Жаркая ночь

Глава 22

«28 апреля 1832 года.

Форт Армстронг

Дождь, дождь и дождь... Неужели я никогда больше не увижу солнца?»

Из письма лейтенанта Льюиса Хадсона мисс Эмили Оглторп

Как это, черт побери, случилось, что речь зашла о предложении?

Почувствовав желание защищаться, Рик настороженно переспросил:

– Что?

– Ты слышал, что я сказала.

В глазах Энни мелькнул знакомый блеск, и Рик понял: сейчас она задаст ему жару. Откашлявшись и поморщившись от боли, он попытался повернуть разговор в другое русло:

– У нас есть одно незаконченное дело.

– Какое? – спросила Энни, встав по другую сторону кровати.

Кровать эта так и манила к себе, равно как и Энни. Только сейчас Рик понял, как сильно по ней скучал. Хотелось притянуть ее к себе, покрыть ее лицо поцелуями, но он смертельно устал. Однако не настолько, чтобы не почувствовать возникшей между ними напряженности.

По лицу Энни он бы не сказал, что она сердится на него, однако особой радости при виде его она тоже не выказала. Всю дорогу, пока Рик ехал, он тщательно продумывал каждое слово, которое ей скажет. И вот теперь эта безукоризненно отрепетированная речь, все эти вымученные романтические бредни испарились как дым.

– Ты меня бросила, – холодно констатировал он, – Пока я валялся на больничной койке, бездыханный, накачанный всякой дрянью, ты сбежала.

Энни отвернулась, на щеках ее вспыхнули два ярких пятна.

– Я знаю, прости.

– Почему ты сбежала? – спросил Рик, стараясь придать своему грубому голосу как можно больше мягкости. – При первой же подвернувшейся возможности. Почему, Энни?

Тяжело вздохнув, Энни опустилась на кровать.

– Я должна была отвезти Льюиса домой.

– Чепуха! – воскликнул Рик, садясь на кровать рядом с Энни и чувствуя, как его обволакивает знакомый запах. О Господи, оказывается, он даже по ее запаху соскучился! – Ты могла бы подождать. Я бы поехал с тобой. Хадсон был тебе очень дорог, значит, и мне небезразличен.

Не глядя на Рика, Энни прошептала:

– Я хотела остаться, но потом случился пожар, тебя отвезли в госпиталь, и я знала, что приедут твои родные. – Взглянув на него, она поспешно отвернулась. – Я боялась, что ты и твои братья не захотите видеть меня в вашем доме. С каждым часом моя уверенность в этом крепла, и я решила уехать, чтобы всем было спокойнее. И потом, мне все равно нужно было отвезти Льюиса домой, вот я и решила воспользоваться этим обстоятельством, уехать и хорошенько все обдумать.

– А что тебе требовалось обдумывать? Энни изумленно воззрилась на него:

– Мы с тобой очень разные, Рик.

– Да. Ну и что?

Изумление Энни сменилось яростью.

– Ты когда-нибудь задумывался о будущем? О нашем с тобой будущем? – сердито выкрикнула она.

– Да, – снова проговорил Рик, и голос его прозвучал настороженно.

– Помимо секса?

– Знаешь, мужчины не всегда думают только своими органами, иногда и головой.

– А почему это я должна верить, что между нами существует нечто большее? Я не собираюсь бросать работу, изменять свою жизнь ради того, чтобы с тобой спать! Ты даже ни разу не сказал мне, что любишь меня!

Ну вот! Теперь она еще и любовь приплела!

– Ты тоже, – отрезал Рик. – Я же тебе сказал, что у нас с тобой есть одно незаконченное дело. Нам нужно его закончить.

– Отлично, – бросила Энни, пожимая плечами. – Давай закончим, только порознь. Ты – в Висконсине, я – в Огайо. Может, и существуют женщины, которые способны жить с мужчиной, не сказавшим им ни слова о любви, но я не из таких. И вообще, Рик, я могу сама о себе заботиться. Мужчина для этого мне не нужен.

– Да знаю я, черт побери! И тем не менее ты поедешь со мной.

– Нет, не поеду!

Рик одарил Энни мрачным взглядом, однако эта вспышка гнева его смутила.

– Как же, так я и разрешу тебе, Энни, снова исчезнуть из моей жизни!

– И как же ты мне запретишь?

Рик открыл рот, и из него вылетели слова, поразившие его самого: он не думал, что когда-нибудь еще раз их произнесет:

– Хочешь выйти за меня замуж?

Энни отодвинулась, не спуская с него глаз:

– Это вопрос или предложение?

– Просто ответь.

На секунду Рик закрыл глаза. О Господи! Должно быть, он и впрямь в нее влюблен. И пяти минут не сидит с ней в одной комнате, а от ее близости уже голова идет кругом.

Но он понимал, чего она хочет.

– Потому что если это предложение, – тоненьким голосом проговорила Энни, – то не слишком-то оно романтичное.

А, к черту гордость!

Опустившись на одно колено, не обращая внимания на изумленный взгляд Энни, Рик взял ее за руку:

– Энни, ты сводишь меня с ума. Я в отличие от большинства других парней начисто лишен романтики. Единственное, что я могу сказать, – это то, что ты мне нужна, и я хочу, чтобы ты всегда была со мною рядом. Выходи за меня замуж, решай, детка. Все в твоих руках.

Внезапно Энни рассмеялась.

Рика будто обожгло огнем. Он тут стоит перед ней на коленях, распинается, а она смеется?!

– Энни...

– Да! – перебила она его. – Да! Я с радостью выйду за тебя замуж, упрямый, дикий, глупый викинг!

Рик не представлял, что можно так принимать предложение руки и сердца, и нахмурился:

– Могла бы ограничиться банальным «да», без всяких украшений.

Протянув руку, Энни коснулась его лица, провела пальцем по его губам. Рик замер. Он едва сдержался, чтобы не схватить Энни в объятия, не швырнуть на кровать и не заняться с ней любовью.

– Но мне нравятся все эти определения. Без них ты не был бы таким, какой ты есть. Ах, Рик, как же я по тебе скучала!

Последнее заявление Рику больше всего пришлось по душе.

– Я тоже, – буркнул он, вставая. – В доме без тебя так тоскливо, даже Бак захандрил. – Рик снова сел на кровать, решив еще немного подержать Энни за руку, и, пристально глядя на их переплетенные пальцы, признался: – Я тоже сильно по тебе скучал.

Энни застенчиво потупилась:

– Мне было необходимо, чтобы ты за мной приехал.

– Я знаю, – тихо заметил Рик. – Крошка, я никогда тебя не брошу, обещаю тебе это. Но и ты должна мне пообещать, что больше никогда от меня не сбежишь.

Щеки Энни вновь окрасились яркой краской.

– Я хочу... я все еще немного побаиваюсь, Рик.

– Ничего, это пройдет. Все у нас будет хорошо. – Тронутый ее признанием, Рик ласково погладил Энни по спине. Он не знал, поможет ли это успокоить страхи Энни, но почувствовал, что от его прикосновения она немного расслабилась. – Ты же хочешь быть со мной, правда?

Энни кивнула и придвинулась к нему.

«А вот это уже лучше», – подумал Рик. Больше похоже на то, о чем он мечтал во время долгого пути, проделанного в одиночестве.

– Ну вот видишь. А я никуда не собираюсь уезжать со своей земли. Мои предки жили на этой ферме в течение ста шестидесяти лет. И мы с тобой будем там жить. Вместе. Ты уже привезла своего Льюиса домой, проследила за тем, чтобы его положили в родную землю, теперь можешь заняться мной.

Энни рассмеялась, и Рик с облегчением вздохнул. Слава Богу! Он ненавидел, когда Энни пребывала в унынии, и обожал слушать ее заразительный смех, веселые шутки. По натуре она была девушкой общительной и жизнерадостной, на жизнь смотрела легко, что Рику очень нравилось.

Одарив его ленивой улыбкой, Энни заметила:

– А знаешь, вчера я сделала одно потрясающее открытие. Рик с некоторым беспокойством взглянул на нее:

– И какое же? Ты мне расскажешь?

– Думаю, что да. Я поняла, что всю свою жизнь искала счастье. Сначала я думала, что нашла его в своей работе, потом – в том, что наконец отыскала Льюиса и отвезла его домой. Но я ошибалась! Счастье – это ты. Это тебя я искала всю свою жизнь.

Наступила тишина. Рик молча смотрел на Энни, на ее теплые карие глаза, ласковую улыбку, а потом, обхватив ладонями ее лицо, наклонился и поцеловал.

– Может быть, это я тебя искал всю свою жизнь, – проговорил он и ничуть не удивился собственным словам.

– Это правда? – прошептала Энни, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Да. – Рик улыбнулся и провел пальцем по ее губам, щеке, потом по шее, вниз, до мягкой груди. – Но я страшно устал ждать, Энни. Поехали домой.

Внезапно он заметил, что на глаза Энни навернулись слезы.

– Вот черт, детка, прости. И зачем только я это сказал! Вот идиот! Я...

– Помолчи, Рик, – перебила его Энни смеясь и быстро поцеловала. – Когда ты сказал «домой», я кое о чем вспомнила, и мне просто стало немного грустно, вот и все.

Рик облегченно вздохнул.

– Хочешь рассказать мне об этом?

Склонив голову набок, Энни серьезно взглянула на него:

– Ты веришь в судьбу, Рик?

– Даже не знаю. А что?

– Ты понимаешь, что, если бы Льюиса не убили, мы бы с тобой никогда не встретились?

При одной мысли об этом Рик почувствовал, как у него тревожно забилось сердце. Заправив Энни за ухо выбившуюся прядь волос, Рик заметил:

– Наверное, ты ждешь, что я сейчас скажу: как жаль, что он погиб, но я не могу этого сделать. – Он поцеловал Энни в мягкие губы. – Потому что именно ему я обязан знакомством с тобой.

Он снова поцеловал ее и, уложив на мятые белые простыни, быстро снял с нее черное платье, лифчик и трусики. Через секунду Энни лежала перед ним совершенно голая.

– А сейчас я займусь с тобой любовью, – прошептал Рик, целуя теплую влажную кожу в ложбинке между ее грудями, в том месте, где, как Рику казалось, слышалось биение ее сердца. Оно бьется только для него одного. – И покажу тебе, что ты для меня значишь, самым лучшим из всех известных мне способов. А потом мы поедем домой.

После долгого путешествия через штаты Огайо, Индиану и Иллинойс Рик одним ранним вечером выехал наконец на подъездную аллею, ведущую к его дому.

– О Господи, – прошептала Энни, качая головой. Хотя она и отдавала себе отчет в том, что сейчас возникнет перед ее глазами, все равно, увидев обугленные остатки конюшни, не могла не содрогнуться. – Думаю, сейчас это место еще хуже, чем было, когда я уезжала.. Постой, что это? Стена?

– Ну да, – кивнул Рик. Всякий раз, когда Эпни слышала его хрипловатый голос, у нее больно сжималось сердце. – Пока я гонялся за тобой, мои братья и соседи, все вместе, дружно начали строить новую конюшню. Местный склад подарил мне солому и древесину. На следующей неделе закончат возводить остальные стены, и я смогу наконец-то предоставить своим коровам и лошадям надежный кров.

– Тебе нужны деньги? Я немного скопила, а еще книгу о Льюисе обещали купить, – вспомнила Энни. – Я пока не дала согласия ее продать, но если ты...

– Нет, Энни, мне твои деньги не нужны, – перебил ее Рик, останавливая машину. – Похоже, всякий раз, когда я что-то пытаюсь изменить к лучшему, ты пытаешься всучить мне деньги. – Сунув руку в карман джинсов, Рик вытащил оттуда бумажник и, к удивлению Энни, выудил из него все чеки, которые она ему давала, сложенные вдвое и теплые от его тела. Вложив их Энни в руку, Рик бросил: – Можешь порвать.

Энни с изумлением уставилась на бумажки:

– Но зачем ты их брал, если никогда не собирался обратить в наличные?

Рик пожал плечами:

– Потому что, давая их мне, ты себя лучше чувствовала. Но я никогда не чувствовал себя вправе ими воспользоваться.

– Я хочу, чтобы деньги, вырученные за книгу о Льюисе, пошли на твою ферму, – заявила Энни, кладя чеки в кошелек. – Тогда я смогу чувствовать себя спокойной, зная, что хотя бы частично возместила ущерб, причиненный пожаром.

– Страховая компания об этом позаботилась.

И внезапно Энни поняла, что с самого начала вела себя с Риком неправильно.

– Прости, что с первого дня нашего знакомства стала навязывать тебе деньги, не следовало мне этого делать.

– Ничего. Думаю, я заслужил такое обращение. Энни, деньги, которые ты выручишь за книгу о Льюисе, можешь потратить на что угодно. Можешь израсходовать их на ферму, но делай это потому, что так велит тебе твое сердце, а не оттого, что ты чувствуешь, будто чем-то мне обязана. Круг замкнулся, детка. Сейчас уже никто никому ничего не должен.

«Странные слова», – подумала Энни, бросив взгляд на Рика, который как раз помогал ей вылезти из машины.

– Что ты имеешь в виду?

– Давай начнем все сначала, – предложил Рик. – Как будто пожар сжег все плохое, что было между нами, оставив только хорошее.

Услышав эти слова, Энни улыбнулась:

– Я тебе когда-нибудь говорила, что мне нравится ход твоих мыслей?

Рик улыбнулся в ответ:

– Пару раз, а теперь пошли чего-нибудь выпьем, посидим на крыльце и полюбуемся закатом солнца.

Несколько минут спустя, выдержав радостный прием, оказанный им Баком, они вышли на крыльцо. Рик по привычке сел на перекладину, а Энни прислонилась к основной колонне. Глубоко вдохнув в себя сладковатый знакомый аромат, доносившийся с полей, она удовлетворенно проговорила:

– А знаешь, с самой первой минуты, когда я увидела ферму и твой дом, я влюбилась в них.

– А в меня?

– Ну, чтобы в тебя влюбиться, мне потребовалось немного больше времени. – И, заметив, что Рик нахмурился, рассмеялась: – Ты, видишь ли, чересчур вспыльчив.

– Я? Вспыльчив? – удивился Рик и усмехнулся. – Вспыльчив... А знаешь, мне нравится это слово. В нем есть что-то жаркое. Так когда же ты поняла, что... – он помолчал и, вспыхнув от смущения, продолжил: – ... что испытываешь ко мне симпатию?

– То есть ты хочешь спросить, когда я в тебя влюбилась? – насмешливо уточнила Энни. С такими мужчинами, как Рик, следует читать между строк. Когда такому мужчине женщина говорит «Я тебя люблю», он отвечает лишь «Я тоже» или «Угу».

– Угу, – буркнул Рик и отвернулся, пожав плечами. Улыбка Энни стала еще шире.

– Не знаю, это чувство крепло постепенно. Но с самого первого дня нашего знакомства ты мне показался великолепным.

– Да ну? – В голосе Рика прозвучали и радость, и удивление, и некоторое самодовольство.

– Угу. Несмотря на твое пренебрежительное ко мне отношение, я не смогла не заметить, что у тебя очень красивый зад. – Рик зашелся веселым смехом, а когда он отсмеялся, Энни уже более серьезно сказала: – Но мне кажется, я влюбилась в тебя, когда ты приехал за мной на лошади и когда сказал, что хочешь меня. Никто мне никогда ничего подобного не говорил. Я очень тебя люблю. Я не могла сказать тебе этого раньше, а теперь могу.

Рик больше не смеялся. Глядя на Энни, все еще смущенный, он взъерошил рукой волосы.

– А я, оказывается, чертовски счастливый парень.

Видя его смущение, Энни улыбнулась, повернувшись, взглянула на стойку с изображением сердца и внезапно нахмурилась:

– Что-то не припоминаю, чтобы я это раньше видела. Прямо над сердцем, которое вырезал прапрадед Рика, в древесине виднелось углубление примерно в полдюйма длиной. Взглянув туда, куда показывала Энни, Рик пожал плечами. Однако от Энни не укрылось, что он напрягся, и она решила пока не допытываться о том, что здесь без нее произошло.

– Так что ты только что сказал... о том, что ты счастливый? Что ты имел в виду? – тихо спросила Энни и неожиданно для самой себя, подтолкнув Рика локтем, попросила: – Вырежи для меня что-нибудь, Рик.

– Ах да. – Бросив взгляд на Энни, Рик слегка улыбнулся и вытащил перочинный ножик. – Я и забыл, где мы стоим.

Несколько секунд он смотрел на стойку и, вонзив лезвие в углубление – от Энни не укрылось, что нож точненько вошел в него, однако она промолчала, – вырезал новое сердце под старым. Оно получилось немного кособокое, но все же достаточно большое для того, чтобы написать в нем: «Рик + Энни = любовь».

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил он, складывая ножик, и вдруг – Энни и глазом моргнуть не успела – приподнял ее, усадил на перекладину, а сам опустился на одно колено.

– Ты же это уже делал, – рассмеялась она. – Или ты собрался заглянуть мне под юбку?

– Не смейся. В прошлый раз я сделал все не так, как положено. – Откашлявшись, он нахмурился и, взяв руку Энни в свою, начал: – Энни Бекетт, я хочу смотреть в твои прекрасные глаза до конца дней своих. Я хочу просыпаться с тобой рядом каждое утро. Я хочу слышать твой смех в этом старом доме, и, клянусь Богом, я перестану есть и пить и умру, если ты не выйдешь за меня замуж. – Он скорчил забавную —]ож – цу. – Ну как, достаточно романтично?

Энни хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Чувствуя, как больно сжалось горло, она с трудом проговорила:

– И еще раз – да! Я выйду за тебя замуж, Рик. Ты для меня все Все, – прерывающимся голосом повторила она.

Друг. Любовник. Партнер. И их любовь является той нитью, которая свяжет их навеки. Рик поднялся и поцеловал ее. Сначала нежно, но с каждой секундой поцелуй становился все более страстным. Крепко обняв Энни, Рик притянул ее к себе, прошелся руками по ее спине, округлой попке.

– Добро пожаловать домой, Энни.

– Я никогда больше тебя не брошу. Никогда!

И со счастливым вздохом Энни принялась вытаскивать рубашку Рика из джинсов.

– Думаю, будет лучше, если мы пойдем в спальню, – проговорил Рик и, взяв Энни за руку, открыл дверь. – Пошли домой, Энни.