Жена для Чудовища

Эпилог

— Смотри, этот маленький собачка любит свою маму, — мне на колени ложится развёрнутая книга с картинкой. — А я люблю тебя.

— Ух ты, — я присмотрелась к иллюстрации. — Тут так написано?

— Он же обнимает. Лапками, вот так, — меня обняли мягкие детские ручки с такой нежностью, на которую способны только дети. — Я тоже как он. Твой маленький собачка.

— Моя ты прелесть…

Расчувствовавшись, я подняла мальчика на руки и усадила на колени. Прижала к себе, поглаживая гладкие тёмные волосы, и поцеловала в макушку. Он обнял крепче, пытаясь выразить то, что пока не понимал, как сказать.

— Нет, я не могу, — сидящая в кресле рядом Моника прижала ладони к щекам. — Эрвин, ну какая же ты милаха. Иногда мне хочется тебя украсть.

Сынишка тут же принял до боли узнаваемый, хоть и забавный суровый вид.

— Я мамин. Нельзя.

— Смотри-смотри, — усмехнулась я. — Так и созреешь на своё сокровище.

— Ой, если б были гарантии, что в меня пойдёт, согласилась бы, — Моника закатила глаза. — А вдруг в Зака? Страшно.

— Не бойся, — Эрвин сполз с моих колен и подошёл к Монике. — Я тебя защищу.

— Нет, — она схватила его на руки и легко ущипнула за щеку. — Лучше я тебя утащу. Маленький сладкий «собачка», — передразнила она.

— Но-но, мама его не отдаст. А вообще, ты зря волнуешься. Дети — это прекрасно. Берут от родителей лучшее. Глянь на Эрвина. Может и Зак ответственнее станет, ругать его перестанешь.

— Ним такой умняшка-милашка не получится, — Моника потрепала Эрвина по тёмной макушке.

Сыночек сполз с её колен и снова сосредоточился на книжке. Я невольно залюбовалась. И правда кажется, что твои дети самые красивые и умные.

Вопреки расхожему мнению про мальчиков, Эрвин даже в младенчестве не доставлял никаких хлопот. Мне иногда казалось, что он и не плакал ни разу, только смотрел своими большущими серыми как у отца глазами. Так удивлённо, что самой становилось стыдно, что я посмела расстроить такого ангелочка.

— Виктория не присылала тебе странных писем? — спросила я. — Мало что поняла, но, кажется, у неё проблемы.

— Не мне, — Моника томно вздохнула. — Заку. Сказать зачем? Просила взять в жены её! Людвиг всё же узнал, что она помогала его отправить и послал. Так она на Зака пасть разинула, стерва! Нет, ну ты представляешь?! Само собой, до Зака её писульки не дошли.

— Интересно, что сделает. Вернуться попытается? Через Орден или попробует кого-то из стражей соблазнить?

— Не знаю и мне плевать, — фыркнула Моника, погладив Эрвина, сидящего на диване между нами. — Пока это не касается моей семьи, пусть делает что хочет.

Немного странно слышать такое от неё, но ведь все имеют право одуматься, верно? Может скоро у моей малышни появятся двоюродные братья или сёстры.

— Говорят, у внешних городов стало совсем тихо, — поделилась Моника. — Люди шутят, что скоро от скуки начнут охотиться на служителей, потому что обычных тёмных совсем не останется. После Аланы, или как её звали на самом деле, у чудовищ отпало желание приближаться к нашим стенам.

— Да, слышала, — я вздохнула. — Теперь Ливай ищет себе врагов далеко от дома. Похоже и правда, тёмных привлекали проводимые ритуалы по призыву девушек. Даже те места, где появлялись вещи из других миров, сломали. Туман уже вышел за черту внешних городов, наши захватывают новые земли. В качестве плантаций, пока не построят аванпосты и стены.

— Не знаю, Диана. Допустим те, кто остался могут родить не по одному ребёнку, но что делать после? Что если тёмные вернутся, когда стражей совсем не останется?

— Можешь считать, что я ударилась в альтруизм, но что если для победы нужно просто перестать сражаться?

— А что такое альдризм? — спросил Эрвин.

— Это значит, что твоя мама слишком добренькая, — хмыкнула Моника. — Мне тоже не нравится вся эта военная суета, но тут я поддерживаю стражей. Нужно пойти вглубь материка и навалять монстрам на их же территории.

— Я бы предпочла, чтобы наш папа был дома и не рисковал зря.

Моника посмотрела на меня.

— Ты разве не знаешь? Ливай не сказал? О… — протянула она. — Кто-то ночью сладкого не получит.

— Ночью нужно спать, — глубокомысленно вставил Эрвин и Моника кивнула.

— Да, именно этим твой папа заниматься и будет. На диване. Они отправляются через два дня, насколько я знаю. Ливай, Зак и…

Дверь распахнулась, не дав договорить. На пороге стоял повзрослевший за пять лет Йоргес. Лицо ещё юное, но фигура уже теряла нескладность. Чую, он разобьёт немало девичьих сердец.

— Мам, ты папу не видела? Привет, — парень махнул гостье. — Он хотел поговорить, как вернусь из Академии. Найти не могу.

— Йорги-и-и, — Эрвин спрыгнул на пол и побежал к нему.

Йоргес присев, распахнул руки и поймал брата. Сначала обнял, а после несколько раз подбросил, смеясь вместе с ним.

— Он на приёме, — сообщил Эрвин. — Званый ужин.

Я сдвинула брови.

— Где именно, милый? Можешь показать?

Малыш закивал, а после вытянул палец в сторону двери.

— Там.

— Да, братишка. Кажется, ты лучший из проводников по местности, — хохотнул Йоргес.

— Так, юные стражи, — я поднялась и оправила юбку. — Объявляется миссия по поиску генерала и загадочного званого ужина. Вопросы?

— Вопросов нет, — по-военному чётко ответил Йоргес.

— У меня есть, — подал голос Эрвин. — Мамочка, а ты нас любишь сильно-пресильно или пресильно-сильно?

— Сильнее, чем что-либо ещё в этом и любом другом мирах.

— И я… чем в этих мирах тебя люблю…, — выразить более чётко мысль Эрвин пока не мог, но я это и так поняла. — Папу тоже, когда придём к Лили, я ему скажу.

Тревога понемногу отпускала. Наверно я ещё не скоро перестану нервничать по пустякам.

Взяв Эрвина за руку, я направилась к выходу. Он крепко сжал мою ладонь в ответ и преданно посмотрел в глаза. Не знаю точно, это такой обнимательный возраст или он на каком-то подсознательном уровне боится лишиться моей поддержки, что я куда-нибудь. Хотелось бы верить, что первое. Второе невозможно выполнить, едва взглянув на этого зайчика. Моника тоже поднялась, величественно и по-королевски.

Мы подошли к двери, которая будто была призвана из сказочного мира — белая и стараниями лично Армандо разрисованная поразительной красоты птицами и цветами переливающаяся как перламутр. Детская Лили.

Эрвин пошёл первым, по-хозяйски открыв дверь в девчачий мир фей, радуги и единорогов. Мы вошли следом и замерли.

Генерал Винтерман сидел на пушистом коврике, скрестив ноги. Перед ним комично маленький кукольный столик, крошечная чашечка, блюдце и куча тарелочек, по которым были рассыпаны конфеты. Лили стояла за спиной отца и возилась с разноцветными резиночками и заколками. Она уже превратила половину головы моего мужа в забавный ёжик. Ливай терпел издевательства с абсолютно невозмутимым видом.

Я пожалела, что у меня нет ни фотоаппарата, ни телефона. Моника расхохоталась:

— Ой не могу. Нет, ну вы гляньте!

Лили замерла, а несколько резиночек выпали из её рук. Ливай сурово прищурился, на миг превращаясь в нелюдимое чудовище, а потом спрятал этот образ за улыбкой и посмотрел на Лили.

— Продолжай, принцесса. Тётя Моника просто не понимает, что значит красиво.

— Ой-ой, важный какой. Ладно, я пойду, в этой комнате слишком много милоты. А то Зак скоро улетает, — она специально выделила, чтобы Ливай наверняка понял, что я в курсе «секретной операции». — Нужно успеть… наиграться.

Моника ещё раз потрепала Эрвина за щёку и зацокала каблуками в сторону лестницы. Йоргес старательно держался, пытаясь выглядеть таким же невозмутимым. Получалось не очень. Согласна, Ливай с резиночками — это что-то.

— Ты хотел поговорить?

— Да. Садитесь за стол и выпейте чай, пока Лили не закончит.

Спорить с генералом никто не решился. Меня удивляло, что Ливай смог быть настолько разным. Большую часть времени он всё тот же хладнокровный командующий, не терпящий слабости ни к себе, ни к окружающим, но дома, с нами он совсем другой. Взять даже резиночки эти.

Мы расселись за столом. Лили с энтузиазмом вернулась к занятию. Эрвин влез к Ливаю обняться, мы с Йоргесом сели справа и слева. Отчего-то вспомнилось, всеобщее удивление, когда оказалось, что у меня близнецы, одна из которых ещё и девочка. Агнесс долго косилась, сомневаясь в отцовстве Ливая, но Лагерта быстро поставила её на место. Свекровь у меня, конечно, мировая. Благодарю всё высшие силы за то, что я ей понравилась, потому что война с этой женщиной обречена на проигрыш.

Иногда становилось страшно. Позволять себе чувствовать всё это, любовь, счастье, радость. Тёмные питаются эмоциями. Казалось, они должны мчать сюда на всех парах, потому что города империи действительно менялись. Тем не менее туман отступал.

Получается дело и правда в ритуалах призыва. Жители империи пытались бороться с тем, что сами же приманивали. Я надеялась, в скором времени в этот мир вернутся краски, исчезнет страх. Появятся художники, музыканты, писатели, танцоры. На том рынке, где пять лет назад Ливай терпеливо ждал, пока мы с Армандо нагуляемся и устанем тратить его деньги, появлялись пусть неуверенные, но артисты. В одном из заведений я уговорила поставить рояль, созданный по чертежам снятым с моего. Любила приходить туда с малышами и играть для горожан. Потом стала замечать, что они сами пробуют музицировать, и это я считала главной победой.

— Видел результаты твоих экзаменов, — сказал Ливай. — Почему решил сдать досрочно?

— Хотел себя проверить, — спокойно ответил Йоргес. — Надеялся, ты не узнаешь.

— Мне должностью положено знать всё. Молодец. С таким результатом можешь заканчивать академию досрочно.

Парень просиял.

— Так и хочу. И начать работу. Чтобы тебе помогать.

Ливай кивнул. Лили закончила с его шикарной причёской и он, подхватив рассмеявшихся близнецов, поднялся и кивнул нам идти следом.

Мы спустились в холл и свернули к кухне, а оттуда на веранду во внутренний двор. Весну сменяло лето. Последние два года я доставала слуг расчистить здешние заросли, привести сад в порядок, но сохранить некоторую дикость. Теперь это одно из любимейших мест для игр наших детей.

Пройдя вглубь сада, Ливай остановился.

— Иди знакомься.

Йоргес недоумённо поднял бровь, сделал ещё несколько шагов и замер. На полянке, где они обычно играли в мяч, лежала виверна красивого бело-серого, будто мрамор, окраса. Меньше Одуванчика, должно быть молодая. Когда мы появились, она подняла голову и взглянула на нас серебристыми глазами.

— А вы не торопились, — хмыкнул, Армандо поднимаясь с травы. — Мы уже поспать успе… Ого! Ливай, ты бы по сторонам внимательней смотрел. В таком виде на улице могут и украсть.

— Нет, — хором воскликнули близнецы, воинственно выпрямившись и заозиравшись по сторонам.

— Пусть попробуют, — улыбнулся Ливай.

— Чья это виверна? — спросил Йоргес.

— Твоя, балбес, — Армандо взъерошил парню волосы. — Выбирали из молодняка, так что девчонок не катай. Взрослого одного выдержит, но двоих рано, чтоб с позвоночником потом не было проблем.

— Моя? — переспросил Йоргес, услышал только первое слово.

— Раз хочешь раньше выпускаться, пора учиться летать, — сказал Ливай.

— А можно погладить? — спросил Эрвин.

— Как ты её назовёшь? — Лили спрыгнула с рук Ливая.

— Пока не знаю, — ответил Йоргес. — Поможете мне выбрать имя?

— Да!

Я с тревогой наблюдала, как Армандо подводит всех моих детей к необученной виверне. Она их не сожрёт?

— Всё в порядке, — Ливай, будто угадав мысли, обнял меня и притянул к себе. — Она спокойная, не тронет. К тому же самка, они к маленьким всегда добрее.

— Не рано ли? Он всё ещё ребёнок, — беспокоилась я. — Во сколько у тебя появился Одуванчик?

— На год раньше, чем у Йоргеса, — он ухмыльнулся в ответ на вскинутые мной брови. — Всё будет хорошо. Я видел результаты экзаменов. Он справится.

— Ладно, — прищурилась я. — А куда ты собрался через два дня?

Ливай поджал губы.

— Хотел улететь на запад. Разведчики докладывали, что там горы. Долетим до них, посмотрим.

— Ты хочешь этого из исследовательского интереса или потому что…

— Чтоб наши дети росли в безопасном мире. Чтобы им не приходилось слышать ни сирен, ни рёва тёмных. Все наши дети — чёрные стражи. Понимаешь, что им уготовано, если я не добью заразу?

— Тёмные ушли уже далеко, — я погладила мужа по спине. — И с каждым годом всё спокойнее. Может, пора повесить меч на стену? Они оставляют нас.

— Оставляют или отступают, чтобы накопить силы для нового удара? Мать Тьмы чётко огласила цели — истребление людей. И помогла мне определиться с моими. Если после её смерти, туман отошёл, то, возможно, она некий источник заразы. Уничтожу ещё одну, и отбросим ещё дальше. Безопасность. Плюс земли, которые будут кормить всех нас. Новые укрепления, города, которые помогут защитить от новой опасности.

— Не хочу давить на тебя, но у тебя дети растут, помнишь? — я ткнула его в бок, Ливай даже не вздрогнул. — Чтобы они выросли счастливыми, рядом должен быть отец. Если он будет воевать не пойми где, с этим будут сложности.

Ливай помолчал, а после притянул ближе и поцеловал. Нежно и волнующе. Именно так, как целовал, когда хотел, чтобы я теряла голову и соглашалась.

— Ты, права, Диана. Я отец, но и быть генералом не перестал. Это моя обязанность и долг. Защищать не только своих детей, но и чужих. Не у всех в мужьях воины, есть ремесленники, землепашцы, строители, без которых мы не сможем нормально жить, но в случае угрозы они не защитят свою семью.

Ливай посмотрел на скачущих возле новой виверны детей и улыбнулся. Лили убеждала, что сказочному зверю отлично подойдёт имя Блестяшка или Милашка, а мальчишки возмущались, что это совсем не эпично.

— Я вернусь к тебе. К вам. Только с победой вернусь, — Ливай положил ладонь на сердце. — Слово генерала.

— Пообещай, что возьмёшь меня с собой. Что это разведка. Вдруг опять полезешь в какую-то громадину.

Ливай усмехнулся и покачал головой.

— Даже если полезу, ничего, — он прижал меня крепче и посмотрел на детей. — Теперь я чувствую любовь, где бы ни был. Благодаря тебе.

— Генерал, Диана.

Мы с Ливаем обернулись. По тропинке шёл Феран. Некогда рыжие волосы стража поседели, да и сам он выглядел уставшим и измождённым, как и пять лет назад, когда его нашли без сознания среди обломков. Никто не понял, как и почему страж выжил.

— Я подготовил всё к отбытию и обсудил детали миссии с императором, — он говорил спокойно, а сам разглядывал новую причёску Ливая.

— Спасибо.

— Ещё мы получили письмо от Лагерты. Она перебрасывает свой отряд и присоединится к нам.

— Они же были на севере? — Ливай изогнул бровь. — Хотя, зная маму, она будет в точке сбора на день раньше нас и будет ругаться, что наши виверны медленно летают.

— Скорее всего, — кивнул Феран.

Признаться честно, мне стало чуть спокойнее. Лагерта при всей своей горячности не позволит сыну рисковать зря.

— Что ж, летите, — сдалась я. — Но обещайте, что не устроите геноцид, едва обнаружив тёмных, а вернётесь за армией.

— Так точно, — улыбнулся Ливай.