Грех и любовь

Глава 15

— Она сама попросила нас привезти ее сюда, — начал оправдываться Кибл, с опаской глядя на мощные кулаки Итана. — Сказала, что ей нравятся подобные развлечения.

— Никогда бы не подумал, что она такая кровожадная, — подхватил Даксбери, бочком отодвигаясь в сторону.

— Как же вам не совестно бросать женщину на произвол судьбы! — устыдила их Джейн и, взяв под руки обоих мужчин и кокетливо переводя взгляд с одного на другого, обратилась к Итану:

— Дело в том, что эти джентльмены были настолько любезны, что вызвались сопроводить меня на боксерский поединок.

— Так, значит, вам нравятся боксерские поединки? — удивился Итан, бросив хмурый взгляд на неистово вопящих болельщиков. Совершенно не похоже на Джейн. Все равно как если бы она сказала, что ей нравится ухаживать за сумасшедшими. — И с каких это пор?

— С сегодняшнего дня, — заявила Джейн, издав гортанный смешок. — Раньше мне никогда не доводилось их видеть, и я нахожу это зрелище довольно возбуждающим.

Итану захотелось бросить какое-нибудь язвительное замечание, но он словно онемел. Взгляд Джейн, скользивший по его голой груди, смущал его, и неожиданно для себя №ан вдруг почувствовал нарастающее желание. Спохватившись, что стоит полуголый перед женщиной, он сорвал с крючка на стене рубашку и поспешно сунул руки в рукава.

Он всегда считал, что Джейн говорит то, что думает. Но эта новая Джейн, кокетливая, нарядная, с полуоткрытой грудью, была ему незнакома, и это, равно как и ее неожиданное появление, почему-то раздражало.

— Вы сейчас же уйдете отсюда, — решительно заявил он. — Вам здесь не место.

— И не подумаю! — отрезала Джейн, тряхнув головой. — А вы продолжайте стучать по своему мешку. Пойдемте, джентльмены.

И, одарив своих спутников ослепительной улыбкой, она наклонилась к ним. Даксбери так и впился жадным взглядом в ее полуобнаженную грудь, а Кибл чуть не пустил слюну.

Итан почувствовал такую ярость, что ему захотелось избить этих идиотов до полусмерти. Застегивая рубашку, он встал перед Джейн, преградив ей дорогу.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Придется подождать, — небрежно обронила она. — Было бы невежливо с моей стороны покинуть этих джентльменов.

Кибл обхватил Джейн за стройную талию.

— Мы, мисс Мейхью, ваши самые пылкие поклонники.

Он был на полголовы ниже Джейн — его лысеющая макушка доходила ей до носа, — однако она взирала на него с такой нежностью, словно перед ней стоял Ромео, произносящий свой любовный монолог.

Итан сжал кулаки.

— Отпусти ее! — приказал он. — Ну?!

Наконец-то Кибл понял, что сейчас ему не поздоровится.

Сняв руку с талии Джейн, он ухмыльнулся:

— Не сердись, Чейзбурн. Мы просто собирались немного повеселиться. Если желаешь получить ее обратно, она твоя.

— Но нам она сказала, что не является твоей собственностью, — возразил Даксбери. — И потом, у тебя в деревне целый гарем…

— Замолчи, ты, придурок! Лучше пойдем, а то пропустим поединок, — бросил Кибл и пошел прочь, увлекая за собой своего жердеподобного дружка к рингу, где уже прозвучал гонг, возвещая о начале следующего раунда. Один коротенький и толстенький, другой длинный и тощий, они вызывали улыбку у каждого, кто их видел.

— Так вот, значит, где вы проводите свое свободное время. — Джейн оглянулась по сторонам.

— Но вы свое здесь проводить не будете. — И Итан, взяв ее за руку, потащил к двери. — Ваше место — в моем доме. И сидите там, распивайте чаи с моей матушкой.

— Но я должна дождаться Кибла с Даксбери. Я приехала в их карете.

— Кучер отвезет вас домой, а потом вернется за ними.

Кстати, вы отдаете себе отчет в том, что делаете, связываясь с подобными типами? И глазом моргнуть не успеете, как они погубят вашу репутацию.

— Они вели себя как джентльмены. В отличие от вас. — И Джейн бросила выразительный взгляд на руку Итана, которой он вцепился в ее руку.

Ее легкомыслие вызвало в нем раздражение.

— Напротив. Похоже, я единственный, кто способен уберечь вас от неприятностей.

— В таком случае позвольте мне остаться здесь с вами.

Покажете, что у вас тут примечательного. Я еще никогда не бывала в подобном заведении.

— Ничего удивительного. Женщинам здесь не место.

— Ну не будьте же таким занудой! — Джейн вскинула голову и взглянула на Итана серо-голубыми глазами, окаймленными густыми темными ресницами. — Ну пожалуйста, не прогоняйте меня. Можно, я останусь еще хоть на чуть-чуть?

Подобное дерзкое поведение было совершенно не в духе Джейн. Она смотрела на Итана, прикусив нижнюю губу, словно призывая его вспомнить, какие у нее нежные и сладкие губы. И у него возникло яростное желание затащить ее в уголок и прильнуть к ним губами, ощутить их мягкость.

А впрочем, какое ему, черт побери, дело до нее!

Вытащив Джейн в вестибюль, Итан плотно закрыл дверь.

Во-первых, чтобы не было слышно шума из зала, а во-вторых, для того, чтобы ничто его не отвлекало. Одного присутствия Джейн было достаточно, чтобы мысли его разбежались. Он никак не мог привыкнуть к тому, что сварливая мстительница и поборница справедливости его детских лет, неодобрительно наблюдавшая за ним, когда он запускал руку под юбку Генриетте Халберт, заманив ее за лавчонку мясника, или выпускал во время церковной службы мышь, заставляя девчонок визжать от страха, настолько изменилась. Впрочем, нужно отдать ей должное: на него, Итана, Джейн наябедничала только один раз, когда испугалась, что он провалился в шахту, и поэтому сообщила его отцу, куда он направился. (И можно ли считать это ябедничеством? Скорее всего нет.) Именно поэтому он всегда чувствовал, что между ними есть крепкая связь, которая со времени чудесного превращения Джейн в великосветскую красавицу стала стремительно ослабевать.

— Можете оставаться до тех пор, пока не расскажете мне, зачем сюда явились, — решительно промолвил он, и его строгий, как у разгневанного отца, голос, отразившись от голых стен, эхом разнесся по вестибюлю. Итан догадывался, зачем Джейн понадобилось его разыскивать, однако до поры до времени держал свои догадки при себе. — Только не говорите этой чепухи о том, будто обожаете бокс.

Секунду поколебавшись, Джейн взглянула Итану прямо в глаза.

— А почему вы так уверены, что это чепуха? Разве вы знаете, что мне нравится, а что нет?

— Конечно, знаю. Мы же выросли вместе.

— Но никогда не дружили. Были просто знакомыми, которые не поверяют друг другу своих мыслей и чувств.

— Я вас знаю. Знаю, что ваша мама умерла, когда вы родились, что воспитывала вас тетка, что ваш отец вечно держал вас взаперти и заставлял штудировать пыльные старые книги.

— Это мог бы узнать любой, даже посторонний человек. — Склонив голову набок, Джейн задумчиво уставилась на Итана. — Но вы не знаете моих мыслей. Не знаете, какая я.

Итан начал закипать. Но не хотел верить в то, что еще не до конца постиг тонкую натуру Джейн. Интересно, по-прежнему ли она хочет, чтобы ее обнимали, ласкали и любили? И какого черта ему это интересно?

— Хорошо! — буркнул он. — Я не умею читать ваши мысли. Но когда вы лжете — знаю!

Коротко вздохнув, Джейн сказала:

— Ладно, так уж и быть, признаюсь. Я не случайно здесь оказалась. Я попросила Кибла и Даксбери отвезти меня туда, где вы бываете каждый день. — Она шагнула к нему, не сводя с него широко раскрытых невинных глаз. — Я приехала потому… я хочу, чтобы мы вели себя как воспитанные люди. Ради Марианны. Мы должны ладить друг с другом.

— Вот как? — усмехнулся Итан. — Но почему-то у меня такое ощущение, что это внезапное дружелюбие продиктовано единственным желанием: отнять ее у меня.

— Я не хочу ее у вас отнимать. Поверьте.

— В таком случае почему в вашем отношении ко мне вдруг произошла такая разительная перемена? — Чувствуя, что ее близость волнует его, Итан отошел к залитому солнечным светом окну и облокотился о подоконник. — Неужели вы решили, что я буду ей более подходящим родителем, чем вы? Быть того не может! Вы же ни разу доброго слова обо мне не сказали!

— Но вы же утверждали, что изменились.

— Однако вы мне не поверили. И поэтому считаете, что я не сумею воспитать маленькую девочку. Ведь так. — Последние слова Итан произнес не вопросительно, а утвердительно.

— Что ж, не стану отрицать. Вы действительно светский повеса, картежник, да к тому же еще и разведенный мужчина.

Так что изменить сложившееся о вас мнение будет нелегко. — И Джейн поспешно добавила:

— Даже если вы и в самом деле изменились.

Итан смотрел на нее и никак не мог избавиться от ощущения, что она преследует какую-то тайную цель. Интересно, какую?

Джейн стала ходить взад и вперед по вестибюлю, выдав тем самым свою нервозность, шелестя шелковым платьем, плотно облегавшим ее стройную фигуру. Вряд ли она вот так просто возьмет и вернется в следующем месяце в Уэссекс, оставив Марианну в Лондоне, размышлял Итан, глядя на нее.

Уж слишком она привязана к ребенку. Няньки рассказали ему, что Джейн каждый день непременно заходит в детскую. Подобная преданность не могла не вызывать восхищения, однако Итана не оставляло гнетущее подозрение, что Джейн задумала усыпить его бдительность и вскружить ему голову, чтобы он оставил ей ребенка.

И чтобы проверить, прав он или нет, Итан решил довести Джейн до белого каления.

— Я скорее рискну воспитать Марианну сам, чем отправлю ее жить с какими-то старыми девами, полными всяких дурацких причуд, — усмехнулся он.

Глаза Джейн яростно сверкнули.

— Я одарю ее любовью и вниманием. А что она получит от отца, который целыми днями где-то шатается?

— Но ведь вы ее сегодня тоже бросили, мисс Мейпоул.

Итан знал, как Джейн ненавидит это прозвище, и специально им воспользовался, чтобы вывести ее из себя. Ожидания его полностью оправдались. Джейн рассвирепела:

— Я была бы ей хорошей матерью. И вы это знаете!

— Конечно, знаю. Однако я могу дать своей дочери все преимущества, которые приносят богатство и социальное положение. А что можете предложить ей вы, кроме пьяницы тетки и убогого домишки?

— Не впутывайте сюда тетю Вилли! — выпалила Джейн. — Она старая, больная женщина и заслуживает уважения. И к Марианне она не имеет никакого отношения.

— Простите за то, что вынужден это сказать, но она будет подавать девочке дурной пример. Вас совместная жизнь с ней превратила в настоящую брюзгу.

Джейн едва сдерживалась, чтобы не вспылить. Поджала губы, стиснула кулаки, а в следующий момент сделала то, чего Итан никак не ожидал: подошла к нему и прижалась к его руке, глядя на него проникновенным взглядом. Мгновенно у Итана возникло желание притянуть Джейн к себе и, вдохнув исходящий от нее запах свежести, прильнуть губами к ее губам. Из зала доносились дикие крики, однако он их не слышал. Он боялся пошевелиться, боялся сделать резкое движение. Интересно, знает ли она, какой вид открывается ему, стоит заглянуть в ее глубокое декольте?

Может, знает, а может, нет. С Джейн он никогда ни в чем не уверен.

— Итан, я не хочу с вами ссориться, — прошептала она. — Правда, не хочу. Давайте постараемся забыть о наших разногласиях.

Итан с трудом понимал, что она от него хочет. У него было одно желание: прижать ее к стене, ощутив ее мягкое, податливое тело, а потом, подхватив на руки, отнести куда-нибудь в пустую комнату и заняться с ней любовью. О Господи! И что это на него нашло? Ведь он давным-давно зарекся связываться с девственницами.

Отстранив Джейн, Итан оттолкнулся от подоконника и, подойдя к входной двери, распахнул ее.

— Есть только один способ забыть о наших разногласиях.

Возвращайтесь в Уэссекс. Мне уже до смерти надоело обмениваться оскорблениями с нудной старой девой.

— Его грубости нет оправдания, — заявил герцог Келлишем, сидевший во главе длинного стола. — Абсолютно никакого!

Наклонившись к жениху, леди Розалинда успокаивающе погладила его по руке, лежавшей на белоснежной скатерти.

Зыбкий свет свечи отбрасывал на ее лицо с тонкими чертами причудливые блики.

— Дорогой, прошу тебя, забудь о нем. Итан — взрослый мужчина. Мы уже не можем ему приказывать.

— И тем не менее ему следовало к нам присоединиться.

Крайне невежливо с его стороны с таким презрением относиться к собственной семье. Особенно после того представления, которое он устроил сегодня вечером.

— Не могу не согласиться с его светлостью, — заметила тетя Вильгельмина, которая сидела напротив графини, обмахиваясь льняной салфеткой. — Его поведение во время чтения стихов было просто возмутительно. Я думала, у меня нервы не выдержат слушать все эти споры:

Джейн прикусила язычок, опасаясь бросить какую-нибудь колкость по поводу исчезновения Итана. Нет, не станет она брюзжать, как старая дева. Если этот наглец решил бойкотировать их семейный ужин, его дело.

За несколько часов до этого разговора Джейн, Итан, леди Розалинда, герцог и тетя Вилли отправились на вечеринку. В приглашении было сказано, что это будет музыкальный вечер с участием скрипачей, флейтистов и арфистки. Однако хозяйка дома, чванливая леди Джерси, объявила о дополнительном развлечении: чтении самых последних стихов Вордсворта[2].

— Боже правый! — громко воскликнул Итан. — Это не развлечение, а пытка!

В ответ раздались неловкие смешки. Ни один человек не осмелился поднять на смех предложение ее светлости.

Когда в глубине зала заиграл скрипач, а актриса из театра в Хеймаркете начала декламировать стихи, Итан уселся в последнем ряду и принялся напропалую флиртовать с Пышногрудой Вдовушкой, так Джейн окрестила веселую темноволосую вдову. Она слышала, как они перешептываются у нее за спиной. Время от времени раздавалось хихиканье. В общем, парочка вела себя вызывающе. Джейн не понимала, как Итану может нравиться такое неприкрытое кокетство вообще и такие женщины в частности.

А впрочем, какое ей до этого дело? Лишь бы женить его на себе, а там пусть ведет себя как хочет.

По окончании вечера Итан, как это ни странно, вернулся в Чейзбурн-Хаус, а не отправился на свидание с вдовушкой.

Однако ужинать отказался и поднялся к себе…

Лакей поставил перед Джейн чашку с мясным бульоном.

Взяв ложку, она зачерпнула прозрачной, золотистой жидкости и с трудом сделала глоток — в горле стоял комок. После сегодняшнего дня она чувствовала, что как никогда далека от намеченной цели. И отчасти по своей вине. Не нужно было доводить дело до ссоры. Да, но как заставить его жениться, если он все время издевается над ней?

«Возвращайтесь в Уэссекс»…

Этот приговор до сих пор звенел у нее в ушах. Итан не видит для них совместного будущего. И неудивительно, они же только и делают что ругаются. Теперь он будет еще усерднее ее избегать, что сделает ее задачу вскружить ему голову совершенно невыполнимой. Но она не может потерять Марианну! Так что же ей делать? Что делать?..

Мысль об этом преследовала Джейн, пока она ела отварного палтуса с зеленым горошком, вырезку с жареным картофелем, фруктовое мороженое и засахаренные абрикосы, пила шампанское. Когда наконец ужин закончился и леди Розалинда поднялась, Джейн была как натянутая струна.

— Прошу меня простить, — сказала она. — Пойду к себе.

Я очень устала.

— Но мы собирались пойти в гостиную, куда подадут пирог с малиной — гордость нашей кухарки. — Леди Розалинда, так и светясь счастьем, взяла герцога под руку. — И Келлишем составит нам компанию. Не станет же он пить свой коньяк в одиночестве.

— В компании трех таких очаровательных дам аромат его покажется намного изысканнее. — И он ласково улыбнулся своей невесте.

Глядя на них, Джейн почувствовала, как у нее больно сжалось сердце.

— Благодарю вас. Но боюсь, я сегодня лишь наведу на всех вас скуку.

Бросив задумчивый взгляд на Джейн, леди Розалинда подвела лорда Келлишема к тете Вилли и сказала:

— Почему бы вам не отправиться в гостиную вдвоем? Я присоединюсь к вам через пару минут. Мне нужно поговорить с Джейн, прежде чем она поднимется к себе.

— Как скажешь, моя дорогая. — И герцог, подав руку тете Вилли, галантно вывел ее из столовой.

Леди Розалинда привела Джейн в тускло освещенную маленькую столовую, расположенную рядом с главной столовой, и, отведя ее подальше от лакеев, убиравших со стола, спросила:

— Что-то ты сегодня грустная. Должно быть, мой сын тебя расстроил?

— Расстроил? — переспросила Джейн и поспешно добавила:

— А почему вы так думаете?

— Я только предполагаю. Похоже, в последнее время вы старательно друг друга избегаете. — Графиня наклонилась к Джейн, отчего ее золотисто-каштановые волосы блеснули в свете хрустальной люстры, и с любопытством посмотрела на нее:

— Ну, как проходит кампания по завоеванию моего сыночка?

Джейн не хотела признаваться его матери, что никаких успехов не достигла, и она решила уклониться от прямого ответа.

— Итан ясно дал понять, что больше никогда не женится.

К удивлению Джейн, графиня рассмеялась:

— Что ж, по крайней мере вы разговариваете о браке. Это уже шаг в нужном направлении.

— Это шаг в никуда. Я нисколько не интересую Итана.

— Тогда почему он не сводит с тебя глаз, когда думает, что этого никто не видит?

Неужели это действительно так? В сердце Джейн вспыхнула надежда, однако она решительно подавила ее.

— Он терпеть меня не может. И хочет, чтобы я вернулась в Уэссекс.

— Напротив. Думаю, ты сумела его заинтриговать, ведь он прекрасно видит, до какой степени ты не похожа на других женщин. — И леди Розалинда по-матерински потрепала Джейн по руке. — И пожалуйста, выбрось из головы сегодняшний вечер, когда мой сынок ухлестывал за той темноволосой особой. Видишь ли, душа у него нежная и ранимая, хотя па первый взгляд этого и не скажешь. Жить с Итаном непросто, для, этого требуется особое искусство, которым ты обладаешь полной мере.

— Но мне кажется, миледи, что у той женщины, что сидела с ним рядом во время концерта, есть нечто такое, чем я не обладаю…

— Есть. Распущенность. — Леди Розалинда даже поморщилась от отвращения. — Но мы должны обратить отсутствие в тебе этого качества тебе же на пользу. Похоже, ты даже не представляешь себе, насколько привлекательна и настойчива может быть женщина.

— Я… спасибо вам. — Джейн застенчиво расправила подол блестящего бирюзового платья, в котором чувствовала себя элегантной и сильной, словно была одета в мягкие женские доспехи. — Но мы с ним абсолютно не подходим друг другу.

Для него я просто… — «Нудная старая дева», — мысленно договорила она.

— Ты для него друг. Он знает тебя с детства и пока никак не может осознать того факта, что вы оба выросли. — Леди Розалинда задумчиво наклонила голову. — А теперь, если вы поссорились, советую тебе немедленно сходить к нему и помириться. Долго переживать вредно для здоровья. И не бойся находиться с ним наедине. После того урока, который преподала ему Порция, тебе ничто не грозит.

— Какого урока?

— А такого, что он был вынужден жениться на ней, после того как их застукали вместе. Я думала, ты знаешь.

— Нет. — Сообщение леди Розалинды потрясло Джейн до глубины души. — Я думала, он женился на ней по любви.

Леди Розалинда наморщила носик.

— Она поймала его на крючок, только и всего.

— Вы хотите сказать… леди Порция вынудила его жениться на ней? Специально это сделала?

— Вот именно. Видишь ли, несмотря на свою не слишком хорошую репутацию, мой сын — человек чести. И если бы он соблазнил девственницу, непременно женился на ней.

Интересно, зачем леди Розалинда это сказала? Чтобы успокоить ее? А что, если она предлагает ей совершить из ряда вон выходящий поступок?

Нет, это невозможно. Не может леди Розалинда предлагать ей соблазнить собственного сына.

.Взяв Джейн за руку, графиня повела ее к двери столовой.

— Иди к нему, моя дорогая. И помни — мужчины обожают, когда им льстят. А еще они любят думать, что женщина им безропотно подчиняется, хотя на самом деле все происходит наоборот. А мы должны хитростью и лестью заставить мужчину плясать под нашу дудку.

— Я ничего не смогу добиться от Итана хитростью и лестью. Он мне этого не позволит.

Леди Розалинда рассмеялась:

— Чепуха! Он не настолько к тебе безразличен, как ты это вообразила. Не удивлюсь, если в данную минуту он грустит о тебе.

Джейн приятны были слова графини, хотя она боялась себе в этом признаться. Она открыла рот, собираясь сказать, что они с Итаном враги, а не друзья, но неожиданно для себя произнесла:

— Он не грустит, а дуется.

Леди Розалинда снова рассмеялась:

— Вот видишь! Ты понимаешь его лучше, чем кто бы то ни было. Так что, пожалуйста, ради спокойствия в доме сделай так, чтобы он больше не дулся.

Некоторое довольно непродолжительное время спустя Джейн стояла в саду, в тени деревьев. Ночной воздух был напоен дождем, вдали громыхали раскаты грома, однако Джейн не было никакого дела до того, что приближается гроза. Все ее внимание было приковано к башне с узкими, напоминавшими черные зубы бойницами, упиравшейся крышей прямо в стремительно несущиеся по небу облака. В единственном окне башни мерцал слабый желтоватый свет свечи.

Итан у себя. И она собирается соблазнить его.

— Ладони Джейн стали мокрыми от пота, сердце неистово билось в груди. К этому скандальному решению она пришла после того, как рассталась с леди Розалиндой.

Если Итан и в самом деле настолько порядочен, что женится на девушке, которую лишил невинности, она ему себя предложит. А что еще ей остается делать?

«Возвращайтесь в Уэссекс».

Времени у нее в обрез. Нужно действовать быстро. Кроме того, после откровений леди Розалинды поведение Итана предстало перед ней в ином свете. Если он не собирается жениться, значит, будет избегать девственниц. И ее в том числе. Вот почему он постоянно держит ее на расстоянии.

Встает вопрос: как ей это расстояние сократить?

Джейн стояла возле той скамейки, на которой они сидели всего неделю назад. В тот вечер он ее поцеловал. Обнял, притянул к себе, заставил почувствовать, что он ее хочет… Если закрыть глаза, можно вновь испытать те чувства, которые она тогда испытывала: томление в груди, легкое головокружение и страстное желание. Если бы в тот момент не появилась Порция, неизвестно, чем бы все кончилось.

Тогда она могла вскружить ему голову. Значит, сможет и сейчас.

Подул легкий прохладный ветерок, и Джейн, зябко поежившись, потерла руки. Напряженно вглядываясь в темноту, она заметила дверь, едва различимую в покрытой плющом стене. Сначала она хотела пройти в комнату Итана, расположенную в башне, через его спальню, однако вовремя вспомнила про его мерзкого коротышку камердинера. Наверняка он ее выставит вон. И потом, казалось более приличным подняться в башню со стороны сада. Если, конечно, у нее хватит на это смелости.

«Возвращайтесь в Уэссекс»…

Она не может туда вернуться без Марианны. А единственный путь сохранить ребенка — выйти замуж за Итана. Тогда уж малышку точно никто не отберет.

Решительно вздохнув, Джейн направилась по темному саду к двери башни и взялась за ручку. Заперто. Однако она это предвидела и подготовилась.

Джейн вынула связку ключей, которую стащила из буфетной, пока дворецкий находился в столовой. Раздался тихий металлический звон. Пришлось придержать ключи рукой. Их было не меньше двадцати, и Джейн упорно пробовала каждый, пока не нашла тот, что подошел к двери.

Щелкнул замок. Дверь с легким скрипом отворилась, и Джейн с облегчением вздохнула: она ожидала большего шума.

Она вошла в маленький холл. Воздух в нем был затхлый, пахло словно прелыми листьями. Сверкнула молния, на секунду осветив сад, и в ее тусклом свете Джейн различила каменную винтовую лестницу, поднимавшуюся ввысь, в кромешную тьму.

Отыскав в саду камень, Джейн подперла им дверь, чтобы не лишиться единственного источника света, хотя бы и такого слабого, и начала подниматься по ступенькам.

Чтобы не оступиться и не свалиться с лестницы в темноте, пришлось держаться за стену. Преодолевая тошноту и непроизвольный страх оттого, что вот сейчас она скатится вниз, в черную пустоту, Джейн упрямо шла к намеченной цели.

Каменная стена была холодной и влажной. Что-то липкое коснулось щеки, и Джейн едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Паутина, догадалась она, смахнув ее. Хорошо, если ее творец уже убрался восвояси.

Интересно, какой дорогой Итан приводит своих любовниц в эту комнату? Наверное, заранее договаривается о встрече в саду, а потом ведет их наверх, в уютное, теплое гнездышко.

И внезапно Джейн пришла в голову мысль, от которой ей стало дурно. А что, если он сейчас с женщиной?

Ступеньки закончились узкой лестничной площадкой.

Джейн сделала один осторожный шаг, потом другой и, неловко выставив вперед руки, коснулась чего-то твердого. Дверь.

Из-под нее выбивалась тоненькая полоска света.

Джейн прижалась ухом к тяжелой деревянной панели. Ни одного звука, даже шепота. Интересно, разговаривают ли мужчина и женщина, когда лежат в постели? Или только обнимаются, целуются, ласкают друг друга?

Джейн покраснела, представив это. Ноги сделались ватными, и она поспешно ухватилась рукой за дверной косяк.

Если она опять застанет Итана с женщиной, она со стыда сгорит. Но она уже зашла так далеко, что отступать некуда.

Она пойдет на все ради Марианны, невинной крошки, которой нужна мать, чтобы растила ее, любила, защитила от равнодушного отца, готового спихнуть заботу о ней на нянек.

Она глубоко вдохнула затхлый воздух и, стиснув зубы, тихонько повернула ручку двери.