Жемчуг Падуи

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Я еще должна захватить свою сумочку, – предупредила Стефана София.

– Поскорее, – поторопил он ее. – Я страшно голоден… Не забудь надеть солнцезащитные очки. Сегодня палит нещадно! – крикнул ей вдогонку Стефан.

– Обязательно захвачу, – отозвалась она.

– Прелесть, какая послушная, – довольным тоном заметил он.

Она вернулась очень быстро с сумочкой в руках и в элегантных солнцезащитных очках. На очаровательной головке красовалась соломенная шляпка.

– Очень благоразумно, – оценил ее поступок Стефан. – Теперь скажи, дорогая, мы пойдем пешком по этой жаре или прокатимся с ветерком на моторной лодке?

– Мы пойдем пешком, потому что я надела очень удобные сандалии, – обосновала свое решение благоразумная англичанка.

– Исключительная женщина! – продолжал восхищаться Стефан.

– Только не говори, что ты никогда не встречал женщин, приветствующих пешие прогулки.

– Догадливая, ко всему прочему… Но это правда. Джина, например, даже от магазина к магазину передвигается в лимузине.

Такое незначительное упоминание о кузине разрушило для, Софии все волшебство последних минут. Она молчала всю дорогу до Сан-Марко. И лишь на площади спросила у Стефана, почему здесь непривычно безлюдно.

– В такую жару умные люди предпочитают оставаться дома. На закате площадь вновь заполнят горожане и приезжие.

– Далеко еще идти до бара «Гарри»? – через некоторое время поинтересовалась София, утомленная жарой.

– Еще несколько минут. Потерпи немного, – сочувственно произнес Стефан. – Бар находится недалеко от набережной… Обрати внимание – это знаменитый отель «Киприани». Он окружен великолепным садом, а еще это единственный отель в Венеции с плавательным бассейном. А вот и бар «Гарри».

– Должно быть, папа частенько здесь бывал! – воскликнула София, увидев знакомую по карандашным наброскам панораму.

– Судя по его картинам, которые мне довелось посмотреть на выставке, твой отец очень хорошо знал Венецию и, что самое главное, любил ее, проникся ее незаурядным духом.

– Ты прав. Папа трепетно относился к воспоминаниям о Венеции. Он почти не распространялся на эту тему, но даже по редким откровениям можно было судить, что у него много памятных минут связано с этим местом, – с грустной нежностью проговорила девушка. – Часто, отправляясь сюда, он обещал, что в следующий раз возьмет меня с собой. Но этому «следующему разу» не суждено было случиться.

– А откуда родом твоя мама?

– Из Местре.

– Расскажи мне о своей матери. Какой она была? – тихо попросил Стефан, когда они расположились за столиком в баре.

– Очень горько это говорить, но я плохо помню свою маму. Мне исполнилось только семь лет, когда ее не стало. Я знаю то, что мне рассказывал о ней папа.

– Тогда изложи с его слов, – настаивал Стефан.

На что София кивнула.

– Ее звали Мария. Она была миниатюрной брюнеткой с красивыми черными глазами. Папа говорил, что фарфоровый оттенок кожи делал ее похожей на старинную куклу. Уже в молодости мама страдала от приступов ревматической лихорадки. Со временем ее состояние только ухудшилось.

– Где познакомились твои родители?

– Впервые они встретились в Риме. Там папа оказался с дипломатической миссией. Отец моей мамы – мой дедушка – был фабрикантом, а в старости купил квартиру в пригороде Рима и переехал туда с женой и дочерью. Папа познакомился с ним еще в период активной деятельности деда, на одном из светских мероприятий, проводимых британским посольством. Моя мама очень любила Местре, Венецию. Она так и не смогла прижиться в Риме. Поэтому после помолвки отец и мама использовали любую возможность, чтобы приехать сюда. Она всегда считала именно Венецию своим домом. И это несмотря на то, что вместе с моим отцом она побывала во стольких великих городах мира! Она всегда повторяла старую истину о том, что дом там, где сердце… Но она любила папу, – быстро добавила София.

Официант принес заказанные спагетти и кьянти.

– Расскажи о своей маме и тете, – обратилась она к Стефану. – Наверняка с ними, как с любыми близнецами, связано много интересных историй. Ты говорил, они были очень близки?

– Эта близость касалась только их взаимоотношений. В остальном не было ни намека на сходство.

– Значит, в своих различиях они взаимно дополняли друг друга, – предположила София.

– Они были удивительно похожи внешне, но на свет появились с разницей в двенадцать часов, – прочувствованно произнес Стефан. – И этот промежуток ощущался все больше с каждым днем их жизни… София, ты помнишь портрет нашей дальней родственницы из Вероны, который я показывал тебе в галерее?

– Портрет кисти неизвестного автора тридцатых годов прошлого столетия? – уточнила София.

– Совершенно верно, – подтвердил Стефан.

– Очень красивая девушка. Я хорошо запомнила это.

– Ее звали Лючия. Она принадлежала к дальней ветви семейства Фортуна, но кроме этого она еще и моя бабушка. В прежние времена ее образ жизни называли бы порочащим честное имя семьи. Она забеременела, когда ей было шестнадцать… Маргарита и Энрико Фортуна, которых я с гордостью называю бабушкой и дедушкой, тогда ждали своего первенца в тревоге. Они предчувствовали, что их первый ребенок станет и последним. По иронии судьбы, Лючия забеременела в то же самое время, что и Маргарита. Поэтому Маргарита решила принять ее ребенка в свою семью и воспитать как собственное дитя. Между двумя ветвями нашего рода было заключено молчаливое соглашение. Лючия переехала в Палаццо дель Фортуна сразу, как только стало известно о ее беременности. Маргарита сделала все, чтобы репутация ее дальней родственницы не пострадала. А когда родились Сильвия и Франческа, Маргарита выдала новорожденных за сестер-близнецов. Девочки были удивительно похожи друг на друга и на каждого из представителей династии Фортуна. Поэтому никому и в голову не приходило усомниться в том, что они двойняшки. После родов Лючия смогла вернуться в свою семью. А ее дочь Сильвия осталась в Палаццо дель Фортуна… Так уж случилось, что моя тетя Франческа только номинально может считаться таковой.

– А что стало с твоей настоящей бабушкой?

– Она удачно вышла замуж и стала герцогиней.

– Какая необычная история! – воскликнула София.

– Когда и бабушки Маргариты и дедушки Энрико не стало, мама рассказала мне эту историю.

После полудня венецианская жара несколько спала, и София со Стефаном в свое удовольствие смогли погулять по городу, прежде чем вернуться в Палаццо к ужину.

Когда София решила подняться к себе, чтобы переодеться, Стефан невзначай заметил:

– Я распорядился перенести твои вещи в спальню, смежную с моей.

– О! – воскликнула она от неожиданности.

– Я посчитал это разумным решением после того, что произошло вчера ночью. Роза тоже так думает… Но если у тебя есть какие-то возражения…

София застыла на месте, не зная, возразить ли ей или согласиться.

– Уверен, что тебе понравится в бывшей спальне тетушки Франчески, – подкупил девушку обезоруживающей улыбкой Стефан.

– Она скончалась в этой самой комнате? – осторожно поинтересовалась София.

– Да. А тебя это тревожит?

– Нисколько… Просто хотелось знать.

– Я был уверен, что ты не суеверная, поэтому и распорядился отнести твои вещи именно в эту прекрасную комнату. Роза все сохранила в ней так, как это было при тетушке Франческе. Она была очень привязана к своей хозяйке. Ты непременно ощутишь удивительную атмосферу комнаты – это настоящий будуар дамы из высшего света.

– В таком случае мне, безо всяких сомнений, это понравится, – согласилась София.

Стефан подошел к девушке сзади и, склонившись над ее ухом, прошептал:

– Очень соблазнительно! Такая благоразумная девушка – и будет спать в такой близости от меня… В старинном будуаре покойной тетушки. Другая на твоем месте категорически воспротивилась бы.

– И я могу воспротивиться, если по какой-то причине не смогу выспаться этой ночью.

– А если этой причиной буду я? Ты же не думаешь, что я удовольствуюсь одним сознанием, что красивая девушка спит в соседней спальне? Я настаиваю на том, чтобы ты разделила со мной мою постель, – нашептывал ей на ушко Стефан. – Пойдем, я тебя провожу, – сказал он, взяв девушку под руку.

Открыв перед гостьей старинные двустворчатые двери, Стефан произнес, указав рукой на замаскированные под стенные панели изящные дверцы:

– Эти двери ведут в мою спальню. А за этими скрывается ванная комната. Пройдя же сюда, ты оказываешься в просторной гардеробной комнате моей тетушки.

София восхищенно глядела по сторонам. Особое внимание девушки привлекла гардеробная тети Франчески, в которой наряды разных эпох и стилей, заботливо сохраняемые в чехлах, поражало ли даже самое смелое воображение. На туалетном столике были расставлены шкатулки, полные драгоценных украшений, флаконы уникальных духов, композиции которых были составлены специально для знатной ценительницы.

– Как тебе это нравится? – лукаво поинтересовался Стефан.

– Очень нравится, – честно призналась София.

– Тогда оставайся и готовься к ужину… Хотя нет, я тебя так не оставлю, – остановился на пороге тетушкиного будуара Стефан. – Пойдем в душ, красавица.

Стефан взял ее за руку и повлек на свою половину, в свою ванную комнату. Когда одежда оказалась на глянцевом мозаичном полу, а влюбленные – под бурными струями теплой воды, все показалось Софии таким легким и естественным. И невозможно было подумать, что еще несколько часов назад она, смущенная грубыми угрозами Джины, всерьез намеревалась пресечь со Стефаном все отношения, кроме деловых.

После свежего душа и горячих объятий Стефан отпустил ее одеться. Нагая, она последовала на свою половину и облачилась в темно-синее шелковое платье.

Некоторое время спустя Стефан уже ждал ее в гостиной. В элегантном костюме и тщательно выбритый, он благоухал свежим парфюмом. София безропотно прильнула к нему и наградила томным поцелуем.

Ее тонкое платье не скрывало ни единого движения молодого тела, а зеленоватые глаза обжигали огнем, отражающим золотистое пламя свечей.

Мужчина поцеловал ее безупречную шею и признал:

– Ты похожа на мечту.

Он проводил ее за стол, накрытый только для двоих. Налил вино в хрустальные бокалы и пристально посмотрел на свою гостью.

– Букет невероятно красив! И вся сервировка тоже… – отметила София.

– Роза – мастер своего дела. Даже когда я завтракаю один, она с помощью самых обыденных столовых приборов создает восхитительную сервировку. Это заряжает отличным настроением на весь день… Однако у меня складывается ощущение, что новый хозяин Палаццо дель Фортуна разочаровывает преданных слуг… – (София улыбнулась в ответ на это кокетливое замечание.) – У тебя божественная улыбка. От нее все лицо осеняется небесной красотой.

От его пышных фраз лицо Софии заливал румянец смущения. Она никак не могла привыкнуть к южному обхождению и преувеличенным похвалам.

– А! Роза! Синьорина Джордан только что отметила великолепие сервировки. Особенно ее поразила искусно выполненная композиция из цветов! – воскликнул Стефан, обернувшись к вошедшей в столовую экономке.

– Хозяйка любила, когда я ставила к обеду и ужину на стол цветы… В память о синьоре Франческе я распорядилась приготовить сегодня ее любимые блюда. Вы не возражаете, синьор Стефан?

– Всячески приветствую. У тетушки был отменный гастрономический вкус, – согласился с решением Розы Стефан.

– Анджело не устает отмечать это, – заметила Роза.

– После ужина вы подадите нам кофе в гостиную, Роза?

– Как скажете, синьор, – с достоинством отозвалась экономка, прежде чем оставить их наедине.

– Вы – настоящее сокровище, Роза, – послал ей вслед комплимент молодой хозяин.

По окончании ужина, который прошел в чинной тишине и доставил обоим огромное удовольствие, Стефан вновь ввел свою гостью в роскошную гостиную. И до того, как выпить кофе, налил себе и Софии немного бренди.

– У Розы особое отношение к покойной хозяйке, – заметила она.

– В последние годы они сделались близкими подругами, – подтвердил Стефан. – А потом, нужно признать, Розе наскучило отсутствие женщины в доме. Теперь она лелеет мечту о том, что молодой хозяин в скором времени женится.

– Странно, что ты до сих пор этого не сделал, – вспомнила свой недавний разговор с маркизой д'Орсини София.

– Дважды я был очень близок к этому, – откровенно признался он. – Я тогда был очень молод. И каждый раз не сомневался, что нашел ту самую девушку, которую искал. Оба они были красивы… Очень красивы. Но одной красоты оказалось недостаточно. Роуз понятия не имела о верности. Я только потом сумел осознать, что этой девушкой руководил холодный расчет. Что касается другой моей невесты, Хелен, она, в отличие от Роуз, была чрезвычайно страстной натурой. Страстной до одержимости. Но ее страстность тоже подогревалась моим состоянием. Грустно признавать это, но Стефана Хэвиленда никто не любит, – подытожил Стефан. София только и смогла, что рассмеяться. – Я понял, что брак – это сделка. Заурядная, прозаическая сделка. Но и монахом становиться я не собираюсь. У меня периодически возникают очень приятные взаимоотношения, в которые я не кидаюсь очертя голову. Предпочитаю сосредоточиваться на интересной работе. Теперь, спустя десятилетие, я полностью доволен как своей личной жизнью, так и финансовым положением. И если пожелаю изменить стиль жизни и семейный статус, то сделаю это на своих условиях. В сложившейся ситуации работа уже не занимает меня так, как прежде. Я считаю себя обязанным поддерживать экономическое положение холдинга на прежнем уровне, не позволяя компании снизить планку. Основной же прорыв я хочу совершить в своей личной жизни. Я хочу чистого наслаждения. Без тревог и сомнений.

– А как же дети?

– Без детей нельзя. Я хочу иметь детей, – заверил ее Стефан. – Им достанется и этот дворец, и все многовековое достояние семьи Фортуна, и достижения Хэвилендов. Но я женюсь тогда, когда захочу, на той, которую захочу, и все будет только так, как я того захочу, – категорически подытожил Стефан.

– Я это уже поняла, – кивнула София. – Есть кто-то на примете? – поинтересовалась она легкомысленным тоном.

– Есть… – заинтриговал ее Стефан. – И тянуть с этим нет желания.

София надеялась узнать о его планах больше, но Стефан прервал свои откровения. Она же посчитала недопустимым допытываться относительно его отношений с маркизой.

– Что приуныла? – спросил он гостью после нескольких минут напряженного молчания.

– Я устала, – решила солгать София.

– Значит, пора отдохнуть, – резюмировал Стефан. – Длительные прогулки на летнем зное должны вызывать приятную усталость, от которой следует избавиться на мягких перинах… Пойдем в постель.

– Я пойду, но не с тобой, – отказалась от приглашения София.

– Нет причин для волнения. Я умею обращаться с усталыми женщинами.

– Я буду ночевать в спальне твоей тети и отправлюсь туда тогда, когда захочу, – вызывающе резко парировала София.

Их вновь побеспокоили.

– Открыто! – отозвался Стефан на стук в дверь.

– Сожалею, что приходится вас потревожить, синьор Стефано, но Роберто хотел бы переговорить с вами по одному важному делу, – обеспокоено проговорила Роза.

– А это нельзя отложить до завтра? – с очевидным раздражением спросил Стефан.

– К сожалению, это срочно, синьор Стефано, – настойчиво произнесла экономка.

– Хорошо. Скоро буду, – пообещал Стефан, и Роза удалилась.

Тогда Стефан присел возле Софии и, ласково обняв девушку, сказал:

– Не знаю, что на тебя так подействовало, любимая, но обязательно выясню это, когда вернусь.

Он закрепил свое намерение поцелуем и вышел.

София четко расслышала заветное слово «любимая», но у нее не было причин считать это признанием в любви. Она знала, что если полностью доверится этому мужчине в такую минуту, то разочарование может стать слишком болезненным.

Девушке еще не приходилось испытывать мук любви и страдать от мужского вероломства, но она не сомневалась, что должна всячески избегать этого, чтобы не утратить веру в свое женское предназначение.

Она не хотела возвращаться в Лондон, как того требовала Джина. Подобное бегство лишило бы Софию уважения к самой себе. Оставаться же в Палаццо в странном качестве временной любовницы хозяина она тоже не желала. Значит, надо найти подходящий отель и переехать туда при первой же возможности.