Жемчужная маска

Глава 7

Всю следующую неделю Мэдокс не обращал на жену никакого внимания. Рита по-прежнему была уверена, что причиной этого является ее несдержанность и грубые высказывания в адрес Лилианы. Она очень бы удивилась, если бы узнала, что вина ее совсем в другом.

Собственное замешательство заставляло Уильяма держаться в отдалении от Риты. Он так многого ждал, собираясь на вечер к Бронстонам, еще и потому, что получал возможность, открыто общаться с Лилианой, любоваться ее красотой, наслаждаться разговором с ней, но вышло все совершенно иначе. Весь вечер ему пришлось не сводить глаз с собственной жены, следить за выражением ее лица, угадывать, о чем с ней беседует нахальный юнец, и мучиться от глупых мыслей – не собирается ли Рита завести интрижку с непутевым отпрыском богатого инвестора. Да и комплименты старого Деррвикса его жене также подлили масла в огонь ревности. Как же могло так выйти? Ревность к Эрику Деррвиксу весьма озадачила Мэдокса. Он отчаянно пытался разобраться в своих чувствах. Как можно ревновать Риту, не чувствуя к ней любви?

Предстоящее торжество должно все расставить по своим местам. У Бронстонов собралась слишком маленькая компания, и оба Деррвикса оказывали знаки внимания Рите за неимением другой женщины. Лилиана как хозяйка дома, разумеется, не могла выполнять роль, так сказать, пикантной игрушки. Вот почему Мэдокс был вынужден ревновать – нельзя же показать окружающим, что ему абсолютно безразлична его супруга.

Уильям пытался себя успокоить такими умозаключениями, но в глубине души понимал, что все полная чушь, и дело совсем в другом. Только он никак не поймет, в чем именно.

Ночь перед юбилейным вечером для Риты выпала бессонная. Она твердо решила, что на этот раз оденет лишь собственное творение. Комплименты мужчин придали Рите уверенности в себе, и она после некоторых сомнений рискнула создать совершенно новый силуэт платья. Девушка понимала, что ее выходка, возможно, шокирует окружающих, в частности – ее мужа, но именно этого она и хотела добиться. Рита не обладала пышной красотой миссис Бронстон, которой поклонялись все окружающие, но зато имела более изящную фигурку, и новое платье было призвано подчеркнуть ее достоинства.

Сшитое по диагонали из белого-атласа, оно соблазнительно скользило по тоненькой фигурке своей хозяйки, струясь вниз лилейными лепестками. Мягкая драпировка на груди придавала немного большую округлость девичьей груди и, разумеется, привлечет к себе не один нескромный взгляд. Матовая кожа смотрелась золотистой на фоне тоненьких бретелей, созданных из нежнейшего лебяжьего пуха. Из высокой прически, украшенной жемчужными бусинками, умышленно выбивался один легкий каштановый завиток. Стройную шею украшало жемчужное ожерелье.

Рита осталась довольна созданным образом и старательно укуталась в черное бархатное пальто с капюшоном, украшенным затейливой вышивкой. Уильям увидит платье чуть позже, пусть это будет сюрпризом для него.

Мэдокс помог Рите войти в экипаж, слегка раздраженный тем, что она излишне долго собиралась:

– Можно было чуть меньше вертеться перед зеркалом. Это же не прием у королевы, – пробурчал он.

– Я прекрасно помню, что на прием к королеве никогда не попаду, – ответила Рита холодно. – Мне не позволит мое происхождение, хотя дедушка и говорил, что мы в дальнем родстве с Уорвиками. Но я из-за этого как-то не страдаю.

– Я не сказал ни одного грубого слова о твоем происхождении.

Уильям казался таким раздраженным, что Рита замолчала, сообразив, что с ним сейчас было опасно разговаривать.

В просторном холле банка уже толпилось много людей. Мэдокс, едва успев войти, сразу же устремился к стоящей на широкой, покрытой длинным ковром лестнице Лилиане, на правах хозяйки встречающей гостей. Он словно забыл о своей жене, тенью следовавшей за ним и остановившейся возле первых ступенек лестницы.

– Ты великолепна, – восторженно произнес Уильям, окидывая взглядом обворожительную фигуру Лилианы.

Она довольно хохотнула, старательно делая вид, что не замечает стоящую внизу Риту. Зато девушка очень внимательно осматривала свою соперницу, заранее торжествуя над ней победу. Лилиана осталась верна себе. Ее модное платье слишком плотно обтягивало пышную фигуру, на губах цвела малиновым цветом вызывающая помада, а в золотистых волосах колыхались огненные перья. Все это делало жену банкира откровенно вульгарной. Во всяком случае, именно это чувство вызвала Лилиана у Риты.

Сдерживая улыбку, Рита думала о том, что очень многие женщины, считающие себя модницами, совершенно не умеют выбирать одежду и руководствуются лишь именем известного модельера и ценой на ярлыке. Лишь немногие, например – Элизабет Летби, предпочитают носить абсолютно уникальные вещи. Лилиана, наверно, испытала бы шок, узнав, что вещи, которые носит представительница высшей элиты Норриджа, созданы и придуманы именно Ритой. Если подумать, то выходит, что юная миссис Мэдокс стала законодательницей самой последней моды, и с ее мнением считаются дамы, стоящие на общественной лестнице на порядок выше самой Лилианы.

Сделав эти умозаключения, Рита вернулась обратно к входу в банк, где прислуга принимала у гостей пальто и накидки. Здесь она позволила одному из служащих снять с нее пальто и тут же получила удовольствие, услышав возглас одобрения:

– О, миссис Мэдокс, это самое чудесное платье из всех, что я когда-либо видел, – не сдержал восторга юноша.

– Спасибо, – поблагодарила Рита и, задержавшись на минуту перед зеркалом, чтобы удостовериться, что все в порядке, вновь направилась к лестнице, где находился ее супруг.

На этот раз она увидела широко раскрытые глаза Лилианы, онемевшей при виде невинно-белоснежного облика Риты. А рядом с ней замер ошеломленный Уильям, получивший возможность сравнить аристократическую элегантность платья Риты и вульгарность алого одеяния Лилианы. Он буквально остолбенел, изучая взглядом жену. Это платье она не могла купить в близлежащих магазинах. Оно выглядело как новомодная вещь из парижских салонов. Но как, когда и, главное, каким образом могла его заказать Рита?

Горделиво приподняв подбородок, девушка направилась к мужу, но на середине пути была остановлена… Эриком Деррвиксом.

– Что за сказочное видение! – выдохнул Эрик, низко кланяясь и целуя руку девушке. – Маргарет, вы самая красивая из всех присутствующих женщин! Настоящая королева бала.

Лилиану, прекрасно это слышавшую, охватила ярость. Мэдокс также едва сдерживал себя от нового приступа ревности. Непритязательная малышка из Грейслоу вдруг стала пользоваться оглушительным успехом, и это заставляло его сердце нервно сжиматься. Еще пару недель назад ничто не предвещало этого невыносимого чувства ревности, которое бурлило сейчас у него в душе. А также яростного желания, которое зажгла в нем Рита, так неожиданно продемонстрировавшая всему свету свою красоту и изысканность.

Рита никогда раньше не ощущала себя такой привлекательной и способной вызывать мужское преклонение. Девушку со всех сторон окружили очарованные ею служащие банка, а также их жены, не так ревностно отреагировавшие на появление молодой супруги управляющего, как Лилиана. Они были, скорее, очарованы ее платьем, и каждой из них хотелось знать, где она купила его. Но Рита не могла признаться, что сшила его сама. Это должно было остаться ее секретом. По крайней мере – до поры до времени.

– Один старинный приятель нашей семьи собирается в будущем открыть свой дом мод. Но пока что он принимает заказы только от высшей знати… А для меня по старой памяти делает исключение, – быстро сочинила Рита легенду.

– И как фамилия этого таинственного мастера?

– Я не могу ее назвать, это может повредить его репутации. У него есть кое-какие проблемы, и поэтому до открытия магазина он вынужден отказываться от заказов со стороны. Если узнают, что он шьет для кого-то еще, кроме своих постоянных заказчиц, его бизнесу придет конец, и ему придется распрощаться с мечтой о своем доме мод.

– Напрасно он так боится. У него ведь отбоя не будет от новых клиентов.

– Да? – рассеянно пожала плечами Рита. – Вы так находите?

– Милочка, но этот туалет – что-то просто невероятное! Мы умоляем вас стать нашей посредницей. Быть может, он все же начнет хотя бы изредка брать заказы и от других дам? Мы обещаем сохранить его тайну.

В ответ Рита лишь извиняюще качала головой и обещала чем-нибудь помочь светским модницам.

Когда большая часть приглашенных на праздник поднялась в зал, где должен был состояться прием, Лилиана, осторожно оглядываясь на мужа, разговаривающего с мистером Деррвиксом, указала Уильяму веером в сторону балкона, нависающего над холлом, и тут же направилась туда по лестнице. Немного подождав, чтобы не привлекать внимания, Мэдокс поспешил за ней.

– Наряд твоей жены смотрится слишком вычурно для обычной банковской вечеринки. Ты не находишь? – раздраженно спросила Лилиана, когда они оказались на балконе. – Этот цвет не подходит для ее волос. Да и неприлично замужней женщине наряжаться в непорочно-белое!

Мэдокс вовремя прикусил язык, чтобы не заметить, что белый цвет как нельзя лучше соответствует невинности его жены.

– …К тому же оно совсем не модное, – продолжала свой натиск Лилиана.

Уильям слышал и раньше, как Лилиана язвила по любому поводу, но сейчас ему весьма не понравилось ее высказывание в адрес Риты.

На балконе, который тянулся вдоль нескольких залов, в том числе и того, где проходил прием, стояли удобные кресла и диваны для желающих вести уединенную беседу. Здесь же были приготовлены небольшие столики с закусками и напитками. Чтобы отвлечься от неприятных слов Лилианы, Уильям взял с широкого подноса бокал с вином и, потягивая его, стал разглядывать сверху собравшееся на праздник общество. Рассматривая интерьер роскошного зала, серебристые бархатные драпировки на окнах и сияющие от многочисленных лампочек хрустальные люстры, Мэдокс неожиданно подумал, что его жена смотрится здесь вполне уместно.

– Не думаю, что Рита беспокоится о требованиях моды, – заметил Уильям своей негодующей спутнице.

– Вот об этом я и говорю, – удовлетворенно ответила Лилиана. Зябко передернув своими красивыми плечиками, она прикоснулась к нему рукой, затянутой в длинную перчатку, поверх которой вилось змейкой вычурное украшение. – Милый мой, я так тебе сочувствую… Тебе, должно быть, стыдно за свою жену… А я ведь предупреждала тебя, когда ты вздумал жениться на этой простушке… Ты выглядишь таким опустошенным и уставшим… – ее голос понизился до мягкого шепота. – Я… так хотела бы остаться с тобой наедине…

Уильям вздрогнул и отвернулся от зала. Ее яркие губы находились в опасной близости от него и казались такими желанными, что он с трудом удержался, чтобы не впиться в них пересохшим ртом. Воздержание причиняло ему боль в последнее время, и ему до умопомрачения хотелось женщину…

– Ты ведь тоже этого хочешь, мой сладкий? – нежно дразнила Лилиана, пододвигаясь еще ближе.

И в тот же миг он вдруг отчетливо вспомнил шелковистую мягкость нежно-розовых губ Риты. Он бросил выразительный взгляд на многочисленные двери, выходящие на балкон. Сюда в любой момент могли войти служащие банка:

– Лилиана…

Но женщина, казалось, не хотела его понимать и искушающе коснулась его щеки:

– Помнишь ночь, когда состоялась наша помолвка? – шепнула она. – Тогда тебя не волновало, что в твою комнату могут войти посторонние.

Мэдокс нахмурился. Сейчас это воспоминание почему-то не волновало его.

– Я ничего не забыл, Лилиана, но сейчас это все в прошлом. Пусть и прекрасном, но прошлом. Наши супруги вряд ли станут нам сочувствовать. Мы сами выбрали их, и потому не стоит напоминать о тех далеких временах.

– Твое благородство иногда отдает глупостью, – недовольно фыркнула Лилиана и слегка отодвинулась от него. – Из-за него, между прочим, ты уехал в свою дурацкую Африку. Тебе следовало жениться на мне, и сейчас не было бы никаких препятствий между нами.

– Ты знаешь, почему я отправился в экспедицию: только для того, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь, – резко ответил Уильям.

– И где твое богатство? – усмехнулась жена банкира. – Сейчас ты всего лишь подчиненный моего мужа.

Мэдокс нахмурился, но не смог достойно ответить на этот упрек. В принципе, она была права, он так и не смог сделать себе состояние. Война спутала все планы.

– Посмотри вокруг, Уильям. Быть кристально честным и благородным в двадцатом веке смешно. Деньги и власть – вот по-настоящему важные вещи. И добиться их можно лишь обходными путями.

Он был не согласен с этим спорным утверждением, но вслух ничего не сказал. Ему неожиданно подумалось о том, как же мало общего у них с Лилианой. Пожалуй, их связывает только его неудержимая страсть к бывшей невесте. Он, действительно, до мельчайших деталей помнил их единственную ночь в его комнате. Именно Лилиана проявила тогда удивительную для девушки решительность. Ее губы манили к себе, руки страстно обвивали его шею, а тело льнуло к нему, страдая от жажды страсти. Впервые в жизни у Мэдокса закружилась голова, и он, дрожа от страшного возбуждения, почти на коленях умолял ее остаться, хотя девушка и не думала отказываться…

Теперь Уильям знал, что его любимая была весьма здравомыслящей женщиной, умело играющей с мужчинами. Она клялась, что любит его, но это не помешало ей очень быстро очаровать появившегося невесть откуда в Норридже богача и выйти за него замуж. Неожиданно он вспомнил собаку, недавно сбитую на улице, и заплаканные глаза Риты, умоляюще смотрящие на него в тот момент, когда он накладывал шину бедному животному. Лилиана, пожалуй, вряд ли проявила бы такое сострадание и сочувствие к чужой беде…

– О чем ты думаешь? – мягко спросила Лилиана. – У тебя сейчас такое нежное лицо. Я впервые вижу это необычное выражение у мужчины.

Уильям вновь посмотрел вниз на зал и неожиданно заметил, что его жена очень мило беседует все с тем же Эриком Деррвиксом в окружении еще нескольких молодых людей.

– Я думаю, что все эти мужчины – дураки.

Она легонько шлепнула его по руке:

– Глупый. Это ты – никчемный дурак. Вся эта публика для меня ничего не значит.

– Любопытно… – Мэдокс, не отрываясь, смотрел на Риту, которая обаятельно улыбалась своим неожиданным поклонникам. А эти глупцы распушившимися павлинами суетились вокруг нее. Это выглядело отвратительно, потому что рядом с миссис Мэдокс должен был находиться ее законный супруг. Это должен быть он, а не этот наглый сопляк Эрик Деррвикс, который смотрел сейчас на его жену с таким обожанием, словно имел на это право!

– Извини! – резко бросил Уильям и быстро покинул балкон. На этот раз у него было такое свирепое выражение лица, что Лилиана даже испугалась. Но, взглянув на зал, она тут же поняла, кем именно были заняты мысли ее возлюбленного.

Рита сразу заметила недовольную мину Уильяма, когда он подошел к ней. Неужели виной тому она? Или же между Мэдоксом и Лилианой произошла какая-то размолвка?

– Ты чем-то огорчен? – озабоченно спросила она. – Разговор с миссис Бронстон расстроил тебя?

Он игнорировал ее саркастическое замечание и взглянул на Эрика:

– Советую обратить внимание на то, что здесь много молодых незамужних девушек, – вежливо сказал он и положил на свой локоть руку Риты. – Я бы хотел уделить немного времени своей супруге.

– Неужели? – слегка улыбнулся Эрик. – А мне показалось, что вам более приятно беседовать с миссис Бронстон. Конечно, мне простительно ошибаться, ведь я совсем недавно в вашем городе. Мы еще увидимся, Маргарет, – добавил он и отошел в сторону, правильно угадав опасную злость в потемневших глазах Мэдокса.

– Еще один такой выпад окажется для него последним, – коротко сказал Уильям, тяжелым взглядом провожая неспешно удаляющегося Эрика.

Рука супруга показалась Рите каменной, и она резко отпустила его локоть.

– Ты просто чурбан! Этот юноша всего лишь пожалел меня, потому что рядом со мной никого не было, – зло бросила она. – Все обратили внимание, что с первой минуты, как мы приехали, ты находился возле Лилианы, оставив меня в обществе чужих людей. Но ты можешь не беспокоиться. Я вовсе не желаю твоей компании. Ты сделал все, чтобы убедить меня, что не нуждаешься в моем обществе, – высокомерно продолжила Рита. – Иди назад к своей любимой. Пусть тебе повезет сегодня. Мистер Бронстон еще долго будет ублажать мистера Деррвикса и не сможет помешать вашему романтическому свиданию. Я тоже не стану мешать спектаклю, который вы так давно разыгрываете для достопочтенной публики. Но принимать участия в нем не буду. Моя жизнь принадлежит только мне, и чтобы не скучать, я с удовольствием буду развлекаться на подобных торжествах и балах!

Высказав это свое решение, она резко повернулась и отошла к стоящему невдалеке Эрику.

Сказать, что Мэдокс был шокирован, значит, ничего не сказать. Он смотрел на свою жену широко раскрытыми глазами, пребывая в полном замешательстве. Прежде всего, он и не предполагал, что его уединение с Лилианой было замечено. Оглядевшись, Уильям заметил любопытные женские глаза, большей частью с осуждением смотревшие на него. Выходит так, что он публично унизил свою жену? Но она совершенно напрасно вспылила. Сегодня сама Лилиана приставала к нему, а не он к ней. Но Рите, разумеется, это не могло прийти в голову. Эта нахалка, похоже, решила следовать примеру супруги банкира. Но он с этим мириться не собирается.

Лилиана также отметила взгляды, которые шлейфом тянулись за ней, но и не подумала придавать этому какое-то особое значение. Полюбовавшись своим отражением в огромном зеркале, миссис Бронстон направилась в дальние комнаты, где находился ее муж.

Рита неожиданно ощутила в себе любовь к напиткам, которые предлагали услужливые официанты. Загадочно подмигнув, Эрик Деррвикс добавил в бокал с разноцветным коктейлем немного виски из маленькой бутылочки, которую вытащил из кармана. Он объяснил, что это намного улучшит вкус напитка. Пригубив бокал, Рита с сомнением покачала головой, а ее спутник так увлекся, что вылил в свой бокал все содержимое заветной бутылочки.

В это время небольшой оркестр заиграл музыку, и все желающие тут же воспользовались возможностью танцевать. Эрик немедленно потащил в центр круга Риту. Наверно, в трезвом виде он был неплохим танцором, но сейчас парень выделывал совершенно невероятные фигуры и вертел свою партнершу во все стороны так сильно, что Рита, в конце концов, решила прервать этот танец. Оглянувшись по сторонам, она стала осторожно пробираться между танцующих пар к стульям. Пошатываясь в такт музыке, Эрик побрел вслед за девушкой.

– Я очень сожалею, Маргарет, – беспомощно сказал он, когда они выбрались из банкетного зала. – Кажется, я слишком много выпил.

– Тебе не следовало делать этого, – сказала она. – Глупо выставлять себя в таком непристойном виде перед обществом.

– Мне нет никакого дела до этих петухов и куриц, – усмехнулся Эрик. – А выпивка – это единственный способ развлечься на подобных сборищах. Мой отец хочет, чтобы я стал его помощником и при этом оставался честным и порядочным человеком. А сам общается с отъявленными мошенниками вроде этого Бронстона. У него же на лице написано, что он – мерзавец и подлец. Но теперь я встретил тебя и больше не хочу ничего знать, – он поймал руку Риты и крепко прижал к своей груди. – Маргарет, ты могла бы… стать моим лучшим другом?

– Эрик… Я… Я замужем, – сказала она, краснея.

– Твой муж не любит тебя, – раздраженно сказал он. – И дураку ясно, что он увлечен женой Бронстона. Глупец! Иметь такую жену, как, ты, и бегать за пошлой стервой. Да она пойдет на все ради денег. Я знаю, что говорю.

– Я не хочу тебя слушать. Ты позволяешь себе лишнее, Эрик, – сказала Рита, пытаясь освободить свою руку. – Позволь мне уйти.

– Миссис Мэдокс права, – донесся мягкий, угрожающий голос из-за спины. – Позволь даме уйти.

Оглянувшись, Эрик увидел опасный блеск серых глаз.

– Что я вижу! Мистер Мэдокс наконец освободился из объятий прекрасной Лилианы? – насмешливо произнес он пьяным голосом. – Вы ведь не любите свою жену? Так почему же не хотите смириться с тем, что она нравится другому?

– Эрик, пожалуйста, перестань, – попросила Рита, встревоженная разгорающимся скандалом.

– Отчего же? Пусть он выскажется до конца, – холодно проговорил Уильям. – А когда он закончит, я помогу ему выбраться на свежий воздух. Ногами вперед.

– Ты не сделаешь этого, – выразительно сказала Рита, слегка понижая голос. – Ты не рискнешь поссориться с Бронстоном из-за глупой выходки Эрика. Он просто слишком много выпил.

– Это не оправдание.

– Если мистер Мэдокс когда-то сумел закончить Кембриджский университет, это не значит, что он сможет выставить меня отсюда. Я, между прочим, давно увлекаюсь боксом. Так что еще вопрос – кто покинет это здание первым, – задрал нос к потолку Эрик.

– Один их моих университетов действительно Кембридж, – очень спокойно сказал Уильям. – А другой – Трансвааль. Не приходилось бывать в тех местах? Ваше умение боксировать весьма пригодилось бы в сражениях с басками.

Даже сквозь алкогольный дурман Эрик сообразил, какую школу прошел Мэдокс. Только сейчас он заметил могучие плечи этого человека, уверенный тон его голоса и холод стальных глаз.

– Прошу прощения, но я сейчас не в состоянии драться, – слегка отступил назад молодой Деррвикс. – Маргарет, ты ведь не позволишь своему мужу избить пьяного человека?

– Разумеется, Эрик.

Уильям со злостью вздохнул, переводя взгляд на застывшее лицо своей жены. В это время в дверях показался старший Деррвикс.

– Здесь твой отец, Эрик, – предупредила Рита окончательно захмелевшего парня и, обойдя мужа, двинулась к мистеру Деррвиксу, – Эрик сегодня выпил слишком много, – доверительно шепнула она ему. – Думаю, стоит отвезти его домой.

Седовласый мужчина понимающе улыбнулся Рите.

– Мне жалко, что вы замужем. Вы словно созданы для моего сына… Пойдем, мой мальчик, – сказал он устало, и подхватил сына подмышки. – Мы едем домой.

– Я бы еще остался, папа… Здесь так чудесно… Я отлично провел время…

Деррвиксы покинули вечер, и Рита повернулась, чтобы вернуться в танцевальный зал, но Мэдокс грубо остановил ее.

– Поскольку полчаса назад ты высказала мне свои претензии, то я согласен вернуться к обязанностям мужа. Поэтому остаток вечера ты проведешь в моей компании.

– Ты говоришь об этом так, словно сообщаешь мне о наказании, – сердито фыркнула Рита. – Сожалею, что испортила тебе вечер. Ты, разумеется, получил бы огромное удовольствие, избив мальчика. Но это ведь повредит престижу банка, не так ли? – прикусив губку, заметила она и резко повернулась, чтобы уйти.

Но не успела она сделать и пару шагов, как натолкнулась на еще одного поклонника. Она познакомилась с ним в начале вечера, но сейчас не могла вспомнить его имени. Этот молодой человек не был так пьян, как Эрик, но, похоже, совершенно забыл, кто муж самой очаровательной красавицы банковского вечера.

– Похоже, этот наглец вам досаждает? – спросил он, нагло уставившись на Мэдокса. – Я буду рад защитить вас!

– Отлично! – тут же ухватился за его предложение Уильям, окончательно разозлившись на Риту. – Может, выйдем на улицу?

– Уилл! – вспыхнула девушка.

Но уже было поздно – мужчины быстро зашагали к выходу.

Когда Рита выскочила вслед за ними на улицу, то увидела, как молодой человек попытался нанести удар, но Мэдокс его опередил и врезал бедолаге так сильно, что тот мешком рухнул на землю.

– Ну же, вставай, – глаза Уильяма лихорадочно блестели. – Ты же хотел драться. Я рад предоставить тебе эту возможность.

Рита впервые видела мужа таким чужим и жестоким. На его лице была написана решимость и уверенность. Он ожидал, когда поверженный парень поднимется, чтобы вновь свалить его с ног. Непрошенный защитник еще не успел прийти в себя, как девушка решительно встала перед ним и заявила:

– Кто научил вас вмешиваться в дела супругов? Мистер Мэдокс – мой муж!

– Ваш муж? – опешил парень. – Так вы…

– Миссис Мэдокс – моя жена, – холодно подтвердил Уильям. – Молись Господу, если ты сможешь ходить после того, что я сделаю с тобой, – он вновь двинулся к парню, который с трудом встал на ноги и тут же испуганно попятился.

– Простите, мистер Мэдокс. Я очень сожалею, что вмешался в ваш разговор с женой. Я приношу свои извинения… – неудачливый защитник Риты осторожно прикоснулся к своей щеке, на которой начал просвечивать синяк. – Пожалуйста, извините меня, – и, пошатываясь, он побрел в сторону извозчиков, которые ожидали пассажиров.

Голова Риты кружилась, словно выпитое спиртное только сейчас начало оказывать на нее свое коварное действие. Она все еще не могла поверить, что муж только что дрался из-за нее.

– Ты желаешь, чтобы возникли еще проблемы? Или для одного вечера уже достаточно? – спросил Уильям с горькой иронией. – Что ты так смотришь? Со мной все в порядке. Пойдем, оденемся, и я отвезу тебя домой.

Несмотря на протесты Риты, Мэдокс заставил жену покинуть банковский вечер. Экипаж быстро доставил их домой. Здесь Уильям, по-прежнему не выпуская локоть Риты, сам привел супругу к порогу ее спальни.

– Ты удивительно талантлива. Кто еще смог бы создать столько проблем на первом же выходе в свет?

– Я создала? – спросила Рита с негодованием. – Ты мог сразу сказать этому бедняге, что являешься моим мужем, вместо того, чтобы устроить драку!

– И отказать себе в таком развлечении?! – парировал он и направился к лестнице.

Она удивленно взглянула на него:

– Ты еще куда-то собираешься?

– Хочу вернуться, – ответил он, усмехаясь. – Я прекрасно проводил время, пока ты не бросилась в объятия Эрика.

– Ты ничего не путаешь? Это не я бросалась в объятия постороннему мужчине, а кое-кто другой уединился с чужой женой, – сердито заметила Рита.

– Ни один мужчина не будет заигрывать с моей женой у меня на глазах, – лицо Уильяма стало злым и жестоким.

Рита обреченно опустила руки и кротко взглянула на него.

– Значит, мне суждено вести монашеский образ жизни? А ты в это время будешь развлекаться со своей Лилианой… И тебя не волнует, что думает по этому поводу ее муж? Хотя… его супруга, наверно, не отказывает ему в любовных ласках… Из нас четверых, кажется, одна лишь я остаюсь в проигрыше…

Уильям рванулся обратно и с силой втолкнул девушку в ее комнату, мгновенно захлопнув двери за своей спиной. На пол полетели пальто Мэдокса и накидка Риты, а в следующее мгновение уже заскользило вниз и белоснежное платье девушки… Рита беспомощно смотрела на мужа ошеломленными, широко раскрытыми глазами. Поскольку она этим вечером решилась отказаться от надоевшего тесного корсета, то взору удивленного Мэдокса предстало нежное полуобнаженное тело дрожащей девушки. Ее маленькие, упругие груди заставили сильнее заколотиться его сердце, хотя серые глаза все еще разили холодом.

– Ах, вот оно что, моя непорочная жена… – он привлекал ее к себе все ближе и ближе. – Оказывается, ты жаждешь моего внимания? Тогда позволь мне предоставить его тебе, – и он прижался губами к ее обнаженной груди.

Потрясение было несравнимо ни с чем, даже с той минутой, когда она ощутила его руки на своем теле пару недель назад. Все вокруг закружилось, и девушка почувствовала необычный жар, с которым прежде не была знакома. Рита задрожала и подалась вперед, совершенно ослабев от странного удовольствия. Когда он, наконец, оторвал свой рот от ее груди, девушка безвольно повисла в его объятиях с закрытыми глазами. Словно во сне она ощутила, как муж взял ее на руки. Рита даже не осознала, что ее куда-то несут. Она лишь слышала шум открывающихся и захлопывающихся дверей.

Руки Уильяма скользящими движениями освободили девушку от нежного белья, и она не, сразу осознала, что лежит уже совершенно обнаженная на шелковом светлом покрывале в окружении лунного света. Спустя мгновение рядом с ней опустился муж. Его теплое, сильное тело показалось незнакомым и опасным. Девушка вздрогнула и рванулась прочь с кровати. Что она делает здесь? Зачем? Как это возможно?

– Уилл, – простонала Рита. – Уилл, ты не должен… этого делать, – просила она жалобно, – Темнота тебя обманывает. Я – не Лилиана! Я не могу так! – но слова девушки противоречили бешеному биению ее сердца.

– Ч-ш-ш! – шепнул он, успокаивая ее и вынуждая вновь лечь рядом с ним на нежное покрывало. – Ничего не бойся, я помогу тебе…

Его пальцы вдруг начали совершенно невероятное движение вдоль ее тела. Все ниже… ниже… ниже… эти бесстыдники уже коснулись самого потаенного места… Вздрогнув, девушка испуганно попыталась остановить его, но Мэдокс вновь стал осыпать Риту поцелуями… Девушка всхлипывала, сама точно не понимая – отчего. Наверное, из-за того, что удовольствие было неописуемым…

– О… пожалуйста! – воскликнула она в момент очередного прерывистого вздоха, прежде чем небеса разверзлись, и она оказалась на неописуемой вершине наслаждения. Это было потрясение взрыва, огненной боли, перемешанной со сладостью. Она с силой обхватила его плечи, и ее ногти впились в них… Где-то в подсознании она понимала, что его тело уже оказалось между ее раздвинутых ног, а еще через миг вдруг ощутила что-то странное, медленно проникающее внутрь… внутрь ее тела! – Уилл! – с отчаянием вскрикнула она.

Но он не остановился. Его движения стали более ритмичными и продолжительными… Он все глубже проталкивался в нее и разрывал ее изнутри…

Рига чувствовала, как в ней росло страшное сотрясение… Она что-то шептала, неистово отталкивая руками его грудь… Вот он издал какой-то нечленораздельный звук, и его рука скользнула меж их телами, дотронувшись вновь до потаенного места… Удовольствие возвратилось, стало острее, сильнее, мучительно сильнее… Ее бедра уже сами изгибались… Она прерывисто дышала, всхлипывала, стремясь навстречу этому горячему, сладкому, слепому удовольствию, которое было где-то рядом, где-то поблизости, где-то…

Жаркие губы мужа метались по ее телу, шее, щекам и пересохшим губам… а руки скользили вдоль ее тела, оглаживая груди, ставшие невероятно тяжелыми, лаская бедра и ноги…

– Да, – отчаянно шептала она. – Да, еще… еще!

Уильям громко застонал и впился в ее жадные губы. Рита прильнула к нему всем телом, из ее горла вырвался приглушенный смех… Он услышал этот манящий звук и чуть было не ощутил приступ сумасшествия… Мэдокс забыл обо всем, кроме шелковистого тела, тающего под его настойчивыми ласками. Его горячее лицо уткнулось в ее влажную шею, а руки впились в ее бедра с невероятной силой. Еще миг – и она упала в горячую, волнующую бездну…

Очнувшись, Рита ощутила себя на краю света и желала теперь лишь вынырнуть из-под тяжелого тела мужа, чтобы вволю отдышаться, но Мэдокс и не собирался отпускать ее, покрывая ласковыми легкими поцелуями все ее тело…

Окна были закрыты, но Рита отчетливо слышала лай собаки на улице, тиканье часов на камине… А еще – свое дыхание и тяжелое, ритмичное биение его сердца.

Солнечный луч, упавший на подушку, стал первым признаком наступившего утра. Ее ресницы раскрылись, и она в легком отупении уставилась в потолок, пока до нее не дошло, что это – не ее комната. События прошедшего вечера тут же всплыли в ее памяти. Отбросив простыню, Рита в смятении села в постели. Оглянувшись, она заметила, что ее белье аккуратно лежало на кресле возле кровати. Но Уильяма не было в комнате. Он ушел, ни о чем, не волнуясь, как будто такая ночь была обычным делом.

Рита осторожно соскользнула с кровати, как вор, которого могут поймать на месте преступления. Из одежды девушки здесь было лишь нижнее белье, поэтому, не особо раздумывая, Рита выхватила из шкафа первую попавшуюся рубашку мужа и, дрожа от волнения, на цыпочках поспешила в свою комнату. По счастью, никто из слуг ей не встретился. Оказавшись в своей спальне, она быстро прикрыла дверь и в тот же миг увидела свое отражение в огромном зеркале. На нее смущенно смотрела незнакомка в мужской рубашке.

Рита с любопытством приблизилась к зеркалу и пристально взглянула на свое лицо. Ее глаза больше не казались такими невинными, как еще вчера. Под ними были очерчены ясные темные круги – свидетельство ее путешествия в мир страсти. Губы были необычно припухлыми и греховно красны. Слегка помедлив, девушка сбросила с плеч рубашку Уильяма и даже охнула от удивления. Ее тело мгновенно напомнило жар настойчивых губ Уильяма – на груди остался странный красноватый след, а на бедрах виднелись несколько синяков.

Немного позже, уже лежа в ванне с теплой водой, она с трудом удерживала слезы. Как могла она заниматься любовью с ним? Чем она теперь лучше уличной женщины? Уильям честно сказал ей, что любит только Лилиану, значит, все, что произошло сегодня ночью, для него всего лишь забавное приключение. Рите было так стыдно, что она решила не встречаться с Мэдоксом вечером за ужином. Сославшись на головную боль, девушка отказалась от еды и ушла в свою комнату.

Но все усилия оказались излишними. Уильям попросту не пришел к ужину. Была уже полночь, когда Рита услышала, как внизу открывается входная дверь. Не замедляя шаг, Мэдокс быстро прошел в свою комнату.