Главная новость — любовь

Глава 10

Скоро разразился настоящий ливень, и когда Джули попала наконец домой, она успела промокнуть до нитки. Даже книги и тетрадки были хоть выжимай. В это невозможно было поверить, но Брайан не догнал ее на машине. Конечно, она отказалась ехать с ним, но тогда ведь еще не было дождя. «Если бы я ему хоть чуточку нравилась, он бы обязательно подобрал меня на пути. Я же чуть не утонула там одна», — думала она.

В течение следующих трех дней Брайан несколько раз пытался помириться с Джули в школе, а звонил вообще каждый вечер. Но она отказывалась разговаривать с ним. «Никакие извинения тут уже не помогут. Мы расстались навсегда», — решила она.

В пятницу после школы Джули зашла к Трейси в гости, чтобы развеяться и забыть о надвигающихся выходных, которые придется провести в тоске и одиночестве. Девочки только успели расположиться в комнате Трейси с парой пакетов печенья, добытых из тайных запасов, как телефон на тумбочке возле кровати пронзительно зазвонил. Трейси сняла трубку.

— О, привет. Гм… да, она здесь. — Трейси повернулась к Джули и настойчиво прошептала: — Послушай, это Брайан. Он хочет сказать тебе что-то очень важное.

— Зачем ты меня выдаешь? — разозлилась Джули. — Я же специально прячусь, чтобы не разговаривать с ним, ты же знаешь.

— Прости, я сразу не сообразила. Все равно уже поздно. Как мне теперь от него отвязаться?

— Скажи, пусть катится подальше, — выругалась Джули.

— Нет, я не могу. — Трейси была поражена. — Это слишком грубо.

— Ничего, Брайан Фредериксон даже не заметит, он у нас профессор по хамству, — рявкнула Джули. — Просто скажи, что я занята, — настаивала она.

— Она говорит, что занята, — произнесла Трейси в трубку, — Нет, это не сработает. Я понимаю, но, боюсь, у меня ничего не выйдет. Ты же знаешь, какая она бывает.

«Как не стыдно говорить обо мне в третьем лице, когда я сижу рядом, — негодовала Джули. — Но не могу же я запретить Трейси общаться с ним. Ведь это я поссорилась с Брайаном, а не она».

— Не знаю, — сказала Трейси. — Ладно, я попробую. — Она повесила трубку.

— Что ему от тебя было нужно? — начала допрос Джули.

— Какая тебе разница. Ты же больше его не любишь.

— Трейси, друг ты мне или нет? Давай рассказывай, о чем вы болтали.

— Ох, ну ладно. — Трейси театрально развела руками. — Я открою страшную тайну. Он умолял уговорить тебя встретиться с ним, и я сказала, что попробую.

— Ничего у вас не выйдет! — замотала головой Джули. — Не желаю я иметь дело с этим всезнайкой. Что бы я ни сказала, что бы ни сделала — ничем ему не угодишь. Он отвергает мои идеи, терпеть не может мои статьи и совершенно не считается с моими чувствами.

— Брайан скучает по тебе, — неожиданно мягко сказала Трейси. — По-моему, ты должна поговорить с ним. Сама ведь рассказывала, что он всю неделю названивал тебе.

— Пусть звонит хоть целый год! У меня тоже есть гордость. — Джули смахнула со щеки слезинку. — Ладно, давай займемся этой задачкой по геометрии, иначе придется сидеть за уроками до четверга.

— Может, поиграем в шашки? — спросил мистер Дэвис дочку, когда они сидели в гостиной после ужина.

— Прости, пап, я не в настроении.

— Трудно поверить, что ты отказываешься от игры, в которую всегда обыгрываешь меня. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Кажется, да, — равнодушно ответила Джули и невидящими глазами уставилась в телевизор. — Просто сейчас мне совершенно не хочется чем-либо заниматься.

— Жаль. Мама уехала на конференцию, и я подумал: «Наконец-то пообщаюсь с дочкой». Мы ведь так давно не оставались с тобой вдвоем.

— Прости, мне не хотелось тебя огорчать, — вздохнула Джули.

— Расскажи, отчего ты такая грустная?

— А что, это так заметно? — слабо улыбнулась Джули.

— У тебя на лице как будто написано: «Я несчастна». Милая, что у тебя случилось? Вы опять поссорились с Брайаном?

— Да, — подтвердила Джули.

— Может, ты хочешь об этом поговорить со мной? — Мистер Дэвис пересел на диван поближе к дочке.

Джули собралась с духом и выложила ему всю историю.

— Лично я не хочу с ним больше разговаривать. Но мне нужен твой совет. Как ты считаешь, дать ему шанс извиниться? — закончила она свое повествование.

Мистер Дэвис был озадачен.

— Джули, мне очень неприятно об этом говорить, но ты уверена, что во всем виноват только Брайан?

— Он отвергает мои идеи, испортил статью у меня за спиной, бросил меня одну под дождем, а теперь ты думаешь, что во всем виновата я?

— Я не сказал, что виновата только ты. Но знаешь, в споре-то участвуют две стороны.

— Невероятно! — воскликнула Джули. — Ты всегда учил меня быть гордой, уметь постоять за себя. А теперь я должна позволить какому-то идиоту вытирать об меня ноги? Да никогда!

— Я полагаю, тебе следует выслушать объяснения Брайана, — спокойно заметил мистер Дэвис.

— После того как он оставил меня под проливным дождем? Я чуть не захлебнулась! — Джули свирепо уставилась на отца. — Я так и знала, что ты начнешь защищать его. Все вы, мужчины, одинаковы.

— Джули, это смешно, — раздраженно произнес мистер Дэвис. — Просто меня волнует, что ты так из-за этого переживаешь. Мой совет тебе: попытайся понять Брайана, взгляни на ситуацию его глазами. — Он улыбнулся дочери. — Ну, а теперь давай поиграем в шашки. Может, они помогут тебе отвлечься от мрачных мыслей.

Джули страшно расстроилась. Она понимала, что отец искренне старается помочь, и чувствовала, что он прав, но ничего не могла с собой поделать.

— Я устала, — упрямо сказала Джули. — Пойду лягу спать.

Она вышла из гостиной. Мистер Дэвис обеспокоенно смотрел ей вслед. Поднявшись к себе в комнату, Джули осознала, как некрасиво вела себя с отцом. Ей стало безумно стыдно. Надо немедленно спуститься и попросить у него прощения. Но она была слишком несчастна и никого не хотела видеть. Джули выключила свет, зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока не уснула.

— А все-таки кто из нас до этого додумался? — заливалась хохотом Лайза на следующее утро.

— Ты, конечно, — хихикнула Джули. — Ты сказала, что научиться играть в теннис — раз плюнуть.

— Значит, я ошиблась. — Девочки собрали разбросанные мячи и рухнули на скамейку перед теннисным кортом.

Хотя стоял прохладный осенний день, они вспотели и щеки у них горели. Теперь Джули понимала, как тяжело гоняться за мячом по всему полю. Но физические упражнения здорово помогают отвлечься от мрачных мыслей о Брайане и об отце.

Накануне она так грубо разговаривала с папой, что утром ей было стыдно смотреть ему в глаза, и она притворялась спящей до тех пор, пока мистер Дэвис не уехал в аэропорт встречать жену. Джули очень хотелось помириться с ним, но она решила, что еще успеет попросить у него прощения.

— Пойдем ко мне, позавтракаем, — предложила Джули. — Не знаю как ты, но с меня на сегодня хватит тенниса. Кстати, сейчас уже двенадцать, самое время подкрепиться.

— Ну, пошли. Ты ведь недалеко живешь, а то я от усталости еле на ногах держусь. — Лайза принялась обмахиваться ракеткой, потом внимательно посмотрела сквозь нее и скорчила гримасу. — Эй, посмотри-ка, в этой штуке полно дырок.

— Точно. То-то мы не смогли отбить ни одного мяча, — прыснула Джули. Как приятно хохотать «без причины! Давненько она так не веселилась.

Когда девочки пришли домой, там никого не было. В холодильнике нашлись бутерброды и немного картофельного салата, а на столе красовалось блюдо с домашними пирожными. Вероятно, из аэропорта родители заезжали домой.

Джули разлила по стаканам апельсиновый сок, а Лайза помогла ей накрыть на стол. Девочки устроились на кухне и принялись за еду. Как только последний кусочек был съеден, Лайза внимательно посмотрела на подругу и, откашлявшись, сказала:

— Джули, у меня к тебе одна просьба. Ты только, пожалуйста, не удивляйся. Можешь мне помочь в одном деле?

— Конечно. В каком?

— Помнишь, мы как-то обсуждали, хороший ли Брайан редактор? Ты тогда жаловалась, что он придирается к твоим статьям.

Джули кивнула. Еще бы ей не помнить!

— Ну вот, как я и говорила, до сих пор у меня не возникало проблем с работами, но последняя мне что-то совсем не нравится. Никак не могу понять, в чем же дело. Если оставить все как есть и отдать ее Брайану, он наверняка раскритикует меня.

Джули еще не рассказывала Лайзе о том, что ушла из газеты, а сейчас был неподходящий момент для такого разговора. Поэтому она просто спросила:

— Так чем же я могу помочь?

— Прочти, пожалуйста, мою статью и скажи, что в ней не так, а потом мы вместе переделаем ее.

— Даже не знаю, Лайза. А вдруг я только все испорчу?

— Джули, уж поверь мне, ты не можешь ее испортить, — настаивала Лайза. — Статья у меня с собой, в сумке. Посмотри, а?

— Ладно, — неохотно согласилась Джули. Кто она такая, чтобы исправлять чужие работы, когда редактору не нравятся ее собственные? — Но думаю, что от меня не будет много проку.

— Будет-будет. Лучше хоть какая-то помощь, чем совсем никакой. — Лайза порылась в сумке и вынула два листка.

Джули погрузилась в чтение. «Мемориал Хай» приветствует нового секретаря», — гласил заголовок. Затем следовали имя и фамилия нового секретаря, перечислялись прежние места работы, упоминались также имена мужа и детей. В конце писалось об увлечениях миссис Бене. Джули уставилась в текст. Боже мой, какая скучища!

Так, что же сказать? Заметка жутко нудная, она чуть не уснула, читая ее. Лайза хочет услышать правду о своей работе, но Джули сомневалась, стоит ли ей откровенно выложить все, что она думает?

— Ну как? — нетерпеливо спросила Лайза.

— Гм… — Джули собралась с мыслями. — Это прямо некролог какой-то.

— Некролог? — испуганно повторила Лайза.

— Э-э-э… я хочу сказать, твоя статья немного невыразительная, в ней не хватает яркости.

— Но ведь это новости, а не беллетристика, — настаивала Лайза. — Я не виновата, что у миссис Бене была такая бесцветная жизнь.

— Я ведь не предлагаю тебе самой что-то выдумывать, — сказала Джули.

— А что же ты тогда предлагаешь?

— Мне кажется, что твою заметку стоит немного оживить. Например, ты пишешь: «Миссис Бене родилась в Мемфисе, Теннеси», — а можно было бы сказать: «Истинная дочь Конфедерации, миссис Бене появилась на свет в Мемфисе, сердце штата Теннеси». Или так: «Настоящая красавица-южанка, миссис Бене жила в Мемфисе до переезда в Давенпорт». Звучит слегка банально, зато выразительно. И ты наверняка смогла бы придумать гораздо лучший вариант.

— Ну, не знаю, — сомневалась Лайза. — Мне кажется, все решат, что я нарочно пыталась удлинить статью, впихивая в нее такие фразы.

— Ничего подобного. — Джули чувствовала, как к ней возвращается прежняя уверенность, поколебленная Брайаном. — Наоборот, эти фразы помогут заинтересовать твоих читателей фактами, которые сами по себе довольно скучны. — Джули говорила все более и более убежденно. — Вот смотри, ты просто перечисляешь хобби миссис Бене: теннис, подводное плавание и так далее? А лучше было бы написать так: «Подводное плавание, которым увлекается миссис Бене, поможет ей с головой погрузиться в наши школьные дела», — или можно сравнить передвижение по корту с лавированием между носящимися по коридору учениками.

— Но новости должны быть краткими. Надо только сообщить, кто, где, когда и каким образом, — упрямилась Лайза.

— Они также должны быть интересными. Если люди будут засыпать над каждым словом, никто не станет читать твоих статей. — Джули прикусила язык, но грубые слова было уже не вернуть.

— Ну, спасибо тебе! — Лайза чуть не плакала от обиды. — Значит, ты считаешь, что моя заметка — сплошная тягомотина!

— Я вовсе не это хотела сказать. То есть я хочу сказать, что вообще-то я именно это хотела сказать… но только не такими резкими словами. — Джули помолчала и неуверенно добавила: — Я действительно пыталась помочь. Честное слово.

— Тебе хоть что-нибудь в моей статье понравилось? — дрожащим голосом спросила Лайза.

Джули во второй раз внимательно изучила каждую страницу в поисках каких-то положительных сторон и наконец сказала:

— М-м-м, ты очень аккуратно все напечатала, у тебя нет ни одной орфографической ошибки.

Этого Лайза уже не выдержала и разразилась бурными рыданиями.

— Я никогда не стану журналистом, — всхлипнула она. — Лучше даже и не пробовать.

Джули отлично понимала, что сейчас чувствует Лайза. Она хорошо помнила это ощущение горечи и обиды после недавних ссор с Брайаном из-за своих собственных статей. «Как же я могла быть такой невнимательной, такой грубой?» — корила себя Джули.

— Пожалуйста, Лайза, не плачь, — сказала она, протягивая подруге салфетку, чтобы та вытерла слезы. — Прости, я не хотела тебя обидеть. В конце концов, мое мнение не стоит и ломаного гроша. Какой же я авторитет, если Брайан не только переделывает мои статьи, но даже предложенные для колонки темы отвергает. То есть отвергал.

— Почему отвергал? Сейчас они ему нравятся? — спросила Лайза и хлюпнула носом.

— Нет, но теперь все это для меня в прошлом. Недавно Брайан забраковал три мои идеи подряд, и я ушла из газеты.

Лайза от удивления даже рот открыла.

— Ты шутишь?! Я думала, вы с ним…

— Что было, то прошло, — твердо сказала Джули. — Слушай, давай не будем об этом. Поговорим лучше о твоей статье. Я тебе советую: забудь мои дурацкие комментарии и ничего не исправляй. Возможно, Брайан одобрит твою заметку такой, какая она есть.

— Сомневаюсь, — поморщилась Лайза. — А главное, меня собственная работа тоже не радует. Видимо, я надеялась, что тебе понравится статья и ты разубедишь меня… но твоему совету я последую обязательно и постараюсь немного оживить ее. В любом случае спасибо за откровенность.

Джули улыбнулась.

— Не за что. Мне очень жаль, что я оказалась такой нетактичной и расстроила тебя. Если Брайану не понравится переделанная статья, можешь валить все на меня.