Грешная фантазия

Глава 14

К сожалению Антонии, ее следующий урок наслаждения пришлось отложить на три дня, так как Деверилл был занят патрулированием прибрежных вод. Убийств в округе больше не происходило, но он все еще не поймал пирата, который нападал на местных рыбаков.

Когда наконец они встретились в укромной бухте, Деверилл настоял на том, чтобы сначала дать ей урок плавания. Как оказалось, в этом было свое преимущество, потому что они отлично провели время, касаясь, лаская и целуя друг друга.

Его план оказался вполне разумным, и Антония многого достигла: она даже научилась плавать под водой.

Позже, когда они наконец занялись любовью, их желание было таким же острым, как и прежде, но не столь неистовым, не столь мучительным.

По молчаливому согласию они продлили момент, наслаждаясь ощущениями скользкой влаги и сладостного тепла. Их слияние, неторопливое и прекрасное, длилось целую вечность и доставило обоим удовольствие, о котором Антония мечтала в своих фантазиях.

Потом они лежали, обнаженные, на одеяле, укрывшись в прохладе пещеры от летнего солнца, и Антония с радостью сообщила, что Изабелла предложила пользоваться для встреч соседним коттеджем.

– Она сказала, что лорд Уайлд построил коттедж для нее, однако теперь он свободен. Пожалуй, завтра мы сможем туда отправиться.

– К сожалению, не завтра. Наш неуловимый пират, очевидно, перебрался южнее вдоль побережья. Вернувшись утром в порт, я встретился с сэром Криспином, и он просил меня расширить район поиска. Я должен выйти в море завтра днем и буду отсутствовать по крайней мере несколько дней. У нас есть подробное описание некоего небольшого двухмачтового судна, и океан не настолько велик, чтобы бандит мог прятаться всю жизнь. Если нам удастся его схватить, найдется достаточно свидетелей, чтобы предъявить обвинение в убийстве и заключить негодяя в тюрьму.

– Но как вы его захватите? – с любопытством спросила Антония.

– Для начала сделаем предупредительный выстрел по носовой части, а в случае необходимости я потоплю его судно. Негодяй скорее всего откажется подчиниться любым требованиям сдаться, так как, несомненно, считает себя непобедимым и у него имеется полдюжины шестифунтовых пушек. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с вооружением моей шхуны. Когда дело дойдет до сражения, я легко одолею противника, если только ему не повезет и он случайно не сделает удачный выстрел.

– Все равно это опасно. – Антония пал ьцем медленно рисовала круги на покрытой волосами груди Деверилла. – Признаюсь, мне страшно думать обо всем этом.

– В меня стреляли сотни раз, дорогая, – Трей снисходительно усмехнулся, – но я до сих пор цел.

Цел? Антония непроизвольно коснулась самого большого шрама на его теле.

– Мне больно, что они мучили тебя, – тихо сказала она.

– Но ведь я выжил. – Деверилл поморщился. – Мне повезло тогда.

– Думаю, тебе действительно повезло. Ты выжил, чтобы вершить правосудие над своими мучителями.

– Да? А ты знаешь, что значит для капитана пережить свою команду?

– Это не твоя вина.

– Нет, моя. Капитан полностью отвечает за все, что касается жизни команды.

– Но ведь вас предали. Разве на тот момент британское правительство не подписало договор с пашой?

– Подписало, но паша решил наказать меня за то, что я потопил один из его пиратских кораблей. Он задумал сделать из меня наглядный пример для других англичан.

Слегка касаясь кожи, Антония провела пальцами по щеке Трея, стараясь хоть немного его утешить. Затем Трей почувствовал прикосновение ее губ к своей груди, ощутил горячие капли, падающие из ее глаз. Отстранив Антонию, он пристально посмотрел на нее.

– Пожалуйста, не плачь.

Стараясь подавить рыдания, Антония тяжело сглотнула, но слезы все равно продолжали капать. Погрузив пальцы в ее блестящие, ниспадающие шелковым занавесом волосы, Деверилл привлек Антонию к себе и прижался к ее губам страстным поцелуем. Его ненасытность успокоила рыдания, но этого было недостаточно ни для одного из них.

Перевернув Антонию на спину, Деверилл стремительно опустился на нее, спрятал лицо в ямочке у ее шеи, вошел в ее сладостное тепло, и кровь застучала у него в ушах громче, чем разбивающийся неподалеку прибой.

Не возражая против этого неистовства, Антония обняла его и крепко держала, пока он наконец не задрожал в извечном мощном освобождении.

Потом, обессилевший, он неподвижно лежал на ней, и Антония поглаживала его покрытую шрамами спину, успокаивая нежными ласками. Первый раз за все время Трей не отказался от предложенного сочувствия, а наоборот, позволил ей утешать его, впитывая глубоко в себя ее тепло и аромат, наслаждаясь ее отзывчивостью и силой. Невысказанная благодарность переполняла его. В объятиях Антонии он был способен на время забыть преследовавшую его тоску, несмотря на то что навсегда был обречен жить с этим чувством.

В мрачном настроении Деверилл провожал Антонию в замок Уайлд, где, как оказалось, его ожидал сюрприз – сэр Гавейн специально приехал к нему в Корнуолл.

Пожилой предводитель «хранителей» пил чай в гостиной с леди Изабеллой. Поднявшись, он тепло поздоровался с Антонией.

– С грустью узнал о смерти вашего отца, дорогая. Он был добрым человеком и хорошим другом.

– Благодарю, вы чрезвычайно добры. В память о моем отце сэр Гавейн подарил мне изумительный парусник, сделанный из стекла, – пояснила она Девериллу и Изабелле.

– Как трогательно, – одобрительно заметила Изабелла и жестом указала на чайный стол, уставленный оладьями, сандвичами и печеньем. – Дорогая, вы с Девериллом выпьете с нами чаю? Мы почти закончили, но я позвоню и попрошу подать еще чайник.

– Возможно, позже, – ответила Антония. – Я должна вымыться и сменить одежду – она вся в песке и соли, поскольку Деверилл только что учил меня плавать.

Трей подозревал, что ей хотелось смыть со своего тела следы их страсти, а не только песок и соль, и когда Антония слегка улыбнулась ему, мгновенно почувствовал, как его снова захлестывает мощный поток желания. Он поспешно отвел от нее взгляд, однако успел заметить, что Изабелла лукаво наблюдает за ним, а сэр Гавейн с любопытством смотрит на него проницательными голубыми глазами.

Когда Антония покинула комнату, Изабелла тоже встала.

– Не сомневаюсь, джентльмены, у вас есть много такого, что вам хотелось бы обсудить наедине, а я должна распорядиться, чтобы повар приготовил к обеду дополнительные блюда. Вы останетесь на обед, Деверилл? Мы проведем тихий домашний вечер и выслушаем все сплетни с Кирены.

– С удовольствием.

– Тогда оставляю вас вдвоем. – Изабелла подала руку сэру Гавейну и, когда он, склонившись, поцеловал ей пальцы, похлопала его по щеке, а затем быстро вышла из комнаты.

Ходили слухи, что Изабелла и лорд Гавейн когда-то были любовниками, но Деверилл полагал, что они просто близкие друзья – не только потому, что разница в возрасте между ними составляла больше двух десятков лет, но и потому, что Изабелла имела слишком пылкую натуру, чтобы отдаться мужчине, который не мог ответить ей такой же страстью.

Сэр Гавейн сел на диван и пригласил Деверилла расположиться в соседнем кресле.

– Итак, мой друг, – не торопясь заговорил он, – я знаю, что вы спасли Антонию от пагубного замужества, а возможно, и от чего-то более страшного, и из-за этого попали в дьявольски сложное положение.

– Да, теперь меня обвиняют в убийстве, – уточнил Деверилл с мрачным юмором. – Но я должен винить только себя за то, что недооценил коварство Хьюарда.

– Надеюсь, – хмуро кивнул сэр Гавейн, – что, приложив определенные усилия, нам все удастся исправить.

– Сэр, вы привезли какие-нибудь известия от Макки?

– Разумеется. Вы сами прочтете его сообщение, но новости положительные. Мадам Венера на самом деле оказалась очень полезной, и, осторожно расспросив ее о пристрастиях лорда Хьюарда, мы получили много ценной информации. Похоже, барон имеет склонность к извращениям, а именно получает огромное удовольствие, причиняя боль куртизанкам, которых часто посещает.

– Я так и думал. – Деверилл покачал головой. – Слава Богу, Антония спаслась от этого негодяя.

– Согласен. И еще наметился успех в розыске бандита со шрамом, который напал на вас и убил бывшую с вами молодую женщину. Раскрыто его пристанище в Севен-Дайалз и обнаружены два мерзавца, являющиеся его сообщниками. Макки ждет вашего возвращения в Лондон, чтобы выступить против них.

– Хорошо, – кивнул Трей, – я хочу принять участие в их допросе.

– Еще я говорил с лордом Уиттингтоном. – Назвав имя заместителя министра иностранных дел, сэр Гавейн наклонился и взял чашку с чаем. – Уиттингтон возмущен тем, что вас заподозрили в убийстве и собирались арестовать. Он заверил меня, что его коллеги в министерстве заступятся за вас. Вернувшись в Лондон, вы в течение некоторого времени сможете избежать ареста и заключения в тюрьму.

– Я надеюсь не только избежать тюрьмы, но и доказать виновность Хьюарда, – нахмурился Деверилл. – Вернувшись в Лондон, я намерен действовать совершенно секретно, чтобы у Хьюарда не было возможности изобрести еще какой-нибудь вероломный план.

– Меня приводит в ярость одна мысль о том, что Сэмюел Мейтленд отравлен. – Морщины прорезали лоб сэра Гавейна. – И я благодарен вам за то, что вы, действуя без промедления, сумели защитить его дочь. Сэмюел был бесценным сторонником нашего дела, и я не остановлюсь ни перед чемради безопасности Антонии. – Гавейн сделал глоток чаю и пристально посмотрел на Деверилла. – Я знаю, что у вас в отношении Антонии честные намерения. Белла сказала мне о вашем предложении.

– Увы, мисс Мейтленд намерена выйти замуж за аристократа, как мечтал ее отец. – Деверилл покачал головой, и слабая улыбка скривила его губы.

– Что ж, пусть только будет счастлива, и вы тоже.

– Благодарю, сэр. Вы сюда надолго?

– Я собираюсь пробыть здесь несколько дней, а потом отправлюсь на Кирену – мне необходимо отдохнуть и прийти в себя после недели общения с лондонскими бюрократами и политиканами.

Трея удивило, что доблестный предводитель «хранителей» открыто заговорил о своем пошатнувшемся здоровье, но из вежливости ничего не сказал.

– Не окажете ли мне услугу, на время составив Антонии компанию? – спросил он. – Она немного побаивается оставаться без защиты.

– Белла сказала мне, что вы охотитесь за пиратом.

– Честно говоря, я рад этому заданию, – признался Деверилл. – Чертовски трудно было бы в бездействии дожидаться решения своей судьбы.

– Я магу занять вас. Хоук вскоре отправляется в Испанию – защищать женский монастырь, на который собираются напасть местные бандиты, и ему нужен помощник. Половина моих агентов разъехались с Кирены, и ваши услуги были бы очень кстати.

Трей чуть помедлил с ответом.

– В другое время я ухватился бы за возможность помочь, но сейчас мне надо оставаться поблизости от Лондона. Я вернусь туда, как только узнаю от Макки, что наши планы приведены в действие. К тому же я не хочу надолго оставлять Антонию одну.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся сэр Гавейн, – эта девушка очаровательна, и я буду счастлив составить ей компанию. Это самое малое, что я могу сделать для дочери Сэмюела Мейтленда.

Едва за обедом подали рыбное блюдо, как Изабелле сообщили, что ее невестка леди Кенард в постели и вот-вот родит. За акушеркой уже послали, но так как Изабелла хотела присутствовать во время родов, она, извинившись, торопливо вышла из комнаты, оставив гостей заканчивать обед без нее.

Джентльмены тоже решили не оставаться за столом со своим портвейном и перешли в гостиную вместе с Антонией, чтобы составить ей компанию; однако вскоре сэр Гавейн сказал, что хочет лечь пораньше, объяснив, что устал после путешествия и его старые кости нуждаются в более мягкой постели, чем койка на борту корабля.

Поцеловав его в сморщенную щеку, Антония пожелала ему спокойной ночи, а когда он ушел, обратилась к Девериллу:

– Скажи, сэр Гавейн привез какие-нибудь известия о продвижении вашего расследования в Лондоне?

– Да, но пока у нас нет существенных результатов. – Антония посмотрела на него долгим пристальным взглядом.

– Если ты не хочешь говорить, я всегда могу сама спросить у сэра Гавейна.

– Думаю, он сочтет имеющуюся информацию неподходящей для ушей леди.

– Почему? Она настолько непристойна? – Деверилл тяжело вздохнул.

– Мои коллеги подтвердили определенные подозрения, которые возникли у меня в отношении Хьюарда. Он причиняет боль проституткам, с которыми проводит время, и таким образом получает сексуальное удовлетворение.

– О! – Антония нахмурилась, и щеки ее покраснели.

– Теперь ты понимаешь, почему не следует расспрашивать сэра Гавейна.

– Я и не подозревала, что Хьюард настолько безнравствен. – Антония смущенно кивнула. – Насколько мне известно, у него никогда не было любовницы.

– Трудно найти любовницу, согласную добровольно на протяжении долгого времени терпеть боль. – Деверилл неодобрительно хмыкнул. – Тебе тоже вряд ли доставило бы удовольствие делить с ним супружескую постель. – Антония вздрогнула, и Деверилл понял, что она пришла к такому же заключению. – Новые сведения только подтверждают рассказы о том, что Хьюард обладает вспыльчивым нравом и жестоко расправляется со своими слугами.

– Ты никогда не говорил мне…

– Потому что у меня не было доказательств. Теперь мы начнем собирать и другие улики против Хьюарда, поэтому в ближайшие дни меня здесь не будет.

– Ты собирался отплыть не раньше чем завтра днем. – К его удивлению, Антония неожиданно встала. – Если так, то завтра утром ты свободен и можешь вместе со мной посетить коттедж Изабеллы.

Странная настойчивость ее тана заставила Деверилла насторожиться. Антония говорила спокойно, но у него создалось впечатление, что у нее на уме нечто большее, чем просто любовное свидание.

– Хорошо, – немного помедлив, ответил он, – и с удовольствием проведу утро с тобой.

– Ты можешь заехать за мной, чтобы сопровождать на верховую прогулку.

– Очевидно, ты что-то задумала?

– О, так, ничего. – Антония беззаботно улыбнулась. – А теперь мне нужно заняться одним небольшим делом, так что прошу извинить. – Антония быстро вышла из гостиной, оставив Деверилла размышлять над ее странным поведением.

Одевшись, Антония ждала, что Деверилл, как обычно, заедет за ней в десять, однако ей трудно было притворяться, что впереди ее ждет лишь еще одна восхитительная прогулка по окрестностям.

Они скакали быстрым галопом, и к тому времени, когда добрались до коттеджа, сердце Антонии быстро билось от приятного ожидания и, возможно, еще и от легкого страха. В это утро она уже побывала в коттедже, чтобы приготовить все необходимое, и теперь ей оставалось только надеяться, что Трей не откажет ей и не умчится в ярости.

Сначала она показала ему небольшой уютный коттедж – гостиную, кухню и огромную спальню, отделанную ярким желтым с кремовым дамасским шелком.

Вздохнув поглубже для уверенности, она пересекла комнату и отдернув обе кружевные занавески, распахнула окна. Солнечный свет потоком хлынул в комнату вместе с пьянящим ароматом роз.

Окна выходили в красивый, окруженный стенами саде белой решетчатой беседкой в центре. Вспомнив, как Трей в первый раз познакомил ее с наслаждением в беседке у нее дома, Антония едва заметно улыбнулась.

Когда он подошел и остановился рядом, собираясь заняться с ней любовью, она потянулась, чтобы развязать ему шейный платок. Он нагнул голову, намереваясь поцеловать ее, но Антония уперлась рукой ему в грудь.

– Еще не время для поцелуев. Это мой каприз, и я хочу, чтобы ты мне подыграл.

Трей с любопытством взглянул на нее.

– Пожалуйста, сними одежду, а я сейчас вернусь. – Антония быстро скрылась в маленькой туалетной комнате, где воспользовалась губкой, которую дала ей Изабелла, и сменила свой наряд.

Вернувшись в спальню, она увидела, что Деверилл послушно снял с себя все, кроме бриджей. При виде ее его брови поползли вверх – на Антонии был надет костюм пиратки, включая косынку на голове и повязку на глазу. Низко вырезанное платье из алого шелка, облегая ее роскошное тело, подчеркивало выпуклости грудей и бедер, за пояс был заткнут деревянный кинжал с кривым лезвием.

– Полагаю, – неуверенно произнес Деверилл, – ты все же посвятишь меня в свои намерения…

– Сегодня я – королева пиратов, – положив руки на бедра, Антония медленно приблизилась к нему, – и я взяла тебя в плен.

– Где, черт побери, ты достала этот костюм? – Было очевидно, что слова Антонии не доставили Трею особого удовольствия.

– Он принадлежит Изабелле и был изготовлен специально к костюмированному балу.

– Уверен, Изабелла никогда не носила ничего столь откровенного.

– Я чуть-чуть импровизировала. – Антония бросила ему дразнящую улыбку и наклонилась вперед, специально демонстрируя вид между грудями. Потом она подняла юбки и показала стройные голые ноги и нагие бедра.

Трей проследил за ее движениями, потом медленно перевел взгляд выше к лифу платья, из которого почти вываливались пухлые груди.

– Итак, что же это за каприз, плутовка? – У него на щеке задергалась жилка, и Антония поняла, что ему с трудом удается сохранять спокойствие.

– Ты обещал показать мне, что такое наслаждение. Так вот, для меня наслаждение – пережить пиратское приключение с тобой.

Больше всего Антонии хотелось хотя бы в малой степени сгладить ужасные воспоминания Трея о том времени, когда он был пленником, а его людей замучили до смерти, и она знала единственный способ, как это сделать.

– В моей фантазии, – Антония еще раз лукаво улыбнулась, мечтая, чтобы у нее перестали потеть ладони, – я хозяйка морей, и ты должен исполнять все мои приказания.

– К сожалению, у меня нет желания играть роль пленника. – Трей вызывающе поднял бровь.

– Я не оставила тебе выбора. Снимай бриджи.

– Или что?

– Или я скормлю тебя акулам. – Антония вытащила из-за пояса кинжал и стала размахивать им перед его носом. – Достаточно одного моего слова, и тебя выбросят за борт.

Деверилл долго колебался, потом с упрямым видом скрестил руки на груди.

– Вам придется добиться этого от меня, ваша милость.

– Отлично, пусть так. – Антония с огромным облегчением вздохнула, поняв, что Трей не собирается категорически отказывать ей.

Подойдя к нему, она прижала ему к горлу деревянное лезвие и толкнула назад, в результате чего он оказался прижатым к стене между двумя окнами. Они оба знали, что он легко мог одолеть ее и прекратить игру, но Трей не стал оказывать никакого сопротивления и, напротив, послушно потянулся к застежке бриджей.

– Отлично, пленник. – Антония отступила назад и при виде его наготы почувствовала, что у нее пересохло во рту. Его член налился, вытянулся и затвердел от желания. Нравилась Девериллу затеянная ею игра или нет, но он, безусловно, хотел ее.

Собравшись с духом, Антония расстегнула крючки платья и, опустив лиф на талию, обнажила грудь с затвердевшими, поднявшимися сосками.

Стоя неподвижно, Деверилл горящими глазами следил за каждым ее движением, и Антония, подойдя к нему, неторопливо, словно дразня, прижалась к его телу. Выпуклости ее обнаженной груди подобно горячим углям коснулись твердой теплой груди Деверилла, а когда Антония прижала бедра к его паху, он невольно вздрогнул.

Несмотря на быстрое биение сердца, Антонии удалось изобразись шутливую победоносную улыбку, после чего она, глубоко вздохнув, провела пальцами по рубцам на его груди. На этот раз Деверилл не отпрянул, он только пристально посмотрел ей в глаза, и Антония сглотнула, стараясь сдержать поток слез.

Этот божественно красивый человек, весь покрытый шрамами, заставлял ее сердце сжиматься от боли. Ей даже думать не хотелось о том, как близко был он к смерти. И все же он выжил. Гнев Антонии за то, что с ним сделали, был гораздо слабее, чем наполнявшая ее нежность, и не таким горячим, как страстная потребность доставить ему настоящее удовольствие.

– Ты удивительно красив, – хрипло протянула она. – Пожалуй, я позволю тебе в это утро доставить мне наслаждение… если ты пообещаешь безоговорочно повиноваться. – Его молчание говорило о несогласии, но Антония, опустив руку, погладила его напряженный член, и Деверилл непроизвольно втянул живот. Антония удовлетворенно улыбнулась – его фаллос поднимался и двигался в ответ на ее ласки.

Продолжая сладостное мучение, она, опустив взгляд к его члену, провела большим пальцем по налитому кончику, размазывая каплю выделившейся влаги. Она не могла сказать, был ли низкий глухой звук, раскатившийся в груди Деверилла, протестом или стоном.

– Думаю, ты меня хочешь, – бесстыдно объявила Антония. – И если ты не стремишься заработать страшное наказание, приказываю тебе лечь на кровать.

– Как пожелаете, ваша милость, – буркнул он скорее вызывающе, чем покорно.

Деверилл лег на спину, и Антония, подойдя, встала рядом.

– Что теперь?

– Ты ведешь себя слишком дерзко, пленник. Я не давала тебе разрешения обращаться ко мне с вопросами.

– Простите, ваша милость, – после некоторой заминки уже более покладисто отозвался он.

Сняв с глаза повязку и отложив в сторону кинжал, Антония выдернула из пояса пару шелковых лент. Когда Деверилл понял, что она собирается привязать его к спинкам кровати, у него в глазах вспыхнул опасный огонь, но он лишь молча стиснул зубы.

Став коленями на кровать, Антония привязала ленты к раме красного дерева, подняла обе руки Деверилла и накинула шелковую петлю ему на запястья. Все это время он просто наблюдал за ней – возможно, потому, что ее груди покачивались перед ним, как сочные спелые фрукты. Когда Антония на мгновение наклонилась ниже и провела твердыми верхушками по его губам, он не смог сдержать стон.

На ходу погладив пальцами его член, Антония встала с кровати, чтобы снять платье. Раздевшись, она, не стесняясь, встала перед Девериллом, слегка расставив ноги, положив руки на бедра, гордо выставив вперед налившиеся груди, и в ее глазах искрилось озорство и еще что-то более глубокое и более загадочное.

Трей не мог отвести от нее взгляд. Он никогда не видел Антонию такой – настоящей необузданной сиреной, очаровательной соблазнительницей, получающей удовольствие от возможности позволить себе полную свободу. В нем мигом вскипели страсть и желание, на что Антония, несомненно, и рассчитывала.

– Моя королева, – его голос оказался более хриплым, чем он ожидал, – я не думаю, что вы собираетесь облегчить мои страдания, воспользовавшись мною прямо сейчас?

– Разумеется, не сейчас. Сначала я намерена заставить тебя умолять о милосердии.

– Будь я проклят, я никогда не прошу пощады.

– Осторожнее, пленник, – предупредила Антония. – Если ты не смиришься, я оставлю тебя здесь и велю кому-нибудь из моих моряков доставить мне удовольствие.

– Ваша команда – это жалкий сброд, – насмешливо протянул Деверилл. – Держу пари, вы предпочтете, чтобы вас оседлал настоящий мужчина.

– Честно говоря, я предпочитаю, чтобы на мне вообще не ездили. Я сама хочу немного поездить. – С этими словами Антония забралась на кровать и, усевшись на Деверилла верхом, крепко уперлась руками в его грудь, а потом прижалась пылающей расщелиной к его члену.

– Мне нравятся требовательные любовницы, – сдавленным голосом произнес Деверилл.

– О, я намерена быть очень требовательной. – Сняв пиратскую косынку, Антония отшвырнула ее в сторону и тряхнула головой, так что ее шелковые волосы свободно рассыпались по плечам, затем, наклонившись, она провела локонами по его телу.

Деверилл отрывисто вздохнул, но в данный момент Антония, очевидно, не стремилась возбудить в нем желание, вместо этого она томительно медленно, нежно стала целовать его шрамы.

Лежа с закрытыми глазами, Трей чувствовал легкое прикосновение ее губ, языка… Господи, как он мог позволить себе оказаться в таком беззащитном положении? То, что он позволил Антонии добраться до этой мрачной, болезненной части его души, доказывало степень его доверия к ней. Ему хотелось убежать, хотелось спрятаться от жгучих эмоций, которые Антония возбуждала в нем своими нежными, обжигающими поцелуями, однако он не мог заставить себя пошевелиться.

Встав на колени между его раздвинутыми ногами, Антония окинула взглядом широкую грудь, живот, вытянутые бедра и распухший, торчащий член, поднявшийся почти до пупка. Осторожно, чтобы не задеть эту выступающую мужскую принадлежность, она снова наклонилась и легко поцеловала член Деверилла, сжав его губами, а потом погладила языком.

Деверилл беспокойно пошевелился, а Антония, как будто собираясь еще усугубить его беспомощность, накрыла отяжелевшие мешочки яичек и стала медленно поглаживать нежную кожу, потом, потянувшись выше, сомкнула пальцы и взяла в ладонь твердый поднявшийся член. Толстая плоть затрепетала у нее в руке, когда она мягко стиснула ее.

Все мускулы в теле Деверилла напряглись, но он остался неподвижным, стараясь не потерять контроль над собой. Это был вызов, на который Антония, очевидно, не могла не ответить. Она низко склонилась у него между ногами и потерлась носом о нежные мешочки. От ее ласки дыхание Деверилла остановилось, а когда Антония прикоснулась губами к основанию члена и слегка зажала его, вырвалось хриплым шипением. Еще через несколько секунд ее язык стал медленно подниматься вверх, лаская твердую плоть.

Деверилл, возбужденный до предела, издал низкий гортанный звук и откинул назад голову, предоставляя Антонии делать с ним все, что она пожелает. Тогда она слегка сжала его раздувшийся член и полностью сомкнула вокруг него губы. Деверилл содрогнулся, его бедра непроизвольно оторвались от постели, а спина выгнулась навстречу сладостному мучению. Однако когда он стал медленно двигаться у нее в губах, Антонии это не понравилось.

– Спокойно, – приказала она хриплым голосом, – или я перестану.

Деверилл подчинился, однако ему стоило больших усилий держать себя в руках, и когда Антония продолжила, он сжал пальцами ленты, связывавшие его запястья. Ее руки помогали губам медленно сводить его сума, а когда он громко застонал от болезненного наслаждения, Антония сильнее сжала губы, упиваясь чувством власти и восторгаясь тем, как он отвечает на ее прикосновения, продолжая мучить его, возбуждать, воспламенять…

– Господи… – наконец хрипло выдохнул Деверилл, – довольно, иди же сюда. – Он освободился от шелковых уз и, потянув Антонию вверх, усадил ее верхом к себе на бедра.

– Королева, – едва дыша, поправила его Антония. – Я королева.

– Нет, ты колдунья, и ты сводишь меня с ума.

– Ты тоже сводишь меня с ума, – шепнула она.

Трей не сомневался, что Антония говорит правду, потому что когда она опустилась на него, ее женские складки уже были влажными и пульсировали. Судорожно сжимая руками округлые бедра, он с каждым вздохом все сильнее притягивал ее к себе.

Это был волшебный акт слияния; Трей почувствовал, как Антония скользит по нему, и едва не кончил.

– Ты такая горячая и влажная, – простонал он, тяжело приподнимаясь.

От его движения Антония задохнулась и покачала бедрами, а он в ответ начал энергично двигаться, задавая ритм. Последней каплей стало вырвавшееся у Антонии прерывистое всхлипывание; голод в его теле разросся и превратился во что-то огромное, неистово ворочающееся внутри. Тогда он глухо прорычал ее имя…

Ответ Антонии был таким же неистовым. Наслаждаясь темпом движения его тела, она скакала на нем со свирепой первобытной ненасытностью к вершине, и когда он уже больше не мог терпеть, их обоих сожгла испепеляющая страсть.

Окончание, казалось, длилось целую вечность. Деверилл был потрясен мощью реакции Антонии. Когда она без сил опустилась на него, он обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.

Прошло много времени, пока они перестали содрогаться, и еще больше, пока Трей отдышался и смог едва слышно прохрипеть:

– Очевидно, я никогда не смогу насытиться тобой, плутовка. Ты зажигаешь мою кровь.

– Королева, – прошептала Антония так же хрипло. – Для тебя я все еще королева пиратов. – Она попыталась сдвинуться с него, но он крепко прижал к себе, удерживая внутри ее теперь обмякшее мужское достоинство. Он мог часами лежать так, соединенный с ней, наслаждаясь пережитой страстью, теплом Антонии – и ее состраданием.

– Могу ручаться, – откровенно признался Деверилл, – что больше никогда не буду думать о пиратах как-нибудь иначе.

– Таково и было мое намерение. – В ее голосе прозвучали нотки самодовольства.

В этот момент Трей ощутил странную боль от того, что Антония не жалела его, а понимала и сопереживала. Он без сопротивления принял ее сочувствие, хотя никогда прежде не позволял никому и ничему утешать его. То, что Антония сделала с ним, было замечательно – замечательно и тревожно. Она оказалась удивительно сексуальной и столь очаровательной, что постоянно держала его в состоянии возбуждения и предвкушения. Он не мог понять, что происходило с ним каждый раз, когда ему удавалось прикоснуться к Антонии. Он чувствовал себя так, словно оказался на глубине и если не будет осторожен, то может утонуть – слишком приятна была ему их близость, слишком приятно было обладать Антонией и взамен отдавать себя. Теперь он уже сожалел, что через несколько часов должен отплыть.

Неожиданно Трей осознал, что Антония призывно и возбуждающе поглаживает рукой его бедро. Его тело напряглось, и хотя он не собирался снова заниматься с ней любовью, у Антонии, по-видимому, были свои соображения.

– Ты помнишь, что остаешься моим пленником все это утро? – Подняв голову, она чарующим взглядом заглянула ему в глаза.

Но Трей и не думал отказывать ей. Он с удивлением ощутил, как снова наполняется внутри Антонии. Когда она поцеловала его влажными мягкими губами, у него от желания куда-то разлетелись все мысли, и ему осталось только покориться.

Не обращая внимания на предупреждение об опасности, стучавшее у него в висках, Деверилл прижал Антонию к себе и приник к ее губам, успев лишь на мгновение задуматься, может ли мужчина умереть от такого мучительного удовольствия, которое доставляла ему его очаровательная королева пиратов.