Греховные уроки

Глава 33

Гаврил

— Ты с ума сошел? — спрашивает Камилла, расхаживая взад-вперед по старому заброшенному складу в доке, который я выбрал, чтобы спрятаться.

Ее лицо в пятнах слез и покраснело, но она выглядит так же ангельски, как и всегда.

Я пожимаю плечами.

— Возможно.

В ее глазах застыла острая боль.

— Ты убил Сандро!

У нее истерика.

Я иду к ней, но она уворачивается от меня.

— Нет, держись от меня подальше.

В широко раскрытых глазах смесь страха и душевной боли.

— Полагаю, что Сандро — это твой телохранитель, и я его не убивал. — Я делаю глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие. — Я намеренно нанес ему телесную рану, которая заживет в течение пары недель, но мне нужно было сделать твое похищение реалистичным.

— Как ты можешь быть уверен, что не задел что-то серьезное?

Я смотрю на нее, ожидая, когда до неё дойдёт. Ее профессор анатомии точно знает, куда стрелять в человека, чтобы убить или покалечить.

— Ты же понимаешь, что это буквально то, чему я учу еженедельно?

Напряжение немного спадает.

— Разумеется. — Она качает головой. — Но ты не можешь похитить меня, черт возьми. Мой брат убьет тебя.

— Я бы хотел посмотреть, как он пробует.

— Массимо нельзя недооценивать. — Она снова расхаживает. — Он безжалостен и жесток, и ему не нравится, когда его выставляют слабым.

Меня оскорбляет, что Камилла считает, будто мне угрожает опасность со стороны ее брата, но я игнорирую это.

— Я не позволю ему положить этому конец.

Камилла останавливается и пристально смотрит на меня.

— Конец чему?

Я понимаю, что ступаю по тонкому льду, так как все еще не знаю, что такое “это". Камилла значит для меня больше, чем любой другой человек на планете. Она понимает меня так, как никто другой.

Оак всегда пытался понять меня и поддержать, но я знаю, что то, какой я, пугает его и всегда будет пугать. По мнению большинства людей я сломан. Садист — вот ярлык, которым наградил меня мир.

— Нас.

Она приближается ко мне.

— Я не думала, что мы с тобой существуем. В конце концов, ты сказал, что это был не более чем секс.

Прямо в цель.

— Забудь то, что я сказал.

В ее глазах загорается надежда, и она сокращает расстояние между нами.

— Ты хочешь сказать, что хочешь нормальных отношений?

Я понимаю, что сейчас не время и не место для этого разговора, так как я до сих пор не определился, чего хочу и что означает эта безумная одержимость ею.

— Я говорю, что не хочу, чтобы это заканчивалось.

— Но я выпускаюсь из академии меньше чем через две недели.

Она не собирается облегчать мне задачу.

— К чему ты ведешь?

Закусив нижнюю губу между зубами, она бросает на меня укоризненный взгляд.

— Гаврил, перестань играть со мной. Ты хочешь быть со мной?

Я ухмыляюсь ее уязвимости и преодолеваю последние несколько футов между нами, кладу руки ей на бедра и притягиваю к себе.

— А ты хочешь быть со мной?

Она бьет меня в грудь, качая головой.

— Гаврил.

Я чувствую, как тьма с ревом пробуждается к жизни, когда я обнимаю ее, зная, что если скажу ей правду, зверь будет по-настоящему освобожден из клетки.

— Может, я монстр, но да, каким-то образом ты заставила меня почувствовать то, что я считал невозможным.

Она качает головой.

— Ты не монстр.

Я хочу в это верить, но она не знает, что я натворил. Какой хаос я оставил после себя.

— Ты понятия не имеешь, что я сделал, Камилла.

Она заглядывает мне в глаза, прижимая палец к моим губам.

— Мне все равно, что ты делал в прошлом. Все, что имеет значение, — это будущее.

Боль обжигает мои вены и сжимает сердце. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал что-то, кроме жидкого льда, текущего по ним.

— Я остановлю твою свадьбу, несмотря ни на что.

Она поджимает губы.

— Каким образом?

— Я заставлю твоего брата отступить.

Ее брови взлетают ко лбу.

— Не представляю как. Массимо упрям, как мул.

— У меня есть план.

— Какой?

— Тебе лучше не знать подробностей.

Она бы положила этому конец, если бы узнала, что я заманил их сюда для разборок. Один человек против мафии Морроне может показаться безумием, но я не волнуюсь.

Она внезапно целует меня, и прикосновение ее мягких, нежных губ к моим ощущается как рай на земле.

Паника, которую я испытал, когда Арч сказал мне, что она выходит замуж, гнала меня вплоть до этого момента, но, теперь, когда ее губы на моих, я, наконец-то могу расслабиться, в некотором смысле.

Рев двигателей снаружи привлекает мое внимание, и Камилла замирает рядом со мной, ее глаза расширяются, когда она отстраняется.

— Они нашли нас. Нам нужно бежать.

Она собирается отвернуться, но я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.

— Нет, это часть моего плана.

Она хмурит брови.

— Ты спятил?

— Поверь мне, malishka. Я знаю, что делаю.

Я слышу, как выключаются двигатели, а затем отсчитываю в уме двадцать секунд и взрыв сотрясает все здание. Группа людей Морроне врывается на склад, паля из оружия. Установленная мною бомба взрывается, отправляя их всех на землю.

Камилла кричит, отстраняясь от меня, ее глаза расширяются, когда она наблюдает за разворачивающейся бойней. Бомба покалечит людей, но вряд ли убьет.

— Боже мой! Ты только что убил наших людей?

Она смотрит на меня так, как я никогда не ожидал от неё, будто считает меня таким же ненормальным, как и все остальные.

Я должен дать ей шанс. Она не знает моего плана.

Я качаю головой.

— Просто подожди и увидишь.

Не уверен, что это из-за моего невозмутимого вида, но, кажется, она успокаивается и оглядывается на вход.

Сквозь дым и обломки появляется Массимо Морроне, за ним следует Лео Морроне. И несколько их людей позади.

— Встань за мной, — шиплю я.

Камилла несколько раз переводит взгляд с меня на своих братьев, прежде чем, наконец, отойти и встать позади меня.

— Ниткин, — говорит Лео, прищурив глаза. — Прекрати это безумие сейчас же.

Я узнаю Лео по академии, но Массимо учился до меня. Он не намного моложе — ему тридцать, а значит, между нами всего пять лет разницы.

Я вытаскиваю из кармана пистолет и направляю на них, из-за чего Камилла ахает и дергает меня.

— Что ты делаешь?

Я напрягаюсь.

— Тихо, Камилла.

— Не я должен останавливать безумие, Лео. Это вы пытаетесь принудить Камиллу к браку, которого она не хочет. — Я наклоняю голову. — Отмените свадьбу, и все закончится прямо сейчас.

Массимо взводит курок.

— Оставь это, или ты пожалеешь.

Я выгибаю бровь.

— Как насчет того, чтобы решить всё традиционным способом?

Массимо обменивается взглядом с Лео, который в ответ качает головой, но за доном мафии Морроне наблюдают его последователи.

— Вперед. — Он снимает куртку и передает ее Лео.

Я пришел подготовленным, в свитере и спортивных штанах, поэтому у меня будет преимущество в борьбе, благодаря свободе движений.

— Гаврил, — Камилла тянет меня за свитер. — Зачем ты это делаешь?

Похоже, она не понимает, как далеко я готов зайти, чтобы сделать ее своей. Они могли бы поставить между нами двести человек, и я бы прожег себе путь через каждого, пока она не стала бы моей. Я бы разрушил весь гребаный мир, если бы пришлось, всё, что угодно, лишь бы удержать ее. Теперь я её хозяин, и этого не изменить, потому что она слишком глубоко засела под моей кожей.

Я без слов отмахиваясь от неё и подхожу к Массимо, выставив кулаки перед собой.

Его глаза сужаются, когда он приближается, а затем он неуклюже бросается на меня, пытаясь нанести удар справа.

Я легко уклоняюсь от удара, а затем контратакую, врезаясь кулаком ему в живот, прямо там, где почка.

Он хрипит и немного спотыкается, и я отступаю назад, увеличивая расстояние между нами.

Глаза Массимо вспыхивают гневом, он снова бросается на меня, его движения резкие и предсказуемые. Я бью его ногой и ставлю подножку, прежде чем он успевает нанести удар, отбрасывая его на бетонный пол.

Воздух выбивается из его легких, он стонет, переворачивается и смотрит на меня снизу вверх, лежа на спине.

Я ухмыляюсь, что злит его еще больше, он рычит и отталкивается от земли и покачивается, выглядя немного потрепанным.

— Пожалуйста, остановитесь, — говорит Камилла где-то в стороне, но я не позволяю ей отвлечь меня, полностью сосредоточившись на ее брате.

— Я остановлю это, когда твой брат согласится отменить свадьбу.

— Никогда, — рычит он.

Я качаю головой.

— Никогда — это слишком окончательно, правда?

Он бросается ко мне и пытается схватить, но в последний момент я отхожу и бью его ногой в спину, отправляя на пол во второй раз.

— Ублюдок, — рычит он, на этот раз быстрее приходя в себя и вскакивая на ноги.

— Уже сдался?

— Кто ты такой? Черный пояс или что-то в этом роде?

Я киваю в ответ.

— Тебе не победить меня в рукопашном бою, Массимо.

Его челюсть сжимается, и он пытается снова, посылая два быстрых удара в мою сторону. От первого я уклоняюсь, второй блокирую ладонью, а затем сильно выкручиваю ему руку, почти выворачивая плечо из суставной впадины.

— Сдавайся.

Я отталкиваю его, но это только разжигает его ярость.

Он снова бросается на меня и наносит относительно приличный удар в живот, но этого недостаточно, чтобы сбить меня.

И он совершил серьезную ошибку, подойдя ко мне слишком близко: я замахиваюсь кулаком вверх и бью в подбородок, так, что его голова отлетает назад от силы удара.

Схватив его за рубашку, я со всей силы врезаю кулаком ему в нос и ломаю его, треск эхом разносится по складу.

Он рычит в агонии, и я отпускаю его, позволяя отступить.

— Ты, блядь, сломал мне нос.

Он держит его, пока кровь обильно стекает по лицу. Выражение его глаз говорит мне, что он готов сдаться. Готов уступить моим требованиям, что означает, что мы с Камиллой сможем быть вместе.

К счастью для меня, Реми Морроне болен, а значит, я имею дело с неопытным дилетантом. Если бы у Массимо была хоть капля здравого смысла, он бы пустил всех в ход и расправился со мной, чего бы это ни стоило, но он слишком осторожен.

Глядя на молодого дона, я знаю, что мы выйдем из этого невредимыми. Камилла будет моей до конца вечности, и я не против, даже если это означает, что мне придется признаться в своих чувствах к ней. Дрожь до сих пробегает по моей спине при одном только этом слове.

Признание займет время, но я готов работать над ним усерднее, чем над всем, над чем я когда-то работал в своей жизни. Потому что существование без нее не стоит того, чтобы жить.