Горец-варвар

Глава 22

Сесилия взглянула на рубашку, которую шила для мужа. Идеальная супруга должна быть искусна в шитье и рукоделии. Она должна уметь ткать гобелены, вышивать подушечки для украшения спальни и шить одежду. Хорошая жена шьет мелкими стежками. И стежок у нее ровный и аккуратный. Она ловко орудует иголкой. Но, с досадой глядя на то, что в результате выходило из-под ее рук, Сесилия горько вздыхала и сокрушенно качала головой – ничего хотя бы отдаленно напоминающего идеал у нее не получалось.

Ну вот! Придется все распускать и начинать сызнова. Сесилия снова вздохнула, пытаясь подавить раздражение. Но из-за чего ей злиться? Плохо сшила рубашку? Ничего страшного! Вот уже несколько дней ее охватывали внезапные приступы гнева, но до сих пор ей удавалось сразу же овладеть собой. Однако ей хотелось понять истинную причину своего гнева.

Распуская рубашку, Сесилия размышляла о том, почему дела идут из рук вон плохо. Она все делает так, как положено. Выполняет досконально каждое из десятков правил, которым ее учила леди Анабелла. Так в чем же дело? Почему, выполняя все эти правила, она не чувствует себя счастливой? Да и Артан, похоже, сердится на нее, хотя она все делает для того, чтобы у них была счастливая семья.

«Да-да, что-то не так», – думала Сесилия. Она чувствовала себя совершенно никчемной, ни на что не годной. Стараясь быть примерной женой, она прикладывала усилия к тому, чтобы и в постели оставаться настоящей леди. Это было нелегко, когда Артан страстно целовал и ласкал ее, но она старалась изо всех сил. И она замечала, что ее муж начинал сердиться, поэтому тоже нервничала.

Время от времени она ловила на себе хмурый взгляд дядюшки Ангуса – он также из-за чего-то на нее злился. И Старая Мэг с трудом скрывала свое недовольство. Да и многие из Макрейсов смотрели на нее косо. Но почему, почему?!

Сесилия швырнула рубашку на пол и, бормоча себе под нос все известные ей ругательства, начала яростно топтать ее ногами. Давно надо было так поступить! И как ей раньше это не пришло в голову? Когда она почувствовала, что нахлынувшая на нее волна гнева постепенно пошла на убыль, она поняла, что находится в комнате не одна.

Артан тихо затворил за собой дверь и в изумлении уставился на жену, исполнявшую на какой-то тряпке причудливый танец и бормотавшую ругательства. Но что же с ней происходило? «Может, повредилась умом?» – подумал Артан, однако тут же отбросил эту мысль. Нет-нет, у Сесилии с головой все в порядке. Просто порой на нее находит. Временами ее умную и абсолютно нормальную голову посещают бредовые идеи. И Артан подозревал, что сейчас был именно такой случай.

Тут Сесилия подняла на него глаза, и Артан почувствовал, как его сердце сжалось от жалости. Его милая Сайл казалась такой потерянной, такой несчастной… Повинуясь внезапному порыву, Артан подошел и молча обнял ее. Его любимая женушка в последнее время сама не своя. Ведь совсем недавно ей пришлось столкнуться с жестокой правдой. Люди, которые должны были заботиться о ней, двенадцать лет делали все возможное, чтобы сломить ее дух и подчинить своей воле. И теперь ее жизнь резко переменилась. Она покинула дом, где выросла. Стала женой человека с таким тяжелым характером, как у него. Возобновила родственные отношения со своим дядюшкой, характер которого тоже далеко не ангельский. Неудивительно, что она так переживает.

Однако, слава Богу, проклятым опекунам все-таки не удалось сломить ее волю. Его жена обладает сильным характером. Да, сила духа ее не оставила, просто она дремлет в ее душе. Только бы Сесилия не пыталась задушить свою волю, не загнала ее вовнутрь. И конечно же, во всем виновата Анабелла, по-прежнему державшая душу Сесилии мертвой хваткой. Следовало как-то освободить бедняжку от этого влияния.

Артан терпеливо ждал, когда Сесилия перестанет плакать и расскажет, в чем дело.

Сесилия в очередной раз всхлипнула и вдруг услышала, как строгий внутренний голос шепнул ей, что она ведет себя совсем не так, как подобает вести себя образцовой супруге. Она попыталась отстраниться, но муж не выпускал ее из объятий.

– Ты чего-то хочешь, Артан?

– Да. Хочу, чтобы ты рассказала мне, почему ты танцевала на этой тряпке.

Сесилия посмотрела на остатки того, что могло бы стать рубашкой, и снова всхлипнула.

– Я не танцевала… Я ее топтала… И это не тряпка.

– Тогда что же это?

– Раньше это была рубашка. Я пыталась сшить тебе рубашку. – Артан нахмурился, и она кивнула со скорбным видом. – Но я ее испортила. Скажу тебе честно, Артан, рубашка была испорчена еще до того, как я швырнула ее на пол и принялась топтать и ругаться. Я редкостная неудачница и плохая хозяйка. Жалкая и ничтожная. У меня руки не так устроены. Хоть убей меня – я не способна сделать ни одного ровного стежка! Все примерные жены – настоящие мастерицы. Все они отлично умеют шить. А я совершенно ничего не умею. Видишь здесь хоть одну подушечку?

– Нет, пожалуй. Никаких подушечек я здесь у тебя не вижу.

– Ничего удивительного! В нашей спальне нет ни одной! Потому что я не сшила ни одной подушки! Здесь нет ни одной подушечки, сделанной моими руками! И с рубашкой тоже ничего не вышло. Я опять потерпела неудачу.

– Ну и что, что здесь нет подушечек, милая? Что в этом такого? А что до рубашек, то в замке есть множество швей, которые с радостью сошьют мне рубашку, если потребуется.

По лицу жены Артан понял, что его слова нисколько ее не успокоили. Казалось, она еще больше расстроилась.

– Так, значит, ты не сумела сшить рубашку и подушечки для нашей спальни? Ну и что? Разве это так страшно? – продолжал Артан. Ему ужасно хотелось увидеть прежнюю Сайл, ту самую, которая когда-то швырнула в него кувшин. – Дорогая, хочешь знать, что мне на самом деле нужно?

Она взглянула на него с тревогой:

– Да, конечно. Но ведь идеальная жена…

– Больше всего я хочу увидеть мою прежнюю женушку, – перебил Артан. – Хочу увидеть ту самую женщину, которую полюбил когда-то. А ты в последнее время ведешь себя… как-то очень странно.

– Странно? Я просто стараюсь быть хорошей женой и…

– Черт возьми, тебе не надо стараться! Поверь, ты всегда была мне хорошей женой.

– Артан, зачем ты обманываешь? Разве ты забыл, как я швырнула в тебя кувшином?

Он кивнул и чмокнул ее в нос.

– Да, это у тебя замечательно получилось! Ты очень меткая. И еще ты бросала в меня камнями.

– Вот видишь… – Сесилия взяла мужа за плечи и заглянула ему в глаза. – Артан, когда ты умирал…

– Я не умирал.

– Твоя жизнь висела на волоске, – возразила Сесилия. – Когда я думала, что ты умираешь, я дала обет Господу.

– Надеюсь, не обет безбрачия.

Сесилия начинала терять терпение, но сдержалась, вспомнив, что примерной супруге не пристало выходить из себя.

– Я дала обет, что стану образцовой женой. Именно такой женой, какую ты заслуживаешь.

– Какую я заслуживаю? Что значит «образцовая жена»? Как ты себе ее представляешь?

– Она умеет шить, ткать и вести домашнее хозяйство. Она делает все необходимое, чтобы обеспечить своему супругу спокойную жизнь. И конечно же, заботится о престарелых родственниках, которые живут в доме.

– Хорошо, что Ангус не слышит, что ты называешь его престарелым, – пробормотал Артан.

Сесилия взглянула на него с негодованием.

– Что бы ни случилось, идеальная супруга всегда добра и мила, вежлива и неизменно сохраняет хорошее расположение духа. У нее тихий голос и мягкие манеры. Идеальная супруга… – Она умолкла, потому что Артан закрыл ей рот ладонью.

– Скажи-ка мне, дорогая, откуда ты почерпнула все эти сведения? Кто тебя этому научил? – спросил Артан, убирая руку. – Не та ли женщина, которая виновата в убийстве твоих отца и брата? Не та ли самая женщина, которая так долго превращала твою жизнь в сплошную пытку? Не та ли, что жила на твои денежки и владела землями, которые по закону должны принадлежать тебе? Ведь эта женщина делала все возможное, чтобы ты чувствовала себя бедной родственницей, которую приютили из милости? А на самом деле все обстояло как раз наоборот: это она бедна как церковная мышь, а не ты! Если ты по-прежнему придаешь такое большое значение тому, что внушала тебе эта порочная женщина, тогда, может быть, я ошибся и у тебя действительно голова не в порядке!

Сесилия ахнула и с возмущением взглянула на мужа.

– Не надо меня оскорблять, потому что… – Она внезапно умолкла, так как поняла, что Артан прав. – И все-таки большинство людей придерживаются именно таких правил. Этим правилам матери учат своих дочерей.

– Когда у нас появится дочка, не вздумай учить ее таким глупостям.

– Это вовсе не глупости. – Сесилия сжала кулаки; она чувствовала, что вот-вот снова разрыдается. – Я считаю, что именно так должна вести себя жена.

– А почему бы тебе просто не быть самой собой?

– Потому что я не переживу, если ты оттолкнешь меня, – прошептала Сесилия и тут же прикрыла рот ладонью, словно испугавшись, что сказала лишнее.

Глаза Артана потеплели. Слова жены его растрогали, они означали, что он ей действительно дорог. Кроме того, он наконец-то понял, что опасения Старой Мэг подтвердились. Сесилия и впрямь пыталась завоевать одобрение окружающих – так она привыкла делать в детстве, когда была девочкой, лишенной любви, в которой, как и все дети, отчаянно нуждалась.

Поцеловав жену в лоб, Артан проговорил:

– Сайл, дорогая, я никогда не оттолкну тебя. И знаешь, в каком-то смысле это ты в последнее время пыталась меня оттолкнуть.

– Я бы никогда не посмела…

– Неужели? А почему? Может, ты ко мне неравнодушна?

– Неравнодушна? Не то слово! Я же люблю тебя, дурачок!

В тот момент, когда эти слова сорвались с ее губ, Сесилии захотелось поскорее убежать и спрятаться куда-нибудь, где бы ее никто не нашел. Но когда Артан поцеловал ее со всей страстью, на которую был способен, у нее сразу отлегло от сердца. Все ее сомнения разом улетучились. Мужчина не смог бы так целовать женщину, если бы она сказала ему не то, что он хотел от нее услышать. И, услышав это, он явно обрадовался. Сесилия давно не чувствовала в себе такой уверенности, хотя и понимала: если Артан и принял ее любовь, это вовсе не означало, что он ее любит.

– Скажи еще раз, – горячо прошептал он ей на ухо.

– Я тебя люблю, – пролепетала она и ахнула, когда муж подхватил ее на руки и понес к кровати.

Вскоре они уже лежали в постели обнаженные в объятиях друг друга. Сесилия силилась напустить на себя достойную настоящей леди степенность, которую только недавно обрела, но странным образом не могла ее у себя обнаружить. Ее чувства были так обострены, а их соитие было таким неистовым, что у нее не хватило времени собраться. Всего лишь несколько поцелуев – и она уже готова была потерять голову. Они словно состязались – кто скорее доведет другого до сумасшествия своими ласками и поцелуями.

Все еще трепеща от страсти и тяжело дыша, Сесилия внимательно разглядывала мужчину, лежавшего в ее объятиях. Хотя безумство и страсть в постели ей нравились гораздо больше, чем холодная сдержанность, которую она старалась у себя выработать, трудно было назвать эту необузданную страсть достойной настоящей леди. И от этого Сесилии было немного не по себе. Наверняка скоро окажется, что и в этой сфере семейной жизни, как и во всем остальном, она снова доказала свою несостоятельность.

– Прости, пожалуйста, – прошептала она и тяжело вздохнула. – Я вела себя не очень-то достойно.

– Простить тебя? Дорогая, за что? За то, что я удовлетворен настолько, что еще час не смогу подняться с постели? – Артан хотел ее поцеловать, но отшатнулся, увидев, с какой тревогой Сесилия смотрит на него. – Милая, тебе не понравилось? – Он знал: это не так, но видел, что жену что-то беспокоит, и намеревался выяснить, что именно. Он просто не мог допустить, чтобы Сесилия снова превратилась в ту холодную и скованную женщину, какой она была на супружеском ложе последние несколько дней.

– Я плохо тебя ласкаю? Не доставляю тебе того наслаждения, которое тебе хотелось бы получить? Целую тебя не там, где надо?

– Нет-нет, не в этом дело. Ты тут ни при чем. Напротив, ты просто замечательный, и ты даришь мне такое наслаждение, которое не опишешь словами. Просто мне кажется, что я теряю способность вести себя как леди, когда ты меня целуешь.

– Вести себя как леди? О чем ты? В последние несколько дней я спал не с леди, а с бесчувственным бревном!

– Но, Артан…

Он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза:

– Дорогая, если тебе сказали, что настоящая леди должна лгать в постели, то поверь, это не так. Может быть, тебе сказали это намеренно, желая принести тебе несчастье. Ведь если женщина холодна со своим мужем в постели, она тем самым делает все, чтобы подтолкнуть его в объятия другой женщины – более пылкой и страстной.

Сесилия захлопала ресницами и залилась краской. Только сейчас до нее дошло: гнев, который она чувствовала в Артане в последнее время, был вызван тем, что он думал, будто она охладела к нему.

– Но ведь говорят, что мужчина не уважает женщину, которая… гм… слишком откровенна в постели…

– Если милая женушка оставляет царапины на спине своего любимого мужа или чересчур громко кричит от удовольствия, он не только не перестает ее уважать, но, напротив, дорожит ею еще больше и испытывает к ней неудержимое влечение. По крайней мере, я именно такой. Это так приятно, когда чувствуешь, что тело женщины чутко отзывается на твои поцелуи и ласки, когда чувствуешь, что она желает тебя так же сильно, как ты ее.

– То есть ты хочешь сказать, что мне надо перестать делать над собой усилие и быть ледышкой в постели?

Артан рассмеялся и, подняв голову, внимательно посмотрел на жену. Затем поцеловал ее в лоб и привлек к себе. Крепко прижимая Сесилию к своей груди, он сказал:

– Я не хочу спать с ледышкой. Я боюсь отморозить себе некоторые части тела, пытаясь растопить лед.

– Тогда решено. Больше эта ледышка не вернется к нам в спальню. Я не могу допустить, чтобы у тебя пострадала хоть одна часть тела.

Артан улыбнулся, затем снова стал серьезным.

– Ты должна быть самой собой, Сайл, вот и все. Я хочу, чтобы ты оставалась такой же, какой ты была, когда я на тебе женился, – чтобы сыпала ругательствами, пинала меня, бросалась камнями и кувшинами. И для меня не имеет никакого значения, умеешь ли ты шить подушечки и рубашки. Мне все равно, такие вещи мне абсолютно безразличны. Мне нужно не это. Мне нужна женщина, которая без единой жалобы преодолела вместе со мной путь из Данбарна в Гласкриг. Та, которая кричит, что я болван, если я этого действительно заслужил. И которая швыряет в меня всем, что попадется под руку, когда я свалял дурака и задел ее чувства.

– Зря я так поступала, Артан. Я же могла по-настоящему тебя ранить.

– Но я это заслужил, потому что тоже больно ранил тебя. Обидел мою милую Сайл. – Он прикоснулся губами к ее лбу и тихо добавил: – Я не могу обещать тебе, что этого никогда больше не повторится. Потому что мужчины – неотесанные болваны, которые не думают, прежде чем что-то сказать или сделать. Но я буду стараться не обижать тебя, потому что не могу видеть, как ты страдаешь. Лучше я отдам свою руку на отсечение. Главное – помни всегда, что ты моя жена, моя подруга жизни. Ты моя радость. Ты моя любовь. – Артан почувствовал, как Сесилия напряглась в его объятиях, и стал гадать, где он снова дал маху и что опять сказал не так.

– Твоя радость? Твоя любовь? Так, значит, ты любишь меня, Артан? – спросила Сесилия с дрожью в голосе.

– Конечно, люблю. – Артан вздохнул и, почувствовав, что слезы жены увлажняют ему грудь, еще крепче прижал ее к себе. – Отчего ты плачешь?

– От счастья. Только от счастья, дорогой. Мне не верилось, что ты когда-нибудь полюбишь меня. Несмотря на то, что сама я давно люблю тебя без памяти.

– Я затрудняюсь сказать с точностью, когда именно я понял, что полюбил тебя. Но если учитывать, что с самого начала, как только тебя встретил, я начал вести себя как сумасшедший, то, наверное, я потерял от тебя голову при первой же встрече. А стоило мне поцеловать тебя, и я сразу же понял, что ты – та самая женщина, которая мне нужна, что ты – моя половинка. И больше я не мог думать ни о чем другом – только об этом. – Сесилия рассмеялась, а Артан улыбнулся и, взяв ее за подбородок, заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, милая Сайл! Люблю тебя такой, какая ты есть. Нет нужды стараться стать другой, чтобы заслужить мое одобрение, уважение или любовь. Ты и так всем этим владеешь. Ты владеешь моим сердцем. Навеки. Никогда не забывай об этом.

Сесилия коснулась губами губ мужа и провела ладонью по его щеке. Ей по-прежнему не верилось, что этот мужчина ее любит, любит вопреки всему, любит, несмотря на то что она так несовершенна. Из-за этого сердце Сесилии еще сильнее переполнилось любовью.

– Значит, мне надо быть такой, какая я есть?

– Да, я люблю тебя такой, какая ты есть. Еще в Данбарне я понял, что ты обладаешь большой силой духа. И чем дальше мы с тобой удалялись от Данбарна, тем сильнее в тебе проявлялся твой несгибаемый характер. И тем яснее я понимал, что именно такая женщина мне нужна. Не нужны мне ни изысканные манеры, ни модные подушечки, ни роскошные гобелены. Мне нужна только ты. Ты одна! – Когда потрясенная его словами и растроганная до слез Сесилия обняла мужа и крепко к нему прижалась, Артан улыбнулся блаженной улыбкой. – Я так боялся, что потерял тебя, малышка.

Услышав в голосе Артана затаенную грусть, Сесилия его поцеловала.

– Ты никогда меня не потеряешь. И я уже не хочу становиться другой. Не хочу становиться настоящей леди.

– Вот и замечательно. Потому что своим поведением ты доводила нас до сумасшествия.

– Кого это «нас»?

– Твой дядюшка готов был придушить тебя. Мы с ним решили, что твоя излишняя услужливость и угодливость набила всем оскомину. Мы все не знали, что с тобой делать.

– Я и сама не знала, что с собой делать. Я тоже сходила с ума, – призналась Сесилия. – И я очень злилась на себя.

– Именно поэтому ты и топтала рубашку, когда я вошел?

– Именно поэтому. Но теперь все будет по-другому. Я буду самой собой и буду счастлива. А если я снова попытаюсь сделать что-то, что не похоже на меня…

– Я тебя разорву на куски!

– Спасибо, дорогой! Как это мило с твоей стороны! Но думаю, мне достаточно будет и крепкого словечка.

– Что ж, вполне разумно. Мы обязательно будем счастливы, милая. Не беспокойся об этом. Как же может быть по-другому, если мы любим друг друга?

– Совершенно верно, о, мой горец!

– Не забывай, что ты теперь такая же горянка, как и я.

– Да, конечно. Я тоже горянка. Как это замечательно!

Артан зевнул.

– Похоже, мне нужно немного поспать, прежде чем я опять докажу на деле, как сильно тебя люблю. Ты ужасно утомила меня, милая женушка.

– Ты умеешь подольститься к женщине, дорогой муженек. Но я не хочу, чтобы ты слишком напрягался. У нас с тобой еще вся жизнь впереди. – Сесилия вздохнула и мечтательно улыбнулась.

– Да, у нас есть время. Однако Ангус с нетерпением ждет, когда мы подарим ему внука. Разве ты не заметила, что теперь он вырезает из дерева одни только детские игрушки?

Сесилия захлопала глазами.

– Кажется, скоро его пожелания оправдаются…

– Сайл, неужели?

– Да, у меня будет ребенок.

Артан радостно вскрикнул и обнял жену.

– Моя милая крошка Сайл! Я просто на седьмом небе от счастья!

– Кто бы мог представить все это в тот день, когда ты переступил порог нашего дома в Данбарне?

– Мне кажется, любимая, что как только я впервые заглянул в твои глаза, я почувствовал зов судьбы.

– Ах, Артан, ты с каждым днем становишься все красноречивее. Это совсем неплохо.

– Ты хотела сказать, это совсем неплохо для варвара?

– Да, для красивого, сильного и доброго варвара. Да, моего любимого варвара.

– Твоего навеки.

Сесилия улыбнулась, и Артан поцеловал ее.