Грехи молодости

Глава одиннадцатая

Впервые с тех пор, как она переехала в Мизандерстуд, Тесс чувствовала себя в собственном доме как в тюрьме. Небольшая уютная кровать казалась ей слишком широкой, комнаты — пустыми, полы — скрипучими. А мысли о том, что она проведет дальнейшие годы жизни одна, без Джейка, не давали ей заснуть.

Как же заставить его понять, что ему не надо никому ничего доказывать? Неважно, что натворил его отец, неважно, что сам он был трудным подростком. Она хорошо его знает: он добрый и надежный. Таким она его любит, и ей не нужно, чтобы он стирал что-то из своего прошлого.

Но, поднявшись с постели и одеваясь, Тесс сознавала, что Джейк отметет все ее доводы. Он не позволит ей любить его, если не сумеет изменить свою репутацию. Даже если больше никогда не вернется в Мизандерстуд, даже если вдруг она от него откажется, все равно в лепешку расшибется, чтобы люди забыли о его прошлом. Для нее он пойдет на такие же жертвы, как и ради Флоры, когда покинул город. А если не добьется своего, что тогда? Оставит ее и никогда больше не вернется.

Но, как же Джейк сумеет изменить прошлое? На протяжении многих лет оно существовало в людских воспоминаниях, и в любой момент его можно воспроизвести таким же неизменным, как видеопленка. Так что же может сделать Джейк? Ничего. А раз ничего, то…

Тесс сердито вздохнула. Она не станет сидеть и ждать, чтобы ее судьба решалась без ее участия. Если Джейку требуется смыть с себя все старые грехи, то она поможет ему. Много лет тому назад она стояла в сторонке и наблюдала, как ломают ему жизнь. Но теперь больше не станет выбирать легких, безопасных путей. На карту поставлены ее любовь, чувства Джейка и их судьба.

Подняв трубку, Тесс набрала номер. К чему ей неприятные встречи? Через минуту на звонок ответила Дора. Ее голос был резким и неприятным.

— Это Тесс, Дора. Я звоню, чтобы договориться о процедуре голосования за планы реставрации дома Уокера. Вы их внимательно разглядели?

Сама Тесс уже тщательно просмотрела все бумаги и нашла их в полном порядке.

Единственным ответом было тяжелое дыхание на другом конце линии.

— Дора?

— Я здесь. Я посмотрела, но пока думаю. Могут быть трудности.

— Никаких трудностей нет, — как можно спокойнее ответила Тесс. — Вы видели множество таких планов. Все в порядке.

— Я не это имела в виду.

— А что же? — Тесс не смогла сдержать раздражения.

В трубке затянулась пауза.

— Неужели мы хотим, чтобы среди нас жил такой человек? А вдруг, когда ремонт закончится, он решит здесь остаться? — В голосе Доры явственно слышалась злоба, приправленная змеиным шипением.

Тесс закрыла глаза. Если бы Джейк решил остаться… но, увы, это не входит в его планы…

— Такая возможность существует, но это не наше дело.

Молчание длилось нестерпимо долго. Тесс уже показалось, что женщина повесила трубку.

— Я никогда не предполагала, что он появится вновь.

— Это его родной город. Здесь материнский дом.

— Но…

— Почему вы так настроены против него?

Опять молчание и тяжелое дыхание в трубке.

— Это началось с первого же дня его появления в классе. Он противоречил мне на каждом шагу. Если я просила сесть, он вставал. Если я говорила «нет», он — «да». Нет, не словами. Он никогда не спорил. Просто все делал мне назло и так вызывающе смотрел… Я все время посылала его к директору. Но он был хитрым мальчишкой, а его мать вечно за него просила. Конфликты с ним выставляли меня как учительницу в плохом свете…

— Я уверена, Дора, что это было от отчаяния. Ведь с ареста отца для мальчика начались тяжелые времена. Тогда он был озлобленным ребенком, а теперь — взрослый мужчина.

— Я его не люблю.

— Это к делу не относится.

— Вы не заставите меня проголосовать «за».

Тесс стиснула трубку и сосчитала до десяти.

— Дора, вопрос голосования — вовсе не ваши чувства. У нас нет причин отвергать эти планы, и я уверена, что вы не сможете найти для отказа никаких логичных доводов.

До слуха Тесс долетело негромкое постукивание пальцами. Видимо, Дора раздумывала, пытаясь отыскать веские аргументы.

— Если вы уверены, тогда зачем мне звоните?

— Техническая сторона дела, ничего больше. По уставу мы должны дать Джейку «добро», и я собираю голоса.

— Тогда мне больше нечего сказать. Я проголосую «за».

Но по голосу было ясно как Божий день, что она никогда не примирится с самим Джейком.

Тесс вздохнула, гадая, кому еще в городе тот успел насолить. Трудно даже представить себе, каково это — расти в городишке среди людей, постоянно ожидающих, что ты тоже, как и твой отец, однажды станешь преступником.

Тем не менее, когда она обзвонила всех остальных членов комитета, кроме Грея, который дал согласие перед отъездом, никаких проблем не возникло. Чертежи Тони были сделаны блестяще. Джейк получил всеобщее благословение.

Город даст разрешение без проволочек, никаких препятствий для начала работ больше не будет. Джейк может спокойно умыть руки и уехать, если захочет.

Бродя по тихому дому, Тесс думала о словах Джейка: он не сможет ее любить, если не отмоет свое прошлое. Злобное шипение Доры отнюдь не обнадежило ее. Люди помнят то, что хотят помнить. А вдруг все они помнят о Джейке только плохое?

Грохот набирающего обороты мотоциклетного двигателя оторвал Тесс от беспокойных мыслей и заставил броситься к окну. Как раз вовремя, чтобы успеть увидеть Джейка, отъезжающего от дома.

А вдруг он больше не вернется?

— Пожалуйста, оставьте сообщение. — Скрипучий голос сопровождался писком сигнала, а потом наступила выжидательная тишина.

Тесс запаниковала. Каждый раз, когда она звонила Джейку, отвечал автоответчик. Пять раз она начинала переходить улицу и все пять раз возвращалась. Он не желает ее видеть. У него есть на то причины.

Дурацкие, бессмысленные причины, кричало ее сердце. Однако, припомнив Дору и отношение к Джейку Грея, Тесс была вынуждена признать, что причины не столь уж бессмысленны.

Прошло два дня. Может быть, если она встанет в центре города и расскажет всему народу, что она его любит и ей наплевать на его прошлое, он к ней вернется?

Нет, не вернется.

Но не сидеть же сложа руки! Нужно что-то предпринять, чтобы вернуть его. Либо он уехал, либо два дня просидел в своей норе, не высовывая носа.

Тесс снова выглянула в окно. Стоит ли его велосипед за домом? Надо пойти и посмотреть. Убедиться, что он не бросил ее.

Когда Тесс вышла на веранду, сердце у нее стучало, как паровой молот. Она перебежала через дорогу, заглянула, вытянув шею, за угол дома и прислушалась.

Она услыхала негромкое постукивание и увидела за кустом сирени вертящееся колесо велосипеда. Он был здесь. Он знал, что она всегда дома. И не только не зашел, но даже не позвонил. Видимо, отказался от намерения заботиться о ней. Скорее всего, собирается в дорогу.

Тихо отступив, Тесс вернулась домой, по пути подобрав утреннюю газету. Она выскользнула из прозрачной целлофановой упаковки и упала на пол. Тесс машинально нагнулась и подняла ее. Взгляд наткнулся на фотографию юного Джейка, несомненно взятую из школьного ежегодника.

Содержание статьи было простым. Джейк получил разрешение на восстановление дома. Работы начнутся немедленно. Обновленный дом станет заметным вкладом в благоустройство округа. После завершения реставрации владелец дома собирается его продать.

Тесс сжала руки, стараясь справиться с охватившей ее душевной болью. Он не хочет к ней приходить. Он уедет.

Газета выскользнула из ее рук и, упав, развернулась. В глаза бросилось маленькое рекламное объявление в жирной рамке, помещенное в правом нижнем углу.

«Это я, Эмил Лэттимор, а не Джейк Уокер, в 1978 году украл в магазине Мартина два доллара десять центов».

Тесс стала внимательно просматривать страницу объявлений.

«Это я, Рэнди Дайсон, а не Джейк Уокер, в 1976 году устроил пожар в художественной мастерской миссис Пьерпонт».

«Я, Джордж Олден, признаюсь, что это я, а не Джейк Уокер, написал на стенах школьной мужской уборной гадости про мисс Эверли. Еще я проткнул ледорубом колеса мистера Ричардсона, а вину свалил на Уокера».

Признания… В душе Тесс начал прорастать хрупкий росток надежды. Он разрастался, мешая дышать и даже думать. Сложив газету, она вскочила и вылетела в дверь, не потрудившись закрыть ее за собой.

С развевающимися волосами понеслась она через дорогу к дому Джейка. Вошла, даже не постучавшись.

Джейк стоял спиной к ней и ловко орудовал клещами, выдирая гвозди из западной стены. Услыхав скрип двери и шаги, он медленно обернулся и взглянул на нее своими глубокими зелеными глазами. В них было напряженное ожидание.

Тесс хотела приблизиться, но не смогла сдвинуться с места.

— Джейк, что происходит? — спросила она неожиданно требовательным тоном.

Он продолжал молча смотреть на нее, словно не мог наглядеться.

— Я решил остаться и поработать в доме, — наконец ответил он, и для Тесс его низкий голос прозвучал райской музыкой. Ведь она боялась, что больше не услышит его и не увидит.

— Я не об этом говорю, — прошептала она. — Почему все с таким рвением вдруг бросились признаваться в старых грехах? — Она протянула газету. — Тебе не кажется, что все может стать еще хуже? Разве люди не подумают, что ты заставил их каяться под дулом пистолета?

Джейк боролся с неодолимым желанием подойти и обнять ее. Последние два дня он провел как в аду, стараясь загрузить себя работой, чтобы не думать о ней. При каждом телефонном звонке он огромным усилием воли подавлял порыв снять трубку. Он знал, что она звонила: несколько раз никто не оставил сообщений на автоответчике.

Но ему следовало набраться терпения и подождать. Мало ли как обернутся события… Он не был полностью уверен в успехе предпринятых им мер.

— Тесс… — прошептал он, роняя клещи, и приблизился к ней настолько, что уловил ее нежный аромат.

— Неужели ты считаешь, что если бы они не покаялись, то я была бы о тебе плохого мнения? Не стало бы хуже…

Он покачал головой.

— Никто не подумает, что я их вынудил, потому что я никому не угрожал.

— Но, как же ты добился?

Джейк впервые за последние дни искренне улыбнулся.

— Я взял на вооружение твою философию, милая Тесс. Я рассудил, что раз мы живем, чтобы любить, то такие признания могут изменить не только мою жизнь, но и жизни других людей. Все эти имена… — он поднял ее руку, сжимавшую газету, и поцеловал тонкие пальцы, — все эти люди десять лет назад были забитыми жизнью ребятишками. Они и поступали соответственно, сваливая вину за свои проступки на других. А я был очень удобным козлом отпущения. Но ребятишки выросли, и многих из них все это время мучала совесть. Им хотелось сбросить этот камень с души.

— Но почему именно сейчас? — спросила Тесс, уронив газету.

Джейк положил ее руки себе на талию и придвинулся поближе.

— Потому что именно сейчас, впервые в жизни, я подходил к людям и просил сделать кое-что для меня.

Тесс подняла к нему лицо, и Джейк заметил, как ее фиалковые глаза наполняются слезами.

— Ты пошел на это ради меня. Не надо было унижаться, тем более ради меня. Мне не нужно ни героя, ни святого. И не убеждай меня, что ты — ни то, ни другое. Я кое-что знаю о твоем детстве, и хоть тебя нельзя назвать примерным мальчиком, но ты — лучший из людей, кого я знаю.

По ее щеке скатилась слеза, и Джейк, улыбаясь, смахнул ее пальцем.

— Я не герой, потому что отчасти заслужил свою скандальную репутацию. Кроме того, есть люди, которые никогда не простят мне ни моих поступков, ни преступления моего отца. До того, как он ограбил магазин, он нравился очень многим горожанам. Потом отношение сильно изменилось. И сейчас найдутся некоторые, кто мне не поверит.

— Как Дора? — Тесс откинула голову.

Он наклонился и поцеловал ее в шею.

— Точно, — пробормотал он, щекоча губами ее кожу. Потом нахмурился. Честно ли он поступает с Тесс? Может ли принять то, что она предлагает?

С нахмуренным лицом она уперлась руками ему в грудь.

— Джейк, мне не нужен супергерой.

— Нет? Почему же?

— Не знаю, смогу ли я смотреть на тебя, когда скажу это… — Тесс закрыла глаза.

Он неуверенно притянул ее к себе, готовый в любой момент отпустить.

— Джейк, я хочу… — ее голос сорвался, и она перешла на шепот: — Все эти годы я ревновала тебя к Кэсси. Хотя я старалась не позволять себе даже думать об этом, мне ужасно хотелось, чтобы с тобой тогда в чулане была я.

Облегчение, уверенность, что они созданы друг для друга, омыли его душу живой водой.

— Тесс, любовь моя, я вовсе не был в нее влюблен. Она была моим другом, попавшим в беду, и я старался успокоить и подбодрить ее, чтобы узнать подробнее о ее неприятностях. Никаких вольностей я не допускал.

Он крепче обнял ее, и внезапно его окатила жаркая волна.

Тесс схватила его за отвороты куртки и прижалась к нему.

— Тебе даже не обязательно обнимать меня. Я начинаю трепетать от желания только оттого, что ты стоишь рядом.

Джейк обхватил ее за талию и приподнял так, что их лица оказались на одном уровне.

— Я безумно хочу стать твоим возлюбленным. Но мне нужно большее, чем постель и твое нежное тело. Я обожаю тебя, мой ангел, и взамен прошу твоей любви.

Его слова целительным бальзамом пролились на сердце Тесс, смывая боль последних недель. Погрузив пальцы в его шевелюру — ей так давно этого хотелось! — Тесс одарила его нежным поцелуем.

— Тебе принадлежит вся любовь, на какую я способна, Джейк. Я любила тебя еще до разговора с Кэсси. Чувствовала сердцем, какой ты на самом деле.

— А чувствовало ли твое сердце, как мое переставало биться всякий раз, когда я думал, что ты можешь выйти замуж за кого-то другого?

Тесс покачала головой.

— Нет, но думаю, что, в конце концов я не смогла бы выйти замуж за Грея, независимо от случившегося. Было бы ошибкой вступать в брак, испытывая при этом к другому мужчине те чувства, которые ты должна питать к будущему мужу.

— Я бы не смог стоять и смотреть, как ты выходишь замуж.

— А я не смогла бы стоять и смотреть, как ты уезжаешь.

Улыбнувшись женщине, которую любил больше жизни, Джейк наклонился и осыпал ее поцелуями.

— Я хочу, чтоб ты стала самой счастливой на свете. Хочу, чтобы ты была окружена самыми прекрасными бабочками. Знаешь, ты слишком хороша для меня.

— Ошибаешься. Вместе мы оба очень хороши. — Она улыбалась и целовала его.

Да, сказал себе Джейк, вместе они составят превосходную пару.

* * *

На следующее утро Тесс сидела за столиком напротив Джейка в ресторане «Серебряная тарелка». Он отставил чашечку с кофе и накрыл ее руку своей ладонью жестом собственника, который не позволил бы себе днем раньше.

Тесс повернула ладонь, и пальцы их сплелись.

— Город просто бурлит от новостей о Грее. Честно говоря, мне трудно в это поверить.

Джейк погладил пальцем ее запястье.

— Во что? Что он отказался баллотироваться на пост мэра или, что разбил лагерь рядом с домом Кэсси и ночует в старом трейлере с протекающей крышей?

Пожав плечами, Тесс отдалась тихой радости от ощущения свободы: можно безбоязненно держаться за руки с любимым человеком.

— Мне трудно поверить в обе новости. Как ты думаешь, у них что-нибудь получится?

— Нет, Кэсси очень изменилась. С другой стороны, Робби — его сын. Она не может этого отрицать. Черт, в общем, не знаю, мой ангел. Возможно, они уладят свои отношения, но на это уйдут годы, и прольются реки слез. Кто знает, что может случиться?

Тесс кивнула и потупилась.

— А как же мы, Джейк? Поедем в Калифорнию?

Джейк вдруг отпустил ее руку и, приподняв ее голову за подбородок, запинаясь, начал объяснять:

— Ты любишь этот город, он — часть твоей жизни, и если даже тебе не нужен герой, я для тебя готов… И для себя тоже… Я хочу, чтобы ты научила меня любить Мизандерстуд. У тебя это получится.

Она взяла его руку и потерлась о нее щекой.

— Ты не должен делать этого ради меня.

— Знаю. Давай сделаем это ради нас обоих. Давай вселимся в наш большой дом, как только он будет готов, и обзаведемся кучей детишек, чтобы заполнить всю усадьбу. Я поработаю над собой, и они смогут гордиться своим папой.

Любовь, переполнявшая душу Тесс, рвалась наружу. Радостная слезинка выскользнула из-под опущенных ресниц и скатилась по щеке.

— Я люблю тебя, Джейк Уокер. Каждую частичку тебя, все, что знаю о тебе.

Джейк неуклюже гладил ее по волосам. Их разделял стол, а вокруг было множество людей.

— Ты не будешь возражать, Тесс, если я поцелую тебя прямо здесь, при всех?

— Я ждала твоего поцелуя одиннадцать лет, Джейк. Подожди секунду и ты.

Она улыбнулась, встала, подошла к нему вплотную и даже приглашающее приоткрыла рот.

Джейк весь отдался поцелую. Забыл о ресторане, о публике, не слышал и не чувствовал ничего, кроме близости любимого человека.

Грохот подноса с посудой, выпавшего из рук официантки, наконец привлек его внимание, и он поднял голову. Сначала он увидел любящие глаза Тесс. Потом, через пару столов, — улыбающегося ему Крейга Бикерсона. А преподобный Харпер поднял свою чашку с кофе как заздравную чашу.

На глазах развеселившейся публики Тесс обвила руками шею Джейка и прошептала:

— Этот поцелуй стоил всех лет ожидания. Я вошла во вкус, почаще бы так… Можно, на городской площади или в гамаке на моем дворе? А еще я знаю дюжину местечек с подходящими чуланами. Поцелуй меня еще.

Она стояла на цыпочках и прижималась к нему губами до тех пор, пока весь мир не закружился в водовороте.

— Тесс, ты безнравственная женщина, — прошептал он. И почувствовал, как она улыбнулась.

— Вот и хорошо, — ответила она тоже шепотом, — такой я нравлюсь своему будущему мужу.

В подтверждение ее слов Джейк еще раз поцеловал ее, а все посетители ресторана восторженно им зааплодировали…