Хорни Папочка

Глава 13

При жизни мне удалось застать собственный, персональный ад. Ожидание подлой неизвестности (уже который день) и сталкер с букетом у лифта на первом этаже, в самом эпицентре зарождения слухов. Спасала мантра, которая, подобно марионеточным ниточным, удерживала на ногах и совершала движения моими ногами механически, не задумываясь и не обдумывая. «Я покой».

Довели твари, до нервных тиков, до истерики подкатывающей к горлу, до улавливания любых прижимок периферийным зрением, мужчины — это зло воплоти. «Я окружён покоем».

Надеюсь, у вас всех такое будет, вот посмеюсь, вот насмотрюсь. «Покой меня защищает».

Слухи продолжают кочевать, а Валера в топку бочонок горючего подливает. Чтобы всё взлетело к чертям. «Покой меня поддерживает».

— Это тебе, — протянул подобно взятке.

«В покое я в безопасности».

Прожала кнопку лифта, чуть сустав не вывернула, аж палец покраснел. На Валеру не посмотрела, сделала вид, что он бесплотное приведение, а у меня к ним иммунитет. «Покой во мне».

— Нет, Валер, ты ошибся, — тяжелый голос генерального пошатнул внутренний сбалансированный покой, — не беспокой больше Анну Ильиничну.

Повела взглядом в сторону, подозрительно притихли эти двое, а показать заинтересованность не могла. Держалась как ледник на солнцепёке. «Покой мой».

Букет Валеры понуро повис в руке, красные пятна начали подступать к щекам. Лифт задерживался или вовсе сломался. На дисплее продолжал маячить четырнадцатый этаж.

От Дмитрия Станиславовича исходила бодрость и что-то еле уловимое, ироничное. Белки глаз закололо, так упорно они ещё не пытались вывернуться на сто восемьдесят градусов.

— Так соскучился по пальцам во рту?

Подавилась слюнями, прыснула в кулак. Хитрый, подлый сыч. Как только посмел?

Валера недоуменно посмотрел на меня, потом на Дмитрия Станиславовича и удалился, забросив букет в урну. Ноги его перебирали так быстро, словно в юности он увлекался народными танцами, так сказать плавающий шаг в ускорении. Интуиция подсказывает — день будет очень длинным.

Тело зудело от пристального внимания моих коллег, автоматы с напитками сегодня пользовались популярностью. «Всё хорошо». Металлические створки раздвинулись, и я почувствовала увесистый толчок по заднице, с хорошим таким, смачным сдавливанием пальцев на правой половинке. Всё вовсе не хорошо.

— Как вы смеете? — Тут же возмутилась, поднимая сумку к груди.

— Странно, раньше тебе нравилось. — Нарочито громко.

Слухи не утихнут, окрепнут и зацветут пахучим садом. Мстит гадёныш, границы переходит, прощупывает меня на уязвимость. Глаз задергался, носок начал отстукивать ускоряющуюся мелодию, марш нарастал, отдавался в ушах, заиграл эхом с обертонами в голове.

Сегодня столько встреч, а генеральный свихнулся.

Нападки пришлось проглотить, запихнуть раздражение в то же место, где было всё остальное, чтобы продолжать садистскую ролевую модель — босс и подчиненный. Разница, о которой он вчера говорил, ударила подзатыльник по тихой гавани, в которой раньше находилась.

— Не думай писать новое заявление, — только успела подать утренний энергетик, — тебя больше никуда не возьмут.

— Антон Павлович ожидает вас в приёмной, могу его пригласить?

— Конечно.

Гончаров по привычке, вернее по правильному питанию, судя по осунувшемуся животу, попросил стакан воды. С дежурной улыбкой вернулась.

— Что-нибудь ещё?

— Горловой, но уже после, — как бы между делом, с такой легкостью, словно это было обыденными привилегиями.

Переплела пальцы в замок и уставилась на Антона Павловича, который нахмурился, переваривая сказанное и сопоставляя с тем, от кого услышал. Сальная улыбка медленно поползла к округлым щекам.

— Хех, не знал Димка, что ты таким балуешься на работе.

— Обиходное название спрея для горла, Дмитрий Степанович немного приболел. — Уверена, выглядела сейчас я максимально потеряно, но вскинула подбородок и заставила себя расцепить руки.

— Пусть будет так, — генеральный засмеялся, Гончаров и вовсе потерял нить событий.

На сухарь попала капля влаги, и оказалась цветочным зерном. Точно свихнулся, удивляет меня эмоциями с каждым днём.

— Совещание после обеда? — Загадочный вопрос, будто и сам не знает.

— Конечно.

Кручусь белкой в колесе, лучше бы осталась и засняла видео, а потом шантажировала, долго и упорно. Ни одну бы мне квартиру купил, по струнке бы ходил, боялся слова лишнего сказать. Эх, такой момент по глупости упустила. Придётся теперь терпеть.

Как там было. «Я покой. Покой во мне. Покой повсюду». Скоро совещание, и покой мне не гарантируется. Всё было готово, и я томилась на медленном огне. Взгляд утешался гляделками с откормленным сомом, кажется тем же, что в прошлый раз, так же уставился и пускал пузыри, предвещая недобрые вести. Разорвала лист бумаги на множество мелких кусочков, накрахмаленными хлопьями они опускались на страницы блокнота.

— Начнём, — бойкий хлопок вернул меня в реальность.

Генеральный был в приподнятом расположении духа, вызывая во всех сомнения и непонимания. Полина на пальцах пыталась что-то изобразить, я старательно не замечала. Сосредоточенность и стойкость. «Покой меня поддерживает».

Тяжелая рука опустилась на плечо, пальцы по-хозяйски начали массировать кожу, блуждать по спине, шее. Холодные, они обжигали места соприкосновений, голова начинала кружиться, комната совещаний заполнялась горьким дымом с запахом миндаля. Ребячество, как можно поступать так по-детски.

В какой-то момент всё начинало превращаться в реалистичный сон, абсурдность ударила по вискам, прежде чем я поняла, что это не так. Он не лапал, нет, непринужденно касался, как муж дотрагивается до жены во время посиделок с друзьями, чуть отвлекается, отходит, и самым естественным образом возвращается, нависая сверху и облокачиваясь на спинку кресла. Не позволяя зайти дальше дозволенного видеть другим, не опускаясь больше до пошлого шлепка, не доводя движения до резкого потребления, не нарушая мой внутренний комфорт.

Более того, он видел мою реакцию и был ей доволен. Сжатые колени, натянутые носочки в туфлях, расслабленная спина и сжимающие ручку пальцы. Почерк становился неровным и обрывистым, больше сосредоточенный на точках в конце слов.

Полина хотела потянуть меня за собой, но я продолжила послушно сидеть рядом с генеральным, дожидаясь уединения.

— Хватит, — не капитуляция, просто понимания того, что дальше так не может продолжаться.

Противостояние никогда не было моей любимой частью, с чего я решила в него удариться? Моё удовольствие заключалось в другом. Теперь разница была мне видна.

— Ты же сама этого хотела. Что-то не так?

— Так мне нравится больше, — подошла, уткнулась головой в его грудь, руки тепло обвили талию. — Хочу знать о тебе больше.

— Хорошо, устроим ужин у меня дома, — поцелуй в макушку, — только прошу, закрывай кабинет, Баффин напорист.

— Ты тоже.