Жребий брошен

Глава 13

— Ты был абсолютно прав, — сказала Элизабет, складывая обратно в шкатулку письма и фотографии. — Здесь ничего нет. Ни одного упоминания о моей матери, ни одной ее старой фотографии.

Пока девушка, сидя по-турецки на кровати Кристофера, рассматривала содержимое шкатулки Маргарет, хозяин комнаты за письменным столом работал над своим романом.

Кристофер повернулся к ней.

— Я предупреждал тебя, что там ничего нет, — сказал он мягко.

Элизабет нахмурилась.

— Видимо, она почти все уничтожила. Я бы хотела оставить себе фотографию дедушки и бабушки… И еще вот это фото: тетя Маргарет здесь еще совсем ребенок… Ну и, конечно, ее свадебную фотографию тоже надо оставить для потомков… Нужно признать, что ее муж был интересным мужчиной. Посмотри, он выглядит как кинозвезда. Неудивительно, что Маргарет была так им увлечена.

— Красота — красотой, при этом он был порядочным ублюдком, — жестко отрезал Кристофер.

— Не спорю. Вполне возможно. Я только говорю, что он был хорош собой… Скажи, Кристофер, есть какие-нибудь сведения о его прошлом или о его семье?

— Нет. Насколько мне известно, Маргарет тоже ничего о нем не знала. Он сошел на остров с корабля совсем молодым человеком, получил работу на рыбацкой шхуне и женился на Маргарет. На все это у него ушло несколько месяцев. Незадолго до смерти Маргарет узнала, что он женился на ней только ради того, чтобы его не выселили с острова. Это самый простой способ остаться на Лароке навсегда — оформить брак с жителем острова. Есть и другие пути, например, купить здесь бизнес или проработать в течение пяти лет безвыездно, но такие люди, каким был Хью Оберн, избегают трудных путей.

— А от кого узнала Маргарет правду о муже? — спросила Элизабет.

— Рассказал ей об этом старина Билл. Доктор Адамс был семейным врачом и всегда грешил на Хью по поводу того, что у Маргарет не было детей. А твоя наивная тетя полагала, что была бесплодна, и во всем винила себя. Но после смерти Хью все подозрения доктора оправдались. Кто-то рассказал, как пьяный Оберн похвалялся в ночном баре, что вскоре после свадьбы стерилизовался, чтобы можно было гулять налево без всяких неприятностей, и что он по уши сыт последствиями предыдущих похождений.

Доктор вспомнил, что незадолго до помолвки Маргарет и Хью к нему на прием пришла юная пациентка, которая отказалась назвать имя отца своего будущего ребенка, объяснив это тем, что у парня намечалась помолвка и она не хочет портить ему жизнь. Девушка уехала на континент, там сделала аборт и больше уже на остров на вернулась. Сопоставив и другие факты, доктор понял, что девушка была жертвой похождений Хью, но поскольку Оберн к тому времени был уже мертв, врач никому ничего не рассказал.

Поведав эту неприятную историю, Кристофер нахмурился.

— Лично я думаю, что старый дурак мог бы и помолчать. Он нанес душевную травму Маргарет перед смертью.

Элизабет согласилась с ним.

— Как, наверное, страшно узнать, что близкий тебе человек на самом деле был подонком и гнусным лжецом.

— Я думаю, что в глубине души Маргарет догадывалась, что собой представляет ее муж, но не хотела признавать это, пока не получила неопровержимые доказательства. — Кристофер вздохнул. — Одри говорит, все на острове знали о его похождениях. Говорят даже, что он не случайно выпал за борт во время шторма. У владельца яхты была красивая жена…

— Значит, доигрался?

— Похоже, что так, — сухо сказал Кристофер. — Нет ничего хуже лживых, блудливых мужей. И жен… — с горечью добавил он.

Но Элизабет уже не слушала его, ее мысли были заняты другим. Страшная догадка осенила ее. Она резко вскинула голову.

— Я все поняла, Крис! — возбужденно вскрикнула она.

— Что ты поняла? — осторожно спросил Кристофер.

— Я готова поспорить, что молодая девушка, которая забеременела накануне свадьбы Маргарет, — моя мать! Она все рассказала сестре, только Маргарет ей не поверила… Конечно же, Хью наплел Маргарет с три короба и убедил в своей невиновности. Наверное, это и заставило ее сделать выбор между ним и сестрой в пользу жениха.

Элизабет сидела на кровати и нервно раскачивалась из стороны в сторону. Надо логически дойти до разгадки этой тайны, пульсировало у нее в голове.

— Как ты думаешь? — нетерпеливо спросила она Кристофера. — Я на верном пути к разгадке?

— Может быть, — ответил без энтузиазма Кристофер.

— Моя версия кажется тебе слишком мелодраматичной?

— Не сказал бы. Это далеко не самая душераздирающая история, которую может выдумать женщина.

— А я уверена, что моя версия верна. Я даже испытываю чувство облегчения, потому что теперь знаю, как все произошло. Но как Маргарет могла не поверить родной сестре!

— А ты представляешь, как это тяжело — поверить в то, что человек, которого любишь, совсем не тот, за кого себя выдает?

— Представляю, — не задумываясь ответила Элизабет и посмотрела в глаза Кристофера. — Надеюсь, ты не собираешься рассказать мне что-нибудь страшное о себе — такое, во что я не смогу поверить? Что ты, к примеру, маньяк-убийца или находишься в розыске Интерпола за крупные махинации с драгоценностями, или еще что-нибудь в этом духе…

— Не совсем такое.

— Значит, что-то все-таки есть? О чем ты не рассказал мне, Кристофер?

— С чего прикажешь начать? — сухо спросил он.

— С любого места. Я хочу знать о тебе все.

— Абсолютно все?

— Да, абсолютно.

Кристофер встал из-за стола и прошелся по комнате. Оперевшись руками на стол, он как бы раздумывал, с чего начать.

— В таком случае, думаю, тебе будет интересно узнать о моем браке.

Элизабет растерянно смотрела на Кристофера, с трудом понимая значение его последних слов. Господи! Почему ей это не приходило в голову! Крис женат! А это куда ужаснее, чем если бы он переспал с ее тетей. Да хоть сто раз! Какая разница!

— И о моем разводе, — как бы невзначай добавил Кристофер, и Элизабет не смогла скрыть вздох облегчения.

— Только не говори мне, что у тебя семеро детей!

Кристофер рассмеялся. Но не радостным смехом.

— Каждый день я благодарю Бога, что Айрин сразу решительно отказалась иметь детей. Похоже, она ждала, что я сначала сделаю нас богачами, а уж потом можно будет рискнуть фигурой.

Элизабет почувствовала, какую боль причиняют ему воспоминания. Это растрогало ее, ей захотелось обнять его, согреть, смягчить боль. Она отложила шкатулку, которую все это время держала в руках, подошла к Кристоферу и обвила руками его шею.

— Она причинила тебе много боли? — спросила она с искренним состраданием.

— Можно так сказать.

— Она была красива?

— Внешне — да. За этой чисто внешней красотой я не разглядел ее пустой души.

— Что она натворила? Расскажи мне, Крис.

— Мне трудно говорить на эту тему.

— Но ты должен! — настаивала Элизабет.

Крис тяжело вздохнул и прижал девушку к себе, обняв за талию.

— Да, ты права. Маргарет говорила мне, что я не вычеркну ее из памяти до тех пор, пока не выговорюсь…

— Вы говорили о ней с Маргарет?

— Только в общих чертах. Она знала, что я был женат, что кончилось это для меня довольно печально. Вот, собственно, и все.

Элизабет стало необыкновенно приятно, что именно с ней он говорит о самом сокровенном.

— Твоя жена изменяла тебе?

— Да, постоянно.

— Тогда почему же ты не оставил ее? Почему сразу не порвал с ней?

— Потому, что сперва ни о чем не догадывался. Любовь слепа. Может быть, я бы еще долго ничего не знал, если бы жена не совершила одну ошибку. Невероятное, чисто случайное стечение обстоятельств. Она переспала с моим коллегой, с которым мы работали в одном банке. Они познакомились в баре, Айрин представилась другим именем и дала первый попавшийся телефон. Но ей не пришло в голову, что у нашего Казановы дома была скрытая фотокамера. Он сделал несколько снимков и показал приятелям по работе — полюбоваться самыми пикантными сценами. Один из моих друзей узнал в обнаженной брюнетке, непринужденно разложенной на журнальном столике, мою жену. Слава Богу, у него хватило такта тихонько отвести меня в сторону и рассказать об этом…

— Какой ужас! И что ты сделал?

— Что я сделал? Поменял работу и развелся с женой.

— Но ты, я чувствую, не рассказываешь всего…

— Хорошо. Я вышиб мозги у Казановы, за что был немедленно уволен, собрал вещи, поехал в рекламное агентство, где работала моя жена, швырнул эти милые фотографии ей в лицо и спросил: «Почему?!»

Элизабет тоже очень хотелось узнать — почему?

— И знаешь, что она ответила? — На лице Кристофера было выражение презрения. — Оказывается, во всем был виноват я сам, и никто другой. Видите ли, я мало оказывал ей внимания. Ей стало скучно сидеть вечерами одной дома, пока я пахал на работе до поздней ночи. К слову сказать, я уже зарабатывал ровно столько, чтобы дать ей все, чего она хотела. Она жить не могла без дорогих вещей. Когда я поинтересовался, как давно она уже скучает, моя жена призналась, что «скука» впервые посетила ее через год после нашей свадьбы.

— О Боже!

— Правда, она горячо заверяла меня, что долгих романов у нее не было. Только одноразовые свидания. Ей казалось, что это может иметь значение. При том у нее хватило цинизма сказать, что она все еще любит меня.

Элизабет молча смотрела на Кристофера Дейма и не знала, что сказать. Она пыталась прочувствовать весь тот ужас, который он пережил.

— В ту ночь я переехал из Ванкувера в Монреаль, прошел первое в жизни специальное медицинское обследование, устроился на работу куда лучше предыдущей, стал вкалывать сутками напролет и сделал кучу денег. В таком ритме я прожил около года. В то время в меня словно вселился бес, я не пропускал ни одной женщины. Ею могла быть любая улыбнувшаяся мне на улице или в ресторане девушка, соседка по лестничной клетке, попутчица в поезде. Можешь мне поверить, никакого труда затащить их в постель мне не составляло.

Элизабет легко могла в это поверить.

— И что же случилось со всеми теми деньгами, которые ты заработал?

— Извини, Элизабет, я не хочу говорить о деньгах.

— Хорошо, тогда почему ты вдруг решил перебраться на Ларок?

— Проснувшись однажды утром, я посмотрел в зеркало, и мне не понравилось то, что я в нем увидел.

— И что же ты там увидел?

— Измотанного работой и истасканного беспорядочным образом жизни мужчину со злостью во взгляде по отношению к самому себе и окружающим. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Эта постылая жизнь будто сдавила мне легкие. И я решил уехать туда, где смогу дышать полной грудью. Я взял такси, поехал в аэропорт и купил билет на первый рейс на небольшой остров. Самолет принес меня сюда. Мне крупно повезло.

— Сейчас ты не похож на сломленного усталого человека, — нежно сказала Элизабет, целуя его в лоб, в виски, в опущенные веки.

Открыв глаза, Кристофер встретился с ней взглядом.

— Я люблю тебя, Лиззи. Незачем больше это скрывать. Ты должна это знать.

Безмерное, ни с чем не сравнимое ощущение счастья переполнило сердце Элизабет. Она даже не разрешала себе мечтать о том, что когда-нибудь услышит от него такие слова. Но это произошло, она услышала его признание в любви!

— Я влюбился в тебя с первого взгляда, — торопливо, волнуясь, говорил Кристофер. — Я разозлился из-за этого и на себя, и на тебя. Просто был страх, что я влюбился в очередную Айрин. Когда я понял, что ты не Айрин, мы уже были на ножах. Я к тому времени уже столько наговорил тебе неприятных вещей, что почти не надеялся завоевать твое расположение. Ты не представляешь, чего стоило мне в тот вечер предложить тебе переспать. Я просто не видел другого пути к твоему сердцу. Я решил, что той ночью буду любить тебя так, как еще никто тебя не любил, так, что ты не сможешь не почувствовать всю силу моей страсти, всю глубину моего чувства к тебе. Я надеялся завоевать тебя единственным оставшимся у меня оружием — умением быть настоящим мужчиной в постели, сильным, страстным, нежным…

— Тебе это удалось, мой милый. Я без ума от тебя. И безнадежно, безоглядно, слепо влюблена…

Она начала целовать его лицо, сначала мягко, трепетно, потом все с большей и большей страстью. Когда наконец слились их губы, Кристофер подхватил Элизабет на руки и понес к кровати, где, яростно сорвав с нее одежду, взял ее неистово и просто, доведя любимую женщину до самого быстрого в ее жизни оргазма. Она еще долго не выпускала его из своих объятий, гладила и ласкала его тело до тех пор, пока они не забылись в блаженном сне.