Госпожа Неудача

Часть 2

Утро было похоже на хаос. Проболтав всю ночь, мы заснули поздно и, естественно, не услышали будильник. По чистой случайности к нам зашла соседка, спросить приносили ли нам квитанцию за свет, и разбудила настойчивой трелью в дверь. Ирка, растрепанная, в помятой пижаме и темными кругами под глазами напугала ее, спросив страшным голосом: "Какая, нахер, квитанция?", и соседка перепугано ретировалась с извинениями.

Чемоданы мы собрали заранее, но это не помешало вспомнить в последний момент, что она забыла положить полотенца и купить новую зубную щетку, и никак не могла вспомнить, куда вечером положила паспорт. Колготки порвались в последний момент, а за новыми бежать некогда. Попытка влезть в мои окончилась истерическим смехом, они не налезали, она упорно запихивала в них толстые ноги и когда попытка почти увенчалась успехом, бедные колготки вдруг треснули в самом интересном месте.

Пришлось надеть джинсы, но на них было застаревшее неотстирывающееся пятно, его удалось спрятать лишь под туникой, которая не очень соответствовала погоде, но миссия была выполнена.

Мне не нужно было выглядеть прилично, поэтому я отделалась теплой юбкой в пол, худи и стремным объемным пальто в клеточку, которое постеснялась бы одеть даже моя бабушка. Но зато теперь я не выглядела такой тощей, особенно на фоне располневшей подруги.

Схватив раздутые, но весьма скромные по размеру чемоданы, мы рванули к такси — непозволительная роскошь, но так у нас был шанс успеть чуть ли минута в минуту. По дороге молчали, каждый думал о своем. Мне казалось, что как только подруга сядет в самолет, то испытает огромное облегчение, избавившись от меня; и еще мысль о чем-то важном крутилась в голове, словно я что-то забыла, но никак не могла вспомнить.

Выход в аэропорту был подобен урагану — Ирка мчалась к залу регистрации, расталкивая прохожих словно ледокол, при этом буксируя меня и держа чемоданы, поэтому мы прибыли почти в последний момент, но все же успели.

Один из однокурсников, с которыми она летит на учебу, как всегда решил съязвить и прокомментировал ее позднее появление:

— Смотрите, наш Хрякус-Свинякус успела. Я уже и не надеялся. Наверное, задержка вышла из-за похода в магазин за едой? Посмотрите только, сколько в чемоданы напихала!

Все вокруг засмеялись. Нормальных дорожных сумок у нас не было, как то не доводилось много путешествовать с нашими-то доходами и проблемами. Поэтому чемоданы выглядели довольно таки…переполненными и раздутыми. Еще и предательский кожзам местами потрескался, являя миру свое подлое нутро.

— Конечно. А еще мне не хотелось наблюдать твою страшную рожу раньше времени.

Парень скривился.

— Не стоит так. Моя рожа — это лучшее, что ты наблюдала в своей жизни.

Стройная блондинка с накладными ресницами вцепилась в его руку и переливисто засмеялась. Ее подруги завистливо отвернулись, когда несколько проходящих мужчин оглянулось на нее. Ну да, красотка, несмотря на вызывающий макияж, накладные ресницы и силиконовую грудь. Грудь была надежно упакована в дорогущее пальто, и еще сверху прикрыта красивым ярким шарфом, но все равно она оставалась силиконовой, и все об этом знали. Но мужиков это явно не волновало. Впрочем, меня это тоже не волновало, хотя, наверное, стоило бы. Мне-то особо похвастать было нечем. Мне вообще нечем было похвастаться.

— Да ты остряк! Смотри, ей даже сказать нечего. Ой, а кто это с ней? Что за чучело?

Теперь все уставились на меня. Что может быть хуже? Я, в аэропорту, вокруг толпа незнакомых людей, на меня все пялятся, и лучшая подруга уезжает без вести и надолго. Пульс участился. Голоса стали тише и зазвучали далеко-далеко. Черт, только не сейчас. Еще немного потерпи, а потом хоть в обморок падай.

— Ты в порядке? — подруга забыла про обидчиков и выглядела обеспокоенной. — Ты приняла таблетки?

— Я в норме!

Фраза получилась немного громче, чем я хотела, и все снова заржали, уставившись на меня.

— Да вы только посмотрите, чучело еще и разговаривать умеет. Или это твоя домашняя зверушка? — новый приступ хохота. Плоская шутка.

— Все в порядке. О себе волнуйся, не давай им себя обижать. Ты лучше всех них вместе взятых.

Интерес к нам быстро остыл, все обсуждали предстоящее путешествие, поэтому я и подруга смогли спокойно дождаться рейса.

Потом мы тепло попрощались. Перед тем, как она развернулась и ушла я всунула ей небольшой конвертик в руки, тщательно замотанный скотчем, чтоб не распечатала раньше времени.

— Что это?

— Ну…скажем так, там наставление от меня.

Она хмыкнула, подняла его к свету и попыталась разглядеть что там. Предусмотрев это, я использовала толстую непрозрачную бумагу.

Я выдавила улыбку, но видимо она вышла совсем жалкой, так как подруга совсем уж обеспокоенно посмотрела на меня. Мне хотелось лопнуть от всех чувств, переполняющих мой разум: отчаянье, печаль, тоска, ужас…и все эти толпы незнакомого народа вокруг, иностранцы, бандиты, маньяки, ребята с группы Ирки, что смеялись совсем рядом и иногда поглядывали на нас, чтобы потом снова разразиться смехом. Сердце билось совсем уж истерично, но я терпела, еще немного и все закончится.

Последние пять минут я уже жаждала, чтобы подруга скорей улетела. Ждать было невыносимо и вот, наконец, она ушла, лишь разок оглянувшись и крикнув:

— Не забывай обо мне! Я буду скучать! И звонить каждый вечер!

Может еще что-то говорила, но я уже бежала в туалет, в надежде поскорей выпить спасительно лекарство. Я специально не приняла его утром, зная, что эффект пока мы доедем выветрится, а доза в две таблетки может закончится моим полным неадекватом. А ведь нужно еще домой добраться. Одной. Это меня ужасало, но состояние ухудшалось, и я отложила проблему на потом. Перед глазами уже плыло, а уши заложило. Я чудом не оказалась в мужском туалете — он находился на пару метров ближе и, заскочив в кабинку женского начала истерично рыться в сумке. Чем дольше я в ней рылась, тем отчетливей понимала, таблеток там нет. Вот что с утра не давало мне покоя, вот почему мне казалось, что я забыла что-то важное. Чертовы таблетки!

Пахло в туалете, скажу честно, как в любом общественном туалете, но я довольно долго просидела в кабинке, думая, что стоит подождать вечера, когда аэропорт закроют. Но этого не произойдет, ведь он работал круглосуточно.

Вскоре уборщица, после пятнадцатой попытки помыть кабинку, накричала на меня и выгнала, обозвав бомжем. "Люди сюда нужду справить ходят, а не жить; вали отсюда бомжиха поганая".

Я испугалась крика и, выбежав, рванула к выходу, оставляя за собой позорный шлейф запаха из смеси хлорки, дерьма и еще непонятно чего, который крепко въелся в мою одежду и волосы. Рядом стояло такси, и я нырнула в его приветливое нутро. Водитель наморщив нос принюхался, но никак не прокомментировал мое появление.

— Вам куда?

Мужчина оказался смуглым и чернобородым, явно кавказкой национальности, я в панике отпрянула и вскоре оказалась в другом такси, но потом вспомнила, что у меня нет денег на столь дорогую поездку. Заикаясь, пыталась что-то объяснить таксисту, но он смотрел на меня как на дуру, и я снова была позорно выгнана. Мысль о метро повергла меня в еще больший ужас, я металась с места на место, натыкаясь на людей, лепеча под нос извинения и отскакивая в сторону, пока снова не натыкалась на кого-то. Пару раз меня обругали, а один мужик, больно схватив за плечо пригрозил кулаком. В конце концов, после долгого неконтролируемого скитания оказалась на задворках некой промышленной улочки, здесь было пасмурно и пустынно, но мне очень понравилось. Ни одной живой души. Едва я перестала ощущать на себе взгляды чужих людей, сразу испытала облегчение.

Возможно, если дождаться темноты, когда людей в городе станет поменьше, я смогу добраться домой на автобусе. Или пешком, даже если придется идти всю ночь. Шагая по улице, я наткнулась на заброшенное двухэтажное здание и, не задумываясь, зашла туда. Ободранное и неприветливое оно меня обрадовало. Я поднялась на второй этаж и обнаружила кучу старой мебели, среди которой нашла небольшой деревянный шкаф со стопками бумаг, куда быстро залезла. Там было довольно пыльно, но я очень устала и нуждалась в отдыхе. Когда немного привыкла к запаху, даже закрыла дверцу. Стало темно, тепло, и я испытала нечто вроде долгожданного блаженства. Наконец-то я одна, в тишине и безопасности.