Харли Мерлин и Первый ритуал

Я опустила взгляд.

— Он ненавидит Гарретта, вот и все. Мы были на свидании на днях, и он ворвался и прервал его. После этого мы еще немного поспорили, о самых обычных вещах — о камерах наблюдения за телами, об оборотнях… о тебе.

— Обо мне?

— Ну, скорее его романтическая история. Я знаю, что не должна использовать прошлое против него, мама, но он так разозлил меня, что я ничего не могла с собой поделать. Прежде чем я успела понять, что происходит, слова сами собой слетели с моих губ.

Она положила на меня свою руку.

— Я знаю, Астрид, что наша ситуация иногда очень тяжела для тебя, но ты не можешь позволить своему гневу взять верх. Он совершил свои ошибки, но он также исправил их. Он мог бы бросить меня, беременную и одинокую, но не сделал этого. И да, он мог бы быть немного… теплее временами, но он все еще любит тебя. Нет смысла терпеть обиды, особенно если это ничего не изменит. — Ее янтарные глаза искрились теплом, а голос был подобен меду.

Все всегда говорили о том, как мы похожи друг на друга, хотя ее кожа была более глубокого оттенка черного дерева, чем моя, а волосы уложены в идеальную прическу афро, что делало ее похожей на африканскую королеву. В ее чертах было что-то испанское, унаследованное от моей бабушки. Однако никто никогда не видел в моем лице ничего от Элтона, что, вероятно, было к счастью, так как мы держали наши семейные узы в секрете. Говоря это, я знала, что иногда его разочаровывало то, что он не мог видеть в моих чертах ничего от себя. Это было природно, что отец должен видеть намек на свою ДНК в лице своего потомства. Простая человеческая необходимость, которую я не смогла ему обеспечить.

Кроме того, я знала, что он был разочарован тем, что я не получила никаких магических способностей вообще. Скорее всего, он надеялся на магического ребенка, которого мог бы обучать и воспитывать, как его учили родители. С детьми наполовину магического, наполовину человеческого происхождения генетические шансы стать магом были такими же, как и в конечном итоге с рыжими волосами — иногда это случалось, а иногда и нет. Никаких рыжих волос для меня, образно говоря.

— Я все понимаю. Я не хотела говорить о его прошлом, и я не хотела говорить о том, что он был, не очень похож на отца, но он так разозлил меня, — сказала я. — Вряд ли он может дать мне совет насчет романтики, особенно когда оставляет за собой след из разбитых сердец.

Мама усмехнулась.

— Я бы не назвала это тропой, Астрид. В любом случае, то, что ему не хватает романтических способностей, он с лихвой компенсирует преданностью своему ковену и тебе. Он всегда был непреклонен в этом, даже когда казалось, что он исчез. Мы оба приняли решение, что ты будешь жить в ковене, потому что он понял, что все испортил, и не хотел быть отсутствующим отцом.

— Я все еще не могу понять, как ты можешь так спокойно относиться к нему. Ты всегда придаешь всему позитивный оттенок. Серьезно, это похоже на талант.

— Я научила находить Дзен, — ответила она, ее тон был забавным. — В любом случае, я не могу уйти от него, даже если бы захотела. А я этого не делаю, должна добавить. Он всегда звонит мне и просит об одолжении в чудесном мире артефактов. К тому же он всегда будет твоим отцом. Нет никакой причины не быть вежливой, когда никто не сделал ничего плохого. Тогда это было не так легко понять, и это немного ранило мою гордость, что он влюбился в Изабель. Сильно влюбился. Это было похоже на товарный поезд, который невозможно остановить. Да, в те первые дни, когда он впервые рассказал мне о ней, мне было грустно, что он не любил меня так, но я была достаточно взрослой, чтобы понять, что у нас никогда ничего не получится. Мы бы сделали друг друга несчастными.

Она медленно вздохнула, словно вспоминая тот краткий миг боли.

— Видишь ли, было время, сразу после твоего рождения, когда я попросила его остаться. Я не любила его, и он не любил меня, но я была так напугана, что не чувствовала, что смогу сделать все это сама. Мы оставались вместе еще несколько месяцев, и я думала, что со временем все наладится. Но это было не так, и именно я поняла, что нам обоим будет легче, если я отпущу его, прежде чем кто-нибудь успеет пострадать. Теперь, как я уже сказала, моя гордость была задета, когда он начал встречаться с Изабель, и я запаниковала, что он бросит нас. К счастью для него, это была настоящая любовь, и Изабель стала частью нашей семьи, она сделала это так же, как и он. У них есть такая любовь, которую мы никогда не разделяли, даже в самом начале.

Я удивленно уставилась на маму. Что бы с ней ни случилось, она сохраняла позитивный взгляд на жизнь. Даже в самые мрачные ее моменты, в которых она никогда не признавалась мне раньше, казалось, что она всегда находила способ посмеяться и сделать все лучше. Я никогда не смогу понять ее бесконечную грацию. Я просто надеялась, что однажды у меня будет хоть капля ее терпения и достоинства. Даже сейчас она отказывалась винить, кого бы то ни было за то, что он запачкал ее имя.

— Он сказал, что говорил с тобой на прошлой неделе об инструментах для операции Харли, — сказала я.

— Как я уже сказала, я не могу избавиться от этого ублюдка. — Она подмигнула мне, и ее сочный смех наполнил магазин «Эсприт» Кэбота. Магазин был пуст для буднего дня, и я была этому рада. Мне всегда нравилось, когда мама была одна.

Кэбот была ее фамилией, в то время как я решила взять фамилию моей бабушки Хеплер после прибытия в ковен, чтобы сохранить видимость того, что я была совершенно посторонней для моего отца. Моя мама предложила это в знак уважения к моим покойным бабушке и дедушке, и мне понравилась эта идея. Таким образом, я стала Астрид Хеплер — существом, полностью принадлежащим мне.

— А ты знала, что они влюбились друг в друга, как только встретились? — тихо спросила я. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь. Мне просто все это интересно. Мне все еще трудно собраться с мыслями, даже после того, как ты все это сказала.

Она прислонилась к столу, за которым мы сидели, подперев рукой подбородок.

— Знаешь что… честно говоря, и это может быть слишком много информации для твоих юных ушей, я всегда думала, что он и Имоджина Уайтхолл собираются встречаться. Однажды, я вызвала его на дуэль, после того как застукала их целующимися на рождественской вечеринке ковена. Мы недавно расстались, но были в дружеских отношениях, и он был так взволнован этим. Я была уверена, что они встречались целую вечность, но он никогда не признавался мне в этом. Я никогда больше не ловила их в компрометирующих позах, и он почти не упоминал о ней, но это всегда оставалось со мной. В тот день, когда он рассказал мне об Изабелле, я была абсолютно уверена, что он собирается сказать мне, что у него были отношения с Имоджиной.

Я ахнула от шока.

— Та самая Имоджина Уайтхолл?

— Ты кажется, удивлена?

— Я просто… я не думала, что какой-нибудь мужчина будет достаточно хорош, чтобы соблазнить ее, особенно он.

Она помолчала, и на ее губах появилась тень улыбки.

— По крайней мере, я не думаю, что у них вообще что-то было после того поцелуя. Однако это не остановило мои подозрения, учитывая, что я даже не знала, кто такая Изабель, когда это случилось. Он ни, словом не обмолвился об Изабель. И только когда я увидела их вместе, когда они приехали за тобой в субботу утром, я поняла, что он был полностью влюблен в нее. Вот тогда-то я и решила забыть все прошлые чувства и оставить прошлое в прошлом. Я не смогла бы подарить ему такую любовь, а жизнь ничего не стоит, если в ней нет настоящей любви. К счастью, мой ангел, ты моя настоящая любовь — единственная, кто мне когда-либо понадобится. Я счастливее без него. — Она хихикнула, делая глоток кофе из своей чашки.

Я никак не могла это переварить.

— И все же… Элтон и Имоджина? Ты уверена, что мы говорим об одной и той же женщине?

— Стройная штучка, отличный стиль, светлые волосы, похоже, что масло не растает у нее во рту?

— Имоджина?

— Тебе действительно трудно в это поверить, да?

— Она всегда кажется такой милой! Я и представить себе не могла, что она способна на такое. Она словно воплощенная невинность.

Мама со смехом пожала плечами.

— Ты можешь быть милой и целоваться с парнями, Астрид.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Пьяные поцелуи на рождественской вечеринке просто не в ее стиле.

— Это всегда тихие люди, которых надо остерегаться, особенно такие красивые, как она. Честно говоря, я бы тоже поцеловала ее на той рождественской вечеринке, если бы во мне было еще немного просекко. Она не из тех женщин, от которых легко отказаться.

— Мама! — пискнула я.

Она засмеялась, схватившись за живот.

— Я просто шучу. Тогда я была расстроена из-за всего этого, потому что мы только что расстались. На самом деле, я думаю, что это был единственный раз, когда Элтон был рад, что я не маг, иначе я бы поджарила его задницу. Отличный бифштекс на ужин, — выдавила она между приступами хохота. — Я бы, наверное, превратила Имоджину в жабу или что-нибудь в этом роде. Все, что угодно, лишь бы разрушить ее прекрасную фарфоровую фигурку.

— Я никогда не избавлюсь от этого мысленного образа папиной… задницы. Фу! — пожаловалась я.

— Хорошо. Пусть это послужит тебе на пользу, если этот Гарретт когда-нибудь сделает с тобой что-нибудь подобное, — ответила она с усмешкой. — Имей в виду, тебе будет трудно помешать мне самой поджарить его задницу, с помощью магии или без нее, если я узнаю, что он причинил тебе боль.

Я улыбнулась.

— Элтон действительно ненавидит его.

— Твой отец просто защищает, вот и все. Это его работа — не любить твоих бойфрендов. Он вытащил соломинку плохого копа, когда мы расстались, а я нарисовала хорошего копа.

— А как ты думаешь, он прав? Как ты думаешь, Гарретт — это плохая новость?

— Я принимаю ваш вопрос и спрашиваю вас вот о чем: почему он его не любит?

Я пожала плечами.

— Элтон не знает его так, как я, но он убежден, что Гарретт в конечном итоге причинит мне боль. Я не знаю почему, потому что Гарретт ничего не сделал, чтобы предположить что-то подобное. Да, он дружил с Финчем, но не знал, кто такой Финч на самом деле. — Я откинулась на спинку стула и вздохнула. — Дело в том, что я знаю, почему он беспокоится о моей безопасности, после всего, что со мной произошло, но я действительно хочу, чтобы он смягчился в отношении Гарретта. В противном случае мы будем продолжать спорить об этом.

— Слушай меня внимательно, Астрид, — ответила мама. — В делах сердечных ты должна доверять своему собственному суждению. Только ты знаешь, что чувствуешь, и только ты знаешь, каково Гарретту с тобой. Все, что я хочу сказать, это убедиться, что он участвует в этом деле по правильным причинам. Убедись, что он обожает тебя так, как ты того заслуживаешь, и уважает тебя как свою собственную личность. Если ты начинаешь сомневаться в нем, в любом случае, нужно прислушаться к своему внутреннему инстинкту. Это никогда не поставит тебя в неловкое положение. Этот тихий голос знает нас лучше, чем мы сами себя знаем. Долгое время я не прислушивалась к своим словам, и это закончилось для меня большим количеством разбитых сердец.

Я медленно кивнула.

— Я доверяю ему, мама.

— Тогда доверься ему. И помни — жареная задница.

Я улыбнулась, хотя откровения моей мамы заставили меня чувствовать себя немного грустно. Она столько всего пережила, но так и не нашла своего Прекрасного Принца. Впрочем, может быть, это и само по себе было восхитительно. Жизнь — это не сказка. Жизнь была суровой и бурной, и если бы ты мог выйти из нее с улыбкой на лице и с таким же яростным биением сердца, как всегда, тогда, возможно, это был бы окончательный триумф над невзгодами. Она определенно сияла ярче, чем любая женщина, которую я когда-либо встречала.

— Вообще-то, была еще одна причина, по которой я хотела прийти к тебе сегодня, — сказала я, вспомнив о клыке в кармане. — Это связано со смертью Адли и причастностью к ней Кецци. Харли нашла это на месте преступления и хотела, чтобы я посмотрела, что я могу узнать об этом, это может доказать или опровергнуть, что Кецци виновен. Я полагала, что ты лучше других знаешь, нормальны ли такие вещи для такого древнего змея и других подобных монстров. — Я протянула ей клык, давая ей время рассмотреть его.

Она нахмурилась.

— Ты говоришь, это было найдено на месте преступления? Ты уверена?

Я кивнула.

— Ты не знаешь, были ли на теле Адли следы укусов или синяки?

— Кригер ничего подобного не сообщал. Он обнаружил в ее венах яд, который, как он заключил, был причиной ее смерти, но никаких следов укусов или синяков. Элтон прислал мне отчет.

Мама уставилась на меня со странным выражением в глазах.

— Значит, Кецци этого не делал.

— Что ты имеешь в виду?

— Пернатые змеи ядовиты, да, но укус их будет очень сильным. Мы здесь не говорим о маленьких аккуратных проколах. Во-вторых, клыки таких зверей, как он, не просто выпадают — они не похожи на акульи зубы. Пернатые змеи получают только один набор на всю оставшуюся жизнь. Обычно это констрикторы, если они не обладают никакими магическими способностями. Однако у этого Кецци есть магические способности, верно?

Я кивнула.

— Верно.

— И видишь вот это, здесь? — Она указала на тонкую полоску розоватого органического вещества, которая тянулась вдоль края зуба. — Это не из змеиного рта. Если бы я была женщиной, делающей ставки, я бы сказала, что этот клык был вырван из другого, хотя и похожего, существа, чтобы сделать его похожим на Кецци. Если на теле Адли не было синяков от удушения, а Кригер говорит, что яд убил ее, то вы можете вместо этого искать инъекционный прокол. Кто-то сделал это, чтобы все выглядело так, как будто это сделала змея — я бы поставила на это свою жизнь. Кроме того, Кецци, вероятно, съел бы Адли, если бы это был он, вместо того, чтобы оставить после себя тело. Просто дай мне минутку, у меня есть кое-что, что может сработать. — Она взяла клык и исчезла в задней комнате, прихватив с собой небольшой прибор. Она поставила зуб в центр и нажала кнопку. Золотой свет закружился на мгновение, прежде чем красное свечение остановилось на большом шарообразном объекте, и брызги символов взметнулись вверх.

— Что это?

— Он чувствует Хаос в предметах.

— А что означает красный цвет?

Мама улыбнулась.

— Он сделан из смолы. Это не настоящий зуб. Скорее всего, это было ожерелье или что-то в этом роде, вроде тех, что носят серферы. Хорошая копия, но это подделка.

Я недоверчиво покачала головой. У меня было такое чувство, что Кецци не был тем, кто убил Адли, но услышать это вслух… Это удивило меня.

— Зачем кому-то понадобилось подставлять его таким изощренным способом?

— Возможно, они хотели скрыть то, что сделали, и свалить вину на сбежавшего змея, — ответила она. — Ты упомянула, что в ковене есть шпион на свободе, да?

— Да.

— Ну, может быть, они сделали это, чтобы остановить вызов больших неприятностей. Если все сразу придут к выводу, что это был Кецци, тогда не нужно будет проводить более масштабное расследование. Этот шпион, кем бы он ни был, вероятно, не хотел привлекать слишком много внимания к убийству Адли. Гораздо лучше было бы спросить, почему они хотят ее смерти.

Я нахмурилась.

— Есть идеи?

— Если они работают на Кэтрин, то это могло быть сделано по ее приказу.

— Ты думаешь, они тоже участвовали в побеге Кецци?

— В этом нет ничего неправдоподобного. Он могущественное существо и очень полезен. Возможно, сначала они украли Кецци, чтобы потом прикрыть убийство, — сказала мама, задумчиво постукивая себя по губам.

— Ну, если это так, то они уже давно ушли.

— Необязательно. С такой усиленной охраной вокруг этого места, вряд ли они попытаются тайно вывезти его среди бела дня. Я предполагаю, что они ждут идеального момента, чтобы сбежать, чтобы они могли увести его так, чтобы никто не видел. Есть ли какое-нибудь событие, когда большая часть ковена будет находиться в одном месте?

Я долго ломала голову, прежде чем остановиться на одной такой блестящей возможности.

— Ежемесячный отчет Элтона, где он сообщает нам наши очки и наши цели на следующий месяц. Это произойдет в следующее воскресенье утром.

— Возможно, именно тогда твой шпион попытается убрать Кецци из ковена. А до тех пор, я думаю, они прячут змею, делая все возможное, чтобы не высовываться до следующей недели. Я бы не удивилась, если бы за это время ничего плохого не случилось, так как они держатся очень тихо. Один неверный шаг, и они рискуют разнести все в пух и прах.

— Большое тебе спасибо. — Я поцеловала маму в щеку, прежде чем спрыгнуть со стула. — Я позвоню тебе завтра, хорошо?

— Я с нетерпением жду этого момента. И, эй, не доставляй своему отцу слишком много хлопот. Он любит тебя больше всего на свете, ты же знаешь. Может быть, у нас ничего и не вышло, но ты была единственной славной вещью, которая сияет до сих пор. Никто из нас не будет знать, что делать, если с тобой что-то случится. И если он продолжает приставать к тебе из-за Гарретта, просто знай, что это происходит из любви — он боится потерять тебя, и он не знает, как это правильно показать.

Я поняла, что она имела в виду. Элтону было трудно выказать свою привязанность, хотя он уже трижды демонстрировал свою любовь, когда воскрешал меня из мертвых. Мама просто не знала об этом, и это, наверное, было к лучшему. Определенно нет никакой необходимости в поджаривании задницы.

— Я постараюсь этого не делать. Я люблю тебя, мама.

— И я люблю тебя, ангел. Больше, чем Вселенная и все ее звезды вместе взятые.

Я поспешно вышла из магазина и направилась обратно к ковену в удвоенном темпе. Если моя мама была права, то у оборотня был Кецци. Теперь мне просто нужно было найти их обоих. Это была непростая задача, учитывая, что мы потратили несколько недель, пытаясь обнаружить шпиона, и все еще не добились успеха. Однако сейчас я чувствовала себя более решительной, чем когда-либо. С силой и мудростью моей мамы, направляющей меня, я сделаю невозможное.

Глава 17.

Астрид

Я прошла через вход в ковен и помчалась по коридору к комнате для допросов, которую команда Отбросов использовала для допроса Кеннета Уиллоу. По дороге я чуть не столкнулась с Харли. Она только что вышла из одного из читальных залов справа. С молниеносной быстротой она схватила меня за плечи, чтобы я не упала.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Все в порядке?

Я кивнула, возвращаясь в исходное положение.

— Я только что разговаривала с… э-э… человеком, который может обнаружить Хаос в объектах. Она взглянула на клык, который ты мне дала. Кецци не несет ответственности за смерть Адли. Это была тщательно продуманная уловка, чтобы сбить нас со следа настоящего преступника.

Она приподняла бровь.

— Что ты имеешь в виду? Я видела эту кожу своими собственными глазами.

— Нет, это тоже было частью обмана. Доктор Кригер сказал, что Адли умерла от отравления ядом, верно?

— Да, в конце концов, он нашел две маленькие колотые раны в ее боку; они были просто хорошо спрятаны. Мне позвонили буквально за десять минут до того, как ты ворвалась сюда.

— Ну, у таких змей, как Кецци, огромный укус, и они не теряют своих клыков. Если они теряют клык, это навсегда. Они не могут вырастить другого. Так или иначе, мой эксперт проверил клык и сказал мне, что это подделка — он сделан из смолы. Кецци этого не делал, и я бы поспорила, что эти колотые раны были сделаны обычными иглами, а не клыками. Яд мог быть введен настоящим убийцей, причем зуб и кожа были посажены так, чтобы выглядело, что это Кецци.

— Что?

— Я хочу сказать, что это не мог быть Кецци. Его кто-то подставил, и я думаю, что виноват в этом наш шпион. Кем бы они ни были, они все еще в ковене, и они прячут Кецци. Чтобы сбежать из ковена без обнаружения, они должны уйти, когда все остальные отвлекутся. Следующее воскресенье — ежемесячный отчет Элтона. Это идеальное время для того, чтобы вырваться на свободу вместе с нашим другом — рептилией.

— Но зачем кому-то красть Кецци? — Харли прищурилась, в голове у нее явно жужжали шестеренки.

— Может быть, кто-то попросил их схватить его. В конце концов, он невероятно могущественен. И у кого из нас есть жажда всего мощного?

Выражение ее лица стало холодным.

— Кэтрин. Это она подписана под всем этим.

— Вот именно, мои мысли.

— Мы должны сказать Элтону, — сказала Харли.

Я кивнула.

— Хорошая идея. Он все еще наблюдает за допросом?

— Да. Я до сих пор не понимаю, почему он не позволил мне взять инициативу.

— Вчера ты нас всех немного напугала. Он, вероятно, думает, что ты слишком близка к делу и можешь наброситься на него, если спровоцировать.

— Тогда, почему он не мог просто сказать это, вместо того чтобы скормить мне какую-нибудь чушь о том, что о'Халлоран — это мускул, а Уэйд и Сантана — лучшие переговорщики?

Я улыбнулась.

— На самом деле он не любит конфронтации.

— Да, я начинаю это понимать.

Мы направились в комнаты, которые были оцеплены для допросов. Несколько охранников, дежурили в прихожей, предшествующей комнате для допросов, с суровым выражением на лице. Они напоминали мне легендарную Королевскую гвардию в Букингемском дворце в Лондоне, от которой требовалось сохранять каменное лицо в любой ситуации. Мне захотелось пощекотать их или прыгнуть перед ними в тщетной попытке заставить их смеяться. Они уже привыкли к нам, зная, что мы можем спокойно пройти мимо.

Харли постучала в дверь и вошла первой. На дальней стене висело двустороннее зеркало, и Элтон сидел перед ним, возбужденно покачивая ногой и наблюдая за происходящим. Кеннет, казалось, не собирался сотрудничать, его руки были скрещены на груди, а глаза превратились в рептильные щелочки чистой ярости. О'Халлоран рыскал по маленькой комнате, не сводя глаз с Кеннета, явно пытаясь вывести его из себя и заставить сломаться. Я подпрыгнула, когда он хлопнул ладонями по столу, но Кеннет даже не вздрогнул. Я отсутствовала уже несколько часов, а это означало, что ситуация, должно быть, была ужасной. Кэтрин, безусловно, хорошо тренирует своих приспешников, особенно в искусстве молчания.

— Элтон, нам нужно с тобой поговорить, — объявила Харли.

Он взглянул на нее снизу вверх.

— А это может подождать? Я сейчас немного занят.

— Нет, это не может ждать. Астрид, расскажи ему, что ты узнала.

Я прочистила горло и пересказала всю информацию, которую получила от матери.

— Моя опытная подруга Генриетта редко ошибается, когда дело касается интуиции, и у меня есть основания полагать, что она права. Это ее устройство не лжет, и все это имеет смысл. Если мы найдем шпиона, то найдем и Кецци, — заключила я, зная, что он точно поймет, почему я с ней разговаривала. Возможно, он не был хорошим партнером для моей мамы, но он ценил ее как специалиста в своей области.

Он выпрямился в кресле.

— Отличная работа, Астрид. Очень хорошая работа.

— Спасибо, — сказала я, опуская взгляд.

— И что же нам теперь делать? — спросила Харли.

— Я собираюсь созвать небольшие группы ковена на собрание. Если мы хотим найти этого предателя, то должны удвоить наши усилия, — ответил он с беспокойством в голосе. — Я хочу, чтобы все были опрошены, включая оборотней. Я знаю, что у них есть свои камеры для тела, но это не освобождает их от этого. Астрид, ты можешь провести эти интервью и использовать свой искусственный интеллект?

Харли кивнула.

— Да, а у тебя есть способ с помощью этой твоей умной штуковины вычислить, кто может врать? Может быть, полиграф?

— Полиграф не сработает. Эти вещи заведомо неточны и могут быть легко обмануты, если у тебя есть ноу-хау. Однако я могу настроить программу, которая может работать. — Я кивнула, и все эти мысли быстро пришли мне в голову. — Я могу использовать внутреннюю базу данных Смарти, чтобы сопоставить ответы, которые дают мне интервьюируемые, с фактами, которые уже хранятся на его жестком диске — «места, время, местонахождение, алиби и т. д. Если возникнут какие-то противоречия, Смарти сможет их обнаружить. Он работает быстро, так что это определенно управляемо. Собеседования будут самым трудоемким аспектом.

Элтон откинулся назад, его плечи слегка расслабились.

— Похоже, это отличный план, Астрид. Пока вы разбираетесь в мелочах, я собираюсь сделать объявление. Кеннет Уиллоу все равно не разговаривает, так что мы можем воспользоваться этой комнатой. Насколько я понимаю, он может подождать своей очереди.

Харли нахмурилась.

— Он все еще ничего не говорит?

— С таким же успехом его губы могли бы быть запечатаны этим золотом на груди. Ни слова. Он просто продолжает говорить нам, что культ Эрис заставит нас заплатить, и мы не можем избежать этого, независимо от того, куда мы бежим или как сильно мы боремся. Как ты можешь себе это представить, — устало сказал он.

— Ты уверен, что не дашь мне попробовать?

Он криво усмехнулся.

— Он нужен мне живым, Харли. А пока, я думаю, тебе лучше держаться подальше. В любом случае, послезавтра он станет проблемой Совета магов. Их не устраивает безопасность нашего ковена, поэтому они приедут забрать его утром. Они могут допросить его оттуда, так как мы ничего не добьемся. Боюсь, мне придется признать свое поражение в этом деле.

— Они разрешают детям остаться?

— Да, похоже на то.

Она кивнула.

— Хорошо… это хорошо. Я делаю успехи в том, о чем ты спрашивал, так что скоро у нас будут хорошие новости. По крайней мере, у нас будет более безопасное место, где их можно будет спрятать.

— Да, держи меня в курсе, — ответил он, не давая мне возможности полностью вмешаться. Хотя я могла догадаться, о чем они говорили. Я смогла заметить маску Калейдо с десяти шагов. Это было произведение изысканного мастерства, но если знать, что искать, то не заметить ее было невозможно. Легкое покалывание энергии, когда стоишь рядом, и слабая дымка вокруг линии подбородка. На самом деле, как только Тарвер был представлен нам, я сразу поняла, что он не тот, за кого себя выдает. Секретность Харли и Элтона только подтвердила мои подозрения, что он на самом деле был Джейкобом, маскирующимся под этого Тарвера. Не то чтобы я собиралась говорить им об этом, мое знание только встревожило бы их, и я понимала, почему Элтон дал ему такую маску. Он хотел защитить Джейкоба, и я хотела того же. А могу держать свои секреты при себе.

— Я сейчас все вопросы изложу, — бодро сказала я. — Дайте мне час, и мы снова соберемся, если это тебя устроит.

Элтон бросил на меня благодарный взгляд.

— Это прекрасно, Астрид. А теперь мне нужно позвонить Кригеру.

***

На ковен опустился вечер, серебристый лунный свет заглядывал в окна комнаты для допросов. Я изо всех сил старалась не смотреть на часы, но мой взгляд все равно блуждал там. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Я занималась этим с полудня и уже начала уставать. Зевок растянул мой рот, заставив Харли повторить те же движения рядом со мной. Никто на самом деле никто не знал, почему люди так делают — зевают, когда это делают другие, но исследования показали, что это был феномен Эха, иначе известный как автоматическая имитация другого человека. Собаки и шимпанзе, по-видимому, страдали от одного и того же импульса, хотя они еще не пришли к окончательному выводу относительно того, почему. Еще одна любопытная человеческая черта, вроде влюбленности или слез в грустных фильмах.

Мне удалось опросить три четверти населения, и пока никаких противоречий не возникло. Вопросы были простыми, а интервью — краткими, хотя долгие часы бесконечных расспросов были не так просты, как казалось, и программа детектора не подняла никаких красных флагов. На самом деле, единственное полезное открытие, которое мы получили от Элтона, говорило нам, что колотые раны действительно были похожи на те, которые были сделаны иглами для подкожных инъекций, что подкрепляло нашу теорию. Харли помогала мне, после того как Элтон согласился позволить ей присутствовать на допросах. Я предположила, что она не представляла угрозы для этих людей.

— Кто следующий в списке? — переспросила я.

— Гарретт.

Мое сердце почти остановилось. Хотя, конечно, это было невозможно, если только я снова не умру. Это была скорее аритмия, вызванная мыслями о нем. Все эти романтические штучки не могут быть хороши для человека, особенно когда они могут вызвать повышенный уровень адреналина, учащенное сердцебиение и сильное чувство острой тревоги, когда каждый нейрон срабатывает одновременно. Тем не менее, я должна была признать, что это было довольно захватывающе.

Дверь открылась, и один из офицеров ввел Гарретта внутрь. Как только я увидела его, то сразу поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. У него было такое же упрямое выражение лица. Обычно я находила это очаровательным, но сейчас была неподходящая обстановка для такого выражения лица. Здесь мне требовалось сотрудничество.

— Это просто смешно, — пробормотал он, усаживаясь на противоположную сторону стола.

— Это не займет много времени, — настаивала я, заставляя себя улыбнуться.

Он покачал головой.

— Спрашивай меня, что тебе нужно, я не отвечу ни на один из твоих глупых вопросов. Это совершенно нелепо. Что это такое? Диктатура? А что дальше? Элтон скачет вокруг и делает «случайные» выборочные проверки людей? Я этого не потерплю, Астрид. Мне очень жаль, но это не так.

— Да ладно тебе, Гарретт, этим занимаются все остальные, — вмешалась Харли.

— Мне все равно. Я не такой. Элтон уже привязал эти вещи к нам, разве этого недостаточно, чтобы доказать мою невиновность?

— Пожалуйста, Гарретт, — тихо сказала я. Элтон наблюдал за нами через двустороннее зеркало, и я могла только представить себе его нынешнюю реакцию. Я восхищалась независимым характером Гарретта, но мне хотелось, чтобы он подыграл мне, хотя бы на этот раз.

— Нет, Астрид. Я не отвечу на вопросы Элтона. Проверь камеры, если хочешь, но я этого делать не буду.

— Это мои вопросы, разве это имеет значение?

Он натянуто улыбнулся.

— Только не в этот раз.

— Пожалуйста, Гарретт. Давай просто покончим с этим. Это простые вопросы, и я знаю, что ты пройдешь их с честью.

— Я на них не отвечу. Ничто из того, что ты можешь сказать, не заставит меня передумать.

Паника заставила мое сердце забиться быстрее. Я знала, что Элтон ворвется сюда в любой момент. Вероятно, он уже кипел от злости в соседней комнате, готовясь наброситься на Гарретта. Харли, казалось, тоже это почувствовала. Весь язык ее тела изменился, застыв от напряжения, которое ей не принадлежало.

— Гарретт, все, что тебе нужно сделать, это сказать нам, где ты был, когда похитили Кецци, — мягко подбодрила я его. — Это все, что тебе нужно сделать. Пожалуйста, ради меня.

Он пристально посмотрел на меня.

— Я уже сказал тебе, что не буду отвечать на эти вопросы, даже ради тебя. Мне очень жаль, но я не подчиняюсь правилам Элтона, не после того унижения, через которое он уже заставил пройти нас, оборотней.

— Ты что-то скрываешь? — прямо спросила Харли.

— Нет, — ответил он, слишком быстро.

— Ты что-то задумал в тот день, когда пропал Кецци?

— Нет.

— Тогда почему ты не хочешь рассказать нам, что ты делал?

— Я не играю в дурацкую игру Элтона.

Я заерзала на стуле, не в силах подавить нахлынувшие на меня мысли. Ты что-то скрываешь, Гарретт? Мне действительно казалось, что это так. Его манеры, его слова, его упрямство. Все они указывали на обман. Может быть, я и не была эмпатом, но я знала признаки лжеца — жесты, которые выдавали их, как игрок в покер в разгар важной игры.

— У тебя есть от меня секреты? — спросила я, мой голос был едва громче шепота.

Его глаза внезапно стали холодными.

— Ты одна из тех, кто говорит.

— Что ты имеешь в виду? — Я отшатнулась, уязвленная его ледяным тоном.

Он покачал головой.

— Ничего. Забудь об этом.

— Нет, что ты имел в виду? — настаивала я, чувствуя, как колотится мое сердце. Да и что он мог знать? Что же он собирался сказать?

— Ничего. Мне не следовало ничего говорить. Все дело в этой комнате, она меня заводит, — пробормотал он, заметно успокаиваясь. Он провел рукой по волосам, переводя взгляд на зеркальную панель справа от себя. Мне определенно показалось, что он хотел что-то сказать. Откровение, о котором я не хочу, чтобы кто-то узнал, может быть? Я не знала, что меня больше беспокоит — то, что он может знать о моих родственных связях с Элтоном, или то, что он может использовать это против меня, просто чтобы разозлить моего отца.

Убедись, что он замешан в этом деле по правильным причинам. Так говорила моя мама. До этого момента я никогда не сомневалась в мотивах Гарретта. Однако теперь моя уверенность в них была повергнута в смятение.

— Если ты не сделаешь интервью сейчас, Элтон заставит тебя сделать это позже, — сказала Харли, снимая колючее напряжение, которое собралось между нами, как буря.

— Отлично, тогда он может заставить меня сделать это позже, — ответил Гарретт. Он отодвинул стул, встал и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Я смотрела ему вслед, и мое сердце упало в желудок. Опять же, это было невозможно, но ощущение было довольно острым и в высшей степени убедительным. Я почти чувствовала, как оно отчаянно бьется у меня в животе.

— Ты в порядке? — спросила Харли.

Я кивнула.

— Я думаю, мне нужен небольшой перерыв, вот и все.

— Мы можем закончить это утром. Иди и сделай что-нибудь еще, чтобы отвлечься от всего этого.

— Например, что?

Она пожала плечами.

— Может быть, ты найдешь что-нибудь еще о культе Эрис?

— Да… да, это звучит неплохо.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, я думаю, мне нужно немного побыть одной.

— Ну ладно, если ты передумаешь, позвони.

— Спасибо, Харли.

Она снова улыбнулась.

— Послушай, парни — это заноза в заднице. Гарретт злится на Элтона, и он вымещает это на тебе. Если бы в комнате был кто-то другой, он сделал бы то же самое. Не беспокойся об этом слишком сильно, слышишь меня? Ты ему нравишься. Это уже ничего не изменит.

— Я постараюсь не волноваться.

— Это моя девочка. В большинстве случаев они того не стоят.

Гарретт… по крайней мере, я так думала.

Собрав свои вещи, я нырнула в коридор. Не потрудившись остановиться и проверить, как там Элтон, я направилась в библиотеку. Книги всегда успокаивали мой ум, а исследования были так же хороши, как массаж. Среди стеллажей и полок я могла заставить себя полностью забыть о Гарретте. Если он действительно знал, что Элтон — мой отец, значит ли это, что он будет шантажировать меня? Если бы он это сделал, я бы, наверное, узнала, что он за человек.

А теперь довольно. Больше никаких мыслей о Гарретте Кейтелере.

Как всегда говорила моя бабушка, могущественная Ариадна Хеплер: «если у тебя есть время думать о мальчиках, то у тебя слишком много свободного времени.» Вместо того чтобы волноваться, я бы нашла утешение в поиске путей раскрытия и уничтожения культа Эрис, а также в уничтожении Кэтрин Шиптон. Это может заставить меня забыть почти обо всем остальном. Почти.

Глава 18.

Харли

На следующее утро, разрываясь между тем, чтобы помочь Астрид с остальными собеседованиями и получить возможность поговорить с Номурой, я присоединилась к новичкам на утренней тренировке. У нас с Джейкобом было не так уж много времени, чтобы продолжать нашу совместную работу, но он казался достаточно счастливым, решив отдохнуть пару дней. Взрыв лишил его уверенности в себе, но когда придет время, он снова будет на коне. Даже если мне придется силой усадить его обратно в седло.

Как бы то ни было, я полагала, что Астрид начнет только позже, и Сантана всегда сможет посидеть с ней в комнате, если я не закончу вовремя. После того, что Элтон сказал мне о Сангвиническом заклинании и о потенциально неминуемой угрозе довольно разозленной Кэтрин, мне нужно было получить совет Номуры. Как назло, именно он наблюдал за этой утренней тренировкой. Ну, это была не такая большая удача, но все же — это был мой шанс.

— Нет, не так, — приказал Номура, когда Мин-Хо Ли послала дрожь по земле, которая почти расколола ее надвое. — Ты должна постоянно контролировать то, что делаешь. Ты не можешь позволить своему разуму блуждать даже на секунду.

Она покраснела от смущения, когда ее друзья — Кэсси и Сара рассмеялись со стороны.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Ты не можешь позволить всему этому вылиться из тебя сразу, а потом наблюдать за тем, что происходит, как ты только что сделала. Речь идет о визуализации и измерении силы, — пояснил он. — Пусть она течет из твоих рук, но только столько, сколько тебе нужно. В противном случае нам придется эвакуировать ковен. — Он ободряюще улыбнулся ей, но девушка была явно подавлена.

— Я не уверена, что смогу это сделать, наставник. Все это выходит сразу, как только я пробую, — пробормотала Мин-Хо.

Номура кивнул.

— Ты не получишь все сразу, но главное — настойчивость. Сара, почему бы тебе не прийти и не попробовать сделать это со своей скоростью? Ты ведь сверхзвуковая, да?

Она побледнела.

— Я бы предпочла этого не делать, наставник.

— Как бы то ни было, подходи и попробуй, — настаивал он.

Оглянувшись на Кэсси, которая разделяла мои эмпатические способности, Сара шагнула к Номуре. Он поставил ее перед белой линией, начерченной на полу, и на секунду положил руку ей на плечо.

— А что вы хотите, чтобы я сделала?

Он указал на дальний конец комнаты.

— Я хочу посмотреть, на что ты способна. Давай.

— Вы хотите, чтобы я хлопала, как тюлень? — пробормотала она. Я могла бы сказать, что ее нервы заставляли ее болтать; она скрывала свою неуверенность за грубостью.

— Нет, достаточно просто побегать, и если ты еще раз будешь так со мной разговаривать, я заставлю тебя бегать весь день. — Ты готова?

— Пожалуй, да.

— Раз… два… три!

Девушка исчезла в мгновение ока, порыв ветра пронесся назад и ударил меня в лицо. Легкое пятно пронеслось по комнате, но его нужно было внимательно разглядеть. Все остальные повернулись, чтобы посмотреть, как Сара Маккормик появилась на противоположной стороне тренировочного зала менее чем через две секунды. Я изумленно уставилась на нее. Я полагала, что сверхзвуковой звук имеет какое-то отношение к разбитому стеклу, но это тоже имело смысл. Она метнулась обратно к белой линии, исчезая и вновь появляясь секундой позже рядом с Номурой.

— Как, черт возьми, они тебя поймали? — выпалила я.

Она бросила на меня кислый взгляд.

— Они расставили ловушки. Не думай, что я не пыталась.

— Разве ты не могла убежать от Кэтрин?

— И куда же именно ты пойдешь? Так или иначе, они надели на меня наручники, чтобы я не использовала свои способности. Люди Кэтрин снимали их только тогда, когда она хотела посмотреть, что я могу сделать, внутри пузыря, конечно, поэтому я не могла сделать перерыв для этого. — Если не считать проблемы с поведением подростка, Сара была впечатляющей. Я никогда не видела ничего подобного. Она казалась очень жесткой. Приемная система тоже закалила ее.

— А как насчет тебя, Кэсси? — Я повернулась к третьему члену триады. — Ты ведь эмпат и морф, верно?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, что это значит.

— Ты можешь поместить свое сознание в животное и почувствовать то, что чувствуют другие люди, верно?

— Тогда да, я думаю, что это я в аккуратной маленькой коробочке. — У меня сложилось впечатление, что Кэсси была милее, чем казалась, но страх сделал ее настороженной и озлобленной.

— А мы можем увидеть способность Морфа? — Я посмотрела на Номуру, ожидая его согласия.

— Мне интересно посмотреть, что еще Сара может сделать в первую очередь, но Кэсси, ты будешь следующей, — ответил он.

Сара громко вздохнула.

— Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я что-нибудь сломала своим голосом?

— Если ты можешь.

Она подошла к кувшину с водой, стоявшему на козлах, и уперлась руками в виниловую поверхность стола. Прищурившись, она открыла рот. Пронзительный крик вырвался из ее горла, и я прижала руки к ушам, пытаясь заглушить этот звук. Я почти ожидала, что появится сбежавшая Банши из Бестиария, принеся с собой предзнаменование смерти. Вместо этого кувшин сильно задрожал, прежде чем разлететься на тысячу крошечных осколков, разбрызгивая воду и стекло во все стороны. К счастью, поблизости не было никого, кто мог бы пострадать, и осколки полностью обошли Сару, сгибаясь вокруг пронзительного крика ее голоса.

Номура присвистнул.

— Впечатляюще. Твой контроль действительно очень хорош.

Сара сверкнула намеком на улыбку.

— У меня была вся моя жизнь, чтобы практиковаться.

— Это не значит, что она должна контролировать могущественный элемент. У нее слабый огонь, — кисло пробормотала Мин-Хо, скрестив руки на груди. — Бежать и кричать гораздо легче.

— Нет, это не так, — запротестовала Сара.

— У нее даже Эсприта еще нет! — У Мин-Хо была Нефритовая заколка для волос в форме морского конька, а у Кэсси — золотое ожерелье с зеленым камнем посередине.

— Все вы обладаете способностями одинаковой сложности, и наличие Эсприта не является признаком прогрессии. На его поиски могут уйти годы, — вмешался Номура. — Каким бы естественным ты ни был, каждое умение требует практики и самоотверженности, чтобы овладеть им. Нет такой вещи, как «легкая» способность или «слабая» способность. Вам было бы неплохо научиться этому.

Это заставило девушек замолчать, хотя они и бросали друг на друга холодные взгляды. Я предполагала, что к тому времени, когда они отправятся завтракать в банкетный зал, они уже будут сидеть врозь. Девушки были такими же, как и я. Дрожь дежавю пробежала по мне — это было слишком похоже на старшую школу, на мой вкус. Те годы и те напряженные отношения остались далеко позади. Скатертью дорожка.

— Наставник Номура! — завопила Мина Трэвис со скамейки справа. — Мика опять это делает!

Мое внимание переключилось на двух младших детей, которые сидели в одиночестве. Мика баюкал Пушистика в своих руках, и эта милая сцена не сразу встревожила нас. Однако кот, казалось, не двигался с места. Я не видела, что произошло, но на полу у ног Мики была небольшая лужица крови. Ни одного из детей, казалось, не было крови. Мгновение спустя Пушистик вскочил, уткнувшись своим пушистым лбом в гладкий лоб Мики. Он мяукнул и вонзил свои когти в футболку Мики, очевидно в полном порядке после того, как умер в восьмой раз.

— И что же случилось? — спросила я, подходя к детям.

— Пушистик набросился на меня, и я воспользовалась телекинезом, — всхлипнула Мина. — Я не хотела бросать его так сильно, но он меня напугал.

Мы с Номурой обменялись взглядами. Выяснилось, что Мика тайно очищался после того, как вернул к жизни свою кошку. Только вчера вечером, после того как они спустились в тюремные камеры, Пушистик съел немного крысиного яда, который был оставлен снаружи. Он умер на руках у Мики, но его тут же вернули обратно. Хотя было неясно, Чистился ли Мика каждый раз, но он сделал это прошлой ночью, в результате чего появился крошечный бесенок, которого он пытался скрыть от сотрудников Службы безопасности. Именно Луэлла нашла это существо и сообщила о нем одному из охранников. Мика был опустошен, когда они забрали бесенка. По его словам, они тоже были его «любимцами», и он не любил расставаться с ними. Мне оставалось только гадать, что же случилось с предыдущими. Они, вероятно, были где-то там, вызывая хаос в человеческом мире — вспышки, которые люди видели краем глаза, или причина того, что вещи пропадают в домах людей.

Это заставило меня задуматься, насколько высок болевой порог у этого парня, если он может Очищаться, как будто это ничего не значит. Была ли это еще одна тайная способность, о которой мы не знали. Очищение без усилий? Странное дело, но вполне возможное. Он уже был невероятно силен, когда едва вышел из пеленок.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Номура у Мики.

Он весело кивнул.

— Пушистик бодрствует.

— Это невероятно, — пробормотал Номура.

Я нахмурилась.

— Что?

— Некроманты, как известно, очень могущественны по самой своей природе, но Мика, должно быть, необычайно одарен, если он может совершить подобное действие и не сразу Очиститься. Даже Элтон не может этого сделать, — тихо ответил он. — Интересно, что-нибудь прояснится в его Чтении?

— А ты не думаешь, что это может быть из-за размера кошки? Меньшее существо, меньшее следствие?

Он пожал плечами.

— Может быть… но посмотри на него. С ним все в полном порядке. Как будто ничего и не было. Он даже не устал.

Из всех детей, которые вернулись в ковен, Мика был тем, о ком я больше всего беспокоилась. Если бы он уже был таким могущественным, то эта сила только росла бы вместе с ним. Как только он достигнет совершеннолетия, а то и раньше, он станет силой, с которой придется считаться. Это была пугающая мысль, учитывая, каким маленьким и милым он выглядел сейчас. Номура, казалось, тоже нервничал по этому поводу. Я чувствовала исходящую от него тревогу. Другие дети тоже были напуганы — это исходило от них вибрирующими волнами, смешиваясь с детским чувством благоговения. Для них Мика был эквивалентом одноклассника, который мог бы сделать действительно ловкий трюк, только они не хотели быть теми, кто его получит.

— Я бы сказала, что им действительно нужно показать свои таланты как можно скорее. Они все владеют, по крайней мере, одним элементом, но это трудно сказать, — сказала я, переключая свое внимание на Луэллу. Они с Марджери сцепились в драке в своем собственном углу тренировочного зала. Марджери рванулась вперед, чтобы схватить Луэллу за руку, но та тут же уронила ее на пол. Марджери вскрикнула и попятилась, когда новая конечность просунулась сквозь рукав толстовки Луэллы. Ее способность была жуткой и впечатляющей в равной мере, хотя рука, лежащая на полу, заставляла меня чувствовать себя немного неважно.

— Я сделала это! — Воскликнула Луэлла. — Я сделала это из-за страха!

Номура улыбнулся.

— Отличная работа, Луэлла. — Он снова повернулся ко мне. — Чтения уже назначены на конец недели. Мне было бы интересно посмотреть, что выйдет из Мики.

— Он нуждается в правильном обучении, иначе ему конец. Ты же знаешь, как Совет Магов относится к сверхсильным людям, — криво усмехнулась я. — Я не собираюсь помещать его в какое-то заведение. — Единственная причина, по которой я не была в одной из них, заключалась в том, что я была полезна прямо сейчас, и у меня был этот подавитель, чтобы не дать мне выйти из-под контроля. После того, как я уберу его, я задумалась, какова будет их реакция. Страх оказаться взаперти ударил меня, как удар под дых, и я снова почувствовала ужас. Если я окажусь темной обузой, то никогда больше не увижу дневного света.

— Да, он определенно выиграет от репетиторства, — сказал Номура.

— Говоря о сверхсильных людях, я думала, что Регены и Морфы больше не существуют?

— Совершенно верно. Рад видеть, что ты учишься. Морфы встречаются редко, но Регенов не было уже сто лет, — ответил он. — Должно быть, произошла недавняя мутация, которая привела к способности Кэсси. Сверхзвуковая тоже совершенно неслыханна.

— Должно быть, что-то есть в воде Сан-Диего, верно?

Он усмехнулся.

— Похоже, что так оно и есть. Хотя жизнь имеет свой способ работать циклично. Это может быть просто своего рода возрождение, когда эти редкие и дремлющие способности возвращаются в основное русло магического общества. Это происходит как раз тогда, когда мир проходит через ледниковые периоды и возвращается во времена тепла и процветания.

— Значит, маги попали в ледниковый период?

— Образно говоря, так оно и есть.

— Ну, это чертовски хороший способ оттаять.

— Действительно.

Глухой удар отвлек мое внимание от Номуры, и я снова уставилась в угол, где дрались Марджери и Луэлла. Марджери лежала на полу, подтянув колени к подбородку, с молочно-белыми глазами. Ее тело сильно тряслось, рот широко раскрылся в полукрике. Луэлла резко повернулась к ней, пытаясь вывести ее из внезапного транса, но Марджери просто запрокинула голову, выгнув шею под нечеловеческим углом.

Я подбежала к ней и опустилась на колени рядом с Луэллой.

— Марджери? Марджери, ты меня слышишь?

Ее жуткие молочные глаза смотрели прямо мне в душу.

— Предатель… здесь. Предатель… прячется. Предатель… был здесь, в этой комнате. Я чувствую ее… я чувствую его. Он украл ее лицо… он украл ее тело. Они были здесь… они были в этой комнате.

Мой разум отчаянно пытался собрать воедино те маленькие кусочки, которые давала Марджери. Большая картинка танцевала прямо из поля зрения, а разломанные фрагменты создавали запутанную картину. Да кто же это может быть, черт возьми? Если они были в этой комнате, значит ли это, что они здесь сейчас? Может быть, это был кто-то из детей? Это казалось маловероятным. — Джейкоб? И снова это показалось мне маловероятным. Она имеет в виду наставников? Это было так же трудно проверить в моей голове. Элтон знал их всех как свои пять пальцев и, без сомнения, сам проверял их, когда шпион впервые появился на свет. С другой стороны, предателем может быть кто угодно. Я подумала о том, чтобы проверить запись с камеры, хотя это, вероятно, не очень помогло бы, многие люди пользовались этим залом, и видения Марджери не всегда были самыми надежными. Кроме того, после инцидента с Бестиарием некоторые камеры стали работать как сумасшедшие, как те, что были в тюремном коридоре и в самом Бестиарии. И все же я бы попросила Астрид заняться этим делом.

— Что ты имеешь в виду, Марджери? — настаивала я, но молочная дымка в ее глазах уже отступала, унося с собой видение.

— И что же случилось? — пробормотала она, приходя в себя.

— У тебя было видение. Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь из этого?

Она медленно покачала головой.

— Я видела лицо… минуту назад оно было таким ясным. Там были мужчина и женщина, но я не знаю, кто был предателем, а кто нет. Я не узнала этого парня, но женщина была мне знакома… может быть. — О, я даже не знаю. Это бесполезно!

— Нет, это не так. Ты отлично справляешься, правда. Ну же, как они выглядели? Постарайся сосредоточиться и посмотреть, сможешь ли ты сделать изображение более четким.

— Там было темно. Я не могу вспомнить. — Она выглядела так, словно вот-вот разрыдается. — Мне очень жаль, Харли.

— Эй, у тебя нет причин сожалеть. Ты не можешь контролировать эти вещи — это не твоя вина. Честно говоря, каждый маленький кусочек, который ты нам даешь, стоит так много.

— Я уже лучше справилась с этим, — пробормотала она.

Я обняла ее за плечи и посмотрела ей прямо в глаза.

— Ты делаешь невероятные вещи, Марджери. Подумай о том, как далеко ты продвинулась с тех пор, как впервые попала сюда. И, кстати, помнишь, что Уэйд сказал тебе о моем обещании? Я чуть не сломала это место. Когда я приехала сюда, я не отличала свою задницу от локтя, когда дело касалось магии. Все это вылетело из меня разом. Я не могла войти в комнату, не будучи оглушенной чужими эмоциями. У меня не было никакого контроля, но я работала над этим, и теперь я могу выбирать, что я могу и не могу чувствовать… большую часть времени. Толпа все еще хитрая штука, но и мне с ней становится лучше. Это все Прогресс.

Марджери медленно кивнула, и я улыбнулась ей.

— Ты делаешь успехи каждый день, говорю тебе, — продолжала я. — Без тебя мы бы никогда не нашли Мику. Я знаю, что ты изо всех сил пытаешься в это поверить, но у тебя все так хорошо получается, и уверенность придет со временем. Мне нужно, чтобы ты поверила, насколько ты хороша.

Она робко взглянула на меня.

— Я постараюсь.

— Почему бы тебе не пойти к Астрид и не попросить ее сделать тебе запись с камеры для этого зала. Это может занять некоторое время, но если ты увидишь кого-то, кто пробудит твою память, это может помочь нам, — предложила я.

— Это было бы неплохо. Я так и сделаю.

— Круто. Я сделаю так, чтобы все получилось.

— Да, как насчет того, чтобы нам остановиться на сегодня? — предположил Номура. — Ты все еще изнемогаешь от своих мучений с Кэтрин. Почему бы тебе не пойти с Марджери в банкетный зал, пока остальные члены ковена не начали спускаться к завтраку? Соберите кучу еды и отнесите все это в свои комнаты внизу. А потом, когда ты поешь, я хочу, чтобы ты отдохнула и расслабилась. Приказ наставника.

Гул согласия прокатился по комнате, и я помогла Марджери подняться на ноги. Она отряхнулась и встала во весь рост, ее лицо приняло решительное выражение, которое заставило меня гордиться собой. Вместе с Луэллой старшие девочки собрали остальных и направились в коридор, где их уже ждала группа охраны, чтобы сопроводить к завтраку. Меня все еще беспокоило, что мы упустили двух магических детей из нашего списка, но Луэлла держала язык за зубами относительно их местонахождения. Это была не та тема, на которую мне хотелось давить, учитывая то, через что они все прошли.

— Разве ты не присоединишься к ним, Харли? — спросил Номура, когда последний из ребят вышел.

Я отрицательно покачала головой.

— Вообще-то я надеялась поговорить с вами кое о чем.

— А?

— Это довольно деликатный вопрос.

— Тон меня заинтриговал.

Я перевела дыхание. Теперь пути назад уже не было.

— Я не знаю, слышали ли вы что-нибудь о том, что Кригер организовал мне операцию?

— Чтобы избавиться от своего подавителя? Я слышал об этом. Поздравляю.

— Да, я очень благодарна ему за всю его тяжелую работу. Дело в том, что я не могу ждать так долго, он сказал, что пройдут месяцы, прежде чем все будет хорошо, и к тому времени может быть уже слишком поздно. Кэтрин сейчас представляет собой угрозу, и нам нужна вся огневая мощь, которую мы можем противопоставить ей.

Номура тупо уставился на меня.

— Ты хочешь его сломать?

— Э-э… проще говоря, да.

— Я так и думал, — тихо сказал он с ноткой нерешительности в голосе. — Вообще-то я хотел спросить, не обратишься ли ты ко мне за советом, учитывая наши нынешние отношения с Кэтрин и шпионом.

— А вы были там?

Он кивнул, нахмурив брови.

— Я видел твое разочарование, Харли. Ты не очень терпелива, и я не хочу тебя обидеть, когда говорю это, — ответил он. — Я много работал, чтобы овладеть своими способностями, потому что я посредственный человек. Ты далеко не посредственна, но тебя заставили занять положение, похожее на это. Конечно, ты нетерпелива.

— А вы ведь специалист по Подавителям Демпси, верно?

Он с любопытством посмотрел на меня.

— Да, я немного изучил их, хотя с моей стороны было бы наивно называть себя экспертом. О чем конкретно ты хотела спросить? Я посмотрю, не смогу ли тебе помочь.

Я улыбнулась.

— Я просто беспокоюсь, что если я сломаю подавитель силой, то произойдет этот необузданный взрыв энергии. Даже если это не причинит слишком большого вреда, у меня есть свои мысли, о которых стоит беспокоиться.

— Ты думаешь, что начнешь склоняться в одну сторону? Навстречу тьме, судя по твоему выражению лица?

Я молча кивнула. Черт возьми, он хороший парень. Я же не эксперт, черт возьми.

— Я хочу быть в состоянии уравновесить Свет и Тьму, как только подавитель сломается. Иначе я буду изо всех сил пытаться что-то контролировать. Я не хочу быть разрушительной. Я не хочу быть опасной для кого бы то ни было, но я также не могу долго держать эту штуку внутри себя, не теряя рассудка.

— Ты уже говорила об этом с Элтоном? Я знаю, что это не его область знаний, но мне бы не хотелось наступать ему на пятки.

— Он говорил мне о Сангвиническом заклинании, — ответила я, слегка исказив правду. Я была почти уверена, что Элтон не хотел, чтобы я шла именно по этому следу, но именно он посеял семена в моей голове. А чего еще он мог ожидать?

— Он так и сделал? — Голос Номуры звучал ошеломленно.

— Да, он упомянул, что я могу уравновесить свои связи с помощью такого заклинания — это как-то связано с мощной темной магией и мощной светлой магией.

— Я немного удивлен, что он заговорил с тобой об опасной магии подобным образом, но я полагаю, что твоя ситуация необычна. Сангвинические заклинания запрещены к использованию в Соединенных Штатах без лицензии, хотя они довольно распространены в Европе и Азии. Твоя подруга Сантана, из магического рода, который все еще использует Сангвинические заклинания.

— Есть ли где-нибудь в Штатах, где вы можете использовать их на самом низком уровне? — У меня мелькнула заговорщически улыбка.

Он сделал паузу, как бы взвешивая свои варианты.

— Ну… я полагаю, если ты уже знаешь о существовании Сангвинических заклинаний, то, возможно, я смогу… да, я полагаю, что должен. — Он еще немного помолчал, заставив меня задуматься, не собирается ли он мне что-нибудь сказать. — В Новом Орлеане все еще есть практикующие, — наконец спокойно ответил он. — Ты ведь слышала о вуду, да?

Я кивнула.

— Жуткие куклы, булавки в глазах и все такое прочее?

Он усмехнулся.

— Не совсем так; это распространенное заблуждение. Их магия схожа с магией сантерии или колдунов в том, что они служат духам. Однако они служат духам, известным как Лоа — они делают им подношения и выполняют Сангвинические заклинания, чтобы обратиться за помощью, или попросить о чем-то, или набраться сил, точно так же, как Сантана призывает своих Оришей. Методология очень похожа.

— Это круто. Я думаю, что позже я узнаю больше об этом в международных культурах. — При условии, конечно, что я переживу Кэтрин.

— В любом случае, в Новом Орлеане есть много могущественных магов, практикующих искусство Вуду. Было заключено соглашение с Новоорлеанским Ковеном, чтобы гарантировать, что Сангвинические заклинания будут изолированы границей города. Это требует лицензии на практику, как я уже сказал, но это все еще делается там, с разрешениями и без них.

— А что это за Сангвиническое заклинание, о котором упоминал Элтон?

— Если это то, о чем я думаю, то тебе придется объединить кровь очень сильного светлого мага и кровь очень сильного темного мага, чтобы создать заклинание, которое уравновесит твое внутреннее равновесие. Это можно сделать, но это очень рискованно, а само заклинание очень редкое и опасное. Даже получить такую кровь было бы трудно. Это не может быть просто кровь, она должна исходить из того типа магии, который ты, вероятно, найдешь только в Чистилище. Типажи Кэтрин Шиптон.

У меня упало сердце. Отлично… именно это я и хотела услышать.

— Хотя странно, что ты упомянула об этом заклинании сейчас… наверное, именно поэтому оно и было на уме у Элтона, теперь, когда я думаю об этом.

Я резко вскинула голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, это заклинание было одним из тех, что пришли из хранилища Рейкьявика. Кэтрин украла оригинал, но у них была копия.

Это же в ковене! Это же в чертовом ковене! Я обещала Элтону, что больше не попаду в неприятности, но сейчас все было по-другому. Это был риск, на который стоило пойти. На самом деле, это стоило всего. Это вполне может быть мостом между нами, победившими в борьбе с Кэтрин и проигравшими ее. В конце концов, он меня простит. А если он этого не сделает… что ж, я справлюсь с этим, если он туда попадет.

— Ты это серьезно говоришь?

Он странно улыбнулся.

— Теперь мне нет смысла лгать тебе. Если ты не получишь от меня информацию, то получишь ее другим способом. Это замечательное качество в тебе, Харли — твоя решительность. Я просто надеюсь, что это не приведет тебя к чему-то, из чего ты не сможешь выбраться в один из дней.

— Я буду осторожна, — сказала я. Я была благодарна ему за это. Он понимал, почему я должна была сделать это так, как никогда не смог бы сделать Элтон. Элтон заставил бы меня ждать, даже если бы это означало, что мы потерпели неудачу.

— Пожалуйста, сделай это. Единственная причина, по которой я даже упомянул тебе об этом, заключается в том, что ты, возможно, единственный человек, у которого есть сила преодолеть подобное заклинание и использовать его в своих целях. Если бы ты была обычным человеком, она поглотила бы тебя целиком, но у тебя есть сила воли и магия, чтобы управлять ею. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Благодарю тебя за это, наставник. Ты даже не представляешь, что это значит для меня.

Он тяжело вздохнул.

— Не заставляй меня жалеть об этом. Если дела пойдут плохо, приходи ко мне, обещай, что сделаешь это.

— Обещаю.

С этими словами я покинула тренировочный зал, в голове у меня проносились мысли о будущем. Кецци все еще был на свободе, но дела шли на лад. Если бы я действительно могла сломать этот подавитель и уравновесить свои чувства, тогда у нас было бы преимущество, в котором мы так нуждались против Кэтрин. Но даже в этом случае одна маленькая мысль грызла заднюю часть моего мозга. Я не могла заставить ее замолчать с тех пор, как вчера вечером приехали дети. У нас в ковене их было девять, но это было слишком легко. Охранники нашли их и доставили к нам, по-видимому, без боя.

Кэтрин Шиптон, что ты задумала?

Глава 19.

Харли

— Харли, вот ты где! — крикнула Астрид, когда я направилась в банкетный зал. Мне нужно было какое-то время, чтобы понять, как я собираюсь заполучить в свои руки это Сангвиническое заклинание. Даже если бы мне удалось найти его, я должна была бы получить кровь, о которой говорил Номура.

Чем больше я думала об этом, тем более разочаровывающим становилось мое осознание. Может быть, Номура дал мне эту информацию не для того, чтобы поставить мяч на мою площадку. Может быть, он рассказал мне все, потому что знал, что это почти невыполнимая задача. Он говорил о том, что маги в Чистилище — единственные, кто может быть достаточно силен, чтобы соответствовать тому, что мне нужно. Как, черт возьми, я должна была попасть туда и взять немного крови у известного преступника, не предупредив никого о том, что я задумала?

Твое здоровье, Номура… так можно построить девушку и подвести ее. Очень подло.

— Извини, я как раз собиралась выпить кофе и перекусить. Клянусь, я направлялась в комнату для допросов, — ответила я. Честно говоря, последние полчаса я только и делала, что придумывала себе оправдания, пытаясь выбрать самое лучшее. У меня были другие дела вместо того, чтобы опрашивать весь ковен. Мое время лучше было провести в другом месте, я просто не знала, как сообщить об этом Астрид.

— Не обращай на это внимания, — настойчиво сказала она. — Я хотела рассказать тебе, что узнала о культе Эрис. Ты была права, прошлой ночью это действительно расслабило мой мозг. С тех пор я не могу перестать читать.

— На самом деле это не то, что нужно для расслабления.

Она снова улыбнулась.

— Я думала, тебе не терпится узнать, что я обнаружила.

— Ты хочешь поговорить здесь? — Я оглядела почти пустой банкетный зал. Новоприбывшие уже унесли свою еду вниз, прежде чем ковен начал шевелиться. Элтон прекрасно все организовал, выстроив стену между детьми и остальными магами, так что они проходили мимо друг друга, как корабли в ночи. Это была впечатляющая часть логистики.

— Я тоже так думаю. Мне бы не помешала одна из них. — Она указала на огромную кружку кофе в моей руке.

— Тебе действительно нужно попробовать массаж, — поддразнила я, усаживаясь на крайний край левого стола, пока она шла за чашкой кофе. Она проглотила его одним глотком и положила толстую папку на стол.

— Итак, хотя я много читала, информация, которую мне удалось собрать, была странно скудной, — начала Астрид. — Похоже, что куски истории были удалены из всех доступных хранилищ. Это заставило меня копнуть глубже. Я не люблю цензуру даже в лучшие времена, и я была уверена, что где-то должны быть какие-то фрагменты информации.

— Эй, эта папка кажется мне довольно увесистой.

Она рассмеялась.

— Это в основном фотографии. Мне удалось получить несколько рисунков яблока раздора, просто чтобы убедиться, что это было то же самое, что и ужасная татуировка, которой Кэтрин искалечила Кеннета. Я уже знала, что Яблоко было связано с Эрис, что в конечном итоге стало моей отправной точкой для вчерашней исследовательской сессии. Ты много об этом знаешь?

— Нет.

— Ну, это то самое яблоко, которое якобы вызвало Троянскую войну. В греческой мифологии богиня Эрида решила бросить яблоко на стол во время праздника богов, на свадьбе Пелея и Фетиды. На золотом фасаде были начертаны слова: «самой прекрасной. Естественно, это вызвало нечто вроде спора между тремя другими богинями, каждая из которых претендовала на звание самой красивой — Афродита, Гера и Афина. Неужели ты ничего не знаешь?

— Да. Хотя я вспоминаю о молодом Брэде Питте и Эрике Бане в набедренных повязках.

Она усмехнулась.

— Ну, пока ты пускаешь слюни, я расскажу тебе остальную часть истории. Итак, наша добрая подруга Эрис, богиня раздора, не была приглашена на свадьбу. Раздраженная таким пренебрежением, она решила устроить небольшой переполох, чтобы отомстить и развлечься, в качестве бонуса. Когда она бросила Золотое яблоко на стол, Афродита, Гера и Афина заявили, что оно принадлежит им, и каждая из них считала себя самой красивой из всех.

— Подожди секунду… мы все еще говорим о Трое? По-моему, это очень похоже на Белоснежку.

— Уолт Дисней, вероятно, получил некоторое влияние от него, так же как Король Лев — это просто Гамлет со львами и юмористический дуэт бородавочник-сурикат. Это должны быть Розенкранц и Гильденстерн, если тебе интересно, — ответила она.

— Тпру. А потом ты скажешь мне, что «Красавица и Чудовище» — это Макбет. — Я усмехнулась.

— Так или иначе! — Астрид постаралась не рассмеяться. — Богини пытались заставить Зевса судить, кто из них самая красивая. Он не хотел, чтобы ночью его пронзила насквозь раздраженная богиня, поэтому решил, что Парис, троянский смертный, должен сделать выбор. Я думаю, что там была какая-то нагота, но мы не будем вдаваться в это, и каждая из богинь пыталась подкупить его. Но, в конце концов, он остановился на Афродите, потому что она предложила ему именно то, что он хотел — Елену спартанскую.

Я подняла руку.

— Ты имеешь в виду Елену Троянскую?

— Ну, тогда она была «из Спарты». Часть «Трои» появилась позже, когда Парис схватил ее и сам женился на ней. Видите ли, она уже была замужем за Менелаем, который был греческим царем. Именно это послужило причиной Троянской войны, потому что Менелай начал кампанию по возвращению своей жены. И все из-за одного единственного Золотого Яблока, брошенного несчастной Эрис.

— Я имею в виду, что лично я ненавижу свадьбы. Я была бы счастлива, если бы меня не пригласили.

Астрид фыркнула в свой кофе.

— Не совсем в этом дело, Харли.

— Нет… пожалуй, нет.

— Итак, она неразрывно связана с этим яблоком, поскольку эта история, похоже, единственная заметная о ней. Похоже, что Кэтрин хочет внести свой собственный небольшой диссонанс, если это вообще возможно.

— Ну, и все те дерьмовые вещи, которыми она занималась.

— Да, это тоже.

— Правильно, теперь яблоко имеет смысл. Есть еще что-нибудь в этой твоей папке?

Она вытащила несколько листов бумаги и аккуратно разложила их перед собой.

— Это большая часть того, что я смогла найти. Немного больше греческой мифологии, утверждающей, что она богиня раздора, но мы получили большую часть этого от Яблока. Однако она также считалась эквивалентом богини войны Энио.

— Миссис Смит любила ее слушать.

— Энио, но не Эния. Может быть, тебе нужен еще один кофе? — Она кивнула на мою кружку.

Я рассмеялась и сделала еще один глоток.

— Это сработает через минуту. Потерпи меня до тех пор.

— Я постараюсь. В любом случае, Энио — это совсем другой котелок с рыбой. Раздоры и диссонанс не особенно трогают сердце, но это лучше, чем быть богиней войны, разрушения, завоевания и кровожадности. Тогда, насколько нам известно, многие из этих богов и богинь были взаимозаменяемы, и если Эрис такая же, как Энио, то у нас куча проблем, если это то, на чем Кэтрин моделирует свой образ.

Она нервно вздохнула, прежде чем продолжить.

— Мне удалось узнать гораздо больше об этом персонаже Энио. Она упоминается как «сестра войны» и была довольно плохим примером, в большинстве мифологических рассказов. Она была ответственна за разрушение целых городов, любила все, что связано с войной, и часто вступала в бой с самим Богом войны Аресом. Более того, она даже отказалась принять чью-либо сторону в ужасной битве между Зевсом и чудовищем Тифоном. Вот отрывок об этом: «беспристрастная Энио держала равновесие между двумя сторонами, между Зевсом и Тифоном, в то время как молнии с грохочущими выстрелами упивались, как танцоры в небе.»

Мое сердце остановилось.

— Что ты только что сказала?

— Беспристрастная Энио держала равновесие между двумя сторонами, между…

— Нет, это круто — я все поняла. — Это было слишком, похоже, чтобы быть простым совпадением. Если Зевс склонялся к Свету, а Тифон — к Тьме, то именно Энио поддерживала равновесие между ними обоими.

Подожди… значит ли это, что я Энио/Эрис в этом сценарии?

— Все в порядке? Ты на мгновение пропала, — сказала Астрид обеспокоенным тоном.

Я кивнула.

— Я в порядке, просто у меня много дел.

— Все еще Брэд Питт?

— Если бы только, — ответила я с кривой усмешкой.

— Я тебе не надоела? — В ее голосе прозвучала обида, и она опустила глаза.

Я коснулась ее предплечья.

— Нисколько. Я люблю все эти вещи. Как я уже сказала, я все еще жду, когда кофеин подействует, и когда он подействует, блин, это будет сильно.

Она улыбнулась, явно довольная собой.

— Я нашла еще несколько цитат, в основном о раздвоении личности этих двух слившихся богинь. Здесь оно упоминает, что «в конце концов, не было только одного вида борьбы, но по всей Земле есть две. Что же касается первой, то мужчина будет хвалить ее, когда поймет; но вторая достойна порицания, и они совершенно различны по своей природе. Ибо одна воспитывает злую войну и битву, будучи жестокой: ее никто не любит; но поневоле, по воле бессмертных богов, люди жестоко расплачиваются за ее честь. Если хочешь знать мое мнение, то здесь все написано Кэтрин. Я была весьма поражена этими параллелями. Этот диссонанс, похоже, является концепцией, которую она создает для себя — ужасающая, безжалостная, воинственная богиня, которой должны поклоняться и бояться все.

Что же это была за двойственность? Это начало выводить меня из себя, и не только потому, что звучало как клубок бечевки Кэтрин, но и потому, что резонировало в моей собственной голове. Значит ли это, что где-то в мире существует противоположность Кэтрин? Человек, который мог бы восстановить равновесие того, что она хотела разрушить? Я не была достаточно самонадеянна, чтобы думать, что это я, но грызущее подозрение оставалось. Может быть, это должна была быть Эстер — близнец Кэтрин. С ее уходом, кто еще мог бы подойти на эту роль?

А что, если Кэтрин уже убила то единственное, что могло ее остановить? Я не хотела зацикливаться на этом, на случай если это окажется правдой.

— Ну, ни один мужчина не любил Кэтрин, это уж точно, — с горечью сказала я. — Во всяком случае, не без мерзкого маленького проклятия.

— Именно так я и думала. Как только я его увидела, у меня в голове возникла ее фотография, — согласилась Астрид. — И последнее: «… по воле бессмертных богов люди жестоко расплачиваются за ее честь. Если она станет ребенком хаоса, то станет бессмертным богом.

Меня передернуло.

— Я не хочу знать, какую честь мы ей окажем, если это случится.

— Была еще одна цитата, которая показалась мне весьма интересной. Очевидно, это сказала сама Эрис: «Я — Хаос. Я — субстанция, из которой ваши художники и ученые строят ритмы. Я — дух, с которым ваши дети и клоуны смеются в счастливой анархии. Я — Хаос. Я жив, и я говорю вам, что вы свободны. Ты помнишь, как я говорила тебе в фойе, что существует давняя вера в существование более чем четырех детей Хаоса?

— Да.

— Ну, это наводит на мысль, что Эрис — это сам Хаос или, по крайней мере, еще один из детей.

— Я сегодня плохо буду спать, — пробормотала я. Все это звучало не очень хорошо, хотя было ясно, что Кэтрин нацелилась очень высоко. Если бы она могла стать самим Хаосом, вытеснив других детей, тогда ее новый мировой порядок уже не остановил бы, каким бы ни было это видение. Кеннет по-прежнему ни, словом не обмолвился об этом.

У меня зазвонил телефон. На экране вспыхнуло имя Уэйда. Я подняла его и бросила на Астрид извиняющийся взгляд, но она только понимающе улыбнулась. Я хотела возразить, что это не так, но уже ответила на звонок.

— Харли?

— Да, ты же мне звонишь, помнишь?

— У нас нет времени на сарказм, — парировал он. — Имоджина и Ремингтон прибыли пять минут назад по приказу Леви и хотят забрать детей. Немедленно спускайтесь в тюремные камеры!

— Я уже в пути. — Я повесила трубку и повернулась к Астрид. — Здесь Имоджина и Ремингтон. Они хотят забрать детей.

Астрид нахмурилась.

— Что? А Элтон знает?

— Пожалуй, да. Ну же, нам нужно идти, прямо сейчас.

Она кивнула, поднялась со своего места и последовала за мной из банкетного зала. Мы пробирались по лабиринту коридоров, используя одну из потайных лестниц, чтобы спуститься в тюремные камеры в два раза быстрее. Когда мы ворвались через дверь на подземный уровень, там были только Уэйд и Сантана, а Элтон стоял рядом с Ремингтоном, оба они были в разгаре жаркой дискуссии. Их голоса были тихими, но шипение гнева было безошибочно узнаваемо, и я тоже это чувствовала. Тем временем Имоджина, казалось, рассматривала детей одного за другим, ставя галочки на листке бумаги, который она принесла в элегантном кожаном переплете. Она сидела на корточках и тихо разговаривала с ними.

— А где же еще двое? — мягко спросила она. — Дензел Форд и Эндрю Прескотт? Вы не знаете, где они?

Я чувствовала, как страх охватывает собравшихся детей, хотя мягкий голос Имоджины, казалось, немного успокоил их. Я вспомнила, как благоговела перед ней, когда впервые встретила ее. И прямо сейчас она пользовалась уважением и вниманием каждого ребенка, их глаза смотрели на нее так, словно она была их единственной надеждой.

К моему удивлению, первой заговорила Луэлла.

— Их убила Кэтрин. — Ее голос дрогнул, нижняя губа задрожала.

Я ахнула, на мгновение, привлекая внимание Имоджины.

— А ты уверена? — спросила она.

Луэлла кивнула.

— Я видела, как она это сделала. В конце концов, она решила, что их способности ей не помогут, и убила их прямо у нас на глазах. Она положила руки им на плечи и пробормотала это странное заклинание. Огненный свет пронзил их насквозь, и они просто распались на золотые крапинки. Они кричали, чтобы она остановилась, но ей было все равно. Она все равно их убила. — Она поднесла руку ко рту, и слезы потекли по ее щекам.

Некоторые из маленьких детей заплакали, и даже у Сары Маккормик в ее каменных глазах блеснули слезы. Посмотрев на Уэйда, Сантану и Астрид, я увидела, как мой ужас отразился на их лицах. Она убивала детей. Эта сука убила невинных маленьких детей. Астрид выглядела самой потрясенной из всех нас, ее пристальный взгляд был прикован к лицу Имоджины, от нее исходила волна смешанных эмоций — печаль, шок и что-то вроде гнева. Я прекрасно понимала, откуда она идет.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пережить такой ужас, — тихо сказала Имоджина, поглаживая руку Луэллы. — Правда, мне так жаль, что тебе пришлось страдать от ее жестоких рук все это время. Пожалуйста, поверьте, что мы делали все возможное, чтобы помочь вам, чтобы спасти вас. Я так благодарна, что тебя наконец нашли. С этого момента ты будешь в безопасности, я обещаю. Мы позаботимся о том, чтобы вы получили самый лучший уход и не могли быть обнаружены ею снова.

— Спасибо, Мисс Уайтхолл, — пробормотала Луэлла с грустной улыбкой на лице.

— Именно поэтому мы и берем вас всех с собой, — объяснила Имоджина. — Здесь вы не можете быть должным образом защищены. У КСД есть много превосходных качеств, но с его прошлой историей Вам, детям, не следует оставаться здесь. Я не могу заставить вас двоих пойти с нами — Марджери, Луэлла, — поскольку вы уже в том возрасте, когда сами можете сделать свой выбор, но я надеюсь, что вы обдумаете это предложение убежища.

Элтон отвернулся от Ремингтона и подошел к Имоджине.

— Это просто смешно, Имоджина. Уведя их отсюда, мы только подвергнем их еще большему риску. Мы предпринимаем шаги, чтобы найти лучшее место для их укрытия, и мы близки к решению. Пожалуйста, пусть они останутся здесь. Они будут в безопасности, я тебе обещаю.

Она виновато улыбнулась.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, Элтон. Это вне моей юрисдикции. Национальный совет распорядился, чтобы мы отвезли их в более безопасное место. Они доверяют вашей способности заботиться о своих собственных, но выбор был сделан от всех нас. Это будет лучше таким образом.

— А как насчет Мики? Я могу обучить его искусству некромантии. Он узнает от меня больше, чем где-либо еще, — взмолился Элтон.

Услышав свое имя, Мика подбежал ко мне и вцепился в мою руку. Его ладони вспотели, а по розовым щекам катились слезы. Все это время Пушистик сидел у него на плече, задрав голову вверх. Никто из них не хотел уходить, и я не собиралась заставлять их. Да, КСД не был идеальным, но мы могли бы держать их в безопасности. Я знала, что мы можем это сделать.

— За исключением двух старших девочек, если они решат остаться, все дети поедут со мной. Это действительно к лучшему, — настаивала Имоджина извиняющимся тоном.

— Имоджина, разве ты не видишь, что они напуганы? — Перебила я ее. — Пусть они сами решают, куда им идти, пожалуйста.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы они остались с тобой, но у нас есть безопасное место для них. Все это уже было подготовлено. Наконец-то они будут в безопасности. Действительно, по-настоящему безопасно.

— Здесь они в безопасности!

На ее лице промелькнуло разочарование, но оно смягчилось, превратившись в сокрушенный вздох. — Это не обсуждается, Харли. Мне очень жаль, но это не так. У меня есть приказы от Национального совета, и я не могу их нарушить, как бы мне этого ни хотелось. Мы все должны делать то, что лучше для этих детей, даже если сейчас это кажется трудным.

Тут Ремингтон шагнул вперед и оттащил Мику от меня. Кот прыгнул ему в лицо, пытаясь защитить своего хозяина, но Ремингтон резким взмахом руки отбросил его в сторону, и животное с шипением упало на землю. Мика издал леденящий кровь вой, пытаясь дотянуться до своего любимого питомца, но Ремингтон крепко держал его, прижимая к себе. Когда стало ясно, что Мика не собирается останавливаться, он похлопал мальчика по голове и что-то прошептал. Секунду спустя Мика обмяк у него на руках и заснул, как младенец.

— Я не хотела, чтобы все было так, Харли, правда не хотела, — вздохнула Имоджина. — Прошу прощения за неприятности. И тебя тоже, Элтон. — С выражением раскаяния на лице она наклонилась, подняла разгневанного кота и взяла его на руки. Он расслабился и замурлыкал, когда она почесала его между ушами.

— Ты все еще можешь передумать, — с горечью ответила я.

— Все уже решено, Харли. Дальнейшее обсуждение этого вопроса ничего не изменит. Эти дети не будут здесь в безопасности, что бы вы ни думали. Неужели ты хочешь, чтобы их снова украли и использовали в извращенных целях Кэтрин?

— Нет, — пробормотала я.

— Я так и думала. Никто из нас этого не хочет. Вот почему вы должны позволить нам взять их. — Она повернулась к Луэлле и Марджери. — Итак, каково же ваше решение? Вы достаточно взрослые и мудрые, чтобы сделать свой собственный выбор.

— Я останусь здесь, — робко сказала Луэлла. Она не могла выдержать пристального взгляда Имоджины.

Марджери кивнула.

— Я тоже пока останусь здесь. Мне нужно немного времени, чтобы подумать.

— Берите столько времени, сколько вам нужно, девочки. Я никогда не бываю далеко. Если вы решите поехать с нами, попросите Элтона связаться со мной, и я приеду и заберу вас. — Она одарила остальных детей своей самой очаровательной улыбкой. — Пойдемте, вас ждут прекрасные комнаты. Наконец-то вы будете в безопасности — там, где Кэтрин никогда вас не найдет.

Их не пришлось долго убеждать. Они медленно последовали за ней, оставив остальных в пустом тюремном коридоре.

Глава 20.

Харли

Астрид, Сантана и я оставались в тюремном коридоре еще несколько часов и помогали прочесывать окрестности в поисках чего-нибудь, что могли пропустить охранники относительно Кецци, в то время как Элтон и Уэйд ушли, чтобы убедиться, что дети были благополучно доставлены через зеркала. Марджери и Луэлла помогли нам сложить все детские вещи в одну сторону, они почти ничего не говорили. Все это событие повергло нас всех в молчание. Я не могла смириться с этой более строгой стороной Имоджины. Я имею в виду, я знала, что она должна быть каким-то бюрократом, чтобы пробиться в Совет Магов, но я никогда не видела, чтобы она была жесткой с кем-то.

Я вытерла лоб, когда мы закончили складывать в кучу постельное белье, лампы и игрушки.

— Эй, я пойду наверх, поговорю с О'Халлораном, может, мне удастся просмотреть запись интервью с Кеннетом Уиллоу. Он мог упустить какую-нибудь деталь, касающуюся этого шпиона.

Сантана кивнула.

— Хорошая идея. Мы пойдем прямо за тобой, как только закончим здесь.

— Да, нам действительно нужно снова расширить поле поиска, — добавила Астрид.

— Кем бы ни оказался этот шпион, я сверну ему шею. Я могла бы свернуть шею и Кецци, если бы он позволил себя так схватить, — пробормотала я, бросив извиняющийся взгляд на Марджери. Она билась над собой из-за видения и своей неспособности удержать этот образ.

Сантана рассмеялась.

— Становись в очередь, Ми Германа.

Оставив их наедине, я поднялась наверх в поисках О'Халлорана. С Элтоном было бы легче разговаривать, но я не хотела беспокоить его, пока он уводил детей в безопасное место. Честно говоря, я понимала, почему Имоджина и Ремингтон забрали их; мне просто не нравилось, как Национальный совет отдал этот приказ. Если бы Национальный совет сначала поговорил с Элтоном, мы могли бы все устроить и сделать так, чтобы эти несчастные дети не были так шокированы. Вместо этого их снова тащили от столба к столбу, оставляя в постоянном состоянии растерянности и страха. Это раздражало во мне приемного ребенка.

Все, о чем я могла думать — это рука Мики, в отчаянии вцепившаяся в мою руку. Его ужас проник в меня, и я все еще пыталась избавиться от него.

Я направилась к офису Службы безопасности, надеясь, что смогу найти там О'Халлорана. Однако на полпути по коридору, ведущему прочь от жилых помещений, я резко остановилась и нырнула за бронзового дракона. Мое любимое укрытие. Неподалеку я заметила Ремингтона, который разговаривал с Диланом, но детей нигде не было видно. Они уже ушли? Я предполагала, что у них было достаточно времени, но я не ожидала, что приспешники Совета магов останутся здесь после этого.

— Значит, ты все еще учишься в колледже? — спросил Ремингтон. Удивление покинуло Дилана, когда он осматривал коридор, явно ища быстрый путь к отступлению.

— Да.

— А ты играешь в футбол?

— Да.

Господи, а что это за личные вопросы?

— Как поживают твои приемные родители? Они хорошо к тебе относятся?

Дилан подозрительно взглянул на Ремингтона.

— Все хорошо, спасибо. У них есть дом в пригороде.

— А они не беспокоятся, что ты здесь?

Он пожал плечами.

— Не совсем так. Они почти ничего об этом не знают. Они думают, что это работа.

— Тебя ведь оставили в службе опеки, верно?

Серьезно, какое твое дело? Я чувствовала, как от него исходит смесь беспокойства, нервозности и чего-то близкого к привязанности, хотя это ничего не проясняло.

— Да, очень давно. — Дилан говорил медленно, словно не зная, как реагировать на шквал вопросов Ремингтона.

— И ты так и не узнал, кто тебя там оставил.

— Нет.

— Ты разве не хотел?

Дилан горько рассмеялся.

— Нет в этом смысла. Мы не зря называем это свалкой. Никто не останется там, потому что кто-то вернется за ними.

Укол грусти пронзил мое сердце. Мы с Диланом знали, как устроен мир приемных родителей. Мы оба видели других приемных детей, ожидающих у окон и задерживающихся у дверей, надеясь, что их родители вернутся и заберут их обратно. Рано утром я сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на дорогу снаружи, убежденная, что подъедет машина с моими родителями внутри, и они вернутся в мою жизнь.

— Мне очень жаль, Дилан, — сказал Ремингтон.

— А с чего бы вам об этом жалеть? — В его глазах мелькнул вызов.

— Наверное, тебе было очень тяжело, вот и все.

Дилан пожал плечами.

— Я уже покончил с этим. С тех пор у меня были хорошие приемные семьи. Мне не на что особенно жаловаться. Мои родители не хотели меня видеть — меня это больше не беспокоит.

— Но ты, должно быть, удивился?

— Я не хочу показаться грубым, но к чему все эти вопросы? Вы знаете что-то, чего не знаю я? Вы что-то хотите мне сказать?

Я навострила уши в ожидании ответа Ремингтона.

Ремингтон опустил глаза.

— Имоджина упрекнула меня за то, что я был так груб с тем ребенком. Я хочу лучше понять, каково это для тех приемных детей, учитывая, что мы берем так много под свое крыло. Я подумал, что ты мог бы дать мне какое-то личное представление.

— Я не видел, чтобы вы спрашивали Харли обо всем этом, — парировал он.

— Нет, она слишком… как бы это сказать… колючая. Кроме того, теперь мы знаем, кто ее родители, а твои до сих пор не найдены. Вот почему я спрашиваю, не задавался ли ты когда-нибудь вопросом, кто они такие.

Дилан нахмурился, его взгляд немного смягчился.

— Когда я был ребенком, да, но я уже не ребенок. Должно быть, у них были свои причины оставить меня там, и это на их совести. Даже если они сейчас войдут в эту дверь, мне все равно. Это ничего не изменит.

Ремингтон нервно потирал руки.

— Даже если причины были вескими?

— Даже если причины были вескими. Ты можешь быть в любой точке мира и написать письмо.

— Да… пожалуй, ты прав. — Ремингтон бросил взгляд в сторону соседнего коридора. — Ну, я и так отнял у тебя достаточно времени. Наверное, мне следует вернуться в зал собраний и убедиться, что все бумаги готовы.

— Да, — холодно ответил Дилан. — Могу я сказать вам одну вещь, прежде чем вы уйдете?

Ремингтон кивнул.

— Что угодно.

— Убедитесь, что эти дети нашли свое место, хорошо? Они уже достаточно натерпелись, убедитесь, что это в последний раз. Если вы сможете найти им дом после того, как все это закончится, то сделайте это, но только если вы можете гарантировать, что им не придется снова переезжать. Держите их в ковене, если придется, просто больше не таскайте их с собой.

— Я позабочусь об этом, — сказал Ремингтон с упреком.

— Хорошо.

Дилан еще немного постоял, пока Ремингтон уходил. Собравшись с духом, я вышла из-за спины дракона. Он удивленно посмотрел на меня, когда я приблизилась, хотя я была рада, что он не заметил меня, прячущуюся в тени. Подслушивать было не очень-то приятно.

— Ну и как там дела внизу? — спросил он. — Астрид недавно звонила мне. Я как раз собирался присоединиться к вам. Я думаю, что остальная часть команды Отбросов тоже придет, чтобы помочь в поисках Кецци.

— Все идет очень медленно, — призналась я. — Я уже собиралась пойти и найти О'Халлорана, когда увидела тебя… и Ремингтона.

Странное выражение промелькнуло на его лице, его эмоции перешли в оборонительную позицию.

— Ты все слышала, да?

— Эй, я согласна со всем, что ты сказал. Я ненавижу говорить как старая женщина, но этим детям нужна стабильность. Мы оба были в их положении, не зная, где мы можем быть, когда проснемся. Я бы хотела, чтобы о них позаботились, даже если это означает, что они не могут оставаться здесь, в КСД.

Он снова улыбнулся.

— И я тоже.

— Но почему он задавал тебе все эти вопросы? Они казались довольно личными.

Он пожал плечами.

— Я не совсем понимаю, в чем тут дело. Смогла ты почувствовать его эмоции?

— Да, большая куча всякой всячины.

— Плохие вещи?

— Нет, не особенно.

— Если он когда-нибудь вернется сюда, я хочу посмотреть, будет ли он продолжать быть таким любопытным, — сказал Дилан в своей обычной небрежной манере.

— Тебе, наверное, стоит проследить за этим, — согласилась я. — Значит, в детстве ты часто переезжал с места на место? Похоже на то, если ты не возражаешь.

— Да. Не думаю, что я оставался на одном и том же месте больше года.

— Самое длинное, где мне удалось задержаться — это два года, и то со Смитами. Знаешь, я бы хотела, чтобы они нашлись раньше. Это такая приемная семья, о которой мы все мечтаем, те, кто просто может нас усыновить.

— Но ведь такие семьи всегда приходят слишком поздно, не так ли? — Его голос звучал печально. — Мои приемные родители такие же, и я хотел бы найти их раньше, чтобы меня не таскали по всему штату в детстве.

Я кивнула.

— Школа была для меня самым худшим занятием. Я никогда нигде не останавливалась.

— Нет, школа всегда была моим безопасным местом. Я думаю, это все из-за футбола. Если ты в команде, значит, вписываешься.

— Видишь ли, все всегда говорили, что я должна была быть спортивнее, — сказала я, криво усмехнувшись. — Я всегда была чудачкой, даже до того, как мои способности начали просачиваться наружу. Наверное, я излучаю эту атмосферу. Ну, ты знаешь, ту самую, которую излучают приемные дети.

— Не излучаешь. Я думаю, что дети просто иногда бывают злыми, — ответил он. — Это похоже на то, как каждый пытается найти свое место. Возьмем, к примеру, хулиганов. Обычно это те, у кого самые глубокие проблемы. Ты входишь в их дом через парадную дверь, и в девяти случаях из десяти их избивает отец, преследует брат или кричит мама. Поэтому они оборачиваются и делают то же самое с детьми в школе. Или же их родители работают круглые сутки, а они дети, которым приходится самим о себе заботиться. Я не говорю, что это оправдание, но у одного из моих тренеров была поговорка: «обиженные люди, обижают людей». Наверное, это как-то прилипло ко мне.

— Я не считала тебя поэтичным, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Я могу выдать умную реплику, когда настанет подходящий момент. При Татьяне мне все время хочется изрыгать стихи, но она, наверное, просто посмеется надо мной. Блин, мне даже нравится, когда она так делает. Разве это не странно?

— Нет, я думаю, что это эффект Татьяны, — ответила я, посмеиваясь. Это напомнило мне Джейкоба. — Хотя, если ты собираешься, стать поэтичным, я бы предложила использовать другое слово, а не «извергать». Слово «рвота» не совсем сексуально.

— Я буду иметь это в виду. В любом случае, я должен позволить тебе добраться до О'Халлорана прежде, чем другие начнут думать, что мы оба уклоняемся.

Я улыбнулась ему.

— Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом, ты ведь знаешь, что можешь прийти ко мне, верно?

— Я так и сделаю. Спасибо, Харли, — сказал он. — Я рад, что мы поговорили.

— Отлично, тогда увидимся внизу.

— До встречи. — Забавно отсалютовав, он направился по коридору в сторону тюремного коридора. Возвращаясь к своей собственной задаче найти О'Халлорана, я продолжала задаваться вопросом, почему Ремингтон проявляет такой интерес к Дилану. Он сделал то же самое в прошлый раз, когда был здесь, глядя на Дилана так, словно у него был секрет, о котором он не мог рассказать. Это было похоже на нечто большее, чем просто профессиональная вежливость.

Может быть, они родственники, а Дилан не знает? Я представила себе лицо Ремингтона, но сходство было не настолько очевидным, чтобы их можно было так связать. Тогда в чем же секрет, Ремингтон?

Пожав плечами и поняв, что это не мое дело, я поспешила вниз по коридору.

Я уже почти добралась до офиса Службы безопасности, когда два знакомых голоса заставили меня остановиться. Уэйд и Имоджина шли впереди через перекресток, направляясь из Главного Зала Собраний. Я нырнула обратно за арку неподалеку и наблюдала, как они направляются вверх по Северному коридору. Что он с ней делает? Более того, почему Ремингтон и Имоджина вернулись в КСД так скоро после того, как уехали с детьми? Бумажная волокита и последние проверки казались мне наиболее логичным решением, но мне не терпелось узнать это наверняка. К тому же ревнивая жилка во мне не любила видеть их так близко. Можете называть меня мелочной, но именно так я себя и чувствовала.

Посмотрев, как Уэйд и Имоджина идут дальше, я вынырнула из своего укрытия и последовала за ними на некотором расстоянии.

Через несколько минут они свернули в комнату справа. Из того, что я знала о планировке ковена, это не вело ни к чему интересному, только к одному из боковых офисов, которые персонал использовал, когда они хотели немного уединиться от ковена. Уэйд последовал за Имоджиной внутрь, оставив дверь приоткрытой. Я замедлила шаг и перешла на крадущуюся походку. Присев на корточки и вглядываясь в щель, молясь, чтобы меня не поймали, я увидела спину Уэйда.

— Стелла и Ченнинг очень высоко отзывались о тебе, и они рекомендовали тебя на должность ученика у нас в Совете Магов, — сказала Имоджина. — Я согласна с тем, что твое будущее нуждается в прояснении, и хочу обсудить с тобой эту возможность.

— Я знаю, но я не понимаю, почему вы выбрали именно меня, а не кого-то другого, — ответил Уэйд. Зеленая Стрела ревности пронзила меня насквозь. Да, Имоджина, я тоже хотела бы это знать. Судя по тому, что я чувствовала, несмотря на его очевидное нежелание, Уэйд сильно давил на Мисс Уайтхолл. Ощущение того, что оно исходит от него, ничуть не смягчило мою ревность. Я имею в виду, что рядом с великолепной фигурой скандинавской богини Имоджины я с таким же успехом могла бы быть жабой.

— У тебя есть неиспользованный потенциал, Уэйд, и я беспокоюсь, что он пропадает здесь впустую, — мягко объяснила она. — Я знаю, что Леви жаждет заполучить тебя, и разделяю его энтузиазм. Ты одарен, Уэйд, и у тебя прекрасное происхождение. Ты мог бы быть потрясающим, если бы получил правильное руководство.

Мое сердце замерло, когда она поднялась со стула и обошла стол со стороны Уэйда. Двигаясь как балетная танцовщица, она придвинулась ближе к нему. Она остановилась меньше чем в ярде от того места, где он стоял, изящно прислонившись к красному дереву. Я едва могла дышать, глядя на них вместе. Судя по языку тела Уэйда, он тоже не мог этого сделать.

— Ты думаешь, что я не получаю здесь правильного руководства? — спросил он хриплым голосом.

Она снова улыбнулась.

— Я думаю, что ты получаешь отличные рекомендации, но есть пределы тому, что может предложить тебе КСД, и ты находишься в том возрасте, когда нужно сделать несколько трудных выборов. Тебя ждет успешная карьера, но ты должен использовать правильные возможности.

— Например, стажировка?

Она пожала плечами.

— Да, это один из вариантов.

— Мы можем поговорить об этом в другой раз? Мне нужно срочно встретиться со своей командой.

— Видишь ли, именно это я и имею в виду. У тебя есть задатки превосходного лидера.

Он смущенно отвел взгляд.

— Могу я подумать о том, что вы сказали, и вернуться к вам?

— Конечно. Может быть, ты присоединишься ко мне за выпивкой, где-нибудь на следующей неделе?

Его брови взлетели вверх, и мои глаза чуть не вылезли из орбит.

— Выпить? Я не уверен, что это уместно, Мисс Уайтхолл. Я имею в виду, что польщен этим предложением, но… Ну, мне нравится кое-кто другой, и я не хочу, чтобы у нее сложилось неверное впечатление, что я иду на свидание с другой женщиной.

Имоджина рассмеялась и прижала руку к сердцу.

— Боже Мой, Уэйд. Я не имела в виду выпивку в романтическом смысле. Я просто хотела спросить, не хочешь ли ты выпить со мной, чтобы мы могли обсудить деловые вопросы. Например, твое будущее. Кофе или чай, а не шампанское и клубника. — Ее улыбка озарила комнату, и щеки Уэйда приобрели яростный свекольный оттенок. Я зажала рот рукой, подавляя смешок. Боже, как же это неловко… хотя мои собственные щеки вспыхнули от жара после того, что он сказал о симпатии к кому-то другому. Я очень надеялась, что он имел в виду меня.

— О Боже, мне так жаль. Я думал…

— Все в порядке, Уэйд. Я даже немного польщена этим! — Она слегка рассмеялась. — А что касается девушки, которая тебе нравится, то я советую тебе поторопиться и рассказать ей все. Женщины не получают такого удовольствия от погони, как можно было бы подумать, и уж точно не любят, когда их заставляют ждать, когда речь заходит о делах сердечных. — Она снова улыбнулась и похлопала его по руке, как будто он был озорным школьником. — Если бы она могла видеть тебя прямо сейчас, я уверена, что твоя преданность произвела бы на нее впечатление.

Я ухмыльнулась, как последняя идиотка. Даже столкнувшись с неверно истолкованным предложением свидания от Имоджины долбаной Уайтхолл, он отказался от нее ради меня. По крайней мере, я хотела, чтобы этим «кем-то другим» была я. И все же, черт возьми, откуда мне было знать, если он ни словом об этом не обмолвился? Почти поцелуй и продолжительное объятие ничего не значили без слов о любви.

Мой телефон завибрировал в кармане, и я достала его. На экране вспыхнуло имя Астрид, а под ним текст: «Ты вернешься? Нашла кое-что, что ты захочешь увидеть».

Это был идеальный предлог, чтобы прервать Уэйда и Имоджину, без того, чтобы это выглядело так, будто я подслушивала их маленькую интимную встречу. Моя ревность испарилась, оставив неясный отблеск надежды на Уэйда и немного вины перед Имоджиной. Она была не кугуаром, а просто чиновником совета, у которого была своя работа. Наверное, я слишком увлеклась ее поведением там, в тюремном коридоре, и это открыло мне другую, менее терпеливую сторону ее натуры. Мы все усложнили для нее и, для испуганных детей, конечно, она собиралась разозлиться на нас. Кроме того, она была права насчет их безопасности. В конце концов, мы были скомпрометированы. Ей было просто больно видеть, как увозят Мику.

Я постучала в дверь.

— Простите, что прерываю вас, Имоджина, но нам нужно спуститься вниз. Я только что получила сообщение от Астрид. Ей нужны все члены команды Отбросов.

Она с улыбкой кивнула.

— Харли, какой приятный сюрприз! Мы только что говорили о тебе.

Уэйд смотрел на нее с ужасом, а у меня внутри все кипело от счастья и веселья. Выражение его лица говорило больше тысяче слов, как и его эмоции. Они прыгали сами по себе: паника, смущение, привязанность, удивление, весь этот переполох.

— Ну, ты знаешь, что одаренные члены ковена продвигаются по миру? — спросила она, толкая его локтем в плечо.

Его щеки вспыхнули.

— Да, конечно… это. Конечно.

— Значит, мы продолжим этот разговор позже, да? — сказала Имоджина. — Харли, я тоже надеялась когда-нибудь поговорить с тобой. Казалось бы, сейчас не время, но я договорюсь о встрече с тобой, когда это будет более уместно. Это будет нормально?

— Абсолютно, — ответила я.

— Я также хотела сказать, что сожалею о случившемся. Это тяжело для всех нас. Я ненавижу повышать голос и еще больше ненавижу конфронтацию. Надеюсь, вы понимаете, что я сделала это только ради детей. Они — моя главная забота.

— Теперь я это понимаю. Добрались ли они благополучно?

Она кивнула.

— Да, они находятся в штаб-квартире Совета магов, откуда их отправят в безопасное место. Они выиграют от круглосуточных мер безопасности, хотя я постаралась сделать их как можно более непряжными. В конце концов, они всего лишь дети.

— Спасибо тебе, Имоджина. Мне тоже очень жаль, если я тебя там разозлила. Я знаю, что ты просто выполняла свою работу.

— Ерунда. Ты защищала меня, и это одно из самых замечательных твоих качеств. Оно будет хорошо служить тебе во всем, что ты делаешь, оно просто неуместно в данном конкретном случае, — ответила она. — А теперь проваливайте, пока я не выкрала вас обоих из-под носа у Элтона и не включила в программу подготовки Совета!

— Учебная программа Совета? — невинно спросила я. Я не хотела, чтобы она догадалась, что я подслушивала.

Она снова улыбнулась.

— Это тема для другого разговора. Мне пора возвращаться в штаб-квартиру, а там еще много бумажной работы. Но я скоро поговорю с вами обоими, хорошо?

Я кивнула.

— Сто процентов.

— Да… за кофе или чаем, — пробормотал Уэйд.

— Именно, — она усмехнулась, и этот звук согрел мое сердце. Я нравилась Уэйду Кроули. Он выбрал меня вместо потенциального свидания с Имоджиной. Я ему чертовски нравилась!

Глава 21.

Астрид

— Мы пришли так быстро, как только смогли, — задыхаясь, сказала Харли. Уэйд стоял рядом с ней, весь раскрасневшись. Я не любила делать предположения, но он казался несколько неловким рядом с ней, не в силах встретиться с ней взглядом. Что там происходит?

— И что же вы нашли? — подсказал Уэйд.

— Ах, да, — вырвалась я из своих мыслей, вытаскивая Смарти. — Поскольку мы на сегодня закончили допросы и искали улики против Кецци, я решила просмотреть некоторые кадры с камер, сделанные в ту ночь, когда был украден Кецци. Я нашла один глюк. Ну, я думала, что это был глюк, но на самом деле это была еще одна тень, которую я пропустила раньше. Мне и в голову не пришло перепроверить запись здесь, пока мы не закончили уборку, потому что тюремные камеры включились после того, как Бестиарий был поврежден. — Я прокрутила кадры, показывая им новые изображения, которые извлекла из глубин системы ковена. Мне пришлось просматривать их с меньшей частотой кадров, чтобы сделать изображение четким.

— Я ничего не вижу, — нахмурилась Харли.

— Я тоже, — согласилась Сантана, подходя поближе, чтобы посмотреть. Татьяна, Раффи и Дилан тоже были там, хотя я держала эту новость при себе, пока не собралась вся команда Отбросов. Отсутствовал только Гарретт, что меня несколько раздражало. Он должен был быть здесь, с нами.

— Здесь. — Я указала на пятно в верхнем правом углу записи. Нетренированному глазу оно показалось всего лишь размытым пятном на камере. Однако я знала, что это не так. Это была безошибочно узнаваемая движущаяся тень, крадущаяся по тюремному коридору.

Харли ахнула.

— Черт возьми, ты права. Есть ли еще кадры?

— Есть еще несколько, но они исчезают в дальнем конце коридора. Так вот, есть только одно место, куда эта тень могла бы направиться, если бы она исчезла в том месте, где она находится.

— Где?

Татьяна ответила прежде, чем я успела ответить.

— Склеп.

— Да, — ответила я. Этот факт застал меня врасплох, но теперь, когда я произнесла его вслух, я была более убеждена, чем когда-либо. В самом дальнем конце тюремного коридора виднелась запертая дверь, но только Элтон знал заклинание, позволяющее проникнуть внутрь. Ну, он и я. Он дал мне привилегию узнать его секрет, на тот случай, если мне когда-нибудь понадобится туда спуститься. Кем бы ни был этот предатель среди нас, они каким-то образом сумели обойти защиту моего отца и проникли в склеп — запретную зону глубоко под ковеном, доступ в которую имели только Элтон и Совет магов. Я подумала, что они спрятали Кецци, чтобы переждать остаток недели, пока Элтон не сделает свой обычный месячный анализ.

— Тогда чего же мы ждем? — спросил Дилан.

— Как ты думаешь, шпион будет там, внизу? — вмешался Раффи, и его глаза на мгновение вспыхнули тревожным красным светом.

— Честно говоря, я не знаю, что мы там найдем, — ответила я. — Но ты можешь держать своего огненного друга наготове.

Раффи кивнул.

— Не проблема.

Мне показалось странным, что я возглавляю атаку, но они все последовали за мной по коридору. Дойдя до огромной черной железной двери в конце коридора, я остановилась. Это была чудовищная вещь, выкованная из толстого металла, с серебряными болтами, вдавленными снаружи. Она напоминала мне скорее дверь в банковское хранилище, чем место, где покойники могли бы окончательно уснуть.

Прижав ладони к центральной жилке двери, я продекламировала слова, которым меня научил Элтон: «Omnem dimittite spem, o vos intrantes». Это была внутренняя шутка моего отца, когда он использовал те же слова, что были написаны над вратами ада в аду Данте — «Оставь надежду, всяк сюда входящий», — хотя он перевел эти слова на латынь, чтобы заклинание сработало. Даже сейчас я не видела в этом ничего смешного. Я предположила, что это было забавно для Некроманта, для которого смерть не должна была быть концом.

За дверью жужжали замки. С тихим щелчком обе стороны распахнулись, открывая длинный темный туннель за ними. Средневековая архитектура сводчатого туннеля, дополненного мерцающим светом факелов в железных канделябрах, безусловно, кричала «склеп» во всех возможных смыслах. Теперь я могла понять, почему мы должны были оставить всякую надежду. Хотя Элтон и дал мне пароль к двери, он никогда не позволял мне войти в склеп. По крайней мере, пока я была в сознании. Ему никогда не нравилось видеть меня рядом со смертью, и я предположила, что это навевает на него плохие воспоминания.

— Ну, это уже за гранью жуткого, — пробормотала Сантана, снимая напряжение.

— Рада, что хоть кто-то это сказал, — ответила Харли с нервным смешком.

Все вместе мы двинулись по сырому туннелю, покрытому скользким мхом. Каменные стены исчезли, открыв широкую платформу. Пылающие решетки загорелись, когда мы приблизились, огонь дико ревел, отбрасывая жуткие тени на каменную кладку. Мне не хватало способностей Татьяны колдуньи, но даже я чувствовала присутствие духов здесь, внизу. Они шептались у меня в ушах и покусывали сзади за шею, заставляя мои тонкие волоски вставать дыбом. Остальные, казалось, были в таком же смятении, за исключением нашей постоянной ледяной королевы. Она, как и ожидалось, отнеслась к этому спокойно.

— А ты не чувствуешь никаких духов? — прошептал Дилан, обнимая Татьяну за талию.

— Больше, чем я могу сосчитать, — спокойно ответила Татьяна.

— Да, давайте поднимем это на ступеньку до действительно чертовски жуткого, — пробормотала Сантана.

Винтовая каменная лестница встретила нас в конце открытого плато, изгибаясь вниз к похожему на пещеру пространству внизу. Это было похоже на древнюю шахту или полуразрушенный храм, открытый древними исследователями в пробковых шлемах.

Вдоль всей дальней каменной стены тянулись двумерные наружные стены мавзолеев, поднимающиеся на пять слоев вверх. Каменные лестницы и узкие уступы проложили путь к каждой из них, мой желудок резко сжался при мысли о том, что мне придется карабкаться на самые верхние. Имена были вырезаны на перемычках над некоторыми из них, но были и другие, которые остались безымянными. Либо так, либо эти названия давно стерлись временем и естественной эрозией.

— Давайте начнем поиски, — твердо сказал Уэйд. — Если мы разделимся на группы, то пройдем больше.

Татьяна шагнула вперед.

— Нет необходимости. Если вы дадите мне минутку, я могу спросить духов, не видели ли они здесь Кецци.

— Ты уверена? — спросил Дилан.

— Конечно, уверена. — В ее тоне слышалось предостережение.

Мы стояли и смотрели, как ее глаза загорались белым светом, а тело излучало духовную энергию. Сквозь ее бледную кожу пульсировали вены, каждая из которых была наполнена тем же самым белым светом. Это было впечатляюще, независимо от того, сколько раз она это делала. Пока она работала, я смотрела через край на мавзолеи и гадала, где похоронен Эммет Райдер. Элтон мне много чего рассказывал, но этот секрет он держал при себе. И все же я беспокоилась, что мертвый близнец Райдер может каким-то образом завладеть Татьяной.

— Гробница ангелов, — с придыханием прошептала Татьяна, и ее голос эхом отозвался в ритме другого человека. — Пришел человек. Он держал змею в блестящих оковах. Он принес змею к Гробнице ангелов и оставил ее там за запертой дверью.

— Когда? — подсказала я.

— В тот день, когда ковен содрогнулся, — ответила она.

Харли побледнела.

— Она имеет в виду тот день, когда похитили Кецци. Силовое поле, удерживающее всю эту штуку, дрогнуло на пару минут, должно быть, так оно и было.

Татьяна закрыла глаза, яркий свет померк. Ее дыхание стало прерывистым и резким, когда она вернулась в реальный мир, а руки дрожали, когда дух покинул ее.

— Он был очень силен, — пробормотала она. — Этот дух… он был очень силен.

— Ты в порядке? — Дилан приподнял ее, нахмурив брови. Как бы мне хотелось, чтобы Гарретт был здесь…

Она кивнула.

— Со мной все будет в порядке. Он не хотел причинить мне вреда. Его сила застала меня врасплох, вот и все. Это может происходить время от времени, особенно когда у меня нет практики. — С тех пор как Оберон Маркс похитил ее, она уже не была так уверена в своих способностях и не использовала их так часто. Это была естественная реакция на то, что призрак почти полностью завладел ею.

— Ангелы… вот он, тот самый! — Раффи указал на мавзолей на третьем этаже у дальней стены.

Мы сбежали вниз по каменной лестнице и помчались к гробнице. Дилан бежал впереди, быстрее всех нас, учитывая его Геркулесовы способности. Однако, достигнув третьего уровня и остановившись перед данной гробницей, мы обнаружили, что дверь действительно была заперта, именно так, как сказал Дух. Огромный бронзовый висячий замок свисал вниз, ржавый металл блестел в тусклом свете склепа.

— Для этого у меня есть вот это, — сказал Дилан. Он сделал несколько шагов назад, упершись каблуком в карниз, а затем на полной скорости помчался к двери гробницы. Она разлетелась на сотни осколков, когда он пронесся сквозь нее. Затхлый запах просачивался наружу, а перед нами стояла непроницаемая тьма.

Харли и Уэйд вызвали огненные шары, чтобы осветить тени, и сделали первые робкие шаги в темноту. Остальные члены команды последовали за ними, используя светящиеся шары в качестве ориентира. Я не знала, было ли это потому, что я уже была мертва или почти мертва, но я чувствовала невидимые кончики пальцев на своей коже. Они потянулись ко мне, как будто знали, что я одна из них. Я не хотела быть одной из них, пока еще нет. Это напомнило мне видение Марджери — она видела меня мертвой на земле. Время от времени, с тех пор как она открыла нам это, я просыпалась в холодном поту, мои кошмары были приправлены моей собственной кончиной. Никогда еще возможность того, что ее видение осуществится, не казалась такой осязаемой. Все мы когда-нибудь умрем, но я слышала, что эти часы тикают громче, чем большинство.