Грехи людские

Глава 28

Ночное небо на горизонте едва заметно посветлело. Еще не рассвело, но новый день уже начинался. Адам со своими людьми на грузовиках направлялись к ущелью Вонг Нейчанг.

– Ума не приложу, как эти дьяволы за короткое время сумели продвинуться в глубь острова? – спросил водитель грузовика, осторожно выписывая крутой поворот, так что завизжали шины по асфальту.

– А черт их знает! – резко отозвался Адам. – Должно быть, смяли оборону на севере острова и сломили сопротивление добровольцев у причала.

– Ронни Ледшэм как раз должен находиться там, – сказал кто-то за спиной Адама. Грузовик высоко подпрыгивал на ухабах. – Интересно, удалось ли его людям отличиться?

– Раньше лишь его чертовой лошади, будь она проклята, удавалось отличиться, – мрачно произнес еще один пожилой солдат. – Кругленькую сумму потерял я в прошлую субботу из-за его кобылы...

Раздался нервный смешок, затем водитель сказал:

– Готовьтесь, парни, я слышу – стреляют.

Адам подался вперед и прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Слева чернела гора Николсона. С болью в сердце он вспомнил: Элизабет, опираясь о поручни «Восточной принцессы», наблюдает за тем, как корабль входит в залив. Тогда Том Николсон указал ей на пик Виктория, вершины Батлера и Николсона вдали и с улыбкой сказал, что в душе думает, будто гора Николсона названа в честь одного из его предков. Он задумался: где-то сейчас Том?

Прозвучала череда выстрелов, затем грохнули орудия, и склон горы озарился ярким пламенем.

– Господи, они же совсем рядом! – произнес тот самый солдат, что жалел о проигранных из-за лошади Ронни деньгах.

– Япошки уже у входа в ущелье, – воскликнул шофер, и почти сразу же несколько длинных автоматных очередей перекрыли звуки одиночных выстрелов.

Рука Адама непроизвольно сжала ствол винтовки. У них имелось несколько ручных гранат, а патронов столько, сколько у каждого было при себе. Шофер быстро взглянул на Адама.

– Похоже, встречать тут нас некому, сэр, – мрачно заметил он. – Судя по всему, нужно рассчитывать только на собственные силы.

– Смотри за дорогой! – приказал ему Адам, и почти сразу же по ним открыли огонь из пулемета. Пули разбили ветровое стекло, несколько угодили шоферу в грудь, еще несколько пробили дверцу кабины. За спиной Адама кричали раненые солдаты. Он приказал им немедленно лечь на пол кузова. Грузовик отчаянно петлял, лишившись уверенной руки водителя. Адам ухватил руль, пытаясь удержать машину на дороге. Главное сейчас было уйти от засады.

– Меня ранили, сэр! В меня попали! – воскликнул самый молодой из солдат. С его лица кровь капала на руки.

– Ложись, я сказал! – крикнул Адам, справляясь с неподатливым рулем и удерживая машину от сползания в кювет.

Раздалось еще несколько пулеметных очередей. Вскрикнул раненый капрал, подброшенный в воздух силой выстрелов. Он упал вниз, грудью навалившись на спинку шоферского сиденья. Адам тщетно пытался сбросить с себя тяжелое тело молодого солдата – было уже поздно, машина не слушалась его, и, прежде чем Адам сумел справиться с сумасшедшей пляской грузовика, он сорвался с полотна дороги и начал сползать в кювет, плавно переходивший в расщелину.

Адам оказался плотно зажатым между шофером и мертвым капралом. Когда неуправляемый грузовик, несколько раз высоко подскочив, наконец остановился, вокруг была кромешная тьма. Настала тишина, и Адам сообразил, что именно шоферу и капралу он обязан жизнью. Если бы не их тела, Адама неизбежно бы расплющило в лепешку при падении. Едва он попытался шевельнуться, стараясь высвободиться из-под мертвых тел, как плечи и ноги пронзила обжигающая боль. Нужно было во что бы то ни стало выбраться из кабины, пока не взорвался бензобак и не рванули ручные гранаты. Не только выбраться самому, но и помочь остальным.

– Вы в порядке, сэр? – спросил чей-то голос сзади. Адам узнал Фредди Холлиса, того самого пожилого солдата, игрока на бегах, что сетовал о потерянных деньгах. – Не суетитесь, сэр, я сейчас помогу вам высвободиться.

– Выметайся сам из машины! – рявкнул Адам. – Того и гляди бензобак взорвется к черту!

– Ну, еще не взорвался, – сказал Холлис уверенным и спокойным голосом завзятого игрока. – Пока я вас не вытащу, он не взорвется, будьте спокойны.

Резким мощным рывком Холлис вытащил Адама из-под тела водителя и помог выбраться из искореженной кабины.

Адам не мог подняться. Боль была невыносимой. Он с ужасом огляделся.

– А что с остальными? – спросил он, через силу поднимаясь на ноги. Желудок свела судорога, малейшее движение давалось ему с трудом. Из кузова не доносилось ни звука.

– Я не успел рассмотреть, что случилось с теми двумя, кто сидел за мной, – пытаясь отдышаться, ответил Холлис. – Но трое впереди – все мертвяки.

С глухим стоном боли и отчаяния Адам кинулся к искореженному грузовику.

– Вы ничем им не поможете! – протестующе воскликнул Холлис. – Нужно уходить отсюда!

Адам был совершенно с ним согласен, но, прежде чем уйти, ему хотелось удостовериться, что он не бросил раненых. Он спешно ощупал окровавленные тела: все были мертвы.

– Ну же, сэр, поторапливайтесь! – крикнул ему Холлис. – Бак может рвануть в любую секунду!

Адам затаил дыхание. Кроме одного, весь его взвод оказался уничтоженным, так и не вступив в настоящий бой с противником!

– Ладно, пошли отсюда, – с трудом произнес он, чувствуя, как внезапно нахлынувшее горькое отчаяние не дает ему говорить.

Спотыкаясь и скользя, они пробирались между елями. Раздалась еще одна длинная пулеметная очередь. Пуля угодила в бензобак грузовика. За их спинами небо осветилось заревом мощного взрыва.

Холлис упал ничком и торжествующе выпалил:

– Успели все-таки!

Какое-то время они лежали не шевелясь и старались не думать о телах товарищей, сгоравших в нескольких ярдах отсюда.

– Пошли, – сказал наконец Адам, когда стрелявший в них японец-пулеметчик переключил свое внимание на другую цель. – Попробуем обойти засаду и выбраться на дорогу. Любой ценой мы должны пробраться к ущелью.

– Ни черта не видно! – яростно прошептал Холлис. – А не лучше ли тихонько просидеть здесь до рассвета?

– А когда рассветет, обнаружить рядом завтракающих япошек? – резко ответил Адам. – Нет, это было бы слишком глупо! Нам приказали добраться до ущелья. Это мы и обязаны сделать.

Холлис тяжело вздохнул. Ему вовсе Не улыбалось провести ночь в незнакомой местности в двух шагах от врага.

– Ладно, сэр, иду с вами, – сказал он без особого энтузиазма. – Показывайте дорогу.

Адам шел первым. Медленно и осторожно они проскочили каменистую осыпь. Темноту усиливал густой предутренний туман, наползавший с моря, видимость была отвратительная. Наконец, измученные многочисленными падениями, они вышли на дорогу, оказавшись в какой-нибудь сотне ярдов от места, где взорвался грузовик.

– Нельзя же вот так запросто шагать по шоссе, мы не на воскресной прогулке, – прошептал Холлис. – Вы что намерены предпринять?

– Что я не намерен – так это позволить японцам подстрелить себя, – живо откликнулся Адам. – Надо подняться повыше, прячась за деревьями и кустами, но продолжать наблюдать за шоссе.

С винтовками наперевес, низко пригнувшись, они пересекли дорогу и скрылись в росших у обочины кустах.

– Слышу звук автомобиля, – внезапно сказал Холлис. – Он движется со стороны ущелья. Как думаете, это наша машина или вражеская?

Адам прислушался.

– Наша! – с неожиданной уверенностью в голосе произнес он. – По звуку это «бедфорд», я уверен!

Как только показался грузовик и Адам сумел разглядеть знакомый капот, он немедленно выбежал из кустов и замахал рукой.

Грузовик затормозил, шофер высунулся из окна кабины и закричал:

– Не ходите туда, ущелье кишит японцами!

– Так ведь они и там, куда ты едешь, – ответил Адам. – Над дорогой их пулеметное гнездо!

– Вот черт! Куда же теперь мне податься? – с отчаянием спросил шофер.

– Езжай назад, – сказал Адам, у которого вызвало отвращение явное желание шофера спастись бегством. – Можешь подбросить меня и капрала.

Шофер пару раз вхолостую нажал на газ.

– Ладно, не время дрейфить, – через силу бодрясь, сказал он. – Но и назад не попрусь, в эту чертову дыру! Там все сейчас бегут. Только один взвод и пытается сопротивляться, стараясь пробиться к штабу. Во главе его какой-то псих! Они сейчас в ярдах пятидесяти отсюда. – С этими словами он дал газа и был таков.

– Вы предупредили его, что там засада? – спросил Холлис, когда Адам вернулся в кусты.

– Кажется, он предпочел попасть в засаду, чем вернуться туда, откуда только что удрал.

– Интересно, что же происходит в ущелье? – спросил Холлис, прекрасно понимая, что скоро все станет ясно. Если бы знать, что задумал Адам, он бы удрал с только что уехавшим грузовиком.

– Судя по шуму, там вовсю идет рукопашная, – сказал Адам и, пригнув голову, побежал туда, где шел бой. – Только один взвод пытается прорваться!

– А мы как же? Присоединимся к ним? – поинтересовался Холлис, еле поспевая за Адамом.

– Да, – твердо ответил Адам, которого сейчас интересовало, как долго он сможет бежать по пересеченной местности. – Именно это мы и делаем, черт побери!

Звуки боя были уже совсем рядом. Понемногу рассвело. Бледно-золотистый свет озарял горизонт, и стало проще определять, где свои, а где противник.

– Иисус и святые угодники! – воскликнул Холлис, когда им пришлось, наверное, в двадцатый раз свалиться ничком на землю. – Эти сволочи, похоже, со всех сторон окружают ущелье! Едва ли кто сумеет выбраться оттуда!

Послышался звук мчащегося грузовика: машина ехала в их сторону, но по соседней, расположенной чуть выше по склону дороге. Они осторожно подняли головы и увидели, что британский грузовик выехал на открытое пространство и по нему сразу открыли огонь. Завизжали тормоза, машина неожиданно упала на бок и тотчас же загорелась. Вновь прозвучала длинная очередь, пули, вздымая пыль, прошили асфальт. Из горевшей машины никто не выбрался. Грузовик как упал, так и лежал, объятый пламенем. Стрельба стихла.

– Не повезло беднягам, – со вздохом сказал Холлис. – Они так гнали! Хотя какой в этом смысл? Япошки уже захватили весь район, прилегающий к ущелью. Думаю, самое лучшее для нас – повернуть назад.

Адам плотно сжал губы. Он вовсе не для того столько лет ждал возможности повоевать, чтобы до встречи лицом к лицу с врагом спастись бегством.

– Нет! – упрямо сказал он. – Если наш взвод впереди бьется с японцами, мы не отступим. Пробьемся к ним и будем вместе сражаться.

Чуть левее того места, где находились Адам и Холлис, раздался сильный взрыв, их обсыпало землей.

– Но это же бессмысленно! – сказал Холлис, убедившись, что цел и невредим. – Даже если мы и доберемся до штаба бригады, то никогда не выйдем оттуда живыми! Ведь штаб окружен!

Бледно-золотистое небо на востоке порозовело. Адам, лежа на земле, чуть приподнял голову и огляделся. Они находились над ущельем. Рассекавшие склоны ближайших гор лощины и овраги были заполнены японцами. Штаб бригады находился в каких-нибудь ста ярдах к западу от дороги, выходящей из ущелья. Адам различал временные полевые склады и оборонительные сооружения, закамуфлированные под горный склон.

Вокруг тесным кольцом сомкнулись японские войска, которым еще не удалось полностью смять защиту англичан. Всюду шли ожесточенные схватки, ближайшая – в десятке шагов от Адама.

Он крепче сжал винтовку. Несколько человек – все, за исключением офицера, в форме добровольцев, – используя естественные прикрытия, пытались подобраться к японскому пулемету. Адам не стал ждать, что произойдет, когда они подойдут на расстояние прямого выстрела.

– Бежим! – приказал он Холлису. – Там как раз может пригодиться наша помощь. Живее, ну!

Не обращая внимания на разрывы снарядов и прицельный огонь, они помчались по изрытой земле.

– Черт, не знаю, что за парни там бьются, но схватка идет жаркая, это и отсюда видно! – заметил Холлис, следуя за Адамом и старательно обегая при этом тела искромсанных японцев. – Не пойму, чем это наши сражаются – мясницкими ножами, что ли?

Адам не ответил. Его сердце отчаянно ухало в груди, кровь шумела в ушах. «Боже, не дай мне упасть!» – молился он, продолжая бежать по изрытой снарядами местности и стараясь поскорее прийти на помощь добровольцам. Как только те открыли огонь по японскому пулеметному гнезду, Адам тоже принялся стрелять. Не вполне отдавая себе в том отчета, Адам мысленно произносил сейчас ту же молитву, с которой обращались к Всевышнему английские воины триста лет назад: «О Господи, Ты знаешь, у меня сегодня трудный день. И если я вдруг забуду о Тебе, не забудь обо мне, Господи!»

Подобно разъяренным осам, над головой свистели пули. Вокруг рвались снаряды, разлеталась во все стороны шрапнель. Одному солдату неподалеку от Адама шрапнель угодила в горло: он упал на колени, захлебнувшись собственной кровью.

– Мы обязаны подавить этот пулемет! – крикнул офицер, командующий добровольцами.

Адам заметил, как Холлис упал, но непонятно было, то ли он ранен, то ли боится быть убитым.

– У меня есть граната! – крикнул Адам, понимая, что его новоявленные товарищи по оружию давно уже израсходовали весь свой запас.

– Отдай ее мне! – приказал офицер, обернувшись к Адаму. Он давно уже потерял свою каску, его потные волосы сосульками прилипли ко лбу. С его штыка стекала кровь – видимо, после недавней рукопашной. На левом плече зияла огромная рваная рана. Глаза офицера горели фанатичным огнем.

Адам, немного устыдившись, вложил гранату в потную и окровавленную руку офицера.

– Спасибо! – сказал Риф и широко улыбнулся. – Это поможет заткнуть им глотку. Прикрой меня!

Не было места, куда можно было бы спрятаться, негде было укрыться. Чтобы заткнуть пулемет одной гранатой, Рифу нужно было подойти на опасно близкое расстояние.

Когда он устремился вперед, не обращая внимания на шквал пулеметного огня, Адам открыл стрельбу. Вокруг свистели пули, рядом взлетали фонтанчики пыли. Вот пулеметное гнездо затянуло дымом, стрелявшие японцы зашлись криком. В этот момент Адам почему-то подумал, что Риф мог бы стать превосходным игроком в боулинг.

– Слава Богу! – выдохнул Холлис, подползая к Адаму. – Наконец-то вырубили проклятый пулемет!

– Ненадолго, – с издевкой в голосе произнес Адам. – Но теперь по крайней мере можно повернуть ствол и дать скотам почувствовать, каково на вкус их собственное варево.

Снайперы продолжали стрелять, но Адам, прижимаясь к земле и часто останавливаясь, подполз к Эллиоту.

– Отличный бросок, поздравляю! – Он пожал здоровую руку Рифа и дружески хлопнул его по спине. – Никогда не доводилось видеть ничего подобного. Не понимаю, как это вы почти не ранены, не понимаю!

– Чего уж там, как сумел... – скромно ответил Риф, глядя, как с его левой руки стекает кровь. – Теперь самое время использовать пулемет по назначению.

Адам не шевельнулся. Внезапно он сообразил, что сделал. Ведь человека, которого он сейчас фамильярно поздравил, он, Адам, ненавидит больше всего на свете. Это он увел от него Бет. Именно его он когда-то хотел убить.

Риф усмехнулся, и впервые Адам понял, что, перед ним – необыкновенно сильная и бесшабашная личность и именно это привлекло Бет к Рифу.

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, Гарланд, – сказал Риф. Рядом просвистела пуля. – Но об этом лучше позабыть. Для нас важно пробраться к Лоусону.

– К британскому генералу Лоусону? – переспросил Адам, думая о том, почему у Эллиота звание капитана британской армии.

Риф мрачно кивнул.

– Он сейчас во-он там, с горсткой своих людей. С ним «Виннипегские гренадеры», вернее, то, что от них осталось после ночного боя. Два часа назад он приказал своим последним резервам занять высоту на горе Батлера.

– И кто же сейчас с ним? – спросил Холлис, подойдя как раз вовремя, чтобы услышать последние слова.

– Клерки, повара, торговцы, – ответил Риф. – Они превосходно воюют, но уж больно неравные силы.

Еще один снаряд разорвался неподалеку, заставив всех троих вздрогнуть.

– Не справиться нам с целой японской армией, тем более голыми руками. Тут как минимум нужно разместить на склонах две дивизии!

Адам и Риф сделали вид, будто не слышат этих слов. Горстка добровольцев, которых обстрел вынудил прижаться к земле, поднялись и подошли к Рифу. Из шестерых в живых остались четверо.

– Оставим двоих здесь, у пулемета, – решительно заявил Риф. – Другие пойдут вперед. Приказ всем ясен?

Холлис чуть поморщился. Он отнюдь не был трусом, более того, ему не хотелось бы прослыть малодушным. Но если какой-то псих принимает безрассудное решение, то уж по крайней мере сам Холлис отлично понимал, что продвижение вперед смерти подобно. Из двух зол Холлис предпочел остаться рядом с Адамом, которого считал явным везунчиком.

– Если капитан Гарланд займется пулеметом, я останусь с ним.

– Нет! – решительно заявил Адам. – Я пойду вперед с капитаном Эллиотом.

Холлис подумал: рассчитывают ли эти люди вернуться?

– Что ж, ладно, – обреченно произнес он, – тогда я тоже пойду.

Они одолели всего лишь ярдов пятьдесят, когда небольшая группа японцев появилась на гребне холма. «Банзай! Банзай!» – донеслось сверху.

Впоследствии, вспоминая и обдумывая прошлое, Адам осознал, что в его голове отложилась память о физической мощи Рифа. Когда в них полетели ручные гранаты, Эллиот матом хорошенько приободрил своих людей и послал парочку крепких ругательств япошкам. Израсходовав все патроны, он принялся с колоссальной силой орудовать винтовочным прикладом, нанося направо и налево страшные удары. Эллиот заколол штыком японца, чуть было не завалившего Холлиса, и, когда штык накрепко застрял во вражеском теле, выхватил из рук убитого его саблю и принялся ловко ею размахивать. Он умудрялся подхватывать брошенные в него гранаты и отбрасывать их. Он наносил сокрушительные удары ногами в армейских ботинках, а если ничего другого не оказывалось, действовал голыми руками. Он казался не просто человеком, а каким-то суперменом, стоившим десятка обычных солдат. Когда у ног Эллиота лежали груды вражеских тел, Адам уже знал, что никогда в будущем не сможет самодовольно или с ехидством разговаривать с Рифом.

Они повалились на землю рядом с убитыми японцами, тяжело дыша. Холлис оказался серьезно ранен. Из шрапнельной раны на ноге текла кровь. Адам получил ранение в плечо и бедро, но он мог поднимать руку, хоть и с трудом, и ковылять без посторонней помощи.

Оружейная перестрелка была как никогда оглушительной.

– Наши держатся! – сказал Адам, отдуваясь. – Но ведь должно же подойти подкрепление!

Риф открыл было рот, чтобы ответить, но тут увидел, как на восточном склоне появилась группа вооруженных японцев. Это оказались снайперы, они залегли и стали пристреливаться. Поднявшись, Риф знаком приказал Адаму и Холлису следовать за ним. Но, не успев сделать и дюжины шагов, они увидели японцев и на крыше полевого госпиталя. Между противником и штабом бригадного генерала Лоусона оставалось каких-нибудь футов тридцать.

– Чтобы помочь, нам туда никак не поспеть, – сказал Холлис. Тут он услышал, как, сдерживаясь, чтобы не выругаться, задышал Риф, как сдавленно зарыдал Адам. Им было хорошо видно, как далеко вниз по склону все усеяно японцами, которые заполнили сейчас все пространство от «Репалс-Бей» до моря. Штаб Лоусона оказался взятым в кольцо, по нему велся интенсивный огонь. С полдюжины солдат и офицеров, один из которых в форме британского генерала, выскочили из своего укрытия, стреляя с бедра. Почти тотчас всех их скосил огонь.

– О Боже! – воскликнул Холлис, опустившись на колени. – Господи... Вот сволочи-то! Скоты!

Адам и Риф одновременно посмотрели на мигом притихший штаб. Их губы сжались, глаза сузились.

Стрельба прекратилась. Радостные японцы, как муравьи, облепили штаб и ведущие к нему ходы сообщения. Они оживленно копошились, что-то выискивая в развалинах.

– И что же теперь? – упавшим голосом спросил Адам, отворачиваясь от этого невыносимого зрелища.

Риф некоторое время молчал. Японцы были со всех сторон, и он понимал, что придется столь же отчаянно биться за право выйти из окружения, как они бились за то, чтобы оказаться здесь.

– Пойдем к «Репалс-Бей», – наконец решил он. – Японцы сейчас озабочены тем, чтобы получше закрепиться на занятой территории. Если наши и предпримут контратаку, то со стороны восточной бригады, которая там, у залива и полуострова.

Холлис картинно застонал:

– Но это же еще колдыбать мили две по пересеченной местности! Я этого не выдержу!

– Впереди должен быть полевой госпиталь, – сказал Риф, помогая Холлису подняться. – Там мы могли бы тебя Оставить, тебе окажут квалифицированную помощь.

Когда госпиталь показался на горизонте, все трое были уже до такой степени измотаны, что никто и внимания не обратил на подозрительную тишину.

– Я тоже попрошу, чтобы мне перебинтовали бедро, – сказал Адам, прихрамывая направляясь к двери. – Рана неглубокая, но все время кровоточит, черт бы ее побрал!

Открыв дверь, он больше не произнес ни слова. И долго молчал. Представившаяся ему картина и вправду была жуткой: прямо на пороге лежал врач, исколотый штыками. Безногие инвалиды, которых кто-то грубо сбросил с постелей, так и застыли у своих коек, теперь уже навек.

Холлиса вырвало. Риф и Адам, не веря своим глазам, осторожно вошли. Собранные в одно место медсестры неподвижно лежали в разнообразных позах. Обезображенные тела явно свидетельствовали о том, что над женщинами надругались, прежде чем убить.

– Боже милостивый... – прошептал Адам, отводя взгляд. – Глазам своим не верю!

Только сейчас он заметил Жюльенну. Она лежала чуть в стороне от остальных медсестер, рядом распластался со скальпелем в животе японский солдат.

Адам расплакался и опустился перед ней на колени.

– Гады! – вымолвил он, взяв ее за руку. – Это нелюди... Животные какие-то... Зверье...

У Рифа внутри все похолодело. «Лиззи! – кричало все его существо. – Лиззи, Лиззи!» Ведь если японцы изнасиловали и убили этих женщин, они вполне могли сделать подобное где-либо еще.

Адам повернул к нему бледное лицо.

– А что же с Бет? – сдавленным голосом произнес он. – Что, если японцы захватят «Жокей-клуб»?!

Сняв с себя китель, Риф склонился над Жюльенной.

– В квартале Ванчай и вокруг «Жокей-клуба» большое сосредоточение наших войск, – сдержанно сказал он, моля Бога, чтобы упомянутые им войска до сих пор оставались на прежних позициях. – Так что с Лиззи все будет в порядке.

Его голос был до странности глухим и очень напряженным. С невыразимой нежностью он завернул Жюльенну в китель и закрыл ей глаза.

– По крайней мере она не просто погибла, но и одного из этих скотов на тот свет отправила, – сказал он.

Адам понял, что в голосе Рифа звучат не гнев или ужас, а едва сдерживаемые рыдания.

– Не можем же мы ее здесь оставить, – беспомощно сказал Адам. – Всех этих людей нельзя оставить непогребенными. Это не по-христиански... Это...

Какой-то звук донесся из ближайшего шкафа в нескольких ярдах от них. Риф и Адам резко вскочили.

– Сволочи! – всхлипнул Адам. Он резко подбежал и распахнул дверцы, держа штык на изготовку.

На него буквально вывалилась Мириам Гресби. Она не была похожа на ту элегантную, всегда отлично одетую даму, какой ее знал Адам. Она вообще была едва узнаваема: старуха и старуха.

– Они всех убили! Всех убили! Уведите меня отсюда, умоляю вас! – простонала она и, обняв Адама за ноги, затихла, опустившись на пол. Он попытался было поднять ее. – О Боже, помоги мне! Всех убили! Всех изнасиловали! – Ее слова потонули в рыданиях.

Риф посмотрел на Жюльенну. Она все еще выглядела красивой, несмотря на то, что с ней сделали японцы. Шикарные рыжие волосы живописными локонами обрамляли ее кошачье личико. Спокойными оставались и полные чувственные губы. Дотронувшись пальцами до своего рта, Риф наклонился и прижал их к губам Жюльенны.

– Прощай, Жюльенна! – глухо произнес он.

– Что же мы будем делать с Мириам? – спросил Адам. Она цеплялась за его одежду, боясь разжать руки.

Риф поднялся, в последний раз огляделся, словно пытаясь навеки запомнить эту палату, исколотых штыками людей, инвалидов, сброшенных с коек и убитых на полу.

Наконец он сказал:

– Возьмем ее с собой и отведем в «Репалс-Бей».

Риф знал, что, сколько бы он ни прожил, эта сцена навсегда останется у него в памяти. И кроме того, был уверен, что, как бы ни закончилась эта война, мир все равно узнает о зверствах японцев.

– Если я погибну, – сдержанно произнес Риф, обратившись к Адаму, – постарайся сделать все возможное, чтобы все знали, что здесь произошло.

Адам согласно кивнул и подумал, что нужно отвести натерпевшуюся Мириам в безопасное место. Она ведь является свидетельницей происшедшего, и когда-нибудь – может, через много лет, – когда-нибудь она расскажет правду о случившемся и преступники понесут наказание.

Отход к отелю оставил в их душах чувство униженности. То было, собственно говоря, жалкое отступление. Рана на ноге Холлиса оказалась весьма серьезной, и хотя Адам, как мог, перевязал ее с помощью найденных в полевом госпитале санитарных пакетов, кровь сочилась сквозь бинты, проступая большими темными пятнами. С грехом пополам они ковыляли по холмистой местности к отелю.

– Что-то мне нездоровится, – с усилием разомкнув губы, пожаловался Холлис Адаму, когда длинное белоснежное здание показалось наконец на горизонте. – Не уверен, что смогу выкарабкаться...

– Да перестань, ты обязательно поправишься, и все будет нормально, – мрачно перебил его Адам, радуясь тому, что его бедро перестало кровоточить, а рана на плече оказалась несерьезной.

– Помогите капралу Холлису! – сказал Риф резко, обратившись к Мириам Гресби. Он сейчас думал только об одном: как раздобыть где-нибудь машину и, прорвавшись через захваченный японцами центр города, добраться до «Жокей-клуба».

– Извините, что причиняю вам столько хлопот, леди Гресби, – слабым голосом сказал Холлис. – Не думал, что когда-нибудь смогу с вами познакомиться вот так, накоротке.

Мириам, тихонько всхлипнув, устроила поудобнее руку Холлиса у себя на плече. Вместе они одолели последние ярды изрытой взрывами местности и вышли на дорогу. На ней не было ни одного автомобиля.

– Слава Богу! – вздохнул Адам с явным облегчением. – Хоть до залива япошки не добрались, и за это спасибо.

Когда они подходили к роскошному саду отеля, их уже издали заметили и несколько человек постояльцев выбежали навстречу.

– Господи, что случилось?!

– Леди Гресби! Вы ведь леди Гресби, если не ошибаюсь?

– Позвольте я поддержу раненого...

Голоса так и жужжали вокруг. Риф, сдерживаясь, сказал:

– Японцы окружили штаб бригады и уничтожили. Скажите, у вас в отеле есть какие-нибудь воинские части? А телефонная сеть?

– У нас взвод мидлсексцев, – ответил мужчина средних лет, странно одетый в белый смокинг и какое-то подобие кальсон. – А также несколько рядовых моряков и небольшая группа резервистов-добровольцев, тоже флотских. В общем, около полусотни человек.

– А кто командует? – спросил Риф, проходя с Адамом, Холлисом и Мириам мимо роскошных цветочных клумб с тыльной стороны отеля.

– Лейтенант Питер Граундз, – сказал постоялец, помогавший тащить Холлиса. – Очень компетентный и знающий человек. Все вопросы решает весьма профессионально.

– А как насчет телефона? – спросил Риф, желая поскорее связаться со штабом и доложить о зверствах в полевом госпитале. Он также хотел выяснить у штабных, не постигла ли такая же участь и «Жокей-клуб».

– Есть обычный телефон. По нему как раз лейтенант и связывается со штабом.

Риф вздохнул с видимым облегчением. Через считанные секунды он уже входил – черт побери, даже не верилось! – в некогда роскошный отель «Репалс-Бей».