Хорошая примета

Глава 4

За указанной дверью оказался очередной коридор, только на этот раз мощеный светло серой плиткой. Таблички с указанием направлений и секторов были здесь на каждом шагу, я подошла к одной из них, но как бы не всматривалась, буквы и цифры плясали в глазах незнакомыми символами.

По лбу скатилась капля. Я опустила глаза на грудь. Спокойно, сарафан не колышется так явно, как кажется, и сердце осталось на месте.

— Ч-чур меня…

— Мила, твою жуть за перемать! Тебя где носит?! Я чуть с ума не сошла, уже думали сгинула в этих лабиринтах!

— З!

— Чего?

— Заблудилась!

Ольга схватила меня за руку и куда-то поволокла. Ступенька, еще одна, и мы вышли к заполненным трибунам, где судя по гомону уже собралась вся академия. Ожидаемо, все местные студенты были в форменной однотонной льняной одежде и даже одинаковых пуховиках. У девушек волосы собраны в аккуратные косы, на платьях лишь тонкие лаконичные узоры, а на юношах брюки и рубахи с похожими рисунками. О строгости местных правил мы хорошо знали, наши преподаватели частенько заикались, что пора бы их перенимать, и уравновесить разномастную институтскую солянку.

У прямоугольника игрового поля красовались “Лучи”, а чуть выше, на местах сразу за ними, одногруппницы. Цветастые и сосредоточенные, как на контрольной. Теперь наших бы я нашла даже без компаса, потому что они выделялись здесь, как клумба на поле стерни.

— Милослава, — строго осмотрела меня Есения, когда мы с княжной наконец-то добрались до своих мест и уселись. — Что случилось?

— Ничего, все нормально, просто заплутала чуток. У них тут все коридоры на одно лицо!

Деревянная решетчатая перегородка отделяющая нас от игроков содрогнулась, когда прямо на прутья заскочил шальной чернобровый клюшкарь:

— Нашлась пропажа! — заорал он, привлекая внимание всей команды.

Петр Степанович обернулся и пригрозил мне кулаком.

— Да ладно вам. Что тут со мной может случиться. Это же не глухая чаща!

— Да ну здрасте. Мы уж думали, тебя, такую сладенькую, кто-то съел!

Я только рот успела открыть, как по затылку шутнику прилетело клюшкой. Он взвыл и соскочил с ограды, выставляя свою клюку на манер шпаги.

— Вадим, отвали, — строго сказал ему Белогор. — Помело, а не язык.

— А что я такого сказал?! — взъерепенился парень. — Ты обернись! Кошмар, как они тут существуют, я не пойму. То ли дело наши, — с довольной рожей осмотрел он нас. — Всех бы в жены взял!

— Губу закатай! — прикрикнул ему кто-то со скамейки.

Девчонки засмеялись и атмосфера очень кстати немного разрядилась. Теперь главное смотреть только на поле и не оборачиваться. Про чащу я конечно брякнула, но примерно так себя здесь и ощущала, среди ровных однообразных льняных стволов. Вадим прав, так и с ума сойти можно. Для нас красочность уже дело привычки, и жизни без нее мы не видели.

Форма на наших парнях сегодня была знакомая. Красно-желтые кофты с лучами Ярило на спине, красные перчатки и щитки на предплечьях и голенях. Мы почему-то ожидали, что экипировка будет напоминать хоккейную, но ни шлемов, ни наплечников на игроках не было, как и коньков.

“Слишком травмоопасно.”

Я привстала и повисла на перегородке:

— Белогор, — отвлекала я капитана от разминки.

— Что такое?

— А что на вас за обувь? — указала я рукой на его ноги, которых отсюда было не рассмотреть.

— Бутсы, — задрал он ногу, демонстрируя нам кроссовки с деревянными шипами.

Староста подошла ближе:

— Ну раз мы тебя все равно отвлекли, хоть правила нам объясни, — сказала она. — Мы же за этим здесь. Пора бы вникать в суть нашей “секретной курсовой”.

— Смотрите сюда, — махнул он привлекая внимание остальных из группы. — Это поле для клюшкования, — указал он затылком за спину. — От хоккейного отличается льдом, которого тут нет. Только примятый снег. Поле разделено на две зоны, нашу и… и не нашу. После первого периода мы меняемся. Цель игры закатить мяч в лунку. Лунки расположены по бокам, — развел он руки. — Сегодня играем классику, до трех голов в каждом периоде.

— А сколько периодов?

— В тренировочных и отборочных по три, в полуфиналах и финалах чемпионата третий только в случае ничьей.

По стадиону прокатилась волна аплодисментов.

Я проследила за взглядами команды и выгнулась в проход, где буквально в паре метров от нас начали возникать игроки в черно-белой форме. Они спускались к соседней лавке у кромки поля и доброжелательно махали клюшками во все стороны.

Белогор расплылся в улыбке и зашагал к соперникам, которых наша команда встречала, как старых друзей. Вероятно, так оно и было, ведь вряд ли спортивный этикет требует приветственных объятий.

— Ну звезды, — присвистнула Ольга.

– “Молоты”, — поправила ее Есения.

— Да хоть “молодцы”! Какая черту разница, когда богатыри, как на подбор, — сказала Вецена. — Но наши мне все равно больше нравятся, че эти лысые какие-то?..

Все парни у “Молотов” были обриты практически наголо. Местные правила прически так-то не запрещают, может традиция?

— Обновляются, наверное, перед началом сезона, — сказала Ольга. — Я слышала о таком, скорее всего, пока чемпионат не кончится, черт им больше не помощник.

— Вполне возможно.

— И как им не холодно.

Уж не знаю кому как, а мне до зубного скрежета хотелось раздеться. Лоб взмок, щеки опять вспыхнули, и едва затихший мандраж разгорался с новой силой. Седьмой, второй, третий, четвертый…

Белогор указал на нас какому-то парню с капитанской повязкой и звонко рассмеялся:

— С такой группой поддержки мы не проиграем! — прикрикнул он.

Капитан молотов наигранно закрутил головой:

— Мне кажется, ты что-то упустил, — намекал он на толпу в их поддержку.

— Дело ж не в количестве, Данияр! — пропел Вадим. — В качестве!

Белогор опять замахнулся на болтливого товарища клюкой. Капитан “Молотов” закатил глаза и усмехнулся, после чего приветственно нам помахал.

— Мне кажется, меня только что приворожили, — сказала княжна, поправляя воротник шубки.

— И меня.

— Мне тоже так кажется.

— И как делить будем?

Девки захихикали.

Ну конечно, высоченный брюнет, широкоплечий, с точеным лицом и обаятельной белозубой улыбкой. Да на него только посмотри косо, тут наверняка орава влюбленных ведьм, проклянут и пискнуть не успеешь.

Вообще, все тут богатыри, как на подбор. Из всей толпы выделялся только Вадим. Он один был смуглым и ростом едва выше княжны, когда остальные парни на первый взгляд будто тянулись к третьему метру, за редким двухметровым исключением.

В нашей команде было двенадцать человек, пятеро из них готовились к игре, остальные же кутались в куртки и устраивались поудобнее. У “Молотов” скамейка запасных была в три раза многочисленнее, но, к сожалению, на куртках никто не стал указывать номера, а я кроме него и желтых глаз ничего не помню!

— Мы этим шахматным доскам не проиграем!

— Это мы еще посмотрим! — ответили Вадиму со скамейки соперников.

Чернобровый приложил ладонь козырьком и сощурился:

— Так вы у ведуньи своей спросите, она подтвердит! Что-то я ее, кстати, не вижу… Приболела?

Данияр хлопнул себя по лбу и посмотрел на краснеющего в ярости Белогора:

— Ничего личного, брат, но седьмой под юбки отправится первым.

— Не возражаю, — кивнул Белогор.

У скамейки соперников послышалось оживление.

— Помяни черта! — взвыл Вадим. — Видите? Я же сказал, даже валенки припасла, готовится отдыхать.

Да вот же он…

Я блуждала взглядом от нашей скамейки до сопернической, что бы пялиться не так явно, и не выдать волнения, которое не пойми откуда взялось!

Из-за стрижки казалось, будто голова пятого посыпана пеплом, ведь клюшкарь был практически седой. Как-то сейчас он кажется больше, чем до этого. Может из-за шипов и экипировки?..

Мы сидели выше лавок на пару метров, и на игроков приходилось смотреть сквозь прутья ограждения, которым я была несказанно рада, — отличная маскировка.

И зачем ему валенки? Наши оставили все, кроме курток, в раздевалке, да и у молотов в валенках никто не сидел. Мерзлявый?

Парень поставил обувь у скамейки, подошел к нашим и протянул руку Белогору:

— Вадим первый ложится? — уточнял он вместо приветствия.

— Да, мы уже договорились.

— Идите вы нафиг! Нашли, кого сливать. Вам без меня не победить!

— Тихомир, — обернулся на парня его капитан. — Есть хорошие новости?

Тихомир, значит. Отличное имя, и трактовка не нужна, все на лицо. Спокойный и благостный, как в идол на капище, хотя явно черноту за душой имеет, не зря глаза блестят, как два светоотражателя. Это его Вадим “ведуньей” назвал? На мой взгляд для ведьмака он как-то крепковат.

— Хороших нет, — подмигнул он Вадиму. — Только отличные.

— Это вряд ли, — улыбнулся Белогор.

— Прости Бел, но мы сегодня не проиграем.

Капитан Лучей перекинул клюшку на плечо и распрямился. Кто-то из одногруппниц охнул. Ну да, на самом деле богатыря тут было всего два, оба капитаны, потому что тот же Тихомир будто скукожился до размеров чернобрового рядом с ними.

— Вот как, — хмыкнул Белогор. — И что на этот раз? Опять прадед шепнул?

Тихомир нахмурился:

— Ты-то куда, что за сказки, — отмахнулся он.

— Не тяни, — толкнул его Данияр. — Так что? Можно не напрягаться?

— Напрячься придется, но мы не проиграем, — над скамейками повисла звенящая тишина. Он что, пророк?! — Я нашел сирень с пятью лепестками.

Есения прикрыла рот, чтобы не засмеяться, но остальные сдерживаться не стали, и громогласный хохот обрушился на все три ряда. Я вжалась в сидение. Сирень?!

— Ага, зимой! Охотно верю, — заливался Вадим.

Капитан приложил к голове товарища ладонь:

— Вроде здоров…

— Да ну вас! Я хоть раз ошибся?

— Цветы по зиме не лучшая примета, — серьезно сказал Данияр. — Ты уверен?

— Конечно. Целая ветвь, и вся в пятилистниках! Я такого вообще никогда не видел.

— И ты, конечно же, съел один, и победное желание загадал?! — продолжал веселиться Вадим.

— Пока не съел, оставлю на финал, — язвил Тихомир. — С вами и так расправимся.

Ольга хохоча толкнула меня в бок:

— А забавный! Видала, с какой серьезной рожей вещает? Сирень так-то далека от спорта. Там и хорошего не много.

— Вот-вот, — подперла подбородок Есения. — Тут больше о любовных тревогах речь, хотя пятилистники, несомненно, к удаче.

Я отвернулась, застегнула молнию на пуховике и поджала губы. Либо этот ведун сбрендил, либо рассказывает про вышивку на моем сарафане!

Рот непроизвольно открылся.

“За победу!”

Судья у противоположной кромки поля дал свисток. Табло под куполом арены зажглось парой алых цифр, парни разошлись по сторонам и выстроились всей командой у лавок. Чтобы оторваться от “не нашей” половины поля я замотала головой, напевая про себя “Калинку-малинку”, еще не хватало, чтобы в изменники записали.

Теперь остается надеяться, что Тихомир все это несерьезно. С другой стороны, силу оберегов явно чувствует, так же как и расшифровывать умеет, и тогда лучше уж на свой спортивный лад, чем прочти он на мне мольбу о скором счастливом замужестве.

Спасибо, мама, от души! Я не удивлюсь, если после прихода той свахи она заподозрила, что на Милу мужики вешаются, как скворцы на спелую черешню, а дочь, гадость такая, просто нос воротит. Отсюда и взялись эти сарафаны, которым место рядом с бархатными кафтанами за стеклом! Позорище…

И не зря же она сегодня смоталась на работу аж на три часа раньше, совесть все же есть, и иногда просыпается, — в глаза дочери стыдно смотреть было. Я же не слепая, чувствую, как эти одежи на меня давят своим: замуж хочу!

Десять игроков построились в центре поля, вновь обменялись рукопожатиями и разбежались по своим позициям. У молотов к экипировке добавились черные шапки, как мы поняли, не столько из-за холода, сколько из соображений безопасности. Волосы для мужчин все же не просто украшение. Одно дело лысиной по снегу тормозить, другое шевелюрой. Хотя приятного, один черт, не много.

Игра началась.

К нам тренер отправил парня со скамейки запасных в качестве комментатора, и хорошо, что так, потому что спустя пять минут мы бы скорее назвали это побоищем, чем игрой. Мне доводилось видеть трансляции подобных матчей, все же когда-то мужчин в доме было больше, чем женщин, но одно дело по телевизору, другое из первого ряда.

Гул болельщиков, скрежет снега, треск клюшек, игроки, которые в мгновение ока превратились из дружелюбной братии в рыкарей волкодлаков, все это сплелось в мощнейший фон, который вкупе с азартом пробивал нас до дрожи.

Белогор занял позицию у лунки, и оправдывал свое имя на все миллион процентов. Когда чья-то клюка прилетела ему в голову он даже не дрогнул, врастая в свою позицию “отбивалы”, как скала. Другую лунку от игроков ожидаемо защищал Данияр. Вадим играл на позиции центрального нападающего, и отлетал от капитана молотов, как воланчик от ракетки, — легко и далеко, но он был меньше и шустрее, и это явно играло нам на руку.

Толкаться, отстранять соперников клюшкой, сбивать с ног, — правила допускали практически все, кроме откровенного мордобоя. Единственное, что наверняка было запрещено, это касаться мяча чем-либо, кроме клюшки. Наш тройка уже получил за пас с ноги первое предупреждение, еще два и вылетит в зрители.

— …сегодня количество замен ограничено только размером скамейки. В крайнем случае, отправим кого-нибудь из вас! — пошутил в наши перепуганные лица висящий на ограде комментатор Борислав.

Ростом едва выше Вадика, светлый, румяный, миловидный, настоящий Иванушка, и сдалось ему это клюшкование! Мы посовещались и решили, что шахматы бы больше подошли. Или комментаторство.

— А Вадим молодец, ты глянь, — восхитилась Ольга.

— Вообще не говори, я даже не ожидала, — поддакнула Вецка.

— Вадя маленький, да удаленький. Юркий. Вы не обращайте внимания на его длинный язык, он так-то нормальный парень, просто немного шальной. Поэтому и играет в нападении.

Я сложила руки на груди, откинулась на спинку и нагнала на лицо равнодушия:

— Да? Про центрового соперников так и не скажешь, — выдала я и поперхнулась слюной. — Ну… Что шальной.

— Тихомир-то? Тот еще черт-тихий омут, ты глянь, у него бешеная скорость. Он крупный, таких редко берут в нападение, но он свое место, можно сказать, выгрыз.

— Медведь? — уточнила Есения.

Я навострила уши.

— Нет, под Ярило. Волк.

Вот оно что. Отсюда серая шерсть на голове и светящиеся глаза. Можно было и самой догадаться! Если седьмой сын или очень некстати вещицу проклятую перешагнул, оно и пройдет когда-нибудь само собой. Одно время на оборотничество мода была, повально все копили, кто на лапы, кто на хвост. Благо прошла. Но Олег, например, очень своим проклятьем доволен, за такие деньжища только рискни разочаруйся, жена бы его прибила. А так лучший нюх на мед в городе. Только оборотничество по рождению не очень удобная штука, но все лечится, а кому-то и не мешает. У нас препод по высшей математике медведь, только смотришь человек, моргнул, а он уже лапой пишет.

С поля донесся звонкий треск. Княжна взвизгула. Мы повскакивали с мест и увидели, как Вадим кубарем катится под лавку Молотов с обрубком вместо клюшки. Нас окутало протестующим свистом. Ноль-один! Мы радостно закричали и захлопали в ладоши.

— Какой кошмар! — заорала Ольга. — Разве так можно?!

Парень подрагивая поднялся на четвереньки, тряхнул головой и отбросил от себя деревянный обрубок.

— Нормально, — вздохнул Борис. — Жить будет.

— Шутишь?! — верещала Ольга. — Да у него кровь идет! Вон, на лбу!

— Ну зашел неудачно, нечего котелок под удар подставлять. Сейчас подлатаем.

Игра и не думала останавливаться. Только Вадим встал и поднял пустые руки, ему на смену пулей вылетел другой игрок.

Чернявый дохромал до базы, рухнул на скамейку и зарычал. Придурошную улыбку, которая, казалось, не покидает его даже во сне, сдуло без следа.

— Ну получат сейчас, ироды…

— У вас кроме мази нет что ли ничего?!

— Бинты ему пока без надобности, — оправдывался перед беснующейся княжной Борис.

— Так, сиди, щас пластырь найду, — причитала она, зарываясь в сумку.

Мы надулись, чтобы не заржать. Смешного в моменте было не много, но самодовольная чернобровая рожа расцветала буквально на глазах, и смотреть на это без содроганий было невыносимо. Плюс, мы ведем, — отличные новости!

— Да ладно тебе, красавица, — говорил Борис, со своей высоты попинывая Вадима по плечу. — Тут царапина-то. Миллиметр! Больше симулирует.

— Нифига себе! Ты видел, откуда я летел, да там метров десять со свистом! Больно, вообще-то…

Болельщики черно-белых вскочили, арена содрогнулась, и нас накрыло громогласным ором. Один-один.

Вадим выхватил новую клюшку из стойки и шустро поднялся:

— Да чтоб его! Степаныч, выпускай!

Тренер махнул рукой, и запасной игрок быстро вернулся на скамейку, пересекаясь с Вадимом аккурат на оранжевой линии разметки. Ольга обреченно плюхнулась обратно. Наш шальной за эти считанные секунды очень подрос в глазах всей группы. Метров до четырех, как минимум! Игрок несомненно важный, и когда он орал, что мы без него проиграем, вроде как даже не шутил.

— Борис. Почему Данияр сказал, что его будут сливать?

— У нас тренировочный матч, и это нормальная практика, смотри. Они пытаются выбить его с поля в три клюки, но оставляют центр пустым, и у нас появляется шанс прорваться к лунке и забить. Вадим основной игрок, естественно, без него команда ослабеет. Они рискуют, мы рискуем, они тренируют защиту, мы нападающих. Во втором периоде поменяемся местами.

— А в третьем?..

— А в третьем будет мясо, — улыбнулся мне Борис.

В следующий раз Вадим вылетел с поля спустя аж десять минут, когда мы вели два-один. На этот раз бинты ему тоже не понадобились, но дойти до скамейки уже помогали, придерживая с двух сторон. Счет сравнялся. Мы следили за игрой как завороженные, бормоча неразбериху себе под нос. Вроде никто не запрещал болельщикам заговоры на победу читать, и хоть мы явно проигрывали в количестве, Вадя прав, и тут качество важнее. Хотя в этом мы, скорее всего, тоже проигрываем…

Пусть поступить в Сорочинку куда проще, чем в другие академии, но общая строгая дисциплина и работа с черновиной закаляют дух и характер. Там любой заговор филигранная работа, ведь с обережной магией сложно переборщить, чего не скажешь о темной.

Я поежилась и пошевелила пальцами на ногах. Околела окончательно, а еще два периода, которые неизвестно насколько растянутся. Попытка влезть в кеды провалилась, потому что они просто задубели, и в итоге я осталась практически босая.

Пойти погреться в академию теперь виделось мне страшнее кошмара. Сарафан не сможет не привлекать внимания, про пуховик и подумать тошно. Была бы юридическая или дизайн, там единицы умеют вышивку читать, да и сами любят нарядиться по последнему писку, пусть и не в сарафаны, но явно во что-то цветастое, а здесь…

Вадим отдышался и снова ринулся в бой. Ольга на этот раз аплодировала уже не так активно и больше вздрагивала после каждого удара. Достается парню знатно, с этим не поспоришь, но еще одно очко, и придет черед следующего бедолаги.

Про Тихомира Борис не соврал, с его быстрыми рывками я уже знакома, но в масштабах поля это выглядело куда более впечатляюще. После того, как Молоты надели шапки, различать их стало еще сложнее, но глаза привыкали, и того же предсказателя я спокойно примечала и периферийным зрением.

Он был не таким крупным, как капитаны, но всяк побольше Вадима, значит и сбить с ног его будет сложнее, а в полет отправить и вообще невозможно, но тогда на случай крупного нападающего должна быть какая-то иная тактика. Просто вырубят его с первой минуты и все?..

Борис объяснял, что на чемпионате такой яростной игры не бывает, и можно болеть не хватаясь за сердце, но уровень “ярости” в нашем понимании явно разнился. Парни и без того кидались друг на друга, толкались, пару раз Тихомир умудрился так вовремя присесть, что наши перелетали через него с тройным сальто и без всяких подсечек. И что-то мне подсказывает, подставляться не намного приятнее, чем падать.

Цифра “пять” снова мелькнула перед глазами и исчезла. Наверняка здешние студенты смотрят на нас свысока, спасибо хоть смеяться надо мной не стал. Все мы в одной лодке, мамашки местных студенток, наверное, даже спрашивать не станут, выдадут за самого породистого, а там и слюбится.

У нас и своих женихов полно, все доброжелательные, сильные, спортивные. Многие так же с факультета народного промысла, а значит никаких Джексонов.

За Белогором уже очередь наверное стоит, а к остальным можно было и присмотреться. Через месяц двадцатый год пойдет, страшно представить. Мама наверняка напялит белые траурные одежды, и как я задую свечи, станет торжественно посвящать меня в вековухи. И вроде врать себе не хотелось, ведь кому из нас замуж не охота, а все как-то не ладится. На сглаз провериться что ли?

Площадка подозрительно затихла, скамейки запасных поднялись. Мы синхронно обернулись на Бориса, но тот тоже замер, напрочь забыв о несведущих болельщицах.

— Что происходит?

— Понятия не имею…

— А куда они все?

Площадка опустела, по три игрока от каждой команды выбежали за пределы поля к лавкам, и в зоне остались только два капитана и нападающие.

— Борис, матрену-ену! Что такое?! — ерзала княжна.

— А! Дуэль, — сказал он не отрываясь от игры. — Смотри, судья поднял флажок, сейчас он выкинет мяч, у них будет одна попытка, чтобы забить. С каждого по атаке, или заканчиваем этот период ничьей.

Отличные новости. Значит, игровое время все же ограничено, и мне не придется прозябать тут до вечера. В следующий раз пойду на матч в тулупе и трех шалях! А в ботинки вставлю папины стельки с подогревом. Идиотка, надо было Есении у меня эти кеды просто конфисковать, тут что в валенках, что без, один фиг внимание привлекаешь.

Прозвучал свисток, и мяч покатился на центр. Вадим рванул с места заранее, и даже первым успел к мячу, но Данияр тут же оставил лунку и побежал к другой, а Тихомир догнал нашу пятерку подсечкой и точным ударом отбросил мяч прямиком капитану под клюку.

Ольга подскочила, и мы потонули в радостных воплях болельщиков черно-белых. Три-два.

Тихомир задрал клюшку над головой и улыбнулся.

Рано радуешься, щеночек, у нас еще полно времени отыграться, тем более бой был неравный. Сейчас тебя потаскают по кромке двадцать минут, там и посмотрим.

Вот если бы не глаза, был бы шанс и лицо рассмотреть, а так примагнитился и завис, он интересно в обычной жизни линзы хоть носит, это ж невозможно!

Меня кто-то толкнул в плечо. Все встали встречать Лучей аплодисментами, кроме одной невоспитанной курицы. Я тряхнула головой и подскочила, напрочь забыв о босых онемевших ногах, из-за чего тут же влетела в перегородку со всего маху, и только чудо позволило мне не вывалиться к скамейкам! Капюшон налетел на голову. Я быстро распрямилась, хлопнула в ладоши, и не сразу поняла, что происходит.

Борис, который буквально секунду назад висел рядом на перегородке, теперь валялся в куче снега неподалеку, а меня буквально пригвоздило к полу.

Я опустила глаза на ноги. Сквозь прутья решетки меня за лодыжки придерживали руки в черных перчатках. Вдох встал поперек горла, когда я рассмотрела под собой два желтых кружка.

— Стоишь?

Я кивнула с явным ощущением того, что голова сейчас сорвется с плеч.

— Точно? Отпускаю?

Я опять кивнула.

Хват на ногах ослаб, я зажмурилась, сражаясь с желанием врезать себе по щекам, чтобы проснуться.

— Едрить колошматить… Мила. Ты почему босая?!

Я упала обратно на сидение и согнулась, рыская под собой в поисках кед.

— С-слетели просто, все нормально! — прикрикнула я. — Они уже который раз слетают…

И как он успел заметить?! Наши еще даже с поля не вышли!

На ногах меня удержало не чудо, а вот дожить этот день без инфаркта мне только оно и поможет.

— И что за рожи?! Это всего лишь первый период, отыграемся! — врезался в мою возню звонкий голос Вадима. — Я не понял. Что случилось?

— Да если бы я знал, — ответил ему Белогор. — Боря, все нормально?.. Ты че там валяешься?

— Мать честная… Я ч-ч-чуть дух не испустил.

— Вы бы это видели, — сказал кто-то со скамейки. — Она падать начала, прям вот сюда, через ограду, я только успел руки задрать, как Тихомир подлетел. Он… Я не понял, что он сделал. Придержал, походу.

Я распрямилась и уперлась взглядом в лицо капитана.

— Все нормально? — щурясь смотрел он на меня.

— Нормально! В-все супер, просто резко встала, ноги онемели, не устояла.

— Вот черт, он реально будущее видит что ли, — бурчал Вадим.

Под негодующие взгляды Лучей Тихомир вернулся на нашу половину и перекинул через перила пару валенок, после чего опять просунул руки между прутьев и стащил с меня кеды, в которые я так и не смогла влезть.

— Обувай, — указал он носом на валенки и махнул кедами. — Это я забираю.

— Ты полегче, Тиша, — язвил Вадим. — Мы уж тут как-нибудь разберемся…

Белогор подошел ближе и хлопнул Тихомира по плечу:

— Спасибо, после игры вернем, — сказал он и посмотрел на меня. — Вот, Маруська! Какие кеды в такой мороз! А ну, обувай!

Я послушно натянула один валенок и потянулась за вторым. Сейчас главное закончить ситуацию с минимальными потерями для репутации. Вроде ничего страшного не произошло…