Жемчужная маска

Глава 8

Уильям переживал случившееся так же мучительно, как и Рита. Влечение к милой, невинной жене, в конце концов, победило его чувство самоконтроля. Как пьяный дурак, он набросился на девушку, движимый инстинктом самца, словно глупое похотливое животное. Он даже не подумал о ее невинности, так велика была его страсть. А быть может, его излишне возбудила ее неподдельная чувственность? Мягкое девичье тело окутывало его уютным облаком, а нежная мольба, смешанная со сладким стоном, могла свести с ума кого угодно…

Уильям в ярости ударил кулаком по столу. Ревность и злость заставили его затащить девушку в постель, а Рита, не думая об этом, одарила его сладостью своей первой любви… Он вдруг вспомнил слабый привкус спиртного на ее губах. Нет, вовсе не алкоголь сделал ее такой покорной. Она любила его и доказала это сегодняшней ночью. С обезоруживающей доверчивостью Рита шептала ему ласковые слова, умоляя о ласках… Он все еще чувствовал легкий аромат ее духов на своей коже.

Мэдокс сознательно явился на работу раньше обычного, чтобы повседневные дела помогли ему подавить чувство сожаления о ночном происшествии. Горестные недавние события научили его отвлекаться от более мучительных и неприятных воспоминаний, но сейчас он не представлял, как будет жить дальше. Уильям понимал лишь одно – его любовь к Лилиане уже не была такой сильной, как раньше. Но он не хотел признаться себе, что виной этому его маленькая, трогательная, строптивая, чувственная жена.

Постаравшись загнать подальше в угол мучительные воспоминания о ночи страсти, Рита сосредоточила свои мысли на совершенно других проблемах, которые сама же создала. Ее новомодный туалет произвел фурор в местном женском обществе, и приходилось задуматься о том, как дальше выкручиваться из создавшейся ситуации. Вряд ли местные модницы оставят ее в покое, они непременно захотят познакомиться с загадочным модельером, создающим платья исключительно для высшей знати. Это, конечно, могло бы стать началом потрясающей карьеры Риты. Ах, как заманчиво открыть свое собственное дело… Но как долго она сможет сочинять новые сказки? Если ее уличат в обмане, это станет большим скандалом и повредит ее мужу…

Но соблазн собственного бизнеса был так велик, что, как следует, поразмыслив, Рита решила продолжить игру. Для этого необходимо было найти себе помощников. Собравшись с духом, Рита аккуратно уложила несколько своих самых удачных платьев в коробки, захватила с собой заветный альбом с рисунками новых моделей и отправилась в небольшой магазин женской одежды «Паризьен», где не так давно удачно приобрела изумрудное платье.

Она попросила хозяйку уделить ей немного внимания и, оказавшись в довольно милом кабинете миссис Фридман, распаковала перед ней свои платья, а затем честно рассказала о цели своего визита, понимая, что очень рискует. Залюбовавшись оригинальным покроем необычных изделий, мастерством шитья и утонченностью вкуса своей гостьи, хозяйка с радостью согласилась стать компаньонкой Риты. Девушка честно объяснила, что нуждается в строгом соблюдении тайны, поскольку не хочет, чтобы ее супруг знал о том, что она самостоятельно зарабатывает деньги. Миссис Фридман полностью приняла условие своей неожиданной партнерши и заметила, что образ таинственного модельера лишь добавит ценности и шарма новым изделиям. Оставалось в рекламных целях сшить несколько эксклюзивных вечерних платьев и придумать звучное название новой модельной фирме. Поскольку свое имя Рита не могла, открыто использовать, то после долгих раздумий остановилась на оригинальном названии «Жемчужная маска».

Решив свою основную проблему, Рита уселась за машинку, чтобы поскорее закончить туалет для Элизабет, поскольку губернаторский бал приближался с неумолимой быстротой. Она старалась выполнить все как можно лучше, чтобы ее приятельница смогла в дальнейшем рекомендовать платья «Жемчужной маски» всем своим подругам.

Уже целую неделю они с Мэдоксом старательно избегали друг друга, испытывая неловкость и смущение. Рита не могла даже смотреть в его сторону. Он, казалось, понимал ее смущение и не настаивал на возобновлении общения. Но вот подошел воскресный обед. В последнее время для них уже стало традицией садиться вместе за стол в этот выходной день, поэтому супругам пришлось подальше спрятать свои чувства, чтобы миссис Давс не заметила натянутости в их отношениях.

– Вам следует почаще вывозить нашу милую Риту из дому, мистер Мэдокс, – с упреком сказала миссис Мэри. – Она целые дни проводит в своей комнате за шитьем. Разве это годится для такой юной дамы?

Уильям с удивлением взглянул на жену:

– Ты опять что-то шьешь?

Рита от испуга выронила вилку. Она совсем не учла того, что швейная машинка издает шум, который прекрасно слышен в комнатах нижнего этажа.

– Я… решила слегка изменить свои платья, – нашла она объяснение спустя минуту.

Уильям почувствовал, как в нем начинает закипать ярость.

– Я вполне состоятельный человек, – жестко сказал он. – Сто раз говорил, что тебе нет нужды носить старую одежду. Я предоставил тебе полную свободу в выборе покупок.

Ее пальцы вцепились в край стола.

– Прости, Уилл, я все поняла.

Миссис Давс почувствовав неловкость от того, что стала невольной причиной размолвки между супругами, поспешно вышла, якобы для того, чтобы принести пудинг.

Как только она тактично удалилась, Уильям откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Риту. Не выдержав его взгляда, девушка тут же покраснела.

– Я давно хотел поговорить с тобой, – неспешно начал он, и ее сердце по-сумасшедшему заколотилось. Бархатный тон его голоса мгновенно выпустил из глубины души воспоминание о той сладкой ночи. – Но я не могу найти нужных слов.

– Нужных для чего? – растерянно спросила Рита, отчаянно пытаясь найти предлог покинуть гостиную.

Мэдокс тяжело вздохнул. Девушка явно не желала помочь ему. Посмотрев в окно, полускрытое кисейными занавесками, он решил изменить тему разговора, поскольку еще сам не был готов обсуждать то, что между ними произошло.

– Знаешь… мне поручено организовать благотворительный обед в следующую субботу для помощи местному детскому приюту. Недавно он подвергся пожару, и воспитанники вынуждены теперь жить вместе, в одной комнате, Возникла острая необходимость построить приют заново… – он умышленно выдержал паузу, прежде чем добавил: – Я думаю попросить Лилиану помочь мне в организации обеда.

К его великому удовольствию, карие глаза Риты вспыхнули огнем.

– Я в состоянии сама провести такое мероприятие! У меня уже есть отличный опыт в таких делах!

Уильям едва заметно улыбнулся. Злость и азарт ей идут намного больше, чем болезненная застенчивость.

– Конечно, ты можешь это сделать. Но мне необходимо, чтобы на этом обеде присутствовали весьма богатые люди, способные сделать пожертвования для восстановления приюта.

– Ты плохо слышишь? Я сказала, что могу все организовать, – улыбка Мэдокса вызвала еще большее негодование у Риты. Похоже, он считает ее беспомощной неумехой. – Ты не посмеешь обращаться за помощью к… Лилиане. Я не позволю этого, – гордо заявила девушка и тут же умоляюще сложила на груди руки: – Дай мне шанс попробовать.

– Неужели ты всерьез полагаешь, что сможешь обеспечить присутствие такого огромного количества влиятельных людей Норриджа на этом мероприятии? Ты ведь незнакома с ними, – мягко заметил Уильям, не желая обидеть супругу.

– Ты очень жесток, Уилл, – медленно проговорила Рита, стиснув в руке салфетку. – И даже не пытаешься узнать меня получше. Какое счастье, что меня теперь тоже не волнуют твои мысли!

Его выражение лица стало странным и непроницаемым. Но Рита решила не думать об этом. Она аккуратно сложила салфетку и приподняла повыше свой аккуратный носик:

– Я организую тебе это мероприятие. Если только ты соизволишь посвятить меня во все детали.

– Ну что же, если все сорвется, на твоей совести будет судьба бедных детей и без того обездоленных. Я все напишу тебе на бумаге, – с неудовольствием согласился Уильям. – Прежде всего – имена людей, которых необходимо пригласить. Если у тебя будут какие-нибудь затруднения…

– Не будет, благодарю. Если позволишь, я не стану ожидать десерт. Пожалуйста, передай миссис Давс мои извинения, – Рита быстро встала из-за стола и направилась к себе в комнату.

Мэдокс проводил ее подозрительным взглядом, чувствуя себя ужасно подавленным и злым. Он больше не волнует ее? Совсем недавно ему так не казалось. Той ночью она впивалась в него с такой силой, что на следующий день он обнаружил у себя на плечах синяки. Ну что же, если она затеяла с ним игру, то пусть потешит свою гордость.

Неожиданно Уильям осознал, что совершенно не думает о своей любви к Лилиане. Его собственная жена стала ему намного интереснее бывшей невесты. Она удивительно мила, умна и трогательна. И так забавна в своем желании стать независимой. Малышка отказывается понимать, что ей необходим защитник – мужчина, который станет ее обожать и баловать.

Почему-то Мэдоксу в этот момент припомнился Эрик Деррвикс, и он вновь разозлился, припомнив, сколько внимания Рите уделял посторонний мальчишка. Настоящее супружество это или нет, но она – его законная жена, и никто не смеет так открыто ухаживать за ней. Мэдокс дал себе обещание, что ни один мужчина больше не коснется Риты. И через минуту тут же рассмеялся – новые ощущения были так необычны, что он начал разговаривать с самим собой. Только возвращение миссис Мэри заставило его прийти в себя.

Уильям решил устроить благотворительный обед через неделю, и Рите пришлось с этим согласиться, несмотря на то, что времени было катастрофически мало. Обычно подготовка подобных мероприятий занимала примерно недели три, и Мэдокс прекрасно об этом знал.

Первым делом Рита занялась составлением приглашений. В них девушка приносила извинения за столь необычную поспешность, объясняя это тем, что в сиротском приюте произошел пожар и дети пострадали. Во время проведения благотворительных акций девушка имела возможность познакомиться с очень многими дамами высшего общества. Все они были довольны знакомством с общительной и безотказной миссис Мэдокс и потому с радостью согласились принять участие в сборе пожертвований для несчастных детишек. Некоторые из них даже выразили желание стать посредниками и передать приглашение тем важным особам, с которыми Рита не была знакома. Таким образом, с основной своей задачей девушка легко справилась. Оставалось лишь посетить самый фешенебельный ресторан, где очень неплохо готовили, и договориться о количестве и качестве блюд для предстоящего обеда.

И вот наступил этот самый благотворительный вечер. Рита успела для него сшить отличный строгий костюм бежевого цвета и блузу шоколадного цвета с изумительными кружевными вставками. Уильям, рассмотрев свою супругу, в очередной раз удивился.

– Не помню, чтобы я видел раньше этот костюм, – заметил он.

– Ты и не мог его видеть, – холодно ответила Рита. – Он сшит одной умелой мастерицей.

– Как все это элегантно и прекрасно, – сказала миссис Давс с легким вздохом. – О, моя дорогая… Если бы я была такой же молоденькой и хорошенькой, как вы, то непременно заказала себе такой же! Милая Рита, вы вызовите зависть всех присутствующих женщин.

Рита улыбнулась.

– Спасибо, миссис Мэри.

Она плотно укуталась в длинную пушистую шубку с бархатной подкладкой.

– Нам нужно выходить, чтобы не опоздать, – строго напомнила она мужу, продолжающему ее внимательно изучать.

Когда карета тронулась, Уильям по-прежнему не мог оторвать глаз от своей жены, загадочно освещенной зажженными в коляске фонарями.

– Ты выглядишь обворожительно, – сказал он, впиваясь взглядом в ее милое личико. Из распахнутого воротничка шубки виднелась тонкая шея девушки. Сегодня ее украшало изящное колье из янтаря, удивительно напоминающего глаза Риты.

– И кто же эта таинственная портниха? – с любопытством спросил он.

– На ярлыке написано «Жемчужная маска», – быстро ответила она.

– Забавное название, – пробормотал Уильям, сужая глаза. – Боюсь лишь, что такой костюм слишком официален для подобного мероприятия.

Рита высоко вздернула подбородок.

– Помнится, ты говорил, что мое платье для банковской вечеринки слишком вычурно. И очень ошибся, поскольку я там имела успех. Не только у мужчин. Все женщины осыпали меня комплиментами, – гордо заявила она и тут же покраснела, мгновенно вспомнив о ночи, последовавшей за тем вечером.

– Если честно, я почему-то запомнил платье меньше, чем то, что было под ним, моя милая супруга, – серые глаза Уильяма насмешливо смотрели ей в лицо.

Рита судорожно сжала сумочку и отвернулась к окну.

– Почему ты так болезненно реагируешь на мои слова? – продолжил Уильям. – Это совершенно естественно для моей жены – провести ночь в моих объятиях.

Она судорожно закашлялась:

– Это была ошибка.

– Ошибка? – Мэдокс вздрогнул. – Можно узнать твои соображения по этому поводу? Быть может, ты опасаешься, что слишком быстро станешь матерью?

Она не сразу поняла смысл вопроса, а когда поняла, то замерла.

– Я не думала… ребенок… Мне трудно представить… Я не думаю… что это…

– Будем надеяться на лучшее, – сказал он, подумав о том, что, пожалуй, хотел бы ребенка. Маленького мальчика или девочку с нежными янтарными глазами, как у Риты.

Он даже улыбнулся, представив себя отцом, но Рита неправильно поняла его реакцию и была шокирована его жестокими словами. Наверно, Мэдокс надеется, что его ненаглядная Лилиана когда-нибудь станет свободной и он сможет иметь детей от нее? Какой трезвый гадкий расчет!

В это время они уже подъехали к ресторану. Мэдокс помог Рите выйти из экипажа и, поддерживая под локоть, проводил ее к входу, куда неспешно направлялись остальные участники благотворительного вечера.

Супруги Бронстоны уже были в ресторане. Лилиана повернулась в их сторону как раз в тот момент, когда Уильям помог жене снять шубку, и Рита предстала перед собравшимися в потрясающе элегантном, хотя и довольно строгом костюме. Глаза Лилианы сразу же вспыхнули от злости.

– Как это… экстравагантно-официально, милочка, – громко рассмеялась миссис Бронстон. – Мы приехали на благотворительный обед или в служебный офис?

Но Риту ее слова ничуть не смутили. Напротив, она излишне пристально стала разглядывать открытое черное шелковое платье своей белокурой соперницы и бриллианты, сверкавшие на ее высокой шее.

– Я полагаю, что цель нашего мероприятия – помощь детям, а не показ вечерних платьев, – сказала она, сухо улыбнувшись.

Лилиана смотрела на нее, не в силах сообразить, как ответить на это замечание. Уильям одобрительно пожал руку Риты. Он уже собрался сам защитить жену от обидных замечаний, но она сумела поставить на место высокомерную супругу банкира.

– Я прошу прощения… – шепнула Рита мужу, когда супругов Бронстонов отвлекли их знакомые. – Если ей позволено оскорблять меня, то я не в силах не ответить ей тем же. Хотя понимаю, что тебе это неприятно.

Мэдокс нахмурился.

– Рита…

Но девушка резко освободила свою руку и пошла, поздороваться с Элизабет Летби, которая только что приехала со своим мужем. Уильям лишь вздохнул. Она опять не поняла его.

Мэдокс неспешно подошел к жене и супругам Летби. Вскоре стали подъезжать и другие важные персоны. Уже спустя полчаса Уильям с удивлением понял, что его молодая жена и в самом деле хорошо знает этих людей, в частности – женщин. Но еще больше его поразило то, как тепло представители высшего общества встречают его жену.

Лилиана так же была поражена знакомством Риты с этими дамами и их расположением к жене Уильяма. Несмотря на все усилия Лилианы, Элизабет и ее приятельницы никогда не вели себя с ней так по-дружески. А с Ритой они, похоже, были в весьма хороших отношениях.

– Кажется, вы хорошо знаете нашу малышку Риту, миссис Летби? – поинтересовалась Лилиана у Элизабет во время обеда. По воле распорядителей благотворительной акции они оказались визави за столом.

– Знаю ли я Риту? Разумеется, – ответила Элизабет высокомерно, а у Риты перехватило дыхание при мысли о том, что сейчас она будет разоблачена. Стоит лишь ее заказчице объяснить суть их взаимоотношений… Но Элизабет лишь обменялась с ней загадочной улыбкой: – У нас очень много причин для близкого общения. Рита была этой осенью совершенно бесценна для нас. Мы просто диву давались, когда она без устали выпекала кондитерские изделия для наших ярмарок… Нам трудно было бы извлечь столько прибыли из наших акций без участия миссис Мэдокс. Я уверена, что ее молодой очаровательный супруг не очень обижался на то, что она так усердно помогала нам, хотя это отнимало у нее время, которое она могла бы провести с ним. Рита и сейчас оказывает нам весьма ценные услуги, и потому мы не могли отказать ей в нашей помощи на этом мероприятии в пользу детского приюта.

Уильям был по-настоящему шокирован. Он знал, что Рита нередко посещала благотворительные аукционы и частенько пекла пироги для раненых и обездоленных, но то, что его жена была так популярна, ему было неизвестно.

– Да, – сказал он. – Я горжусь Ритой. У нее очень умелые руки, не так ли?

– Разумеется, – улыбнувшись, заметила Элизабет.

– Вы, конечно же, собираетесь на губернаторский бал, миссис Летби? – вмешалась Лилиана, вновь обращаясь к жене фабриканта.

– Конечно. Мне уже шьет платье очень искусный модельер. Вы, наверно, слышали о фирме «Жемчужная маска»? Если вы хотите изысканно выглядеть, моя дорогая, вам следует обращаться только к ее услугам. Там создают удивительные платья.

Лилиана выпрямилась, слегка задетая пренебрежительным тоном.

– Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом. Эта фирма находится в Норридже? Как зовут этого модельера?

Рита окаменела.

– Модельер хранит инкогнито и общается лишь через своих посредников. У «Жемчужной маски» есть небольшой женский магазин-ателье, где делают обмеры фигуры и предлагают подходящие эскизы платьев, – неопределенно объяснила Элизабет. – А вы, мистер Мэдокс, собираетесь вывезти Риту на губернаторский бал?

– Боюсь, что нет, – вежливо ответил Уильям, шокируя жену, которая потратила уйму сил и времени, чтобы закончить свое платье к этому празднику. – Мы ожидаем гостей именно в этот день, а они очень религиозны и вряд ли поймут наш выезд на танцевальный вечер.

Рита с удивлением слушала его. Он ничего не говорил о гостях. А ей так хотелось попасть на этот бал! Девушка почувствовала ужасное разочарование, но постаралась не показать этого собеседницам.

– Что делать. Будет еще много рождественских праздников, – рассеянно улыбнулась она.

– Очень жаль, – сказала Лилиана, с разочарованием глядя на Мэдокса.

Уильям никак не отреагировал на этот взгляд, поскольку был всецело поглощен своими мыслями. Он не мог смириться с тем, что не осмеливается поехать на бал, опасаясь возможной встречи со своей семьей. Мистер Деррвикс сообщил Мэдоксу, что его родители приглашены на Рождество в гости к губернатору Степлтону, хорошему приятелю отца Уильяма. И теперь одна лишь мысль о том, что старший Мэдокс приедет в Норридж, страшно беспокоила и злила Уильяма.

Но Рита ничего не знала о его переживаниях и с трудом скрывала разочарование.

– Я слышала, что твои родители будут на этом балу, Уильям. Это точные сведения? – невинно спросила Лилиана, окинув Риту внимательным взглядом. То, как вздрогнула девушка, подтвердило ее мысль о том, что жена Мэдокса ничего не знает о родителях своего супруга. Посмеиваясь, миссис Бронстон принялась покачивать хрустальный стакан. – Наверно, они захотят познакомиться с твоей молодой женой?

– Не знаю, – резко ответил Мэдокс и одарил Лилиану таким взглядом, что она осеклась и слегка занервничала.

Слуги начали приносить новые блюда, спасая тем самым Уильяма от новых вопросов. Но Лилиана уже сумела испортить Рите настроение, и девушка сидела теперь сумрачная, чувствуя себя полной идиоткой. Мэдокс сразу же уловил это изменение в душе жены, но не мог ничего сделать, чтобы заставить ее вновь непринужденно улыбаться. Он всеми силами пытался привлечь ее внимание, но она разговаривала только с гостями, а в его сторону старательно избегала смотреть.

К концу вечера было собрано необходимое количество денег для ремонта приюта и покупки подарков для детей к Рождеству.

– Должен заметить, что ваша жена – прекрасный организатор, – милостиво заметил банкир Бронстон, когда гости почти все разъехались, и в ресторане оставались лишь они со своими женами. – Моя дорогая, вы сделали все для того, чтобы банк гордился этим обедом. Я подумаю о других возможных делах, в которых вы сможете нам помочь. Я и не знал, что вы на дружеской ноге с такими почтенными людьми. Впрочем, если вспомнить характер покойного Теодора Лоумера, не приходится удивляться талантам его внучки, – Леопольд окинул девушку непонятным взглядом, в котором сквозила странная настороженность.

– Да. Похоже на то, что Рита – темная лошадка, – холодно процедила вслед за ним Лилиана. – Мы едем домой, Лео? Здесь становится очень холодно.

– Конечно, дорогая. Спокойной ночи, Уильям. Спокойной ночи, Рита.

Попрощавшись, банкир тут же уехал вместе со своей недовольной супругой.

Не стали задерживаться и Мэдокс с Ритой. Девушка в карете села как можно дальше от мужа, демонстративно отказываясь отвечать, когда он принялся обсуждать события прошедшего вечера.

Рита поспешно взбежала по лестнице, стараясь закрыть двери в свою комнату прежде, чем Уильям захочет войти к ней. Но он успел придержать ее за руку:

– Рита…

Девушка остановилась, полуобернувшись и окидывая его ледяным взглядом.

– Да? – спросила она, и голос ее был так же холоден, как и ее сердце.

– Есть несколько вопросов, на которые мне хочется услышать ответ.

– У меня тоже есть кое-что, о чем я хотела спросить тебя, – парировала она. – Но понимаю, что вряд ли получу честный ответ, так как не занимаю важного места в твоей жизни. Ты дал мне это понять сегодня вечером. Зато Лилиана, как вижу, прекрасно знает все о твоей жизни и о приезде твоих родственников.

– Мы знакомы с детства. И… даже были помолвлены, – тяжело произнес Уильям. – Наши семьи довольно давно дружат…

– Понимаю, – ответила она со злыми огоньками в карих глазах. Войдя в комнату, она небрежно бросила свою сумочку на столик и повернулась к Мэдоксу. – Вы были помолвлены, а мы с тобой женаты. Только почему-то я, как ни странно, знаю намного больше о своих знакомых, чем о тебе.

Уильям медленно прошел к окну, достал из кармана сигару и резко оторвал у нее кончик.

– Что ты хочешь, знать обо мне, Рита? – внезапно спросил он и пристально посмотрел на нее своими потемневшими глазами. Его взгляд смутил девушку. Она в смятении сообразила, что совершенно не понимает тех чувств, которые владеют им в течение последней недели.

– Похоже, ты собираешься здесь курить? – с вызовом спросила она с одним-единственным желанием заставить его покинуть ее комнату. – Если это так, то я лучше пойду спать в своем автомобиле.

Он вскинул брови и удивленно хмыкнул по поводу ее вспыльчивости.

– Прошу прощения. Я задумался и по привычке вытащил сигару. Хотя странно… обычно женщинам нравится запах табачного дыма…

– Смотря каким женщинам, – холодно сказала она. – Мне лично по сердцу запах…

– Запах автомобильного масла, – закончил ее выпад Уильям и решительно поинтересовался: – Так что ты хочешь знать обо мне?

– Разве ты захочешь мне рассказать о себе? – спросила она слегка дрожащим голосом и отвернулась, чтобы не видеть его.

– Мои родители живут в Кембридже, – начал Мэдокс, не дожидаясь вопроса, который она так и не захотела задать ему. – Но мы не общаемся уже пять лет. Я никогда не езжу домой, и они ни разу не приезжали сюда. Отец запретил моей матери и сестре поддерживать со мной отношения.

Рита подошла к покрытому бархатом стулу и взялась за его спинку. Ее сердце отбивало сумасшедший ритм.

– Почему?

Он засунул руку в карман и тяжело вздохнул.

– Ты помнишь, что я был в экспедиции. В Африке. Я начитался книг о дальних странах, о путешествиях в неизведанные края, где полно самых разнообразных приключений, увлекательных опасностей, где искателей обязательно ждут горы алмазов, золото и серебро… – он холодно засмеялся. – Видишь, как романтичен я был? Мечтал о подвигах, славе, приключениях… – его взгляд упал на персидский ковер на полу, и он стал сосредоточенно исследовать узор, – Мой отец убеждал меня, что все это глупости, и в Африке меня ждут страшные болезни, ядовитые стрелы местного населения, реки, заполненные кровожадными крокодилами и ядовитыми змеями. Но все его речи лишь вызвали у меня желание поступить именно так, как я решил. А разговоры о сражениях в Трансваале и Оранжевой Республике еще больше вдохновили меня. Я восторженно рассказывал родителям о тех многочисленных сокровищах, которые сумею добыть в составе большой экспедиции по примеру Ливингстона. Я мечтал открыть новые реки и водопады, чтобы дать им имя любимой девушки… Чтобы сделать ее счастливой, я и отправился на «черный» континент.

– Вы с Лилианой объявили о помолвке перед твоим отъездом?

– Мы всего лишь дали друг другу обещание, Официальной помолвки не было. Она очень хотела стать богатой, чтобы забыть о нужде… но я отказался просить, отца… – он запнулся, не желая рассказывать о меркантильных требованиях своей бывшей невесты и о своем наследстве, которое теперь потерял. – Мой отец никогда не согласился бы сделать то, чего она добивалась, и поэтому Лилиана была вынуждена принять предложение Бронстона, когда я уехал в Африку.

– Пока ты находился в опасности по ее вине! – в бешенстве выпалила Рита.

Уильям лишь вздохнул.

– Ее семья испытывала финансовые трудности, – сказал он, продолжая защищать Лилиану даже сейчас – Я уверен, что во всем виновата именно ее мать. Она убедила дочь, что я могу не вернуться из мест, где идут бои. В Норридж в те дни приехал весьма состоятельный человек – Бронстон, и Лилиана была вынуждена принести себя в жертву своей семье.

Рита подумала, что на месте Лилианы нашла бы себе занятие и работала изо всех сил, чтобы спасти семью из нужды, но ни за что не бросила бы жениха, который находился в Африке.

– Но не это стало настоящей трагедией для меня, – продолжил свой рассказ Мэдокс. – Мои младшие братья, наслушавшись моих восторженных речей, решили последовать моему примеру. Чарльз отправился вместе со мной и погиб во время одного крайне тяжелого перехода. Нас окружили буры, и, пытаясь выйти к своим войскам, мы вынуждены были углубиться в дебри, наполовину затопленные водой. Бурная река подхватила наш плот и понесла к водопаду… Нам пришлось выбираться на берег вплавь, и Чарльз… он не добрался вместе с нами… – Уильям сделал паузу, затем продолжил: – А Джон отправился в Африку спустя полгода после нас. Корабль, на котором он плыл, затонул возле мыса Доброй Надежды. Очень милое название…

Похолодев от ужаса, Рита выслушала эту печальную историю.

– Вот почему отец обвинил меня в их смерти, – Мэдокс пожал своими могучими плечами, комкая в руке незажженную сигару. – Когда ему сообщили о том, что я тяжело ранен в бою, он ответил, что у него нет старшего сына, а младших уже ничто не вернет, – Уильям холодно засмеялся. – Теперь ты видишь, что мне некуда было возвращаться из госпиталя.

– Для тебя было печальным возвращение в Англию… – едва сдерживая слезы, произнесла девушка.

Мэдокс неожиданно приблизился к Рите и пристально заглянул ей в глаза:

– Я когда-нибудь говорил тебе, какую роль для меня играли твои визиты ко мне в госпиталь?

Она смущенно потупилась.

– Разве они что-нибудь означали для тебя?

– Именно они помогли выжить. Ты улыбалась так счастливо, что я поверил в то, что жизнь продолжается… – произнося это, он поразился тому, что впервые понял эту истину.

А Рите показалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди.

– Мне всего лишь нравилось делать для тебя то малое, что я могла, – смущенно пожала она плечами и тут же постаралась вернуться к первоначальной теме разговора: – Почему ты никогда не вспоминал о… своем путешествии в Африку, когда вы с дедушкой играли в шахматы у нас в гостиной? Дедушка Тедди тоже много где побывал, и всегда так интересно об этом рассказывал.

– Я пытаюсь забыть Африку.

– Дедушка говорил, что ты награжден медалью за участие в боевых действиях?

– Это всего лишь плата за мои раны. И большей частью – душевные. Теперь твоя очередь рассказывать о себе.

Рита удивленно посмотрела на него:

– Мне кажется, ты знаешь обо мне и так слишком много.

– Я буду очень жесток, если спрошу, как получилось, что тебя воспитывал дедушка?

Слегка помедлив, девушка пожала плечами:

– Я почти не помню родителей. Знаю только, что они уехали в Германию и оставили меня в пансионе. Отцу предложили стать управляющим в одном богатом поместье, а мама получила там же место экономки. Они хотели заработать побольше денег, чтобы в дальнейшем зажить вместе со мной в своем собственном доме и никогда больше не нуждаться. Когда мне исполнилось десять лет, дедушка забрал меня из пансиона, и мы стали вместе ожидать их возвращения. Но… через полгода нам сообщили, что они погибли. Вроде бы утонули в реке. Мы даже не могли их похоронить. Ни их вещей, ни денег нам, конечно, никто не передавал. Я знаю, что дедушка обращался к своему приятелю из Скотланд-Ярда, чтобы тот попытался разобраться в этой истории, но выяснить ничего не удалось.

– О чем ты мечтала, когда закончила школу?

– Я… если честно, я мечтала поступить в университет, чтобы изучать историю, но у нас для этого не было денег.

– Разумеется, – понимающе качнул головой Уильям. – Твой неугомонный дедушка тратил все на свою любимую машину.

Рита покраснела.

– Это вовсе не так уж и плохо, – вызывающе заметила она. – К тому же мне очень нравилось изучать автомобиль.

– Забавно… Ты вновь и вновь меня удивляешь. Ремонт машин, увлечение историей, да еще эта твоя странная тяга к шитью… Похоже, я выбрал себе в жены совершенно уникальную женщину…

Его глаза неожиданно потеплели. Лучи лунного света загадочно обрисовывали тоненькую фигурку в строгом костюме. Это странное сочетание хрупкости и уверенности в себе было совершенно непостижимо. Уильям понял, что страстно желает эту женщину. Она была его женой и любила только его. Все, что ему надо сейчас сделать, это поцеловать ее и сказать… О чем? Он совершенно запутался в своих чувствах сразу к двум женщинам.

Кажется, Мэдокс собирается повторить ту ночь после банковского юбилея. Это видно по его глазам, в которых играли лунные блики. Но если он сейчас поцелует ее, она вновь растает. И Рита с силой закусила нижнюю губу, пытаясь усмирить вспыхнувшее в ней желание… Это сумасшествие – вновь оказаться в его постели.

– Я хочу спать, – твердо сказала она.

Его глаза подозрительно заблестели.

– Одна? – очень спокойно спросил он.

Ее лицо тут же стало таким пунцовым, что это можно было разглядеть даже в темноте.

– Это пошло – спать рядом с человеком, который мечтает о другой женщине, – процедила Рита сквозь зубы.

Это заявление пронзило Уильяма насквозь. Он даже задохнулся от неожиданности. Неужели он заслужил подобное оскорбление после всех откровений этого вечера?! Мэдокс резко сунул руку в карман и скомкал дорогую сигару, превратив ее в мелкую труху.

– Наверно, ты права, – ледяным голосом произнес он. – Спокойной ночи, Рита.

– Спокойной ночи, Уилл.

Рита медленно закрыла дверь за спиной Мэдокса. Сердце отчаянно билось в груди, заставляя рвануться вслед за мужем, остановить его, повиснуть на шее, осыпать его поцелуями, рассказать о своей любви… Нет, он сказал, что она права. Вот доказательство того, что он испытывает к ней лишь физическое влечение! Ей стоило лишь напомнить о его чувствах к Лилиане, как весь его пыл сразу исчез.