Горец-варвар

Глава 14

– Напрасно ты не рассказал ей всю правду о нашем договоре.

– Да, знаю! – Артан метнул гневный взгляд на Ангуса, восседавшего во главе стола в кресле лэрда. Сэр Ангус не очень-то походил на человека, который несколько недель назад заявлял, что находится одной ногой в могиле.

– Никак не могу взять в толк, почему Сесилия так расстроилась, – пробормотал Беннет, намазывая медом ломоть хлеба. – Другая бы на ее месте обрадовалась, что может принести мужу такое богатое приданое.

– Я тоже так думаю, – сказал Артан. – Но Сесилия, к сожалению, думает иначе, и у меня давно уже появилось предчувствие, что она воспримет все это чрезвычайно болезненно. Поэтому мне следовало откровенно рассказать ей об этой сделке с Ангусом. Да, следовало рассказать сразу после того, как мы покинули Данбарн.

«Вот уже два дня она не пускает меня в спальню», – со вздохом подумал Артан. В первый вечер, когда он попытался войти в спальню и поговорить с ней, она запустила в него кувшином с водой, и он решил, что лучше отступить. Вчера вечером он снова попытался наладить отношения, но жена швырнула в него камень, и ему, к стыду своему, опять пришлось спасаться бегством, так как у него имелись подозрения, что Сесилия заранее подготовилась к встрече с вероломным мужем и запаслась целой грудой камней. Артан по-прежнему надеялся, что жена успокоится, но никак не мог решиться зайти к ней.

– Может, ты сам поговоришь с ней? – сказал он, повернувшись к Ангусу, в очередной раз наполнявшему свою тарелку (аппетиту «умирающего» можно было только позавидовать). – Замолвил бы за меня словечко, прежде чем отправляться на свое так называемое смертное ложе. – Артан и его кузен Беннет едва удержались от смеха, увидев, какое виноватое выражение появилось на лице сэра Ангуса.

– Ты так долго отсутствовал, что мне хватило времени, чтобы исцелиться и набраться сил, – пробормотал Ангус, опуская глаза.

– Да, разумеется. Так как же? Ведь ты очень хотел, чтобы мы с твоей племянницей поженились, верно? И раз уж все неприятности из-за этой дурацкой сделки, то почему бы тебе не поговорить с Сесилией?

– Клянусь Богом, я пытался это сделать, но всякий раз, когда я завожу с ней разговор о тебе, она грозится меня кастрировать.

Когда Беннет и Ангус дружно расхохотались, Артану ужасно захотелось подняться и столкнуть их лбами. Разумеется, больше всего его беспокоил не гнев жены, а ее смертельная обида. Он не мог не вспоминать о том, какое лицо было у Сесилии, когда Ангус неосторожно упомянул о сделке. Артан прекрасно понимал: Сесилия считала, что он предал ее. Да, она думала, что ее снова предали. А она ведь так ему доверяла! Артан решил, что как можно быстрее поговорит с женой, пока она не привыкла к мысли о его предательстве.

– Да ты, Артан, не переживай, – сказал Беннет. – Просто уложи ее в постель и успокой ласковыми словами, вот и все.

– Уложить в постель? После того, как она угостит меня камнем по голове или разобьет о мою голову кувшин? – Артан сокрушенно покачал головой. – Нет, прежде всего, я должен ей все объяснить. А под градом летящих в мою голову камней это сделать невозможно. К тому же у Сесилии есть все основания негодовать. Я знаю, что заслужил ее гнев. Я думал об этом, когда лежал ночью один в своей холодной постели…

– Нужно было подбросить больше торфа в огонь, – посоветовал Ангус.

Пропустив это замечание мимо ушей, Артан продолжал:

– И я размышлял о том, какие чувства испытывал бы на ее месте. Думаю, что для любого человека это был бы удар по самолюбию. Не знаю, как женщины такое терпят.

Ангус фыркнул и проворчал:

– Хочешь сказать, что женщины никогда не выходят замуж ради богатства и ради земли? Да, верно, некоторые из них и в самом деле мечтают выйти замуж по любви. Но большинство заключают брак из-за денег и титула, а также для того, чтобы получить власть и влияние. И никто их насильно не заставляет выходить замуж. Моих жен, например, никто не принуждал. – Ангус нахмурился. – Не все так просто, как кажется на первый взгляд. Конечно, было бы хорошо, если бы все могли жениться и выходить замуж за того, за кого велит сердце. Но что плохого в том, что люди женятся, чтобы объединять земли и кланы, а также заключать союзы против врагов и набивать себе кошелек? Сдается мне, девушка прекрасно сознает, что именно так устроен мир. Мне кажется, причина ее плохого настроения в том, что она думала, будто ее выбрали по любви, а не из-за выгоды. Тебе просто нужно напомнить ей эту истину, какой бы горькой она ей ни казалась.

– Мне давно нужно было поговорить с ней об этом. К сожалению, я ничего не говорил ей о нашем договоре, и она решила, что для меня нет никакой выгоды от этого брака, решила, что мне надо лишь… В общем, она думала о другом. Я должен извиниться перед ней. Но как это сделать, если она даже не желает впускать меня в комнату?

– Ты можешь поговорить с ней через дверь.

– Да, мне тоже приходило это в голову. Но очень уж не хочется, чтобы все вокруг слышали наш разговор. – Артан поморщился. – Мне ведь придется извиняться перед собственной женой, понимаете?

Ангус с Беннетом энергично закивали, потом Ангус сказал:

– Да, конечно, но что же делать, если по-другому никак не получается? Уж лучше говорить через дверь, чем не говорить совсем.

– Не может же она вечно на меня злиться! – воскликнул Артан.

Ангус пожал плечами.

– Видишь ли, она ужасно упрямая, – проговорил он скорее с гордостью, чем с упреком.

Допив свое вино, Артан поднялся из-за стола. Он решил, что все-таки пойдет к жене – иначе ему пришлось бы провести в одиночестве еще одну ночь. Казалось, уже весь клан был в курсе разногласий между ним и его молодой женой, но Артан не мог сердится на Сесилию из-за этого. Он прекрасно понимал, что сам во всем виноват. Дойдя до двери зала, Артан оглянулся.

– А сэр Фергус так и не объявился? – спросил он.

– Нет. Но я постоянно начеку и не теряю бдительности, – ответил Ангус.

– Очень хорошо. Но лучше бы ты не спускал глаз с Сесилии и проследил за тем, какое количество камней ей удалось собрать во время вчерашней прогулки.

Поднимаясь по крутым узким ступенькам, Артан думал о том, что сказать жене. Он не говорил Ангусу о том, что Сесилия – так ему казалось – по-настоящему его полюбила. Именно поэтому она так огорчилась, когда узнала об их с Ангусом сделке. Мысль о том, что Сесилия, возможно, любит его, вызывала ликование в душе Артана. Но это означало также и то, что рана, которую он ей нанес, была необычайно болезненной, так что едва ли удастся залечить ее быстро и без усилий – одними только ласковыми словами и нежными объятиями и поцелуями. Артан открыл для себя, что искусством любовных утех он владел гораздо лучше, чем предполагал. А вот нежные слова и убедительные речи не очень-то у него получались. Но ради жены придется овладеть и этой премудростью. Надо последовать примеру Сесилии – та без устали упражнялась в ругательствах, желая стать непревзойденной мастерицей по части словесных оскорблений.

«Похоже, именно этим она сейчас и занимается», – подумал Артан, остановившись перед дверью спальни, откуда доносились громкие выкрики.

– Ты грязное подлое ничтожество! – кричала Сесилия. – Жалкий слизняк! Нарыв на заднице дьявола!

За этими словами, являвшимися верхом красноречия, последовал глухой удар, сопровождаемый душераздирающим завыванием. Артан осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Затем переступил порог, поспешно затворил за собой дверь – и глазам его представилась странная картина: его симпатичная, миленькая женушка, сидя на спине Малькольма, лежавшего на полу, ударяла его головой об пол. Артан на несколько мгновений замер, ошеломленный этим зрелищем. Потом заметил, что платье Сесилии разорвано на плече, и сразу же понял, что произошло, и почему молодая женщина избивала Малькольма с такой яростью. Нос Малькольма был разбит в кровь, и он беспомощно взмахивал руками, тщетно пытаясь скинуть со спины маленькую разъяренную женщину. Возможно, такое унижение являлось вполне достаточным наказанием для мерзавца, но Артан все же решил, что Малькольму лучше убираться из Гласкрига как можно быстрее, о чем он и собирался ему незамедлительно сообщить. Он нисколько не сомневался: узнав о том, что произошло в этой комнате, Ангус тотчас же выгонит Малькольма из своего поместья.

– Когда мой муж узнает, что вы пытались со мной сделать, он выпотрошит вас и скормит ваши внутренности свиньям! – закричала Сесилия.

– Сначала, мне кажется, надо позволить ему немного отдышаться, милая Сайл. – Артан стащил жену со спины Малькольма и рывком поставил того на ноги.

Когда Малькольм увидел Артана, его лицо стало белым, как снег в горах. Артан испугался, что он вот-вот грохнется в обморок.

– Она все не так поняла… – пробормотал Малькольм, оправдываясь. – Я вовсе не собирался… Я не…

– Уходи.

Закрыв за Малькольмом дверь, Артан повернулся к жене. И тут до Сесилии наконец-то дошло, что перед ней стоит ее лживый, вероломный муж. Однако он застал ее врасплох. От пережитого потрясения она была не в состоянии схватить то, что попадется под руку, и запустить в голову муженька. Сидя на полу, она молча смотрела на Артана. Он подошел к ней и, подхватив на руки, уселся в большое кресло у камина. Сесилия смотрела на него гневным взглядом, а потом вдруг тихонько вздохнула и поудобнее устроилась у него на коленях.

– Ты не пострадала, моя милая женушка? – участливо спросил Артан, поглаживая ее по спине.

– Нет, он только порвал на мне платье, вот и все. – Сесилия поморщилась и с отвращением в голосе добавила: – А еще он пытался меня поцеловать.

– Но ему это не удалось, верно? Ты ведь, наверное, его оттолкнула?

– Я ударила его коленом по его…

– Да, понимаю. Можешь не продолжать. Теперь понятно, почему у бедняги была такая странная походка, когда он ретировался. – Артан начал поглаживать жену по волосам, расплетая ее толстую косу. – Когда я сообразил, чего он от тебя хотел, мне захотелось ударить его с размаху о стену. Но затем я решил: гораздо унизительнее, когда тебя бьет головой об пол хрупкая женщина. Унизительнее даже для такого, как Малькольм. Да, это было для него наилучшим наказанием. Но если тебе угодно, то я могу догнать его и сломать ему несколько ребер.

– Это было бы очень мило с твоей стороны, но, пожалуй, не стоит. Думаю, случившееся послужило Малькольму хорошим уроком и он больше ко мне не сунется.

Артан покачал головой и, нахмурившись, пробормотал:

– Признаюсь, я не ожидал от него такого.

– Видишь ли, Малькольм сейчас очень нервничает и злится. Ведь он теперь не наследник Ангуса.

– А какое ты к этому имеешь отношение?

– Но ведь я – жена наследника. И я могу подарить своему мужу его собственных наследников. Малькольм рассчитывал, что ты будешь страдать, если я забеременею от него. Тебе пришлось бы признать ребенка своим, потому что мы женаты. Таким способом он хотел расквитаться с тобой.

– Да он спятил! – воскликнул Артан.

– Если мне не изменяет память, я сказала ему то же самое. Похоже, его план был не очень-то хорошо продуман. И я посоветовала ему заглянуть в свинарник, если он так печется о собственном потомстве. Там сегодня разродилась свиноматка, которая принесла целый выводок розовых поросят. Он мог бы выбрать себе любого, если б пожелал. – Артан рассмеялся, а Сесилия, нахмурившись, добавила: – И тогда он вышел из себя и порвал на мне платье.

– То, что ты сказала Малькольму, – одна из твоих заготовок, и ты приберегала ее для такого случая, как этот?

– Нет, просто внезапно пришло в голову. Все вышло само собой. Меня вдруг осенило. Видимо, придумывая все новые и новые ругательства, я научилась сочинять их на ходу.

Сесилия знала, что ей уже пора слезать с коленей Артана, но она не могла найти в себе сил, чтобы высвободиться из его объятий. Не могла даже в тот момент, когда почувствовала, что муж начинает расстегивать ее платье.

– Что ты делаешь? – спросила она и снова нахмурилась. Но внутренний голос нашептывал: «Успокойся, ничего страшного, ведь ты в любой момент можешь встать и уйти от него».

– Я просто хочу убедиться, что у тебя не осталось ссадин, которые следовало бы обработать лечебной мазью, – ответил Артан, стараясь сохранять невозмутимый вид.

Возмущенная столь наглой ложью, Сесилия сделала страшные глаза и заявила:

– По-моему, у Малькольма осталось гораздо больше ссадин и синяков.

Артан потянул за корсаж ее платья, и плечо Сесилии оголилось. Поцеловав ее плечо, Артан ласково произнес:

– Я соскучился по тебе, дорогая. – Он поцеловал жену в лоб.

Она вздрогнула и тихо прошептала:

– Перестань, пожалуйста. – Однако ее слова не имели ничего общего с приказом.

– Ах, Сайл, моя дорогая Сайл, ведь на самом деле тебе хочется сказать мне совсем другое.

– Нет, вовсе нет. Ты ошибаешься. Ничего другого ты от меня не услышишь. Потому что ты лгал мне, – добавила Сесилия прерывающимся шепотом. Лед, в который она все это время пыталась заковать свое сердце, был слишком тонок и не мог защитить ее от боли.

– Успокойся, милая. – Артан целовал мокрые от слез щеки Сесилии. – Ну да, я виноват, я лгал. Хотя мне легче было бы считать, что я просто не говорил тебе всей правды. Но ты права, это тоже одна из разновидностей лжи.

– Ты женился на мне для того, чтобы стать наследником Ангуса! Ты хотел стать лэрдом Гласкрига!

– Ты ведь не поверишь мне, если я буду утверждать, что не хотел стать здесь лэрдом. – Артан распустил корсаж жены до самой талии. – Дорогая, назови хоть одного человека, который отказался бы стать лэрдом. Скажи, кто добровольно отрекся бы от того, чтобы стать полноправным владельцем такого поместья, как Гласкриг? Но все же я женился на тебе не из-за этого. – Артан просунул ладонь под белье Сесилии и принялся ласкать ее груди. – Ну вот, теперь думать мне стало гораздо легче, – сказал он с улыбкой, и Сесилия рассмеялась в ответ.

Когда Артан положил ладонь ей на грудь, Сесилия на мгновение замерла. Когда же он стал ласкать ее своими длинными пальцами, она даже не пыталась сопротивляться. Сесилия сказала себе, что просто выполняет свой долг, потому что муж сейчас откровенно обсуждает с ней их взаимоотношения. Но в глубине души она понимала, что соскучилась по его нежным прикосновениям.

Вспомнив о том, как обидел ее Артан своей ложью, Сесилия снова заплакала. Но даже обливаясь слезами обиды, она хотела искать утешения в его объятиях – и больше нигде. И от этого противоречия ей хотелось плакать еще сильнее. А он так нежно ласкал ее грудь, одновременно покрывая ее лицо поцелуями… Артан вкладывал в свои ласки и поцелуи столько любви, что и от этого тоже хотелось плакать. В последнее время она могла расплакаться по любому поводу. Но настоящая причина слез была ей известна. На самом деле она плакала из-за того, что утратила свою красивую мечту. Утратила глупую мечту о том, что этот сильный и смелый мужчина пожелал ее так сильно, что женился на ней. И она верила в искренность его слов, верила, что нужна ему сама по себе.

– Послушай, Сесилия, я собираюсь сейчас рассказать тебе всю эту историю с договором, – сказал Артан, утирая ее слезы. – Только не плачь, дорогая.

Она всхлипнула последний раз и молча кивнула. Когда Артан завершил свой рассказ описанием своего отъезда из Гласкрига, Сесилия нахмурилась. Все, о чем только что поведал ей муж, звучало очень правдоподобно. Она знала дядю Ангуса всего несколько дней, но все же понимала: предложить Артану такую сделку – вполне в духе ее дядюшки. Из бесед, которые они с ним вели с момента ее приезда в Гласкриг, она узнала, как страстно дядя Ангус мечтал о наследнике. И он ужасно не хотел, чтобы этим наследником стал Малькольм. Сердце ей подсказывало, что рассказ Артана – правда от начала и до конца. Но вместе с тем ей было страшно снова ему поверить. Сесилии казалось, что она не вынесет страданий, если Артан еще раз ее предаст.

Он взял ее лицо в ладони.

– Малышка, я был не прав, держа нашу сделку с Ангусом в тайне от тебя. Теперь я это понимаю. Я опасался, что все получится именно так, как случилось.

– Так почему же тогда не рассказал мне обо всем?

– Потому что не был уверен, что ты согласишься выйти за меня замуж, если узнаешь правду. Я боялся, ты не поверишь, что у меня не было намерения жениться на тебе только для того, чтобы Ангус сделал меня наследником. Я ему так и заявил, и я готов поклясться, что это правда. Большинство людей заключают браки ради какой-то выгоды, будь этой выгодой всего-навсего корова или коза. У меня же совсем ничего нет, потому что я – второй по счету сын. Мы с Лукасом близнецы, но я появился на свет последним. Но никто в моем роду не женится только по расчету. Всегда существует что-то большее. Хотя бы потому, что мы верим в брачные обеты, которые супруги дают друг другу. И раз мы верим в нерушимость брака и знаем, что будем связаны с супругой душой и телом, то должно существовать что-то большее, чем выгода. Именно поэтому в разговоре с Ангусом я старался ясно дать понять: прежде чем жениться, мне нужно встретиться с тобой и познакомиться поближе. Если бы ты мне не понравилась, я бы просто постарался уговорить тебя поехать в Гласкриг, чтобы повидаться с Ангусом.

Сесилия вздохнула и прильнула к мужу. Она находила его слова вполне разумными, однако ее по-прежнему терзали сомнения. Почти вся ее жизнь прошла среди лжи, тайн и недомолвок, и она боялась оказаться такой же доверчивой, какой была раньше. Она понимала, что это не очень справедливо по отношению к Артану, но ее израненная душа жаждала вовсе не справедливости. Ей хотелось уберечься от новой боли.

– Зря ты опасался… Если бы ты рассказал мне обо всем вовремя, я поверила бы в искренность твоих намерений.

– Что случилось, то случилось. Я поступил так, как поступил – утаил от тебя правду. И мне очень жаль, прости меня. Однако я хочу, чтобы ты поняла: я женился на тебе не только из-за того, что хотел стать лэрдом Гласкрига. Ты должна знать, что нас с тобой связывает нечто гораздо большее, чем земля и наследство Ангуса.

Сесилия кивнула:

– Да, разумеется. А как иначе? Ведь нам так много пришлось вместе пережить.

– Значит, теперь я буду допущен в твою постель?

– Постель – это то, что нас с тобой связывает?

– А ты считаешь иначе? – Артан поцеловал жену в губы.

– Ты думаешь, что одной только страсти достаточно? Думаешь, что лишь это нас связывает?

– По-моему, это не так уж мало для начала. К тому же мне действительно не нравится спать одному в холодной постели.

– А тебе не приходило в голову, что можно просто добавить в камин побольше торфа? – Артан рассмеялся, и Сесилия, нахмурившись, спросила: – Чем я так тебя рассмешила?

– Мне смешно, потому что я сегодня пожаловался Ангусу, что сплю в холодной постели, а он посоветовал мне то же самое, что и ты.

Сесилия поморщилась:

– Не уверена, что я в восторге от того, что говорю то же самое, что и дядя Ангус.

Продолжая смеяться, Артан отнес жену к кровати и поставил на ноги. Затем поспешно раздел ее. Когда же он сорвал с нее остатки одежды, Сесилия легла в постель. Артан быстро разделся и лег рядом с ней. Он привлек Сесилию к себе и несколько мгновений наслаждался восхитительным ощущением ее близости. Удовлетворенно вздохнув, проговорил:

– Вот здесь твое место, малышка. Так должно быть, и так будет всегда!

Артан произнес эти слова с такой убежденностью, что Сесилия поняла: он действительно хочет каждую ночь проводить в ее объятиях.

Обвивая руками шею мужа, Сесилия поцеловала его. Хотя они не спали вместе всего две ночи, она обнаружила, что уже изголодалась по нему. Артан же, судя по всему, изголодался точно так же, как она. Склонившись над ней, он внимательно посмотрел ей в глаза. Они словно знакомились заново, и это еще больше подогревало ее чувства.

В этот вечер они любили друг друга так бурно и неистово, словно провели в разлуке не две ночи, а два месяца. Наконец, когда их крики слились воедино, Артан, совершенно обессилев, повалился на Сесилию и пробормотал:

– Ну что, ты по-прежнему считаешь, что я думал только о Гласкриге, когда женился на тебе? – Положив голову на грудь жены, он воскликнул: – О, как я соскучился по тебе!

Сесилия, улыбаясь, ответила:

– Я до сих пор удивляюсь, что такое могло случиться. Ведь мы с тобой были знакомы всего четыре дня – и я среди ночи украдкой выбираюсь из замка и иду на свидание к ручью.

– Да, это было замечательно. Но наверное, нам сейчас не стоит об этом говорить.

– Почему?

– Видишь ли, у меня еще свежи воспоминания, как ты совсем недавно швыряла в меня всем, что попадалось тебе под руку. Мне не очень хочется вспоминать о других случаях, когда ты на меня сердилась.

Сесилия улыбнулась и чмокнула мужа в щеку.

– Я не доверяла тебе. Поэтому неудивительно, что я вышла из себя, когда ты связал меня и увез. Когда же сэр Фергус полностью подтвердил все твои рассказы, я поняла, что ты был прав, и твои слова – истинная правда. Но я с самого начала знала: ты искренне убежден в том, что мне угрожает опасность. Как я могла винить тебя, если ты считал, что своими действиями спасаешь мне жизнь?

– К сожалению, оказалось, что я недостаточно хорошо охранял тебя. Негодяй Фергус похитил тебя прямо у меня из-под носа.

Сесилия пожала плечами:

– Но ведь после этого ты снова меня спас, верно? Только вот от тебя самого я не силах спастись, потому что между нами с самого начала появилась какая-то невидимая связь.

– Да, это правда. Ты понравилась мне с первого взгляда.

Сесилия тяжело вздохнула.

– Фергус наверняка явится за мной.

– Скорее всего – да. Так просто он от тебя не отступится. Он не может допустить, чтобы богатство уплыло у него прямо из-под носа.

– Выходит, я принесу неприятности моему дядюшке.

– Ничего, он привык бороться с трудностями.

– Но раньше эти трудности возникали не из-за меня.

– Ты в этом не виновата. – Артан приподнялся на локтях и поцеловал жену. – Причина неприятностей – алчность и корыстолюбие сэра Фергуса. Разве ты виновата в том, что была помолвлена с этим мерзавцем? Виноваты твои опекуны, которые использовали тебя для своих корыстных целей.

– Оказывается, ты знаешь, как сделать так, чтобы у женщины стало легче на душе, – заметила Сесилия.

Артан пожал плечами:

– Прости меня, пожалуйста.

– Не стоит извиняться. Это правда.

– У меня такое чувство, что меня ты тоже включила в число своих притеснителей.

Сесилия вдруг почувствовала угрызения совести. Залившись краской, она воскликнула:

– Что ты, Артан! Я никогда не считала тебя одним из них. Просто я вдруг обнаружила, что большую часть жизни провела среди лжецов, и поэтому стала относиться ко всему более осторожно. Я начала все подвергать сомнению.

– Так и должно быть. – Сесилия удивленно посмотрела на него, и Артан с улыбкой продолжал: – Я не обижаюсь на это, малышка. Я сам виноват в том, что ты не можешь доверять мне безоговорочно. Зато я твердо решил, что снова завоюю твое доверие.

Сесилия теперь ничего не принимала на веру и понимала, что ей будет нелегко от этого избавиться, но все-таки ей очень хотелось доверять Артану. Ведь она прекрасно понимала: почти никто не женится только по любви. Деньги, земли и поиски новых союзников всегда играли большую роль при заключении браков. Муж вполне резонно напомнил ей об этом. Сесилия не сомневалась в искренности Артана; он и в самом деле не стал бы жениться на ней ради одной только выгоды. Ей это подсказывало ее сердце, и она доверилась своему сердцу. Пусть даже у нее остался неприятный осадок от всей этой истории со сделкой, – но было совершенно очевидно: они с Артаном муж и жена, поэтому должны спать вместе в одной постели. И она не должна встречать мужа у двери в его собственную спальню, обрушивая на его голову потоки ругательств и град камней. Напрасно она так горячилась. Ведь многие мужья на его месте поколотили бы свою жену за это.

Сесилия чувствовала, что снова начинает доверять Артану, и это совсем ее не тревожило. Тревожило другое. Когда Артан целовал ее, она совершенно теряла голову, из-за одного лишь поцелуя забывала обо всем на свете. Возможно, ей следовало проявлять осторожность… А впрочем, нет – она должна довериться ему полностью. Потому что Артан не мог больше скрывать от нее свое влечение к ней. И пусть они стали любовниками совсем недавно, она уже знала, что имеет над ним такую же большую власть, как он – над ней.