Жених есть, совести - нет!

14.4

Лекс честно пытался удержать нейтральное выражение, но увы. Его радость оказалась сильнее.

— Очень вкусный торт. Нам понравилось.

— Да чтоб вы подавились! — Припечатала запоздалым проклятием я.

Улыбка жениха стала прямо-таки шальной, а я…

Я сделала глубокий вдох, с грустью признавая, что пропала. Я же чокнусь рядом с таким идиотом! Может быть, раз связь истинных неразрывна, просто попроситься в монастырь?

Словно в ответ на эту мысль, перед глазами поплыло. Пусть на миг, но я ощутила резкий упадок сил, после которого вздрогнула.

Ну, разумеется. Дурнота, которая накатывает вдали от истинного. Та самая причина, по которой я попала в академию. Мне нельзя отдаляться от этого чудовища, иначе меня опять начнёт скручивать, как выполосканное, подлежащее отжиму бельё.

Новый неодобрительный взгляд на Аргроса, и в аудиторию вошёл лектор.

Я выдохнула, полностью убеждённая, что на этом злоключения закончились, но нет. То ли магический дар, то от сами светлые силы, но кто-то явно решил поиздеваться. Не успела я вникнуть в тему занятия, как меня посетило очередное видение — просто выдернуло из реальности, и всё.

Мы обедали вдвоём, в просторной столовой. Лекс сидел напротив и дарил наполненные светом улыбки, а глаза мужчины сияли ярче звёзд. Причиной этого настроения была… ну, собственно, я. Я, я и только я — та единственная, на кого он так смотрит. Всегда, каждую секунду, в каком бы состоянии ни был.

Перед отъездом на очередное задание, после возвращения из бесконечных заварушек и в периоды, когда начальство никуда не дёргает. Дома, на прогулках, при выходе в свет.

Человек, которого в шутку называю «чудовищем», смотрит на меня так, что знакомые леди периодически ходят за советом. Они спрашивают — что делать с мужьями? Что делаешь ты, Илиена, раз тебе удаётся держать такого хищника в узде?

А это не узда, это — любовь. Ну и истинность, конечно, хотя в силу истинности никто почему-то не верит. Даже священник в родовой часовне как-то заявил:

— Нет той силы, которая способна навязать любовь. Поверьте, леди Илиена, это другое.

Другое или нет, я всё ещё не знала, но, глядя на Лекса, тоже таяла. Иногда язвила, временами шипела, но неизменно делала это из состояния этакой подплавленной шоколадки. Я плавилась в его руках, даже если руки эти были далеко.

— Обожаю тебя, — прожевав стейк, тихо произнёс муж.

Ответа такие реплики обычно не требовали, и я просто улыбнулась.

В один миг меня наполнило таким удовольствием, такой нежностью… Я и раньше чувствовала себя счастливой, а уж теперь!

Подхватывая с общей тарелки кусок сыра, я ощущала себя самой любимой женщиной на свете. Я была центром Вселенной и драгоценным сокровищем — той, к чьим ногам бросают весь мир.

Правда мир мне не нужен, мне достаточно лишь одного — чтобы Лекс Аргрос возвращался живым со своих заданий. Чтобы был рядом, и чтобы я… тоже могла смотреть на него сияя, как Северная звезда.

…Из видения я вынырнула наполненная небывалыми эмоциями. Видение будущей жизни настолько не вязалось с тем, что происходило в реальности, что хотелось выть.

А самый большой парадокс: пророческий дар объяснял, что с годами Лекс, конечно, «поумнеет», но не сильно. Только беспокоить меня это уже не будет. Ну дурак, ну и что?

— Илиена, с тобой всё хорошо? — прошептал жених, в очередной раз придвинувшись вплотную.

Я промолчала, а он добавил:

— Ты как-то странно замерла.

Тут я всё-таки объяснила:

— Видение.

Аргрос заломил бровь. Невзирая на лекцию, которая была в самом разгаре, и гневный, устремившийся к нам взгляд препода, Лекс желал услышать подробности.

Вместо ответа вслух я написала на листке: «Ничего особенного. Обычные бытовые моменты». Аргрос нахмурился, а я подумала — ну и как после такого мстить?