Глава двенадцатая

Позднее, тем же вечером, Фиби постучала во входную дверь дома Кэрка Паркленда. Он жил в этом, похожем на склеп, сооружении один вот уже четырнадцать лет. Именно столько времени прошло со смерти его родителей. С виду дом был совершенно запущен, и Фиби подозревала, что в нем убирают не чаще чем раз в год. Но все равно этот дом был архитектурной достопримечательностью города, поскольку имел башенку с комнаткой внутри.

— А, это ты, — сказал Кэрк, открыв дверь. Его волосы и одежда находились в еще большем беспорядке, чем его жилище. Сдвинув очки на кончик носа, он уставился на Фиби.

— Привет, Кэрк, — неуверенно начала Фиби, находя Кэрка еще более странным, чем обычно. — Я могу войти?

— Войти? Да, конечно, — ответил Кэрк и отступил в сторону.

Вентиляторы у потолка создавали ощутимый поток теплого воздуха, издавая при этом ужасный шум. Вращающиеся лопасти так трещали, что Фиби не могла собраться с мыслями.

— Может, пройдем на веранду? — спросила она, несколько повысив голос. С грохотом вентиляторов невозможно было примириться. Он кивнул, и она пошла впереди, пересекая гостиную, кухню, а затем открыла дверь, ведущую на веранду. Легкий бриз овеял ее прохладой. Фиби и Кэрк сели бок о бок на качели, и это напомнило ей лунную ночь и Бретта.

— Ну не ужас ли то, что случилось с Эдом Бирчем? — начала разговор Фиби, даже не поинтересовавшись, известно ли Кэрку об этом происшествии. Она привыкла, что в Конуэе люди узнавали обо всем случившемся сразу же.

Кэрк прокашлялся, и Фиби снова обратила внимание на его растрепанный вид. Светлые волосы были всклокочены, а лицо пересекала полоска грязи.

— Не вижу ничего необычного в смерти этого пьяницы. Напился, упал и утонул. — Фиби поняла, что Кэрк ждет продолжения, и ей следует объяснить цель своего визита.

— Ты, наверно, ужасно удивлен, почему это я вдруг заявилась к тебе. Но дело в том, — не удивляйся, пожалуйста, — что мне хочется расспросить тебя о той ночи, когда исчезла Сью.

— Но зачем? — спросил Кэрк после минутной паузы, не отрывая взгляда от своих ладоней.

— Во-первых, ты тоже имеешь отношение к этому делу, а во-вторых, с тобой мы еще об этом не говорили. — Фиби старалась, чтобы ее голос звучал по-деловому, будто нет ничего естественнее, чем расспросить своего старого друга. Она давно взяла на вооружение эту тактику, с самого начала расследования, и еще ни разу не пожалела об этом. — Ты рассказывал уже что-то о той ночи, но теперь меня интересуют подробности.

— Но Бен не хочет, чтобы ты вмешивалась в это дело, — сказал Кэрк взволнованно. — Ведь это опасно!

— Я не боюсь, Кэрк, — сказала Фиби скорее с напускной отвагой. Она не помнила, рассказывала ли ему о своей разоренной спальне и об анонимном звонке, но в городе уже знали об этом. — Я хочу выяснить причину. Ну, так ты поможешь мне?

После долгой паузы Кэрк заговорил:

— В ту ночь, когда это случилось, я выглянул в окошко. Не помню точно времени, но еще окончательно не стемнело, — невнятно произнес Кэрк. — Я увидел Бретта и маленькую девочку на велосипеде. Помню, что она была одета в пижаму.

— И? — нетерпеливо спросила Фиби.

— Все. Я больше не выглядывал в окошко, поэтому не знаю, что произошло потом.

— Что ты еще помнишь о той ночи?

— Только то, что было темно и холодно.

Фиби вздохнула, тяжело облокотясь на качели.

— И что, ты думаешь, произошло потом?

— Если я скажу тебе, то ты снова разъяришься, как тогда, когда мы вместе шли на работу. — В его голосе слышались страдание и страх.

Фиби наклонилась и мягко взяла его за подбородок. Он не сделал попытки высвободиться.

— Пожалуй, ты прав, — сказала она. — Спасибо, что рассказал мне о той ночи. Ты хороший друг, и если в следующий раз я обижу тебя, не стесняйся и ответь мне тем же.

— Я никогда не стану обижать тебя, — сказал Кэрк, и она встала. — Ты всегда будешь для меня самой прекрасной женщиной.

Фиби улыбнулась, пропустив мимо ушей его комплименты. Она уже давно привыкла к ним. Они опять пересекли весь дом и остановились у парадной двери.

— Я провожу тебя, — предложил Кэрк, но Фиби покачала головой.

— Нет, спасибо, Кэрк. Очень мило, что ты предложил, но мне нужно кое о чем поразмыслить. Слава Богу, в Конуэе еще можно гулять после наступления темноты.

Но действительно ли это так? — спросила она себя, уже отойдя от дома Паркленда. Фиби вдруг вспомнила приглушенный голос по телефону. Она взглянула на небо и увидела несколько звезд, возможно, именно тех, которые светили и в ночь исчезновения Сью. Да, эта ночь очень похожа на ту.

Наверное, было безрассудно, забыв о всякой осторожности, возвращаться домой одной в такую непроглядную тьму. И может быть, не следовало отклонять предложение Кэрка? В окнах Бретта не было света, и она пошла дальше. С чувством нарастающей тревоги Фиби ускорила шаг. И это в городе, где она всегда считала себя в полной безопасности!

Первый звук она услышала, когда повернула за угол квартала. Он был похож на треск сухой веточки, сломавшейся под ногой человека. Фиби обернулась, однако ей в лицо глядели лишь темнота и собственный страх.

Она пошла быстрее, удивляясь, почему никогда раньше не обращала внимания на то, как скудно освещают улицу фонари. Следующим звуком, который достиг ее ушей, был стук каблуков по асфальту. Или ей это только показалось? Напуганная, она почти бежала, изредка оборачиваясь.

Раздался истошный крик кошки, и Фиби облегченно вздохнула, но звук учащенного дыхания за спиной заставил ее броситься бежать со всех ног. Сандалии Фиби были непригодны для бега, но теперь об этом было не время думать. Она не хотела стать следующей жертвой.

Фиби не слышала ничего, кроме бешеного биения своего сердца и стука сандалий по асфальту, но продолжала бежать. Если бы она могла сейчас здраво рассуждать, то она, несомненно, свернула бы к любому из стоявших поблизости домов, но Фиби казалось, что спасение можно найти лишь в родных пенатах.

Ее дом, большой и уютный, был уже недалеко, но неожиданно порвался ремешок ее сандалии, и Фиби со всего разбега растянулась прямо на дорожке. Не обращая внимания на боль в левом колене и кровь, она поднялась и снова бросилась бежать. Слезы текли у нее по щекам, а дыхание совсем сбилось, когда она наконец достигла своего дома. Как обычно, лампочка у входа не горела, и крыльцо было погружено во тьму.

У двери она начала лихорадочно рыться в кошельке в поисках ключа, проклиная себя за нерасторопность. Потом никак не могла попасть ключом в отверстие замка. Тот, кто шел за ней, мог появиться в любой момент, и все, что ему нужно будет сделать, это зажать ей рот и сдавить горло, пока она не перестанет дышать.

— Фиби, что случилось?

Она замерла в ужасе: определенно начинают сбываться самые болезненные фантазии. Фиби повернулась на голос и увидела темную фигуру у крыльца. Она попыталась закричать, но ее горло перехватило и она не издала ни звука; мужчина был уже рядом. Она взглянула на него, ожидая встретить свою судьбу, и увидела Бретта. Она облегченно застонала и через несколько секунд была в его объятиях.

Бретт, успокаивая ее, прижал к своей груди и почувствовал быстрое, учащенное дыхание Фиби.

— Дорогая, что с тобой? — спросил он, поправляя ее выбившиеся из прически пряди волос. — Надеюсь, я не напугал тебя? Я сидел на качелях и ждал твоего возвращения.

Слезы опять потекли по ее щекам, но она даже не вытирала их.

— Кто-то преследовал меня, Бретт. Я слышала шаги у себя за спиной, дыхание и...

— Успокойся, — сказал Бретт, оглядывая поверх ее плеча улицу, но не заметил ничего подозрительного. Люди в Конуэе ложились рано и вставали с восходом солнца, поэтому ночью было обычно тихо. Если кто-то и преследовал ее, то он уже повернул назад и скрылся. — Здесь нет никого, кроме меня.

Как только они вошли в дом, Бретт начал обрабатывать рану на коленке Фиби, а она принялась рассказывать ему о событиях этой ночи, начиная с разговора с Кэрком. Ее слезы высохли, но страх еще не прошел.

— Кто бы мог это быть? — спросила Фиби, вздрагивая, когда он прикладывал антисептик к ране. Она взглянула на свое разбитое колено, потом на Бретта.

Черты его лица были резко обозначены: прямой нос, широкие скулы, мужественный подбородок. Глаза смотрели сурово и непреклонно.

— Не знаю, но так не может больше продолжаться, — сказал он, гнев снова стал пробуждаться в нем. — Одно дело обвинять меня и совсем другое — причинять вред тебе.

— Я думаю, кто-то пытается напугать меня, а не причинить вред, — сказала Фиби, хотя и сама полностью в это не верила. — Самое обидное, что мы ни на шаг не приблизились к разгадке, кто же убил Сью?

— Но кто-то думает, что приблизились, — сказал Бретт.

Он достал из ящичка бинт и начал обматывать ей ногу.

— Но кто, кто пытался запугать меня сегодня ночью? — не могла уняться Фиби. — Я не верю в привидения.

Бретт поднялся и протянул ей руку.

— Я думаю, тебе следует позвонить Бену и рассказать о том, что произошло. Надеюсь, мы не покажемся ему чересчур бдительными.

Через пятнадцать минут Фиби уже лежала на диване со стаканом молока в руке. Она бы предпочла кружку горячего шоколада, но было слишком жарко для такого напитка. Ее голова удобно покоилась на плече Бретта.

— Бен показался мне довольно-таки раздраженным, — размышляла вслух Фиби. — Он сказал, что мне нечего будет опасаться, если я сейчас же прекращу совать нос не в свое дело.

Бретт улыбнулся, так как предвидел именно такую реакцию шефа полиции.

— При этом он не говорил, чтобы ты прекратила встречи со мной?

Фиби рассмеялась, и Бретт с радостью отметил, что она постепенно приходит в себя после пережитого страха.

Она теснее прижалась к нему, и он почувствовал желание утешить и успокоить ее. Однако вскоре он понял, что ему хотелось значительно большего. Но сегодня вечером он запретил себе даже думать об этом.

— Почему ты ждал меня, Бретт? — прошептала Фиби.

Бретт боялся сказать ей правду, поэтому ответил уклончиво:

— Интуиция подсказала, что с тобой не все в порядке!

— Спасибо, что ты сейчас здесь, рядом со мной, — сказала мягко Фиби.

Он отвел ее волосы от виска и поцеловал.

— Не стоит благодарить за это.

— Стоит, — сказала она, вздрагивая от прикосновений его губ. События этой ночи и сейчас тепло его тела придали ей смелости. — Я все время думаю о тебе.

— Я тоже все время думаю о тебе, — сказал Бретт, и его голос почти перешел в шепот. Ему хотелось целовать ее, а не разговаривать, но он понимал, что она нуждается в успокоении.

— Иногда тебя трудно понять. Мы любили друг друга всего несколько дней назад, но ты все время либо споришь со мной, либо пытаешься найти причину держать меня на расстоянии. Я не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне, какого характера наша связь. — Фиби остановилась и усмехнулась мысли, пришедшей ей на ум. — Я даже не знаю, есть ли у тебя подружка в Нью-Йорке.

Бретт молчал, обдумывая, как ей ответить. Какого рода между ними отношения, он и сам не знал, но, пожалуй, мог рассказать о своей жизни в Нью-Йорке, хотя обычно не любил распространяться о своей интимной жизни. Но ведь Фиби не обычная женщина. Фиби это Фиби.

— Я, конечно, вел жизнь, далекую от монашеской, — подтвердил Бретт ее подозрения. — У меня было больше женщин, чем следовало, но ни к одной из них я не относился серьезно. Я выбирал женщин определенного типа. Самая изысканная одежда. Самый лучший макияж. Именно этот тип был безопасным для меня. Правда, однажды я чуть не женился. А почему бы и нет, черт побери, решил я. Но когда немного подумал, то понял, что еще не встретил женщину, которую мог бы назвать своей женой. Больше вопросов нет?

— Только один, — сказала Фиби. Хотя она продолжала лежать рядом с ним, но уже не чувствовала себя в полной безопасности. Ее будущее может резко измениться в зависимости от его ответа. — Ты вернешься в Нью-Йорк?

Бретт отодвинулся от нее и встал. Он подошел к большому окну и начал всматриваться в темноту. Потом опять взглянул на Фиби, но она ничего не могла прочитать на его лице, как ни старалась.

— Люди в Конуэе смотрят на меня, как на какого-то монстра, — произнес Бретт еле слышно. — Даже если выяснится, что случилось с девочками, я навсегда запомню недружелюбные взгляды горожан. Конуэй всегда будет вызывать у. меня самые горькие воспоминания.

Фиби прекрасно знала об отношении Бретта к Конуэю, но сейчас ее глаза наполнились слезами, и она постаралась незаметно вытереть их. Ниточка, связывающая ее и Бретта, была настолько тонкой, что Фиби боялась даже сказать ему, что любит его.

Она поставила стакан с молоком на кофейный столик и подошла к Бретту. Остановившись около него, она положила руки ему на грудь и почувствовала ровный стук его сердца.

— Останься со мной сегодня ночью, — сказала она, улыбаясь. — Мне хочется, чтобы у нас остались хорошие воспоминания.

Фиби потянулась к нему губами, и Бретт ответил ей. Ужасы прошлого растаяли в их поцелуях. Сначала он целовал ее мягко, а потом все настойчивее и нетерпеливее. Он целовал ее глаза, шею. Дыхание ее стало прерывистым, и она совсем задохнулась, когда он нежно коснулся губами ее виска и взял ее лицо в свои руки. Глаза его потемнели, в них горел опасный огонь. Легко подняв Фиби на руки, Бретт понес ее в спальню.

Их губы вновь встретились в поцелуе, нетерпеливом и нежном одновременно, и Фиби закрыла глаза, чтобы полнее ощутить, как его тело прижимается к ней. Она тоже прижалась к нему и подумала, что она никогда всерьез не помышляла ни о каком ином мужчине. Ее сердце всегда принадлежало только Бретту.

Когда он начал осторожно ласкать ее тело, Фиби немного отклонилась и стала расстегивать разодранные бриджи, но Бретт остановил ее.

— Позволь мне, — с улыбкой сказал он и помог расстегнуть ей молнию. Затем он мягко толкнул ее на кровать и скользящими движениями стянул с нее бриджи, лаская при этом обнаженные бедра.

Живот Фиби напрягся под его ладонями, и она закрыла глаза, чтобы полнее насладиться своими ощущениями. Сняв с нее бриджи, Бретт тут же расстегнул ее рубашку, покрывая легкими поцелуями ее плечи. Оставшись в нижнем белье, она сама выскользнула из трусиков и бюстгальтера.

Я люблю тебя, думала Фиби, помогая ему раздеться, но вскоре его поцелуи лишили ее способности думать. Его губы прикоснулись к ее губам, и она ответила ему. Кончики его пальцев пропутешествовали от ее плеча к талии, затем скользнули по внешней стороне бедра и повернули к мягкому изгибу спины. Бретт притянул ее к себе и задрожал, почувствовав руку Фиби у себя на ягодицах. На мгновение он задержал ее и положил туда, где у него стремительно разгоралось желание.

Фиби тоже не хотела больше ждать ни секунды...

Как он мог жить все эти годы без нее, без этих ощущений? Стараясь сделать акт любви как можно более долгим, Бретт замирал в ней, а потом снова продолжал движение. Снова и снова он подходил к кульминации, но останавливался, чтобы продлить удовольствие.

И вдруг их мир взорвался страстью такой интенсивности, что Фиби чуть не потеряла сознание от наслаждения...

— Это было великолепно, — сказал Бретт, целуя и обнимая ее, наслаждаясь прикосновением ее гладких бедер к своим. Она была все так же желанна и прекрасна, как и двенадцать лет назад.

После полуночи Фиби проснулась от внутреннего беспокойства. Она встала с кровати и надела халат, посмотрела, не разбудила ли Бретта, но тот спал сном младенца. Затем подошла к окну спальни и отодвинула занавеску. Фонари вдоль улицы были потушены, и она не видела ничего, кроме ночной тьмы. Где-то там сидит убийца, который крался за ней этой ночью. Есть ли у них с Бреттом хотя бы один шанс, чтобы поймать его? Или их связь слишком непрочна, чтобы они могли докопаться до ужасной правды, скрывающейся в Конуэе?

Работа в магазине редко вызывала улыбку на лице Фиби, однако следующим утром она не сходила с ее лица. Мрачные мысли предыдущей ночи исчезли. Она даже забыла о своей ежедневной обязанности — своевременно открывать магазин. Зато приготовила кофе и подмела, хотя это должен был сделать Боб накануне. Ей еще предстоит поговорить с ним о его обязанностях, но не сегодня. Незачем портить сегодняшний день.

Прозвенел дверной колокольчик, и вошел Боб... Вид у него был сконфуженный. Фиби поправила бумажные полотенца и повернулась к брату, стараясь не выглядеть слишком радостной.

— Ты забыла промурлыкать: «Какое прекрасное утро», — сказал ей брат спустя несколько мгновение.

Закончив свое занятие, Фиби направилась к кофеварке.

— В самом деле! — сказала она, улыбаясь. — Как насчет того, чтобы выпить со мной чашечку кофе? — Бобби кивнул и медленно подошел к Фиби.

Он выглядел встревоженным, как Бретт прошлой ночью. Она уже стала привыкать к такому выражению лица.

— Ты ведешь себя неразумно, сестренка, — сказал Боб. — Я видел Энни утром, и она сказала мне, что кто-то преследовал тебя прошлой ночью по пути домой.

— Это так. — Фиби протянула ему чашечку с кофе.

Боб взял ее, но пить кофе не стал.

— Когда все это кончится? Представляю, как ты расстроена.

— Я слишком счастлива, чтобы быть расстроенной, — сказала Фиби с улыбкой, подтверждающей ее слова. Ей хотелось поделиться с ним своей радостью.

Бобби подходил для этого идеально. В отличие от Энни он умел хранить секреты и в течение нескольких лет был ее поверенным. Боб замер в ожидании, и Фиби снова улыбнулась ему.

— Я влюблена.

— Что ты сказала?

— Я влюблена в Бретта, — повторила Фиби и поставила кофейную чашечку. Она облокотилась на прилавок и постаралась не замечать хмурого и встревоженного взгляда брата. — Впервые за много лет я чувствую себя живущей по-настоящему.

— Что это означает, Фиби? — спросил Боб настороженно. — Ты выходишь за него замуж?

На мгновение Фиби представила их с Бреттом свадьбу. Будучи достаточно честной сама с собой, она знала, что хочет именно этого, однако сказала совсем другое.

— Мы не говорили о женитьбе, — сказала она и нервно засмеялась. — Скажу тебе правду, мы даже не объяснялись в любви.

— Но он любит тебя? — спросил Боб.

Любит ли он? Осталось так много недосказанных слов, так много невыясненного, что ей трудно понять его чувства.

— Не знаю, — честно сказала Фиби, — но приложу все усилия, чтобы выяснить это.

— Тебе не кажется, что ты торопишь события? — спросил Боб, и Фиби поняла, что он старается быть как можно деликатнее. — Бретт пробыл в городе всего несколько недель.

— Ты забыл, что я знаю его много лет, — сказала Фиби, стараясь избежать его пристального взгляда.

— Я ничего не забыл. — Боб был серьезен как никогда. — Не знаю, что было между вами, когда вы были детьми, но ясно одно — ты никогда не могла рассуждать здраво, когда дело касалось Бретта.

Фиби недовольно посмотрела на брата.

— Что ты хочешь этим сказать?

Боб вздохнул и потер лоб.

— Я понимаю, что мне не удалось быть достаточно тактичным. Я только хотел попросить тебя не спешить. В городе сейчас так тревожно, а ты прислушиваешься к голосу сердца, но не рассудка.

— Я всегда прислушивалась к голосу рассудка, — огрызнулась Фиби. — Я всегда была послушной девочкой, которая делала то, что скажет папа, и слушала, что скажет мама. И всегда забывала прислушиваться к самой себе. Мне уже почти тридцать лет, а я никогда не давала волю своему сердцу. Я полюбила Бретта, когда мне было семнадцать, и позволила ему уйти, чтобы не расстраивать родителей. Я увлеклась рисованием, но забросила свои кисти из-за работы в магазине.

Боб вздрогнул, и Фиби поняла, что он воспринял этот упрек в свой адрес. Она не могла заниматься искусством, потому что родители хотели, чтобы Боб сделал военную карьеру.

— Я всегда чувствовал себя виноватым перед тобой, сестричка, — сказал он. — Ведь ты действительно из-за меня все бросила!

— Не только, — сказала Фиби. — Но теперь я решила снова заняться рисованием. Бретт убедил меня попробовать еще раз. Возможно, еще не слишком поздно, Бобби.

— Только бы твое решение было твердым, — сказал Боб, и Фиби поняла, что брат искренне волнуется за нее.

— Спасибо. — Фиби остановилась на мгновение и поцеловала брата в щеку. — Не беспокойся обо мне, Бобби. Бретт — хороший человек, и он не имеет никакого отношения к тому, что здесь происходит.

— Возможно, ты права, но обдумай все еще раз. А что, если загадка убийства Сью и исчезновения Салли так и останется нераскрытой? Сможешь ли ты до конца своей жизни оставаться с человеком, подозреваемым в столь страшном преступлении?

Вместо ответа Фиби пожала руку брата и вышла из магазина. Такой вопрос никогда не приходил ей в голову. Несмотря на угрозы, она все еще надеялась оправдать своего друга. Она даже думать не могла, что будет, если ей это не удастся.

Придя домой, Фиби сразу же направилась в кладовку, служившую ей когда-то мастерской. Она оглядела чистые холсты и старенький мольберт. Рисование — это как раз то, чем ей нужно сейчас заняться. Вблизи ее дома есть одно местечко, откуда открывается прекрасный вид на Конуэй. Сейчас настало время воплотить свои мечты в нечто более реальное.

Загрузка...