Грязные связи

Глава 5

Логан.

Жар пробежал по позвоночнику, угрожая вот-вот высвободиться наружу.

Вздернутая круглая попка и ноги, обхватывающие корпус байка.

Я гнался за ней. Яйца сжимались все сильнее с каждым моим движением.

Белая коса, намотанная на мой кулак.

Еще одно скольжение бедрами.

Твою мать!

Я взорвался оргазмом, от которого сжались все мышцы, заставив меня выгнуть спину. Член дернулся, извергнув сперму, и мои рывки замедлились. Из горла вырвался стон, пока дрожь проходила по всему телу. Член снова дернулся в моем кулаке. Я прислонился к стене в душевой кабине и потянулся к крану, чтобы отрегулировать температуру воды. Прохладная вода приласкала мое разгоряченное тело, посылая калейдоскоп ощущений, и пик удовольствия исчез так же быстро, как и появился.

Я хотел повторить. Черт, я хотел настоящую киску.

Прошло только два дня с тех пор, как я трахался. Хотя какая разница? Безликая женщина, которую встретил в баре, не была ею. Мое тело реагировало исключительно на обтянутые серебристой кожей изгибы на фигуре в форме песочных часов. Мой член не пропустит ее. По крайней мере, пока я не узнаю, кто она.

Пока я не трахну ее.

Это должно раздражать меня — такая чрезмерная концентрация, но мне было похер. Мне нужно было нахрен выбросить ее из своих мыслей, и Бог мне в помощь. Но у меня была еще уйма важных вещей, которые требовали моего внимания.

Я закончил принимать душ, осторожно промыв кожу возле раны на бедре, на которую только вчера наложили швы. Скользнул в джинсы, накинул рубашку и надел черные кеды. Я вышел из своего исполинского укрытия, которое было моим хранилищем, и дорожка яркого света указывала прямо в сторону кухонной зоны. Повседневная прохлада этого места коснулась моей кожи, пока я шел по длинному неприветливому проходу. Из-за красного кирпича стены казались безжизненными. Стальные балки подпирали потолок старого собора. Когда я превратил помещение столетней церкви в жилье, я сделал из него однокомнатный холл, поставив лишь кровать, диван, кухонную бытовую технику в углу и пристроив комнатушку, которая служила ванной.

Я распланировал все так, чтобы места хватило для моих шестнадцати мотоциклов, если бы мне понадобилось поднять их из подвала.

Простые линии и строгие поверхности помещения были созданы для того, чтобы раз и навсегда уяснить здесь каждому — «Не садись. Не чувствуй себя как дома. Нужно много чего сделать». Но отсутствие окон и соседей было главным фактором, почему я выбрал это место. Личное пространство в моем случае было разновидностью свободы.

Вдоль стены над кухонными столешницами были установлены горизонтальные панели из дуба. На фасаде пришлось сделать косметический ремонт. Я потянулся к кнопке над холодильником и нажал на нее. Панель возле холодильника разъехалась в разные стороны, открывая лифт, спрятанный за ней.

Я зашел в него, ввел код на цифровой панели, и спустился в подвал. Лифт остановился с характерным сигналом. Как только стальные двери открылись, меня оглушил настолько сильный визг крутящихся колес байка, что ребра в груди задрожали, а стены завибрировали от шума.

— Бенни? — крикнул я через грохот, проскальзывая мимо экранов и кучи различного хлама, которая уже доходила мне до пояса. Микросхемы, мигающие мониторы компьютеров, самые разнообразные детали мотоциклов и инструменты в мазуте и масле валялись тут и там на полу подвала размером со спортзал. — Бенни!!!

Где, черт возьми, был мой легкомысленный инженер? Я прошел мимо игрового логова Бенни — безвкусного фиолетового диванчика и шести ТВ-мониторов на стене, но Бенни нигде не было.

Грохот двигателя доносился из закрытого гаража в дальнем конце подвала. Это не означало, что Бенни была там, но мне и правда не хотелось, как придурку, плестись туда, чтобы узнать это. Швы на ноге тянули и ныли с каждым шагом. Но я отказывался хромать. Отказывался показывать хоть намек на слабость даже у себя дома.

Направившись в дальний конец подвала, я схватил шлем с панели доработок — как раз тот, в котором я гоняю. Когда я повернул его, что-то коснулось носков моих кед, отскочило и покатилось в другом направлении.

— Какого хера??! Это что, граната??!!!

Я тревожно наблюдал за тем, как она катилась по полу, но мое сердце, казалось, остановилось. Прежде, чем она столкнулась со стеной, я рванул через гараж, захлопнул стальную дверь за собой, и ожидал, пока она рванет.

Взрыва не последовало. Не то, чтобы я не услышал его из-за оглушительного рева двигателя, который все еще доносился из запертого гаража, в котором я теперь был. Грохот был настолько чертовски оглушительный, что зубы принялись стучать друг о друга и виски начало покалывать.

Хорошей вещью было то, что в этом гараже была комнатка на два этажа ниже уровня подвала, оборудованная высокотехнологичной звукоизоляцией.

Заткнув одно ухо пальцем, и держа шлем в другой руке, я вильнул между байками, которые стояли рядами в этом помещении, к ревущему мотоциклу.

Байк марки MTT Turbine Streetfighter — новый прототип, который я еще ни разу не объездил. Подвешенный на фут от пола трамплин на механических раскачивающихся роликах с движущейся резиновой дорожкой, на котором шины свободно вращались, а корпус байка ходил ходуном из стороны в сторону по мере изменения маневров водителя. Максимальный крутящий момент, и мотор ревел, словно зверь из преисподней, благодаря тому, что Бенни удерживала руку на сцеплении, полностью отпуская рукоять газа.

Мои ноздри горели от выхлопных газов, и глаза начали слезиться. Система вентиляции вообще работала?!

Бенни стояла на байке ногами, прогнувшись вперед, балансируя, как я на последней гонке, но, вероятно, с большей грацией. Ее коричневые берцы согнулись в носках, пока она стояла на сидении. Штаны цвета хаки плотно облегали ее худые ноги, на коленях натянуты желтые наколенники.

Она слегка отклонялась в сторону всем корпусом. Ладони на рукоятках руля, попка вздернута вверх. Хмурясь, я приблизился, чтобы рассмотреть кое-что.

Я выпустил воздух из лёгких. Слава богу. Игрушечный пистолет. Никогда не знаешь, чего ожидать. Как и в случае с гранатой, я чересчур бурно отреагировал, но за год я слишком часто попадал в ситуации, исход которых запросто мог быть связан с взрывом. Но что я знал на 1000 процентов, так это то, что Бенни плюс заряженное оружие было равно апокалипсис в глобальном масштабе.

Я отвел свои глаза от изгиба ее бедер.

Стоп, это…??

Снова посмотрел на ее ноги. Да, я четко увидел края ее трусиков под тканью штанов.

Обошел байк, чтобы встать перед ним, изучая кожаную куртку, которой я раньше на ней не видел. Она явно сшита по моему размеру, поэтому висит на ее хрупких плечах.

У нее на голове еще один прототип изобретения — шлем, который она разрабатывала уже несколько недель. Проводки различных цветов, торчащие из него, тянулись к квадратным лоскуткам, которыми были усеяны рукава пиджака.

Защитное тонированное стекло на шлеме изменило ракурс обозрения, поравнявшись с моим лицом.

Я сузил глаза и беззвучно произнес одними губами:

— Что ты делаешь?

Механический трамплин с электрическим приводом качнул байк вправо, сотрясая массивный корпус и девушку сверху на нем. Она встала на ноги в полный рост и вытянула руки в стороны. Потом подняла ногу и, будто воинственная балерина, направила носок позади себя высоко над выхлопной трубой, и завопила, перекрикивая грохот мотора.

Посередине ее легкомысленного трюка, байк дернулся, и верхняя часть ее тела наклонилась вперед, чему поспособствовал еще и вес шлема. Я вытянул руку, чтоб поймать ее, но она оттолкнула ее. Ее спина выровнялась, кулаки просвистели в воздухе, и она снова подпрыгнула. Она или выебывалась, или тестировала новый план. С ней разве угадаешь? Я перестал делать это хрен знает сколько лет назад.

Я остановил байк и подвижной механический трамплин, и чуть ли не взмолился тишине, которая наступила в комнате. Она сняла шлем, который был ей великоват, вырывая провода, когда сбросила и его и куртку на стол возле нее.

Огненно-красные волосы так резко контрастировали с белыми локонами, которыми я бредил день назад. Из-за черной повязки на ее лбу они торчали в разные стороны после шлема.

Бенни запустила пальцы в локоны длиной до плеч, и убрала их назад.

— Че те надо?

— Скажи мне, что там была ненастоящая граната, которая тут же рванет, если ее пнуть?

Зеленые глаза блеснули под светом флуоресцентной лампы.

— Ты ее пнул? — ее удивление переросло в смех. — Боже, видел бы ты свою харю, — она обнажила зубы и сморщила нос, громко шипя.

Ее шоу а-ля «я лютый опоссум» должно было стать отражением моего лица?

— И дааааа, если тебе еще раз попадется граната, — она прикусила губу. — Не пинай ее.

А это значило, что мне придется провести вечер, убирая каждую хрупкую, воспламеняющуюся, скоропортящуюся, взрывоопасную, химическую или потенциально опасную хрень на этом складе.

Она запрыгнула на стол, и принялась болтать ногами:

— Твоя проблема с разбалансировкой силы решена.

— А что с разбалансировкой силы?

На ее веках заблестели золотистые тени, ресницы задрожали. От уголков глаз к вискам уходили стрелки черного карандаша.

— Мы не только имеем дело с силой гравитации, которая тянет нас вниз, но еще и с нормальной силой, которая толкает нас вверх, — ее голос повысился, и она вскинула руки вверх. — Если из двигателя выжать силу в 2000 Ньютонов…

И это был момент, когда я отключил свой слух. Когда в ней просыпался ботан-всезнайка, признаки существования которого были разбросаны по всему полу подвала, она забывала, что мы встретились с ней Массачусетском Технологическом Институте, и результаты моего теста были всего лишь на несколько балов ниже, чем ее. Единственная причина, по которой я бросил физику и инженерию и перешел в школу бизнеса, так это то, что мне хотелось расширить свои знания. Потому что тогда я знал, что наилучший ботан-всезнайка МТИ станет частью моей команды.

— … создает равновесие, и таким образом, приобретает характер движения, — ее черная майка была задрана до груди, скрывая сиськи нулевого размера, которые совершенно не приобретали «характер движения», пока она ерзала задом по столу и жестикулировала руками.

Я был почти уверен, что за гламурными берцами и ангельским сиянием этой девушки скрывался прыщавый подросток, который не в силах перестать жевать Читос[14].

Именно он хакнул новейшие технологии и переделал их под меня, наплевав на все рамки закона.

Но и именно он не знал, когда стоит заткнуться.

— Трение оказывает давление на силу, которая подается с правой стороны, когда байк кренится влево и…

— Бенни, — я потер лицо руками.

— … нужно проанализировать данные, чтобы определить, будет ли сила воздействовать на…

— Бенни! — я указал рукой на разорванные провода за ней, которые ранее соединяли шлем и куртку. — Давай к сути!

Она сжала ладони в кулаки у себя на коленях.

— Ладно, придурок долбаный, — Бенни вздернула головой. — С тех пор, как тебе понравилось летать на своем байке на скорости 167 миль/час[15], я разработала систему балансировки. С помощью беспроводных сенсоров в рукаве куртки, в шлем будет подаваться сигнал, когда равновесие будет потеряно и откалибрует ускорение и векторы скорости твоего тела. Цифровой указатель даст тебе знать, когда, где и на сколько нужно отклониться. Доволен?

— Нет, — я сжал переносицу пальцами. Вот что мне не нужно было, так это еще больше вспышек и лампочек перед глазами во время езды. По меньше мере, теперь я знал, как ей удавалось стоять на сидении байка на полном ходу — все благодаря ее хитроумному изобретению. — Я и так знаю, как наклонять байк.

Она уставилась на свои берцы и пробубнила.

— Придирчивый недотраханный зануда.

— Что-что?

Она фыркнула.

— Ничего.

Я взял шлем в руки.

— Нужно кое-что усовершенствовать для гонки в эту субботу.

Ее бледные щеки залились румянцем.

— Я же только что предоставила тебе наилучшее! Усовершенствование! В жизни!

Я крутанул шлем в руках, переворачивая его и глядя на ряд кнопочек на внутренней панели.

— Мне нужен… если это можно так назвать — рентгеновский сенсор на шлеме.

Она задвигала челюстью из стороны в сторону, скрипя зубами, отчего мои уши были готовы свернуться в трубочку.

— Типа радиолокационного детектора? Чтоб видеть через стены домов?

— Нет. Я бы сказал, видеть через выбранные объекты, но поменьше размером — как, например, серебристый шлем. — Так, будто они — прозрачные.

А если еще бы добавить в программу обеспечения функцию распознавания лиц, я бы смог узнать, насколько приятно мне будет трахнуть эту мордашку.

Она мгновение смотрела на меня своим озлобленным взглядом, понять который у меня не было шанса. Бенни наклонилась к коленям и прыснула безудержным глубоким смехом, ударяя по своим бедрам.

Я стиснул зубы. Что было таким чертовски смешным?

В конце-концов, она пришла в себя и вырвала шлем из моих рук.

— «Не продавай свою душу Большому Брату» — сказал он, — произнесла Бенни, соскальзывая со стола, она зажала шлем ладонями, и обошла меня. — «Давай за мной, и мы истребим зло и превзойдем светскую нравственность с помощью технологий» — сказал он. «У тебя будет достаточно свободы и денег, чтобы твое футуристическое сердце осталось в восторге» — обещал он.

Да ладно, она перефразировала мое предложение, которое получила от меня в магистратуре. Когда до нее добралось правительство страны — такое, которое предлагало тебе стать шпионом без имени и истории — я предложил ей нечто послаще. И что? Я ведь не обещал с три короба.

Я скрестил руки на груди.

— О чем ты говоришь? Ты хочешь больше денег? — блядь, ее зарплата составляла почти 2 млн. в год. Она застыла передо мной, а ее торчащие в разные стороны локоны почти касались моего подбородка. Запрокидывая голову назад, Бенни смотрела на меня, сощурив глаза.

— Супермен использовал рентгеновское видение, чтобы увидеть, какие трусики носила Лоис Лейн?

Я напрягся. Уверен от того, какими широкими глазами я на нее смотрел, они могли выпасть.

— Нет. Не использовал, — Бенни помахала пальцем со стороны в сторону у меня перед лицом. — Он использовал свои силы, чтоб почтить кодекс чести и общественные нравы, — она толкнула меня в грудь шлемом.

Я поймал какой-то микрочип прежде, чем он коснулся бетонного пола, и положил его на стол.

— Ты вообще о чем?

— Не притворяйся дураком, Логан Флинт. Эта чушь с рентгеновским сенсором так и воняет мисс Серебристый Дукатти, — она вытащила пластиковый пистолет из ремешка на бедре и приставила его дуло к моему лбу. — Которая, как Лоис Лейн, просто сжимает твои яйца в кулаке. Насмехается над скромными изгибами. Крадет славу…

Я прекращаю слушать. Боже Всемогущий, зачем я вообще рассказал Бенни о ней? Огромный ляп с моей стороны. Я выпрямил плечи, прижимаясь лбом к пистолету, и глядя на нее самым устрашающим взглядом.

— Хватит разговоров.

Уголок ее рта дернулся вверх.

— А, так вот где собака зарыта, — полноправная ухмылка появилась на ее лице. — Может, тебе нужно, чтоб тебя наконец-то взяли за яйца. Я знаю девчонку….

— Да уж, мы точно закончили.

Я зажал ее бессовестную ухмылку ладонью, и вздернул бровями, от чего дуло ее игрушечного пистолета вместилось на мою переносицу.

Она нажала на курок, и блядь, но хлопок заставил меня дернуться. Черт возьми, у меня не было настроения на эту хрень. Я опустил руку и хмуро посмотрел на нее.

— Столько злости. Ты злая-презлая злюка, — щелкая пальцем по предохранителю, она повертела пистолетом в воздухе.

Я откинул голову назад и закрыл глаза. Если бы она не была гребаным гением, я бы придушил ее голыми руками. Ну, был еще тот факт, что она была моим единственным другом, и единственной, кому я вообще доверял в этой жизни.

Она, кажется, абсолютно забыла о том, что у меня не было настроения, и все равно тыкала в меня пистолетом, понарошку «отстреливая» мне конечности. Когда ее взгляд встретился с моим, я выплюнул ей:

— Усовершенствуй его. Это то, за что я тебе плачу.

— Ты платишь мне за то, чтобы спасти человечество от «Тренчент Медиа», — она сдула воображаемый дым с дула пистолета, и сунула его обратно в ремень на бедре. — А это куда поэтичней, чем с помощью рентгена добраться до трусиков той цыпочки, — пропела она мелодичным голосом, не лишенным осуждения.

Я стиснул зубы, чувствуя, как от нетерпения участилось дыхание.

Она посмотрела на свои наручные часы.

— О, глянь-ка. Я уже опаздываю на свидание с Каменным Змеем.

Каменным Змеем? Наверное, поэтому она так одета. Она называет это «косплей». Я называю это бредом.

Она встала в стойку. Одна рука — на пистолете на ее попке, и второй она делала выбросы кулаками в воздухе между нами.

— Я похожа на рыжую Мерил Сильвербург[16], так ведь?

— Ну да, — я понятия не имел. — Так я полагаю, что с рентгеновским сенсором ты не справишься? Не твой уровень?

— Пффф. Мечтай!

Он прошла ко второму лифту в дальней стороне гаража и подняла металлическую решетку. Единственный запасной выход из подземного склада был широким настолько, что через него могли проехать шесть байков одновременно.

Она опустила ее за собой и уставилась на меня из-за решетки. Несмотря на ее ребяческий внешний вид, то, что я видел в этих глазах, было зрелым и мудрым, хоть иногда она выходит за рамки или вообще скрывает это ото всех. Но это только прибавляло оригинальности ее духу, и, несмотря на мое раздражение, я любил ее.

Я завидовал ее беззаботной натуре, тому, как она могла плавно вливаться в мир анимационных ошибок и самых крутых инноваций. Способность Бенни блокировать проблемы и болтаться просто так без дела была причиной, по которой я хотел свободы, но не мог получить ее.

Она отвернулась лицом к стене и добавила тихим голосом.

— Ты всегда можешь найти любую другую мисс Дукатти, если тебе нужно отвлечение, Неуловимый. Но если хочешь мести, знай, что поиск отвлечения всегда означает изменение в душе.

Тачпад пропищал, и лифт поехал вверх. Как только он тронулся, она опустилась задницей на пол, и обхватила лодыжки руками. Уголки ее губ был опущены вниз, когда она пошевелила двумя пальцами перед собой, словно они были щупальцами, и произнесла.

— Киска.

Я стоял там пару мгновений, в раздражении и с желанием защититься, и не было рядом никого, с кем можно было поспорить, от чего язык просто чесался. Я развернулся, прошагал через гараж и остановился возле угольной печи в стене, которая была заклеена вырезками из газет.

Фото моей матери было приколото кнопкой, и на этом фото она сидела на своем байке марки Honda CB750. Голубые глаза сияли, каштановые волосы были завязаны сзади в пушистый хвост. Она улыбалась с гордостью и желанием жить в сердце.

Сейчас мне было уже тридцать два года, так что статья была напечатана… 19 лет назад. Как же, блядь много времени прошло без нее.

То утро — единственное мое живое воспоминание. Я был вне кадра, сбитый с толку и ослепленный вспышками камер. Мой взгляд спустился на текст под фото, и воспоминание обожгло мне горло, когда я мысленно прочел эти слова в миллионный раз.

Мои ладони сжались в кулаки по бокам. В ту ночь она была убита в номере отеля, пока я прятался под кроватью. В ту ночь мои мечты тринадцатилетнего парня об участии в Чемпионате Мира за Кубок Гран-При канули во мрак, окутанный чувством мести.

Но если хочешь мести, знай, что поиск отвлечения всегда означает изменение в душе.

Бенни не знала, что такое месть. Она не вцеплялась ей в сердце когтями и не посылала по ночам сны, от которых ее бы бросало в пот.

Но она знала меня, и она подписалась под тем, чтобы вернуть имя моей семье. Это была не только моя семья, но и ее тоже.

Мы работали бок о бок в гараже с тех самих пор, как окончили МТИ восемь лет назад. Она разрабатывала свои идеи и совершенствовала мои.

Я следовал подсказкам моей матери и… мстил.

Моей первой жертвой стал тот, кто перерезал горло моей матери. Пять лет понадобилось, чтобы выследить его, и тридцать секунд, чтоб вскрыть его глотку так же, как он это сделал с моей матерью.

Я уперся рукой в дверцу печи и позволил жару пропитать мою ладонь. К нему в могиле присоединилось еще восьмеро. Я убивал киллеров, насильников, рецидивистов, и имена всех их я находил в дневнике своей матери. Все они были связаны с «Тренчент Медиа». И я еще не закончил. Но нам нужны были деньги. Особенно, когда мой единственный работник пытался изнасиловать мой кошелек.

Ухмылка коснулась моих губ. Бенни была достойна каждого пенни. Чтобы профинансировать мои начинания и получать свои деньги, она создала целую подпольную сеть для гоночных ставок и технологию, которую невозможно выследить, защищающую целое секретное сообщество любителей азарта, давая таким образом Неуловимому фору.

Конечно, никто не знал, кто разработал и запустил эту сеть, но из-за того, что победитель всегда проходил в следующую гонку, а я никогда не проигрывал, Неуловимый стал идолом поклонения.

Спросите, что будет, если я проиграю? Ну, помимо того, что мне придется бежать от секир, которыми спонсоры захотят отрубить мне голову, я потеряю свой доход, своего высокооплачиваемого работника и ресурсы, которые мне необходимы для того, чтобы закончить то, что я начал.

Мое внимание вновь привлекла газетная вырезка. Я не искал отвлечения, и я был чертовски уверен, что мои намерения не изменились.

Месть не была эмоцией. Она была моим наследием, действующей силой, которая жила в моей крови и поддерживала во мне жизнь. Она была моим равновесием.

Месть.

Я участвовал в гонках, чтобы получить деньги на ее осуществление.

Не давая себя поймать, я защищал ее.

Убивал, чтобы достигнуть ее.

Я все спланировал.

Как только Трент Андерсон будет готов назначить своего преемника генеральным директором «Тренчент Медиа», я буду там, одетый в пиджак и брюки. Буду смотреть в его глаза, и, с улыбкой на губах, приму это предложение. А после я выпотрошу его и всех их до последней капли крови.