На следующее утро Шарлотта проснулась отдохнувшая и с ясной головой. Но настроение было плохое. Она все время вспоминала досужие разговоры сотрудников в баре о Джордане и Бените.
Она планировала на субботу сделать кое-какие домашние дела. Особенно ей хотелось заняться своими комнатными растениями, но, представив себе длинный день в одиночестве, она решила, что поедет к Дженифер, ведь в воскресенье предстояло крестить девочку… Только Шарлотта подумала об этом, как позвонила сестра и попросила помочь в подготовке воскресного торжества.
Шарли с радостью согласилась и стала собирать все необходимое. Просматривая свой гардероб, она старалась не думать, для кого хочет быть красивой. Хотя зачем лукавить? Понятно для кого.
«Что он сейчас делает? — точила ее мысль. И она сама себе отвечала: — Где-нибудь с Бенитой…» Единственное, что Шарлотта твердо решила, — ни словом не обмолвиться Дженифер о своих неприятностях. Конечно, это будет трудно сделать. Дженифер постоянно спрашивала, как развиваются ее отношения с Джорданом. Она уже размечталась, как они со Стивом гуляют на свадьбе сестры, и даже подумывала о подарке.
Шарлотта понимала, что Дженифер обеспокоена ее затянувшейся одинокой жизнью, но при любых попытках сестры дать совет или узнать подробности отношений с Джорданом, как бы невзначай переводила разговор на другую тему.
И вот сегодня ей придется отбить еще одну попытку Дженифер узнать, не приблизился ли день свадьбы… Разлуки, горько усмехнулась Шарлотта, укладывая в багажник весьма увесистую сумку с вещами.
Дженифер и Гарриет встретили ее такими бурными изъявлениями любви, что плохое настроение сразу улетучилось. Даже крестница как-то особенно весело заагукала ей. Шарлотта наклонилась к малютке, и ее чистый, ни с чем не сравнимый младенческий аромат вызвал в ней такую острую тоску по материнству, что она захотела, чтобы ее предположения о беременности оказались правдой.
Шарлотта с сестрой занялись делами, и день прошел незаметно, но вечером, помогая сестре купать малышку, Шарлотта почувствовала такой приступ тошноты, что едва успела добежать до туалета. Придя в себя, она порадовалась, что осталась у Дженифер. Однако, как ни странно, она не расстроилась и, вернувшись к сестре, весело посетовала, что Дженифер ее перекормила.
Но Дженифер не так-то просто было обмануть: двое детей вооружили ее хорошими знаниями. Однако она промолчала и ничего не сказала сестре. «Подумаешь, тайна! — усмехнулась она про себя. — Посмотрим, на кого ты будешь ссылаться дальше».
Шарлотта, конечно, понимала, что Дженифер обмануть трудно, надо бы рассказать ей правду, но тогда надо рассказывать и остальное. Нет, не стоит этого делать накануне такого знаменательного и торжественного дня, как крестины. Да, ей страшно тревожно, но надо собраться с силами и уж тем более при Джордане быть спокойной и веселой. Легко сказать, а вот сделать… Сможет ли она сыграть роль беззаботной кумы?
И еще, если честно, Шарлотта чувствовала себя сейчас одинокой в доме, где полно народу, где все ее любят и стараются угодить ей. Одеваясь утром, чтобы ехать в церковь, она долго изучала себя в зеркале, оценивая и сравнивая с Бенитой. Нет, конечно, сравнивать нельзя, слишком уж они разные. Внешность, характер, воспитание, жизненная позиция — о каком сравнении может идти речь? Но очевидно, что Джордан сделал сравнение и выбрал Бениту.
«Пожалуй, я похудела чуть-чуть, но это мне даже идет. Талия стала тоньше, и от этого грудь стала выше, что придает мне какую-то вызывающую женственность, — рассуждала Шарлотта. — Бледна? Но зато выделяются губы, чуть припухлые и яркие даже без помады».
Она осталась довольна собой, но с горечью подумала, что ее прелести, еще недавно приводившие Джордана в восторг, теперь не имеют цены, они поблекли при появлении Бениты.
Внизу послышался шум подъехавшего автомобиля. Джордан! Шарлотта выглянула в окно и помрачнела — так хорош он был в лучах яркого солнечного света. Ей захотелось выбежать ему навстречу и броситься в его объятия… Но господи, разве это возможно? Она со жгучей завистью наблюдала, как Гарриет, обхватив его, радостно визжала, а он стал кружиться с ней по двору.
Шарлотта отошла от окна, еще раз глянула на себя в зеркало и пошла вниз. Джордан с Гарриет уже шли ей навстречу. Девочка без умолку щебетала, глядя на него влюбленными глазами.
— Дядя Джордан, как я рада, что ты приехал, а тетя Шарли у нас ночевала. Правда, она сегодня очень красивая?
— Не только сегодня, она всегда очень красивая, — нежно улыбнулся Джордан малышке и довольно холодно кивнул Шарлотте.
— Я решила приехать пораньше, чтобы помочь Дженифер.
Она словно оправдывалась.
— Да. Стив сказал мне. Кстати, где они с Дженифер?
— Стив куда-то с утра умчался, а Джен сейчас выйдет, она с Матильдой.
Чего ради она оправдывается перед ним за свое присутствие в доме родной сестры? Наступило неловкое молчание, даже Гарриет притихла, а потом убежала. Джордан уселся в свое любимое кресло, а Шарлотта решила пойти к сестре, с горечью отметив, что он даже не улыбнулся ей. Но в этот момент в гостиную вошел Стив и… ее отец с Руфью! Когда же они приехали? Как она могла прозевать?
Шарлотта кинулась к отцу и мачехе и стала их по очереди обнимать и целовать. Потом отступила и принялась разглядывать отца. Он выглядел намного лучше, чуть поправился, загорел, и в глазах уже не было тоски и тревоги. Руфь тоже выглядела счастливой и спокойной.
Сверху спустилась Дженифер с малюткой на руках. В белом длинном кружевном платьице, кудрявая, розовенькая девочка была просто прелестна.
— Не хочется прерывать счастливое свидание, но нам пора ехать в церковь, — сказала Дженифер. — Джордан, ты берешь Шарлотту, папу и Руфь, а мы поедем со Стивом и малышкой.
— Разумеется, — кивнул он.
Шарлотта облегченно вздохнула, что не придется ехать с ним наедине и выдавливать мучительную улыбку, и даже не вспомнила о том, что ее собственная машина припаркована во дворе. Но раз Дженифер так решила, она не будет возражать. Но разве ей хотелось ехать одной?
Церковь была старинная и очень уютная. Приглашенные на торжество друзья уже сидели в церкви.
Шарлотта с девочкой на руках стояла около купели и внимательно слушала священника. Таинство крещения наполняло ее душу благоговением. Время от времени она поглядывала на стоящего рядом Джордана. В какой-то момент их глаза встретились, и они, притихшие и умиротворенные, улыбнулись друг другу.
Священник взял девочку на руки.
— Дитя нарекается Николь Эстелла.
Он окунул малышку в купель, и она протестующе захныкала, но не заплакала.
Шарлотта опять посмотрела на Джордана, и оба улыбнулись: какая молодчина их крестная дочь! Шарлотта подумала, что Джордан действительно хороший человек, раз его так любят дети и он любит их.
Церемония закончилась, и все пошли к выходу, находясь под впечатлением этого трогательного события.
— Как замечательно вела себя Николь, и как все эти обряды успокаивают, правда, Шарли?
Шарлотта смогла только молча кивнуть: у нее в горле стоял комок, который она не в силах была проглотить.
— Кстати, мне нравится имя Николь. А тебе?
Шарлотта опять кивнула, и тут к ней подошла мать Стива, представительная дама в розовом костюме.
— Шарлотта, вы прекрасно смотритесь с девочкой на руках, материнство вам будет к лицу. Садитесь в середину, фотограф уже заждался.
Все разместились. Шарлотта с Джорданом были в центре. Улыбаясь фотографу, Шарлотта не переставала думать, что бы сказал сейчас Джордан, узнав о ее беременности?
— А теперь все в ресторан, — пригласил гостей Стив и взял у Шарлотты дочку. — Шарли! Саймон и Руфь теперь поедут с нами, у Джордана в машине очень низкие сиденья, неудобно. Поезжай одна.
Шарлотта чуть не взорвалась от негодования: опять их штучки! Почему никогда не спрашивают, удобно ли ей и нравится ли ей? Но не скандалить же сейчас, до отеля ехать минут десять, не больше.
Она молча села в машину к Джордану и собрала свои эмоции в кулак, хотя внутри у нее все кипело. Что, если она сейчас скажет, что беременна? И анализ подтвердил это?
Джордан тоже молчал и смотрел вперед, опять неприступный и холодный. Нет, она не может даже рот открыть. Куда делись его улыбка и нежный взгляд? Что изменилось за это время? Разве он готов стать отцом и мужем? А она готова и хочет быть матерью — чего ей, собственно, ждать в тридцать три года?
— Я вижу, ты совершенно спокойна, Шарли, — неожиданно нарушил молчание Джордан.
— Я? — Шарлотта от неожиданности даже вздрогнула. — Просто задумалась. Ты что-нибудь решил? — спокойно выговорила она. — Ты же обещал… Я уверена, что моя помощь в делах компании тебе уже не нужна, ты вполне освоился.
— Ты в общем-то права, но о полном освобождении тебя от обязанностей директора департамента поговорим через шесть месяцев.
— Шесть месяцев?! — воскликнула она. — Это невозможно. Джордан, пожалуйста, подумай еще раз. Повторяю, это невозможно.
— Сейчас не будем это обсуждать, на приеме не время и не место обсуждать наши отношения, — решительно сказал Джордан.
Шарлотта отвернулась и стала смотреть в окно. Действительно, сейчас не время обсуждать… ее беременность и его отношение к ней. Они уже приехали, вон Стив всех встречает.
— Мне только не понятно, Шарли, почему ты так рвешься уйти от меня? Все-таки решила работать у Дэвида? — спросил Джордан уже в фойе.
— Нет! Нет! Причина в том… — она осеклась, подумав, что их могут слышать другие гости.
Джордан недоверчиво посмотрел на нее.
— Ты думаешь, я идиот? Не смей меня дурачить! Разве я не вижу, что твои мысли только о нем? Разумеется, старая любовь имеет над тобой власть, только зачем прикрываться работой? Как вы, женщины, непоследовательны и лицемерны! — вырвалось у него.
Они говорили почти шепотом, понимая, что их взволнованный вид может вызвать любопытство у окружающих.
— Ну, дорогой, если уж говорить о лицемерии, то на твоем месте я бы не затрагивала именно это качество. Уж если кто и лицемер, то это ты. Кто использовал семейную трагедию, чтобы завладеть компанией, прикрываясь якобы любовью и уважением к отцу? Кто вынудил меня пожертвовать своей гордостью и слепо повиноваться тебе? Кто… — Она не могла больше продолжать, задохнувшись от гнева и возмущения.
— Доля правды в твоих словах есть, признаю. — Он пожал плечами. — Но это не лицемерие, Шарли, а желание спасти компанию. Кстати, ты была раньше согласна со мной. Что же вдруг случилось, что я стал лицемером?
Они вошли в зал, где около накрытых столов толпились гости. Официанты разносили шампанское. Шарлотта и Джордан подошли к отцу, который стоял с Руфью у столика с фруктами и десертом.
Саймон сиял от радости: очаровательные внучки и дочки, замечательный зять и, возможно, скоро будет второй, которого он давно наметил для своей любимицы.
— Джордан, я уже слышал, что дела в компании идут хорошо, но расскажи мне поподробнее. Не нужна ли помощь?
— Все в порядке, — заверил Джордан. — Вы же не собираетесь уезжать сегодня? Мне нужен один совет, пожалуй, я не против и сейчас получить его. Оставим дам и пойдем вон туда, в нишу.
Руфь и Шарлотта чокнулись шампанским.
— Руфь, отец прекрасно выглядит.
— Да, но все-таки волнение ему вредно.
— Но это не волнение, а радость от встречи с близкими, она не может принести вреда. — Шарлотту злило, что отца упорно считали больным.
— Я не согласна, — возразила Руфь. — Извини, но я пойду к нему. Саймон уж слишком оживленно говорит с Джорданом. Ночью ему может быть плохо, все-таки смена климата, перелет и волнение от встречи.
Шарлотта недовольно нахмурилась и подошла к маме Стива, которая ей очень импонировала решительным характером, самостоятельностью и отношением к сестре и внучкам. Они еще раз обсудили обряд, внучек, признались друг другу в обоюдной симпатии. Вдруг Шарлотту подхватила Дженифер и отвела ее к столику с мороженым, а там прямо спросила:
— Как твои дела с Джорданом? Только честно, Шарли. Я вижу, что вы как-то нехорошо возбуждены. Что ты еще придумала?
Шарлотта нервно засмеялась и ответила:
— Джен, ты стала ужасно подозрительной. Ну что может измениться за неделю? — И без перехода сказала: — Как здесь прекрасно обслуживают, какой стол! Ты сделала удачный выбор… Я давно так вкусно не ела. Тем более на работе все всухомятку, кофе да тосты, времени нет.
— Согласна. Но я старалась угодить гостям. А как тебе поправилась крестница? Как она себя хорошо вела, правда? — И Дженифер упрямо повторила вопрос: — Так что же с Джорданом? Ты не ответила. Шарлотта, я упряма не меньше тебя, ведь мы одной крови, не так ли? Ну, не темни! — приказала она.
— У нас не очень все ладится, Дженифер, — призналась Шарлотта, почувствовав облегчение оттого, что больше не надо притворяться.
— Не ладится? Но по вашему виду этого не скажешь, — засмеялась сестра. — Когда вы смотрите друг на друга, у вас огонь горит в глазах, даже те, кто вас не знают, сразу скажут: эти двое влюблены. Слава богу, я тоже разбираюсь во взглядах.
— Дженифер, мало ли кто что увидит, а факт остается фактом.
Дженифер рассмеялась.
— Сестрица, я уже слышу свадебные колокола. Милые бранятся — только тешатся.
Шарлотта не успела ничего ответить: к ним подошел Саймон.
— Мои дорогие доченьки, над чем вы так весело смеетесь?
— Дженифер занялась сватовством, но у нее это не очень хорошо выходит.
— Уверен, что она сватает тебя за Джордана! — Саймон заговорщицки улыбнулся. — Я был бы счастлив, Шарли, если б это случилось. Он прекрасный человек, и мне кажется, ты ему очень нравишься. Поверь мне как мужчине и отцу.
Шарлотта собралась ответить ему, что и он может ошибаться, но Дженифер опередила ее:
— Папа, спасибо, что поддержал меня. Шарли уперлась и не хочет слушать моих доводов. Твердит одно и то же: мы разные, я не его тип, он не мой тип, ну и тому подобную чепуху.
Шарлотта посмотрела отцу в глаза и, не слушая сестру, спросила:
— Папа, значит, тебе нравится Джордан?
— Нравится и всегда нравился, — кивнул Саймон.
— Но… но он же заставил тебя продать всю компанию, хотя речь шла о доле. Ты же был болен и не мог работать в полную силу. Он воспользовался этим и стал тебя шантажировать, разве не так?
— Джордан? Стал шантажировать? — Саймон покачал головой. — Ты не права, Шарли. Джордан был со мной предельно вежлив и деликатен. О каком принуждении ты говоришь? Я сам решил продать компанию, а таких выгодных условий, как он, не предложил бы никто. Я бы даже сказал, он пошел мне навстречу в ущерб своим интересам.
Отец еще долго объяснял Шарлотте, почему решил продать компанию, повторяясь и оправдываясь, и из его слов выходило, что благороднее и порядочнее Джордана никого нет. К тому же он спас семейный бизнес, оставив в компании Шарлотту, да еще на такой ответственной должности.
— Папа, я рада, что ты поправился и счастлив. Спасибо, что ты так близко принимаешь к сердцу мои дела.
Отец похлопал ее по плечу, поцеловал обеих дочерей и пошел искать Руфь. Народ уже расходился, и Шарлотта стала высматривать Джордана. Он стоял со Стивом и оживленно что-то обсуждал. Когда Шарлотта подошла к ним, Стив тут же смылся, весело подмигнув ей.
— Джордан, ты отвезешь меня?
— Нет, извини, Шарли. Я должен сейчас уехать.
Она вдруг почувствовала, что вот-вот упадет.
— Но ты можешь поехать со мной, а потом я тебя завезу, — предложил Джордан.
— Я…
Джордан пригладил волосы.
— Как хочешь.
И вдруг она, к своему ужасу, услышала:
— Ты права. Я постараюсь найти тебе замену. Раз ты хочешь уйти к Дэвиду — насильно держать тебя не буду.
— О!
У нее на глазах заблестели слезы.
— Не будем терять времени, поехали. Детали обсудим утром в офисе.
И, ни слова больше не говоря, Джордан повернулся и пошел к выходу.
Шарлотта никак не могла прийти в себя.
— Джордан, Джордан…
Она почти бежала за ним, но он упорно шел, не останавливаясь.
На них с удивлением смотрели, но они никого не видели.
— Джордан, да постой же ты! — крикнула Шарлотта.
— Что случилось? — вдруг обернулся он.
Она смотрела ему в глаза.
— Джордан, я так виновата перед тобой! Я была не права, обвиняя тебя в лицемерии и шантаже… Папа мне все рассказал.
Она дрожала как в лихорадке, из ее глаз лились слезы, но она их не замечала.
— И что он еще сказал тебе?
— Он… ты очень нравишься ему.
— И потому ты решила уйти от меня… то есть из компании?
Шарлотта услышала это «от меня» и подошла к нему вплотную.
— Я виновата, Джордан. Я подозревала тебя в корыстолюбии, но теперь благодарна тебе за то, что ты спас отца и от позора, и от смерти.
— Ты благодаришь меня не от чистого сердца, а потому что твой отец…
— Нет! — перебила она его. — Ты не хочешь меня слушать, потому что… едешь к Бените, ты помирился с ней!
— К Бените? Помирился? А я и не ссорился с ней. Но Бенита мне не нужна. Кто тебе сказал, что я еду к Бените? — нахмурился он.
— Какое это имеет значение?
— Имеет! — крикнул он.
— Мне сказал Фрэнк. Он слышал, как вы договаривались встретиться в семь часов в «Ла Фортуна».
— Я уже не раз говорил, что, когда подслушиваешь, ничего хорошего не услышишь. Да, я еду в ресторан, чтобы встретиться с ней и ее женихом. Она хочет знать мое мнение по поводу приобретения дома в… — он назвал одно из престижнейших предместий Лондона.
— Бенита выходит замуж? — обомлела Шарлотта.
Джордан кивнул:
— Почему она не может выйти замуж? Бенита влюблена и любима, они любят друг друга с детства. Известие об их помолвке было во всех газетах. Надо читать прессу, дорогая, — закончил он свою тираду.
— Я читаю… но не все… И ты огорчен?
— Огорчен? Я рад за нее. Она давно хотела создать семью и наконец-то решилась на этот шаг.
Шарлотта была ошарашена этой новостью. Она ему не верила.
И вдруг Джордан рассмеялся:
— Шарли, до меня дошло: ты ревнуешь?
— Ревную? Нет!
Боже, как она глупа и доверчива. Разве можно верить всем подряд?
— Тогда какова же причина, что ты вдруг решила уйти из компании? Все-таки Дэвид?
— Дэвид? Джордан, ну зачем ты меня мучаешь своими подозрениями?
Она плакала не стесняясь, напряжение последних дней наконец-то нашло выход.
Джордан подвел ее к машине и помог сесть.
— Я отвезу тебя домой.
— Спасибо. — Шарлотта уже вытерла слезы, подумав, что похожа на кикимору, вздохнула и, глянув в окно, спросила: — Куда мы едем?
— Ко мне. Надо поставить точку в наших недомолвках. Все, больше так продолжаться не может.
Шарлотта подумала, что он прав: любая правда лучше этой томительной неизвестности последних недель.
— Я нашел покупателя на мою виллу во Франции, — вдруг сказал Джордан.
— Значит, ты окончательно решил?
Он кивнул. Шарлотта вздохнула, вспомнив этот дивный уголок, уютный и роскошный особняк… комнату его дочери… свою спальню, где она провела упоительную ночь, и ничего не сказала. Джордан прав, этот дом для него больше не существует. Вот он сидит за рулем, такой уверенный, такой спокойный, и не знает, что в сидящей рядом с ним женщине уже живет его ребенок… И вдруг она услышала.
— Шарлотта, я люблю одну изумительную женщину.
Его голос стал хриплым, а дыхание прерывистым.
— Кого? Кто она? — Шарлотта стала лихорадочно перебирать в уме знакомых женщин. Но ведь он бывает и там, где она никого не знает. — Ты же сказал, что Бенита выходит замуж.
У нее не нашлось других предположений.
— Разве, кроме Бениты, не в кого влюбиться?
Он упорно глядел на нее.
— Ты везешь меня к себе, чтобы рассказать о ней? — пробормотала она.
— Именно это я и делаю. Сейчас. Зачем ждать? Тем более дождь усиливается. Я остановлю машину, и мы поговорим.
Джордан смотрел на нее таким влюбленным взглядом, что если б она была сейчас поспокойнее… Но Шарлотта ничего не замечала.
Джордан, не отрывая от нее глаз, продолжал:
— Я влюбился в тебя, Шарли, с первого взгляда, когда отец привел меня в компанию и представил тебе… Ты сидела такая неприступная, равнодушная и самоуверенная, такая безумно красивая, что я даже струхнул, не зная, как к тебе подступиться.
Шарлотта сидела, онемев. Уж не снится ли ей все это?
— К тому же у тебя был роман с Дэвидом, которого я сразу возненавидел. Что было потом, ты хорошо знаешь. Я изо всех сил старался понравиться тебе, обольстить, как ты говорила мне. Когда я приобрел компанию, единственной целью было задержать тебя хотя бы на год. И вдруг опять возникает Дэвид со своим предложением, на которое ты соглашаешься, наплевав на контракт, на меня и компанию.
Шарлотта прикрыла его рот рукой.
— Джордан, послушай меня. Ты сейчас сказал, что я была неприступная и равнодушная. А ты, какой ты? О какой любви к Дэвиду ты говоришь? Значит, ты слепой, раз не видишь, что я давно уже пытаюсь убедить тебя, что ни физически, ни морально… никак мы с Дэвидом не подходим друг другу. Он это уже понял, а ты все еще доказываешь мне, что я его люблю. Тебя… тебя я люблю почти с той же самой минуты, как мы встретились, но ты мне показался самоуверенным, самовлюбленным и равнодушным. Вокруг тебя сразу же закружился хоровод красоток, с которыми я не могла соревноваться. Ты же брал женщин на одну ночь, а я слишком старомодна и слишком горда для этого. Но потом ты все-таки сумел затащить меня к себе в постель, один Бог знает, как это случилось… Ну, а дальше ты тоже знаешь, что было.
Она улыбнулась и нежно посмотрела на него.
Какое-то мгновение царила тишина, а потом Джордан схватил Шарлотту в объятия и так страстно припал к ее губам, что она едва не задохнулась. Они не могли оторваться друг от друга, как будто прошли годы… когда они в последний раз любили друг друга.
— Джордан, я сплю? — Она смотрела на него как на привидение. — Я не могу поверить, что ты меня любишь. Я была уверена, что вряд ли после твоей страстной любви к жене ты сможешь кого-нибудь полюбить… Я думала, ты меняешь женщин как перчатки, чтобы заглушить тоску… Да ты и сам говорил, что тебе никто не нужен.
Он снова заключил ее в объятия и припал к ее губам. Потом отпустил ее и, немного помолчав, сказал:
— Шарли, дорогая, ты права и не права. Наш брак с Надин, к сожалению, уже находился в таком состоянии, что достаточно было малейшего толчка, чтобы он распался… Смерть дочери, как это ни кощунственно звучит, и была этим толчком, нет, даже не толчком, а страшным ударом, после которого мы уже не могли видеть друг друга. Каждый считал другого виноватым, ничто уже не могло примирить нас, даже второй ребенок, если бы мы и захотели зачать его. — Он помолчал и продолжил: — Я с такой яростью бросился в работу, что иногда даже забывал поесть. Теперь я благодарю Бога и судьбу, что однажды встретился с Саймоном… и с тобой. Прошлое умерло, дорогая, надо смотреть вперед. Мы еще молоды и можем надеяться, что будущее подарит нам счастье… Я верю в это. Ты именно та женщина, которая мне нужна, которую я хочу видеть матерью своих детей… упрямая, несговорчивая, страстная… — И, не дав ей ничего сказать, Джордан снова стал целовать ее, все больше и больше возбуждаясь. — Ну, скажи мне еще раз, что любишь меня… самоуверенного, высокомерного плейбоя, ну? Ты же именно таким меня представляла?
— Да, да, люблю, но не самоуверенного и высокомерного плейбоя, а сильного, ласкового, доброго человека… Увидев, как тебя обожает Гарриет, я поняла, что под этой нарочитой самоуверенностью скрывается совсем другой человек… тонкий, ранимый и чувствительный… Но как можно было поверить, что именно я тебе нужна?
— Упрямая моя, неужели ты до сих пор не веришь мне? Ну как мне доказать? Только не проси меня прыгнуть в Темзу.
Шарлотта рассмеялась и выглянула в окно.
— Джордан, дождь, кажется, закончился.
— Подождем еще немного, здесь так хорошо… Скажи, неужели ты не любила Дэвида? Вы же были вместе почти два года, ты сама говорила… И вы казались такой хорошей парой.
— Вот именно — казались… Но почему же тогда я никак не могла решиться выйти за него замуж, как ты считаешь? Меня что-то удерживало, какое-то предчувствие недолговечности этого брака, а когда случился инцидент с Линдой… Ты не поверишь, я была даже рада.
— Бог мой, Шарли! Если б я знал! Я же старался изо всех сил держаться от тебя подальше, думал, вы помиритесь. Как я мучился, что не мог, не имел права коснуться тебя! Как я ревновал и бесился, как старался быть равнодушным, язвительным и холодным. Как я сгорал от страсти! А когда ты заходила ко мне в кабинет по каким-то делам?! Один шелест твоей юбки и твой запах доводили меня до умопомрачения. Я иногда вскакивал и уходил в туалетную комнату, подставлял голову под холодную воду и так приходил в себя. А ты… ты отпускала какую-нибудь реплику, вроде: «Вы плохо выглядите, Джордан. Видно накануне загулялись?»
Шарлотта слушала его признания, как будто читала роман.
— Джордан, я тоже была сумасшедшей в своем роде… приписывала тебе всех красивых женщин, которые появлялись в офисе и которые были где-то там, на стороне. Как я, со своими старомодными взглядами, могла думать, что ты предпочтешь меня? Ну, сам рассуди, засмеялась она. — Ну, разве я твой тип?
Он крепко обнял ее и снова стал целовать. Их обоюдное желание любить друг друга возрастало с каждым поцелуем.
— Боже, Шарли, как много времени мы потратили на выяснение наших отношений! Какой я дурак, плейбой называется.
Джордан держал ее так крепко, что она взмолилась:
— Отпусти меня!
— Отпустить? Чтобы ты выкинула очередную штучку? Знаешь, я хотел сказать тебе о своей любви сразу, когда возглавил компанию, но ведь к тебе было не подступиться. Ты помнишь, как я вымаливал у тебя свидание? Но потом во мне заговорила гордость, и я решил: хватит. Раз она любит Дэвида, пусть катится ко всем чертям. Конечно, я сказал это себе более выразительными словами, но твердо решил больше не прикасаться к тебе.
— Джордан, мы действительно дураки оба, — усмехнулась Шарлотта.
— Когда же я узнал, что у Дэвида появилась та хорошенькая брюнеточка, я был счастлив, как никогда, и только ждал случая, чтобы ты узнала об этом… К счастью, он сам сказал.
— Но, Джордан, а ты можешь представить себе мои муки, когда я увидела тебя с Бенитой? Когда Фрэнк и Лаура восхищались при мне красотой твоей бывшей возлюбленной и высказывали предположения, что ты опять с ней? И потом… я ведь была уверена, что тебе нужна только компания… а я как придаток, чтобы люди не увидели, как ты корыстен… Я была уверена в этом. Как я бесилась, когда Дженифер и отец пели тебе дифирамбы! Как я злилась, что ты чувствуешь себя у Дженифер как дома! Сколько раз мне хотелось выцарапать тебе глаза, когда ты обнимал меня в присутствии Дженифер и нежно смотрел на меня, ведь мне казалось, что ты делаешь это напоказ.
— Шарли, но ты только вспомни, как ты сурова была со мной. Теперь-то, после твоих слов, я понимаю, почему в твоем тоне сквозило столько сарказма, а во взгляде — презрения. Ты была невыносимо подозрительна, а мне хотелось взять тебя в объятия на всю жизнь.
Он смотрел ей в глаза и видел только любовь и безумное желание… Такое же желание и такая же любовь владели и им.
Дождь почти перестал. Он завел машину, и через десять минут они подъехали к дому.
— Побежали скорей, чтобы не промокнуть.
Джордан схватил ее на руки и побежал в дом. Они стали хохотать как сумасшедшие, а через мгновение уже целовались.
— Джордан, подожди, мне надо тебе кое-что сказать… Подожди…
Она с трудом высвободилась из его рук.
— Говори скорей, что ты можешь еще мне сообщить?
Он был как пьяный, не в силах больше сдерживать свое желание.
— Погоди… дай мне сказать… Это очень важно…
Джордан, не слушая, расстегивал на Шарлотте платье, целовал ее грудь, лицо, шею, но она нашла силы, чтобы отстранить его.
— Это очень важное, очень важное признание, — увертывалась она от его губ. — Джордан, у меня будет ребенок, твой ребенок! — выпалила она. И мужество покинуло ее. — Да, я беременна.
Сказать, что он был потрясен, — ничего не сказать. Он буквально онемел, смотрел на нее, как будто она свалилась с Луны.
— Да, для меня это тоже сначала было шоком, когда я поняла… Сначала думала, что ошиблась в сроках… но отвращение к еде… тошнота и головокружение… и самое главное, запахи! Я с детства очень плохо воспринимаю запахи, но теперь… это что-то ужасное, особенно кофе и сыр… Джордан, это и есть та причина, из-за которой я хотела оставить компанию… и тебя. Ну подумай, как бы я ходила перед тобой беременная, зная, что ты уже с другой женщиной? Что я брошена, как ненужная кукла? Стоять у тебя на дороге… Джордан, ну скажи что-нибудь, — прошептала она. — Когда я бежала за тобой из ресторана, готовая на улице все это прокричать… при всех, громко, мне было уже все равно… Гордость моя была сломлена.
— Но почему ты мне не сказала раньше?
Джордан с недоумением смотрел на нее.
— Я два дня назад получила анализ… положительный. — Ее глаза были полны слез. — Но что бы ты сейчас ни сказал, я хочу этого ребенка!
— Боже, Шарли, ну что я могу сказать? Я счастлив, я уже люблю этого ребенка. — Он нежно прижал ее к своей груди.
— Но, Джордан, неужели тебе в голову не приходило такое? Мы же были так несдержанны, мы ни разу не предохранялись… неужели ты был так уверен в себе?
— Нет, но разве мы могли о чем-нибудь думать в те минуты? — В его глазах горела такая страсть, что она испугалась. — Шарли, я так тебя люблю, что мне даже страшно становится… Я боюсь сглазить.
Они посмотрели друг другу в глаза и слились в поцелуе. Потом снова стали вспоминать свои обиды и маленькие радости.
Шарлотте хотелось как можно скорее поделиться новостью с сестрой, которая так за нее переживала и верила в ее с Джорданом будущее.
— Я люблю тебя, Джордан, у меня нет слов, чтобы выразить свою любовь, но… но зачем говорить?
Джордан стал вытирать слезы с ее лица, провел пальцем по глазам, губам… прикоснулся к ним языком.
— Шарли, у меня только одно условие.
Она со страхом посмотрела на него.
— Какое условие?
— Прошу тебя стать моей женой. Ну, скажи, что ты согласна?
— Ты делаешь мне предложение руки и сердца, потому что я беременна? — прошептала она, затаив дыхание.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж, потому что я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала матерью моих детей… надеюсь, у нас будет не один ребенок?
— Джордан, я согласна быть твоей женой, а дети… сколько Бог пошлет…
Он взял ее на руки и понес в спальню.
— Сейчас ты мне докажешь свою любовь.
Он снова стал целовать ее.
…Потом они лежали обнявшись и долго обсуждали свою будущую свадьбу: кого они пригласят и как проведут свой медовый месяц.