Жемчужина гарема

Глава 11

Прямо у ворот военного городка Кита ждали шестеро афганцев на бадахшанских скакунах. У всех на головах были тафьи, из-под которых выбивались длинные кудрявые волосы. Когда навстречу горцам выехал маленький отряд, состоявший из сипаев и лейтенанта Рэлстона, их лица остались по-прежнему бесстрастными.

– Салаамат баши, – учтиво поздоровался Кит.

– Мандех набаши, – ответил один из всадников и тут же развернул свою лошадь по направлению к Кабулу.

– Жалкий сброд, – сказал Абдул Али, как всегда, недооценивая противника.

Отряд последовал за афганским эскортом. Две мили они ехали в полном молчании. Почти все фанатики-гази, напавшие утром на военный городок, разбрелись кто куда. Лишь несколько человек время от времени еще бросали камни в сторону земляной насыпи и выкрикивали оскорбления. Увидев всадников, они заорали что-то, обращаясь к горцам. В ответ прозвучало имя Акбар-хана. Гази, очевидно, удовлетворившись этим, вернулись к прежнему занятию.

На улицах Кабула царил хаос. Повсюду виднелись следы недавних грабежей, убийств и стрельбы: стены домов почернели от дыма, среди груд мусора валялись неубранные трупы. Людей было мало. Они глазели на феринге и сипаев вызывающе и вместе с тем боязливо, не делая никаких попыток помешать им словами или действиями.

Дом Акбар-хана ничуть не изменился с тех пор, как Кит нес здесь свое дежурство, надеясь хоть краешком глаза увидеть Айшу. Всадники спешились и вошли внутрь в сопровождении афганцев. Кит и виду не подал, что это место ему знакомо.

– А, Рэлстон-хузур. Я и не надеялся, что смогу вновь насладиться твоим обществом, – раздался голос Акбар-хана, появившегося на лестничной площадке.

Его широкие брюки были заткнуты в сапоги для верховой езды, пуговицы на темно-зеленом мундире блестели, он, как и раньше, был без головного убора.

– Очень удачно, что именно с тобой мне придется говорить о столь печальном деле… Большая честь для меня. – Сирдар медленно спустился по ступенькам.

На его губах играла улыбка, но в глазах не было и тени дружелюбия. Акбар-хан мучительно долго, пытливо всматривался в Кита. Потом слегка кивнул: подозрения его подтвердились.

– Прошу. – Сирдар указал на дверь слева от прихожей. – Мы выпьем шербет. А твои люди могут остаться здесь.

– Сэр, разумно ли это? – прошептал Абдул Али.

– Ты мой гость, Рэлстон-хузур, – вкрадчиво сказал Акбар-хан. – И не станешь оскорблять меня своими подозрениями.

– Разумеется, нет, – так же вкрадчиво отозвался Кит. – Оставайтесь здесь, сержант.

– Хорошо, сэр. – Но когда Акбар-хан вместе с Китом исчезли за дверью, Абдул Али настороженно замер, положив руку на пистолет и всем своим существом излучая недоверие.

В комнате больше никого не было, поэтому Акбар-хан сам наполнил кубки шербетом – сначала Киту, потом себе.

– Добро пожаловать, Рэлстон-хузур, – мягко сказал он и отпил глоток.

Кит наклонил голову и, в свою очередь, пригубил напиток.

– Насколько я понимаю, Акбар-хан, вы хотите что-то предложить?

На лице сирдара отразилась глубокая печаль.

– Ужасное происшествие! Я хотел бы, хузур, лично выразить мои самые искренние соболезнования по поводу гибели Бернсов и других англичан. Надеюсь, ты передашь мои слова начальству. Но теперь надо думать, как предотвратить повторение подобных вещей. – Он грустно покачал головой. – Вам следует понять: мой народ постигло несчастье. А потому он и склонен… к необдуманным поступкам, скажем так.

– Я бы подобрал более сильное слово, – спокойно заметил Кит. – Вы можете гарантировать, что такого больше не случится?

– О Господи, нет! – Акбар-хан снова покачал головой. – Моя власть и влияние на других сирдаров так ничтожны, лейтенант. У каждого из них есть свои причины для недовольства. А уж как они поступят – это их личное дело. Одни, возможно, согласятся простить обиды, но другие… – Он пожал плечами.

– Так что же вы предлагаете? – напомнил Кит.

Он не верил в беспомощность Акбар-хана, но постарался скрыть это.

– Я думаю, Рэлстон-хузур, что Макнотену имеет смысл поощрять рознь между сирдарами. Чем больше они будут разъединены, тем меньше будет у них возможности совместно отомстить феринге за обиды. – Акбар-хан пригладил бородку жестом, который немедленно заставил бы Айшу насторожиться. – Я уверен, у господина поверенного в делах есть связи с сирдарами. Вот и пусть бы он… посеял семена раздоров.

– И каким же это образом? – без обиняков спросил Кит.

Акбар-хан улыбнулся и пожал плечами:

– Ему решать. Быть может, более разумно распределять вознаграждения или пустить в ход угрозы. Уверяю тебя, я буду всячески стремиться прекратить вражду и примириться с шахом Шуджой. Настало время прийти к согласию.

Кит кивнул, но втайне был убежден, что худшего совета невозможно и придумать. Этот план, каким бы привлекательным он ни показался Макнотену, все равно не сработает. Сирдаров не купишь взятками. И с какой стати Акбар-хан вдруг так переменился? Он ведь дал клятву не идти на уступки, пока на афганской земле останется хоть один англичанин. И Кит ни на секунду не мог поверить, что теперь хан занял иную позицию. Но сомнения оставил при себе.

– Если это все… – вежливо сказал Кит, направляясь к двери.

– Рэлстон-хузур, – очень тихо окликнул его Акбар-хан.

– Да? – Кит обернулся, и холод пронзил его до мозга костей. В голубых глазах хана светилась неприкрытая смертельная злоба.

– Помнишь игру в бузкаши?

– Прекрасно помню.

– Так вот, в случае если кто-то совершает преступление, мы порой играем несколько по-другому. – Акбар-хан сделал паузу. Его губы сжались, превратившись в тонкую линию. И Кит впервые увидел, сколько свирепости таится в этом человеке. – Призом становится не туша животного, а преступник, – продолжал сирдар.

Кит заставил себя взглянуть ему прямо в глаза, сохранив бесстрастное выражение лица. Но притвориться непонимающим не смог. Да это было бы бесполезно. Акбар-хан все знал.

– Разумеется, – добавил хан, как бы в раздумье, – если обидчик вовремя и полностью возместит ущерб, к нему можно проявить великодушие… понять его порыв. Тем не менее, – Акбар-хан посмотрел на Кита в упор, – мы, Рэлстон-хузур, ревниво относимся к нашей собственности. И не прощаем своих людей за предательство. Их ждет наказание, и смягчить его нельзя. Ты понимаешь, я уверен.

– Вы говорите загадками, Акбар-хан, – ответил Кит, удивляясь, что голос его не дрогнул, несмотря на столь откровенную угрозу.

Акбар-хан с улыбкой пожал плечами:

– Что ж, доставь себе удовольствие – разгадай их. Это будет полезно и тебе… и еще кое-кому. – И он вдруг хлопнул в ладоши.

На этот резкий звук, разорвавший тишину, прибежал поджарый афганец в длинном чапане и тафье.

– Проводите феринге до военного городка, – приказал Акбар-хан и, не попрощавшись, вышел из комнаты.

Назад они ехали молча. Кит был не расположен рассказывать о своей встрече с Акбар-ханом. Он только и думал о его последних словах. Сирдар угрожал лейтенанту, но еще больше – Аннабель. Если Айша не вернется, хан решит, что она сама сделала такой выбор. Тогда ее обвинят в измене и осудят за это. Какое ждет ее возмездие, Кит не знал. Его самого пугали тем, что он будет играть роль приза в бузкаши. И не нужно было обладать богатым воображением, чтобы представить ужасную участь человека, виновного в неверности и предательстве.

У ворот военного городка сопровождавшие их афганцы ускакали прочь так же безмолвно, как и появились. Кит отпустил сержанта и сипаев по домам, а сам пошел к генералу с докладом.

Как Кит и боялся, совет Акбар-хана пал на благодатную почву. Макнотен потирал руки.

– Да, да. Думаю, он совершенно прав. Если мы сумеем стравить сирдаров, это ослабит оппозицию шаху. Вожди начнут сражаться друг с другом, а не с нами.

– Но как же мы сделаем это? – дрожащим голосом спросил Эльфинстон, утопавший в своем кресле.

– Используем Мохун Лала. Ему доверяют многие сирдары, но он всегда предан был нам. Мохун Лал знает, кого надо подкупить, а кому пригрозить. – Сэр Вильям радостно кивнул. – Конечно, можно пойти и дальше. Если убрать несколько самых решительно настроенных вождей, в рядах оппозиции начнется хаос.

– Но каким образом? – моргая, поинтересовался генерал.

– Ну, разумеется, с помощью наемных убийц. Мы назначим цену за их головы, и вот увидите: охотники побегут к нам толпами.

Кит не смог удержаться от возгласа отвращения.

Макнотен раздраженно взглянул на него:

– Вы что-то сказали, лейтенант?

Кит вздохнул:

– Неужели, сэр Вильям, вы всерьез думаете, что предательство – это достойный ответ?

– Мы побьем этих коварных дикарей их же собственным оружием, – заявил Макнотен. – Между прочим, такой план предложил их соплеменник.

– А почему мы должны доверять советам Акбар-хана? С чего это он решил помочь нам?

Раздражение Макнотена заметно возросло.

– Он прекрасно понимает, что не сумеет добиться окончательной победы. Майор Гриффитс придет сюда из Куббар-и-Джуббара, генерал Нотт со своей бригадой – из Кандагара, а генерал Сэйл – из Джалалабада. И тогда мы раз и навсегда покончим с бунтовщиками. Акбар-хан, как настоящий реалист, не хочет быть связанным с крайне агрессивными группировками. Он предпочитает быть на стороне будущих победителей.

– Да, конечно, – пробормотал Кит. – Простите меня, генерал… сэр Вильям. Мне нужно проследить за инвентаризацией.

– Да… да, лейтенант. – Эльфинстон отпустил его взмахом руки.

Кит вышел из генеральского кабинета с ощущением, будто его вываляли в грязи. С каких это пор британские военные не брезгуют столь отвратительными методами? Впрочем, Макнотен не солдат, а дипломат, взращенный на интригах. С его точки зрения, в наемных убийцах и подкупах ничего позорного нет. А генерал, которому следовало бы немедленно положить конец его планам, слишком слаб.

– Как дела, Кит? – окликнул его Боб Мэркхем по дороге на склад.

Выслушав рассказ о встречах с Акбар-ханом, с генералом и Макнотеном, он, как и Кит, сморщился от омерзения.

– Боже милосердный! – прошептал капитан. – Да что они все – спятили? Победить можно только за счет военного превосходства, а они толкуют о заказных убийствах! Мохун Лал – коварный ублюдок. Он просто создан для таких дел. – Боб яростно ударил тросточкой по живой изгороди, и с кустов дождем посыпались сухие листья. – Кстати, как поживает леди?

– Волнуется. Мне надо домой, а то как бы Аннабель чего не натворила. Она обещала, правда, вести себя осмотрительно, но вряд ли понимает, что это значит. – Кит поскреб в затылке и беспокойно нахмурился.

– Дорогой друг, ты что-то мрачен в последнее время. Это на тебя не похоже.

– На мне такая ответственность, Боб, – грустно сказал Кит. – А вдруг Аннабель придется худо? Если леди Сэйл и все эти старые кошки разнюхают, кто она и откуда, ее нигде не станут принимать. Аннабель, правда, заявляет, что и не надо, но это ведь чушь. Как она может судить об этом, не имея представления о нормальной жизни?

– Ты думаешь, мы выберемся отсюда?

– Думаю, да. – Кит нахмурился еще больше, обвел взглядом кольцо горных вершин, теряющихся в низко нависших облаках, серых и холодных. И вспомнил Акбар-хана. – Не нужно было увозить ее, Боб.

– Интересное дело, – заметил его приятель, когда они подошли к складам. – По-моему, раньше ты никогда не жалел о содеянном. Что же стряслось с тем Китом Рэлстоном, которого мы все знаем и любим? Ты ведь жил по принципу «Наслаждайся – и пропади все пропадом».

– Тот Рэлстон мне надоел, – серьезно ответил Кит. – Слушай, Боб, сделай мне одолжение, а? Подежурь за меня. А я пойду к Аннабель.

– С удовольствием, – легко согласился Боб. – Но когда придет моя очередь, ты меня заменишь на дежурстве.

– Договорились. Спасибо. – И Кит зашагал прочь, вдруг ясно поняв, что ему нужно делать.

Аннабель уже целый час стояла у окна и, увидев Кита, тут же вылетела из дома.

– Где ты был? Я с ума сходила от беспокойства, – ворчала она, крепко обняв Кита прямо посреди улицы. – Неужели ты только что вернулся из Кабула?

– Нет, часа полтора назад. Аннабель, ради Бога, идем в дом! Ты же без покрывала и без накидки. Нельзя вести себя так на глазах у всего города!

– Глупости! – заявила Аннабель, оторвавшись от Кита. Она стояла, уперев руки в бедра, зеленые глаза метали искры, тяжелая коса свешивалась до пояса. – Как ты посмел не сообщить мне, что вернулся целым и невредимым?

– Мне нужно было сразу доложить генералу, – объяснил Кит, тоскливо обводя глазами улицу, которая, к счастью, была пуста. – Пожалуйста, пойдем в дом. А вдруг кто-то смотрит в окно?

– Пусть их! Мог бы прислать записку. Или ты решил, что мне наплевать?

– Я иду в дом, а ты поступай как хочешь, – сказал Кит, поняв, что иного выхода нет.

Он направился в бунгало, Аннабель шла за ним по пятам, яростно ругая его за легкомыслие.

– Хватит браниться, зеленоглазый василиск, – взмолился Кит, когда за ними захлопнулась дверь. – Я не привык, что меня кто-то ждет и беспокоится. Потому мне и в голову не пришло известить тебя, что все в порядке. Прошу прощения. Больше такого не повторится. Довольна?

– О! – Аннабель мгновенно сменила гнев на милость. – В общем, да. Расскажи, как прошла встреча.

– Мне нужно выпить сначала, – заявил Кит, направляясь в гостиную. – Или ты опять будешь изображать из себя пуританку?

Она не ответила, но внимательно смотрела, как Кит налил рюмку бренди, выпил ее одним глотком и снова потянулся к графинчику. Однако на полдороге остановился.

– Нет, хватит и одной. – Кит обернулся к Аннабель: – Ты должна вернуться к Акбар-хану.

Она разинула рот от изумления, что выглядело довольно забавно.

– Что я должна сделать?

Кит швырнул свой кивер на диван.

– Вернуться в Кабул. Он знает, что ты здесь.

– Я же говорила, – еле слышно произнесла Аннабель, уже полностью овладев собой. – Что он сказал?

– Послушай, они в самом деле используют в роли приза своих врагов, когда играют в бузкаши? – спросил Кит с гримасой.

– Такое случается, и нередко, – кивнула Аннабель.

– Живых? – Кит сам не понимал, почему его так привлекают эти зловещие подробности, но не мог удержаться от расспросов.

– Сначала да, – честно ответила Аннабель. – Но живыми они остаются недолго. Он угрожал тебе?

– Намеками. Вот почему ты должна вернуться.

– Ты напуган, но я не виню тебя, – мягко сказала она. – Акбар-хан кого угодно приведет в ужас.

– Ты в большей опасности, чем я. – Кит склонился над камином и пошевелил поленья, чтобы раздуть едва тлевший огонь. – Он ясно дал понять: если ты вернешься, к тебе проявят… великодушие. Кажется, он выразился именно так. Если нет – накажут за измену.

Аннабель задумчиво почесала нос.

– Этого я и ожидала. Но если я вернусь сама, по доброй воле, ты не пострадаешь?

– М-м-м… Акбар-хан сказал, что простит мой порыв.

– Я не предполагала, что он проявит такое милосердие.

Аннабель продолжала почесывать нос, пока Кит не отвел ее руку.

– Ты проскребешь дырку.

– Когда я думаю, у меня всегда чешется нос, – объяснила она, слабо улыбнувшись. – Я думала, что Акбар-хан будет мстить не мне, а тебе, если я вернусь сразу же. Вот почему я решила остаться. Но теперь все изменилось. Он обещал простить тебя. Если хочешь, я могу вернуться к нему, но только ради тебя.

Кит нахмурился, стараясь уяснить смысл сказанного.

– Ты должна сделать это ради себя, – возразил он наконец. – Перво-наперво, мне не следовало привозить тебя сюда. Это было чистейшей воды безумие. – Он ударил себя кулаком по ладони. – Ты свела меня с ума, Аннабель-Айша. А я не научился управлять своими эмоциями. Всегда брал что хотел и не видел в том ничего дурного. В результате тебе угрожает опасность. Это надо исправить.

– Кристофер Рэлстон, сейчас я здесь потому, что таков мой выбор, – покачав головой, возразила Аннабель. – И я уже говорила об этом сегодня утром. Я рискую собственной шкурой и сама буду решать, надо ли уходить от тебя и когда это лучше сделать. А ты решай за себя.

– Неужели ты полагаешь, что я до смерти испугался Акбар-хана и ради собственного спасения хочу отправить тебя назад? – недоверчиво спросил он.

Аннабель услышала в голосе Кита нотки гнева и попыталась его успокоить:

– Ничего подобного. Я просто анализирую ситуацию.

– О нет. Ты не просто анализируешь. Но я ведь и раньше тебе говорил: пора понять, что у людей твоей расы в жилах течет кровь, а не вода.

Его серые глаза смотрели на Аннабель с яростью и вызовом. И ей пришлось отвести свой взгляд.

– Решение за тобой, – тихо повторила она.

– Ты сама знаешь, я уже принял его. – Он взял два бокала и налил в них бренди. – И мы выпьем за это, Аннабель Спенсер. – Он протянул ей бокал.

Она нерешительно взяла его.

– Это символ прежней жизни? – Аннабель грустно улыбнулась. – Выпив бренди, Рэлстон-хузур, я нарушу законы ислама и приму законы вашей расы.

– Твоей, – сказал Кит и поднял бокал. – За нас, Аннабель-Айша.

– За нас, – повторила она и выпила, зажмурив глаза и сморщив нос. – У-уф!

Рухнув на диван, Кит начал хохотать так, что грудь заломило.

– Милая моя, никогда больше не попрошу тебя выпить и капли, – пообещал он, протягивая руки к Аннабель.

Она прыгнула к нему на колени.

– Вот и хорошо. Такие жертвы не для меня. Хочешь допить?

– Нет. – Кит взял у нее бокал и поставил рядом со своим на маленький столик. Его рука скользнула под рубашку Аннабель, гладя ее нежную кожу. – Ты всегда обходишься без нижнего белья?

– Ты имеешь в виду корсеты, нижние юбки и штанишки? – Целуя Кита, Аннабель рассмеялась, и на него повеяло ее теплым благоуханным дыханием. – Да, Рэлстон-хузур. У афганцев это не принято.

Кончиком языка Кит раздвинул ее губы и начал томительно долгий, чувственный танец поцелуя. Потом он слегка отстранился и, придерживая Аннабель за талию, прошелся рукой по всем изгибам ее тела, прячущегося за шелковой тканью шальвар.

– По-моему, в афганских обычаях есть много хорошего.

– Ты должен идти на службу? Или мы можем отправиться в постель?

– В постель. – Кит ссадил Аннабель со своих колен и встал. – Боб подежурит вместо меня.

– О, не забыть бы поблагодарить его при следующей встрече, – сказала Аннабель, поддразнивая Кита. – Может, стоит расплатиться с ним?

– Расплачиваться будешь со мной, – заявил Кит.

– Но я же знаю, что смогла бы…

– Не сомневаюсь! – оборвал ее Кит. – Но мне не нравится ваша игра в Айшу, мисс Спенсер.

– Какое ханжество! – съязвила она в ответ. – А мне казалось, что ты обладаешь чувством юмора.

– Так оно и есть. Но я не люблю шуток, когда дело касается моих женщин.

– О! Значит, я – одна из твоих женщин, да?

– Похоже, так.

– И сколько же их было?

– Не могу вспомнить. Будь добра, иди-ка в спальню.

– А почему у тебя пропадает чувство юмора, когда речь идет о твоих женщинах?

– Потому что я попал в эту проклятую дыру из-за одной гадкой шутки, – отрывисто сказал Кит, закрывая за собой дверь в спальню.

Аннабель рухнула на кровать.

– Расскажи мне.

– Потом.

– Нет, сейчас.

– Это скучная история, Аннабель. Мы можем заняться гораздо более интересными вещами. – Кит сжал в руках ее головку и стал целовать глаза, кончик носа, подбородок и губы.

– Расскажи сейчас же! – потребовала Аннабель, стоило Киту на мгновение остановиться.

– По-моему, афганки совсем не так ведут себя со своими повелителями, – задумчиво сказал он, не выпуская Аннабель из своих объятий. – Неужели ты полностью здесь акклиматизировалась?

– Когда ты удовлетворишь любопытство Аннабель, я снова стану Айшой. – Ее дерзкие глаза призывно блеснули.

Кит поджал губы, не зная, кого предпочесть – Айшу или Аннабель. Он не мог устоять перед обеими.

– Давай пойдем на компромисс. Разденься. И мы позабавимся, пока я буду рассказывать.

– Но тогда ты не сможешь сосредоточиться, – возразила Аннабель, и ее глаза засверкали еще ярче. – Или ты будешь плохо рассказывать, или плохо ласкать меня.

– А ты, я вижу, любительница острых ситуаций, – заметил Кит, опрокидывая ее на спину.

Наконец его руки нащупали под рубашкой застежку шальвар. Аннабель со смехом пыталась оттолкнуть его, а потом забилась в дальний угол кровати. Но Кит придавил ее бедра ногой и начал возиться с застежкой.

– Приподнимите-ка задницу, мисс Спенсер.

– Хулиган! – с укором сказала Аннабель, но привстала так, чтобы Кит смог стянуть с нее шальвары.

Он снова прижал ее покрепче и, обхватив руками, заглянул в глаза.

– Ты самая соблазнительная женщина. В тебе таится столько обещаний и искушений, – прошептал он.

Опершись на локоть, Кит гладил ее длинные ноги, щекотал под коленкой и смеялся, когда Аннабель взвизгивала. Потом он раздвинул коленом ее ноги, стал ласкать шелковистую кожу, и дерзкий огонек в глазах Аннабель погас. В ответ на жадный взгляд Кита в их изумрудной глубине зажглось желание.

Она изогнулась и слегка вздрогнула, когда Кит потянул за ворот ее рубашки и стал покрывать поцелуями ее обнаженный живот, продолжая снимать рубашку и согревая ее тело своим горячим дыханием. Аннабель трепетала, отдаваясь поцелуям и ласкам, и чудесная сила любовной страсти поднималась из влажной глубины ее напряженного тела, предчувствующего экстаз.

Приподняв Аннабель, Кит сдернул с нее рубашку, и она снова упала на стеганое одеяло, которое на мгновение охладило ее разгоряченную кожу, но тут же впитало тепло. Потом он накрыл ладонью грудь Аннабель, провел указательным пальцем по соску, слегка приподнял его и взял в рот. Она застонала от наслаждения в ответ на быстрые движения его языка. Длинные чуткие пальцы открыли Аннабель, словно раковину, раздвинули нежнейшие лепестки плоти и вошли в ее лоно.

А она уже приближалась к состоянию, в котором разум теряет свою власть над человеком, будто плыла к чудесному острову. Кит подвел ее к самому берегу и мучительно долго удерживал там на грани экстаза. И смотрел на Аннабель, как будто хотел вобрать ее в себя. И она смотрела на него, растворившись в наслаждении, которое сотрясало ее тело. Ее взгляд молил об освобождении и одновременно о том, чтобы прекрасное это мгновение никогда не кончалось. Но вот за дело принялись теплые губы Кита, и Аннабель перенеслась в самый центр волшебной страны, ее подхватил бурный, кружащийся, темно-красный поток восторга. А потом выбросил на берег обессилевшее, дрожащее, охваченное истомой тело. Кит гладил ее и шептал нежные слова до тех пор, пока не успокоилось бешено колотившееся сердце. Аннабель вернулась к жизни и слабо улыбнулась, увидев своего возлюбленного.

– Прости. Но я очень хочу тебя. Ты совсем без сил?

– Уже давно мы не любили друг друга по-настоящему, – отозвалась Аннабель и протянула руки к Киту, который поспешно раздевался. – С той самой длинной сентябрьской ночи. Но сейчас у меня нет…

– Зато у меня есть, – тихо сказал Кит и открыл ящик тумбочки.

– У меня хватит сил сделать это самой, – шепнула она и взяла чехольчик из рук Кита, который опустился рядом с ней на колени. – Ты очень красив, Кристофер Рэлстон. – Аннабель поцеловала его твердую плоть, полную мужской силы, и он откинул голову, содрогаясь от наслаждения. – Я хочу тебя, хочу, чтобы ты вошел в меня, – сказала она с такой страстной откровенностью, что Кит затрепетал от волнения.

Его руки скользнули по груди Аннабель, обхватили ее за талию и слегка приподняли. Их тела слились, и Кит, задыхаясь от счастья, ощутил бархатистую мягкую плоть, которая сжималась и разжималась в бешеном ритме. Кит никогда еще не испытывал ничего подобного и смотрел на Аннабель изумленными глазами. Она лежала под ним, раскинув руки, и только нижняя часть ее тела совершала изощренный танец сладострастия, который заставил Кита воспарить к самым вершинам любовного восторга. Он и не подозревал прежде, что такое возможно. И все это время Аннабель наблюдала за ним, ожидая момента, когда его тело растворится в экстазе и из него выплеснется пульсирующая тяжесть. В ту же секунду Аннабель почувствовала, как внутри ее тоже разорвался огненный шар. Они испытали полное слияние друг с другом, и мир, казалось, засиял всеми красками.

– Боже милосердный! – прошептал Кит, придя в себя. – Ты волшебница. Кто же ты, Аннабель-Айша? Во всяком случае, не обычная женщина, это уж точно. – И он приник губами к ее шее.

Обессиленные и расслабленные, они еще долго лежали так, слившись друг с другом влажными телами.

– Индия и Персия совсем рядом, – тихо сказала Аннабель и усмехнулась. – Эти соседи богаты не только шелками и бухарскими коврами.

Сделав над собой усилие, Кит оторвался от нее и лег рядом, опершись на локоть и глядя на Аннабель сверху вниз.

– Ты хочешь сказать, что училась… Ах, не важно. Я не хочу ничего знать. – Он помотал головой. – Просто надо быть благодарным за это.

– Что тебя беспокоит?

– Не знаю. Ничего особенного, но я опять ощутил, что ты другая… и совсем не похожа на женщин, с которыми я имел дело. – Кит грустно улыбнулся. – И это меня тревожит.

– Не понимаю почему. Если верить, как верят афганцы, что судьбу не изменишь, чего волноваться?

– А ты веришь?

Аннабель слегка пожала белоснежными своими плечами.

– Почему бы нет? Это успокаивает. Чему быть, того не миновать. Все наши поступки предначертаны заранее, а значит, не стоит ни о чем тревожиться.

Кит снова лег рядом, положив руку ей на бедро.

– Согласен, что-то утешительное в этом есть. Особенно сейчас. Я ведь не знаю, что случится… с тобой… и со мной тоже.

– Тогда перестань дергаться и расскажи мне об этой гадкой шутке и о твоей женщине.

– Я чересчур много выпил в тот день, – сказал Кит.

– Я так и думала, – спокойно отозвалась Аннабель – Правда, я не знаю, что значит «много».

– «Много» – это когда начинаешь вытворять разные безумства. К сожалению, пьянство – распространенный порок среди людей моего круга. Мы предаемся ему со школьной скамьи.

– Почему?

– Прежде всего от скуки. – Кит повернул голову и взглянул на Аннабель. – Понимаешь, на свете мало таких людей, как ты, – способных развеять тоску.

– Но ты служишь в армии. Это же интересно?

– О Аннабель! Я подыхаю от скуки.

– Зачем же ты стал военным?

– Потому что последние полтораста лет все сыновья и наследники рода Рэлстонов записывались в седьмой драгунский полк. Теперь мне кажется, что лучше было бы остаться в Оксфорде. Но я проторчал там два семестра в пьяном угаре и решил, что хватит с меня этой башни из слоновой кости. А потому с радостью пошел по проторенной предками дорожке. Это было ошибкой.

– Но ты ведь уже не служишь в драгунском полку, верно?

– Да, – отрывисто сказал Кит. – Пришлось уйти в отставку, а потом меня перевели в кавалерию Ост-Индской компании.

– А, так вот что имел в виду Харли, когда говорил о разнице между конногвардейским плацем в Лондоне и этой варварской страной.

– Он так сказал?

– Да. И еще он говорил, что у тебя цыганские глаза. И вообще вел ты себя дурно. И неудивительно, что оказался здесь.

– Ну, будь я проклят! – Кит резко привстал. – Каков нахал!

Аннабель хихикнула.

– Не стоит его ругать. Ведь Харли оказался здесь по твоей вине.

– Он мог бы и не ехать. Харли сам так решил. Один Бог знает почему.

– Наверное, он привязан к тебе.

Кит с улыбкой взглянул на Аннабель.

– Да, наверное. И мне очень повезло, что он остался со мной.

– Ты когда-нибудь расскажешь, что произошло?

– Если ты настаиваешь. Но история не слишком приятная. – Откинув голову на спинку кровати, Кит подложил под себя подушки. – Иди сюда. – Он притянул Аннабель поближе, ее головка приникла к его плечу. – Вот так-то лучше. Еще бы бренди глотнуть, и больше ничего мне в жизни не нужно.

Аннабель бросила на него косой взгляд. Кит явно подсмеивался над собой.

– Хватит!

Он кивнул в знак согласия.

– Жила-была девушка по имени Люси, которая работала модисткой. Очень хорошенькая, несколько пухленькая, но с чудесным характером. Она считала, что я – самое прекрасное из всех Божьих творений.

– Вряд ли это было тебе на пользу, – рассудительно вставила Аннабель.

– Замечание не из приятных. Ну, в общем, я, как принято, снял для Люси домик в Хэмпстеде. И как я понимаю, она была в полном восторге и наслаждалась тем, что вела хозяйство, грела мне тапочки…

– И еще кое-что, – пришла ему на помощь Аннабель.

– Можно и так сказать Но лучше бы ты оставила свои замечания при себе. Они мне мешают!

– Прости. – Аннабель сжала губы.

– Да, так о чем я? Люси была очень довольна, и я тоже. Навещал ее, когда хотелось, если не было дел в полку… или балов, званых ужинов, карт… ну и всякое такое. – В голосе Кита слышались саркастические нотки. – Я редко бывал в плохом настроении, и мои друзья тоже. Для этого не было причин. К сожалению, бренди нередко пробуждает у некоторых низменные инстинкты. И вот однажды ночью трое офицеров из моего полка решили, что не слишком честно с моей стороны одному обладать столь очаровательной и послушной любовницей.

Кит откинул в сторону прядь волос Аннабель, которая щекотала ему подбородок. Ирония исчезла, теперь Кит говорил ровным, почти безжизненным голосом.

– Трое моих приятелей напились, но я не думаю, что они хотели причинить вред Люси. Правда, она была всего лишь модисточкой, а значит – легкой добычей для аристократов. К тому же они знали, что Люси отнюдь не девственница.

Аннабель высвободилась из объятий Кита и повернулась к нему лицом, на котором отразились ужас и отвращение.

– Они изнасиловали ее?

Кит покачал головой:

– Я пришел как раз вовремя, после неудач за карточным столом и обильных возлияний. Мои приятели все еще… убеждали… Люси ублажить их. Бедная девочка! Она безумно испугалась. Но, честно говоря, они вряд ли могли бы овладеть ею, будучи в таком состоянии. Я тоже плохо соображал. Началась безобразная потасовка, и в конце концов я вызвал всех троих на дуэль. – Кит горько, отрывисто рассмеялся. – Мы должны были драться на рассвете на пистолетах.

– Ты дрался на дуэли? – Аннабель смотрела на него во все глаза.

– Точнее, на трех дуэлях: они следовали одна за другой. – Кит откинулся на подушки и прикрыл глаза. – Безумие… Чистейшей воды безумие.

– Ты убил их?

– Нет, конечно, нет… только ранил слегка. Но скандал был грандиозный. Видишь ли, драться на дуэли из-за модистки нельзя. Дуэли вообще-то запрещены, но когда речь идет о защите чести, власти смотрят на это сквозь пальцы. А модистки никакого отношения к вопросам чести не имеют.

– Что же произошло потом?

– Мне пришлось уйти из драгунского полка, – пожав плечами, продолжал Кит. – Оказывается, я вел себя не по-джентльменски.

– А мне кажется, ты поступил как настоящий рыцарь, – твердо заявила Аннабель. – Афганец разрезал бы их на мелкие кусочки, и притом сделал бы это медленно.

– Дорогая, это было в Лондоне!

– А как ты попал в кавалерию Ост-Индской компании? Ведь наверняка сыт был по горло военной службой.

– Да. А мой родитель был сыт по горло моими выходками. – Кит глухо рассмеялся. – Он долго терпел, но последний скандал… это было уже чересчур. Я полностью зависел от отцовских щедрот, потому что не получил еще наследства. Выбора не было: пришлось исполнить его волю и покинуть Англию. И вот я здесь.

– И вот ты здесь, – задумчиво протянула Аннабель. Она сидела на кровати скрестив ноги и смотрела на Кита смеющимися глазами. – Ты только подумай: если б ничего этого не было, мы сейчас не сидели бы вместе. Судьба… ее не изменишь. И я не хочу ее менять.

– Да, – хриплым шепотом отозвался Кит. – Я тоже. Я готов обнять эту самую судьбу обеими руками.