Горец и леди

6

Держа лисенка на руках, Йен открыл дверь и тихо вошел в комнату. Опустив Хитреца на пол, он взглянул на кровать, где спала Бригитта.

Хитрец затрусил через комнату и, вспрыгнув на кровать, уютно устроился возле своей хозяйки. Йен тоже не стал бороться с желанием быть поближе к Бригитте.

Сев на край постели, он стал пристально разглядывать спящую жену. Ее рыжие волосы разметались в очаровательном беспорядке, а молочно-белая кожа и розовые губы дразнили воспоминаниями о прошедшей ночи. Маленький вздернутый носик Бригитты в сочетании с нежным, слегка выступающим вперед подбородком обнаруживал ее независимый, свободолюбивый характер.

Йен слегка улыбнулся, поймав себя на мысли, что он был бы не прочь так же внимательно разглядеть и то, что скрывается под одеялом, причем немедленно. Влажные губы Бригитты были полураскрыты, словно маня его к себе. Он наклонился и прижался к этому сладчайшему искушению.

Ресницы Бригитты затрепетали, и она открыла глаза. Огромные и удивительно ясные, напоминающие своим цветом горные склоны Хайленда в начале лета.

– Что, ужин? – сонно спросила она.

– Был вчера вечером. Ты его проспала.

– Ой, а Хитрец?

– Рядом с тобой.

Бригитта пошарила рукой и, нащупав рядом лисенка, удовлетворенно улыбнулась.

– Мы будем завтракать вместе со всеми в большом зале, – сказал Йен. – Ты должна познакомиться с теми, кто живет в замке.

Бригитта кивнула. Йен погладил ее по щеке, а она, повернув голову, поцеловала его в ладонь.

– После завтрака мы отправимся на озеро Лох-Эйв, – продолжал он, с трудом сдержавшись, чтобы не ответить на эту невинную ласку. – А позднее навестим нескольких наших арендаторов, чтобы и они могли познакомиться с новой хозяйкой Данриджа.

– Хитрец, наверное, совсем исстрадался, – вдруг сказала она, подумав, что лисенок всю ночь просидел взаперти в комнате.

– Я только что выводил его погулять, – сказал Йен и хмыкнул. – А он уже успел подружиться с Мойрой. Утром в его углу стояла дочиста вылизанная миска. О, чуть не забыл. – Йен достал из кармана собачий ошейник. – Это для Хитреца.

Ошейник был новенький, из блестящей желтой кожи.

– Какой красивый! – обрадовалась Бригитта. – Надеюсь, Хитрецу понравится.

– Как бы то ни было, а носить придется. Иначе, не дай Бог, его могут принять за дикого лиса.

Согласно кивнув, Бригитта села в постели, и соскользнувшее одеяло обнажило восхитительные округлости ее грудей. Протянув руку, она успокаивающе погладила лисенка, а Йен закрепил блестящий желтый ошейник на шее Хитреца.

– Ему очень идет, – похвалила она. – Он теперь самый заметный зверь в этом королевстве. А ты что скажешь, Йен?

– Очень славный, – согласился он, когда Хитрец после тщетной попытки сорвать с себя ошейник спрыгнул с постели. – Все хайлендские лисы лопнут от зависти, когда увидят его. Ну что, позвать тебе Сприн, дорогая?

В зеленых глазах Бригитты сверкнула лукавая искорка, и она позволила одеялу спуститься до самой талии, соблазнительно выставив свои груди. Правая рука ее скользнула вверх, чтобы погладить Йена по щеке.

– Неужели уже так поздно? – промурлыкала она. – И нам непременно надо идти завтракать?

Ничего, не отвечая, Йен уставился на ее влекущие розовые соски. Со стоном, больше напоминающим рычание, он толкнул ее на подушки, но Бригитта сразу вытянула руки, чтобы удержать его на расстоянии.

– Что ты?.. Нас ведь дожидаются в большом зале? Это же очень важно! – с притворной наивностью округлила она глаза.

– Нет. – Он прижался к ее губам в бесконечном жадном поцелуе. – Знать ничего не хочу!

Утро уже неизбежно переходило в день, когда они с Йеном вошли в большой зал, все еще полный народу. Чувствуя на себе множество любопытных взглядов, Бригитта на долю секунды заколебалась.

– Не волнуйся, – шепнул Йен. – Черный Джек – это самый страшный человек в Данридже, а ты уже с честью выдержала столкновение с ним.

– Вот еще, – ответила она, вздернув подбородок. – Я просто удивлена, увидев так много людей, собравшихся здесь в такое время.

– Неужели? – Он поднял брови с шутливой подозрительностью. – Значит, ты не случайно соблазняла меня сегодня утром?

Кровь бросилась ей в лицо, но, прежде чем она успела ответить, перед ними появился Перси.

– Доброе утро, брат, – поздоровался он. – Леди Бригитта…

– Бри, – поправила она, тепло, улыбаясь ему. – Зови меня просто Бри. Помнишь?

– Я не забыл. – Перси взглянул на Йена. – Как видишь, все, кто мог, собрались здесь, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на твою жену. Ведь вчера вечером вы так и не дали лицезреть себя, уединившись в своих покоях.

Йен слегка нахмурился на шутку брата.

– А где твой любимец? – как ни в чем не бывало, обратился тот к невестке.

Вспомнив о вчерашнем происшествии, Бригитта покраснела и, запинаясь, пробормотала:

– Йен… я… мы подумали, что лучше всего будет оставить его наверху.

– Зачем же? По Данриджу уже разнеслись слухи, и многие пришли сюда, чтобы своими глазами увидеть твоего прирученного зверька.

– Ну, хватит, – проворчал Йен. – Мы с Бри очень проголодались и хотим поесть спокойно. Ты понял?

– Ну, разумеется, – ухмыльнулся Перси. – В особенности учитывая те изнурительные занятия, которым вы, должно быть, предавались, не удостоив нас своим появлением на ужине.

Бригитта вспыхнула от смущения, а Йен нахмурился, осознав, что, наверное, всему замку известно уже, сколько раз он имел за прошедшие сутки свою жену. Не сказав больше брату ни слова, он повел Бригитту к столу.

Бригитта насторожилась, увидев, что на месте, которое обычно предназначается для хозяйки замка, сидит красивая молодая женщина. В качестве жены наследника Данриджа этой хозяйкой была она, Бригитта. Если только…

– Твой отец что, женился вторично? – шептала она.

– Нет.

Йен проследил за ее взглядом и понял, кого именно она имела в виду. «Черт бы побрал эту Антонию!» – выругался он про себя.

Подойдя к столу, Йен почтительно приветствовал отца. Бригитта, не уверенная еще в добром отношении к себе графа, скромно присела в реверансе и промолчала.

Черный Джек кивнул ей, потом посмотрел на сына.

– Ну что ж, похоже, вы неплохо отдохнули.

– Да, – серьезно ответил Йен, не принимая несколько игривый тон отца. – И мне нужно еще несколько часов, чтобы еще кое-что показать Бригитте. Если только нет ничего более срочного.

– Теперь, когда ты вернулся, времени, чтобы заняться делами, будет достаточно. – Черный Джек перевел взгляд на Бригитту. – А ты выглядишь свежее, милая. Где твой любимец?

– Заперт в нашей комнате. Там и надо было бы держать его с самого нашего возвращения.

Черный Джек добродушно рассмеялся.

– На этот счет не беспокойся, – заверил он ее. – Твой муж решает все сам. Если он позволяет тебе держать этого зверька, значит, все в порядке. – Черный Джек метнул взгляд на сына и сухо добавил: – Я ведь всего только граф и его отец.

Стоящий рядом Перси сдавленно рассмеялся, но граф бросил на младшего сына укоризненный взгляд, и тот сразу же сделался серьезным.

Йен понял, что не может больше оттягивать неизбежное. Он повернулся, чтобы представить женщину, сидящую рядом с Черным Джеком.

– Бригитта, представляю тебе леди Антонию, вдову моего брата Малкольма, – чопорно произнес он. – Антония, это леди Бригитта.

Антония Маккинон-Макартур была цветущей стройной особой, с плавными изгибами тела и длинной холеной шеей, выступающей из стоячего воротника. Увенчивало эту гордую шею ангельски миловидное лицо. У нее были голубые глаза, маленький прямой нос и нежная кожа цвета слоновой кости. Густые белокурые волосы ее были заплетены в толстую косу, ниспадающую до самой талии.

Сразу поняв, что они соперницы, женщины смерили друг друга ледяными взглядами. Бригитта была в бешенстве, что Антония узурпировала место, принадлежащее по праву ей как хозяйке Данриджа, а та, в свою очередь, поняла, что планы стать со временем графиней Данридж теперь окончательно провалились.

Стремясь заставить свою молодую соперницу почувствовать себя здесь посторонней, Антония бросила на нее рассеянный взгляд и холодно улыбнулась. Ответив ей столь же ледяным взглядом, Бригитта не осталась в долгу и тоже едва кивнула головой.

Йен заметил все это, но надеялся, что можно будет избежать стычки, отведя Бригитту к концу стола. А позже он прикажет Антонии уступить место, которое она занимала до сего времени. Ведь Малкольм умер, а ей не удалось произвести на свет наследника, и значит, Бригитте надлежало встать выше ее.

– Ну и ну! – громко прошептала Антония графу. – Вот не знала, что англичанки не обучены хорошим манерам.

Бригитта обернулась.

– Что вы сказали?

– То, что слышали, – бросила Антония. – Вы даже не удосужились сделать реверанс, поклониться.

– Еще чего, – с нескрываемым превосходством заявила Бригитта, вызвав одобрение всей аудитории. – Я теперь хозяйка Данриджа, и вам первой следует поклониться мне.

Черный Джек и Перси громко расхохотались. Антония бросила на них презрительный взгляд и умоляюще посмотрела на Йена, словно прося его поддержки.

– Не расстраивайся из-за пустяков, дорогая, – сказал тот Бригитте. И, холодно взглянув на Антонию, добавил: – Она сидит во главе стола в последний раз.

Йен провел Бригитту в конец главного стола, где они могли бы хоть немного уединиться. Едва усевшись, он обвел многозначительным взглядом всех присутствующих в зале, и, повинуясь взгляду Йена, воины Макартуров разошлись по своим делам. Всем было ясно, что их молодому хозяину не терпится остаться со своей женой наедине.

– Доброе утро, – поздоровалась неизвестно откуда появившаяся Мойра и хмыкнула: – Вернее, то, что от него осталось.

Она поставила на стол миски с дымящейся овсяной кашей, приправленной сливками и медом. А в центре его уже стояли сыр, масло, свежевыпеченный хлеб и ломтики мяса, обложенные зеленью. Для Йена она принесла кружку темного эля, а для Бригитты – молоко.

– Терпеть не могу молоко, – заявила Бригитта. – Я бы тоже предпочла эль или вино.

– Нет, миледи, – мягко, но настойчиво возразила экономка. – Вам предстоит обзаводиться детьми. Вы должны каждый день выпивать по кружке молока. Конечно, вы будете пить его больше, когда забеременеете. А если вам так уж не нравится, то лучше всего пить именно по утрам. Тогда оно меньше будет вас раздражать.

– Ну, хорошо, хорошо, – Бригитта заставила себя улыбнуться этой женщине, которая, несомненно, желала ей добра, и, поднеся кружку к губам, попробовала молоко.

– Вы такая прекрасная пара, – не унималась Мойра. – Жду не дождусь, когда увижу ваших малышей.

Бригитта поперхнулась, а Йен, едва сдерживая смех, принялся хлопать ее по спине.

– Ну, меня ждут дела, – сказала Мойра, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я готовлю на обед любимое блюдо Йена – хаггис.

– Хаггис? – спросила Бригитта, обращаясь к мужу. – А что это такое?

– Это шотландский деликатес.

– А из чего его делают?

– Ты уверена, что хочешь это знать? – улыбнулся Йен.

– Конечно, – удивилась Бригитта, – а что тут странного?

– Ну что ж. Все просто. Готовится фарш из бараньего ливера с курдючным салом, луком, овсяной мукой и пряностями, – пояснил Йен. – Потом берут бараний желудок, начиняют всей этой смесью и варят.

Бригитта сморщилась, почувствовав тошноту, и оттолкнула тарелку.

– Я не так голодна, как думала, – прошептала она сдавленно.

Йен откровенно веселился.

– Я тебя предупреждал. – И, помолчав, добавил: – Ну что ж, в таком случае пойдем?

Это был необычный день для Хайленда: ясное безоблачное небо, солнце слепит глаза, и легкий бодрящий ветерок, налетающий с гор, веселит душу. Буйство ярких осенних красок по берегам – пиршество для глаз. Озеро Лох-Эйв сверкало под лучами солнца, зажигающего блестки на его холодной синей воде. Бригитта была потрясена величием шотландской природы, и даже Йен, давно привыкший к этому виду, не остался к нему равнодушным.

– Впечатляюще, правда? – заметил он, видя искреннее восхищение на лице жены.

– О, да! – ответила она. – Я даже не представляла, до чего здесь красиво.

Покинув берег озера, они отправились навестить нескольких арендаторов, которые встретили их очень радушно. Последние сомнения Йена относительно жены рассеялись, когда он увидел, как очаровала она этих людей, их жен и домочадцев.

Бригитта была приятно удивлена тем непринужденным достоинством, с которым держались эти простые труженики, не получившие, казалось бы, никакого воспитания. Ее переполняла гордость при виде того, с каким подчеркнутым уважением они относились к ее мужу. Надо заметить, что он отвечал им тем же. Но самым приятным было то, что они легко приняли ее в качестве своей новой госпожи и хозяйки – это было видно по всему.

Вернувшись в Данридж, Бригитта, как только сошла с коня, сразу же помчалась в свои покои, собираясь вывести лисенка прогуляться по саду. Но, подойдя к лестнице, она лицом к лицу столкнулась со своей кузиной, несущей на руках Хитреца.

Улыбаясь, Сприн пожала плечами.

– Я больше не могла выносить его жалобного скулежа и решила сама вынести его в сад.

– Давай его мне, – сказала Бригитта и взяла лисенка на руки. – А ты пока иди к себе. Я скоро вернусь.

Выйдя в сад, она внимательно огляделась. Похоже, все собаки, живущие в замке, были, как и положено, на привязи. Значит, прогулка будет безопасной. Она опустила Хитреца на землю и тут же заметила маленькую девочку, в одиночестве сидящую на скамье. Решив, что это, должно быть, племянница Йена, Бригитта подошла и села рядом. Они обменялись приветливыми улыбками.

Пятилетняя Гленда была точной копией Антонии. Единственным отличием была россыпь веснушек на носу.

– Должно быть, ты и есть Гленда?

– Да, а вы леди Бригитта?

– Да, но ты можешь называть меня Бри – как все мои друзья.

Блеск, который появился в глазах Гленды, напомнил Бригитте озеро Лох-Эйв.

– Значит, Мы станем друзьями?

Заметив выражение надежды на восхитительном лице девочки, Бригитта ощутила, как душевное волнение стеснило ей грудь.

– Ну конечно. А ты хочешь быть моим другом?

– Да.

– Но почему ты сидишь здесь одна? – спросила Бригитта.

– Меня отпустили поиграть.

– Тогда почему же ты не играешь?

Лицо Гленды помрачнело.

– Не с кем.

– Ну, уж, не поверю, – мягко укорила ее Бригитта. – У такой милой девочки, как ты, должно быть много друзей.

– У меня теперь есть вы.

– А как же другие дети в Данридже?

– Мне не разрешают с ними играть. Я попробовала однажды, и меня наказали.

– Вот как? – удивилась Бригитта. – И кто же не позволяет тебе играть с другими детьми?

– Мама, – сказала девочка. – Она меня снова накажет, если узнает, что я играла с другими ребятами.

– Понятно. – Бригитта задумалась. Что за надменность, надо же! Антония просто с ума сошла. Ей, Бригитте, в детстве всегда разрешали играть в замке с другими детьми. Почему бы и Гленде не разрешить? Что ж в этом плохого?

Обнюхав все углы сада, Хитрец прибежал и уселся перед ними. Склонив голову набок, он дружелюбно помахивал своим пушистым хвостом.

Бригитта засмеялась.

– По-моему, Хитрец хочет с тобой познакомиться.

– Это ваша собака?

– Он, конечно, мой, – со смехом ответила она, – но это не собака. Хитрец – лисенок.

– Лисенок?! А можно мне его погладить?

– Ну конечно.

Гленда протянула руку, чтобы погладить Хитреца, и тот, воспользовавшись случаем, лизнул ее ладонь. Когда же она засмеялась от удивления и восторга, он лизнул снова и весело запрыгал вокруг девочки.

– Хитрец не простой лисенок, – начала рассказывать ей Бригитта. – Когда я однажды заблудилась в лесу, он спас мне жизнь.

– Вы заблудились в лесу? И он спас вам жизнь? Бригитта важно кивнула, готовясь всячески расцветить свою выдумку для развлечения малышки.

– А когда? Как это было?

– Ах, как трогательно! – раздался вдруг слева издевательский голос Антонии. И не успела Бригитта ответить, как та, не обращая на нее внимания, повернулась к дочери. – Противная девчонка! Я ведь предупреждала тебя, чтобы ты держалась подальше от этой особы. А ну-ка отправляйся к себе в комнату.

– Нет, останься, – приказала Бригитта и повернулась к Антонии. – Ребенок ведь не сделал ничего плохого.

– Занимайтесь своими собственными детьми, – взвизгнула та. – А с дочерью я разберусь сама.

– Что здесь такое? – прогремел, подходя к ним, Черный Джек. – Из-за чего весь этот шум?

– Англичанка пристает к моей дочери! – бушевала Антония. – Какое она имеет право?

– Мы просто разговаривали, – объяснила Бригитта. – Гленда не заслуживает наказания.

– Ну и что ты тут воюешь? – обратился Черный Джек к старшей невестке.

– Я мать Гленды, – настаивала Антония.

– Ну, об этом ты вспоминаешь лишь изредка, – сказал Черный Джек, и лицо его потемнело от гнева. – Гленда может проводить время с кем захочет. – Когда же Антония открыла рот, чтобы протестовать, он веско добавил: – Я глава семьи, и ты обязана мне подчиняться. Понятно?

Не говоря ни слова, Антония повернулась и зашагала прочь.

– Спасибо, милорд, – сказала Бригитта.

– Не обращай на нее внимания. Зла как черт, что после смерти Малкольма потеряла возможность стать графиней. – Черный Джек посмотрел на Гленду, которая взирала на него с выражением, близким к благоговению. – Ну, как, нравится тебе твоя новая английская тетя, малышка?

Гленда кивнула, робея заговорить с этим властным человеком, хоть он и был ее дедом.

– А рыженький дружок этой леди тоже здесь? Девочка опять кивнула. Заметив ее смущение, Черный Джек улыбнулся и решил проявить к внучке больше внимания.

– Не хочешь ли прогуляться со своим дедушкой? – предложил он, протягивая ей руку.

– Хочу, – прошептала она, робко кладя свою крохотную ручку на его широкую ладонь.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе, малышка, – начал Черный Джек, уходя с ней по дорожке, – в честь кого тебя назвали?..

Взяв лисенка на руки, Бригитта не спеша, пошла к дому. Когда она поднималась по лестнице, из большого зала донесся голос Антонии, сердито распекающей кого-то. Не обратив на это внимания, Бригитта продолжала подниматься по ступенькам, но вдруг остановилась, услышав оправдывающийся голос Сприн. Что еще такое?! Как осмелилась Антония выговаривать ее кузине! С гневной решимостью Бригитта повернулась и направилась в большой зал.

– Я сказала, принеси мое рукоделие! – кричала Антония на девушку. – И побыстрее.

– Оставьте-ка лучше меня в покое, – бойко отбивалась та, – мне велено дожидаться леди Бригитту.

Антония уже подняла, было, руку, чтобы ударить Сприн по щеке, но Бригитта сзади схватила ее за запястье и резко повернула к себе.

– Сприн моя камеристка, а не служанка в замке. Что вы себе позволяете, миледи?

При этих словах Антония совсем потеряла голову. В бессильной ярости она размахнулась и ударила Бригитту по лицу. В ответ та, не задумываясь, тут же влепила пощечину Антонии.

– Что за чертовщина! Вы что?.. – крикнул Йен, широкими шагами направляясь к ним. – Совсем сбесились, дикие кошки?!

Заливаясь слезами, Антония повернулась к нему.

– Леди Бригитта ни с того ни с сего набросилась на меня, – всхлипнула она.

– А ты не командуй камеристкой моей жены, – сказал Йен, который, видимо, слышал, с чего началась ссора. – И не смей поднимать руку на Бригитту. А сейчас отправляйся в свою комнату и сиди там до самого ужина.

– Она на меня первая набросилась, – завопила Антония. – И ты на ее стороне?..

– С женой я сам разберусь, – заверил ее Йен. – Можешь быть спокойна. Больше она не тронет тебя.

– О! Значит, я еще и виновата?! – взорвалась Бригитта. – Как ты можешь…

– Ты что, не слышишь, Антония? – повторил Йен, не обращая внимания на гневную вспышку жены. – Я велел тебе уйти!

– Ну что?! – вызывающе сказала Бригитта, едва Антония, заливаясь слезами, удалилась к себе. – Меня сейчас тоже отправят в мою комнату, приказав не распускать руки?

– Ну, ну… не расходись так. Может быть, тебе уже вредно волноваться, – многозначительно улыбнувшись, сказал Йен. – Иди к себе в комнату – я скоро приду.