Грешная фантазия

Глава 2

Нагое тело излучало жар и опасную энергию, от которых у Антонии прерывалось дыхание; с громко стучащим сердцем она смотрела, как Трей Деверилл, не отрывая от нее взгляда, подходит все ближе. В следующее мгновение она оказалась в его объятиях, а его горячий, ненасытный рот прижался к ее губам. Поцелуй был обжигающим и сладостно опустошающим. Подстегиваемая желанием, она открылась ему, прильнула к его мощному телу, вцепилась руками в твердые мускулы плеч, а он вобрал в себя ее губы, пока его руки блуждали по ее коже, нежные и безжалостные одновременно. Его прикосновения, опасно, безумно сексуальные, посылали стрелы удовольствия вниз, в ее влажный женский центр. Затем его губы последовали за его руками, коснулись изгиба шеи, ключицы, груди, и невыносимый жар обжег ее тело. Голова Антонии откинулась назад, и она беспомощно застонала, ошеломленная силой желания…

Антония в испуге очнулась от сна; ее тело дрожало, кожа горела. В тусклом свете раннего утра она лежала в постели среди сбившихся простыней, стремясь к непознанному удовлетворению, которое ускользало за пределы досягаемости.

Разочарованно вздохнув, Антония перевернулась на спину и устремила взгляд в центр балдахина над головой. Сон всегда заканчивался одинаково – досадной пустотой, которая оставляла ее встревоженной и неудовлетворенной. Между бедрами стекала горячая влага, тело лихорадило от желания, возбужденного пылкой фантазией.

Когда она была девочкой, ее посещали прекрасные мечты о бесстрашном пирате, который увезет ее в увлекательное путешествие. Потом она встретила Деверилла и вкусила его ошеломляющий поцелуй, после чего он стал единственным объектом всех ее мечтаний. Вот уже четыре года Антония представляла себе, как Трей занимается с ней любовью, целует ее, ласкает, уносит в мир болезненного желания и жгучего удовольствия. В принципе она знала, что значит заниматься любовью, потому что Эмили просветила ее, но еще никогда не чувствовала исступления от того, что мужская плоть, погружаясь глубоко внутрь, наполняет все тело восторгом.

Антония закрыла глаза. Она болезненно ощущала под тонкой ночной сорочкой покалывание в груди, поднявшиеся соски, пульсирующую потребность между бедрами…

Проведя кончиками пальцев по налившимся холмикам, Антония представила себе, что это Деверилл гладит ее. Одна мысль об этом воспламенила в ее крови неистовый сладостный огонь. У него большие сильные руки, бесконечно нежные и требовательные, похожие на его невероятно чувственный рот…

Услышав странный свой стон, Антония резко отдернула руки и заставила себя открыть глаза. Теперь, когда Трей вернулся в Лондон, она должна избавиться от порочных мечтаний, иначе никогда не сможет смотреть ему в глаза.

Откинув одеяло, Антония встала и оделась для утренней верховой прогулки. Покидая дом, она все еще чувствовала беспокойство и была не в духе, но солнечное утро немного подняло ей настроение.

Лошадь и грум ожидали ее на дорожке, но Антония настолько отдалась своим мыслям, что ничего не замечала до тех пор, пока лицом к лицу не столкнулась с предметом своих необузданных фантазий.

Удивленно раскрыв глаза, она резко остановилась и несколько секунд неподвижно смотрела в глаза гостя.

Беззаботно прислонившись к стене, Трей Деверилл сложил руки на широкой груди; бутылочного цвета костюм для верховой езды, оттенявший зеленые глаза, и высокая касторовая шляпа, скрывавшая густые непокорные волосы, дополняли его залихватский вид.

Сократив до пристойного минимума расстояние между ними, Антония с трудом заставила себя поздороваться.

– Вероятно, вы ждете меня, мистер Деверилл?

– Вероятно, – ответил он с мягким насмешливым блеском в светло-зеленых глазах. – Конечно же, я жду вас, дорогая.

Позади Трея грум держал поводья ее норовистой гнедой кобылы и большого гнедого жеребца, спокойно стоявшего рядом и жевавшего удила. Очевидно, это и есть лошадь Деверилла, догадалась Антония.

– Откуда вы знали, что встретите меня? Ах, должно быть, это миссис Пик сказала вам, что я каждое утро совершаю верховую прогулку по парку.

– Ваш распорядок дня нетрудно вычислить. – Деверилл пожал плечами. – В конюшнях есть строгое распоряжение каждое утро в это время подавать вам лошадь. – Он взглянул на грума. – Но отчего Хьюард не сопровождает вас?

– Он не любит выезжать так рано, – честно призналась Антония, – и к тому же не так увлекается верховой ездой, как я.

– Чудесно. Значит, мне предстоит без помех наслаждаться вашим обществом.

– Не припомню, чтобы я приглашала вас, мистер Деверилл. – Антония выразительно приподняла брови.

– Конечно, не приглашали. – Улыбка Трея была одновременно невинной и порочной. – Но мне нужно поговорить с вами о деле, которое неуместно обсуждать на балу.

Антония не знала, стоит ли верить ему, но возражать не стала. Утренняя прогулка в Гайд-парке в сопровождении грума выглядела вполне безобидной, и так как Деверилл был не из тех людей, которые отступают от задуманного, она понимала, что сейчас лучше милостиво согласиться на разговор с ним.

Антония не предполагала, что Трей прикоснется к ней, но когда она подошла к лошади, он, не обращая внимания на грума, взял ее за талию, и она, резко вдохнув, застыла. Ее тело с готовностью отреагировало на воспоминание, которое ожило от его прикосновения. На мгновение их взгляды встретились, и Антония почувствовала, что он прекрасно понимает, как действует на нее. Затем Трей с легкостью, свидетельствовавшей об огромной физической силе, усадил ее в седло.

Стараясь сохранять спокойствие, Антония расправила юбки амазонки и подобрала поводья. Норовистая гнедая кобыла затанцевала от нетерпения, но девушка легко успокоила ее, и они с Девериллом размеренным шагом направились к соседнему парку, грум следовал за ними на некотором расстоянии, оставив их вдвоем.

Для Лондона утро выдалось великолепное – прохладное, но полное солнца. Движение было умеренным, так что они без труда передвигались по улицам.

– Я уже забыл, каким приятным может быть английское утро, – деликатно проговорил Трей.

– Это немудрено. В Индии чрезвычайно жарко, не правда ли? – не менее вежливо поддержала разговор Антония.

– Очень жарко. Даже у моря воздух весьма горячий – вот почему я предпочитаю более умеренный климат.

– Вы надолго вернулись в Англию?

– Пока не знаю. – Деверилл бросил на свою спутницу загадочный взгляд.

– Итак, что это за дело, которое вам нужно обсудить со мной? Наполеон в прошлом году отрекся от престола, и корабли Мейтленда больше не нуждаются в вашей защите от французского военного флота. С берберийскими корсарами тоже полностью покончено. Наши деловые связи могут заключаться разве что в разработке парового двигателя, в которой вы участвовали вместе с моим отцом.

Это было правдой: несколько лет назад Деверилл вложил средства в разработку и строительство парусного судна, которое имело также паровой котел, но это предприятие пока не принесло никакого дохода. Теперь отца Антонии не стало, а значит, некому осуществлять его блистательный замысел.

– Я здесь вовсе не для того, чтобы говорить о паровом двигателе, – уточнил Деверилл. – Меня больше интересуют взаимоотношения барона Хьюарда и корабельной империи вашего отца. Странно, что Хьюард взялся за управление таким огромным предприятием, ведь большинство пэров никогда не снизошли бы до того, чтобы марать руки торговлей.

– А по-моему, лорд Хьюард поступил очень благородно. – Антония нахмурилась. – Он стал консультантом, потому что ни я, ни мой поверенный не обладаем нужным опытом.

– Как много вам известно о вашем новом управляющем?

– О Барнаби Транте? Не слишком много. Я вообще мало знакома с внутренней деятельностью компании. Лорд Хьюард нанял мистера Транта в прошлом году, чтобы управлять судостроительными верфями и торговым флотом.

– Вчера я узнал некоторые тревожные сведения о том, как действует Трант.

– И что же это? – Антония насторожилась.

– Речь о моем американском кузене Брендоне Деверилле. Когда Бренд несколько лет назад унаследовал семейные корабельные концерны в Бостоне, он стал время от времени покупать суда у вашего отца и перед тем, как разразилась война между Америкой и Англией, сделал заказ на четыре корабля «Мейтленд шиппинг», заплатив семьдесят процентов от продажной цены. Все четыре корабля были построены, но до сих пор так и не доставлены. Лишь вчера я узнал, что около года назад они конфискованы управляющим Трантом, но аванс он так и не вернул. Очевидно, Трант воспользовался враждебными действиями Британии и Америки, чтобы нарушить контракт, но я бы назвал его действия воровством.

Антония покачала головой.

– Мистер Трант, безусловно, вернет деньги вашему кузену.

– Не уверен. До сего момента у него имелась масса возможностей сделать это. Война уже больше шести месяцев как окончилась, и, кроме всего прочего, Бренд хочет получить свои корабли. Вряд л и Трант действует самостоятельно: гораздо вероятнее, что за всем этим стоит Хьюард.

– Хорошо, я попрошу лорда Хьюарда разобраться в ситуации, хотя и сомневаюсь, что барон причастен к данному недоразумению.

– Вы можете еще упомянуть, – с едва заметной улыбкой добавил Деверилл, – что если возникнет необходимость, Брендон предъявит иск в британский суд, чтобы добиться поставки судов, хотя это утомительно и дорого. Не сомневаюсь, такой благородный человек, как Хьюард, сохранит разговор с вами в тайне – я бы предпочел избежать ссоры, так как хочу, чтобы вы продолжали строить для нас корабли.

– Хорошо, я позабочусь об этом. – Антония изо всех сил старалась сохранять ровный тон.

– Непоставленные корабли не единственная моя забота, – продолжил Деверилл, когда они пересекли улицу и направились в парк. – Не думаю, что Хьюард – лучший консультант для вас или что Трант тот управляющий, которого бы ваш отец хотел видеть на этой должности.

– А ваше мнение, случайно, не основывается на личной неприязни? – язвительно произнесла Антония.

– Признаюсь, в ваших словах есть доля истины, и все же… С тех пор как Хьюард стал вашим консультантом, «Мейтленд шиппинг» приобрела репутацию жестокой и беспринципной фирмы.

– Господи, о чем это вы говорите? – Антония не верила своим ушам. – И что же за политику они ведут?

– Во-первых, они разорили несколько более мелких конкурентов, переманив у них капитанов и распространив слухи о том, что их корабли никуда не годны.

Сказанное Девериллом сильно встревожило Антонию, однако даже это еще не означало причастность лорда Хьюарда; во всем, очевидно, виноват был управляющий Трант.

– Я уверена, лорд Хьюард никогда не сделал бы ничего бесчестного.

– А я в этом не уверен. Ходят слухи о еще более предосудительных делах Хьюарда.

– Слухи? – Антония пристально посмотрела на Деверилла.

– Не знаю, следует ли мне рассказывать вам об этом… Вдруг вы побежите к Хьюарду и поделитесь с ним моими подозрениями.

Антония молчала. Трей обращался с ней как с ребенком или, что еще хуже, как с беспомощной, ничего не соображающей особой.

– Я не из тех, кто привык ябедничать, мистер Деверилл.

– И все же правильнее обсудить это дело с вашим поверенным, не вмешивая в него вас. – Трей задумчиво покачал головой. – Не хочу подвергать вас опасности, только и всего.

– Говорите немедленно, Деверилл, иначе я уеду и оставлю вас одного.

– Что ж, будь по-вашему. – Трей пристально взглянул на Антонию, словно прикидывая, можно ли ей доверять. – Из двух различных источников я услышал, что «Мейтленд шиппинг» перевозит рабов.

– Рабов? – недоуменно повторила Антония. – Но работорговля в Британии запрещена почти десять лет назад.

– Верно, и все же доход настолько огромен, что некоторые беспринципные торговцы ради него идут на риск.

Это заявление повергло Антонию в шок. Беспринципный – опять прозвучало это слово. Деверилл уже второй раз употребил его по отношению к лорду Хьюарду. Ей захотелось резко ответить на обвинения, но неожиданно мелькнувшее сравнение заставило ее призадуматься. Возможно, отец доверял Хьюарду, но он также доверял и Девериллу.

– Вы всерьез считаете Хьюарда беспринципным? – осторожно спросила она.

– Я подозреваю, что Хьюард в сговоре с вашим новым управляющим.

– Это серьезные обвинения, мистер Деверилл. – Антония нахмурилась. – У вас есть какие-нибудь доказательства?

– Нет, но в любых слухах есть доля правды, и их следует проверять. Ваш отец категорически возражал против использования его кораблей для транспортировки рабов.

Антония кивнула. Отец всегда ненавидел рабство, и она с испугом подумала о том, что ей делать дальше, если в обвинениях Деверилла окажется хоть доля правды.

– Вы должны вести себя осторожно, – предупредил Деверилл, – ни слова Хьюарду или Транту. Спугнув их, вы дадите им возможность ликвидировать улики.

– Уверяю вас, я буду молчать как рыба, – отозвалась Антония. – К тому же я доверяю своему жениху. И все же… Что, если он невиновен? Его вполне мог ввести в заблуждение Трант.

– Следовательно, он недостаточно наблюдает за нанятыми работниками и ему не стоит доверять управление наследством вашего отца.

Только теперь Антония поняла, что, возможно, совершила непоправимую ошибку, позволив Хьюарду назначить Транта управляющим.

– Ладно, предположим, виновен Трант… Тогда как мне это выяснить?

– Адвокат, который следит за вашим состоянием, считается очень опытным специалистом. Вы ручаетесь, что он действительно печется о ваших интересах?

– Финеас Кокран? О, это один из самых честных людей, которых я знаю! – воскликнула Антония. – Папа всецело доверял ему.

– Тогда попросите его проверить бухгалтерские книги. Как ваш поверенный, Кокран обязан периодически делать это. От его внимательного взгляда не скроются никакие нелегальные операции.

– И что это может доказать?

– Возможно, выявятся какие-то нарушения… какие-то неучтенные суммы. Каждый торговый корабль имеет определенный тоннаж, а у капитана есть опись груза. Так как доставка рабов в десять раз дороже доставки чая, будет нетрудно определить, фальсифицируют ли груз ваши капитаны, если только они не прикарманивают избыточный доход, о чем вам тоже не мешает знать.

– А если так? – Антония помрачнела.

– Тогда у вас будут трудности с решением этой проблемы. Вам придется на каждом судне иметь своих агентов, которые станут отчитываться непосредственно перед вами.

Кобыла Антонии внезапно шарахнулась от проезжавшего мимо экипажа, и девушка с трудом удержалась в седле. Справившись с ситуацией, она подумала, что подозрения Деверилла чисто умозрительные и ей не стоит торопиться с выводами. Лорд Хьюард и управляющий Трант должны считаться невиновными, пока не будет доказано обратное.

– Я попрошу Финеаса проверить отчеты, – пообещала она Девериллу.

– Если вам понадобится помощь, я остановился в отеле «Грильон». – Деверилл назвал фешенебельную гостиницу на Албемарл-стрит.

– Благодарю, но полагаю, я справлюсь сама. – Антонии вовсе не хотелось, чтобы Деверилл вмешивался в ее дела; если возникнут проблемы с компанией, она попросит заняться этим поверенного. – А теперь хочу напомнить, что я приехала сюда для прогулки верхом. – Она пустила лошадь галопом, предоставив Трею выбор: следовать за ней, если он пожелает, или уехать.

Сам Трей был очень доволен, что заставил свою спутницу задуматься. Сомнения, которые он зародил в ней в отношении Хьюарда и управляющего, встревожили ее, и Антония захотела защитить наследство отца, что и требовалось.

Хотя она находилась в невыгодном положении среди мужского мира морской торговли, эта девушка была достаточно сообразительна и практична, чтобы найти способ тщательно проверить деятельность унаследованной ею компании. В то же время Деверилл прекрасно понимал, что Антония ему не доверяет. В любом случае он должен действовать осторожно и не делать ни шагу без неоспоримых доказательств – ведь лордов мог судить только суд присяжных, состоящий из пэров.

И еще Трею очень хотелось найти какой-нибудь способ убедить Антонию отложить объявление о помолвке. «Я должен придумать такой способ», – сказал он себе, глядя на скачущую впереди Антонию. Любуясь ее прямой посадкой и изящной фигурой в модной шоколадно-коричневой амазонке из тонкого сукна, Трей держался позади до тех пор, пока они не достигли конца Роттен-роу, и подъехал ближе, только когда Антония остановила лошадь. Глядя на ее сияющие глаза, он сделал вывод, что ее настроение немного улучшилось, и решил воспользоваться этим.

– Давайте дадим волю лошадям. – Деверилл кивком указал на зеленое поле слева.

Антония огляделась по сторонам, вероятно, желая проверить, не видят ли их посторонние. Однако в парке было почти пусто, если не считать гувернанток, присматривающих за малолетними детьми.

– Ну же, я вас вызываю, – подзадорил ее Трей. – Поскачем к тем зарослям.

– Леди не должна скакать по парку, как сорванец. – Антония словно подражала директрисе элитной академии, которую когда-то посещала, однако Деверилл уловил в ее голосе веселую нотку. – Но зато это в высшей степени соблазнительно.

– Я дам вам фору, если вы боитесь проиграть. – Антония презрительно прищурилась.

– Моя кобыла заставит вас глотать пыль.

– Так докажите. А, понимаю – вы боитесь гнева жениха, если он узнает, что вы ведете себя как сорванец…

– Лорду Хьюарду нет никакого дела до того, как я себя веду. – Антония недовольно свела брови.

– Значит, вы независимая женщина?

– Именно так.

– Хорошо. Но если он все же упрекнет вас в нескромном поведении, можете свалить всю вину на меня.

Оглянувшись на грума, Антония велела ему подождать и кивнула Девериллу:

– Вы готовы, сэр?

– Готов. – Деверилл пришпорил коня, и Антония тут же пустила свою нетерпеливую кобылу в галоп.

Несколько секунд подковы стучали в одном ритме, но затем, прижавшись к шее лошади, Антония легко обогнала соперника на его более медлительном гнедом.

Деверилл услышал безграничное удовольствие в ее смехе, уносившемся вместе с ветром, увидел радость в каждой линии ее тела, когда она опередила его на шесть лошадиных голов.

– Это было восхитительно! – воскликнула Антония, неудержимо смеясь и натягивая поводья.

Остановив лошадь рядом с ней, Деверилл почувствовал, что не может отвести от нее глаз. У Антонии был такой вид, как будто она только что удовлетворила страстный порыв любви; ее улыбка ослепляла, кремовая кожа порозовела, золотисто-каштановые волосы, прежде собранные в аккуратный пучок под высокой, украшенной перьями шляпой, растрепались, и теперь пламенеющие локоны как нельзя удачнее обрамляли ее милое личико. Но больше всего Деверилла поразило возбуждение, горевшее в ее глазах: их голубая глубина была наполнена живой энергией и теплотой и звала его на новые приключения.

Повернув кобылу, Антония не спеша направилась обратно.

– Уже уезжаете? – Трей пожалел, что нельзя продлить этот момент.

– Для одного утра я получила более чем достаточно удовольствия от своего неприличного поведения. – Ее глаза все еще искрились смехом.

– Может, вы боитесь переигровки?

– Помилуйте, мистер Деверилл. – Антония с укоризной посмотрела на него. – Всему есть предел. Я не позволю вам спровоцировать меня на еще одну дикую выходку.

– А жаль, – честно сказал Деверилл, сжимая руки в кулаки, чтобы подавить острое желание стащить Антонию с лошади и уложить под себя. Глядя на ее сияющие глаза и соблазнительный рот, он приказал себе не подчиняться первобытному мужскому инстинкту. Она возбуждала, опьяняла – это было в Антонии с их самой первой встречи. Эта девушка любит жизнь так же сильно, как он сам, занятие любовью с ней будет ненасытным и горячим, страстным и безудержным. Каждое его движение она встретит с восторгом и откровенно ответит на него.

Но что, если Антония выйдет замуж за обходительного, аристократического и, несомненно, бесчувственного барона Хьюарда? От этой картины Деверилла бросило в дрожь. Антония, с ее восторженностью и любовью к жизни, никогда не будет счастлива в таком неравном союзе, как бы она ни убеждала себя в обратном.

– Боюсь, вы делаете ужасную ошибку, – сказал Трей в наступившей тишине.

– Прошу прощения?

– Выходя замуж за Хьюарда. Он совершенно не годится вам в мужья.

Некоторое время Антония неподвижно смотрела на Деверилла.

– И что привело вас к такому заключению?

– Он холоден как рыба, а вы скорее горячая, жизнелюбивая цыганка.

Антония крепко сжала губы, тщательно подбирая слова для ответа.

– Лорд Хьюард красив, остроумен, воспитан, богат, титулован… К тому же его выбрал для меня отец.

– А как же честность, порядочность, благородство? – задавая вопрос, Деверилл заметил, как глаза Антонии вспыхнули возмущением.

– Буду благодарна, если вы воздержитесь от необоснованных обвинений, вызванных раздражением. То, что вам не нравится лорд Хьюард, не дает повода ставить под сомнение его честность.

Трей глубоко вздохнул.

– Я не виню вас за то, что вы хотите получить титул и занять место в обществе, тем более что именно этого хотел для вас отец. Но ведь есть и другие аристократы, добивающиеся вашей руки…

– О, сколько угодно, – с легким сарказмом подтвердила Антония. – Но всех их больше интересует мое состояние, а не я.

– И все же, пусть Хьюард образец мужского совершенства, думаю, вам следует подыскать другого кандидата в мужья.

– Не хочу я никакого другого мужа.

– Тогда, по крайней мере, отложите венчание, пока не убедитесь в полной непричастности Хьюарда к торговле рабами.

– И венчание откладывать я тоже не собираюсь. – Антония решительно покачала головой. – Мы и так уже отложили его больше чем на год. Отец с нетерпением ждал нашей свадьбы, и я намерена без дальнейших проволочек исполнить его желание. А теперь прошу вас, будьте любезны, избавьте меня от дальнейшего созерцания ваших ужасных манер, мистер Деверилл, и займитесь собственными делами.

Получив столь решительный отпор, Трей недовольно поморщился. Возражать Антонии больше не имело смысла. Нужно найти другой способ убедить ее разорвать помолвку с Хьюардом. С этого момента ему придется искать любую возможность доказать ей, насколько несносно скучным покажется уважаемый барон женщине с пылкой натурой.

– Можете не провожать меня домой, – сказала Антония, когда они покинули парк.

– Боюсь, это мой долг, – спокойно заметил Трей.

«Ага, теперь он претендует называться джентльменом!» – подумала Антония, переходя от недовольства к злости. Всю обратную дорогу она молчала, ругая себя за чрезмерную откровенность с этим человеком. Впредь она твердо решила обращаться с Девериллом с холодной вежливостью и очень обрадовалась, когда они наконец подъехали к Мейтленд-Хаусу.

Не обращая внимания на грума, Деверилл спрыгнул с лошади и подошел к ней. Антония напряглась, поняв, что он собирается помочь ей.

– Вы боитесь меня, принцесса? – насмешливо спросил Трей, заметив ее колебания.

Это был еще один вызов, однако Антония не смогла удержаться и тут же попалась на удочку.

– Нисколько. – Она вздернула подбородок. – Просто я не верю, что ваши манеры претерпели волшебное превращение за последние десять минут.

– Я могу быть вежливым, когда мне это выгодно, – важно произнес Деверилл. – Идите-ка сюда.

Осторожно вытянув руки, Антония положила их ему на широкие плечи, и Деверилл, взяв за талию, спустил ее на землю.

Только коснувшись ногами земли, Антония поняла, что была права, не доверяя ему. Несколько секунд он стоял вызывающе близко к ней, обжигая ее своим телом. Сквозь все слои разделявшей их одежды она почувствовала, что Деверилл состоит из каменных мускулов и упругой силы. Дрожь возбуждения пробежала по ее нервам, и она застыла, досадуя на такую бурную реакцию своего тела. Ощущения, возникшие у нее в груди, животе и паху, были такими же сладостными, болезненно неудовлетворенными, как те, что мучили ее во сне. Теперь она не могла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Деверилл протянул руку и необыкновенно интимным движением заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос.

– До следующей встречи, – сказал он с мягкой улыбкой, от которой ямочки у него на щеках стали еще глубже.

– Следующей встречи не будет.

– О, непременно будет. – Его улыбка стала наглой и самоуверенной!

«Господи, он точно опасен». Антония с трудом нашла в себе силы отступить назад, затем, резко повернувшись, бросилась вверх по ступенькам, ища спасения в спокойствии своего дома. Однако она абсолютно точно знала, что не будет в полной безопасности, даже если Деверилл окажется на расстоянии ста миль от нее.