Горький шоколад

4

Бежать.

Ей надо попытаться бежать. Это Каллиста осознала ночью, когда Старк наконец-то ушел. Спать она не могла. Разве можно было заснуть после того, что ей пришлось пережить пару часов назад?

При воспоминании, как хищные губы Старка «пробовали» ее, не пропуская ни миллиметра шелковистой плоти, девушку сотрясала нервная дрожь.

Господи, неужели это и в самом деле случилось с нею? До Старка ни один мужчина не касался ее. Калли не подпускала их к себе даже на расстояние вытянутой руки. Она была к ним равнодушна, живя музыкой и в музыке. Столкнувшись с действительностью, она осознала, что многого еще не знает о грешном мире и… о мужских губах.

Калли застонала, сбросила ногами одеяло, сползла на прохладный пол и распласталась на нем, пытаясь остудиться. Но огонь пожирал ее изнутри, и спасения не было нигде.

Каллиста тяжело поднялась и побрела к окну, резким движением раскрыла жалюзи и уставилась на наливающуюся жидким лимонным сиропом луну.

Где ты сейчас, Ари? Осталось всего двенадцать дней. Сумеешь ли ты вытащить меня из пропасти? Хотя бы попытайся, родная. Сделай одну-единственную попытку. Впрочем, другой у тебя и не будет… Сделай это, Ари, мы ведь сестренки-близняшки…

…одна из которых виртуозно подставила другую.

Сухое рыдание вырвалось у Калли, и она отчаянно замотала головой, пытаясь справиться с накатившей истерикой. Двенадцать дней. Что с ней сделает Старк, когда время истечет? Ей следует бежать…

Бежать.

Каллиста перестала мотать головой и вновь посмотрела в окно, на толстую стену, огибавшую виллу. Есть ли там лазейка? Ей следует выбраться из виллы, а через стену она как-нибудь переберется.

Каллиста дотронулась до висков, где вдруг запульсировала жилка. А ведь у нее может получиться. Она не всегда сидит взаперти. Старк уезжает на целый день в офис. Она может попросить разрешения прогуляться по дому. Есть ли здесь библиотека? Она пойдет туда или еще куда-нибудь. Стража не будет ходить за ней по пятам. Наверное, никому и в голову не придет, что субтильная мисс Саймон решится махнуть из окна. Но только второго этажа.

Да-да! Она обязательно попытается.

Глядя на стену, освещенную луной, Каллиста пыталась определить ее высоту. У нее все должно получиться.

А если не получится…

— Разумеется, у меня есть библиотека, — Старк с удивлением воззрился на нее с противоположного конца стола. Поскольку в эту ночь Каллиста так и не заснула, пришедший Лукас обнаружил ее полностью одетой и с уложенными волосами. Ему осталось только умилиться на подобную дисциплинированность узницы.

Он ни словом не намекнул ей о том, что случилось вчера. Но по щекам Калли пополз горячий румянец, едва она взглянула на улыбающиеся губы Старка. Прикосновения этих губ перекроили ее сознание.

— Вы любите читать, мисс Саймон?

— Да. — Каллиста кивнула с таким энтузиазмом, что несколько прядей вылетели из узла и упали ей на лицо.

С особенным интересом она прочитала бы практическое руководство «Как сбежать с виллы Лукаса Старка». Но, к сожалению, такого для нее не написали. Впрочем, подробный план виллы ее бы тоже устроил.

— О, это радует. В наше время не часто встретишь молодую леди, которая увлечена чтением.

Кажется, Старк над ней издевался. Но она попыталась улыбнуться ему. Пусть издевается, только бы ничего не заподозрил.

— Не имею возражений против того, чтобы вы коротали день с книжкой в руках. — Старк отправил в рот остаток тоста, запил его кофе и поднялся. — Поэтому, когда захотите почитать, крикните Тома, сегодня его дежурство. Он вас отведет в библиотеку. Ну а вечером развлекать вас снова буду я.

Это было сказано до того многозначительно, светлые глаза так ослепительно вспыхнули, что Калли пронесла чашечку с кофе мимо рта. Рассмеявшийся Старк послал ей воздушный поцелуй и вышел из столовой. Каллиста проводила его до-о-лгим взглядом.

Разумеется, ждать она не стала. Едва машина Старка скрылась из вида, она немедленно крикнула Тома. Тот явился, перемалывая могучими челюстями неизменную жвачку, и без возражений отконвоировал узницу в библиотеку.

Сбылись лучшие мечты Калли — библиотека и в самом деле находилась на втором этаже. Даже не взглянув на многочисленные шкафы с фолиантами, девушка подошла к окну и выглянула из него. Что ж, высоко, но не очень. Правда, придется прыгать босыми ногами на плитку.

Каллиста посмотрела на дверь библиотеки. Том остался в коридоре. Наверное, заглядывать сюда он пока не будет. Мысленно перекрестившись, Калли взялась за шпингалеты. Попотеть пришлось изрядно, прежде чем задвижка поддалась. Распахнув окно, Калли едва не задохнулась от хлынувшего воздуха и от радости.

Она внимательно осмотрела двор — повсюду было пусто и тихо. Казалось, что вилла вообще вымерла. Примеряясь, Каллиста села на подоконник. Еще раз перекрестилась и, прошептав: «Ой, прыгаю», полетела вниз.

Босые ступни как будто обожгло. Приземлившись на мелкие камешки, как иглы воткнувшиеся в кожу, Каллиста невольно вскрикнула от резкой боли. Расстояния она не рассчитала — окно было выше, чем казалось сверху, и ошибка в расчетах обернулась ранами на ногах.

Слезы брызнули из глаз. Чертыхаясь и проклиная все на свете и особенно треклятого Старка, Калли направилась к воротам. Она сделала целых пять шагов, как ее остановил ровный голос Лукаса:

— Ворота заблокированы электроникой, мисс Саймон. И я вам не советую делать в ту сторону еще хоть один шаг.

Каллиста, похолодев, обернулась на обрушившийся с небес голос. Старк, облокотившись на перила балкона, наблюдал за ней, держа в пальцах зажженную сигарету. Выражение его лица было трудно понять.

— Вы же уехали, мистер Старк, — проговорила она, стоя неподвижно, щурясь от солнца и глядя снизу вверх на свое курящее проклятие.

— Как видите, я задержался… Специально для того, чтобы посмотреть, чем обернется ваша внезапная любовь к чтению. — Старк выдохнул в воздух серебристый дым. — Из окна вы выпрыгнули очень красиво. У меня даже дух захватило от картины этого полета. Вы крайне отчаянная девушка. Мне это по сердцу. — Он махнул ей рукой. — Однако возвращайтесь. Погода сегодня нелетная. Для вас…

Каллиста сдержала стон и, морщась от каждого шага, покорно направилась к входной двери, распахнутой перед ней предупредительным Томом. На лице охранника не отражалось ничего. Наверное, он просто не видел, как она летела из окна.

Старк уже находился в холле, продолжая курить. Каллиста искоса взглянула на него и стала подниматься по лестнице. Старк, затушив сигарету, пошел следом за ней, глядя, как на ступенях остается кровь.

Калли мечтала упасть на кровать и истошно заголосить от безысходности и боли в пораненных ступнях. В кровать она упала, но заголосить не удалось. Вошедший Лукас остановился над ней и коротко приказал:

— Покажите ваши ноги.

— Зачем? — вяло поинтересовалась она.

Старк не ответил и, присев на корточки перед кроватью, приподнял левую ногу Калли, чтобы рассмотреть окровавленную ступню.

— Как же вас так угораздило, мисс Саймон, — укоризненно покачал он головой. — Вы хоть бы смотрели, куда прыгаете.

— А вы бы хоть тапочки мне приобрели, — огрызнулась Каллиста в ответ.

— Белые? — изломил бровь Лукас, продолжая изучать пораненные ножки.

— Розовые, с атласными бантиками, — бросила Калли с раздражением, возрастающим от того, что ей (точнее, ее ногам) были приятны осторожные прикосновения Старка. От них можно было сойти с ума.

— Я подумаю над вашим предложением, мисс Саймон. — Лукас опустил ее ногу и поднялся. — Но вначале придется позаботиться о ваших прелестных ножках и обработать их антисептиком. Я сейчас его принесу.

— Уж будьте любезны, — горько съехидничала Калли.

Сейчас было самое время заголосить, но желание пропало. Калли лежала, неслышно вздыхая, и молча дожидалась Старка, проклиная себя за невезучесть. Остается двенадцать дней…

А что потом?

Старк вернулся с антисептиком, тазиком с водой и полотенцем.

— Спускайте ноги. — Он поставил тазик перед кроватью. — Раны надо сначала промыть. Вы вся в крови.

Каллиста посмотрела на колеблющуюся воду. Бедные, бедные ее ножки. Пострадали зря… Она опустила их в таз и покривилась — слишком чувствительной оказалась вода для открытых ранок.

Старк присел на корточки и принялся намыливать ее ногу.

— Что вы делаете? — вспыхнула Калли.

— А вы как думаете? — парировал Старк, с чувством поглаживая скользкую от душистого мыла белую ступню.

— Я ничего не думаю, — заплетающимся языком отозвалась Каллиста, пытаясь не впасть в транс и остаться в полном сознании.

— Я это заметил, — сардонически усмехнулся Лукас. — Если бы вы хоть капельку думали, то не стали бы выбрасываться из окна с такой высоты.

— Я не выбрасывалась. Я просто выпрыгнула.

— В данных обстоятельствах это почти одно и тоже.

Каллиста не ответила, потому что мокрые пальцы Старка вдруг извилисто заскользили вверх по ее ноге, к круглому колену. Вот теперь в обморок следует упасть. И немедленно! Чтобы не умереть.

От незнакомого доселе грешного блаженства.

— Что вы делаете? — дурацкий вопрос вновь сорвался с ее повлажневших губ.

— Не отвлекайте меня расспросами, — нежно мурлыкнул Лукас. — Вы разве не видите, что я занят?

— Вижу.

Она видела наклоненную темную голову Старка, видела, как его губы скользят по ее мокрой коже, как они огибают колено и вновь устремляются вниз, к мокрым пальчикам, принимаясь целовать их каким-то особенным способом. Она видела собственные руки, которые вдруг начали подрагивать.

Калли не знала, куда деть эти дрожащие руки. Они везде были лишними, везде мешали. Наверное, их следовало бы положить на склоненную голову Старка, а еще лучше — запустить в его густую темную шевелюру.

О чем это она?

Каллиста ужаснулась в сотый раз за этот едва начавшийся день. К вечеру она непременно сойдет с ума. И для нее это будет благом.

— Я вас ненавижу, — слабо выдохнула она, когда язык Старка лизнул ее большой палец.

— Вы мне это уже говорили. — Лукас на миг оторвался от вожделенной ноги и посмотрел на ее лицо. Глаза у него сверкали так, что золотистые искры могли подпалить шелковую ткань халатика.

— Сегодня я вас ненавижу больше, чем вчера. — Каллиста не смогла выдержать его взгляда и уткнулась глазами в подол своего легкомысленного лилового одеяния.

— Вы делаете меня счастливейшим из смертных, мисс Горький шоколад. — Лукас опять занялся ее пальчиками на ногах, то ли лаская, то ли мучая их губами.

Сколько это продолжалось? Каллиста не смогла бы ответить точно. Она просто выскользнула из реальности и, покачиваясь на теплых волнах, поплыла в дальние дали, где еще ни разу не бывала. Там было очень жарко. Те дали назывались…

…пеклом. Из которого она еле-еле выкарабкалась. Очнулась, задыхаясь. А Лукас Старк уже вытер ей ноги полотенцем и смазывал антисептиком.

— С ранами покончено, — произнес Старк, когда ее глаза сделались осмысленными и уставились на него с диким выражением, которое он предпочел не заметить. — Ну а теперь, мисс Саймон, вам придется ответить за побег…

— Что? — Калли не поняла, но заледенела.

— А вы думали, эта глупая эскапада вам с рук сойдет? — Красивый рот Старка вдруг изогнула зловещая улыбка, ужесточившая линию рта. Старк, который ласкал ее пальчики, преобразился до неузнаваемости. Оказалось, что все его давешнее добродушие и мягкая незлобивая ирония — всего лишь маска. Настоящий мистер Старк был в бешенстве. — Не-е-ет, драгоценная мисс, за попытку побега вы будет наказаны. Без всякой жалости. Чтобы впредь неповадно было…

— Мистер Старк…

Это единственное, что она успела произнести. Затем мир перевернулся и взорвался. Калли вдруг ощутила спиной кровать, опрокинутая одним сильным движением. Старк навалился сверху, губами добираясь до приоткрывшегося рта, руками — до груди, распахивая халат.

Нет, он не целовал — он наказывал. Худшее из наказаний, когда нежные губы под натиском других губ превращаются в пульсирующие сгустки. И больно, и жгуче, и паляще.

Не-вы-но-си-мо.

Калли пыталась бороться. Но ее вдавили в постель с такой силой, что каждый вздох ей давался с трудом. На заломленных руках наверняка останутся синюшные отметины, если конечно, она сейчас не задохнется и не умрет.

Губы осатаневшего Старка были повсюду, и каждое их касание порождало стон, заставляя выгибаться всем телом. Там, где он целовал, кожа истончилась, пылала и была готова расползтись, как тонкая непрочная материя.

Это длилось и длилось и никак не могло закончиться. А потом внезапно все прекратилось.

Калли перевернулась на живот и уткнулась горящим лицом в смятую подушку. Губ своих, припухших и потрескавшихся, она не чувствовала, зато исцелованная грудь саднила нестерпимо. И еще подбородок, нещадно исколотый щетиной. Откуда-то сверху до нее донесся чуть сбившийся от борьбы негромкий голос Старка:

— Надеюсь, мысль о побеге больше не возникнет в вашей хорошенькой головке, мисс Саймон. В противном случае наказание за вторую попытку станет для вас адом…

— Айви, ты уже договорился с покупателем?

— Мы все еще торгуемся, очень неуступчивый тип попался. Но ему придется выложить тридцать кусков. Я пригрозил, что отправлю орнитоптеру на аукцион, и он занервничал. Так что скоро я смогу вернуть долг своему злобному братцу. Пусть утрется.

Скоро…

Держись, Калли! Твоя сестра постарается в ближайшие два дня вернуть Старку бабочку. Всего два дня, и ты будешь свободна. Два дня.

Потерпи, родная.