи! Вам нехорошо? Тогда я велю поторопиться с чаем. Вам станет гораздо легче, – и она вышла из комнаты.

– Продолжим позже, – сказал Роб. Он подошел к камину, и тепло, исходящее от него, помогло Робу немного успокоиться. – Мне не хочется копаться в нашем грязном белье в присутствии леди Стенбурн. Поэтому скажи, как продвигается твой труд о часах.

Такой поворот застал Пертуи врасплох, он смог лишь пробормотать проклятия в ответ. Наконец, он встал и сказал:

– А тебе зачем? Ты ведь не интересуешься часами. На верное, леди Элизабет рассказала тебе о моем исследовании? Она все еще с тобой встречается, да? Она, оказывается, еще глупее!

– Это вы обо мне? – услышали они. Бетс вернулась из банка.

Роб, улыбнувшись, поспешил ей навстречу. Он нежно взял ее руку и поднес к своим губам.

– Я так рад вас видеть, – начал он, но слова его потонули в потоке, извергнутом Джорджем Пертуи.

– Леди Элизабет! Леди Элизабет! И мне приходится делить ваше общество с этим прохвостом! Уверяю вас, он ворвался менее десяти минут назад, а вашей деликатной матери ничего не оставалось, как принять его. Я надеюсь, вы помните, что вы согласились поехать со мной к… к… моей тете? Я жду вас уже целую вечность, но я вас не виню. Так мы едем? – Пертуи встал и предложил ей руку, осторожно отталкивая Роба, который продолжал держать Бетс за руку.

– Джентльмены! – воскликнула Бетс. – Мистер Пертуи. Мы с вами ни о чем подобном не договаривались, и вы об этом знаете. Ваша тетя? Ах! Вы никогда не говорили мне ни о какой тете. Лорд Берлингем, рада вас видеть. Отдайте, пожалуйста, мою руку, будьте любезны. – По правде говоря, ей совсем не хотелось отнимать у него руку. Его пальцы были холодными, но от их прикосновения по ее телу бежала теплая дрожь. Он неохотно отпустил ее руку.

Бетс почувствовала, что к ее радостному возбуждению добавился страх. Вот стоят перед ней, в ее гостиной два кузена, два злейших врага. Благоприятнейшая ситуация для ссоры! Она заметила небрежно брошенную на стул шаль леди Стенбурн.

Значит, мама недалеко. Неужели эти двое собираются сцепиться в присутствии ее матери?

Пертуи неохотно опустил протянутую руку и вернулся к своему креслу. Он уже собирался сесть, но замешкался, ожидая, пока леди Элизабет сядет в свое кресло. Тем временем Роб вернулся к камину и принялся водить рукой по декоративным колоннам, украшавшим корпус часов. На его лице ликование, подумала Бетс. Наверное, он одержал верх над Пертуи. Отлично!

Бетс переводила взгляд с одного на другого. Она не должна допустить насилия. Пусть выясняют отношения в другом месте.

– Такой ненастный день сегодня, не так ли? – проговорила она. – Мне кажется, что чашка чая никому не помешает. Признаюсь, я бы и сама не отказалась. Я почти час провела на улице: ходила по делам. Ветер холодный. – Она смогла улыбнуться. О, если бы ей удалось поддержать мирную обстановку, пока эти двое не уйдут!

– Если не ошибаюсь, леди Стенбурн пошла распорядиться насчет чая, – сказал Роб, стараясь казаться спокойным. Пертуи поерзал в кресле и уставился на свои туфли.

– А вот и мы! – торжественно произнесла леди Стенбурн, входя в комнату в сопровождении Молли, которая несла поднос с чаем.

Следующие двадцать минут они вчетвером пили чай и говорили о пустяках, обстановка оставалась напряженной. Чай никого не успокоил. Он, правда, был горячим, но очень слабым, словно слегка подкрашенная вода. Стряпуха или, скорее всего, Молли забыла добавить к оставшейся после завтрака заварке свежего чая. Бетс была смущена и расстроена. Если джентльмены и заметили, то виду не подали.

– Это что, другой сорт? – сказала леди Стенбурн, разглядывая свой чай. – Признаюсь, он мне совсем не нравится. Придется дать понять «Фотнум энд Мейсон», что я о них думаю.

– Да, мама, – кивнула Бетс и стиснула зубы.

– Мне кажется, твои полчаса прошли, – обратился Роб к Пертуи. – Не смею тебя больше задерживать. Может быть, мы сейчас договоримся, когда встретимся и обсудим наши дела? Не стоит утомлять скучными разговорами прекрасных дам. – Роб широко улыбнулся кузену.

Пертуи раздражало, что нужно сохранять спокойствие, в то время как Бёрлингем откровенно над ним издевался. Намерение Берлингема выпроводить его и при этом самому остаться было для него невыносимо.

Пертуи вскочил и закричал на Берлингема:

– Черт бы тебя побрал, Бёрлингем! Ты говоришь мне, что мне делать, ты, ничтожество! Да у тебя ни гроша за душой! Скажи им, дорогой кузен. Расскажи им, как ты продал лондонский дом, испокон веков принадлежавший маркизам Флитам, чтобы не умереть с голоду. Расскажи им, что твоим родителям приходится влачить жалкое существование в Дорсете, потому что им просто некуда податься. Что в твоем доме нет места, чтобы повернуться, что это не дом, а ящик. Расскажи, что у тебя всего двое слуг, причем один – опустившийся бродяга из Ньюгейта, а другой – мальчишка, которого ты нашел в работном доме. Расскажи, как ты водишь за нос весь Лондон, чтобы жениться на несчастной, ничего не подозревающей девушке и заполучить ее приданое. Расскажи им, как ты напиваешься каждый день и потом не помнишь, что творишь. Расскажи им, как ты бросил свою любовницу, потому что больше не можешь ее содержать! Какой мужчина! Давай, Берлингем, расскажи им!

Роб побелел, видя, как все вокруг него рушится. Почему, ну почему ему так не везет. И надо же было ему столкнуться с Пертуи именно в присутствии Бетс и ее матери! Он приказал себе успокоиться и глубоко вздохнул.

– Ты забыл миссис Бекет, – сказал он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Кто, черт побери, такая эта миссис Бекет? – спросил Пертуи.

– Это – моя всеми уважаемая стряпуха и экономка. Я удивлен, почему ты, все обо мне знающий, ничего не слышал о миссис Бекет.

Роб все-таки решился посмотреть на Бетс. Она тоже побледнела, в глазах у нее стояли слезы. Она вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза, затем провела им по лицу, пытаясь скрыть истинную причину, по которой ей понадобился платок.

Пертуи был слишком возбужден, чтобы остановиться. Он теперь стоял перед Робом и с ненавистью смотрел на него.

Правда, ему не удавалось достичь желаемого эффекта, потому что Роб был выше. Казалось, каждый мускул на теле Пертуи был напряжен. Он почти дрожал от ярости.

Роб, напротив, казался спокойным, хотя это было далеко не так. Он смотрел на Пертуи сверху вниз как на насекомое, которое собирался раздавить.

– Расскажи им, – снова закричал Пертуи. – Давай, расскажи. У тебя нет ни гроша. Я считаю своим христианским долгом предостеречь леди Элизабет, но она, должно быть, мне не поверила, иначе она бы не стала иметь с тобой никаких дел. Ведь я вас предупреждал, разве не так, леди Элизабет?

– Вам не удалось меня убедить, – тихо ответила Бетс.

– Пусть попробует отрицать! – прокричал Пертуи. – Вы видите, он ничего не отрицает!

Бетс посмотрела на Роба, и тот увидел сомнение в ее глазах.

– Нет, – спокойно сказал Роб. – Нет, я не могу все отрицать, хотя Джордж для верности все слишком преувеличивает. Но, тем не менее, недавно у меня появились деньги. У меня есть деньги, уверяю вас. У меня есть деньги.

– Деньги? Ха! Ты теперь воруешь? Откуда у тебя могут быть деньги? – требовательно спросил Пертуи.

Роб собирался ответить, но тут вмешалась леди Стенбурн.

– Мне не нравится, что в моем доме разговаривают подобным образом! – заявила она. – Мистер Пертуи, я считала вас джентльменом. Я с таким удовольствием слушала ваши рассуждения о часах! Вы – такой умный человек, с вашим знанием часов и вашей книгой. Я и представить себе не могла, что вы можете быть таким мстительным и безжалостным по отношению к вашему кузену, да еще и в моем доме! Я допускаю, что у лорда Берлингема могут быть недостатки, но мой дом – не место для того, чтобы кричать о них.

– Благодарю вас, мадам, – поклонился ей Роб. Он сел в кресло, ближе всех стоящее у камина, и потер руки. – Огонь как нельзя кстати.

Но Джорджа нельзя было остановить. Он довел себя до такого состояния, когда отступать некуда.

– Будь ты проклят, Берлингем! – закричал он, повернувшись к креслу, в котором сидел Роб, и увидел, что Бетс смотрит на него с ужасом. С заметным усилием он заставил себя успокоиться и поправил свою безупречную бледно-желтую жилетку.

– П… прошу меня простить, – обратился он к ней. – Не знаю, что на меня нашло. Но это правда. Мой кузен – прожигатель жизни.

Медленно и задумчиво Пертуи сделал несколько шагов к Бетс и осторожно, словно боялся испачкать свои панталоны, опустился перед ней на колени. Он посмотрел на нее со значением и взял ее за руку. Она вырвала ее. Несколько стушевавшись, он все же начал говорить, словно репетировал роль:

– Леди Элизабет. Окажите мне честь стать моей женой. Мне хочется увести вас от всего этого и дать вам то, чего вы заслуживаете. Я хочу, чтобы у вас было все самое лучшее. Какой это может быть счастливый брак! Вы сможете даже принять посильное участие в моем исследовании, которое я посвятил часам, если захотите. Предлагаю вам руку и сердце и все, чем владею. Пожалуйста, скажите «да»!

Бетс была словно громом поражена. Получить предложение в такое неподходящее время! Конечно, она ни за что не примет его предложение, потому что лучше жить в нищете, чем стать женой такого человека.

Пока Бетс старалась придумать вежливый отказ, Берлингем встал. Внутри у него все кипело, но он изо всех сил старался этого не показывать. Глядя Бетс в глаза, он подошел к Пертуи, стоящему на коленях. Он легонько толкнул своего кузена рукой.

Ничего не ожидавший Пертуи упал на бок и неуклюже растянулся на аксминстерском ковре. Берлингем наклонился, взял кузена за талию обеими руками и отшвырнул его от кресла, в котором сидела Бетс. Онемевшие дамы услышали зловещий треск: плотно сидящие панталоны Пертуи разошлись по шву.

– Я понял, что мне пора сказать свое слово, – Роб встал на колени перед Бетс, там, где только что стоял Пертуи. – Леди Элизабет, вы выйдете за меня замуж? Я предлагаю вам свое сердце. Возможно, у меня нет всех тех несметных богатств, но мы справимся, и вы когда-нибудь станете маркизой Флит. Что скажете, моя дорогая? – Он потянулся за ее рукой, и она с радостью протянула ему ее. Он с благоговением поцеловал ее и улыбнулся своей потрясающей улыбкой.

– Да! – воскликнула Бетс. – О да, да! – Она, счастливая, улыбнулась ему и схватила его руку. Наконец! О, наконец!

– Нет! – прогремел голос леди Стенбурн.

Они изумленно уставились на нее. Даже Пертуи, который пытался подняться и восстановить свое достоинство, замер от изумления. Никто никогда не слышал, чтобы леди Стенбурн, изящная, тонкая леди Стенбурн так грозно говорила.

– Нет, – повторила она.