Горная роза

Глава 19

Осеннее утро было холодным и ясным, солнце слабыми лучами освещало деревья, когда Рейган заставила свою лошадь бежать вприпрыжку. Мальчик спал, прижавшись к ее спине.

«Я буду сильно скучать по нему», – подумала Рейган, потом положила руку нежно на свой живот. Ее собственный ребенок займет в будущем место, покинутое маленьким индейским наследником.

Она скакала на лошади уже два часа, когда увидела вдалеке стоянку Сида и Руфи Джонсонов. Она направила Красавицу с тропинки глубже в березовый лес. Сид уехал с Чейзом и другими охотниками искать Роскоя. Но Руфи – не Стар. Если она посчитает необходимым, то сможет удержать Рейган силой от ее затеи.

Когда Рейган почувствовала, что безопасно миновала стоянку, она снова направила кобылу на тропу. Если память ее не подводила, через милю должна показаться река.

Было так тихо, что далее копыта лошади не издавали шума по устланной иголками земле. Рейган вздрогнула. Ей казалось, что деревья давят на нее, душат. Девушка пожалела, что Лобо не было с ней. Его не оказалось возле дома, когда она уезжала.

Но вот Рейган забыла обо всем, перед ней была журчащая река. Ее нервы сжались в комок, когда она пристально всматривалась через реку в подножия холмов, где в недоступном лесу лежит деревня тилламуков.

Сомнения охватили ее. Будет ли все так просто, как она надеется? Сможет ли она передать Мальчика отцу в руки, объяснить все о его матери, а потом уехать? Впервые она задумалась, здравым ли был ее рискованный план? Джеми однажды сказал, что ничего не дается просто, даже то, что заранее подготовлено. Каждый поступок должен быть взвешен, обдуман, обсужден.

Возможно, все будет хорошо, надеялась она. В конце концов, ведь она принесет вождю ребенка. Рейган подтолкнула Красавицу к реке, направляя в воду. В этом месте было мелко, и лошадь спокойно переплыла реку. Когда она ступила на каменистый берег, Рейган натянула поводья.

Теперь какой путь выбрать? Почему-то она ожидала найти след, ведущий через лес к деревне тилламуков. Но узкая полоска земли между лесом и рекой была гладкой и неисхоженной.

«Почему я решила, что деревня лежит возле реки?» – спросила Рейган себя, думая, куда ей повернуть Красавицу – направо или налево? Может быть, лес тянулся на мили, и она никогда не найдет деревню?

Что, если она заблудится и вместе с ребенком умрет от голода или, хуже того, будет съедена дикими животными? Леса полны волков, пантер, медведей.

Храбрость начала покидать ее. Наверное, это была глупая затея. Ей не хотелось отказываться от своего плана, она верила, что идея хорошая, но здравый смысл подсказывал, что лучше вернуться домой.

Смирившись, она начала поворачивать Красавицу обратно к реке. Потом что-то заставило ее остановиться. Ей казалось, что за ней наблюдают чьи-то глаза. Она знала это, чувствовала их сверлящий, враждебный, мстительный взгляд. Должно быть, это был индеец. На этой стороне реки не могло быть белого человека.

У Рейган все похолодело внутри. Может быть, убежать? Нет, нельзя! Что, если стрела индейца вонзится в спину Мальчика? Ведь тилламуки не знают, что это ребенок-индеец находится за спиной белой женщины. Слишком поздно что-то предпринимать сейчас, подумала она, услышав стук неподкованных копыт, приближающихся к ней.

Когда крепкий жилистый мустанг выскочил из-за деревьев, кровь отхлынула от лица Рейган. На нем сидел индеец со свирепыми глазами. Она закричала от ужаса, когда он подъехал к ней и схватил Красавицу за удила.

– Почему белая женщина путешествует по земле тилламуков? – его гортанный голос заставил волосы на ее голове встать дыбом. Но, по крайней мере, он говорил по-английски.

Мгновение Рейган не могла ничего сообразить и сказать. Она только глазела на темное хмурое лицо в нескольких футах от нее.

Вдруг Мальчик захныкал. И хотя Рейган внутренне трепетала, она нашла в себе силы не дрогнуть, лицом к лицу стать перед воином. Она слышала, что индейцы уважают храбрость.

– Я должна поговорить с вождем о чем-то очень важном – и для краснокожих, и для бледнолицых.

– Что, бледнолицые такие трусливые, что посылают женщину бороться за них?

Рейган нахмурилась и подняла гордо подбородок.

– Они не знают, что я здесь. Большинство мужчин ушли по следу человека, который принес огромную тревогу нашему народу.

Индеец изучал ее бледное лицо, и было непонятно, что у него на уме.

– Этот человек, которого они ищут, что совершил? Чем заставил ваших людей охотиться за ним?

Рейган облизала пересохшие губы.

– Я бы лучше рассказала это вождю. Мне много нужно сказать ему… и показать.

Он снова пристально посмотрел на нее. Потом индеец заговорил:

– Я вождь нашего племени. Говори!

Зрачки ее глаз расширились. Она совсем не таким представляла себе вождя. Прежде всего он казался очень молодым – возможно, только где-то к тридцати годам. И где головной убор с перьями, цветная одежда, какую она видела на картинках? Этот мужчина носил простые штаны.

– Как мне узнать, что ты говоришь правду? – спросила она.

– Я сказал, значит, это так! – он выбросил руку и схватил ее за запястье, зло выкручивая его. Он повторил: – Говори!

– Хорошо! – Рейган сердито стрельнула глазами на него, беспокоясь, целы ли кости на ее руке.

Когда он отпустил ее, она заговорила:

– Когда был март, злой человек по имени Роской похитил одну из ваших женщин, позже я узнала, что это твоя жена. Народ Большой Сосны разозлился за то, что он сделал и прогнал его со своей территории, надеясь избежать гнева вашего народа.– Она вздохнула.– Как ты знаешь, этого не удалось избежать.

Вождь пропустил мимо ушей ее замечание.

– Как ты узнала, что Пугливая Женщина – моя жена?

Рейган глянула на побелевшие костяшки пальцев, державших поводья. Что этот мужчина с суровым лицом сделает с ней, когда узнает, что его жена умерла? Может, он немедленно перережет ей горло ножом, опасно выглядывающим из-за пояса его штанов, обрамленных каймой?

Она проглотила слюну, потом подняла голову и объяснила так спокойно, как она могла, что августовской ночью она нашла его жену в своей конюшне и как та позже разрешилась от бремени сыном. Она подумала, что не стоит этому гордому мужчине знать, как Роской грубо обращался с его женой.

Его большое тело вздрогнуло, когда она рассказала, как женщина умирала после родов, но лицо осталось беспристрастным. Чувство облегчения появилось в его черных глазах, когда Рейган поведала, как вместе с мужем они погребли тело Пугливой Женщины в двух каноэ, указывающих мысом на запад.

– Я могу проводить тебя: туда, если ты захочешь! Губы Рейган смягчились, когда она развязала ремни, которыми был привязан мальчик к ее телу. Она осторожно вытащила ребенка, чтобы положить на свои колени. Отвернув одеяло, которое закрывало маленькое лицо от холодного воздуха, она посмотрела на отца.

– Знакомься со своим сыном!

Необыкновенная гордость и бурная радость нахлынули на вождя, когда он посмотрел на дитя.

– Мой! – сказал он, касаясь нежно пальцем мягкой смуглой щечки.

– Как зовут моего сына? – хмуро посмотрел он на Рейган.

– Я не дала ему имени, думала, что ты сам захочешь это сделать. А пока я называю его Мальчиком.

Это понравилось вождю, что было видно по его смягчившемуся лицу.

– Что ребенок увидел первым, когда открыл глаза после рождения? – спросил он.

Рейган подумала минуту, стараясь вспомнить, что ребенок мог увидеть, когда открылись впервые его черные глаза. Она сидела перед камином, обмывая его сразу же, как только Джеми принял его от матери. Ее лицо – это, должно быть, первое, что он увидел.

«Вождю не понравится это», – нервно подумала Рейган и решила солгать, сказать что-нибудь другое. Но она не могла солгать этому человеку. Она взглянула на него так храбро, как могла.

– Думаю, это была я, меня твой сын увидел самой первой!

Он испугался, она видела, но, глядя на нее и поразмыслив мгновение, он сказал:

– Тогда его будут звать Рыжеволосый – из-за твоих волос.

Рейган улыбнулась от удовольствия.

– Это великая честь для меня, – сказала она и подала ребенка ему.– Я теперь должна вернуться домой, чтобы успеть до темноты.

Вождь не сделал движения, чтобы взять ребенка.

– Я не могу позволить тебе уйти, белая женщина. Ты должна поехать со мной в деревню. Ты останешься здесь, пока я не возьму воинов, и не выслежу того человека, который забрал мою жену.

Когда Рейган начала протестовать, сердито и настойчиво, он потряс головой в ответ:

– Не веди себя как все испорченные белые женщины, что спорят с мужчинами. Если мы с воинами узнаем, что ты говоришь правду, я отвезу тебя домой. Кроме того, Рыжеволосому нужно время, чтобы узнать свою бабушку и привыкнуть к ее уходу.

Рейган уставилась на него, моргая глазами. Она не предполагала, что все так случится. Еще больше замотала головой.

– Я принесла тебе твоего сына, выполнила обещание, данное его матери. Теперь я должна вернуться домой.

Прежде чем она закончила спорить, вождь снова схватил Красавицу за удила, и Рейган последовала за мустангом через весь лес.

– Ты что, не слышишь меня? – выкрикнула она вдогонку в широкую спину.– Я хочу вернуться домой!

Рослый индеец резко остановил двух лошадей. Повернувшись кругом на неоседланном мустанге, он пронзил Рейган черными угрожающими глазками.

– Это ты, наверное, меня не слышишь? Я сказал, что ты останешься с моим сыном, пока я не вернусь. Я отпущу тебя к твоему народу, если ты не солгала мне.

Рейган застыла, убежденная, что он применит силу, если она продолжит спор.

– Ты бессердечный, неблагоразумный мужчина! – проворчала она про себя, но ничего больше не сказала вождю, когда Красавица двинулась за ним.

Они направились через лес. Ни слова больше не было сказано между ними, когда они ехали по дикой местности, по которой никогда не ступала нога белого человека. Воздух становился холоднее, и несмотря на теплую шаль, зубы Рейган стучали.

– Тепло ли Мальчику? – думала она. Очевидно тепло, иначе он уже заплакал бы громким голосом, почувствовав себя неуютно.

Красавица так долго шла за другой лошадью, что Рейган казалось, прошли часы. Тени удлинились, опускались сумерки. Звезды засверкали холодно, когда она увидела сквозь деревья впереди свет разбросанных костров. Ее нервы напряглись. Их путешествие закончилось.

Через несколько минут ее спутник опустил поводья двух лошадей. Когда усталые лошади отдувались и фыркали, Рейган пристально осматривала деревню индейцев.

Здесь было много длинных прямоугольных домов из березовых досок с косыми крышами, разбросанных среди деревьев.

Видимо, несколько семей живут в одном доме, подумала она. Позже выяснилось, что это так. Голубой дымок от костра повис над деревней. Возле каждого дома готовилась пища.

Вождь соскользнул с лошади и протянул руки Рейган, чтобы взять своего сына. Когда Мальчик был передан ему, он сказал коротко:

– Следуй за мной!

Рейган спешилась и, спотыкаясь, словно пьяная, от усталости, пошла за ним.

Мужчины, женщины, дети и лающие собаки приближались к ним.

Вождь остановился перед самым большим домом. Любопытные мрачные взгляды моментально обратились на Рейган, но главным образом, всех интересовал ребенок в руках вождя.

Вождь поднял руку, призывая к молчанию.

Он заговорил на своем родном языке, и Рейган наблюдала за выражением лиц его слушателей. Сначала на них были боль, печаль, затем – радость. Наблюдая за людьми, Рейган легко угадывала рассказ вождя.

Он сказал что-то своим людям, и мужчины направились к огромному бивачному костру, а женщины собрались под деревом, где завели похоронные причитания по умершей жене вождя.

Когда Рейган пристально посмотрела на них, ее руки покрылись гусиной кожей.

Вождь слегка подтолкнул ее к своему дому.

Рейган убедилась, что это его жилище, когда увидела мягкие шкуры на полу и на стенах. Здесь не будет холодно, когда придет зима.

В центре комнаты была яма для огня, в которой горел веселый костер, его дым поднимался к крыше и выходил через дыру, вырезанную специально для этих целей.

Вдоль одной стены лежали уютно сложенные шкуры, которые Рейган приняла за кровать индейца. Мальчик начал беспокоиться, она забрала его из рук отца и понесла к куче сгруженных шкур и положила там.

Затем Рейган поменяла Мальчику одежду, которая промокла с ног до головы. Его голодные крики стали все настойчивее. Рейган взяла ребенка на руки и поднесла ему ко рту бутылочку. В это время дверь открылась и индейская женщина вошла в комнату.

Рейган наблюдала за женщиной среднего возраста, которая вошла следом, восхищаясь ее горделиво поднятой головой и статной осанкой. Было всего несколько седых прядей в ее черных волосах, отброшенных назад с широкого привлекательного лица. В глазах была такая теплота, когда она села рядом с Рейган. Жестикулируя руками, женщина объяснила, что она – бабушка мальчика.

Улыбаясь, Рейган передала ей ребенка, потом пошла к другой куче шкур. Добрый взгляд стал грустным, когда женщина пристально смотрела на худенькое личико своего внука. Она одобрительно кивнула Рейган, вытащившей соску изо рта ребенка и рассмотрев ее.

Две женщины сидели в молчании, только слышно было, как жадно сосет молоко Мальчик. На лице женщины была печаль, когда она любовалась своим внуком, и Рейган понимала, что она думает о его умершей матери.

Рейган повернула голову к двери, когда она открылась снова. Вошла молодая женщина, несущая поднос, на котором стояла чашка, полная ароматного мяса с травами.

В желудке Рейган бурчало от голода. Она посмотрела на незнакомку, когда деревянный поднос был поставлен перед ней, но благодарная улыбка тут же погасла на ее губах.

Никогда она не видела такой ненависти на лице человека. Черные глаза смотрели с враждебностью. Она ненавидит меня из-за смерти жены вождя, думала Рейган, но потом, заметив такой же недобрый взгляд, брошенный на Мальчика, она изменила мнение.

Господи, она ревнует! Рейган хотела рассмеяться над глупыми мыслями женщины. Видимо, она была влюблена в вождя и имела планы занять место его умершей жены.

Рейган надеялась, что он не выберет ее в жены, потому что она не будет добра к Мальчику.

Очевидно, старшая женщина уловила взгляд ненависти, обращенный к Рейган и ребенку. После нескольких ее резких слов молодая женщина повернулась с мрачным видом и вышла за дверь.

«Это враг», – подумала Рейган. Но после легких колебаний она стала брать пальцами из чашки тушеное мясо.

Джеми упомянул однажды, что индейцы не пользуются столовыми приборами, когда едят.

Чашка опустела, а желудок Рейган наполнился, когда вождь вошел в большую комнату, неся с собой аромат свежего воздуха и березы. Он присел на корточки перед Рейган, его черные глаза пробежали по ее лицу, задержавшись на волосах, которые отливали золотом в свете огня. Он поднял густую прядь их и, пропустив сквозь свои пальцы, заговорил:

– Я беру моих самых лучших охотников в твою деревню, Большую Сосну, где мы возьмем толстяка Роскоя. Моя мать останется здесь с тобой и маленьким воином. Ты будешь в безопасности, пока останешься рядом с ней. Не будь глупой, не пытайся покинуть нашей деревни. Мне будет печально узнать, когда я вернусь, что мои воины вонзили нож в твое сердце.

И пока Рейган смотрела на него, ее сердце стучало, как сумасшедшее. Он поднялся и пошел туда, где сидела его мать, держа на руках спящего внука. Вождь нежно провел пальцами по бровям ребенка, пока разговаривал с матерью. Потом он встал и, не взглянув на белую женщину, вышел в темноту, красивый, высокий.

Старшая женщина сняла мокасины и гамаши. Потом, улыбнувшись Рейган, спрятала эти вещи под верхнюю шкуру, прижала своего внука к себе.

Рейган пристально смотрела на горящий огонь, беспокоясь о дальнейшем поведении вождя. Ее пугал пристальный взгляд на нее, легкое прикосновение к волосам. Вдруг этот краснокожий мужчина хотел ее?

Будет ли Чейз бороться с ним и его людьми, чтобы спасти свою жену? Не возникнет ли теперь новая вражда между мужчинами, когда первая проблема, вроде бы, не страшна.

Когда огонь погас, и остались только красные угольки, Рейган вздохнула, неспокойно ворочаясь на мягких шкурах.