Хозяин тайги

Глава 6

Девушка уже спала.

В этот раз она мало плакала, и ее дыхание было размеренным и ровным. Видимо, приход тех задорных бабушек хоть немного, но приподнял ей настроение.

А еще Гром ощутил то, что заставило его заинтересованно приподнять брови и снова направиться к деревне.

Малочисленные жители уже спали, кроме бурной и еще более малочисленной молодежи, которая пила и гуляла. Впрочем, Грома это не касалось и совершенно не волновало, пока они были далеко от Гули, и не трогали ее.

Он снова остановился на краю леса и чуть прищурился, потому что разглядел на маленькой отремонтированной веранде свой таз.

И он не был пустой.

Мужчина шел так тихо и осторожно, как это может делать только зверь - без единого шороха, без какого-либо лишнего движения. Только целенаправленно вперед к своей цели.

А таз был действительно не пустой - в нем лежали пирожки, отчего лицо Грома удивленно вытянулось.

Мужчина улыбнулся, когда увидел на краю таза надпись, сделанную аккуратно тонким угольком «Спасибо Вам»

Вот это новость.

Девушка решила таким образом отблагодарить его?

Это было неожиданно, но чертовски приятно! Даже на душе как-то потеплело.

Пирожки были словно игрушечные – маленькие, аккуратные, все одной формы, а еще слеплены в виде рыбок, чего медведь до этого дня никогда не видел.

Он даже присел на корточки перед тазом, с интересом рассматривая то, что в нем лежало.

Выходит, что пока он там упражнялся в силовом многоборье с деревьями, она для него стряпала это вот чудо, которое теперь и кушать было жаль.

Подумать только, это сколько же она времени потратила, чтобы слепить этих рыбок?

У них ведь даже плавнички были, хвост и рисунок в виде чешуек! А поскольку Гром сам неплохо готовил, то мог представить, сколько времени девушка потратила на эту красоту. Для него.

Он съел один пирожок тут же и улыбнулся еще шире.

Внутри было рыбное филе без единой косточки.

Сразу было видно, что Гуля хотела угодить своему помощнику.

И угодила так, что Гром бы и слов найти не смог, чтобы выразить все чувства, которые сейчас бурлили внутри него, в этот раз не обжигая возбуждением, а согревания чем-то очень тонким, невесомым и душевным.

Таких девушек, как она было не найти – теплых, настоящих, проявляющих заботу о других.

Она ведь даже не знала, кто ей помогал, но чувствовалось, что хотела сделать что-то взамен своему помощнику, кем бы он не был.

Гром заглянул в дом, чтобы увидеть, как она спит, забравшись на печку, подложив по голову свернутое одеяло вместо подушки, и укрываясь тонким покрывалом.

У нее не было ничего, что было у обычных людей, но внутри было то, что ценилось на вес золота - искренность и доброта.

Мужчина забрал тазик с пирожками и вернулся на свое привычное место на краю леса, чтобы не спеша есть их и думать с удовольствием о том, что же положить ей еще из вкусного, чтобы порадовать ее хрупкую светлую душу.

- Оставь мне! - вдруг раздался обиженный голос Бурана за спиной, и друг рухнул рядом, первым делом нырнув рукой в тазик, но тут же по этой руке получил, - С рыбой?

- Да.

Гром сам достал миниатюрный по меркам берсерков пирожок, и протянул его другу, не спрашивая о том, что он здесь делал и как нашел, потому что медведь медведя сможет найти где угодно. Особенно, если они всю осознанную жизнь провели бок о бок.

- Не пирожки, а произведение искусства, - пробормотал Буран, с неподдельным интересом рассматривая чудо, которое теперь лежало в его ладони.

- Это точно.

- Ты поспи иди, Гром. Я присмотрю за девушкой до утра.

- Еще чего! Я не устал!

- Ты себя по стороны видел? Круги под глазами уже такие, что скоро до коленок свисать начнут! Ты когда в последний раз спал нормально?

Гром только недовольно поджал губы, понимая, что Буран как всегда прав, и что ответить ему совершенно нечего.

Последние дни, а вернее с тех пор, как он увидел девушку в лесу, дни стали проходить суматошно и в постоянном волнении за нее, а ночи стали тягостными и долгими.

Проблема была в том, что как бы он не уставал, а не мог успокоить свою душу настолько, чтобы сомкнуть глаза и полноценно уснуть хотя бы на пару часов.

В голове постоянно роились мысли о том, что ее могут обидеть, а он не успеет помочь. Не успеет защитить.

- До рассвета немного уже осталось. Поспи. Я не уйду с этого места до тех пор, пока ты не придешь, - миролюбиво проговорил Буран и сжал могучее плечо друга, - Я ведь не только за твое состояние переживаю, но и за наш род, потому что когда ты злой, то это грозит грандиозным мордобитием и глобальными разрушениями.

Гром криво хмыкнул, потому что и в этом Буран тоже был прав.

Чем хуже настроение у короля – тем больше проблем было в лесу на ровном месте.

- Ладно, - пробурчал медведь наконец, тяжело выдыхая, - Но только до рассвета!

- Когда пойдешь сюда утром – поесть мне захвати! - тут же спохватился Буран, когда успел ухватить последний пирожок, но конечно же ни черта не наелся. Только аппетит разгулялся сильнее от вкусной еды, приготовленной женскими руками, - Если завтрак приготовишь – цены тебе не будет!

- Ты грибы помыл?

- Да! И даже воду в них два раза поменял!

- Тогда приготовлю.

Большего для счастья и не нужно было. Буран расплылся в довольной улыбке, растянувшись на траве так, чтобы видеть домик девушки, и расслабился, потому что опасности поблизости не было.

А Грому ничего другого не оставалось, как зашагать домой с пустым тазом, и мыслях о том, что он принесет в нем завтра для девушки.

**************************** Гуля проснулась посреди ночи от странного шороха в доме.

Сначала подумала, что ей показалось, и даже головы от «подушки» поднимать не стала.

Но звук повторился, и сердце испуганно дрогнуло, пропустив удар – нет, значит, не показалось.

В доме действительно кто-то был. Но было так темно, что рассмотреть что-либо просто не получалось.

Господи! Да кто же к ней мог забраться?

А главное - ради чего? Ведь по одному внешнему виду дома можно было понять, что вынести что-то ценное едва ли получится!

Страшно было даже просто пошевелиться и показать, что Гуля уже не спит.

Может, грабитель просто уйдет так же тихо, как и пробрался сюда, когда не найдет для себя ничего интересного?

Но мысли накатывали одна страшнее другой.

А что, если это вовсе не грабитель, а какой-нибудь беглый преступник, который забежал в первый попавшийся дом? Такие люди настолько отчаянные, что убить человека им нечего не стоит!

Но самое обидное и страшное было то, что ведь ей даже позвать на помощь некого – остальные жители деревни так далеко, что просто ее не услышат.

В ней не было столько смелости, чтобы вскочить и начать кричать.

Да и ноги стали неметь, как было всегда, если Гуля начинала очень сильно переживать или нервничать. Она даже с печки слезть не сможет без помощи, потому что сразу же рухнет на пол.

Поэтому так и продолжала лежать, не шевелясь и едва дыша, только сквозь ресницы смотрела в темный дальний угол, где явно что-то происходило, судя по звукам.

Страшно было так сильно, что хотелось потерять сознание, чтобы ничего не видеть и не знать. Но к сожалению сознание оставалось ясным и четким, даже если сердце оглушало своим быстрым стуком.

Ладони стали ледяными и влажными от паники, но когда неожиданно из угла раздался тонкий писк, а затем отчетливое шипение, то Гуля удивленно приподняла голову, выдавая то, что она уже не спит.

Вряд ли вор или бандит стал бы пищать.

А вот мышка – наверняка.

Мышка, которую поймала кошка.

Ноги все еще дрожали в коленях, но хотя бы держали ее на весу, когда Гуля неловко слезла с печки и осторожно двинулась в сторону того самого темного угла.

И пускай девушка отчетливо понимала, что человека там нет, а все равно вздрогнула, когда из темноты вылетело черное нечто, принявшись метаться по полу когтистыми лапами, потому что мышь убегала.

- Ох и испугал же ты меня, - с улыбкой покачала головой Гуля, глядя на большого лохматого кота, чьи глаза сверкали в темноте от бликов огня из печи.

Он сидел гордый тем, что выполнил задачу и мышку поймал, а девушка почему-то не могла перестать улыбаться, глядя на это мохнатое грязное чудо.

Теперь она была в доме не одна, и от этого на душе становилось теплее.

- Отпусти мышку. Смотри, что у меня есть, - девушка двинулась к подполу, где хранила теперь свои первые продукты, и откуда достала чищеную и уже разделанную рыбу. Ее совсем не смущал тот факт, что она разговаривает с котом. Напротив, от этого становилось не так страшно даже ночью, - Держи. Лучше рыбку съешь.

Кот принял правильное решение и тут же накинулся на рыбу, отчего мышь, мастерски изображающая смерть, тут же подскочила и убежала в темный угол, где видимо и жила все это время, а Гуля села прямо на пол радостно наблюдая за котом.

Он ел и рычал одновременно. Явно не домашний, поэтому трогать его девушка не торопилась, хотя очень хотелось его погладить и сразу утащить с собой на кровать.

- Оставайся у меня, будем вместе жить. Станем маленькой семьей. Еще будешь? Давай я тебе водички налью, жаль, что молока у меня нет.

Кот не отказался и от второй рыбины. И воды попил из миски, которую Гуля любовно поставила рядом с ним, все это время с улыбкой наблюдая за животинкой. Рядом с ним тьма в доме не так сильно пугала, как и звуки за переделами дома.

Да, кот – это не пес, он не будет охранять от воров и плохих людей, но и ему девушка была искренне рада, готовая отдавать все свое огромное нерастраченное тепло и ласку лишь бы только он был рядом.

- Если хочешь, пойдем со мной спать на печку.

Гуля забралась на свое теплое уютное местечко, похлопав рукой рядом с собой, пока кот продолжал сидеть на полу, умываться и жмурится от света, который шел от печи.

Она даже задремала, глядя на него, и проснулась снова, оттого, что кот шипел и выгибал спину, снова пугая кто-то.

- Пусть мышка тоже спит. И ты спи. Иди сюда. Запрыгивай.

Девушка, конечно же, не знала, что смышленый наглый кот так реагировал не на мышь, а на того, кто был сильнее.

Гора-а-а-здо сильнее и намного больше.

На истинного хищника, сильнее которого едва ли кто-то был на земле – берсерка.

И хорошо, что она не видела огромной тени, которая мелькнула у окна, чтобы убедиться в том, что девушке не угрожает опасность, а ее испуг был следствием разборок мелких домашних животных.

И хорошо, что она не услышала, как тень пробурчала себе под нос недовольно, обращаясь явно к коту:

- Да чтоб тебя контузило! Если Гром проснется и спросонья решит, что девушке грозит опасность - тут всей деревне хана будет! Спи давай, вша хвостатая!

Слов кот, естественно, не понимал.

Но вот, что лучше остаться в доме рядом с девушкой - его кошачья душа прочувствовала до кончика того самого хвоста, ибо инстинкты животных не лгут.

К счастью Гули, кот запрыгнул на печку, свернулся рядом и громко замурчал от удовольствия, которого не ожидал получить так быстро и неожиданно.

Он же привык к тому, что еду приходилось добывать, воруя у людей, за что часто можно было получить веником по хребту. Или охотясь. Или добывая в драке со своими сородичами, отчего на его мордахе были шрамы от когтей. А здесь ему были рады только потому, что он поел и попил. Просто кошачий рай какой-то!

Буран ушел не сразу.

Еще погрозил пальцем неугомонной мыши, которая тоже по-своему очень обрадовалась, что в ее пустующем доме появился человек, а вместе с ним появилась и еда, которую очень хотелось срочно попробовать. И лишь когда убедился, что вся живность наконец угомонилась, Гуля крепко уснула под урчание кота, а Гром – слава яйцам! - не проснулся, почувствовав страх девушки – поплелся на свое место у края леса, откуда было видно всю деревню, и дом девушки в том числе.

Всё было тихо и спокойно, поэтому медведь развалился на траве снова, чуть прикрыв веки, но не позволяя себе уснуть.

Обещание, данное другу - это святое.

И если ради этого придется спать под порогом у девушки – он с легкостью будет делать и это, лишь бы душа Грома наконец стала таять спустя столько лет ледяного отрешения и скрытой боли.

Не дай Бог никому пережить то, что было в жизни Грома.

Об этом даже вспоминать без дрожи было невозможно.

Много лет он жил рядом с этим ворчуном, и тихо просил медвежьих богов только об одном - чтобы его молчаливый вечно хмурый друг снова стал улыбаться. Хоть иногда. Хоть чуть-чуть.

Разве он о многом просил?

А эта девушка разбила броню ворчуна так, что она треснула с хрустом, и явно оглушила Грома, хотя она сама ничего и не делала – просто тихо жила своей одинокой скромной жизнью.

Гром проснулся на рассвете.

И как почувствовал Буран - в довольно неплохом настроении. Но что медведя порадовало особенно - друг все таки решил приготовить обещанный завтрак за ночные труды, а не прилетел сюда, сломя голову, потому что мысли о девушке занимали все его существо.

Ощущая даже за много километров аромат жареного мяса и яиц, Буран был счастлив и адски голоден в ожидании домовитого друга в мыслях о том, что пора бы начинать сближение с девушкой.

А то сколько можно ходить вокруг нее по лесу и облизываться?

Но, зная Грома и его упрямство, Буран понимал, что убедить его будет очень тяжело.

Тут надо было действовать хитрее.

Поэтому, когда друг появился на поляне с плетеной корзинкой, откуда шел просто умопомрачительный аромат еды и, черт побери, даже сваренного кофе, Буран широко улыбнулся, радостно пробасив:

- У Гульки ночью друг появился. И они решили жить вместе.

- Что?!

Хитрого блеска глаз своего друга Гром не заметил, поэтому его лицо вытянулось и даже как-то побледнело, а в груди опалило так, что на секунду стало тяжело дышать!

Вот так оставляй девушку на попечение друга всего на одну чертову ночь!

Ярость захлестнула с такой силой, что одежда на мощном теле Грома просто затрещала, потому что медвежья сущность взревела и вралась наружу, а Буран вдруг обхватил его своими ручищами, не позволяя кинуться вперед и натворить непоправимых дел, за которые будет стыдно и горько. Но потом, когда Гром придет в себя.

- Тихо-тихо, дружище! Ну ты чего так завелся-то?

Буран смеялся?

Ему, мать-перемать, смешно было?!

У любого другого берсерка кости бы разлетелись в разные стороны, когда Гром в буквальном смысле скинул его с себя, оглушительно зарычав. Но Буран был мало того, что чистокровный медведь, так еще и из охраны – только эта сила и ловкость спасли его от множества переломов и разрывов всех тканей.

- Успокойся, Громушка! Я про кота говорил!

Яростная пелена перед глазами Грома прошла не сразу, но медведь хрипло выдохнул:

- Что?

- Кот говорю! Домашнее животное! Ну, знаешь, тоже пушистые, как и мы. Четыре лапы, хвост и глаза, как у совы. Только в тридцать раз меньше нас. И орут весной, словно им на яйца наступили. Вон, сам посмотри, если забыл, как коты выглядят!

Буран не мог перестать улыбаться, когда махнул рукой в сторону деревни, потому что девушка уже проснулась и вышла на порожик дома как раз вместе со своим новым мохнатым другом.

Не смотря на то, что Гуля явно не очень выспалась – она была расслаблена и даже стала выглядеть немного иначе. Притягательнее. Вкуснее для бурной медвежьей души, которая тянулась к ней так жадно и необдуманно, что эмоции свои не контролировала.

Гром обернулся и даже заморгал не сразу, любуясь девушкой, а потому совсем не замечал, как хитро и понятливо улыбается Буран за его спиной, хотя сам первым делом залез в корзинку, чтобы достать свой засуженный завтрак.

До чего же странная девушка.

Не такая, как все городские, которых Гром видел не мало за последнее время.

И на деревенских тоже не похожая.

Сама голодная – а первым делом кормит облезшего кота.

И ведь радуется.

Искренне.

Сидит на крыльце, смотрит на тощую животину, которая и погладить себя не даст - и улыбается.

Мужчина только сокрушенно покачал головой, а сам глаз от нее никак отвести не мог.

Вот и что с ней делать?

И как заставить себя уйти?

- С этим нужно что-то делать, - пробурчал Буран за его спиной, который уселся снова в траву, расставив тарелки с едой и первым делом выпив из термоса, где для него был сварен этот противный горький напиток – кофе.

Буран его обожал.

Каждый раз замирал и сначала втягивал в легкие этот странный аромат, наслаждаясь им, и лишь потом начинал пить – степенно, неторопливо и явно наслаждаясь процессом.

Гром пробовал пить тоже, но только морщился каждый раз и не мог понять в чем кайф терпкого горького напитка, запах от которого еще долго не выветривался в доме. Куда вкуснее был чаек из таежных трав, да с настоящим таежным медом! Там и аромат, и цвет и настроение после чая было всегда на высоте.

- О чем ты?

- О тебе и этой девушке, мой ворчливый друг. Если ты не начнешь общаться с ней в ближайшие дни – папой клянусь, ты умом тронешься!

- Не преувеличивай.

- Это я преувеличиваю? - хмыкнул друг, стрельнув по хмурому Грому своими озорными карими глазами, - Ты чуть меня не сломал, пока я тебе пытался про кота рассказать!

- Ты сказал у нее появился друг, который ночевал с девушкой!

- А что я сказал не верно? Разве кот не может быть другом? И потом, про ночевку и слова не было! Это ты уже сам придумал! Сам придумал, сам завелся, сам чуть тут все не переломал! Кстати, что случилось на дальней поляне? Какая моль почикала четыре десятка елей?

- А то ты сам не знаешь.

Буран усмехнулся, весело покосившись на друга.

- Ладно, с молью решили. Что строить собрался?

- Дом.

- Это тонкий намек на то, что скоро я стану третьим лишним и мне потребуется новая жилплощадь? - хохотнул Буран, на что Гром только отмахнулся, пробурчав:

- Да ну тебя! - а потом помолчал и добавил на полном серьезе, - Но в одном ты прав. Мне нужно с ней пообщаться, чтобы понять, как мне быть дальше.

Буран промолчал, но закивал в ответ.

Уж кто-кто, а он точно знал, что дальше будет только интереснее.

Главное, чтобы лес целым остался, и желательно деревня, потому что короля своего он знал, как и то, что его эмоции иногда похожи на цунами - снесут всех на своем пути, если он не успеет сдержаться.

В любви и страсти любой берсерк становился неуправляемым.

А который обжегся на этом однажды, и до сих пор не оправился - и того хуже.