Гостья замка Лорримор

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Безумное, звенящее счастье переполнило Саманту. Она находилась в объятиях человека, для которого была предназначена. Она обхватила его за шею, и его поцелуй сделался нежнее, но и требовательнее. И она с радостью откликнулась на его призыв.

Пока они целовались, его рука скользнула по ее бедру, потом уверенными и вместе с тем мягкими движениями принялась ласкать ее грудь. В тот же миг Саманта забыла все на свете и погрузилась в бешеный водоворот чувств. Когда он наконец выпустил ее, оглушенную, потрясенную, Саманта пошатнулась, словно пьяная, и ему пришлось поддержать ее. Она открыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Он еще раз нежно поцеловал ее и помог надеть халат, потом натянул свой и, обняв ее за плечи, повел вверх по каменным ступеням.

Растерянная, сбитая с толку, Саманта, только поднявшись по ним, поняла, что это та самая лестница, которая выходит на площадку перед ее комнатой в башне. Когда Кэл сделал попытку увлечь ее в галерею, она обрела дар речи и хрипло выговорила:

– Куда мы идем?

– Ко мне.

Какая-то доля здравого смысла вернулась к ней, она попятилась назад и слабо помотала головой.

– Ну хорошо, – уступил он. – Тогда идем к тебе.

– Нет, – прошептала Саманта. Ее охватила внезапная паника при воспоминании о том, как быстро и безоглядно она потеряла голову. Она проговорила: – Я не хочу ложиться с вами в постель.

Он прищурился и снова взял ее за плечи.

– Но несколько минут назад ты была не прочь.

Правду не было сил отрицать. Испугавшись, что он опять поцелует ее, и тогда она погибла, она сбивчиво пробормотала наобум:

– Это не с вами я хотела быть. Я думала о Ричи...

Лицо Кэла окаменело, руки повисли, и он резко отвернулся от нее. Глядя на его быстро удалявшуюся фигуру, она со странной ясностью поняла: все кончено. Кэл был человеком с железным самообладанием. Если он поверил, что не мил ей, то больше не сделает попытки к ней прикоснуться.

Разве не этого она хотела?

Нет! – кричало ее сердце. Кэл обладал всем, что она надеялась когда-нибудь найти в мужчине. Если сейчас она даст ему уйти, то лишит себя бесценного сокровища. Она жаждала его близости, его объятий, и пусть даже это продлится только одну ночь.

Поняв, что ничто другое на свете не имеет значения: ни помолвка с Ричи, ни причина, которая привела ее сюда, – она бросилась за ним.

Он уже подошел к своей двери.

– Кэл...

Это было сказано шепотом, но он обернулся. Она подошла и, положив руки ему на грудь, покаянно посмотрела ему в глаза. Его лицо было мрачным, как штормовое море.

– Кэл, я виновата...

– В чем? В том, что хотела быть не со мной, а с Ричи?

– Нет. В том, что солгала. Я совсем не думала о Ричи. Мне просто стало страшно. – Отрывистые фразы свидетельствовали о ее нервном напряжении. Его лицо смягчилось. Несколько осмелев, она сказала: – Я хочу быть с тобой.

Он обхватил ее лицо ладонями и пристально всмотрелся в него.

– А ты уверена, что утром не пожалеешь?

– Уверена.

Он привлек ее к себе и ввел в свою комнату.

Быстро запечатлев на ее запрокинутом личике поцелуй, хрипло спросил:

– Хочешь принять душ?

Она кивнула и вошла в роскошную ванную, ожидая, что он последует за ней, но спустя несколько мгновений поняла, что, проявив чуткость, Кэл предоставил ей возможность остаться одной. Сняв купальник, Саманта ополоснулась под душем, быстро вытерлась и высушила длинные волосы. Приободренная и немного успокоенная, она замешкалась у двери. Ей почему-то не хотелось выходить из ванной обнаженной.

Тут раздался стук, дверь на несколько дюймов приоткрылась, и в щель просунулась рука, державшая ее атласную ночную рубашку и пеньюар.

– Надеюсь, я успел вовремя? – спросил голос Кэла.

– В самый раз, – с облегчением ответила она. Он подумал о ее чувствах, позаботился о том, чтобы принести ей необходимые вещи. Не доказывает ли это, что его мнение о ней переменилось?

Когда через несколько секунд Саманта появилась из ванной, он снова быстро поцеловал ее и, пообещав вернуться через минуту, вошел в ванную.

Прислушиваясь к шуму хлынувшей воды, она огляделась. Спальня Кэла была самой обыкновенной мужской спальней с белыми стенами и простой мебелью. Два светильника, двуспальная кровать с пологом.

Саманта сняла пеньюар и повесила его на стул, но мысль о том, чтобы лечь в кровать без него, смутила ее. Набитый книгами шкаф говорил о том, что Кэл любит почитать на ночь. Интересно, каковы его вкусы? Она разглядывала корешки, когда появился Кэл. Кроме полотенца, переброшенного через плечо, на нем ничего не было... Его поджарое тело с чистой здоровой кожей покрывал ровный загар. Он был босиком и даже не причесался – словно очень торопился.

Саманта увидела, как перекатываются мускулы под его кожей. У нее пересохло во рту, и она с трудом проглотила слюну.

Он отбросил в сторону полотенце и, в упор взглянув на нее, произнес:

– Я думал, ты уже в постели. – Но, заметив и неправильно истолковав охватившую ее легкую дрожь волнения, он отрывисто добавил: – Должно быть, Ричи обладает скрытыми достоинствами. Наверное, в его постель ты ложилась с большим нетерпением.

Его слова прозвучали как пощечина. На глазах Саманты выступили слезы, и она шагнула к двери. Но он опередил ее и преградил ей дорогу.

– Выпусти меня, – проговорила она сдавленно. – Я, наверное, сошла с ума, решив, что ты переменил обо мне мнение.

Горячие слезы потекли по ее щекам. Кэл привлек ее к себе и движением, которое можно было даже назвать нежным, прижал ее голову к своей груди. Мучительно подавляя желание разрыдаться, она напряженно застыла, слушая, как он шептал, касаясь губами ее волос:

– Не плачь. Я не хотел обижать тебя.

Неужели он сказал это? Саманта вскинула голову.

– Не верю ни единому слову! Тебе нравится быть жестоким со мной.

– Отнеси это на счет ревности.

– Ревности? – Ее зеленые глаза изумленно раскрылись.

– Удивительно, не так ли? Я никогда не был монахом и всегда признавал за моими партнершами право иметь в прошлом близких друзей. – Он большим пальцем смахнул слезу с ее щеки. – Но ты странно действуешь на меня. Мне почему-то невыносимо думать, что к тебе прикасались другие мужчины. А особенно мой брат.

– Я никогда не была близка с Ричи.

Мгновение Кэл оставался неподвижным, испытующе глядя на нее.

– Повтори еще раз, – резко велел он.

– Я никогда не была близка с Ричи. Самое большее, что он делал, – это целовал меня.

– Слава Богу.

– И не было...

Он остановил ее поцелуем.

– Теперь, когда я знаю, что Ричи не входит в число твоих мужчин, мне больше нет до них дела.

– Но, Кэл...

Он еще раз поцеловал ее и, дав волю нетерпению, подхватил на руки и отнес на кровать. Ее длинные волосы покрыли белую подушку, как черным шелком. Он лег рядом и, опершись на локоть, принялся ласкать ее тело под гладким атласом и говорить, какая она красивая и как сильно его влечет к ней. Его слова и ласки были как бальзам для ее гордости и чувства собственного достоинства, и когда он начал страстно целовать ее, она радостно обвила руками его шею и ответила на поцелуи. Потом он стал ласкать ее грудь, прикрытую тонким кружевом, и прикосновения его опытных пальцев и губ заставили ее трепетать от сладострастия.

– Сними рубашку, – прошептал он. – Я хочу видеть тебя всю.

Саманта приподнялась без уговоров, и он помог ей стянуть рубашку. Ее безупречная кожа засияла в свете лампы, как светлое золото. Она слышала, как Кэл возбужденно дышит, медленно разглядывая ее стройное тело. Пока он смотрел, она изучала его лицо. Подрагивание длинных ресниц, темный румянец, выступивший на жестких скулах, свидетельствовали, что он находит ее не просто привлекательной. Наверное, впервые в жизни Саманта испытала радость оттого, что красива... или мужчина, которого она любит, находит ее красивой.

Любит?

Да, она любит. Любовь, в которую она раньше не верила, ворвалась в ее жизнь с захватывающей дух скоростью. Но кто возьмется определить миг, когда вспыхивает роковая искра? Люди могут провести вместе целую жизнь, и с ними этого так и не случается. Другим, чтобы загореться, требуется только взгляд.

Когда Саманта впервые заглянула в его глаза, некое могущественное чувство мгновенно родилось в ее груди. Она пыталась убедить себя, что это всего лишь плотское влечение, но теперь-то она понимала, что пришла любовь.

Саманта встретила его взгляд сияющей улыбкой. Глаза Кэла потемнели и стали словно антрациты. Он прикоснулся ладонью к ее щеке. Пробормотав что-то неразборчивое, она прижалась к ней губами. Он выговорил осевшим голосом, что она самое совершенное создание, какое ему приходилось видеть, и что ему не терпится назвать ее своей. Однако он владел собой в совершенстве, и его ласки были хотя и страстными, но неторопливыми и нежными. Своими чувственными и одновременно умелыми прикосновениями он доставлял ей невыразимое наслаждение.

Целиком отдавшись во власть его рук, Саманта любовалась им, упиваясь его мужской красотой и грацией.

Незаметно он подвел ее к той черте, за которой остается только безумное нетерпение, и с поцелуем страстно прижал к себе. Когда он овладел ею, из ее губ вырвался слабый крик, но боль через секунду исчезла, утонула в мощной волне экстаза, которая рассыпалась на тысячу радужных брызг.

Потом голова Кэла покоилась на ее груди, и они лежали в истоме, пока их дыхание и пульс не нормализовались. Когда он вдруг отодвинулся, на мгновение она подумала, что он собирается уйти, но ее страхи рассеялись: он обнял ее и привлек к себе.

Склонив голову ему на плечо, она переживала небывалое блаженство, и омрачало его только сознание того, что блаженство это, увы, быстротечно. Как могла она вообразить, что одной ночи в его объятиях достаточно? Целой жизни, проведенной с ним рядом, и той будет мало...

– Ты самая удивительная женщина из всех, кого я встречал, – ворвался в ее мысли голос Кэла. Он слегка повернул голову и коснулся губами ее лба. – Быть с тобой – одно наслаждение. Ты пылкая, чувственная, ничего большего не остается желать мужчине. Но... мне показалось... что я был у тебя первым...

– Так и есть.

Кэл глубоко вдохнул.

– Как это получилось? От желающих, я полагаю, не было отбоя. Или ты сохраняла девственность для первой брачной ночи?

– Мой дедушка был высоконравственным человеком и научил меня самоуважению. Но главное в том, что я ни в кого не влюблялась... – Поняв внезапно, что выдала себя, она поспешно добавила: – И не встречала никого, с кем хотелось бы лечь в постель...

– А как же Ричи? – Ответом было растерянное молчание. И Кэл напряженно произнес: – Какие бы побуждения ни заставили тебя обручиться с ним, теперь ты уже не можешь выйти за него замуж.

– Да.

– Я рад, что ты со мной согласна. – В его словах звучало неприкрытое торжество. В голове Саманты зародилось ужасное подозрение. Она отодвинулась от него и резко села.

– Зачем ты это сделал?

– Тебе обязательно нужно знать?

– Да, – ответила она с замирающим сердцем.

– Ты очень красивая женщина. – Уклончивый ответ только подогрел ее страхи.

– В красивых женщинах нет недостатка. Ты что, собираешься спать со всеми? Или только с теми, которые имели дерзость обручиться с твоим братом?

– А... – пробормотал он, – ты думаешь, что я решил скомпрометировать тебя в глазах Ричи?

– Скажи, что это не так! – Как она хотела, чтобы он разуверил ее!

– Только отчасти. Но тут было и другое. Она услышала лишь первую фразу и сдавленно воскликнула:

– Как ты мог поступить так жестоко, так бесчестно!

– Я хотел тебя, а ты – меня. Это самый приятный способ разорвать вашу помолвку с Ричи.

– А что, если я передумаю и не стану ее разрывать?

– В этом случае мне придется рассказать Ричи о сегодняшней ночи. Даже если он до сих пор одурманен, он все же хорошенько подумает, прежде чем жениться на женщине, прыгнувшей в постель к его брату.

Саманта чувствовала себя уничтоженной, своим вероломством он нанес ей рану в самое сердце. Среди гнева и боли родилось желание любым способом отомстить.

– Когда ты это планировал, тебе не приходило в голову, что я буду все отрицать?

– Ничего у тебя не выйдет, моя прелесть.

– С чего ты так уверен?

– На тот случай, если ты всерьез на это рассчитываешь... – Его полотенце все еще лежало на тумбочке у кровати. Он сунул под него руку и достал портативный магнитофон. – Практичная вещица, не правда ли? Хотя я не думал использовать его подобным образом.

Она в ужасе уставилась на магнитофон. Он взял ее за руку и добавил:

– Обещаю не прибегать к нему, если только ты сама меня не вынудишь.

– О Боже, – пролепетала Саманта, – как ты низок!

Она выдернула у него свою руку и бросилась к двери, ничего перед собой не видя. Ей не сразу удалось повернуть дверную ручку влажной от холодного пота рукой. Ноги дрожали так сильно, что она с трудом добралась до своей комнаты и бросилась на кровать. Сжавшись в комок под одеялом, она лежала с сухими глазами, оскорбленная, безутешная, дрожа точно в лихорадке.

Через некоторое время дрожь немного утихла, а отчаяние поглотил гнев, нараставший с каждой минутой. Кэл виновен, но и она хороша. Она с самого начала знала: он смотрит на нее как на врага и намерен выиграть бой. Знала и то, что перед ней искусный игрок, расчетливый и безжалостный. Он сам сказал ей о существовании нескольких способов убить кошку. Кэл предупреждал, что не знает пощады, а она самонадеянно ответила: «Я это запомню и просить о ней не стану».

И если план, которым он воспользовался, чтобы одержать верх, не вполне пришелся ей по нраву, виновата только она. Поддавшись эмоциям, она забыла об опасности и, как наивная дурочка, бросилась с головой в омут. Она получила жестокий урок и больше никогда не станет подставлять себя под удар, рискуя снова претерпеть подобное унижение.

Ей была невыносима мысль, что придется снова увидеть Кэла. На рассвете она упакует свои вещи и покинет замок. Если спуститься по черной лестнице, можно вызвать такси по телефону из гостиной и уехать, прежде чем все проснутся.

Конечно, жаль, что не удалось до конца выяснить дедушкину историю, но и остаться невозможно. Добившись своего, Кэл укажет ей на дверь.

Ночь тянулась бесконечно долго. В возбужденном мозгу Саманты мысли мчались по кругу, как белка в колесе.

Но она была не единственным человеком в замке, не сумевшим заснуть в эту ночь. Кэл тоже не смыкал глаз и жалел, что не последовал первому порыву, побуждавшему догнать ее и сказать правду: магнитофон не был включен. Но на карту было поставлено слишком многое, и он не хотел рисковать.

Как только небо на востоке заалело, Саманта встала, приняла душ и затолкала в чемодан свои вещи. Потом написала короткую записочку Ричи и оставила ее на туалетном столике, прижав сверху кольцом.

Покончив с этим, она застегнула чемодан и, повесив на плечо сумочку, бросила последний взгляд в зеркало. Несмотря на бледность и круги под глазами, выдававшие бессонную ночь, в изящном костюме, туфлях на высоких каблуках, с уложенными в модную прическу волосами, она выглядела спокойной и уверенной в себе. Жаль только, что не чувствовала себя такой.

Хан лежал за дверью. Она погладила его и, велев оставаться на месте, двинулась через площадку к лестнице.

Она спустилась только на две ступени, когда пес залаял. Гулкий лай прозвучал очень громко в тишине раннего утра. Саманта обернулась и зашикала на него. Устремив на нее умные янтарные глаза, пес ждал. Но стоило ей отвернуться, как он снова гавкнул. Было ясно, что он не хочет отпускать ее. Махнув рукой, Саманта прошептала:

– Ну хорошо, идем, только тихо.

Прокравшись вниз, она быстро вошла в утреннюю гостиную, взяла справочник и вызвала такси. Ей пообещали, что машина прибудет через пятнадцать-двадцать минут. Она попросила, чтобы такси подъехало к служебному входу, взяла чемодан и направилась по коридору в гостиную для слуг.

Несмотря на то что утро было прохладным и туманным и на траве лежала обильная роса, день обещал быть знойным. Сообразив, что, пересекая мост, она окажется на виду у каждого, кому вздумается посмотреть в окно, Саманта решила дождаться прибытия такси во дворе. Десять минут уже прошло, значит, ожидание не слишком затянется.

На фоне жемчужного неба стайка ласточек кружила высоко надо рвом, хватая на лету мошек. От этого незатейливого зрелища у нее почему-то перехватило горло. Несмотря на то что ее пребывание в замке было таким недолгим, она успела попасть во власть его очарования. Даже унизительные воспоминания о прошлой ночи не могли заставить ее перестать любоваться Лорримором. Ей было грустно сознавать, что она больше его не увидит.

– Ты куда-то собралась?

Она дернулась как ужаленная и увидела Кэла. Он стоял в нескольких шагах и сверлил ее глазами.

Саманта покраснела, но, гордо подняв подбородок, ответила:

– Уезжаю, как видишь.

– Я не могу позволить, чтобы гость покинул Лорримор с пустым желудком. Мейтклифф будет шокирован.

– У меня нет времени завтракать. Такси будет с минуты на минуту.

– Вряд ли. Я позвонил в сторожку и велел передать, что машина не понадобится.

– Ты не имеешь права... – сердито начала она, потом в замешательстве проговорила: – Но зачем?..

Он шагнул вперед и взял ее чемодан.

– Пойдем и позавтракаем не торопясь.

Кэл невозмутимо повернулся и прошел вперед в утреннюю гостиную. Саманте ничего не оставалось, как последовать за ним. Мысли ее были в смятении.

Мейтклифф, несмотря на ранний час безупречно одетый, переставлял на стол тарелки с подогреваемой тележки.

– Спасибо, Мейтклифф, – нетерпеливо произнес Кэл. – Будьте любезны, позаботьтесь, чтобы чемодан мисс Самнер отнесли обратно в ее комнату.

Саманта открыла рот, чтобы возразить, но он предостерегающе посмотрел на нее и выдвинул стул:

– Садись!

Сев напротив, Кэл произнес многозначительно:

– Я ненавижу остывшую яичницу почти так же сильно, как завтрак в одиночестве.

– Почему ты отослал такси? – кусая губы, спросила Саманта.

– Скажу, когда мы позавтракаем.

Саманта возмущенно взяла нож и вилку и принялась за еду. Когда тарелки опустели и он налил в чашки кофе, она возобновила атаку:

– Я хочу знать, почему ты отослал мое такси?

– Если бы ты хорошенько подумала, то наверняка предпочла бы остаться.

– Мне хватило времени для раздумий! И я не желаю дольше оставаться здесь.

Он, судя по всему, ничуть не смутился и вкрадчиво спросил:

– И что ты намерена делать дальше?

– Вернусь в Нью-Йорк.

– А как насчет Ричи?

– Если ты заглянешь в мою комнату, то найдешь там кольцо и записку, в которой я сообщаю, что не выйду за него замуж.

– Все это я уже видел. Но ты не указала причину. – Он отметил, как кровь отливает от ее лица, и сказал отрывисто: – Я говорил не о прошлой ночи. Но он, несомненно, захочет узнать, почему ты передумала.

Саманта покачала головой.

– Полагаю, он поймет меня правильно. Я не передумала, а, скорее, приняла решение. Я никогда не обещала, что стану его женой. Поскольку мы едва знакомы и ведем такой непохожий образ жизни, я попросила его дать мне время подумать.

– Но зачем?

– Его предложение было внезапным, совершенно неожиданным.

– Но ведь именно это было твоей целью, когда ты подстроила вашу встречу.

– Теперь, когда ты знаешь, что я не собираюсь за него замуж, могли бы мы оставить эту тему?

– Нет, меня чрезвычайно интересует, что же тебе от него было нужно! Если не брак, то что, Саманта?

Она неосмотрительно выпалила:

– Может быть, меня привлекла возможность сделаться любовницей богача.

– Любовницей Кэла Лорримора! Ты же думала, что подцепила меня, – насмешливо промолвил он. – Не люблю разочаровывать красивых женщин. В настоящий момент у меня как раз нет любовницы, а поскольку ты уже попробовалась на эту роль, и весьма успешно, то она твоя.