Грустная сказка

Глава 36

Сью вышла из машины, вслед за Мэри, Володей и Никитой. Ехать сегодня на шашлыки ей совсем не хотелось, но она пообещала Мэри. Всю дорогу в машине она слушала с видимым отвращением пошлые и безмерно тупые анекдоты и жизнерадостное ржание. Мэри тоже была не в восторге от анекдотов, но для приличия посмеивалась. Володя обратил внимание на молчание Сью.

– А ты чё с кислым лицом сидишь? – пробасил он.

– Слова «помидоры» не слышу.

– При чем тут «помидоры»? – удивился Никита.

– Смеяться после слова «помидоры», – едко пояснила Сью.

– Ты, про какие такие помидоры? – с видом записного острослова спросил Володя.

– Про те, которые на грядках растут.

– А я думал, про другие. Про те, что в штанах…

Володя и Никита дружно заржали, а Сью затошнило от их глупости. Она покосилась на Мэри. Та с обожанием смотрела на бритый затылок Володи. «Неужели она не понимает, насколько они тупые?!» – с ужасом подумала Сью.

– Никитыч, ты смотри, кто сидит! – Володя показал в сторону, загорающей пары.

– Сью, твой дружбан! – Никита обернулся к Сью. – Может, позовем? Он уже со своей Катькой разделся. Осталось только музыку поставить.

– Никита, оставь, – Сью поморщилась и оглянулась.

С бревна поднялась та самая блондинка, с которой Артур был сфотографирован. Артур тоже поднялся и увидел Сью. Он что-то сказал женщине и пошел к машине. Про себя Сью отметила, что на блондинке очень открытый и очень идущий ей ярко-синий купальник, а на Артуре узкие, такого же цвета, плавки. Володя и Никита явно не ожидали, что он подойдет, и даже немного растерялись.

– Сью, можно тебя на минутку? – спросил он спокойно.

– Артур, а ты с нами и не поздороваешься? – едко спросил Никита.

– Я с твоим боссом здороваться предпочитаю. Я не к тебе, – он окинул Никиту насмешливым взглядом. – Сью?

– Что ты хотел? – Сью пристально посмотрела на него.

– Давай отойдем.

– Ну? – Сью отошла с ним на несколько шагов.

– Девочка, это не компания для тебя. Как ты с ними связалась?

– Мораль мне читать будешь? – она слегка сощурилась.

– Ты знаешь, что это за ребята?

– Знаю. Ну и что? Тебе решать кто для меня компания, а кто нет?

– Я тебя прошу, давай уйдем сейчас вместе.

– Тебе есть с кем уходить. Твоя куколка тебя ждет, – Сью хотелось наговорить ему гадостей.

– Юля…

– Меня зовут Сью. Я тебе уже говорила. Извини, шановный, меня ждут. Я в тебе ошиблась. Катись к своей шлюшке!

– По дороге домой я позволю тебе выплеснуть весь запас своего яда. Поехали. Лучше и Мэри забери.

– Чтобы ты с ней потрахался, а я подождала? Аж бегом! Иди, тебя ждут.

– Крошка, ты, видно, ещё не поняла, что с этими ребятами шлюшками станете ты и Мэри. Не рискуй.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я пошла его пить, – Сью отвернулась и пошла к машине.

Артур вернулся к Кате, они подняли с песка свои вещи и ушли в направлении поселка. Сью стало грустно. Мэри и Володя после скверно приготовленных шашлыков забрались в машину, будто они были совершенно одни. Никита начал делать прозрачные намеки. Сью презрительно фыркнула на него и спустилась к реке. Никита пошел за ней. Здесь, поближе к воде, он попытался затащить её в редковатый кустарник. Сью ловко вывернулась и ударила его коленкой в пах.

– Дура! – согнувшись, прошипел Никита. – Что ты себе цену набиваешь? С подружки пример бери, она не рыпается.

– У меня своя голова! – Сью начала злиться.

– Пожалеешь! – он пошел к машине.

Через несколько минут из машины вылез Володя, на ходу застегивая штаны, и туда полез Никита. Сью даже передернуло от отвращения. Она дождалась, пока всё закончиться, подошла к машине, забрала свою сумочку и, не говоря ни слова на прощанье, пошла к дороге. Её догнала Мэри.

– Сью, куда ты?

– Извини, я не могу кувыркаться со всеми встречными и поперечными! – Сью посмотрела на Мэри с отвращением. – До чего ты дошла?

– Тебя не коробило, когда я занималась этим с нашими мальчишками, – попыталась возразить Мэри.

– Это были наши мальчишки, а не эти дебилы! Оставайся с ними, а я не желаю!

– Ну, всё, успокойся, – примирительно сказала Мэри. – Чем ты до города доберешься? Они сказали, что не станут тебя трогать. Сейчас домой поедем…

После возвращения с пляжа Артур заметно сник. У Кати тоже было отвратительное настроение. Володя и Никита были мальчиками на побегушках у Васи. Дашенька спала. Ольга Филипповна была в доме. Артур сел в плетеное кресло, закинув ногу на ногу, и закурил. Катя села напротив.

– Дай и мне сигарету, – попросила она.

– Я думал, что ты бросила.

– Я бросила. У меня даже ничего дома нет. Просто сейчас всё колотиться.

– Всё равно не дам. Вон, яблоко пожуй, – посоветовал он Кате.

– Это твоя девушка, о которой ты говорил? – спросила Катя.

– Да, – Артур тяжело вздохнул. – Ума не приложу, как она с ними оказалась. Просил уехать, так нет же, уперлась… характер показывает… Добро б кто-нибудь из порядочных бандюков был, а то так, мелкие шестерилы… – Артур досадливо поморщился.

– Знаешь, почему у тебя с ней ничего не получилось? Вы с ней чем-то очень сильно похожи.

– И ты туда же. Это её парень говорил. Был у неё малец, когда мы познакомились. Дэвид.

– Почему Дэвид? Иностранец?

– Нет. Это она его так окрестила. Его вообще-то Дима зовут. Её – Юля, но в компании – Сью. Вся компания на английский лад. Так вот многие считают, что мы похожи. А похожи мы только тем, что оба черные и черноглазые.

– Да нет, не только. Что-то ещё в лице.

– Ой, Катёночек, давай не будем.

– И ты увёл её у Дэвида?

– Нет. Я ведь с самого начала ни на что не претендовал. Так, посидеть где-нибудь, поужинать вместе, в теннис поиграть… Чисто платонические отношения. Она с Дэвидом потом, оказывается, сама поругалась, – Артур закурил следующую сигарету. – Господи, хоть бы с ней ничего не случилось!

– Ты очень привязался к ней?

– Да.

Артур пробыл у Кати до вечера. Катя немного успокоилась, но его мысли то и дело возвращались к Сью. По дороге домой Артур не выдержал, достал мобильник, набрал её номер. Сью уже была дома.

– Сью? – Артур постарался придать голосу уверенность.

– Ну? Что ты хочешь? – с раздражением спросила Сью.

– Сью, давай увидимся и поговорим.

– Тебе есть с кем говорить. И лучше не звони мне больше. Забудь мой номер; забудь, где я живу; забудь, что я вообще существую. Понял? – она бросила трубку.

После беседы с начальником настроение у Артура не улучшилось, а скорее наоборот. Он продолжал так же отлично учиться, так же держал себя и так же ждал встречи с Леной. Нет, встречи с Леной он теперь ждал намного сильнее. Лена приехала через месяц. Они провели вместе день. Уже, когда Артур провожал её, Лена ему сказала:

– Да, я совсем забыла передать тебе привет. Угадай, от кого?

– Ума не приложу, – после минутного раздумья ответил Артур. – Кого-то из наших видела?

– Не из наших, а из ваших. Я случайно встретила твою Вику. Она меня затащила в «Золотого петушка» кофе пить. Проболтали мы с ней добрый час.

– Да? – Артуру стало не по себе. – И о чем же вы болтали?

– Она о тебе спрашивала. Говорила, что уезжала к родственникам в другой город, то ли училась в там, то ли ещё что, теперь вернулась.

– А ты?

– А я рассказала, что у нас с тобой всё хорошо. Знаешь, секрета из того, что мы собираемся пожениться, я не делала, и делать не собираюсь. Ты, кажется, тоже, – Лена удивленно посмотрела на него. – А что ты так побледнел?

– Я? – Артур натянуто улыбнулся. – Тебе показалось. Хочешь дельный совет? Держись подальше от этой птички. У неё язычок слишком хорошо подвешен и поет она, как соловей. И, если будет в гости приглашать, то не ходи. У неё братец ненормальный.

– Спасибо, что предупредил. Хоть и не приглашала, но буду иметь в виду. Скажи честно, она тебе нравилась? – Лена лукаво улыбнулась.

– Мне скорей бы пень понравиться, чем Вика. Ты просто не сталкивалась с ней. Она – ужасная зануда.

– Дашевский, ты преувеличиваешь.

– Слушай, нам не о ком поговорить больше, кроме Вики?

– Нам есть, о чем поговорить. Через три недели у нас свадьба. Я приеду с Ковалинской.

Лена уехала, а у Артура на душе остался отвратительный осадок от упоминания о Вике. Её появление не могло принести ничего хорошего. Дни тянулись ужасно медленно. Он уже готов был делать зарубки на дверном косяке. Так прошло две недели. За эти две недели он звонил Лене раз десять. Всё было в порядке.

В тот вечер Артур и Сергей играли в шахматы. Артур пытался сосредоточиться на игре, но мысли всё время возвращались к Лене. Курсанты занимались кто чем в комнате отдыха. В одном из углов то и дела слышались взрывы хохота. Там развлекал публику Толик Журавлев. И развлекал он публику тем, что задавал издевательские вопросы самому маленькому и самому хилому курсанту на всем курсе Саше Козулькину. Толик мог издеваться над Козулькиным бесконечно. Обычно это раздражало Артура. Всё начиналось с вопросов об ушах Козулькина, которые были всегда красными и смешно торчали. Дальше – больше. Если никто не успевал прервать Толика, то он доходил до самых интимных тем, что, похоже, доставляло ему очень большое удовольствие. Толика побаивались все, кроме Артура, и прерывать решались не часто. Артур Толика не любил, но на открытый конфликт ему идти не хотелось. Обычно он отвлекал Толика, каким-нибудь вопросом, а Козулькин в это время успевал уйти. Потом Саша благодарно смотрел на Артура. От этого благодарного взгляда ему хотелось спрятаться.

Сегодня Толик старался больше, чем обычно. Артур несколько раз, оторвавшись от игры, оглядывался в сторону потешающейся компании. Наконец, нервы его не выдержали.

– Толян, оставь его в покое! – предложил Артур, когда в хохоте наступила маленькая пауза, а Толик готовился задать ещё более гадкий вопрос.

– Кого? Ушастика? – смеясь, спросил Толик.

– Оставь Саню в покое! – повторил Артур. – Пойди в зеркало на свои уши посмотри. Твои даже больше.

– Что?! – Толик даже поднялся со своего места от неожиданности.

– Я говорю, пойди свои уши обмеряй перед зеркалом, – спокойно ответил Артур. Все дружно расхохотались, а он обратился к Сергею. – Тебе мат, Серега.

В это время Козулькин успел выйти из комнаты отдыха. Потешаться стало не над кем. Компания почти сразу распалась на мелкие группки. Толик мучался, подыскивая какую-нибудь фразу в ответ, но, видимо, подходящего найти ничего не мог. Сергей начал расставлять фигуры для новой партии и тихо сказал:

– Арчи, вы с ним когда-то морды друг другу понабиваете.

– Непременно, – кивнул Артур. – Особенно, если он ещё вякать будет.

– Ты не в настроении. Какими играть будешь?

– Выбери сам.

– С тобой бесполезно играть, когда ты злой, – всё равно выиграешь.

– Ладно, пойду, навещу уединенное место и попробую подобреть, – Артур поднялся.

В туалете на первый взгляд было пусто. Когда Артур мыл руки, то услышал, чьи-то всхлипывания. Он закрыл воду и прислушался. Действительно кто-то тихо плакал. Артур прошел в самый конец туалета и в узком промежутке между последней кабинкой и окном увидел Сашу. Он сидел на подоконнике и плакал, как обиженный ребенок. У него был настолько жалкий вид, что у Артура по спине пробежал неприятный холодок.

– Ты что, Сашок? – осторожно спросил он.

Саша не ответил. Артур достал сигарету и, присев с ним рядом на подоконник, закурил. Легкая неприязнь к Толику перерастала в холодную ярость. Сигаретный дым показался на удивление горьким.

– Козулькин, какой черт тебя сюда понес? – с досадой спросил Артур.

– А что, при всех нужно было? – Саша шмыгнул носом.

– Я не о том, что ты плачешь. Кстати, перестань реветь. Терпеть этого не могу. Зачем ты в училище поступил? Ну, пошел бы в институт в какой-нибудь, например, в медицинский. Стал бы врачом детским. Ты маленький, они маленькие. И хорошо было бы, и не смеялся б никто.

– У меня дедушка военным был, отец военным был. Отец умер. Все мечтали, что я тоже буду военным. Я хотел стать таким, как отец. Я в маму ростом маленький… Тебе хорошо, – Саша тяжело вздохнул. – Из тебя такой офицер выйдет!

– Офицер! – ухмыльнулся Артур. – Да мне здесь всё дерьмом намазано. Я Армию терпеть не могу.

– Так почему? – удивился Саша.

– По кочану, – огрызнулся Артур. – Чем тебя Толик сегодня доставал?

– Да он меня в бане видел… – у Саши снова задрожали губы.

– Ну и что? – не понял Артур.

– Сказал, что я и в корень не пошел…

– Перестань реветь! – Артур поднялся и зло швырнул окурок в урну.

Он вернулся в комнату отдыха. Здесь Толик рассказывал вновь собравшейся компании о своих любовных похождениях. Артур подошел к Толику и без особого труда поднял его с места. У Толика глаза из орбит полезли. В комнате отдыха наступила тишина.

– Если ты, идиот, ещё раз тронешь Козулькина, я из тебя шмази наделаю! – хрипло пообещал Артур.

– Ты… ты… я… – заикался Толик.

– Головка от… магнитофона. Ты меня понял?

– Да.

– Так бы и давно, – Артур оттолкнул Толика и с отвращением отряхнул руки.

Во всё ещё висящей тишине Артур подошел к Сергею, потрясенно наблюдавшему за происходящим.

– Ты шахматы расставил? Мы играем? – спросил он.

Ночью Артур долго не мог уснуть. Наконец ему это удалось. Ему снился какой-то кошмар. Когда он открыл глаза, то не сразу понял, что это уже не сон. Над ним нависло лицо Толика.

– Запомни, Дашевский, – свистящим шепотом пообещал он, – ты себе приговор подписал! Я не я буду, если ты завтра жив останешься. Лучше заболей, чтобы не прыгать.

– Пошел ты… – порекомендовал ему Артур.

– Попомни…

Утром всё было нормально. О вчерашнем инциденте никто не вспоминал. На этот день были намечены прыжки с парашютом. В коридоре Артур столкнулся с начальником училища. Тот остановился и, внимательно глядя на Артура, сказал:

– Дашевский, в семнадцать жду вас у себя в кабинете. Я хочу поговорить с вами о вчерашнем вечере.

– Есть! – бодро отрапортовал Артур.

Ему было абсолютно безразлично, чем закончиться для него этот разговор. Отпуск на двое суток через шесть дней был подписан и даже заказан номер в гостинице.

Толик тоже никак себя не проявлял. Артур уже подумал, что Толик приснился ему в кошмаре. Так было до тех пор, пока перед прыжком он не увидел глаза Толика. Последнее, что он запомнил, это было ощущение полета и стремительно приближающаяся земля…

Очнулся он в госпитале. Голова разрывалась от боли. Сначала он думал, что из-за такой сильной боли не чувствует тела. В тот же день он услышал разговор двух медсестер.

– Представляешь, он в себя пришел, – сказала первая. – Правда, говорить ещё не говорит, но глаза уже открыл.

– Невероятно! Петр Федорович сегодня говорил, что мать его вызвали. Жаль парня, – сказала вторая. – Ведь красивый какой.

– Да, в девятнадцать с половиной лет остаться инвалидом.

– Вообще, он в рубашке родился. С такой высоты упасть и остаться живому! Там вчера его друзья приходили. Один крупный, почти, как он, а второй смешной такой, маленький, уши торчат…

На следующий день у его постели собрался целый консилиум. Из запутанных фраз, которыми врачи перебрасывались между собой, Артур понял, что дела его совсем не хороши, не сказать бы хуже. Ещё через день он начал говорить, но очень тихо, почти шепотом, потому что любое слово отдавалось громогласным эхом в голове.

– Что ты чувствуешь? – спросил его врач с импозантной сединой.

– Голова болит.

– Ещё что? Руки, ноги?

– Ничего.

– А так? – он что-то сделал, что Артур не видел.

– Ничего.

– Попробуй пальцами пошевелить на левой руке. Где лево помнишь?

– Помню, – Артур попробовал шевельнуть пальцами.

– Ещё попробуй, – врач с сожалением смотрел на Артура.

– А что не так?

– Пока ничего. Отдыхай. Завтра мать твоя приезжает.

– Ко мне кто-то приходил?

– Да. Ребята. Там тебе письмо передали. Я скажу девочкам, чтобы прочитали.

– Не надо, – Артур прикрыл глаза.

– Почему? Ребята говорили, что это от твоей невесты. Женские письма иногда лечат, – врач улыбнулся.

– Я знаю что там. Она прощается.

– Ты думаешь, ей кто-нибудь уже сообщил о том, что с тобой случилось?

– Она этого уже никогда не узнает. Мы больше не увидимся.

– Милейший, ты мне не нравишься. Ещё ничего не ясно, а ты уже в калеки записался? И невеста не нужна. Не валяй дурака, парень!

– Я знал, что в тот день, когда она разлюбит меня, я умру.

– Не умер, значит, не разлюбила, – заключил врач. – Это у тебя с головой сейчас проблемы. Ладно, сам попозже прочтешь.

Когда приехала мать, она долго ничего не говорила о Лене. Заговорил о ней сам Артур.

– Мам, Лена у тебя была?

– Откуда ты знаешь? – удивилась мать. – Сережа звонил?

– Знаю, – вздохнул Артур. – Она заходила к тебе?

– Да. Что произошло, сынок? Она пришла в тот день, когда с тобой это всё случилось. Никто ещё ничего не знал. На ней лица не было, она плакала, просила у меня прощенья и ничего не могла толком объяснить, только твердила, что у вас всё кончено. Потом пришла Валентина Алексеевна. Она думала, что, может быть, я что-нибудь знаю. Лена резко решила ехать с ними и отказалась наотрез выходить за тебя замуж. Через неделю они уезжают.

– Это к лучшему. Она знает?

– Теперь знает. Когда узнала, с ней вообще такое было, что чуть «скорую» вызывать не пришлось. Она твердила, что во всем виновата она, а простить тебя не может.

– И не простит никогда. Зачем я жив остался…

Ещё через несколько дней к Артуру стали приходить соученики, чаще всех Сергей и Козулькин. Навестил его даже начальник училища. Ещё приходил следователь из военной прокуратуры. Оказалось, что неудачный прыжок Артура был «заслугой» Толика. Толик не отрицал этого, и даже хвалился поначалу. Артуру было уже безразлично. Он потерял Лену. Страшнее этого для него не было ничего. Настал день, когда она его разлюбила. Тогда он был в этом уверен…

Артур приехал домой. Сначала он постоял под душем, потом принял таблетку обезболивающего и снотворное. Нужно было хотя бы хорошо выспаться. Засыпая, он думал о Лене и о Сью. Невольно он прошептал, обращаясь непонятно к которой из них:

– Не уходи от меня. В тот день, когда ты разлюбишь меня, я умру…