Хочу вернуть тебя

Глава девятая

Двадцатью минутами позже прибыл Бен. Оглядывая разгромленную спальню Фиби, он тяжело вздыхал и покачивал головой.

— Не нравится мне все это, — сказал он. — На самом деле не нравится.

Он вошел в комнату и остановился около кровати, проводя рукой по изрезанным простыням. — Похоже, что это сделано охотничьим ножом, — сказал он, повторяя недавнее предположение Бретта. — Теперь я хотел бы расспросить тебя кое о чем, Фиби. Ты пришла домой из магазина и увидела, что дверь широко распахнута. Когда ты поднялась наверх, то обнаружила беспорядок. А Бретт оказался здесь случайно несколькими минутами позже?

— Не совсем так, — сказала Фиби и бросила взгляд на Бретта. Она все еще не знала, почему он последовал за ней, но была благодарна ему за то, что он пришел. — Я заскочила к Бретту перед тем как пойти домой. Мы поспорили, я убежала, а он последовал за мной.

— Понятно, — сказал Бен, хотя было очевидно, что он ничего не понял. — Что-нибудь пропало?

— Пока не могу определить, — сказала Фиби твердо, удивив Бретта самообладанием, с которым она держалась. — У тебя есть какие-нибудь предположения?

Шеф полиции ответил ей встречным вопросом:

— Об этом я собирался спросить у тебя.

— Если не возражаете, кое-какие соображения есть у меня, — произнес Бретт, и Бен кивнул в знак согласия. — Но я думаю, что Фиби чувствовала бы себя лучше, если мы поговорим об этом внизу.

Фиби благодарно кивнула и вышла из комнаты вместе с мужчинами. От нее не ускользнуло то, что Бретт слегка поддерживал ее, когда они спускались вниз. Если он раскаивается в сказанном ранее, она готова простить его.

В гостиной Бретт и Фиби расположились на диване, а Бен уселся перед ними на стул.

— Ну, что скажешь, Бретт? — спросил Бен сразу же, как только они сели.

— Думаю, кто-то пытается запугать Фиби, потому что мы продолжаем копаться в прошлом, — предположил Бретт. — И, как мне кажется, наше расследование смерти Сью — единственная причина случившегося. Это говорит о том, что мы не далеки от разгадки.

— Что? — вопрос прозвучал подобно взрыву. — Ты хочешь сказать, что вы ведете какое-то расследование?

— Да, — сказала Фиби определенно. — Мы так же, как и ты, хотим выяснить, что случилось. И спорить об этом не имеет смысла.

Бен упер руки в боки и глубоко вздохнул.

— И поэтому кто-то разгромил твою спальню?

— Именно поэтому, — подтвердил Бретт.

— Ты что, полагаешь, это тот самый человек, который убил Сью? Или похитил Салли Флеминг?

— Я вообще считаю, что оба этих преступления совершил один и тот же человек, — сказал Бретт, и Фиби кивнула.

— А еще что вы думаете? — спросил Бен с нетерпением.

— Конечно, веских оснований думать, что именно этот убийца был в доме Фиби, нет, — медленно сказал Бретт — он еще не обдумал до конца все детали. — Это мог быть некто, заинтересованный в сокрытии тайны похищения Салли.

— Да, — сказала Фиби задумчиво. — Или кто-то, кто не желает, чтобы с Бретта были сняты подозрения.

Бен поерзал на стуле и провел рукой по своим редеющим волосам. Ему явно надоело выслушивать предположения Бретта.

— Ну что, вы закончили? — спросил он раздраженно. — Уверен, что вы могли бы и дальше развивать ваши теории, но это нас никуда не приведет. — Властный голос Бена понизился. — А теперь, прежде чем я продолжу, нужно кое-что разъяснить. Вы оба должны прекратить играть в частных детективов. И не смотри на меня так, Фиби. Я знаю, ты не любишь, когда тебе указывают, что делать, но если Бретт прав и кто-то на самом деле не хочет, чтобы ты ворошила эту старую историю, тогда твое расследование может плохо кончиться для тебя.

— Ты прав, Бен, — сказала Фиби, приподняв подбородок. — Я не люблю, когда мне указывают, что делать.

Они обменялись враждебными взглядами. Ни один не уступил бы ни на йоту, а Бретт, хотя и был согласен с мнением Бена относительно их расследования, не собирался поддерживать его. У них с Фиби будет уйма времени, чтобы обсудить это потом. Он прокашлялся, чтобы привлечь их внимание.

— Я думал, ты хочешь задать несколько вопросов, Бен, — сказал он.

Полицейский перевел взгляд с Фиби на Бретта.

— Да, именно это я и собираюсь сделать, — сказал он резко, не желая продолжать спор с Фиби. — Ты говоришь, дверь была открыта, когда ты пришла домой. А ты закрывала ее, когда уходила сегодня утром?

Утром Фиби проснулась счастливая в объятиях Бретта. Но затем последовало известие о страшной находке. Она быстро оделась и поспешила к Энни, чтобы выяснить подробности. Фиби наморщила лоб. Она изо всех сил старалась вспомнить, закрывала дверь или нет.

— Не знаю, — в конце концов сказала она. — Я была очень расстроена, когда выходила из дому этим утром, и могла забыть.

— Ясно. Следующий вопрос: у кого-нибудь есть дубликат ключа?

— У Энни, — ответила Фиби.

— А у кого-нибудь еще, кроме Энни?

Фиби отрицательно покачала головой.

— Где хранится запасной ключ?

— В пепельнице на кухне, — сказала Фиби, вставая. — Подождите, пойду взгляну, там ли он.

— После этого ты спросишь у нее, кто мог взять этот ключ, а потом положить его на место без ее ведома? — спросил Бретт спокойно, когда девушка вышла из комнаты. — Ты спросишь ее, мог ли это быть я? Не так ли, Бен?

Глаза Бена смотрели на Бретта с откровенной неприязнью.

— Не думал, что ты настолько сообразителен, Бретт.

Приход Фиби прервал их словесный поединок.

— Ключ на месте, — сказала она озабоченно. — Думаю, что никто не мог взять его.

В этот момент раздался звонок в дверь. Фиби пошла открывать. На пороге стояла Энни.

— О, дорогая, я так торопилась, — воскликнула она смущенно. — Господи, мало нам всего, что случилось, еще и этот кошмар.

Фиби впустила сестру в дом, смиренно пожимая плечами и закрывая дверь.

— Бен, я надеюсь, ты найдешь мерзавца, который учинил этот погром? О, здравствуй, Бретт.

— Здравствуй, Энни, — сказал Бретт, приподнимаясь с дивана, но Энни уже смотрела на сестру. Поздоровавшись с ним из вежливости, она больше не желала замечать его присутствия.

— Дорогая, не знаю, успел ли сказать тебе это Бен, но я хотела бы, чтоб ты переночевала сегодня у меня. Нельзя оставаться здесь после того, что случилось. — Энни говорила так, как будто все уже было решено.

Фиби беспомощно взглянула на Бретта. Ей хотелось, чтобы он первым сделал такое предложение.

— Бен, ты уже закончил с Фиби? Я хочу немедленно забрать ее к нам домой, — произнесла Энни голосом, не терпящим возражений.

— Нет, сестренка. Очень мило с твоей стороны пригласить меня к себе, но в этом нет необходимости. Я уже взрослая женщина. Со мной все будет в порядке.

— Я тоже думаю, что тебе следует провести эту ночь у нас, — сказал Бен, не обращая внимания на возражения Фиби. — Почему бы тебе не собрать сумку, пока я буду составлять отчет?

— Я поднимусь с тобой наверх, — быстро сказала Энни, не давая Фиби возможности сказать «нет». Фиби начала было отказываться, но в конце концов последовала за сестрой.

— Ты ошибаешься на мой счет, Бен, — сказал Бретт, когда женщины уже не могли их услышать. — Когда-нибудь я смогу доказать это, и тебе придется извиниться.

— Не дождешься, Бретт, — сказал Бен, вытаскивая ручку из кармана и направляясь к столу. — В противном случае это будет не последний труп маленькой девочки.

Фиби чувствовала себя в гостиной Энни, словно в клетке. Это ощущение в точности отражало ее теперешнее состояние. И хотя после сегодняшних событий ей определенно не хотелось больше оставаться одной, она чувствовала бы себя гораздо увереннее с Бреттом. Они могли бы довести до конца спор о причастности похитителя девочек к разгрому ее спальни или, может быть, были бы в объятиях друг друга. Мысли о Бретте заставили ее улыбнуться.

Фиби не знала, что именно Бретт и Бен обсуждали сегодня днем. Знает ли Бен, что их тайная бухта находится поблизости от того места, где был найден скелет Сью? Понимает ли Бретт, что она любит его?

Лицо Бретта все еще стояло перед ее глазами. Оно выражало тревогу и сострадание.

— Фиби, мы с Беном должны поговорить с тобой.

Фиби была так поглощена своими мыслями, что вздрогнула от внезапно прозвучавшего голоса сестры. Войдя в комнату вместе с Беном и устроившись на любимой кожаной софе, доставшейся ей по наследству, Энни пригласила всех подсесть поближе. Фиби села на такое же кожаное кресло, озадаченная чересчур серьезным видом родственников.

— Дети уснули? — вежливо спросила она, и Энни кивнула. — Я знаю, они были сегодня очень расстроены из-за Сью, — продолжила Фиби, а затем замолчала. — Но вы ведь не об этом собираетесь со мной поговорить, да?

— Мы хотим поговорить о Бретте, милая, — сказала Энни и взглянула на своего мужа. — Мы не знаем с чего начать, но...

— Постойте, постойте, дайте мне угадать, — саркастически перебила их Фиби, сузив глаза. — Вы хотите предупредить меня, что он очень опасен. Вы думаете, что он убил Сью и похитил Салли. И еще вы скажете, что в ночь похищения Сью он каким-то образом умудрился оказаться сразу в двух местах, хотя все мы знаем, что он был со мной и никакого отношения не имел к похищению девочки. А теперь он приехал в город на похороны матери и решил пожертвовать своей карьерой преуспевающего писателя ради того, чтобы украсть вторую маленькую девочку. Должно быть, все так и было.

Бен и Энни обменялись тревожными взглядами.

— Фиби, — спокойно начала Энни, не обращая внимания на тираду сестры. — Знаешь ли ты что-нибудь об отце своего друга?

Фиби не ожидала такого поворота темы и теперь должна была осмыслить вопрос. Отца Бретта? Ни он, ни Синтия никогда не рассказывали о нем. Фиби думала, что Бретт незаконнорожденный ребенок.

— Я не понимаю, при чем тут его отец? — спросила она.

На этот раз заговорил Бен.

— Фиби, мне не следовало бы рассказывать тебе об этом, чтобы не мешать ходу расследования, но видя, сколько времени ты проводишь с Бреттом, мы с Энни решили: кое-что тебе все же следует знать.

— Знать что? — взорвалась Фиби. — О чем вы говорите?

Бен вздохнул.

— Думаю, ты знаешь, что Бретта подозревают в обоих преступлениях. — Бен не обратил внимания на недовольное фырканье Фиби. — Как полагается при расследовании, я проверяю прошлое подозреваемых, И не найдя никаких данных о Бретте здесь, в Конуэе, я позвонил в тот округ, откуда они с Синтией приехали, и попросил выслать копию его свидетельства о рождении.

Бен замолчал, собираясь с мыслями, и это очень напугало Фиби. По его лицу, всегда такому открытому, было видно, что он обнаружил что-то ужасное в прошлом Бретта, даже, может быть, еще более ужасное, чем ее предательство.

— Отца Бретта звали Сэм Джоукс. И я, черт возьми, решил навести кое-какие справки и выяснить все что можно об этом человеке.

Бен снова замолчал и бросил взгляд на Энни, которая в этот момент наклонилась вперед, придвигаясь к сестре.

— Милая, Сэм Джоукс умер в прошлом году в больнице для душевнобольных. Он находился там в течение двадцати лет.

Фиби молча пыталась осмыслить сказанное. Ее интересовало, знал ли Бретт о болезни отца? И почему Бен и Энни рассказали ей это? Какое отношение к Бретту имеет болезнь Джоукса, и при чем здесь трагедии, случившиеся в Конуэе?

— Фиби, — мягко сказала Энни. — Ты слышала, о чем я говорила тебе?

— Да, слышала, — равнодушно ответила Фиби; ничто не изменилось в ее отношении к Бретту. — Но я не понимаю, зачем вы рассказываете мне это.

Энни сделала многозначительную паузу. Заговорил Бен:

— А что, если Бретт унаследовал болезнь своего отца? Что, если все же именно он похитил Сью двенадцать лет назад? Предположим, ты была с ним в ту ночь, но Бретт мог где-нибудь спрятать Сью, потом встретиться с тобой, а затем вернуться и закончить начатое? — продолжил Бен. — Можно также допустить, что, вернувшись на место своего давнего преступления, он снова почувствовал в себе пробуждение темных инстинктов, вызванных психическим расстройством.

— Более идиотских предположений я никогда не слышала. — Фиби раздраженно покачала головой. — Тогда объясните мне, кто вломился в мой дом и разгромил мою спальню. Только не забудьте, что я помогаю Бретту. Вы даже не можете найти мотивов, по которым он мог сделать это.

— Поэтому мы и предполагаем, что кто-то еще замешан в этих преступлениях. Или, возможно, сам Бретт хочет напугать тебя, опасаясь, что ты невольно докажешь его вину? — продолжал выдвигать гипотезы Бен. — Ведь если ты была с ним перед тем, как обнаружила случившееся, это еще не значит, что он не мог сделать этого раньше.

Фиби сжала руками голову и закрыла глаза.

— Я не верю вам! — В ее ушах стоял вкрадчивый голос сестры и грубо беспристрастный голос Бена. — Вы говорите чепуху! Безумие отца еще не означает безумия сына. Безумцы не пишут книг, не оплакивают умерших матерей на похоронах и не переживают за пропавших детей.

— Перестань, Фиби, — остановила ее Энни. — Просто подумай о том, что мы сказали. И ради Бога, будь осторожнее.

— Не беспокойся, — сказала Фиби. — Я буду осторожна, но уверяю тебя: Бретт не тот человек, которого следует остерегаться. Кто-то другой учинил погром в моей спальне, понимаешь? А сейчас, если не возражаете, я пойду спать.

Она встала и гордо вышла. Бен с Энни снова обменялись тревожными взглядами, покачивая головами.

На следующий день, когда Фиби шла по направлению к дому Бретта, наслаждаясь благоуханием азалий, красотой их бутонов, окрашенных полуденным солнцем в ярко-желтый цвет, она вспомнила, как однажды сказала Кэрку, что на юге красота воспринимается как нечто само собой разумеющееся, поскольку ее так много вокруг.

Фиби машинально одернула белую юбку и поправила полосатую рубашку. Они с Энни провели большую часть дня, приводя в порядок ее спальню, и у нее не было особого желания наряжаться, когда позвонил Бретт и пригласил ее пообедать. Кроме того, внезапное переодевание вызвало бы у сестры ненужные подозрения, хотя, по предположению Фиби, та и так догадывалась, куда идет сестра.

Фиби уже была перед входной дверью, когда на пороге дома появился Бретт, одетый в выцветшую джинсовую пару. Меньше всего он походил на душевнобольного. Бретт улыбнулся, увидев ее.

— Выглядишь великолепно и так же ошеломительна, как океанский бриз, — сказал он. Эти слова напомнили ей прошлое: он говорил так перед тем, как судьба разлучила их. Все еще улыбаясь, Бретт пропустил ее вперед. — Но что-то я, кажется, упустил? А, я же собирался подогреть булочки!

Фиби очень не хотелось портить его беззаботное настроение, но она знала, что рано или поздно ей придется это сделать. С тех пор, как Бретт вернулся в Конуэй, он редко улыбался, и она дорожила его улыбками, как сокровищем. Чтобы смягчить предстоящий разговор, Фиби поцеловала его в губы, поднявшись на цыпочки и опираясь на его огрубевшие от ежедневной работы в саду руки. Удивление, с которым он принял этот поцелуй, несколько отрезвило ее, напомнив о недавних разногласиях.

— Я думала, мы пойдем обедать к Сэму, — Фиби старалась, чтобы ее голос звучал весело.

Она не случайно вспомнила этот ресторанчик, основными блюдами в котором были хот-доги, гамбургеры и французское жаркое. Когда они были детьми, заведение Сэма было неизменным местом сборища молодежи. Фиби даже как-то подрабатывала там официанткой, пока отец не узнал и не запретил ей эту неподобающую дочери мэра работу. В то время она не решалась показываться там вместе с Бреттом.

— У тебя есть какие-нибудь особые причины? — спросил Бретт. Он не хотел идти ни к Сэму, ни куда-либо еще, даже вместе с Фиби. Ему надоело быть объектом всеобщего любопытства и обсуждения.

— Есть, — ответила она, внимательно наблюдая за его реакцией. — Во-первых, я думаю, мы могли бы там кое о чем поговорить, а во-вторых, неплохо было бы в твоем положении появиться где-нибудь в общественном месте. Это показало бы всем, что ты и не думаешь прятаться.

Бретт отрицательно покачал головой и приложил два пальца к ее губам, не дав ей закончить свои объяснения.

— Послушай меня, Фиби, — сказал он. — Я тоже много думал, и я не хочу продолжать расследование, которое подвергает тебя опасности. Я не хочу повторения вчерашних событий.

— Но тебе не о чем беспокоиться, — запротестовала Фиби. — Я сменила замки сегодня.

— Ну и что? — сказал он, раздраженный ее упрямством. — Если кто-то в твоих действиях чувствует опасность для себя, его не остановят закрытые двери. Он может предпринять что-нибудь, когда ты будешь одна в магазине или когда будешь возвращаться домой.

— Но не могу же я, закрывшись, сидеть дома, — сказала Фиби. Ее тронула его забота, но она не могла согласиться с такой позицией.

— Никто и не говорит об этом, я только прошу тебя прекратить расследование. Возможно, настало время разобраться мне во всем самому. Согласна?

Он хотел получить от нее утвердительный ответ, но она не могла дать его. Разве он не понимает, что ему необходима ее помощь, что люди в Конуэе просто не станут разговаривать с ним?

— Не понимаю, что мешает нам сходить пообедать к Сэму. — Фиби удалось уклониться от ответа на его вопрос.

Бретт пристально посмотрел на нее, чувствуя, что его подруга не собирается идти ни на какие компромиссы, и пожал плечами. Его красивое лицо было таким взволнованным в эту минуту, что ей захотелось, чтобы Бен и Энни с их невыносимой подозрительностью, могли увидеть его.

— Значит, к Сэму? — сказал он в конце концов. — Тогда пойду переоденусь.

Через полчаса они уже сидели за столиком ресторана, перелистывая меню. Было еще рано, и в ресторане кроме них находились только пожилая пара и несколько старшеклассников. Бретт жалел, что не остался в доме своей матери. И вообще, не слишком ли часто Фиби принуждает его делать что-то против его воли? Обычно он не был таким уступчивым, но, с другой стороны, он и не жил в Конуэе, в атмосфере подозрительности и недоброжелательности.

Он снова взглянул в меню, изрядно изменившееся за эти годы: в основном предлагались гамбургеры и чизбергеры. Но еще в списке были булочки с беконом, грибами и сыром... Вдруг он удивленно улыбнулся, и Фиби рассмеялась.

— Тебя, наверное, развеселили диетические булочки из соевых бобов, украшенные брюссельской капустой? — Фиби продолжала смотреть на него смеющимися глазами.

— Да, особенно булочка для вегетарианцев. «Длинная булочка с брюссельской капустой, помидорами, салатом и соусом», — прочитал он вслух. — Это что-то новенькое.

Фиби снова засмеялась. Сейчас она выглядела столь же молодой, как тогда, когда он так самозабвенно любил ее. Сознание Бретта опять перенесло его в прошлое, воскресив образ совсем юной девушки, с которой он так ни разу и не побывал у Сэма. Двенадцать лет назад он мог только мечтать о том, чтобы пригласить ее сюда. И если бы она тогда приняла его предложение, это бы — ни много ни мало! — означало, что они будут вместе. Но этого не случилось. Он отвел от нее глаза, опустив взгляд на потертый стол. Сейчас они здесь, но это уже совсем другое.

Фиби заметила тень, пробежавшую по его лицу, но даже если бы она видела сейчас его глаза в тусклом освещении ресторана, то ничего не смогла бы прочитать в них.

Кто-то откашлялся, и, обернувшись, она увидела Сэма, стоящего рядом с их столиком, — небольшого роста человека с блестящей лысиной, отбрасывающей блики от тусклого освещения ресторана. Всегда строгий в общении с посетителями, сейчас он добродушно улыбался.

— Ну, здравствуй, Бретт Кроуз, — сказал он, протягивая руку. — А я ждал, когда ты придешь сюда.

— Не мог не заехать, Сэм, — сказал Бретт, пожимая руку хозяину ресторана.

— Боже, вот ведь как бывает! Сэм перевел взгляд с. Фиби на Бретта. — Когда-то ты часто заглядывал сюда, правда, давненько это было. Я слышал, ты теперь живешь в Нью-Йорке?

— К счастью, да. Судя по тому, как на меня здесь смотрят, лучше было бы вообще сюда не приезжать.

Сэм рассеянно поглаживал лысину.

— Если хочешь знать, я искренне расстроен тем, как тебя встретили в Конуэе, и не верю ни одному слову из того, что о тебе здесь говорят.

— Спасибо, Сэм. — Бретт бросил взгляд на Фиби. — Когда люди верят в тебя, это уже немало.

— Ладно, так что принести вам? — Сэм опустил руку в карман передника за блокнотом, но сделал это так неуклюже, что можно было подумать, ему не часто приходится принимать заказы.

— Ты никогда не говорил мне, что близко знаком с Сэмом, — сказала Фиби, когда тот отошел от стола. Она видела, что мрачное настроение, владевшее Бреттом до появления хозяина ресторана, почти улетучилось.

— Я много чего не рассказывал тебе, — ответил Бретт. — Держу пари, что ты даже не знаешь, что я придумал когда-то рекламный текст для Сэма.

Фиби сморщила нос и засмеялась.

— Может быть, в этом твое призвание? Ты мог бы сделать, наверное, карьеру в рекламном бизнесе. О чем еще ты мне не рассказывал?

Он перегнулся через стол и дотронулся до ее носа.

— О том, что когда ты смеешься, у тебя на носу появляются смешные морщинки!

— Бретт! — Фиби засмеялась, отстраняясь от его руки.

— А еще, — продолжал Бретт, — я не рассказывал тебе, что никогда не видел более красивых женских ног, чем у тебя.

Фиби невольно скрестила ноги под столом.

— Ты заставляешь меня краснеть.

— Мне нравится, как ты краснеешь.

Бретт положил локти на стол, его глаза поблескивали от удовольствия.

Фиби покраснела еще сильней, явно смущенная такой переменой в его поведении, и не сразу нашлась, что ответить на игривые комплименты Бретта.

В этот момент дверь ресторана открылась и вошли Джон и Гарри Дейве. Бросив быстрый взгляд на их стол, Джон отвернулся, а изумленный взгляд Гарри остановился на Фиби, потом перешел на Бретта. Его подбитый глаз был заметен даже издали.

— Он смотрит на нас, как будто бы я злой Волк, а ты Красная Шапочка, — заметил Бретт сухо. Его настроение опять испортилось. Он откинулся на спинку стула и вопросительно посмотрел на Фиби. Ему не хотелось посвящать ее в причину их ссоры с Гарри отчасти из-за того, что она приходила заступаться за него. Но ему было любопытно послушать, что она скажет.

— Почему бы тебе не поинтересоваться, за что я ударил Гарри? — спросил он.

— Ну, хорошо, — ответила она. — За что ты ударил его?

— У меня было много на то причин, — сказал Бретт, — но терпение лопнуло при оскорбительном упоминании о моей матери.

Фиби прикусила губу. Уже не в первый раз она пыталась поставить себя на место Бретта. Для невиновного человека, засыпанного обвинениями, он демонстрировал отменную сдержанность, и Фиби не осуждала его за драку с Дейве. Но она не знала, как сказать ему об этом.

Бретт неправильно истолковал ее молчание и постарался подавить растущее в душе негодование.

— Ты, наверное, считаешь, что мне следовало развернуться и уйти?

Фиби на мгновение задумалась и кивнула.

— Я действительно так считаю, — сказала она, и Бретт еще плотнее сжал губы. — Но если бы я была на твоем месте, я, наверное, поступила бы так же.

Ее слова поразили Бретта, и, вместо благодарности за поддержку, Фиби услышала:

— Как? Ты за то, чтобы еще сильнее накалить обстановку в своем горячо любимом Конуэе?

Она смотрела на него спокойно, нисколько не обидевшись на намек о ее нелепой привязанности к Конуэю.

— Наш городок — это лишь маленькая точка на карте, Бретт, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Но ведь главное — люди.

— Но если так, тогда почему ты не уехала?

Бретту искренне хотелось знать причину. Он был абсолютно убежден, что Фиби никогда не могла бы быть счастлива в городе, настолько изолированном от остального мира.

— Пожалуй, у меня никогда не было достаточно оснований для переезда, — ответила она, и Бретт подумал, что он мог бы стать таким основанием, если бы она дала ему шанс.

— А живопись? — спросил он. — Разве это не веская причина, чтобы уехать?

Фиби вздохнула. Она так давно не занималась живописью, что теперь не была уверена, что это увлечение достаточно сильно, чтобы изменить ее жизнь. Но если бы она отказалась сейчас разговаривать с Бреттом на эту тему, он бы окончательно перестал доверять ей.

— Едва ли. — Фиби с сомнением покачала головой. — После того, как ты уехал из города, я нарисовала одну-единственную картину. Не знаю, почему, но у меня пропал интерес к творчеству. Да и вообще, с твоим отъездом жизнь как-то угасла в этом городе, по крайней мере, для меня, а я всегда черпала вдохновение из общения с людьми. Понимаешь?

Бретт кивнул. Он понял самое главное — что нравится ей.

— Значит, ты бросила живопись?

Фиби вздрогнула. Вопрос был задан с безжалостной прямотой. Да, она бросила живопись, и при этом утратила нечто большее — свою личность.

— Можно сказать и так, — проговорила она задумчиво. — Вероятно, ты был прав, когда утверждал, что я сама себя обманываю, думая, что мама и Боб не смогут обойтись без меня. Может быть, я действительно пыталась оправдать таким образом свое пребывание здесь.

Бретт провел рукой по волосам. Она упомянула о вчерашнем разговоре, и у него появилась возможность извиниться, хотя большая часть его слов была правдой.

— Я был слишком суров с тобой вчера, — наконец произнес он. — Мне не следовало говорить, что я занимался с тобой любовью только в память о прошлом.

— Все в порядке, — сказала Фиби, хотя глаза ее смотрели печально. Было очевидно, что Бретту трудно говорить об их новых взаимоотношениях, и она не собиралась слишком долго останавливаться на этой теме. Кроме того, им и так было о чем поговорить. Возможно, ей не удастся заставить его полюбить себя снова, но она надеялась помочь ему.

Однако их разговор был прерван подоспевшим обедом: Сэм принес гамбургеры, французскую картошку и молочные коктейли.

— Я сам приготовил эти булочки, — похвастался он, прежде чем оставить их одних.

Радуясь передышке в разговоре, Бретт откусил кусочек булочки, начиненной соленым сыром, и одобрительно кивнул. Он уже жалел о произнесенных словах. Ему не хотелось, чтобы она анализировала его чувства.

— Никогда не ел ничего подобного, — сказал он.

Фиби едва слушала его.

Еще два человека вошли в ресторан и тут же бросили любопытные взгляды на Фиби и Бретта. И хотя Фиби знала их обоих, ни один из них не поздоровался с ней. Она заметила, как губы Бретта плотно сжались.

— Похоже, это была не очень хорошая идея — пообедать здесь, — проронил он. — Не понимаю, как мы сможем хоть что-нибудь узнать, если люди избегают нас.

— Все равно нам нужно было поговорить, Бретт, — сказала Фиби, сознательно не замечая горькой иронии его слов. — И хотя ты против расследования, нам лучше держаться вместе и проверить некоторые факты. Я подозреваю кое-кого.

Говоря это, Фиби была почти уверена, что Бретт откажется, и поэтому, пока он обдумывал ее предложение, она судорожно подыскивала в уме новые аргументы. Бретт же, в свою очередь, решил не разубеждать ее.

— Хорошо, я согласен. Но кто эти подозреваемые?

— Те, кому ты больше всего не нравишься, — поспешно сказала Фиби, заметив, что Гарри Дейве наблюдает за ними. — Я все больше убеждаюсь, что убийца специально подстроил, чтобы все считали преступником тебя. — Бретт, подперев голову рукой, размышлял над ее словами, а Фиби продолжала: — Подумай сам, Бретт. Скелет найден рядом с нашей бухтой. Значит, кто-то бросил туда тело в надежде, что оно потом будет найдено.

— Довольно надуманно, Фиби. Ведь можно утверждать и обратное: кто-то бросил тело в глухом месте, потому что не хотел, чтобы оно было найдено.

— Допустим, — согласилась Фиби. — Но почему же тогда ребенок похищен именно у твоих соседей? Не у моих, не у Энни или кого-нибудь еще в городе? Почему именно Сью?

— Фиби, неужели ты и в самом деле думаешь, что кто-то ненавидел меня так сильно, что решился убить ни в чем не повинного ребенка только ради того, чтобы насолить мне?

— Я как раз собиралась спросить, нет ли кого у тебя на примете?

— Как же, есть, — сказал он тут же. — Кэрк, например.

— Господи! Ну при чем здесь Кэрк? — Фиби была явно шокирована.

Бретт наклонился к ней и терпеливо принялся объяснять:

— Он жил через улицу от меня и Флайдов. Он мог видеть, как я разговаривал со Сью в ту ночь, и мог улучить удобный момент для действий.

— Чушь! — воскликнула Фиби.

Бретт, не слушая ее, завершил ход своих мыслей.

— Из всех жителей городка он больше всех был заинтересован в моем изгнании. Он влюблен в тебя, дорогая. Что, если ему стало известно о наших отношениях? Что, если это сводило его с ума? А теперь я вернулся в город, и мы опять проводим время вместе. Чем не причина похитить Салли? Если это сработало однажды, почему бы не попробовать еще раз?

— Блестяще, — сказала Фиби, воспользовавшись паузой. — Если бы не одно обстоятельство, которое не вяжется со всеми этими предположениями.

— Какое же?

— Кэрк никому не способен причинить зла. — В ее голосе слышалось возмущение. — Он и мухи не обидит. Поверь мне, Бретт!

Бретт почесал голову и пожал плечами. Фиби права. Он плохо знал Кэрка, но помнил, что тот всегда был безобиден.

— Но ты же не будешь отрицать, что он влюблен в тебя.

— Не буду, — сказала Фиби, вздыхая. — И я люблю его, но только не так, как он хочет. К сожалению, он не может понять этого.

Фиби откусила кусочек булочки. В этот момент ее взгляд встретился со взглядом Гарри Дейве на другом конце зала, и она тут же отвела глаза.

— Гарри Дейве тоже не любит тебя, — с отсутствующим видом сказала Фиби спустя несколько минут. — Он как-то заходил ко мне в магазин и советовал держаться от тебя подальше. Кстати, сейчас он не перестает пристально рассматривать нас.

— К чему ты клонишь? — Бретт положил свой гамбургер на тарелку и внимательно посмотрел на нее.

— Может быть, ему удалось найти скелет потому, что он точно знал, где его искать.

— Погоди-ка, — Бретт покачал головой. — Да это один из самых надежных парней, каких я когда-либо знал.

— Разве ты забыл, что произошло между вами? Такие обиды не скоро забываются. — Фиби упорно стояла на своем.

— Я не думал, что ты знаешь об этом, — сказал Бретт, скривив рот в изумлении. — Но это же смешно! Со дня окончания школы прошло почти пятнадцать лет. Правда, недавно я встретил его на улице, и он посмотрел на меня с такой ненавистью...

— Наверное, с тобой у него связаны не самые приятные воспоминания. — Фиби, увлекшись разговором, совсем забыла об обеде.

— Глупо тогда все вышло, ведь он был превосходный игрок, — сказал Бретт, вспоминая. — И чертовски гордился этим. Но я знал, что смогу переиграть его. Кто же мог предположить, что он полшколы посвятит в наше пари? Я-то ему предложил встретиться один на один, без свидетелей.

— Даже Энни оказалась там. Я помню, как она рассказывала мне об этом, — вставила Фиби.

— И все равно это была самая лучшая игра, в которой я когда-либо принимал участие. На каждый мой точный бросок он отвечал своим, не менее точным. Затем, когда я оттеснил его и занял более выгодную позицию, он забежал мне за спину, но по несчастной случайности споткнулся, упал и сломал ногу, — продолжал Бретт. — Его баскетбольный сезон был закончен, а виноватым в этом оказался я. Похоже, он рассчитывал получить баскетбольную стипендию колледжа. Неудивительно, что он до сих пор держит на меня злобу.

Бретт посмотрел в другой конец зала и наткнулся на внимательный взгляд Гарри. На этот раз Дейве не отвел глаз, а только чуть прищурился.

— Ты ему определенно не нравишься, — сказала Фиби, и, прервав эту дуэль взглядов, Бретт повернулся к ней.

— Я многим не нравлюсь в этом городе, — сказал он, принимаясь снова за свой гамбургер. — К примеру, твоему зятю Бену, но ты же не станешь утверждать, что это сделал он. Не так ли?

Фиби неодобрительно посмотрела на него.

— Конечно, я не думаю, что это Бен. Он все же шеф полицейского участка. Кто еще в городе что-нибудь имеет против тебя? — спросила она.

Раздумывая над вопросом Фиби, Бретт принялся за французское жаркое.

— Может быть, все-таки ты ошибаешься? Это мог сделать просто какой-нибудь сумасшедший.

Да, подумала про себя Фиби, тот, кто с виду кажется нормальным, а на самом деле больной. Тот, у кого в семье есть наследственные психические болезни. Прекрати, приказала она себе в следующий момент. Прекрати сейчас же! Это глупые подозрения.

— Фиби, что случилось? — Бретт озабоченно свел брови. — Ты побледнела.

— Ничего, — сказала Фиби, силясь улыбнуться. Как такое вообще могло прийти ей в голову? — Все в порядке, Бретт.

— Старик Эд Бирч, похоже, совсем сошел с ума, — сказал Бретт немного погодя. — Я как-то встретил его на улице. Он уже был в стельку пьян и, увидев меня, начал вопить что-то невразумительное об аде и грехах. Я едва смог скрыться от него.

Эд Бирч был достопримечательностью Конуэя. Фиби точно не знала, но предполагала, что он уже разменял седьмой десяток. Эд жил вместе с пожилой тетушкой и тратил большую часть своих денег на дешевое вино и виски. Бен несколько раз сажал его в городскую тюрьму за буйное поведение, четыре или пять раз ему промывали желудок, но этого хватало ненадолго, и он снова принимался за старое.

Фиби в задумчивости прищурила глаза, пытаясь представить себе Эда и то, на что он был способен. Некоторые жестокие дети насмехались над его потрепанным видом и бутылкой спиртного, постоянно торчащей из кармана. Поэтому можно было предположить, что Бирч не очень любит детей.

— Возможно, — сказала она. — Не знаю, почему я раньше не подумала о нем. Может быть, нам следует найти его и поговорить с ним завтра?

Бретт протестующе поднял руки.

— Нет-нет, — сказал он. — После того, что случилось вчера, я не хочу, чтобы ты совала свой нос всюду. Я сам поговорю с ним.

Фиби потягивала коктейль, наблюдая за Бреттом. Похоже, он беспокоится о ней. Ну что ж, это мило с его стороны, но не достаточно, чтобы удержать ее от разговора с Эдом.