Горец-варвар

Глава 19

– Где она? Где моя любимая крошка?

Увидев женщину, только что вошедшую в замок, Ангус остановился на ступеньках лестницы. Он почти сразу же узнал ее. Это была Мэг, подруга его покойной сестры Мойры и няня Сесилии. Мэгги раздобрела, в волосах у нее блестела седина и появились морщинки на лице. Но это была она – пышка Мэг с миловидным круглым личиком! Ангус просиял, узнав ее, и поспешно спустился по лестнице, чтобы приветствовать гостью.

– Здравствуй, Мэгги! – воскликнул Ангус, искренне радуясь встрече. По глазам женщины он понял, что она его узнала.

– Ангус, как я рада!..

– Да, верно, это я – Ангус. Постаревший, одряхлевший, изрядно побитый, но все тот же самый Ангус.

– Прошел слух, что ты вроде бы был при смерти.

– Слава Богу, все обошлось. Я болел, но Господь не забрал меня.

– Да, вижу. Так где же Сесилия?

«А она все такая же шустрая», – подумал Ангус, с трудом удержавшись от улыбки.

– Сидит со своим мужем.

– Так, значит, он все-таки женился на ней? Значит, сделал так, как обещал? Что ж, очень хорошо. Я сразу поняла, что он замечательный парень и что ему можно верить. Но я все равно переживала за Сесилию, когда они оба уехали.

– Если Артан сказал, что женится, – значит, обязательно женится. И вовсе не для того, чтобы стать моим наследником.

Мэг улыбнулась:

– Знаю. Так где же она? Где они с Артаном?

– Пойдем со мной. – Ангус повел Мэг в Большой зал. – Сначала тебе надо поесть и немного выпить. Прежде чем ты пойдешь к Сесилии, тебе нужно кое-что узнать.

Когда Ангус начал рассказывать о том, что приключилось с его племянницей и Артаном после того, как они уехали из Данбарна, пожилая женщина побледнела: было очевидно, что она питала к Сесилии искреннюю привязанность.

– Не волнуйся, Мэг. Самое страшное уже позади, – заверил Ангус.

– Нет, ты сам знаешь, что это не так. Парень так и не пришел в сознание за все это время. Неизвестно, выживет ли он. У моей девочки – настоящий дар лечить людей и есть опыт врачевания. И она прекрасно знает, как опасно то, что Артан так долго не приходит в себя. Представляю, как Сесилия переживает! Наверное, она в ужасе.

– Для нее будет большим облегчением узнать, что ты приехала, Мэг. Поддержи ее, пожалуйста, и успокой.

– Разумеется, я ее поддержу. Думаю, Господь не допустит, чтобы ей в ее жизни пришлось пережить еще одну потерю. – Мэг вздохнула. – Хотя Сесилия – сильная девочка. Возможно, она даже не подозревает, какая она сильная. Да, все выдержит. Но если сэр Артан умрет, то это будет для нее ужасным ударом. Отдает она себе в этом отчет или нет, но она любит этого парня. Мне даже кажется, это была любовь с первого взгляда.

– За прошедшие дни я убедился, что Сайл по-настоящему любит Артана. У меня отпали последние сомнения на этот счет. Однако ей нужно отдохнуть. Время от времени возле постели Артана ее сменяет Кривая Кошка. Но Сесилии нужно больше отдыхать. Беннет, кузен Артана, уехал к своим родичам, чтобы попросить у них совета насчет лечения Артана. У них в клане есть искусные знахари.

– Он собирается кого-нибудь привезти с собой?

– Не думаю, что в этом есть нужда. Сесилия и сама прекрасная целительница. Но возможно, он привезет какие-нибудь чудодейственные снадобья или дельные советы для лечения Артана. Однако я сомневаюсь, что другие знахари знают больше, чем Сесилия.

Мэг кивнула:

– Сдается мне, что главная хворь – в его душе. А это труднее всего поддается лечению.

Ангус в задумчивости провел ладонью по подбородку.

– Сесилия говорит, что его душа временно покинула тело, чтобы избежать страданий, которым оно подвергается.

– А что ты об этом думаешь?

– Мне кажется, это высказывание не лишено здравого смысла.

– Да, верно, – согласилась Мэг. Сделав над собой усилие, она улыбнулась. – Да-да, очень верное наблюдение. И слова Сесилии еще раз убеждают меня в том, что она – превосходная знахарка.

– Потому что она разбирается в таких вещах?

– Потому что Сесилия их чувствует, вот так-то! Да, чувствует! Она нутром чует, что нужно делать. В этом и заключается ее природный дар. А сейчас ей прямо-таки сердце подсказывает, как себя вести и что нужно предпринимать для спасения Артана.

– Ах! – вздохнул Ангус и растрепал ладонью свою седую шевелюру. – Да, ей сейчас нелегко. Его тело лежит на кровати – а самого Артана там нет. И наверное, хочется встряхнуть его хорошенько, хочется сделать что-нибудь, чтобы он наконец-то очнулся. Когда его принесли домой, на нем живого места не было. Сесилия обработала и зашила ему три раны от ударов мечом. А он за все это время даже бровью не повел.

– И ты, наверное, боишься, что вскоре его душа окончательно улетит на небеса? – спросила Мэг.

– Угадала. Мне кажется, Сесилия боится того же.

– Да, несомненно. О, как ужасно! Артан такой красивый, сильный и молодой… Неужели ему придется умирать так рано?

– Нет, он не умрет. Он не из таких, что быстро сдаются. Он будет бороться.

– Говоришь, его избили? Как вы определили, что именно у него повреждено? В забытье впадают по разным причинам.

– Сесилия говорит то же самое. – Тут Мэг поднялась, и Ангус спросил: – Ты уже решила, чем поможешь моей бедной девочке?

– Нет еще. Я сначала должна немного подумать. Решу, когда дойду до ее комнаты.

Ангус тоже поднялся из-за стола и повел Мэг в спальню Артана и Сесилии.

– От всей души надеюсь, что парень вернется к нам. Хотя его шансы невелики. У одного человека из нашей деревни брат упал с крыши. И после этого с ним было то же самое, что с Артаном. Ему потихоньку вливали бульон, поили водой, и он таким образом пролежал без сознания целых два года, пока однажды ночью не отошел в мир иной.

– Не дай Бог, если с Артаном случится то же самое! – воскликнула Мэг.

На это Ангус ничего не смог ответить – только нахмурился и молча кивнул. У двери в спальню старик немного задержался. Он не хотел показывать Сесилии свою грусть. Каждый раз, подходя к постели Артана, он не мог отделаться от ощущения, что пришел сказать последнее «прости».

– Хотел еще кое-что сказать, но… – Ангус поморщился. – Видишь ли, она с ним разговаривает. Я иногда думаю: не повредилась ли моя девочка умом?

– Значит, разговаривает?..

– Да, разговаривает с ним как ни в чем не бывало. Словно Артан ее понимает и отвечает ей.

– Ах, Ангус, в этом нет ничего страшного, ничего удивительного. Дети, которым не с кем дружить, часто играют в такую игру. В Данбарне Сесилия часто так играла – разговаривала со своими игрушками. А сейчас девочка играет в ту же игру с сэром Артаном. И кто знает, Ангус, может быть, она все-таки достучится до него.

– Будем надеяться. Проследи, чтобы она поела. Кривая Кошка, наверное, принесла ей чего-нибудь…

– Хорошо. Обязательно. Девочка всегда была худенькой. Ей надо лучше питаться. Ну все, довольно, Ангус. Занимайся своими делами, а мне предоставь возможность заняться своим делом. Ах да, чуть не забыла… Во дворе замка стоят две повозки с вещами Сесилии. Мы с моей крошкой собрали кое-что из того, что выбросила Анабелла. Я тебе позже все объясню. А сейчас мне надо посмотреть, как дела у моей девочки.

Как только Ангус удалился, Мэг прошмыгнула в спальню. Увидев свою воспитанницу, она едва не расплакалась. Сесилия лежала на кровати рядом с Артаном, обнимая раненого мужа одной рукой и, очевидно, прислушиваясь к биению его сердца. Мэг внимательно разглядывала молодого человека. Он лежал неподвижно, словно мертвец. Не было ничего удивительного в том, что Сесилии хотелось слышать, что его сердце все-таки бьется. Тут Мэг услышала тихий шепот, доносившийся с кровати, и подошла поближе. Ей было неловко подслушивать то, что Сесилия, возможно, желала бы сохранить в тайне, однако она должна была понять, чем можно помочь ее убитой горем воспитаннице.

– Завтра будет ровно неделя, Артан, – говорила Сесилия. – Надеюсь, сейчас твои раны болят уже не так сильно, как раньше. Возможно, ты чувствуешь сейчас боль, но она скоро пройдет. А переломов у тебя нет, милый. Я тебе это уже не раз говорила. Знаешь, тот негодяй без подбородка, который избивал тебя раненого и крепко связанного по рукам и ногам… Он за это поплатился.

Уловив нотки гнева в голосе Сесилии, Мэг вздохнула с облечением. Она поняла, что ее воспитанница не повредилась рассудком и с ней все в порядке.

– Знаешь, милый, Ангус за тебя очень беспокоится. Ах, он старается не показывать этого – но разве такое можно скрыть? Он подолгу стоит возле твоей постели и пристально смотрит на тебя. Словно надеется разглядеть, что именно является причиной столь длительного сна, от которого ты никак не можешь очнуться. Я понимаю, что чувствует дядюшка Ангус. Бесстрашный непобедимый воин, он бессилен перед лицом тяжкого недуга. Ведь он не может поразить твой недуг своим большим мечом или ударом могучего кулака. И это порождает у него ощущение беспомощности и гнева на самого себя.

Мэг поразилась тому, как тонко Сесилия прочувствовала и как точно выразила то, что творилось в душе Ангуса. Многие мужчины испытывают нечто подобное, когда видят, что ничем не могут помочь больному.

Сесилия поцеловала Артана в грудь. Тихо вздохнув, снова заговорила:

– Вот прошла уже целая неделя с тех пор, как ты впал в беспамятство, милый. Не знаю, сколько еще мне придется спать одной. Как долго я смогу это терпеть? Неужели мне придется оставлять тебя время от времени, чтобы найти себе кого-нибудь, кто заставит меня снова испытать наслаждение?

Сесилия приподнялась на локтях и внимательно посмотрела в лицо мужа. Никакого толку! Все бесполезно! Ничего не помогает. Он даже бровью не повел. Даже веки не дрогнули. Может быть, его удастся расшевелить, если раздеться и танцевать перед ним обнаженной? Нет, подумала она, все бесполезно. Артан ничего не слышит. Он без сознания. И это не заставит его прийти в себя. А может, поласкать его по-другому?..

Сесилия потянулась к одеялу, но тут вдруг услышала какой-то шорох. Обернувшись, она увидела стоявшую рядом Старую Мэг.

– Ах, Мэгги! – воскликнула она, вскочив с кровати и раскрывая гостье объятия. – Я так рада, что ты приехала!

Мэг обняла свою воспитанницу и крепко прижала к груди. Молодая женщина плакала навзрыд, и Мэг дала ей возможность выплакаться, чтобы потом, когда Сесилия успокоится, сесть с ней рядышком и обсудить, что можно сделать для выздоровления сэра Мюррея. Минуту спустя Мэг подвела Сесилию к маленькому столику у камина, усадила ее на стул и села рядом.

– А теперь расскажи мне все по порядку. Расскажи, что ты делала и как его лечила. Да, я вижу, его удобно уложили, он лежит в тепле и чистоте и получает воду и какое-то питание. И еще я знаю, что ты угрожаешь ему, что найдешь себе нового мужчину.

При этих словах Сесилия вспыхнула и виновато потупилась.

– Просто я надеялась, что он каким-то чудом услышит мои слова и проснется хотя бы ради того, чтобы меня остановить, – оправдывалась она.

– Приревнует тебя?

– Да, вроде того. Я надеялась, что мои слова заставят его очнуться. Но ты еще не рассказала, как здесь оказалась.

– Я привезла тебе твои вещи. Те, что ты хранила тайком, и те, что мне удалось сберечь для тебя. Разумеется, я понимаю: скоро весь Данбарн станет твоей собственностью.

– Еще неизвестно. Пока у нас нет документа, который бы подтверждал, что я являюсь наследницей всего имущества и денег. – Сесилия грустно вздохнула и снова потупила взор.

– Эта бумага находится у священника, – проговорила Мэг.

Сесилия уставилась на нее в изумлении:

– У какого священника?

– Он живет в нескольких милях от того места, где на нас напали. Перед отъездом из дома Ангуса твой отец отдал этот документ мне. На всякий случай. Он велел положить его в безопасное место, если с ним в пути произойдет что-нибудь ужасное. Ужасное и произошло, поэтому я поступила так, как мне велел твой отец. Тогда я не умела читать, и мне оставалось только догадываться, что написано в той бумаге, которую я передала на хранение священнику.

– Если нам удастся разыскать этот документ, мы сможем без труда избавиться от Анабеллы и Эдмунда.

Мэг схватилась за голову и воскликнула:

– Я и представить не могла, что эта бумага такая важная!

Сесилия похлопала Мэгги по руке:

– Не переживай, пожалуйста. Откуда ты могла знать?.. Ты ведь не умела читать. К тому же тогда тебе было не до этого. Нам с тобой едва удалось спастись от разбойников, так что нет ничего удивительного в том, что ты забыла про бумагу, которую вручила священнику.

– Что правда, то правда. Каждый раз, когда я вспоминала то, что тогда случилось, перед моими глазами стоял крошка Колин… Это было так страшно… Очень страшно вспоминать об этом.

– Да, я тебя понимаю. Конечно, такое очень тяжело вспоминать.

– Не просто тяжело. Меня вдобавок ко всему мучили угрызения совести. Я просто места себе не находила. Винила себя, что не уберегла Колина. Схватила тебя – и побежала… Бежала не оглядываясь. Ни о чем больше не думала. Нет бы оглянуться, посмотреть – а вдруг можно было спасти и мальчика? Да, наверное, можно было что-то сделать…

– Нет, Мэг, ты ничего не могла тогда сделать. Ведь Колина убили первого. – Когда потрясенная Мэг подняла на Сесилию полные ужаса глаза, та кивнула: – Да, я все видела, милая Мэгги. Колин умер еще до того, как ты бросилась бежать. – Сесилия попыталась успокоиться; воспоминания о смерти младшего брата много лет преследовали ее в ночных кошмарах. – Стрела попала ему прямо в глаз, и мне навсегда врезалась в память эта картина: папа смотрит, как Колин падает… прямо ему под ноги. Потом он набросился с мечом на вооруженных до зубов людей – один против десяти. Но перед тем как броситься на них, он оглянулся и, увидев, что мы с тобой убегаем, улыбнулся сквозь слезы. А затем бесстрашно ринулся в бой.

– Ты так хорошо все помнишь, Сесилия?

– Да, у меня и сейчас стоит перед глазами эта картина. Он видел, как мы убегаем, Мэг. В последние минуты своей жизни он знал, что я останусь в живых.

Мэг вынула из кармашка льняной платочек и утерла слезы.

– Боже мой, я ведь пришла сюда не для того, чтобы плакать.

Сесилия грустно улыбнулась:

– Тебя послал ко мне мой дядюшка, да?

– Ох, нет. Я сама захотела как можно быстрее с тобой увидеться. Как только приехала, сразу же спросила о тебе, а потом Ангус рассказал мне обо всем, что с тобой приключилось. – Мэг бросила взгляд на кровать. – Значит, ты вышла замуж за своего ненаглядного горца, да?

– Ну… пока у нас традиционный брак. Но как только ему станет лучше, мы совершим церковный обряд, и священник обвенчает нас.

Когда Сесилия говорила эти слова, голос ее дрогнул. Было очевидно, что она совсем не уверена в том, что венчание когда-нибудь произойдет. Мэг сжала ее руку и тихо сказала:

– Не волнуйся, сэр Артан обязательно поправится.

– Он уже давно лежит вот так, как сейчас. И не шевелится. Вряд ли Артан нас слышит. Я даже пыталась уколоть его иголкой, но он и бровью не повел. Даже не вздрогнул. Боюсь, что Артан никогда не очнется.

– Самое главное – он жив. К тому же он молодой и сильный, поэтому справится с болезнью. Вот увидишь, он скоро придет в себя.

– Я чувствую, что ему лучше. Синяки и ссадины постепенно пропадают. Но почему же он не приходит в сознание?

– Кто знает, девочка? Нужно надеяться на лучшее и молиться. Все в руках Божьих.

Сесилия на мгновение прикрыла глаза.

– Да, понимаю. Но все это пугает меня.

– Ничего удивительного. Ты ведь любишь его, правда?

– Ах, конечно, правда! Я очень его люблю. – Сесилия опять залилась слезами, а Мэг обнимала ее и гладила по волосам, утешая, как маленькую девочку. – А с тобой, малышка. Мы справимся. Обязательно справимся. Мы найдем способ вернуть тебе твоего красавца мужа.

– Ну, что скажешь? – спросил Ангус, подливая вина в кружку Мэг (они засиделись за столом за полночь).

– По-моему, надежда есть. Но больше сказать ничего не могу. – Мэг пожала плечами. – Моя бедная девочка говорит с ним без устали, а сэр Артан все никак не просыпается.

– Да, говорит без устали. Кривая Кошка каждый день поит ее медом, потому что к вечеру Сесилия хрипит и теряет голос.

– Она рассказывает ему обо всех своих девичьих секретах. Артан много теряет, пропуская столько интересного.

– Я тоже очень хочу, чтобы Артан к нам вернулся. Я считал, что назначаю его своим наследником, потому что в нем есть капля крови Макрейсов. И потому что он – сильный и смелый воин. Но теперь, когда я думаю о том, что Артан может в любой момент покинуть этот мир, я начинаю понимать: дело не только в родстве. Оказывается, он очень дорог мне, понимаешь?

– Наверное, ты видишь в нем сына, которого тебе не дал Господь, но о котором ты всегда мечтал.

– Да, наверное. Я привязался к нему даже больше, чем к его брату-близнецу Лукасу. Хотя Лукас тоже отличный парень. Но его сердце навеки отдано Донкойлу, и это всегда стояло между нами.

– Просто представить не могу, что Артан может умереть.

– Пойду посижу немного с Сесилией возле постели Артана. Слушай, Мэг, а как твой муж?

– Помер. А твоя супруга в добром здравии?

– Обе жены умерли. И первая, и вторая.

– Ты был женат два раза?

– И дважды становился вдовцом. Но ни одна из жен не подарила мне ребенка.

– Ничего, не горюй. Вот поправится сэр Артан, пройдет совсем немного времени – и они с Сесилией осчастливят тебя внуками. И тогда залы этого старого замка наполнятся веселым детским щебетом.

– Да… Детский щебет… Давненько эти стены его не слышали. И веселого беззаботного смеха – тоже. Ты знаешь, что я много раз писал письма – и Сесилии, и тем, которые назвались ее опекунами?

– Я понимала, что здесь что-то не так. Хотя каюсь, не раз называла тебя бессердечным болваном, который отвернулся от собственной племянницы. Однако я не могла поехать и выяснить, что случилось. Меня разлучили с моей девочкой, а потом и вовсе выгнали из замка.

– За что?

– Когда Анабелла хотела побить Сесилию палкой, я выхватила палку из рук негодяйки и избила ее саму.

– Замечательно! Спасибо тебе за это, Мэг.

– Пожалуй, это пошло Анабелле на пользу, но после того случая Сесилия осталась совсем одна. – Мэг тяжело вздохнула. – Не дай Бог, парень умрет. Тогда моя малышка снова останется одна. И даже я, ее старая няня, не смогу избавить бедняжку от этого проклятого одиночества.

Сесилия высушила и расчесала волосы, потом заплела косу. После горячей ванны она чувствовала себя так, словно заново родилась. Ее ждала еще одна ночь у постели мужа, и она не теряла надежды, ей казалось, что теперь-то, возможно, удастся привести Артана в чувство, вернуть его к жизни. Следовало лишь осуществить свой замысел, и тогда…

«Но как же это проделать без его ведома?» – размышляла Сесилия. Она привыкла, что Артан всегда вел ее в нужном направлении, когда они предавались любви, но сейчас… Сейчас ей придется самой все делать.

Сесилия села на край кровати и, взяв кружку, сделала глоток вина. Как обычно, она внимательно смотрела в лицо Артану, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что муж возвращается к жизни. Но он казался таким же безучастным, как прежде. Казался таким красивым – и одновременно таким неживым. Перед ней были точеные черты лица – и ничего больше. Так как же оживить это прекрасное лицо, как воспламенить сердце Артана?

Сесилия попыталась вспомнить, нет ли чего-нибудь такого, о чем она еще не рассказывала безмолвному Артану. И вдруг замерла в напряжении и снова стала всматриваться в лицо Артана. Сесилия молча ждала. Ждала, затаив дыхание. Она то ли сердцем почувствовала, то ли и в самом деле увидела, что его ресницы чуть дрогнули и едва заметно дернулась щека. Поставив кружку на столик у кровати, Сесилия наклонилась над Артаном и стала еще пристальнее вглядываться в лицо мужа – словно взглядом хотела оживить его. Минута проходила за минутой, но Артан не подавал никаких признаков жизни. Однако она была абсолютно уверена в том, что и впрямь что-то видела…

– Дорогой, пожалуйста… – прошептала Сесилия. – Пожалуйста, возвращайся ко мне. Я знаю, только что ты был здесь. Не исчезай!

Прошло еще несколько минут, но по-прежнему ничего не происходило. И тогда Сесилия стала взывать к помощи высших сил.

– Господи, молю тебя! – шептала она. – Господи, пожалуйста, помоги мне! Обещаю, что стану для Артана образцовой женой. Буду слушаться его во всем. Буду всегда ему подчиняться. Только, пожалуйста, верни его мне! Я знаю, он уже начал возвращаться, но потом опять ускользнул. Поверь, я научусь всем тем вещам, которые должна знать идеальная супруга, и стану самой безупречной леди Гласкрига. Я даже научусь ткать гобелены…

Неужели это была просто судорога?

Сесилия коснулась лбом лба мужа – и тут же вздрогнула от неожиданности. «Неужели я приняла желаемое за действительное? Неужели мне померещилось?» Отстранившись от Артана, она выпрямилась и уже собиралась встать и уйти, но тут вдруг совершенно явственно увидела, что нос его едва заметно дернулся – казалось, он вот-вот чихнет. «Ну давай же…» – мысленно приказала мужу Сесилия и снова стала ждать. Ее сердце радостно забилось; теперь она знала наверняка, что ей не приснилось.

– Почему ты так странно пялишься на мой нос?

Голос, произнесший эти слова, был хриплым и очень слабым, но до боли знакомым и родным. В следующее мгновение Сесилия увидела, что Артан внимательно смотрит на нее, и его серо-голубые глаза показались ей настоящим чудом – они снова были наполнены жизнью. Сесилия схватила кружку с вином и, поддерживая мужа, поднесла кружку к его губам.

– Ну вот, уже лучше, – прохрипел он, потирая рукой шею. – Что, Фергус пытался меня задушить?

– Нет, хотел забить тебя до смерти неделю назад. – Когда Артан в изумлении уставился на нее, Сесилия кивнула: – Да, ты целую неделю был без памяти. Что мы только не делали, чтобы ты очнулся. Но ты даже не шевелился. Вплоть до нынешнего момента. Наверное, у тебя зачесался нос.

– Я хорошо помню, как ты вошла в палатку, – пробормотал Артан.

– По нашему плану, я должна была как-то отвлекать сэра Фергуса. Чтобы Ангус со своими людьми мог незаметно подойти к палатке и спасти тебя. Фергус избивал тебя, хотя ты был ранен и крепко связан.

– А что с сэром Фергусом?

– Когда в приступе ярости он чуть не убил тебя, сэр Макайвор отрубил ему голову.

– И она покатилась прямо к твоим ногам и коснулась твоих башмаков. – Артан нахмурился. – А вот что было дальше, я не помню.

– Ничего удивительного! – Сесилия бросилась Артану на грудь и зарыдала от счастья.

В этот момент в комнату вошел Ангус, и по выражению его лица Артан понял, что старик действительно очень привязан к нему. Молодой человек попытался поднять руку, чтобы поприветствовать вошедшего, но у него не хватило на это сил. Ангус подбежал к постели Артана и, взяв его за руку, проговорил:

– А мы уже думали, что потеряли тебя, думали, что ты никогда не очнешься.

– Неужели считали, что я буду годами валяться в постели?

Решив, что пора привести своего ожившего мужа в порядок, Сесилия принялась раздавать приказания направо и налево. И все – даже дядюшка Ангус – с готовностью выполняли ее распоряжения. Вскоре Артан был вымыт в ванне и выбрит, а его постельное белье заменили на свежее. И теперь он лежал в кровати с влажными после мытья волосами, бледный и изможденный, но все-таки радостный, потому что вернулся с того света.

– Ты тоже ложись. – Он чуть приподнял одеяло, и это движение отняло у него все силы.

Сесилия кивнула и, забравшись под одеяло, обняла мужа. Ничего, что он сейчас не в состоянии шевельнуть ни ногой, ни рукой. Пройдет время – и силы вернутся к ее Артану, и скоро она снова будет спать в его жарких объятиях. За это она с радостью выполнит все, что обещала Богу. Как только поймет, что для этого необходимо делать, станет образцовой женой.

– Сайл!..

Она подняла голову и посмотрела на Артана:

– Что, милый?

– Спасибо.

– За что?

– За то, что разговаривала со мной.

– Ты все слышал? – Сесилия попыталась вспомнить, о чем рассказывала мужу, и поняла, что говорила все, что приходило в голову, поведала обо всем, что таилось в ее сердце.

– Я слышал твой голос, хотя и не разбирал слов.

– Ах, я так надеялась, что ты услышишь меня! Таким способом я старалась тебя вернуть к жизни. Я была уверена, что ты не мог далеко уйти, знала, что ты где-то здесь, рядом. И еще я знала, что если буду говорить с тобой, то ты не станешь ускользать в другой мир, а начнешь возвращаться.

– Ну да, так и случилось. Я вернулся. Я вернулся, потому что все время, пока здесь лежал, хотел тебе кое-что сказать.

– Что же ты хотел мне сказать, Артан?

– Помолчи!

Сесилия замерла на мгновение. Она уже подумала: «Обидеться на него или отчитать за такую неблагодарность?» Но затем, увидев искорки в его глазах, догадалась, что муж просто дразнит ее и хочет посмотреть, что она станет делать.

Наклонившись над ним, Сесилия нежно поцеловала его в губы.

– Добро пожаловать домой, Артан!