Жемчужина гарема

Глава 23

Кавалькада двигалась вперед, купаясь в лучах весеннего солнца. У заложников почти не было вещей. Многим из них хватило и маленькой котомки, чтобы уложить туда все свои пожитки. Аннабель снова ехала на Чарли, дети и большинство женщин сидели верхом на пони или в паланкинах на верблюдах. Сопровождавшие их афганцы были молчаливы и озлоблены. Будущее по-прежнему оставалось неизвестным, и это нарушало душевную гармонию, обретенную англичанами в Будиабаде.

В Тезине останки убитых, валявшиеся вдоль дороги, напомнили им об ужасной январской резне. Война еще не закончилась, и заложники ничего не знали об уготованной им судьбе, хотя победа под Джалалабадом давала надежду на спасение. В Тезине они оставили генерала Эльфинстона: старик уже стоял на пороге смерти и не мог продолжать путь. Колин и майор Поттингер получили приказ находиться при генерале. Острее всех других разлуку с друзьями переживал Кит.

Заложники сделали привал в горной деревеньке Зэндех. Аннабель осмотрелась: кучка жалких глинобитных хижин с зарешеченными окнами (чтоб не ворвались воры) и традиционная сторожевая башня, прилепившаяся к скале. Сама Аннабель частенько бывала в таких деревнях во время своих путешествий с Акбар-ханом, а вот англичане, опасалась она, возможно, испытают очередной шок.

– Мы остановимся здесь? – в ужасе спросила Милли Дрэйтон, выразив общее настроение. – Но тут еще хуже, чем в крепости.

– Да, феринге, вот так и живут здесь люди, – процедила Аннабель сквозь зубы.

У нее уже не хватало терпения выслушивать жалобы на неудобства. А жаловались все: одни больше, другие меньше, некоторые всерьез, а иные – с юмором, как бы извиняясь. Но никто, кроме Аннабель, не понимал, что ворчать бессмысленно: большинство афганцев было обречено влачить такое убогое существование весь короткий срок, отпущенный им судьбой в промежутке между рождением и смертью. Время от времени стоны и жалобы доводили ее до белого каления.

Услышав шепот Аннабель, Кит вздохнул. Уже в тысячный раз он задавал себе вопрос: почему из их отношений напрочь исчезла радость, куда подевалась страсть, которая так ярко пылала в убогой камере Айши? В нынешних обстоятельствах они не могли отдаваться любви, потому что все время были на людях. И тем не менее разве общее несчастье не сближает людей?

Но нет. Аннабель вела себя отстраненно. Она целиком ушла в свои переживания и обращалась с заложниками равнодушно-презрительно, что весьма напоминало стиль поведения Айши. И это доводило Кита до отчаяния. Тем более что и с ним Аннабель вела себя точно так же, словно он не имел никакого отношения к ней и волновавшим ее мыслям. «Неужели я ошибся?» – спрашивал себя Кит. Если им удастся вырваться из плена, сможет ли Аннабель Спенсер вернуться к нормальной жизни? К той жизни, которой ее лишили похитители восемь лет назад? Разумно ли надеяться на это? И если нет, то что же станется с их любовью?

Аннабель спешилась и завела разговор с охранниками. Кит наблюдал за ней: она уже не опускала глаз перед мужчинами, но в ее манерах проскальзывала какая-то приниженность. Это злило Кита, особенно когда он сравнивал отношение Аннабель к афганцам и англичанам, людям ее расы.

– Шестеро местных жителей отдадут нам свои дома. Таков приказ, – сказала Аннабель бригадиру Шелтону. – Им и их семьям придется очень туго. Поэтому советую вам надлежащим образом выразить свою благодарность.

– А долго ли мы пробудем здесь?

Аннабель пожала плечами:

– Охранники ничего не скажут. Думаю, они сами не знают. Все зависит от того, как пойдут дела у Акбар-хана. Жителям деревни велено также кормить нас. Вряд ли это их обрадовало. Ведь они работают до седьмого пота и все равно живут впроголодь. А тут какие-то феринге будут набивать желудки плодами их трудов… Так что скажите вашим людям, чтобы вели себя поскромнее.

Кит увидел, как бригадир вскипел от раздражения, вызванного столь дерзкой речью. Лопнуло терпение и у него самого: Кит более не желал прощать Аннабель ее выходки.

– Сэр, приношу свои извинения за Аннабель, – холодно сказал он, развернув свою лошадь. – В гареме другие представления о вежливости, и они явно не дотягивают до наших.

Бригадир пробормотал, что все это, мол, ерунда. Аннабель же от гнева и унижения залилась краской до самых корней бронзовых своих волос.

– Как ты смеешь извиняться за меня?

– Ладно, – угрюмо ответил Кит. – Было и прошло. Давай забудем.

И, взяв Аннабель за локоть, он потащил ее по узкой грязной дороге, пересекавшей деревню, на выселки. Там стояло несколько низеньких, скрюченных от ветра деревьев. Охранники бросили на них равнодушный взгляд. Здесь, в горах, двум невооруженным людям все равно не уйти, тем более пешком.

А заложников окружили мрачные горцы и с тупым враждебным видом принялись рассматривать своих непрошеных гостей-феринге. Женщин поблизости не было, но англичане как бы ощущали на себе и взгляды незримых обитательниц деревни Зэндех.

Оказавшись возле карликовых деревьев, где никто не мог их слышать, Кит и Аннабель наконец повернулись друг к другу.

– Я пытался относиться к тебе с пониманием, но не сдержался. Чего ты хочешь, Анна?

– Хочу? – Аннабель досадливо махнула рукой и пошла было прочь. – При чем здесь это?

– Не смей уходить, наглый зеленоглазый василиск!

Она снова обернулась к Киту:

– Я не хотела оскорбить тебя, Рэлстон-хузур.

– О нет, – мягко отозвался он. – Больше ты не будешь называть меня так и никогда не бросишь мне в лицо слово «феринге». А теперь скажи: чего ты от меня хочешь?

– От тебя? А почему я должна чего-то от тебя хотеть? Или от кого-либо другого?

– Да потому, что я люблю тебя! – Кит взял ее за плечи и принялся трясти изо всех сил. Вот и сбылась его давнишняя мечта! – Когда люди любят друг друга, им обычно хочется что-то отдавать и получать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Мне трудно что-либо понять! Ты чуть голову мне не оторвал! – закричала Аннабель. – Перестань, пожалуйста.

– О Господи! – Кит с грубоватой страстностью прижал ее к себе. – Я так и знал: когда-нибудь ты меня доведешь. – Он откинул волосы со лба Аннабель и провел ладонью по ее лицу. В нем вспыхнуло острое отчаянное желание – как можно скорее вернуть утраченную близость. – Анна… дорогая моя, ты должна помочь мне. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Скажи, что мне надо сделать для этого?

Услышав отчаяние в его голосе, Аннабель постепенно начала осознавать всю эгоистичность своего поведения. Она замкнулась, ушла в свой маленький мирок, где сейчас царила полная неразбериха, и знать ничего не желала о смятении и тревоге Кита. Ей представлялось, что у Кита нет оснований испытывать такого рода чувства, ведь он продолжает жить привычной жизнью, среди знакомых, близких ему по духу людей. А вот ее, Аннабель, вырвали из привычной, родной среды, и ей приходится искать свое место в совершенно чуждом для нее мире. Порой ей начинало даже казаться, что это произошло против ее желания. А стало быть, во всем виноват Кит. Утратив возвышенную веру в Судьбу, она выбрала самую удобную мишень – близкого ей человека и на него изливала свое раздражение… хотя Кит совершенно не заслуживал этого. Она отталкивала его, презрительно обращалась с другими заложниками, их несчастья и вполне оправданные страхи оставляли ее равнодушной. Неудивительно, что Киту это доставило столько боли.

– По-моему, меня надо еще разок потрясти как следует, – с печальной улыбкой сказала Аннабель. – Не понимаю, как и почему ты меня терпишь… Я вела себя ужасно.

Кит отстранился и окинул ее испытующим взглядом:

– Ну, какую еще игру ты затеяла?

– Да нет же! – воскликнула Аннабель. – Я прошу прощения, а ты подозреваешь какой-то подвох.

– Но согласись, для меня это полная неожиданность, – оправдывался Кит, не сводя с нее недоверчивых глаз. – Если уж с помощью праведного гнева достигнут такой успех, интересно, чего можно добиться любовью?

– А это надо проверить, – шепнула Аннабель, обвивая руками его шею и вставая на цыпочки. Их губы сомкнулись.

– Что касается меня, то я никогда не противился вызову, – так же тихо ответил Кит. – И если даже за нами следят – ну их всех к черту!

Аннабель рассмеялась, хрипловато и чувственно, в ее глазах зажегся сатанинский огонек, и она опустилась на траву, повинуясь властной руке Кита.

– Однако тут сыро, – шутя пожаловалась она, когда Кит стянул с нее шальвары.

– Дело поправимое, – отозвался Кит, снял с себя брюки, приподнял Аннабель и положил ее на себя. – Вот так. Теперь лучше?

– Гораздо лучше. – Аннабель привстала на колени, скользнула языком по губам Кита и, забравшись рукой под его рубашку, зловеще прошептала: – А вдруг кто-нибудь станет подсматривать за нами?

– Так хватит попусту тратить время, невыносимое ты создание! – приказал Кит.

И чуть не задохнулся от острого наслаждения: Аннабель прижалась бедрами к его напрягшейся плоти.

– Слушаю и повинуюсь, – прошептала она с прежним озорным огоньком в глазах. – Поглядим, какие мы быстрые.

Кит закрыл глаза и целиком отдался стремительно нараставшей в нем волне. Он сжимал груди Аннабель, а она двигалась все быстрее. Они одновременно достигли вершины восторга, и в воздухе прозвенел счастливый смех.

– О, моя Анна! – с удовлетворенным вздохом промолвил Кит. – Как же я соскучился по тебе! Ты волшебница.

– А разве я не отвратительная эгоистка, неблагодарная и вздорная?

– Ну, это тоже, – поддразнил ее Кит. – К счастью, не всегда. Одевайся быстрее. Мы и так уж рисковали.

Он осторожно приподнял Аннабель, встал сам, оделся, а потом молча принялся наблюдать, как она привела себя в порядок и заправила непослушную прядь волос в тяжелую косу.

– Аннабель…

– Да? – Она взглянула на Кита и нахмурилась. – У тебя очень суровый вид. Что такое?

– Я хочу выдвинуть ультиматум.

– Ты полагаешь, это мудрая мысль? – Аннабель замерла, хотя ее изумрудные глаза были спокойны. Но что пряталось за этой зеркально гладкой поверхностью?

– Не знаю, но иначе я не успокоюсь.

– Итак?

– Свадьба. Немедленно.

– А если я скажу «нет»?

Кит вздохнул и устало потер глаза.

– Это будет означать, что моя любовь к тебе осталась без ответа. Я не могу удовольствоваться меньшим и продолжать наши отношения. Но даже в этом случае я обещаю сделать все, что в моих силах, и помочь тебе занять положение в обществе… если… если мы выберемся из этой дыры.

– Иначе говоря, ты не изменишь своему слову. – Аннабель улыбнулась. – Как и подобает английскому джентльмену. – Она взглянула на свои руки, по-прежнему украшенные браслетами. – Сними-ка их с меня.

– Дай ключ.

Она вытащила ключ из кармана шальвар.

– Вот.

Аннабель протянула руки, и Кит, отперев замочки, снял браслеты.

– Это и есть твой ответ?

– В общем, да.

– Сложный ты человек. Пойдем искать священника.

Они вернулись к остальным заложникам, которые с отвращением изучали свои новые жилища. Леди Сэйл окинула их проницательным взглядом.

– Насколько я понимаю, вы все уладили.

– Вы правы, мэм… Аннабель, ты куда?

– Хочу поговорить с аксакаями. Может, удастся немного смягчить ситуацию.

– С ними уже беседовал бригадир, – сообщила леди Сэйл, скромно потупив глаза, потому что Кит рванулся к Аннабель, как охотник за ускользающей дичью.

– Но возможно, он не совсем верно их понял, – заметила Аннабель – Кит, я скоро вернусь.

– Леди Сэйл, вы не знаете, где я могу найти священника? – спросил Кит, крепко вцепившись в Аннабель. – Мне нужно срочно поговорить с ним.

– Да, по-моему, пора, – сказала леди, без труда разгадав намерения капитана. – Но хорошо бы устроить небольшой праздник. Я чувствую, что обязана сделать это ради бедной дорогой Летти.

– Думаю, моя мать учла бы наши обстоятельства, – мягко успокоил ее Кит.

Леди поджала губы, но тут же с весьма довольным видом принялась за приготовления.

– Аннабель, если ты будешь вырываться, мы опять поссоримся. – Кит сильнее сжал запястье невесты, так как она явно пыталась сбежать.

– Опять? – Аннабель с притворным ужасом схватилась за голову. – Боже упаси! – Но глаза ее улыбались, и Кит увидел в них не только насмешку. – Я и не собираюсь убегать, любовь моя. А если бы и захотела, то куда?

– Но ты не хочешь?

– Разве я уже не ответила на твой вопрос?

– В общем, да, – поддразнил ее Кит, но руку все-таки разжал. – Я боюсь, как бы что-нибудь не помешало нашей свадьбе. Этого я не вынесу, Анна.

– Пока что нам ничто не помешает, – успокоила его Аннабель. – А вот что случится потом – неизвестно.

– Будущее меня не волнует. Пойду займусь приготовлениями. Но я хочу, чтобы ты была на месте, когда потребуется.

– Да, Рэлстон-хузур. – Аннабель опять не удержалась от насмешки. – Твоя невеста будет ждать тебя. Жаль вот только, что без чадры.

– Это шутка весьма дурного тона, – резко ответил Кит.

Аннабель рассмеялась и пошла прочь. Если венчание осчастливит Кита, имеет ли она право лишать его удовольствия? Хотя ей самой вовсе не нужно прикрывать их любовь какими-то обрядами. А уж в нынешней ситуации и подавно. Эта условность только для Кита важна. Аннабель знала: их поединок с Судьбой не завершен. Да, пока они вместе, но разве это настоящая свобода? Они же пленники. И дело не только в этом: что-то еще тревожило Аннабель. Чего словами не выразить.

Аннабель окинула взглядом невозмутимо спокойную, увенчанную заснеженным пиком гору, у подножия которой приютилась их деревня. Маленькая бабочка с крыльями цвета слоновой кости, окаймленными серыми полосками, плясала возле зарослей весенних примул. Мягкий вечерний свет, заливший домики, скрыл их убожество и нищету, заставляя забыть о жестокостях жизни. Ничего не скажешь, прекрасный вечер для свадьбы.

Аннабель набрала букет белых маргариток и сплела из них венок наподобие короны. Он напомнил ей детство: такие же венки она плела в летнем домике в горах, неподалеку от Пешавара. Потом Аннабель направилась обратно в деревню.

Там уже царила суматоха, но весьма приятного свойства. Леди Сэйл энергично отдавала приказы, в первую очередь Киту, который, казалось, и не слышал ее. Священник шептал что-то успокаивающее. Все присутствующие пребывали в волнении.

– А где же невеста? – спросил бригадир Шелтон, перекрывая гул возбужденных голосов.

– Здесь. – Аннабель шла к ним, венок из маргариток обрамлял ее блестящие бронзовые волосы, свободным потоком падавшие на спину.

Кит молча протянул ей руку, и она улыбаясь встала с ним рядом.

Все умолкли, с любопытством взирая на новобрачных. Жители деревни, выйдя из своих лачуг, с боязливым недоумением смотрели на странные обряды феринге. Снежная вершина вспыхнула ярким пламенем в лучах заходящего солнца, на склон горы легли багровые полосы, и нежное сияние омыло деревню.

В тихом вечернем воздухе каждое слово священника звучало четко и ясно. Это были слова, полные обещаний и надежды на будущее, которое им предстоит пережить вместе. Новобрачные отвечали на вопросы священника столь же четко. И если Аннабель обратилась к Судьбе с коротенькой молитвой, то это осталось между ними.

В ту ночь Кристофер Рэлстон лег рядом со своей женой – теперь уже не нарушая приличий, на вполне законном основании – в грязной, переполненной людьми и кишащей насекомыми лачуге. Аннабель, обладавшая благословенной способностью не замечать неудобств, заснула почти мгновенно. А Кит лежал, вперив взор в темноту. Вот тебе и церковь Святого Георга на Ганновер-сквер! Нелепейшее сравнение! Он с трудом подавил приступ смеха. Подсунув руку под тело спящей Аннабель, Кит притянул ее к себе, укутал в их единственное дырявое одеяло и тоже стал погружаться в сон, считая блошиные укусы и посылая благодарения Господу.

Через две недели Аннабель вошла в домик, ставший для заложников местом общих встреч.

– Кажется, мы опять переезжаем, – спокойно объявила она. – Наши конвоиры получили письмо от Акбар-хана. Он явно берет верх в Кабуле, и нас перемещают поближе к столице. Теперь Акбар-хан будет ждать, что предпримут английские генералы в Джалалабаде и Кандагаре.

– Я согласна жить где угодно, только не здесь, – сказала миссис Армстронг, и все с ней согласились. – Когда мы отправляемся?

– Через час. Если сумеем собраться за это время.

Вежливая оговорка вызвала одобрительные, хотя и суховатые улыбки.

– Шир Мухаммед говорил что-то насчет крепости Абдула Рахима, – добавила Аннабель. – Это примерно в трех милях от Кабула. Местечко неплохое, если нас в самом деле везут туда.

– Там чисто? – спросила леди Сэйл.

– И более уютно, – ответила Аннабель, подмигнув. – Там есть река, прелестные сады. По-моему, Акбар-хан вовсе не желает причинять вам неудобства, если этого можно избежать.

Она слишком поздно заметила свою оплошность, чтобы исправить ее незаметно. «Вы»… «мы»… «я»… – ей все еще было трудно подбирать местоимения. Но Кит относился к этому с пониманием. Вот и сейчас он улыбнулся как-то по-особенному, с тайной радостью, которая бурлила в нем с самого дня их свадьбы. Так вел бы себя человек, внезапно получивший целое состояние. И Аннабель захотелось поцеловать его в глаза и погладить по голове, словно малыша, выигравшего приз.

Заложники снова снялись с места, надеясь на лучшее и благословляя судьбу за то, что их пребывание в Зэндехе закончилось. Странно, но они перестали денно и нощно мечтать о свободе и напоминать себе, что пленение их – дело временное. Цели их ограничивались сегодняшним днем и были весьма незатейливы: добыть приличную пищу и наесться досыта, одержать верх в бесконечной борьбе с грязью и болезнями и во что бы то ни стало сохранить цивилизованные манеры, подавая пример несколько одичавшим детям.

К большому удивлению Аннабель, Кит взял под свое крылышко одного довольно несносного мальчишку. Мать его болела, отец погиб в Хурд-Кабуле, и крепыш Эдмунд Мартен ухитрился отдалиться от всех: и от измученных взрослых, и от часто ссорившихся между собой детей. Одиночество Эдмунда крепло, и он совсем отбился от рук.

А с Китом они познакомились, когда Эдмунд мучил слабенького малыша, избрав орудием пытки колючую ветку ежевики. Кит влепил ему как следует и поволок его, яростно вопящего, в убогую комнатенку, которая у них с Аннабель именовалась «домом».

– Кто-то ведь должен позаботиться об этом несчастном сорванце, – объяснил он извиняющимся тоном, когда Аннабель удивленно подняла брови. – Нельзя обращаться с ним как с парией. Это до добра не доведет.

– Да, – безмятежно согласилась она, внимательно разглядывая ребенка, который, не испытывая ни малейшего чувства благодарности, лягался и плевался, стараясь вырваться. Но Кит цепко держал его за воротник. – И что же ты предлагаешь?

Кит посмотрел на нее, его губы дернулись.

– У меня появилось ужасное чувство, что в таких обстоятельствах я вряд ли чем-то отличался бы от него.

– О нет! Этого быть не может! – воскликнула Аннабель с притворным возмущением. – Ты, со своими золотыми кудрями, наверняка оставался бы настоящим ангелочком.

Кит опечалился.

– Беда в том, что я был избалован, а значит, не вынес бы равнодушия окружающих. Именно так и произошло с этим сорванцом. К тому же он, по-моему, запуган. Перестань вопить, Эдмунд. Ты мешаешь мне думать.

К их изумлению, мальчишка перестал орать. Он сопел и вытирал нос тыльной стороной ладони. Поскольку носовые платки стали предметом давно забытой роскоши, никто не сделал ему замечания.

– Ты меня ударил, – пожаловался Эдмунд. – Я все расскажу матери, когда она выздоровеет.

– Да ради Бога, – улыбнулся Кит. – Но ты сам напросился. А может, пойдешь с нами к реке? Будем ловить рыбу.

– Я тоже хочу, – поддержала его Аннабель.

– Леди рыбу не ловят, – заявил мальчишка.

– Много вы знаете, господин Эдмунд, – съязвила Аннабель.

– И еще: леди не ходят в штанах.

– Вот тут ты, пожалуй, прав. Но кто сказал, что я леди?

С этого дня они стали неразлучны. Эдмунд ел с ними, спал в их закутке и, как щенок, повсюду таскался за Китом. Когда он начинал капризничать, Кит прогонял его, как назойливую муху. И постепенно ребенок повеселел, стал более доверчивым. Аннабель была заинтригована и тронута новой стороной, открывшейся в характере Кита. Раньше он говорил, что дети всегда наводили на него тоску, а уж перспектива нянчиться со своими собственными представлялась ему весьма мрачной. Впрочем, Кит понимал: свой долг продолжения рода ему придется выполнить. А тут вдруг Аннабель обнаружила, что у Кита поразительный талант воспитателя. Если, конечно, Судьба не воспрепятствует ему в этом.

Итак, Зэндех остался позади. Эдмунд ехал рядом с Китом, безостановочно болтая с наивным эгоизмом восьмилетнего ребенка. Аннабель слушала его вполуха. Она была уверена, что их положение вот-вот изменится.

Но в хорошую или плохую сторону – не знала. Война близилась к концу. Если победа останется за Акбар-ханом, заложников скоро освободят. А если он потерпит поражение, то будет держать их у себя до последнего. Но Акбар-хан отправил своих пленников в Кабул – это скорее говорит в пользу первого варианта. Может быть, им все же удастся выбраться из Афганистана живыми… А что потом? Миссис Рэлстон на приеме у викария, сидит в садике возле его дома, или наносит утренние визиты, или вечером отправляется в ландо к кому-нибудь в гости… Какому же миру она принадлежит? Надо разобраться в этом, а иначе тревога не отпустит ее.

– Что, неприятные мысли одолели? – Бодрый голос Кита, в котором, однако, звучали нотки беспокойства, вывел Аннабель из задумчивости.

– Вовсе нет.

– Лгунья.

– А почему Аннабель лжет? – с внезапным интересом спросил Эдмунд.

– Я не лгу, – твердо ответила она. – Я просто думала о том, как мы будем жить на новом месте.

– Лгунья, – чуть слышно повторил Кит.

На этот раз Аннабель не стала защищаться. В сущности, она и вправду тревожилась о том, как сложится ее новая жизнь.

Когда измученные заложники приблизились к столице, до них донеслись звуки стрельбы – впервые с тех пор, как они покинули Хурд-Кабул. Это войско Акбар-хана обстреливало Бала-Хисар, где засел сын и наследник шаха Шуджи. Он пытался отстоять ускользавшую от него власть.

– Трудно поверить. Мы сделали такой круг по стране и снова вернулись сюда, – заметил Кит. – Я и не предполагал, что вновь увижу стены Кабула.

«А сколько людей погибло с тех пор, как в январе мы покинули город!» – подумала Аннабель. Иногда, в минуты уныния, ей казалось, что они до конца своей жизни обречены колесить по Афганистану.

В крепости Абдула Рахима все было именно так, как обещала Аннабель. Пленников поселили в гареме. Там их ждали уютные, неплохо обставленные комнаты и очаровательные садики во внутренних дворах. Им разрешили ходить к реке, которая протекала позади крепости. Словом, здешние лишения показались раем после тех, что были пережиты в Будиабаде и Зэндехе. Мать Эдмунда начала выздоравливать, и мальчик все реже заглядывал к Аннабель и Киту, который тем не менее не спускал с него бдительного ока. Стоило Эдмунду, пользуясь слабостью матери, опять проявить склонность к озорству – и Кит тут же одергивал его.

Однажды, жарким августовским утром, в крепость Абдула Рахима приехал Акбар-хан. Аннабель в это время в саду учила детей постарше говорить на фарси. Но тут появился Мохаммед Шах-хан и сообщил, что сирдар вызывает ее к себе.

Сначала Аннабель охватила паника. Чего он хочет? Акбар-хан отверг ее, причем таким манером, что это исключало всякую возможность возобновления их былых отношений. И вдруг ее ослепила вспышка прозрения.

Вот что тревожило ее, словно нарыв или неисцеленная рана, которая кровоточит и болит при каждом движении. Только Акбар-хан может закрыть эту рану… и тогда Аннабель уйдет от него – свободно и беспрепятственно.

В каком же облике она предстанет перед ним – Айши или Аннабель? Айшу Акбар-хан отверг, а с Аннабель он, в сущности, не знаком.

Она почувствовала на себе взгляд Кита. Он стоял рядом с лейтенантом Акбар-хана, и его молчание было красноречивее всяких слов. Она вышла замуж… и Акбар-хан теперь ничего для нее не значит… или это не так?

– Подождите несколько минут, я должна привести себя в порядок, – сказала Аннабель Мохаммед Шах-хану, поднялась с каменной скамьи и быстро вошла в дом.

Кит последовал за ней в прохладный полумрак гарема.

– Аннабель, ты не обязана ему подчиняться.

– Ты сам знаешь, что должна. – Она шагнула в комнату, где, кроме них двоих, жили еще две семьи. – Мы все по-прежнему его пленники.

– Но у Акбар-хана больше нет прав на тебя, – возразил Кит. Он стоял в дверях, стараясь держаться подальше от Аннабель, так как боялся голосом или выражением лица выдать себя: Кит страстно желал, чтобы она отказалась выполнить приказ. – Если он хочет обсудить какие-то дела, связанные с заложниками, пусть вызовет Шелтона.

Аннабель обернулась к нему.

– Кит, я должна пойти. – Она с трудом подбирала слова, стараясь выразить свои мысли так, чтобы не напугать Кита. – Не думаю, что Акбар-хан будет предъявлять права на меня. Но между нами осталось что-то недоговоренное, я чувствую это. И хочу послушать, что он скажет.

– Очень хорошо. Должна так должна, – ровным голосом ответил Кит. – Но ты моя жена, и я настаиваю на своем праве пойти к нему с тобой.

Аннабель нахмурилась, ее лоб прорезала глубокая морщина.

– Но это же абсурд. Акбар-хан не сделает мне ничего плохого. Чего ты, собственно, боишься?

Как он мог сказать ей то, в чем страшился признаться себе сам? Кит еще не был уверен в Аннабель, в том, что узы, связывающие их, неразрывны. Они не успели понять это, у них было мало времени, чтобы изучить друг друга, создать прочные отношения и строить общие планы на будущее. Господи, да ведь вообще неизвестно, стоит ли это делать, можно ли рассчитывать, что такие планы реальны! Соединившие их цепи выковались в адском огне страсти. А что, если металл поостыл и стал хрупким под ледяным дыханием повседневности?

Кит направился к выходу.

– Поступай как хочешь.

– Да, я тоже так думаю, – тихо промолвила Аннабель. – Можно я возьму твой шарф?

Кит круто развернулся, от его глаз повеяло зимней стужей.

– Нет, нельзя! Моя жена не пойдет с закрытым лицом к какому-то там туземному царьку!

Аннабель прикусила губу.

– Кит, я просто хочу соблюсти приличия. Эта страна – родина Акбар-хана, и здесь существуют свои обычаи. Если бы феринге с самого начала приняли это как должное, то не случилось бы того, что случилось.

– Иди к Акбар-хану, Аннабель, если так надо, но ты пойдешь к нему как феринге… как моя жена… с открытым лицом и высоко поднятой головой. Можешь быть предельно вежливой, но вести себя ты должна как англичанка. Если нет – между нами все кончено. Навсегда.

Кит не сомневался в своей правоте, говоря это, и все же его взяла оторопь от страха. Аннабель же побелела как мел, услышав такой ультиматум, в ее темно-зеленых глазах вспыхнуло изумление. Не вымолвив более ни слова, Кит вышел из комнаты.

Аннабель еще долго стояла неподвижно и слушала, как с унылым скрипом раскачивается дверь. Если Акбар-хан по-прежнему обладает властью над ее душой, значит, пора выяснить это наверняка… и освободиться от него. Да, Акбар-хан превратил ее из ребенка в женщину – на этом-то и зиждилась его власть. А еще Аннабель испытывала чувство зависимости, страха… и, конечно, привязанности. Вот этот сплав эмоций накрепко и привязал ее к Акбар-хану. Но Кит прав: надо разобраться в себе, изгнать из своей души женщину, созданную сирдаром… и пусть она станет сама собой… свободно и беспрепятственно.

Причесавшись, Аннабель вышла в сад, где поджидал лейтенант.

– Я готова.

Кит стоял в тени можжевелового дерева и наблюдал за Аннабель. Она шла по саду плавной походкой, которая так очаровала его с первой же их встречи. Волосы, не заплетенные в косу, сверкали на солнце. Голова была гордо поднята. Кто же победит?

Лейтенант открыл дверь в приемный зал. На полу уютной комнаты лежали шелковые ковры, вдоль стен, увешанных гобеленами, стояли диваны, с которых уже сняли чехлы. Акбар-хан сидел возле окна. Не опуская головы, Аннабель медленно приблизилась к нему. Ярко-голубые глаза сирдара не упустили ни одной детали в ее новом облике.

– Мандех набаши, Акбар-хан.

– Салаамат баши, Айша.

– Ты выглядишь неважно, – тихо сказала она.

– Я устал. А как ты? Тебе не надоело жить с теми, кто близок тебе лишь по крови? Ты ведь не одна из них.

– Нет, я одна из них.

– А… – Хан пригладил бородку. – Так ты обрела счастье с Рэлстоном-хузур?

– Насколько это возможно в столь зыбкой ситуации, – честно ответила Аннабель и примостилась у его ног на оттоманке, словно ничего естественнее и быть не могло. Да так оно, в сущности, и было.

– Англичане хотят стянуть все силы и двинуться на Кабул из Кандагара и Джалалабада, – сказал Акбар-хан. – Война скоро закончится. Мы уже изгнали из столицы сына шаха Шуджи, так что английские марионетки лишились трона. Полагаю, в Кабуле вскоре начнутся переговоры… и в конце концов англичане уйдут из нашей страны. – Его рот скривился в усмешке. – Хотя, я уверен, перед этим они захотят взять небольшой реванш.

– А что же будет с нами?

– Я не собираюсь причинять вред заложникам, – ответил Акбар-хан, пожав плечами. – Может, их освободят свои, а может, нам придется отпустить пленников. Там посмотрим.

– Ты говоришь «их»… А как же я? – нерешительно спросила Аннабель.

– Ах, Айша, нелегко избавиться от старых привычек. Ты больше не принадлежишь мне. Но я вот что тебе скажу. – Наклонившись, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Ты никогда не станешь настоящей феринге.

– Значит, я должна найти собственное место в жизни.

Он кивнул.

– «…про «я» и «ты» порою шепчут…»

– «Но полог упадет – и где мы, ты и я?» – дополнила Аннабель, грациозно встав на ноги. – Это наше прощание?

– Да, Айша. Помни слова Хайяма. Они помогут тебе найти собственное место.

Аннабель вышла из комнаты. Печаль сжимала ей горло, но она знала, что уходит от Акбар-хана свободно и беспрепятственно. Прошлое оставалось при ней, оно было неотъемлемой частью ее души, но уже не мешало жить дальше.

Вместо того чтобы вернуться в гарем, Аннабель отправилась к реке. В прозрачной воде поблескивали большие белесоватые камни. На берегу, заросшем осокой и покрытом толстым ковром мха, сверкали золотые лютики. Вокруг не было ни души. Впрочем, Аннабель это не волновало. Она сняла туфли, шальвары и рубашку, потом небрежно закрутила волосы в тяжелый узел на затылке и бросилась в воду.

Аннабель знала, что вода холодная. Даже летом солнце не могло прогреть горную реку, оно лишь успевало растопить лед. И все же Кит, следовавший за Аннабель на безопасном расстоянии, услышал дикий визг. Он невольно усмехнулся, хотя в душе его царила тревога. Страх заставил Кита стоять под окнами приемного зала Акбар-хана, а потом – пойти за Аннабель к реке. Он боялся встретиться с ней лицом к лицу, хотя и понимал, что это необходимо.

Но пока Кит стоял и смотрел, наслаждаясь красотой Аннабель. Вот она вошла в воду по бедра, распростерла руки, словно моля кого-то придать ей храбрости, и поплыла вглубь. Обнаженная белоснежная рука сверкнула под лучами солнца.

Все было как в их первую встречу. Кит подошел к ее одежде, кучкой валявшейся на берегу, и повернулся спиной к реке.

Ледяные пальцы сомкнулись вокруг его шеи, и он вздрогнул, хотя и ожидал чего-то в этом роде.

– Не шевелись, феринге, – свирепо сказала Аннабель. Кит мгновенно завел руки за спину и прижал к себе влажное холодное тело.

– На этот раз кинжала у тебя нет, – засмеялся он, а потом вздрогнул. – Ты заморозишь меня до смерти! Аннабель, ты с ума сошла!

Разжав руки, Кит повернулся к ней лицом.

– А мне понравилось. Я хотела смыть с себя кое-что.

– Что же именно?

– Клочья тьмы, притаившейся вокруг.

– Значит, мы ушли свободно и беспрепятственно? – спросил Кит, заглянув в глаза Аннабель.

– О да, Кристофер Рэлстон. Свободно и беспрепятственно, и йорчи должен спеть в нашу честь. – Она рассмеялась и схватила его за руку. – Бежим, я обсохну на солнце.

Аннабель весело помчалась вдоль берега, таща за собой Кита. Пучок распустился, и волосы накрыли ее голую спину. Вылитая речная нимфа, подумал Кит и рассмеялся.

Наконец запыхавшаяся Аннабель остановилась, рухнула на мшистый берег и похлопала рукой по земле, приглашая Кита сесть рядом. Он опустился на колени и, прищурившись, стал разглядывать ее стройное соблазнительное тело, блестевшее в лучах солнца.

– Я все думала, думала, – промолвила Аннабель, – и у меня появилась идея.

– О, а ничего, если я немного поласкаю тебя, пока ты будешь рассказывать? Тебя это не отвлечет?

– Возможно. – Ее глаза сверкнули. – И ты тоже будешь отвлекаться.

– О, непременно! – весело согласился Кит. – Все же надо рискнуть. Говори.

– Ну, когда мы уедем из этой страны…

– А ты думаешь, мы уедем? – прервал ее Кит, коснувшись пальцем розового соска на полной округлой груди.

– Да, – уверенно ответила она. – И Акбар-хан говорит, что ждать осталось недолго. Насколько я понимаю, вопрос лишь в одном: или нас освободят английские войска, или будет заключен договор.

– Итак, когда мы уедем отсюда… – Кит с трудом скрывал переполнявшую его радость.

Слишком уж долго его угнетало чувство душевной пустоты, и теперь он всеми порами тела впитывал в себя радость жизни. Никогда еще Аннабель не говорила с ним так доверительно и с такой уверенностью в их будущем…

– Мне хотелось бы поехать в страны, о которых я мечтала еще в детстве, – продолжила Аннабель, закрыв глаза. – В Китай, в Египет, на Тибет. Снова побывать в Персии и, может быть, даже в Африке…

– Пресвятые небеса! – застонал Кит. – Я женился на кочевнице.

– Разве тебе не нравится? – Она открыла глаза и попыталась было встать, но Кит помешал этому, положив ей руку на живот.

– То, что я женился на кочевнице?

– Нет, я имела в виду другое… хотя, в общем, пожалуй, да. Вокруг столько всего интересного, столько разных людей и народов. Мне хочется понять их, понять всех! – Аннабель широко раскинула руки, словно собиралась обнять весь мир. – Неужели тебя это нисколечко не привлекает? – В ее глазах появилась тревога.

– Кажется, у леди Хестер Стэнхоп появилась последовательница, – сдержанно заметил Кит. – А дети у кочевников бывают?

– Я думаю, непременно, – ответила она с шутливой торжественностью. – А иначе откуда взялись бы маленькие кочевники, которые потом становятся большими? Но у нас ведь будут необыкновенные дети, правда?

– Да уж. Иначе, полагаю, и быть не может, – усмехнулся Кит.

– Так ответь все же: мой план тебе хоть немножечко нравится? – настаивала Аннабель.

Кит задумался.

– Да, нравится. – Он уселся на колени и мрачно посмотрел на нее. – Моя Анна, а ты не хочешь наведаться в Англию?

– Пока нет. Думаю, Кит, мне там не место, но если ты должен поехать, я, наверное…

– Нет-нет, ничего подобного, – прервал ее Кит. – Милая, я ведь сказал «наведаться», а не жить там.

– О! – Тут Аннабель села и, оттолкнув руку Кита, положила подбородок на согнутые колени. – Ну, тогда конечно. Я ведь и не была там никогда. Да и родителям твоим захочется, наверное, время от времени видеться с тобой.

– Пожалуй, – согласился Кит, не меняя мрачного выражения лица. – К тому же, я думаю, они изъявят желание познакомиться с моей женой.

– О Господи! – Аннабель вздохнула. – А можно мы сначала поедем на Тибет?

– Куда скажешь, милая. И так будет всю нашу жизнь.

– Ну, тогда все в порядке. – Аннабель снова растянулась на земле. – Давай попробуем прямо сейчас подняться на самую вершину вон той горы, где вьют гнезда золотые орлы.

– Закрой глаза, и я постараюсь за нас обоих.

Кит лег рядом с ней, и Аннабель обвила его руками.

– Ты, Рэлстон-хузур, еще ни разу меня не подводил.

– И не подведу, мой зеленоглазый василиск… никогда не подведу… пока душа не расстанется с телом.