Хрустальная туфелька

К. Уэбстер

Хрустальная туфелька

Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте сайт и группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.

Автор: К. Уэбстер

Книга: Хрустальная туфелька

Серия: Золушка #3 (трилогия)

Год написания: 2021

Жанр: СЛР, темный роман, эротика

Возрастное ограничение: 18+

Перевод: Анастасия

Редактура: Анастасия

Русификация обложки: Александра

Переведено для POISON LOVE | ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Аннотация

Я не думала предавать самого влиятельного человека в Нью-Йорке, когда только начинала играть с Уинстоном Константином. Однако он участвовал в партиях куда опаснее нашей, и его враги жаждали крови.

Мое сердце отныне принадлежало Уинстону, у Морелли наши компрометирующие фотографии, а у меня не осталось ничего, кроме трех сводных братьев, мечтавших меня уничтожить. Мое будущее под большим вопросом. Да, я знала, что Уин никогда не станет моим прекрасным принцем, но это не помешало мне влюбиться.

Туфельки подошли, а я позволила себе поверить, что буду танцевать на балу с Уинстоном вечность. До тех пор, пока не всплыла правда. Пока я не осознала, что никогда не владела доской, а была лишь пешкой.

У меня остался только один вопрос. Когда Уинстон наиграется, смогу ли я притворится, что хрустальная туфелька была мне не в пору?

Уинстон

С моего дня рождения.

Вот с каких пор моя никудышная горничная, моя Золушка хранила от меня секрет. И не просто секрет, а общение с гребаным Лео Морелли бог знает о чем.

Мне стало так противно. Внутри поднялась ярость. И еще целый ряд других эмоций, которые не пристало испытывать по отношению к инвестиции.

По щеке Эш скользнула еще одна слеза, следом за первой.

Еще одна. И еще. И еще. Так много слез, каждая из которых напоминала мне, почему я предпочитал не испытывать подобной боли. Почему держал свое сердце закованным в лед и никого к нему не подпускал. Ведь независимо от того, насколько правильными казались отношения с идеальной женщиной, все могло рухнуть с парой соленых слезинок.

Предательство – не всегда представляло собой водопад дерьма, как было с Мередит. Иногда это просто капля. Капля. Только капля того, о чем мне следовало знать, мать вашу.

Нет, я знал.

Знал, что таковым будет исход.

Конечно, не предполагал того, что сейчас происходило между Эш и Морелли.

Но все эти секреты. Ложь. Вся эта чушь собачья.

Так было и с Мередит. Я поклялся, что больше со мной такого не повторится, но вот мы здесь. Нейт и мама практически насильно пичкали меня предупреждениями, но я был так увлечен играми с Эш, что не заметил ее собственную игру.

Все больше слез.

Моя горничная становилась очень красива, когда плакала. Слишком красива. Настолько, что ее вид едва не отвлек меня от причины этих слез. На этот раз наша сделка и я сам были ни при чем. Эш плакала не из-за того, что я причинил ей боль, смешанную с удовольствием. Причина была необычной.

О да.

Эш рыдала, поскольку кое-что скрывала от меня и, по сути, лгала мне в лицо. И тот факт, что в ее вранье замешан Морелли, делало поступок Эш непростительным. Впрочем, она прекрасно понимала, что облажалась.

По-королевски.

– Уин, – начала она, но я прервал ее, подняв со стола два пальца.

– Шшш, – тихо произнес я. – Дай мне еще немного посмотреть на тебя.

Сломлена. Опустошена. Поймана с поличным. Унижение и сожаление, сиявшие в ее глазах, в этот раз Эш спровоцировала сама. Я был не при чем. И не платил за это. Сейчас все эмоции целиком и полностью принадлежали Эш.

Ее телефон продолжал вибрировать, но Эш его игнорировала, умоляя меня своими слезящимися, грустными карими глазами и пухлыми губами. Секунды текли незаметно. Никто из нас был не в силах отвести взгляд.

– Ты... ты оставишь меня тут с ним?

Ну конечно, я ведь монстр. Этот вопрос ранил меня сильнее, чем я готов был признать. Еще одно напоминание, почему я не подпускал к себе людей. Мне не нравилось испытывать боль. Ни капельки. Холодные и прочные стены «мне плевать, мать вашу» очень помогали идти по жизни. Однако на этот раз мне придется пройти через все это.

– Зависит от обстоятельств, – когда Эш вздрогнула от моих слов, я грубо рассмеялся. – Ты сама хочешь именно этого?

Опустошение на ее лице сменилось раздражением, отчего зеленые искорки в ореховых глазах почти засветились.

– Не будь придурком.

– Слишком поздно, мисс Эллиот. Я таким родился.

Она закатила глаза, и на несколько секунд мы словно снова вернулись в прошлое. Были только я и Эш. Моя дерзкая Золушка. Девушка, которой я стал одержим. Нет, я разочарован. Так легко позволил околдовать себя чертовому подростку.

Мое холодное безразличие провоцировало ее дерзость. Эш поерзала на своем стуле, а ее грудь слегка подпрыгнула. Она была так соблазнительна в этом проклятом платье. Однако я отказывался сейчас на этом концентрироваться и просто смотрел Эш в глаза.

– Он сказал не говорить тебе, – прошептала она, ее щеки стали пунцовыми от стыда. – Я была напугана и...

Я выгнул бровь, взглянув на нее со скучающим выражением лица.

– Пожалуйста, продолжай, – ровным тоном попросил я. – Давай, скажи же, почему предпочла слушать эту крысу, а не поговорить со мной. Со мной. Тем самым человеком, который спас тебя от отвратительных сводных братьев и у кого денег больше, чем у Бога. Тем человеком, который мог растоптать всю империю Морелли, если бы его спровоцировали. Я весь внимание.

Мой голос прозвучал жалко.

Обиженно.

Расстроенно.

«Неправда».

Лжец.

– Я... – Эш тяжело сглотнула и прикрыла глаза. – Наши фотографии. Видео. Сообщения. Все у него. Я не хотела ему помогать, но он сказал, что если я этого не сделаю или если расскажу тебе, то...

– То что? – холодно уточнил я. – Отошлет все в СМИ? Опозорит меня, показав моим друзьям? Пожалуется маме?

И что, черт возьми, означало «помогать ему»?

При мысли, что Морелли использовал мою игрушку против меня, кровь в жилах вскипела.

– Уин... – ее подбородок задрожал.

Я небрежно взмахнул рукой.

– Да ради бога, возьми себя в руки.

В глубине глаз Эш вспыхнул огонь. Хорошо. Пусть лучше включит стерву, чем изображает хныкающую жертву.

– Послушай, малышка, – я склонился к ней, чтобы она предельно хорошо меня слышала. – Я пришел сюда затем, что мне нужно было кое-что сделать. А ваша с Морелли «ситуация» – лишь неожиданный эпизод в моем сегодняшнем развлечении.

Эш нахмурилась, портя такое прекрасное заплаканное выражение лица.

– Уин...

– Я не закончил, – отрезал я, – а ты еще не дослушала. Сможешь устроить свой слезо-марафон, когда останешься одна. Но не смей делать этого на свидании со мной. Что бы Лео ни собирался делать, пускай исполняет. Мне плевать на его угрозы.

Эш поджала губы, словно боролась с желанием поспорить. Какая жалость. Кошечка нравилась мне гораздо сильнее, когда выпускала коготки в попытке ранить меня. Этот кроткий, сломленный и горестный образ ей ничуть не подходил.

– Значит так, – начал объяснять я, обводя взглядом переполненный ресторан. – Ты посмотришь запланированное мной шоу, сыграешь роль моей сообщницы, а потом выйдешь за эту дверь, словно тебе плевать на Морелли.

– Хорошо, – с подозрением отозвалась Эш.

– Потом сядешь ко мне в машину, и мы уедем.

– А после?

В ее глазах заблестела надежда. Но мы ведь не могли себе этого позволить, верно?

– Давай не будем забегать так далеко, мисс Эллиот.

Прежде чем Эш успела ответить, я подозвал официанта.

– Прошу, передайте мистеру Стивенсу, что я готов завершить сделку.

Официант поспешил к владельцу ресторана. Проигнорировав вопросительный взгляд Эш, я принялся ждать. Перевел взгляд на столик Морелли, отметив напряжение Лео. Его брат Люциан, напротив, был расслаблен, готовый насладиться сочным филе в одном из лучших стейк-хаусов города.

В ожидании Стивенса я отправил Деборе просьбу, требующую ее немедленного внимания. Если все сделает, получит новый «лексус», на который мне намекала. Мои сотрудники просто обожали приятные бонусы. После я написал своему швейцару, ведь только командная работа помогала осуществлять мечты.

Стивенс вышел из задней части ресторана с какой-то нервной улыбкой и направился к нашему столику. Поднявшись, я протянул ему руку.

– Приятно иметь с вами дело, – я сжал его пальцы. – Зайдите утром в офис Энтони, он оформит все документы.

– Благодарю, мистер Константин. Это невероятно великодушно с вашей стороны, – он засмеялся, но тут же оборвал себя, заметив Морелли. – Хотя и несколько коварно, если хотите знать.

– Думаю, я заплатил достаточно, чтобы не слушать ваших нравоучений.

Он стушевался под моим предупреждающим взглядом и быстро закивал.

– Вы абсолютно правы, сэр. Хорошего вам вечера.

Затем, по моему невероятно дорогому заказу, владелец и весь персонал потянулись к выходу через парадную дверь. Словно процессия одетых в фартуки солдат, сражавшихся в битве, выигранной вашим покорным слугой.

– Уин, – прохрипела Эш.

Я не ответил, поскольку не отрывал взгляда от столика Морелли. Им потребовалось три секунды, чтобы осознать, что именно я сделал. Оба мгновенно побелели от ярости.

Да, придурки, я выкупил ваш шикарный маленький стейк-хаус и щедро заплатил, чтобы каждый сотрудник ушел еще до того, как вы успели сделать заказ. Похоже, им грозила китайская еда на вынос вместо стейков.

– Я бы с удовольствием остался на фейерверк, но мне завтра рано вставать. Сейчас, мисс Эллиот, – я предложил ей руку. – Пора уходить.

Эш поднялась, забрав со стола телефон и бросив его в сумочку, а потом приняла мою руку. Ее аромат дразнил и насмехался надо мной. Как же меня раздражало, что она так вкусно пахла. Черт, я едва мог смотреть на нее.

В ресторане все еще было полно посетителей, на их лицах отражалось замешательство, они не понимали, почему ушли все сотрудники. Но только не Морелли. Те прекрасно знали, что я только что публично их трахнул, а впереди у них лишь дорожка позора.

Остановившись возле их столика, я хищно ухмыльнулся.

– О, неужели это те самые печально известные Морелли. Какое совпадение, что я на вас тут наткнулся.

– Это маловероятно, – с отвращением произнес Люциан. – Когда дело касается Константинов, совпадения почти исключены. Особенно с тобой.

– Ты слишком высоко меня оцениваешь, – ровным тоном отозвался я. – Однако должен предупредить. Похоже, вы не сможете поужинать тут этим вечером.

Если бы взгляды могли убивать, я бы стал мертвым ублюдком. К счастью, их полные ненависти глаза не причиняли мне никакого вреда. Лео даже зашипел от ярости. Зверь. Он не просто так получил это прозвище. Эш крепче сжала мою руку, и хотя я был зол на нее, все равно не собирался позволять Лео тронуть даже волосок на ее голове.

– А разве вы не слышали? – продолжил я, приподняв бровь. – Здание наводнили крысы. Мы ведь не можем это так оставить, правда? Потребуется их немного потравить, прежде чем здание сможет вновь нормально функционировать.

Люциан поднялся и сердито посмотрел на меня. Его темные волосы были безупречно уложены, а костюм просто превосходен. Но крысы, даже нарядившись в одежду от Тома Форда, навсегда останутся крысами. Наводнявшими город, словно деньги делали их членами королевской семьи.

– Ты угрожаешь нам? – низко прорычал Люциан.

– Джентльменам нет нужды прибегать к угрозам, – я пронзил Лео острым взглядом. – Мой отец научил меня этому.

– А что насчет твоей матери? – усмехнулся Лео. – Она ведь настоящий мастер своего дела. Чему она тебя научила?

– Ублюдок.

– Ты начинаешь то, что не сможешь закончить, – Люциан даже стиснул зубы от ярости.

Это они начали, убив моего отца. Конечно, доказать я не мог, но верил в это. Кто еще мог затеять такую вендетту против моей семьи? Но независимо от того, что случилось в прошлом, Лео сам откупорил эту банку с дерьмом, когда решил, что мог угрожать чему-то, принадлежавшему мне. Я продал это здание не ради защиты Эш. Просто я хотел донести до него: если он готов вступить в игру, я сыграю, черт возьми. И сейчас я только разогревался.

– Полагаю, начал все твой брат, нарушив наше соглашение, изложенное в контракте, – ответил я Люциану. – Держите своего зверя на привязи.

Лео тоже встал, гнев исходил от него мощными волнами. Эш вздрогнула, но я остался невозмутим.

– Не рассчитывай на счастливый финал, – прошипел он. – Ровно как и ты, принцесса.

Эш резко втянула воздух, я почти физически чувствовал исходящий от нее страх. Бедная малышка была в ужасе. Что же, пришло время осознать в каком мире она играла.

Это вовсе не сказка.

Скорее война...

И только Константины выйдут из нее победителями.

*****

Как только мы с визгом выехали из гаража, я включил одну из любимых глупых рок-станций Перри, лишь бы заглушить все, что Эш намеревалась сказать. Даже к лучшему, что так нам не удастся поговорить.

Мне нужно было подумать.

Лео Морелли проигнорировал нашу сделку. Предполагалось, что он оставит Эш в покое в обмен на здание Бэлтриджа. Это даже прописано в чертовом юридическом документе.

Но он не послушал.

Все равно решил терроризировать ее.

Она расстроена и напугана, ведь Лео забил ее голову угрозами, лишь бы заставить подчиниться. Я выясню, как все обстояло. Каждую деталь, мать вашу. И как только вся информация окажется в моем распоряжении, придется чертовски дорого заплатить... всем, кто был в этом замешан.

Простояв в плотной пробке, час спустя мы подъехали к многоквартирному дому. Эш хватало мудрости молчать. Я заглушил машину и вылез из салона. Трудно было оторвать взгляд от гладких ног Эш, но в этот раз мне удалось придержать член в штанах. Поездка на двенадцатый этаж также прошла в тишине. Движения Эш были нервными, словно она все порывалась заговорить, но так и не решилась. Я подождал, пока она достанет ключи из сумочки, затем отпер дверь квартиры.

– Ты зайдешь, чтобы мы поговорили? – Эш прикусила свою пухлую розовую губу, что чертовски сильно меня отвлекало.

– Поговорить? – я мрачно хохотнул. – Я плачу тебе не за разговоры, Золушка. Лишь за то, чтобы ты была моей грязной игрушкой, – я кивнул внутрь комнаты. – Отсюда и квартира шлюхи.

Эш вздрогнула, словно я физически ее ударил. Я же, напротив, вообще ничего не почувствовал. Она – лишь сексуальное вложение, а не моя девушка. И все, что между нами – порочные игры, вовсе не отношения.

– Не переживай, я дам знать, когда мне снова понадобится кто-то, чтобы отсосать член, – выпалил я и тут же отвернулся, чтобы не видеть, как эти слова разбили ей сердце. Со мной этого не пройдет. Я предупреждал ее. – Сладких снов.

Я услышал, как дверь позади меня практически бесшумно закрылась. То, что Эш проведет ночь в своей квартире из-за произошедшего этим вечером, ранило меня. Но явно не так сильно, как саму Эш. Гложущая меня боль, проникавшая до самых костей, стала прекрасным напоминанием, почему я не сближался с людьми. Они всегда, в конечном итоге, предавали.

Я поклялся, что мое сердце больше никогда не будет истекать кровью.

Ведь невозможно повторно разбить то, чего уже не существовало, верно?

Тогда как объяснить глубокую, выворачивающую наизнанку боль в моей груди?

Наверное, это... сожаление.

Эш

Чирик.

Я любила свою птичку. Креветка – лучший маленький попугайчик на планете. Только вот его чириканье было крайне недовольным. Злым. Раненным. Напуганным. И это расстроило меня сильнее всего этим вечером. Я подвела Уинстона и даже свою птичку, черт возьми.

По глупости позволила себе провалиться в небольшую сказку, где горничная становилась принцессой, идеально подходившей порочному принцу. Уинстон, генеральный директор миллиардной корпорации и самый горячий холостяк в мире, подарил мне фантазию, далекую от реальности. Он предложил мне поселиться в мире из стекла. И я примерила его, как новые туфли, ослепленная их блеском и мечтавшая стать его маленькой игрушкой.

Но мир дал трещину.

При первых признаках неприятности все, казалось, готово было осыпаться осколками к моим ногам.

И на этот раз никакой очаровательный принц не заключит меня в объятия.

Я прикусила губу, сдерживая слезы. Плакать мне уже надоело. Эмоционально я была совсем опустошена. Меня тошнило от всего этого. Проглотив комок, вставший поперек горла, я заперла квартиру и повернулась поздороваться с Креветкой.

– Креветка, – мой голос был хриплым и дрожал. Бросив сумочку на диван, я сняла туфли. – Добро пожаловать домой, – в квартиру шлюхи.

Он сердито хлопнул крыльями в клетке, а я занервничала, размышляя, как он вообще сюда попал. Очевидно, Уинстон распорядился обо всем еще во время царившего за ужином хаоса, когда написал кому-то несколько сообщений.

В квартире обнаружился не только попугайчик.

На кровати лежал пакет с туалетными принадлежностями, а еще мой рюкзак и сумка – определенно не моя – полная одежды. Даже не было нужды расстегивать ее, чтобы понять: внутри окажутся висевшие в квартире Уинстона наряды.

– Не плачь, не плачь, не плачь, – затараторила я, когда из глаз снова потекли горячие капли.

Открыла клетку, чтобы выпустить Креветку. Но вместо того, чтобы прыгнуть на протянутую руку, он вспорхнул и пролетел мимо меня, начав кружить по небольшому периметру. Он щебетал резко и пронзительно, видимо, выказывая недовольство. Бедная птичка быстро привыкла к большой игровой площадке с красивыми люстрами, высоким потолкам и огромным окнам.

– Я все испортила, – объяснила я Креветке. – Даже не представляю, что теперь будет.

Я действительно не знала.

Уинстон был не слишком разговорчив. Я даже не поняла, расстались ли мы или же мне следовало явиться завтра на работу. И будет ли он расспрашивать меня о Лео. Теперь Морелли явно зол, наверняка мою сексуальную жизнь уже вываляли в грязи, выложив в социальные сети, пока я сидела тут и жалела себя.

Я застонала, подумав о тех видео, на которых Уинстон вытворял со мной очень порочные вещи. И что все это будет выставлено на всеобщее обозрение. Может, Уинстону и было плевать на свою репутацию, но мне-то осенью поступать в колледж. Это будет весьма проблематично, имея за плечами сексуальный скандал с участием миллиардера. Не говоря уже о том, что у папы просто остановится сердце.

Видео могли увидеть все мои знакомые.

Враги. Те немногие друзья, что у меня остались. Константины.

Представив лица Китона, Тинсли и Перри, смотревших на экраны с разной степенью шока и разочарования, мне стало дурно.

А мать Уина?

«Господи».

Я чувствовала себя такой идиоткой. Лео просто выжидал, когда я оступлюсь, ведь он с радостью разошлет наши секреты по всему миру. И я позволяла ему собой манипулировать, страшась, что люди узнают обо мне и Уине.

Что он платил мне за нездоровые порочные отношения.

О, и он хорошо платил.

Меня охватило отвращение к самой себе. Можно было побиться об заклад, что глупая Мередит будет сидеть в своем особняке со своим глупым мужем и улыбаться скандалу, как злая ведьма. Вероятно, она только и ждала момента, чтобы ворваться и спасти принца от предательства его шлюхи.

Креветка приземлился на пакеты с вещами и начал их клевать. Он все еще злился, но, к счастью, быстро остывал. Эта птичка меня любила, даже если я по-королевски портила ему жизнь. Из приоткрытого кармана показалась записка, и я вытащила ее, чтобы прочитать, чем напугала Креветку.

«Мисс Эллиот,

Если вы обнаружите, что какая-либо ваша вещь осталась в резиденции мистера Константина, пожалуйста, свяжитесь со мной по электронной почте и вышлите список. Я соберу все, что, вероятно, ускользнуло из вида и/или предоставлю замену каких-либо предметов.

С уважением,

Дебора»

Скомкав записку, я отбросила ее на пол. Уверена, что Дебора с удовольствием бросила все свои дела и помчалась к Уинстону, чтобы избавиться от меня и моей птицы.

Внутри поднялась волна гнева. Это просто смешно. Уинстон даже не позволил мне как следует объясниться и не дал шанс что-то исправить. Пока в венах горел огонь, я схватила телефон, чтобы написать Уину. Проигнорировав пропущенные от Лео, я открыла нужный диалог.

Я: Для того, кто изображает безразличие, ты чересчур сильно злишься.

Нажав «отправить», я с нетерпением стала ждать ответа.

Уин: Если это попытка извиниться, то она провальная. Разве отец не учил тебя манерам?

Я: Ты итак знаешь, мне жаль, что я не рассказала тебе о шантаже Лео. Но о своем желании скрыть подробности нашей личной жизни от СМИ мне не жаль. Я нас защищала.

Уин: Со своей сторожевой птицей? Должно быть, Морелли трясся от страха.

Отсутствие какой-либо злой реакции при упоминании Лео больно кольнуло, но его готовность к словесным пикировкам, даже в гневе и после того, как выгнал нас с Креветкой, поселило в душе надежду, что не все еще кончено. Это просто заминка. Небольшая кочка на нашей дороге. Мы сможем ее обойти. Я просто знала это.

Я: Не вмешивай сюда Креветку. Не думаю, что он быстро простит тебе то, что позволил той ведьме похитить его из дома.

Уин: Его место рядом со своей мамочкой. О, и я тут так переживаю, простит ли меня птица. Хммм, не думаю. Нет.

Я: Радуйся, что он не умеет читать.

Уин: Если ты закончила со своей детской истерикой, я все же дойду до дома, приму душ и лягу спать. А еще, не помню, упоминал я или нет, но у меня никогда не было полотенцесушителя.

Я в замешательстве уставилась на кран.

Я: ???

Больше Уин не отвечал. Мудак. Я могла бы позвонить Перри и рассказать ему, что сегодня произошло, но все же он был братом Уина. Вряд ли бы я выдержала сейчас его отказ, если бы он начал говорить со мной с пренебрежением.

Телефон завибрировал от входящего сообщения, но это был не Уин.

Папа: Всем троим понадобится операция. Мы с Мэнди в больнице, ждем, когда с ними можно будет поговорить. Знаю, тебе, наверное, все равно, но Мэнди ужасно волнуется и совсем раздавлена.

Появившееся чувство вины было неприятным. Противным. Они заслужили все, что с ними случилось. Если бы Уин их не остановил... Я даже думать не хотела о том, что бы сделала в ту ночь троица, решив отомстить мне за потерю Гарварда. Но одно знала наверняка: это окончательно сломило бы меня и безвозвратно изменило.

Я: Держи в курсе.

Надо ведь было насладиться их болью.

Я: И, пап... если обо мне что-то появится в новостях, не смотри.

Папа: Что это значит???

Я: Может, и ничего. Просто предупредила.

Папа: У тебя что-то не так? Какие-то проблемы? Этот человек что-то тебе сделал?

Этот человек.

Уинстон Константин был кем-то куда большим. Он бог среди смертных. Могущественный, богатый, расчетливый. Злодейский принц. И то, что он со мной сделал, было ужасающим. Подобного не мог желать ни один нормальный человек, но на видео совершенно очевидно, что я молила его продолжать.

Папа: Эш, милая, поговори со мной. Мне нужно позвонить адвокату Мэнди?

Прежде всего фотографии и видео попали в руки Лео Морелли как раз по вине ее сыновей. Нет уж, спасибо.

Я: Я справлюсь, пап. Просто хотела предупредить.

У меня было никакой уверенности, что я смогу разрулить «это», но, черт возьми, не собиралась позволять отцу вмешиваться ради шанса спасти положение. Это я заварила кашу, мне ее и расхлебывать.

Слезы высохли, и я решительно стала распаковывать вещи. Квартира была очень милой, и в душе я была благодарна за место, где могла затаиться. Подальше ото всех. Только я и моя птица. Неизвестно, как долго мне позволят тут остаться, особенно если Уин решит полностью вытеснить меня из своей жизни, но сейчас, когда больше всего нуждалась, эта студия меня выручила. Остальное не имело значения.

После горячего душа, где постаралась смыть с себя весь этот дерьмовый день, я выключила свет, накрыла клетку Креветки и забралась на кровать. Она оказалась не такой мягкой как та, в которой я спала у Уина, но приятной. Немного полазала в интернете в поисках подарка, с которым могла бы принести извинения. Выбрав кое-что и оформив заказ, я сменила направление поисков. Погуглила себя и Уина.

Итак... секс-скандала все еще не было.

Это ничуть не уменьшило беспокойства. Все это походило на бомбу, вот-вот готовую взорваться. Ожидание казалось куда более мучительным, чем сам взрыв.

Я представила гигантскую версию Уинстона, трахающего меня в задницу на одном из рекламных щитов на Таймс-сквер. Ладно. Может, взрыв все же будет ужаснее ожидания. Ауч.

Как бы мне ни хотелось поразмышлять о возможностях Лео, я постаралась перевести мысли в другое русло. Прежде все было проще. Когда Тейт еще был моим парнем. Тогда все было далеко не так напряженно. Скучно, да, но зато безопасно.

Теперь же я забыла значение этого слова.

Я легла в постель со львом и теперь начала понимать, что, возможно, была лишь маленькой мышкой.

Все это было куда выше моей лиги.

Наверное, меня накрыло волной одиночества, потому я потянулась к единственному человеку, на которого прежде могла положиться. Тейт. Он был рядом, пока тройняшки его не прогнали. Сейчас мне так захотелось снова почувствовать легкость в общении, поддержку от его уверенных слов. Поскольку в памяти нового телефона не было его номера, я написала ему в фейсбуке.

Я: Жизнь такая сумасшедшая. Мне так много хочется тебе рассказать. Нам нужно выпить кофе и наверстать упущенное.

Мне бы хотелось остаться с ним друзьями, но этой привилегии тройняшки меня тоже лишили. Значит, настало время мне вернуть свою жизнь. И можно начать с малого. Тейт совсем не похож на мужчин, с которыми я в последнее время имела дело. Он хороший парень. Я прекрасно его знала. Тейт бы подставил плечо, чтобы я выплакалась, а потом дал бы необходимую мотивацию, чтобы я вытащила себя из грязи.

И это я тоже намеревалась сделать.

«Поднимись. Стряхни грязь. Продолжай жить».

Альтернатива – позволить Лео Морелли победить. К несчастью для него, я провела достаточно времени с Константинами. И если я чему-то и научилась у этой семьи, так это тому, что никогда нельзя оставлять последнее слово за врагом.

Это еще не конец.

Я не позволю.

Эш

Чирик.

Я любила свою птичку. Креветка – лучший маленький попугайчик на планете. Только вот его чириканье было крайне недовольным. Злым. Раненным. Напуганным. И это расстроило меня сильнее всего этим вечером. Я подвела Уинстона и даже свою птичку, черт возьми.

По глупости позволила себе провалиться в небольшую сказку, где горничная становилась принцессой, идеально подходившей порочному принцу. Уинстон, генеральный директор миллиардной корпорации и самый горячий холостяк в мире, подарил мне фантазию, далекую от реальности. Он предложил мне поселиться в мире из стекла. И я примерила его, как новые туфли, ослепленная их блеском и мечтавшая стать его маленькой игрушкой.

Но мир дал трещину.

При первых признаках неприятности все, казалось, готово было осыпаться осколками к моим ногам.

И на этот раз никакой очаровательный принц не заключит меня в объятия.

Я прикусила губу, сдерживая слезы. Плакать мне уже надоело. Эмоционально я была совсем опустошена. Меня тошнило от всего этого. Проглотив комок, вставший поперек горла, я заперла квартиру и повернулась поздороваться с Креветкой.

– Креветка, – мой голос был хриплым и дрожал. Бросив сумочку на диван, я сняла туфли. – Добро пожаловать домой, – в квартиру шлюхи.

Он сердито хлопнул крыльями в клетке, а я занервничала, размышляя, как он вообще сюда попал. Очевидно, Уинстон распорядился обо всем еще во время царившего за ужином хаоса, когда написал кому-то несколько сообщений.

В квартире обнаружился не только попугайчик.

На кровати лежал пакет с туалетными принадлежностями, а еще мой рюкзак и сумка – определенно не моя – полная одежды. Даже не было нужды расстегивать ее, чтобы понять: внутри окажутся висевшие в квартире Уинстона наряды.

– Не плачь, не плачь, не плачь, – затараторила я, когда из глаз снова потекли горячие капли.

Открыла клетку, чтобы выпустить Креветку. Но вместо того, чтобы прыгнуть на протянутую руку, он вспорхнул и пролетел мимо меня, начав кружить по небольшому периметру. Он щебетал резко и пронзительно, видимо, выказывая недовольство. Бедная птичка быстро привыкла к большой игровой площадке с красивыми люстрами, высоким потолкам и огромным окнам.

– Я все испортила, – объяснила я Креветке. – Даже не представляю, что теперь будет.

Я действительно не знала.

Уинстон был не слишком разговорчив. Я даже не поняла, расстались ли мы или же мне следовало явиться завтра на работу. И будет ли он расспрашивать меня о Лео. Теперь Морелли явно зол, наверняка мою сексуальную жизнь уже вываляли в грязи, выложив в социальные сети, пока я сидела тут и жалела себя.

Я застонала, подумав о тех видео, на которых Уинстон вытворял со мной очень порочные вещи. И что все это будет выставлено на всеобщее обозрение. Может, Уинстону и было плевать на свою репутацию, но мне-то осенью поступать в колледж. Это будет весьма проблематично, имея за плечами сексуальный скандал с участием миллиардера. Не говоря уже о том, что у папы просто остановится сердце.

Видео могли увидеть все мои знакомые.

Враги. Те немногие друзья, что у меня остались. Константины.

Представив лица Китона, Тинсли и Перри, смотревших на экраны с разной степенью шока и разочарования, мне стало дурно.

А мать Уина?

«Господи».

Я чувствовала себя такой идиоткой. Лео просто выжидал, когда я оступлюсь, ведь он с радостью разошлет наши секреты по всему миру. И я позволяла ему собой манипулировать, страшась, что люди узнают обо мне и Уине.

Что он платил мне за нездоровые порочные отношения.

О, и он хорошо платил.

Меня охватило отвращение к самой себе. Можно было побиться об заклад, что глупая Мередит будет сидеть в своем особняке со своим глупым мужем и улыбаться скандалу, как злая ведьма. Вероятно, она только и ждала момента, чтобы ворваться и спасти принца от предательства его шлюхи.

Креветка приземлился на пакеты с вещами и начал их клевать. Он все еще злился, но, к счастью, быстро остывал. Эта птичка меня любила, даже если я по-королевски портила ему жизнь. Из приоткрытого кармана показалась записка, и я вытащила ее, чтобы прочитать, чем напугала Креветку.

«Мисс Эллиот,

Если вы обнаружите, что какая-либо ваша вещь осталась в резиденции мистера Константина, пожалуйста, свяжитесь со мной по электронной почте и вышлите список. Я соберу все, что, вероятно, ускользнуло из вида и/или предоставлю замену каких-либо предметов.

С уважением,

Дебора»

Скомкав записку, я отбросила ее на пол. Уверена, что Дебора с удовольствием бросила все свои дела и помчалась к Уинстону, чтобы избавиться от меня и моей птицы.

Внутри поднялась волна гнева. Это просто смешно. Уинстон даже не позволил мне как следует объясниться и не дал шанс что-то исправить. Пока в венах горел огонь, я схватила телефон, чтобы написать Уину. Проигнорировав пропущенные от Лео, я открыла нужный диалог.

Я: Для того, кто изображает безразличие, ты чересчур сильно злишься.

Нажав «отправить», я с нетерпением стала ждать ответа.

Уин: Если это попытка извиниться, то она провальная. Разве отец не учил тебя манерам?

Я: Ты итак знаешь, мне жаль, что я не рассказала тебе о шантаже Лео. Но о своем желании скрыть подробности нашей личной жизни от СМИ мне не жаль. Я нас защищала.

Уин: Со своей сторожевой птицей? Должно быть, Морелли трясся от страха.

Отсутствие какой-либо злой реакции при упоминании Лео больно кольнуло, но его готовность к словесным пикировкам, даже в гневе и после того, как выгнал нас с Креветкой, поселило в душе надежду, что не все еще кончено. Это просто заминка. Небольшая кочка на нашей дороге. Мы сможем ее обойти. Я просто знала это.

Я: Не вмешивай сюда Креветку. Не думаю, что он быстро простит тебе то, что позволил той ведьме похитить его из дома.

Уин: Его место рядом со своей мамочкой. О, и я тут так переживаю, простит ли меня птица. Хммм, не думаю. Нет.

Я: Радуйся, что он не умеет читать.

Уин: Если ты закончила со своей детской истерикой, я все же дойду до дома, приму душ и лягу спать. А еще, не помню, упоминал я или нет, но у меня никогда не было полотенцесушителя.

Я в замешательстве уставилась на кран.

Я: ???

Больше Уин не отвечал. Мудак. Я могла бы позвонить Перри и рассказать ему, что сегодня произошло, но все же он был братом Уина. Вряд ли бы я выдержала сейчас его отказ, если бы он начал говорить со мной с пренебрежением.

Телефон завибрировал от входящего сообщения, но это был не Уин.

Папа: Всем троим понадобится операция. Мы с Мэнди в больнице, ждем, когда с ними можно будет поговорить. Знаю, тебе, наверное, все равно, но Мэнди ужасно волнуется и совсем раздавлена.

Появившееся чувство вины было неприятным. Противным. Они заслужили все, что с ними случилось. Если бы Уин их не остановил... Я даже думать не хотела о том, что бы сделала в ту ночь троица, решив отомстить мне за потерю Гарварда. Но одно знала наверняка: это окончательно сломило бы меня и безвозвратно изменило.

Я: Держи в курсе.

Надо ведь было насладиться их болью.

Я: И, пап... если обо мне что-то появится в новостях, не смотри.

Папа: Что это значит???

Я: Может, и ничего. Просто предупредила.

Папа: У тебя что-то не так? Какие-то проблемы? Этот человек что-то тебе сделал?

Этот человек.

Уинстон Константин был кем-то куда большим. Он бог среди смертных. Могущественный, богатый, расчетливый. Злодейский принц. И то, что он со мной сделал, было ужасающим. Подобного не мог желать ни один нормальный человек, но на видео совершенно очевидно, что я молила его продолжать.

Папа: Эш, милая, поговори со мной. Мне нужно позвонить адвокату Мэнди?

Прежде всего фотографии и видео попали в руки Лео Морелли как раз по вине ее сыновей. Нет уж, спасибо.

Я: Я справлюсь, пап. Просто хотела предупредить.

У меня было никакой уверенности, что я смогу разрулить «это», но, черт возьми, не собиралась позволять отцу вмешиваться ради шанса спасти положение. Это я заварила кашу, мне ее и расхлебывать.

Слезы высохли, и я решительно стала распаковывать вещи. Квартира была очень милой, и в душе я была благодарна за место, где могла затаиться. Подальше ото всех. Только я и моя птица. Неизвестно, как долго мне позволят тут остаться, особенно если Уин решит полностью вытеснить меня из своей жизни, но сейчас, когда больше всего нуждалась, эта студия меня выручила. Остальное не имело значения.

После горячего душа, где постаралась смыть с себя весь этот дерьмовый день, я выключила свет, накрыла клетку Креветки и забралась на кровать. Она оказалась не такой мягкой как та, в которой я спала у Уина, но приятной. Немного полазала в интернете в поисках подарка, с которым могла бы принести извинения. Выбрав кое-что и оформив заказ, я сменила направление поисков. Погуглила себя и Уина.

Итак... секс-скандала все еще не было.

Это ничуть не уменьшило беспокойства. Все это походило на бомбу, вот-вот готовую взорваться. Ожидание казалось куда более мучительным, чем сам взрыв.

Я представила гигантскую версию Уинстона, трахающего меня в задницу на одном из рекламных щитов на Таймс-сквер. Ладно. Может, взрыв все же будет ужаснее ожидания. Ауч.

Как бы мне ни хотелось поразмышлять о возможностях Лео, я постаралась перевести мысли в другое русло. Прежде все было проще. Когда Тейт еще был моим парнем. Тогда все было далеко не так напряженно. Скучно, да, но зато безопасно.

Теперь же я забыла значение этого слова.

Я легла в постель со львом и теперь начала понимать, что, возможно, была лишь маленькой мышкой.

Все это было куда выше моей лиги.

Наверное, меня накрыло волной одиночества, потому я потянулась к единственному человеку, на которого прежде могла положиться. Тейт. Он был рядом, пока тройняшки его не прогнали. Сейчас мне так захотелось снова почувствовать легкость в общении, поддержку от его уверенных слов. Поскольку в памяти нового телефона не было его номера, я написала ему в фейсбуке.

Я: Жизнь такая сумасшедшая. Мне так много хочется тебе рассказать. Нам нужно выпить кофе и наверстать упущенное.

Мне бы хотелось остаться с ним друзьями, но этой привилегии тройняшки меня тоже лишили. Значит, настало время мне вернуть свою жизнь. И можно начать с малого. Тейт совсем не похож на мужчин, с которыми я в последнее время имела дело. Он хороший парень. Я прекрасно его знала. Тейт бы подставил плечо, чтобы я выплакалась, а потом дал бы необходимую мотивацию, чтобы я вытащила себя из грязи.

И это я тоже намеревалась сделать.

«Поднимись. Стряхни грязь. Продолжай жить».

Альтернатива – позволить Лео Морелли победить. К несчастью для него, я провела достаточно времени с Константинами. И если я чему-то и научилась у этой семьи, так это тому, что никогда нельзя оставлять последнее слово за врагом.

Это еще не конец.

Я не позволю.

Эш

ри звуке будильника я резко проснулась. Потребовалось всего пять секунд, чтобы сообразить, где я находилась. Квартира шлюхи. Но Креветка был со мной и тихо напевал мне пожелания с добрым утром, отчего на душе стало чуточку легче. Отбросив одеяло, я протянула руку, чтобы снять телефон с зарядки и посмотреть, что я пропустила.

«Черт».

Судя по миллиону непрочитанных сообщений от отца, угрожающих от Лео, нескольких от неизвестных номеров и парочки от Перри, похоже, дерьмо попало в пресловутый вентилятор.

В животе поселилось неприятное чувство, и меня затошнило. Я не знала, что принесет мне этот день, но уже понимала, что возненавижу каждую его секунду. Вот только стоило ли мне остаться в постели или что-то делать?

Но что?

Идти на работу?

А она у меня еще была?

Прежде чем я решилась написать Уину и спросить, он сам прислал мне сообщение. Сердце в груди слабо затрепетало. Уин знал во сколько у меня зазвенит будильник и ждал моего пробуждения, чтобы написать.

Маленькие радости жизни.

Уин: Через час за тобой заедет машина, чтобы отвезти на работу.

Я: А у меня все еще есть работа?

Он послал мне стикер с закатывающимися глаза, и по моей щеке скользнула слеза. У нас все будет хорошо. Мы справимся. Я это знала.

Уин: Не разговаривай с папарацци.

Внутри что-то болезненно сжалось, переворачивая все внутри.

Я: Он это сделал, да?

Уин: Конечно, сделал.

Я: И все плохо?

Уин: «Генеральный директор миллиардной корпорации разоблачен в унизительном сексуальном скандале с подростком»? Позволю тебе самой сделать выводы.

О. Мой. Бог.

Хотя разве я ожидала чего-то меньшего?

Я долго смотрела на телефон, снова и снова перечитывая сообщение Уина. Это плохо. Действительно плохо. Теперь весь мир знал о наших с Уином порочных играх. О том, что он мне платил. О грязном сексе. Унижениях.

Но слез больше не было.

Вместо этого я ощутила накатывающие огненные волны гнева.

Пусть Лео Морелли идет к черту за то, что сделал.

Он считал, что я замкнусь и буду пристыжена? Уин закалял меня уже много недель. С тех самых пор, как мы только начали наши порочные игры. Теперь я должна пережить этот шторм. Особенно если великий Уинстон Константин будет рядом.

Я: Знаешь, я правда пыталась защитить тебя и твою семью. Даже если сейчас ты мне не веришь.

Уин: Я не нуждаюсь в защите бедной горничной. Не опаздывай, Золушка.

Я послала ему целую кучу эмодзи со средним пальцем. В основном потому, что знала: его разозлит их количество, ведь это значило, что я напрасно тратила время, столько раз нажимая на кнопку.

Поднявшись с кровати, я стала искать свой самый лучший и самый дорогой на вид наряд. Если меня будут поджидать репортеры, следовало выглядеть достойной стоять рядом с Уинстоном. Судя по упомянутому Уином заголовку, они изобразили его каким-то монстром, воспользовавшимся маленькой бедной девочкой.

Но я не такая.

Если мне было по силам справлять с Уином, я справлюсь с чем угодно.

*****

Взгляд в зеркало подсказал, что Уинстон ни за что не сможет меня игнорировать. А пресса? Они просто сойдут с ума. Меня захлестнуло чувство собственного превосходства и победы. Наверное, так чувствовал себя Уин, когда финансово уничтожал людей.

Мое черное короткое платье из крепа от Valentino выглядело обманчиво. Округлый вырез и укороченные рукава выглядели скромно, но плиссированная юбка и короткая длина буквально кричали о кокетстве. Материал колыхался при каждом движении, привлекая внимание к моим бедрам. Черные туфли-лодочки от Rockstud были украшены ремешком на щиколотке и кантом цвета пудры с платиновыми вставками. Довольно простое платье в сочетании с такими смелыми туфлями смотрелось эффектно. В завершении образа я взяла небольшую сумку-хобо Atelier от Valentino, украшенную лепестками роз из красной кожи и переложила в нее все свои вещи из прошлой сумки.

Мелькала мысль заплести волосы в косички, просто чтобы позлить Уинстона, но в последний момент решила не испытывать судьбу. Просто собрала волосы в высокий и гладкий конский хвост. Ничего лишнего. Глаза я подвела толстой подводкой и чернильно-черной тушью. На веках дымчатые тени, а на пухлых губах красная помада. Образ завершен.

По моему виду нельзя было сказать, что я «подросток, которым воспользовался испорченный миллиардер».

Но и «высокооплачиваемой шлюхой» меня назвать язык бы не повернулся.

Прямо сейчас я выглядела на миллион баксов. Миллиард, если затрагивать техническую сторону вопроса. Я львица, а не мышь. С выпущенными коготками и взглядом, способным убивать. Создавалось впечатление, что я намеревалась сегодня кого-нибудь... уничтожить. Точно сказывалось влияние Уина.

Сегодня слез не будет.

Ни стыда, ни унижения, ни душевной боли.

Нет, это война.

И я вооружилась огромными пушками. Выбрала сторону. И хоть из-за шантажа Лео все стало напряженным, я знала, что никак не предавала Константинов. Все, что я сливала Лео, было ложью.

Я по-прежнему в команде Константинов.

Определенно.

Я убедилась, чтобы клетка Креветки была приоткрыта, а внутри у него было достаточно еды и воды. Наградив его привычным горой поцелуев и похвал, я оставила его исследовать новые владения.

Покинув квартиру, спустилась на лифте. По пути мне никто не встретился, а в телефон я смотреть отказывалась. Как и было обещано, у обочины меня ждал черный «мерседес». Стоявшего рядом с ним человека я тут же узнала. Дэниел, один из водителей Уина. Он вежливо кивнул мне, а когда распахнул передо мной дверь, в его глазах вспыхнуло восхищение моим нарядом. И этот мимолетный впечатленный взгляд сотворил чудо с моим самолюбием. Я выпрямилась, задрав подбородок и нацепив стервозную улыбку.

– Доброе утро, – к моему удивлению, голос оказался ровным и ничуть не дрожал.

– Доброе, мисс Эллиот. Прекрасно выглядите сегодня.

– Спасибо, Дэниел, – на этот раз улыбка была совершенно искренней.

Он удивленно моргнул, поняв, что мне известно его имя. Я больше, чем просто хорошенькая мордашка. Вот почему так нравилась Уину, хотя он никогда бы в этом не признался. Я – полный комплект. Мозги и убийственная задница.

Ладно, может, стоило снизить градус самообожания. Я хотела быть похожа на Уина, а не становиться им. Скрыв усмешку, я устроилась на сидение, стараясь не ерзать. Поездка получилась мягкой и странно расслабляющей. Я даже чувствовала витавший в воздухе аромат одеколона Уинстона.

И уже скучала по нему.

Оказаться так далеко от Уина прошлой ночью после произошедшего было тяжело. Одиноко и печально. Оставалось верить, что он не стал бы таким суровым, если бы ему было плевать на меня. Уинстон лишь хотел, чтобы ему было плевать. Однако я уже глубоко засела в его сердце, как и он в мое.

Телефон прожужжал в сумочке, и я решила его вытащить. Снова неизвестный номер. Открыв сообщение, поняла, что мне писал Тейт. Сохранив его номер в записной книжке, я прочла все его послания.

Тейт: Я был бы рад наверстать упущенное!

Тейт: Господи, Эш, что случилось? Ты во всех новостях. Ты в порядке?

Тейт: Я так волнуюсь. Позвони мне.

Тейт: Хотя бы дай знать, что ты жива, а не истекла кровью в ванной.

Прикусив губу, я постаралась сдержать эмоции. Пообещала же себе, что не стану плакать, и, черт возьми, не собиралась нарушать его.

Я: Как насчет ланча?

Тейт: Она жива! Да. В одном из наших старых пристанищ?

Я: Так скучаю по тому местечку, где продавали гиро. В полдень?

Тейт: Тогда увидимся. Береги себя.

Я: Буду беречь. Обещаю.

Мысли о ланче развеялись, как листья на ветру, стоило лишь нам подъехать к дикому зоопарку возле «Халсиона». У входа в здание толпились сотни людей. Служба безопасности старательно удерживала их за установленными барьерами. Фургоны с эмблемами новостных каналов заполонили улицу. Казалось, тут собрались все журналисты со своими камерами в ожидании материала для новых статей.

– А может поедем смотреть достопримечательности, малыш Дэнни?

С переднего сидения раздался смешок.

– Не думаю, что босс оценит.

– То, чего он не знает, ему не повредит, – поддразнила я, но тут же глубоко вздохнула, убирая телефон в сумочку. – Если умру от унижения, знай, что мне было приятно с тобой познакомиться. Ты был моим любимым водителем. Обязательно передай это Уину. Быть может, он повысит тебе зарплату.

Дэниел, тем временем, затормозил перед зданием, привлекая внимание толпы. Отовсюду стали мигать камеры, когда весь этот поток направился в нашу сторону.

– Сейчас этого не избежать, мисс Эллиот. Идите. Покончите с этим. Уверен, вы отлично справитесь.

Высказанный вотум доверия заставил меня резко кивнуть.

– Ты прав. Мы справимся. Но если на обратном пути задавишь парочку репортеров, я не стану тебя винить. По правде, даже пришлю на Рождество коробку домашнего печенья.

– До свидания, мисс Эллиот.

Я застонала, готовясь к неизбежному.

Вот они, последствия моих действий.

Толкнув дверь, я постаралась не светить перед всеми своими красными стрингами, пока выбиралась из машины с зажатой в липких руках сумочкой. Когда я выпрямилась, мой конский хвост подхватил порыв ветра, а платье стало изящно колыхаться вокруг бедер.

На меня тут же обрушился шквал вопросов и требований. Мигающие вспышки буквально ослепляли. Голоса слились в самый настоящий рев. Я старательно игнорировала их, высоко подняв голову, пока с важным видом пробиралась по расчищенной офицерами безопасной дорожке.

Кто-то выкрикнул, что я золотоискательница. Комментарий меня поразил, но я не вздрогнула. Вместо этого притворилась, что мой босс, любитель унижений по совместительству, не покупал мне все эти вещи, затратив кучу тысяч долларов. Я попыталась изобразить из себя девушку, идеально вписывающуюся в мир Уина. Кого-то вроде Мередит или Мэнди, но более сексуальную, приятную и умную версию.

Мне удалось добраться до вестибюля невредимой. Лишь руки немного дрожали. Но пока поднималась на лифте, справилась с дрожью и расправила плечи. Никто не представлял, во что я ввязывалась. Но мне нужно было это сделать. Единственный путь на другой берег – через весь этот бардак. Теперь от этого никуда не деться.

Когда лифт звякнул, оповещая, что доставил меня на нужный этаж, я напустила на себя невозмутимый вид, хотя нервы буквально жужжали под кожей. В вестибюле повисла тишина, когда несколько человек повернулось в мою сторону. Казалось, каждый из помощников двигался синхронно. Словно маленькая армия роботов. Наверное, Уин их этому обучил. От этой мысли на губах появилась насмешливая улыбка.

«Я справлюсь».

Все могли катиться в ад.

«Да, мы с Уином трахались. И мы оба фрики. Смиритесь и живите с этим».

Отовсюду стали раздаваться шепотки, пока я шла между столами к закрытой двери в кабинет Уинстона. И как только оказалась поблизости, вскочила Дебора, будто намереваясь меня остановить.

Нет, лучше ей не вставать у меня на пути.

Должно быть, мой ледяной взгляд ясно сказал ей об этом, поскольку она заметно вздрогнула. Прекрасно. Не останавливаясь, я ворвалась в кабинет Уинстона, полностью игнорирую семенящую следом Дебору.

Увидев его за столом, излучавшего такую невероятную властность, я ощутила прилив желания. Как и всегда при виде этого мужчины. Меня мгновенно привлекло совершенство укладки его золотисто-русых волос. Сейчас они выглядели так, будто он готовился блистать на обложках моментально скупаемых журналов. Его скулы показались мне более очерченными, чем когда-либо, а полные губы сжаты в жесткую линию. Господи, как же он был хорош. Костюм на нем был темно-синим и выглядел убийственно дорогим. Похоже, этим утром нам в голову пришла одна и та же идея. Одеться так, будто первым пунктом в нашей повестке дня стояло мировое господство.

Мужчина, сидевший напротив Уина, оказался старше и немного полноват. Окинув меня похотливым взглядом, он облизнулся и тихо присвистнул. Если бы я так пристально не следила за Уинстоном, наверняка пропустила бы, как раздулись крылья его носа и как потемнели голубые глаза.

– К слову о подростке, которым я воспользовался... – Уин оставил предложение незаконченным, махнув в мою сторону рукой, словно мое присутствие его смутило. Готова была поставить пять баксов, что его член затвердел. Я одарила Уинстона легкой понимающей улыбкой, от которой он заметно напрягся.

«Ха».

Мы определенно еще не закончили.

– Я пыталась ее остановить, – съязвила Дебора, – но она...

– Эш Эллиот, – представилась я незнакомому мужчине. – А вы?

Мужчина тут же поднялся, с удовольствием пожав мне руку.

– Энтони Ламбраски. Адвокат мистера Константина.

– Энтони, – резко и командным тоном окликнул его Уинстон, – мы продолжим нашу беседу в конференц-зале. Бери Перри и встретимся там, – Деборе он ничего не сказал, только кивнул, узаконивая мое присутствие.

Ну, еще бы.

Я принадлежала Уинстону.

Энтони схватил свой портфель и окинул меня еще одним заинтересованным взглядом. Как только они с Деборой ушли, я встретила напряженный взгляд Уина.

Он встал и обошел свой стол, привлекая мое внимание к натянувшему дорогую ткань брюк члену. Его наряд был выбран неслучайно, как я и предполагала. Он будто занимал собой все пространство, излучая ту самую властность. И остановился так близко, что мне пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть ему в глаза.

Мне до боли хотелось, чтобы он ко мне прикоснулся, но между нами все было чересчур хрупко.

Однако прежде чем Уинстон успел заговорить, а я – наброситься на него, распахнулась дверь. В кабинет вошел Нейт, но Уинстон даже не взглянул на него.

– Нужна помощь? – раздраженным тоном спросил Нейт.

Будто я – незваная гостья, а он – охранник Уина. Боже, он такой придурок.

– А я когда-либо нуждался в помощи? – холодно отозвался Уинстон, отчего я с трудом подавила дрожь. – Мой ответ «нет».

Нейт на мгновение замер, а потом вышел, пробормотав себе под нос нечто вроде: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

От осознания, что я завладела безраздельным вниманием Уина, меня охватил трепет. Он даже отослал своего назойливого друга, чтобы сосредоточиться на мне.

– И что теперь?

Выгнув брови, Уинстон продолжил испытующе смотреть на меня.

– А ты думаешь, мы не закончили?

– Это ведь мы, Уин. Мы всегда были чем-то большим. Похоже, мы никогда не сможем насытиться друг другом.

Уинстон

Эта женщина сводила меня с ума.

Уже не стоило и удивляться, ведь она так долго крутилась возле меня. Вся эта история с «сексуальным скандалом» превратила бы большинство молоденьких женщин в рыдающие и опустошенные тени самих себя. Особенно учитывая, что это не просто скандал, а самая горячая сенсация в Нью-Йорке. Вероятно, никакая другая никогда не превзойдет нашу.

Я Константин. Мы играли по-крупному или же вообще не вступали в партию.

Это заставило меня вспомнить о бейсболе и том, что Эш назвалась чертовым талисманом команды Константинов.

Почувствовав раздражение, я одарил ее жесткой улыбкой. Это должно было поколебать ее уверенность, но эта красавица просто ухмыльнулась мне в ответ. Господи. Почему сегодня она выглядела так сексуально? Эш убивала мою решимость держать дистанцию. Черт возьми, не прошло и пяти минут, как я ее увидел, а пальцы уже тянулись задрать короткое платье вверх по шелковистым бедрам и исследовать, что же она под ним спрятала.

Ох, теперь член действительно вытянулся по стойке смирно.

Вероломный ублюдок.

– Значит, все? – она изогнула дугой темную бровь, а ее ореховые глаза сверкнули вызовом. – Вообще-то я вроде как поняла, что мы расстались, когда ты бросил меня в квартире шлюхи прошлым вечером. Даже выгнал нашу птичку. Всю ночь я думала о том, что между нами все кончено.

«Не нашу птицу».

– Значит, думала, я с тобой закончил, Золушка? Хорошо, что плачу тебе не за то, чтобы ты думала. Я плачу, чтобы ты была моей порочной рыдающей горничной. Моей грязной девчонкой, готовой упасть на колени и молить о любых объедках, какие я только брошу. Деньги. Похвалу. Прикосновения. Я все еще тебе нужен, но мне ты не будешь нужна никогда.

Лжец.

Дерзкая девчонка с сексуальным ртом лишь рассмеялась. Рассмеялась мне в лицо, черт побери. Я ощутил мятный аромат ее дыхания, и мне захотелось вдохнуть его прямо изо рта Эш.

– Попался, – торжествующим тоном сказала она.

Я схватил ее за горло. Она мягко и удивленно вздохнула, отчего мой член дернулся. Все во мне буквально жаждало задрать ее красивое платье вверх по бедрам, наклонить Эш над столом и вытрахать из нее всю дерзость. К счастья, я справился с порывом выставить себя неандертальцем. Едва.

– Сегодня ты рискуешь обжечься, – мой голос походил скорее на предупреждающее рычание. – Я не в настроении для игр.

В ее взгляде промелькнули боль и неуверенность. Хорошо. Может, она поймет, что с этим дерьмом покончено.

– Но я не уволена? – спросила она, прикусив свою сочную красную губу.

– Сегодня меня занимает судебный иск, – отрезал я. – Увольнять тебя я не собирался.

– Потому что я все еще нужна тебе.

– Ты мне не нужна, – я стиснул зубы, изо всех сил стараясь сохранить над собой контроль. Она обожала выводить меня из себя.

– Мне понадобятся деньги на адвоката, – шепнула Эш, подходя ближе, словно хотела, чтобы я сильнее сдавил ее шею. Конечно же, я исполнил ее невысказанную просьбу, сжав достаточно сильно, чтобы она покраснела. – Мистер Константин, есть ли у вас какой-нибудь задание, чтобы я заработала бонус? – Эш захлопала своими густо накрашенными ресницами. Просто воплощение гребаной невинности.

Но Золушка вовсе не такая.

Она моя развратная грязная горничная.

– Ты знаешь, чего я хочу, – рыкнул я, поддразнив ее. – Унижать тебя.

– Наши секс-видео гуляют по всему интернету. Думаю, я справлюсь с любой твоей просьбой.

Разжав пальцы, я отступил. Так трудно отвести взгляд от ее пухлых сексуальных губ. Сегодня Эш была просто великолепна. Я в равной степени раздражен и впечатлен. Обычно такие чувства меня и одолевали в присутствие Эш Эллиот.

– Я хочу тебя отшлепать и заставить рыдать, Золушка. Стереть с твоего лица это самодовольное выражение. Напомнить тебе, что в моем мире ты не больше, чем платное развлечение.

Эш прошла мимо меня, задев мой бок, будто удостоверялась, что я вдохну сладкий аромат ее парфюма. Она остановилась лишь возле картины на моей стене.

– И сколько ты готов выложить, старина?

– Достаточно.

– Можешь отшлепать меня бесплатно, если придешь сегодня поужинать в квартиру шлюхи.

– Мне не нужны подачки, девчонка. Я могу себе это позволить.

Эш оглянулась на меня через плечо, бросив дразнящий, но застенчивый взгляд.

– И за сколько ты приедешь ко мне в квартиру?

– Последний раз, когда я проверял, это была моя квартира. Ты там просто живешь, а я плачу арендную плату.

– Пока ты не позволишь мне и Креветке вернуться к тебе?

– Ты тянешь время, – я ослабил галстук, пожирая взглядом ее задницу и обнаженную кожу бедер. – Назови свои условия.

– Мы должны это обсудить. Так поступают нормальные люди, – отозвалась она, проводя пальцем по краю рамки, а потом имела наглость посмотреть нет ли там пыли.

– Думал, мы уже установили, что далеки от нормы.

– Определенно странная пара, это уж точно.

Эш рассмеялась, когда я издевательски передразнил ее «пару».

Подобно мотыльку, порхавшему к самому горячему пламени, я подкрался к Эш, жаждая еще раз обжечься. Еще лишь раз. Я схватил ее за конский хвост, дразнивший меня с тех пор, как она ворвалась в мой кабинет так, будто он принадлежал ей. Эш вскрикнула, когда я намотал локоны на кулак и дернул. Ее ухо оказалось прямо напротив моих губ. Прижавшись к ней всем телом, я вдавил Эш в шкафчики под моим настенным сейфом.

– Ты чересчур болтлива для той, кто братается с врагом. Думаю, твое высокомерие приведет к неприятностям, – я провел губами вдоль ушной раковины, с наслаждением ощутив, как Эш задрожала всем телом. – Зачем ты меня провоцируешь?

– Значит, ты заметил.

– Ты сущий ребенок, – издал я резкий смешок.

– А ты растлитель малолетних, – бросила Эш в ответ. – Я хочу, чтобы ты меня отшлепал, Уин. Хочу, чтобы выпустил весь свой гнев. Чтобы ты пришел ко мне, и мы могли поговорить.

Огладив ладонью ее задницу, я с силой сжал ягодицу через ткань.

– Твои желания больше не имеют значения.

– Уин...

– Что ты делала для Лео Морелли?

Эш попыталась вырваться из моих объятий, но я был куда выше, сильнее и крупнее.

– Да чтоб тебя, придурок.

У этой женщины точно были яйца.

– Говори, – прорычал я, прижимаясь к ней сзади своим твердым членом. – Скажи прежде, чем я узнаю сам.

– Он хотел узнать секреты. Спрашивал про Париж. Почему я провела день в спа с твоей мамой. И почему в действительности ты так одержим Бэлтридж Плазой, – ее грудь яростно вздымалась. – Лео просил посмотреть твою электронную почту и файлы.

Гнев поднял внутри меня свою уродливую голову. Я убью этого проклятого Лео Морелли.

– Но я этого не делала. Никогда бы не посмела дать ему желаемое, – пробормотала Эш. – Я лгала и уклонялась от ответов. Пыталась придумать, как справиться с ним, Уин. Прости меня.

В кабинете воцарилась тишина, если не считать рваного дыхания Эш и колотящего в моей груди сердца – оно буквально молило меня прислушаться к ее словам и поверить. Чтобы мы могли вернуться к тому, что было еще лишь вчера. До того, как эта бомба взорвалась у нас перед носом. Снова есть мармеладных мишек, слушать крикливую птицу, использовать книжку с купонами. Чтобы эта нахальная горничная снова занимала мой дом и все мои мысли.

Из-за нее я становился слабым.

И как бы сильно она ни нравилась тому мужчине, которого каким-то образом выманила из меня за последние пару недель, реальность напомнила мне, что я не обычный влюбленный бойфренд, сходивший с ума по болтливой девчонке с обалденным телом и острым умом.

Я Уинстон, мать его, Константин.

Жестокий. Холодный. Не испытывающий эмоций.

– Никакого ужина в квартире шлюхи, – прохрипел я, прикусив мочку ее уха. – Ты изменила правила игры. Отныне вступают в силу другие. И они намного, намного более суровые.

Эш застонала, когда я потерся об нее членом. Черт бы меня побрал, но это почти перечеркнуло всю мою решимость.

– И какие теперь правила? – шепнула она.

– Никаких свиданий. Никаких ужинов. Никаких ночевок.

– Скучно, – буркнула Эш.

– Это все, что я могу предложить.

– Тогда что мы будем делать?

– Только играть. В игры, приносящие боль.

– Значит, ты все еще собираешься меня отшлепать?

– Но не бесплатно. Больше ничего не будет бесплатным. Я хочу платить за каждую твою прекрасную улыбку, черт возьми. Каждое прикосновение. Каждое, твою мать. Ты будешь моей, потому что я буду за это платить. И делать, что я говорю, потому что у меня есть на это деньги. Много денег. Это ведь как раз то, что тебе нужно.

– Для протокола, – шепнула Эш, – я бы вернула тебе все деньги, включая те, что в фонде на колледж, машину и яхту только ради того, чтобы ты пришел ко мне на ужин.

Отступив, я залюбовался ее великолепной задницей, прежде чем шлепнуть по ней.

– Я же сказал, Золушка. Я тебе не по карману. Больше нет. Сладкие слова отныне слишком для тебе дороги.

– Ладно, – она резко повернулась ко мне, и ее волосы подпрыгнули следом. На лице Эш застыло яростное выражение.– Значит, теперь это просто сделка?

– И до нее, наконец, дошло.

– Тогда тебе будет совершенно все равно, что сегодня я обедаю со своим бывшим парнем, – она мило улыбнулась. – Верно?

«Мне плевать».

Совершенно.

Но какого хрена Эш собралась с ним обедать?

Не найдя, что ответить, я схватил Эш за плечи и оттащил от сейфа. Отстранив картину, добрался до дверцы, ввел код и открыл тяжелую створку, за которой хранились пачки банкнот.

– Бери, сколько нужно, а потом я тебя отшлепаю.

– Рукой или ремнем?

– Рукой.

Эш взяла две огромные стопки.

– Влезут ли они в мою сумочку?

Лукавый блеск ее глаз сказал мне, что она просто издевалась надо мной.

– Как и мой член, я уверен, что кое-что огромное вполне можно протиснуть в небольшое отверстие.

– Если ты про анальный секс, то он обойдется тебе куда дороже толстых пачек наличных, – бросила Эш в ответ и покачала головой, из-за чего ее хвост снова заколыхался.

– Я могу себе это позволить.

– Цены выросли. Знаешь, инфляция.

– Ты себя переоцениваешь.

Положив одну из пачек, она достала шесть сотен из другой и тоже положила на место. Потом медленно пересчитала.

– Шесть ударов. Это все, что ты получишь, – другой рукой она схватила меня за галстук и потянула вниз, пока мой рот не оказался в нескольких дюймах от ее губ. – И, Уин, мне прекрасно известно, чего стою. Благодаря тебе, я поняла, что эта сумма куда выше, чем предполагала.

Обхватив Эш за горло, я повел ее спиной обратно к столу. Она не протестовала, когда я обошелся с ней довольно грубо, уложив на стол. Но стоило мне задрать платье, как Эш с шипением выдохнула, отчего мой член буквально запульсировал от желания. Между сочных ягодиц оказалась деликатно размещена тонкая красная ниточка шелка.

Господи Иисусе, эта женщина хотела моей смерти.

Я без предупреждения хлопнул по ее ягодице, и Эш вскрикнула, сминая в руке стодолларовые купюры. Огладив покраснения, я ударил снова, на этот раз сильнее. Всхлипы Эш говорили мне, что ей чертовски нравится наказание. Если бы мне не нужно было тушить самый грандиозный пожар в мире, я бы взял выходной, лишь бы придумать много-много разных наказаний для этой провинившейся девчонки. Я ударил еще три раза, прежде чем нас прервал резкий стук в дверь.

– Что? – огрызнулся я, потирая малиновую плоть на заднице Эш.

– Мистер Константин, – пискнула Дебора, – вам звонят...

– А что я тебе сказал?

– Не соединять вас сегодня ни с кем. Но это ваша мать. Она сказала, что если вы не ответите, она меня уволит.

Эш издала смешок, и я последний раз звонко шлепнул ее по заднице, чем заработал возмущенный вскрик.

– Я отвечу буквально через минуту, – выдавил я.

Убедившись, что Дебора ушла, я одернул платье Эш, прикрывая ее задницу. Она оттолкнулась от стола и выпрямилась во весь рост. Ее щеки были пунцовыми, а зрачки расширены. Ничего мне сейчас не хотелось сильнее, чем безжалостно трахать ее до тех пор, пока она не останется без сил, но мозг функционировал на редкость трезво, потому я проигнорировал жалкие мольбы своего члена.

– Передай Нейту, что я назначил тебя его помощницей на сегодня, – я изучал ее лицо, заметил мелькнувшее на нем отвращение. А я-то решил, что они приятели, раз так любили вместе тусоваться в моем доме, пока меня не было. – Уверен, ты можешь многому у него научиться.

– Если придется, – проворчала она, засовывая деньги в сумочку.

– Именно, – я шагнул вперед, подцепив пальцем ее подбородок и приподнял. – И мне все равно, с кем ты идешь на треклятый ланч. Ты не моя девушка, – она гневно сморщила нос и сердито прищурилась. – Но ты возьмешь с собой Перри. Для защиты от прессы. Все, свободна, мисс Эллиот.

При упоминании моего брата, Эш расплылась в какой-то чересчур глупой улыбке.

– Хмм.

– «Хмм» – это моя фишка.

– Больше нет, – дерзко ответила она. – Ты знал, что я быстро учусь, но все равно показал мне все свои трюки. Увидимся позже, босс, – она театрально подмигнула мне, отчего у меня в венах вскипела кровь, а член набух еще сильнее.

Эта девчонка меня погубит, черт бы ее побрал.

Я постарался скрыть восхищение ее пылкой решимостью или тем, насколько она до неприличия сексуальна в своем дерзком наряде.

Но потерпел неудачу.

Эш

Задница болела, но это можно было считать улучшением наших с Уином отношений. Мы не поднялись на прежний уровень, но у меня появилась надежда. Ведь как бы он на меня не злился, но все равно желал. И я по-прежнему на него действовала.

Может, наша история была далека от «принцев и принцесс», как и от «долго и счастливо», но в нашей сказке имелись порочный злодей и его грязная горничная, которые тоже могли быть счастливы.

Однако все мысли об Уине исчезли, стоило мне подойти к двери Нейта. Я ненавидела саму идею работать с ним, но пока мы не уладим все с Уином, стоило дать ему немного пространства. Кроме того, мне не хотелось сидеть в кабинете Уина, когда у него состоится разговор с матерью, касательно нашего сексуального скандала.

Мне еще предстояло пережить подобный разговор с отцом.

Поежившись, я попыталась не думать обо всех тех сообщениях и звонках, которые пока оставляла без ответа. Папа сейчас умирал от унижения, это точно. Но прямо сейчас я была не готова встретиться с ним лицом к лицу.

Позже. Определенно позже.

Постучавшись к Нейту и услышав его громкий приказ войти, я ворвалась в его офис. Он кому-то старательно строчил сообщение. Я прикрыла за собой дверь и стала ждать, когда он признает мое присутствие. Закончив, Нейт отложил телефон и посмотрел на меня. А когда осознал, кто перед ним, напрягся.

Дерьмо, этот парень и правда меня ненавидел.

Вздернув подбородок, я заговорила:

– Уин попросил меня поработать сегодня с тобой. Он занят другими делами.

Нейт самодовольно усмехнулся, что дико мне не понравилось.

– Блестящая игрушка уже утратила свое сияние?

– Что-то вроде того, – солгала я, поскольку не желала обсуждать с ним надежду на восстановление наших отношений. – Чем тебе помочь?

Он скользнул по мне таким жадным раздевающим взглядом, что мне захотелось принять ванну.

– Подтащи стул.

Положив сумочку на стол рядом с диваном, я подвинула стул, чтобы сесть напротив Нейта. Он оказался явно недоволен возникшим между нами расстоянием, поскольку тут же придвинул стул ближе. Стиснув зубы, я села, держась очень чопорно и ругая себя, что не надела что-то подлиннее, способное прикрыть ноги. Подол заскользил вверх, обнажая больше кожи, чем мне хотелось бы показывать этому подонку.

Нейт поручил мне просмотреть стопку контрактов, чтобы найти для него искомый. Это помогло мне отвлечься и избавило от необходимости в общении, потому я не торопясь стала просматривать каждое. Но каждый раз, когда он касался меня коленом, по коже пробегала дрожь отвращения.

– Знаешь, – непринужденно начал Нейт, но его тон шел вразрез со словами, – а ведь он уже стал уставать от тебя. Сказать, что делает Уин с надоевшими ему игрушками?

Я проигнорировала его, сосредоточившись на лежавшем передо мной контракте.

– Он отдает их мне, – мурлыкнул он. – Мы ведь лучшие друзья и все такое.

– По мне так странная дружба, если он отдает тебе свои объедки, – я одарила Нейта ледяной улыбкой, отчего его глаза стали злыми.

Большая ладонь Нейта скользнула по моему бедру и сильно сжала.

– А у тебя полно секретов, так, Эш? Эти губы, предназначенные, чтобы сосать член, и золотая киска – еще не весь набор твоих качеств, – он стал задирать мне юбку, и я сильно шлепнула его по руке. – Ну, что ты так волнуешься. Я все равно скоро ее заполучу. Когда он с тобой закончит, и ты станешь теми самыми объедками, то сочтешь мою руку на твоей промежности благословением.

– Тронешь меня еще раз, и я проткну твои яйца этой самой ручкой, – выдавила я, помахав ручкой у него перед носом. – Хочешь испытать меня, Нейт?

Его телефон на столе завибрировал, и я заметила на экране входящий вызов от «малышки». Бросив на меня мрачный взгляд, он ответил и поднялся.

– Привет, красавица, – Нейт помолчал. – Да, я могу говорить. Подожди, – он посмотрел на меня и приподнял палец в универсальном жесте, намекая, что вернется через минуту, а потом выскользнул из кабинета.

Я даже не знала, что он с кем-то встречался.

Я вообще многого не знала о Нейте.

Например, почему он сказал, что обожал полотенцесушители Уина, если у него их не было. Я долго размышляла над той фразой Уинстона прошлой ночью, прежде чем поняла: он явно намекал, что я лгала. Только вот лгала не я, а Нейт. Но зачем? К чему врать о чем-то настолько глупом? Нейт мне не нравился. Он так ловко уходил от ответов. Слишком ловко. Я посмотрела на его ящики. Бросив быстрый взгляд на дверь, убедилась, что прямо за дверью никто не стоял, и открыла один. На удачу, даже не зная, что искала. Внутри оказалось несколько чернильных ручек, визитки и ключи.

Два ключа и брелок.

Брелок точно от BMW. А вот ключи могли быть от его офиса и квартиры. Изучив ключ, в котором признала именно квартирный, отметила, что он точно не от апартаментов Уинстона.

– Хмм.

– Что-то ищешь? – спросил Нейт, почти прорычав.

– Жвачку, – отозвалась я, бросив ключи назад. – Но у тебя ее нет.

Положив телефон, он снова сел в свое кресло и накрыл ладонью мою руку, задвигая ящик.

– Не трогай мои вещи, Эш.

От его ледяного тона я вздрогнула, но мне удалось кивнуть.

Отпустив меня, Нейт вернулся к работе, будто ничего и не произошло. А я пыталась сосредоточиться на том, чему он меня учил, но из головы все не шла связка его ключей. Уинстон забрал у него свой ключ? Я сделала мысленную пометку спросить об этом Уина, когда он не будет так на меня злиться.

Следующий час прошел без происшествий, пока кто-то не ворвался в наш офис. И папа был последним, кого я ожидала увидеть. Его лицо было красным от гнева, а глаза блестели от волнения.

– Эш, – прохрипел он, – я повсюду тебя ищу.

Поднявшись, бросилась к нему. Папа крепко обнял меня и прижал к своей груди. Глаза защипало от непролитых слез, но я быстро заморгала, чтобы прогнать их. Не время плакать. Только не перед этим идиотом Нейтом.

– Что во имя всех демонов ада происходит? – потребовал отец. – Если бы Константин был здесь, я бы не медля врезал ему кулаком по морде.

– Вы собираетесь его ударить? – грозно вопросил Нейт. – Возможно, мне стоит вызвать охрану.

– Он пошутил, – огрызнулась я. – Я ухожу на перерыв.

Освободившись из объятий папы, я схватила свою сумочку и жестом попросила отца следовать за мной. Мы вышли из офиса Нейта, и я направилась к комнатам отдыха для сотрудников. К счастью, сейчас тут не было толпящихся людей со своими разогретыми в микроволновке обедами.

Как только мы оказались вне пределов слышимости с коридора, я указала на один из столиков и села. Лицо отца выглядело изможденным, и меня захватило чувство вины. Он не спал всю ночь, разбираясь с фиаско тройняшек, а теперь погряз в моем. К слову о двойном ударе.

– Прости, – прохрипела я, не в силах посмотреть ему в глаза. – Это долгая история.

– У меня есть время, – настоял он. – Рассказывай, что происходит.

Я прикусила нижнюю губу, а потом просто стала рассказывать, выплескивая нашу историю. Как работала горничной, и меня поймали на халтуре. Как привлекла внимание Уинстона. Про наши с ним игры, хоть и не вдаваясь в детали. Про тройняшек и их страшные угрозы и действия. О Лео Морелли и том, что произошло в ночь бала на день рождения Уина. Рассказала даже о дне спа с Кэролайн и об ужине прошлым вечером, упустив разве что месть Уина тройняшкам. К тому времени, как я закончила, описывая драму, в которую превратилась моя жизнь, лицо отца застыло и стало непроницаемым.

– Пап, – шепнула я, – знаю, что облажалась, но...

– Нет.

Я тяжело сглотнула, борясь со слезами.

Он потянулся через стол и обхватил пальцами мою ладонь.

– Я считал, ты больше похожа на меня, – произнес он с вымученной улыбкой, – но, видимо, у тебя талант матери, когда доходит до притягивания неприятностей.

Услышав о маме, я почувствовала, как болезненно сдавило грудь.

– Нет, я похожа на тебя.

– Упряма, как я, да. Но эта твоя способность вляпываться в сумасшедшие приключения? Это явно от Мэгги.

Было любопытно узнать про эту мамину черту. Отец всегда рисовал мне ее святой. Когда мамы не стало, мне было восемь, потому мои воспоминания были довольно расплывчатыми. Я помнила лишь добрые ореховые глаза со сверкавшими в них смешинками и мягкие каштановые волосы. Еще мне нравилась ее улыбка, а голос был таким чарующим. Боже, как же я по ней скучала.

– Однажды мне даже пришлось вносить за нее залог, чтобы ее выпустили из тюрьмы, – посмеиваясь, произнес папа.

– За что? – я широко распахнула глаза. Об этом я слышала впервые.

– Публичное непристойное поведение.

– Нет.

– Да. По правде, это была моя вина, – он мне подмигнул. – Но она стала единственной, кого поймали, поскольку была на капоте, а я внутри.

– Папа! О Боже!

– Я хотел сказать, что у твоей матери тоже была эта необузданная жилка, – его улыбка растаяла. – Именно поэтому твоя бабушка лишила ее наследства. Ну, из-за этого и того, что она вышла замуж за мужчину сильно ниже ее по положению.

– Ты теперь тоже лишишь меня наследства?

– Я пока не решил.

Мы улыбнулись друг другу, а потом я поежилась, подумав о том, что именно папа видел в новостях. Я даже не знала, что именно про нас говорили. И не хотела знать. Надеялась лишь, что они не могли на самом деле прокручивать видео.

– Насколько ужасны новости? – спросила я, посмотрев на наши сцепленные руки.

– Говорят, что Константин – хищник, а ты золотоискательница. СМИ никак не могут определиться. Они ссылались на видео, но ни одного из них не показали, поскольку, цитирую: «Это может быть неприемлемым для зрителей», – папа вздохнул. – Я бы надрал Константину задницу, но его не было в кабинете. Однако если увижу его, точно разобью морду.

– Не надо, – я сжала его руку. – Мы оба в этом виноваты. И я волнуюсь за него, пап. Сильно. Сейчас все в таком беспорядке, но я хочу все исправить.

– В беспорядке, – простонал он. – Ты на каждом веб-сайте и новостной станции. Это не беспорядок, это просто кошмар.

– Мне жаль.

Он кивнул и нахмурился.

– Салли и Спэроу завтра выписывают.

Я вздрогнула от его заявления.

– А Скаута?

– Мэнди пытается уберечь его от тюрьмы, иначе Скаута сразу увезут вместо выписки.

– Там ему и место, – буркнула я. – В ту ночь, если бы Уин не вызвал полицию, Скаут бы... изнасиловал меня, – я сглотнула, борясь с наворачивающимися слезами. – Салли и Спэроу не остановили бы его. Знаю, эта ситуация с Уином ужасна, но до сих пор он всегда защищал меня. Я зря позволила Лео меня запугать, нужно было позволить Уину самому разобраться.

Папа зажмурился.

– Я облажался, – его голос сорвался. – Привел тебя в их дом. Преподнес, как чертов подарок.

– Ты не знал, – возразила я, подавляя эмоции. – Не знал. Но теперь, пожалуйста, не заставляй меня видеть никого из них.

– Не буду, но не знаю, что делать с Мэнди, – пробормотал он. – Я люблю ее, хоть это и...

Это было слишком.

Ее дети – монстры, которые причинили боль его собственному ребенку.

«Выбери меня, папа. Прошу, выбери меня».

– Мне нужно идти, – произнес он после долгой паузы. – Я нужен Мэнди.

«Ты нужен мне».

Мое сердце буквально рвалось на куски.

– Конечно, пап. Иди.

– Я думал, что смогу тебя защитить, но это не так, – ему будто было больно об этом говорить. – Прости.

Почему мне показалось, что он просто сдался?

– Она никогда не была добра ко мне, – прошептала я. – Знаю, ты ее любишь, но...

Он оборвал меня, резко покачав головой.

– Я не могу взять твои проблемы на себя. Ты теперь взрослая, милая. Так веди себя соответственно.

Меня задели его слова. Мэнди изменила его своим ядом. Он больше никогда не станет тем мужчиной, что меня вырастил. Похоже, я, наконец, начинала принимать это. Мой отец, которого я знала и любила, умер, отправившись на первое свидание с Мэнди Мэннфорд и начав опустошать мой фонд на колледж, лишь бы произвести на нее впечатление. Моего отца больше не было.

Папа поджал губы, изучая мое лицо. А потом поднялся и склонился над столом, поцеловав в макушку.

– Пусть Константин вытаскивает тебя из всего этого, ведь если бы не он, ты бы вообще не оказалась втянута в такой скандал. Только у него есть необходимые средства. Мне бы хотелось, чтобы все было иначе, но когда твоя мама вышла за меня, мы попрощались с деньгами, выбрав любовь. Я думал, нам достаточно, однако этот чертов город снова машет у меня этим перед носом, напоминая, что миром правят деньги, – он обвел рукой комнату. – К счастью, судьба кинула тебе кость, даруя шанс, которого не мог подарить тебе отец.

– Меня не волнуют его чертовы деньги, – рыкнула я, скрестив на груди руки.

– Не будь дурой. Деньги решают все. Прими это, – он склонил голову. – Я люблю тебя, но думаю, что лучше тебе самой сосредоточиться на скандале и налаживании своей жизни. Мэнди сейчас нуждается в моей помощи куда сильнее. До встречи, Эш.

«Я люблю тебя, но...»

Любовь не должна сопровождаться никаким «но».

Фраза должна звучать: «Я люблю тебя». Точка. Конец.

Прошло несколько минут с тех пор, как отец ушел, но я все сидела за столом, на сердце будто упал тяжелый камень, глубоко в душе поселился страх. Охватившее меня одиночество оказалось почти невыносимым. Потому я не заметила притаившегося неподалеку, как змея, Нейта. Его жесткое выражение лица сказало мне обо всем, что мне следовало знать. Он снова уверился, что я жадная до денег шлюха, и явно подслушивал наш разговор. Затолкав поглубже всепоглощающую печаль, готовую меня погубить, я постаралась стать жестче.

Нейт считал меня золотоискательницей, а я его – подлым, лживым и ужасным другом, чересчур интересовавшимся жизнью Уинстона. Он решил общаться со мной так, будто я недостаточно хороша? Что же, в эту игру могли играть двое.

– Когда у тебя день рождения, Нейт? – спросила я. – Мне тут пришла в голову идея подарить тебе полотенцесушители в ванную. Даже пойду дальше и закажу один для Уина. А то, знаешь, ты ими буквально бредишь, – а еще у него их нет, несмотря на твои заверения, любопытный ублюдок.

– Я слежу за тобой, сука, – его лицо потемнело.

– Как и я за тобой, придурок.

Уинстон

Никакого самоконтроля.

Стоило лишь увидеть Эш, как я снова превратился в изголодавшего ублюдка, страстно мечтавшего раздеть ее и уложить под себя. Я отослал ее к Нейту не потому, что хотел наказать. Просто останься она рядом, и я в конечном счете обязательно бы ее трахнул.

Но этому не бывать.

По крайней мере, пока.

Мне стоило привести в порядок дела и взять под уздцы сводящие с ума мысли прежде, чем я даже подумаю о том, чтобы снова переспать с Эш.

Был бы я достаточно умен, полностью бы порвал с ней. Но точно так же, как ей удалось подсадить меня на мармеладных мишек, я пристрастился и к ней. Вкус Эш, ее аромат, сексуальные тихие стоны, когда она изображала для меня плохую девчонку.

Никто прежде, а у меня было огромное количество женщин, и близко не подходил к тому, чтобы удовлетворять меня во всех сферах жизни. Эш прекрасно поддерживала беседы, включая интеллектуальные. Она забавная, что большую часть времени меня раздражало. Еще Эш невероятно красива, с прекрасной грудью и округлой аппетитной задницей. Она далеко не дура и отлично справлялась в офисе. А в спальне? Эш такая же сумасшедшая, как и я.

Мои предпочтения... странные. Я знал это. Но как уж сложилось.

Эш – единственная, кто принимал меня в самом отвратительном свете. И она уже даже не сопротивлялась. Охотно играла в мои игры и сама отлично проводила время.

– Мне подождать вас? – спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

– Да, пожалуйста. Не думаю, что это займет много времени.

Он кивнул, но прежде чем я успел выйти, продолжил:

– Как бы там ни было, сэр, но я надеюсь, что вы накажете того, кто это сделал. Вы этого не заслуживаете, как и она, безусловно. Я никогда не видел вас таким счастливым. Никому не позволяйте отнять это у вас.

– Не волнуйся, Дэниел, – я злобно усмехнулся. – Ответственные за этот скандал люди даже ходить не смогут, когда я закончу вытрахивать из них все дерьмо.

– Так держать, босс, – рассмеялся он.

«Я никогда не видел вас таким счастливым. Никому не позволяйте отнять это у вас».

Счастливым. Ну, конечно. Эш доставляла мне удовольствие, но никак не делала счастливым. Мне нравились наши игры, но не более того. Ничто из этого не могло делать меня счастливым.

«Лжец».

Почему-то вспомнилось глупое сэлфи, которое Эш как-то сделала мне со своей розовой птицей. На ее лице застыло глуповатое выражение, а крыло Креветки было размыто, будто он в волнении сменил позу, чтобы смотреться получше. Когда Эш прислала мне это фото, я написал, что не собирался платить за это некачественное дерьмо. Следом я получил серьезную фотографию, за которую тут же перевел деньги. Но именно к той глупой фотографии я вечно возвращался.

Почему?

Потому что она заставляла меня улыбаться.

По-настоящему улыбаться.

Что-то на том фото дело меня... счастливым.

Поэтому следовало удалить его, как только появится возможность. Заставив себя встряхнуться, я вошел в кабинет Энтони. Когда позвонила мама, я понял, что нам следовало провести это разговор подальше от «Халсиона». Поэтому я встречался с ними обоими здесь. К счастью, Дэниел смог оторваться от папарацци, потому я дошел спокойно, без сотни вспышек гребаных камер, как встретили меня на выходе из «Халсиона» почти сразу после Энтони. Оказавшись в здании, я поднялся на лифте на этаж Энтони. И как только двери распахнулись, я почувствовал присутствие матери. В вестибюле витал аромат ее парфюма. Вспомнилось то время, когда я был маленьким и непослушным. Однажды я вел себя так плохо, что няня очень разозлилась. Она пригрозила мне, что мама оторвет мне мой проказливый зад, как только вернется с обеда с друзьями или из магазина, где бы она ни была в тот день. Я сидел в комнате с пианино, упираясь носом в угол и вдыхая мамины духи. Те же самые.

– Уинстон, – позвала она меня из глубины офиса Энтони, – заходи.

И история словно повторялась. Будто мне снова пять лет. Я понятия не имел, как мама отреагировала на новости обо мне. Как тогда, я подошел прямо к ней. Правда на этот раз не вглядывался в ее резкие черты снизу-вверх, скорее мне пришлось опустить взгляд, ведь я довольно сильно над ней возвышался.

– Мама, – на этот раз мой голос куда глубже, но в нем слышался тот же оттенок уважения.

– Я обо всем позабочусь, – отозвалась она холодно и бескомпромиссно.

То же самое она сказала, когда мне было пять. Ту няню тут же уволили. Мама взяла меня за руку, провела по поместью и усадила перед окном, с которого открывался захватывающий вид. Именно тогда она объяснила мне, что Константины могли совершать ошибки. Но разница между нами и всеми остальными людьми заключалась в том, что мы могли заставить эти ошибки исчезнуть.

Несмотря на то, что теперь сам мог справиться с этим дерьмом, я кивнул.

– Спасибо, мама.

Поджав губы, она убрала темный волосок Эш с моего лацкана и одарила меня мимолетной улыбкой. Не мягкой и теплой материнской улыбкой. Нет, эта обещала возмездие и боль.

Закрыв дверь кабинета, я сел рядом с матерью на диван. Энтони как раз заканчивал телефонный разговор, после чего перевел все внимание на нас.

– Через сколько мы сможем убрать отголоски этого скандала? – спросила мама, моментально переходя к делу. – И что более важно, сколько это будет стоить? Я хочу, чтобы с этим немедленно разобрались.

Энтони тихо засмеялся. Он был одним из немногих, кто мог смеяться над мамой, и это сходило ему с рук. Единственной тому причиной, как я предполагал, было то, что в свое время он дружил с папой. Она считала его практически братом.

– Ты сразу переходишь к делу, Кэролайн, – с улыбкой отозвался Энтони. – Лейну нравилось, когда ты переходила в режим защитницы и матери-медведицы. Говорил, это его заводит. Вероятно, поэтому у вас было так много детей, черт возьми...

– Энтони, – перебил его я, – давай прогуляемся по аллее воспоминаний позже. Когда моя репутация окажется вне угрозы.

Не то чтобы меня заботила эта самая репутация, но слушать про личную жизнь родителей мне совсем не хотелось. Это наводило на мысли о собственной личной жизни, а я бы предпочел, чтобы ее не существовало. Кроме того, после смерти папы, мама болезненно воспринимала упоминания о нем. По правде, это началось даже чуть раньше. Общество считало их брак счастливым. Лишь несколько человек знали об измене, но мама все равно была опустошена известием о смерти отца.

– Такой сварливый, – весело произнес Энтони. – Что же, надеюсь, твоя подружка стоит всех этих хлопот.

Мама поджала губы в тонкую линию, но не произнесла ни слова.

– Она не моя девушка, – выдавил я, – но если нам нужно выставить все именно так, пускай.

– Твоя старая задница могла сделать выбор и похуже, – он снова рассмеялся. – Эта хотя бы красавица.

– Куда сильнее скандала меня волнует то, как скоро я смогу вновь зарегистрировать мое здание на свое имя, – я откинулся на спинку кожаного дивана и скрестил руки на груди. – Как быстро мы можем заставить Морелли визжать, как свиней?

– Боже, ты и это несчастное здание, – выгнула мама бровь. – Вылитый отец. Куда важнее сохранить наши семейные секреты... в тайне.

Что-то в том, как она произнесла это, меня насторожило. На первый взгляд она имела в виду мои отношения с Эш, но мама сказала это так, будто у нее имелись и свои. Что такого мог знать о нас Лео, что неизвестно мне? Я постарался ответить сухо.

– Что могу сказать? Мне нравится эта черта.

– Это здание стоит в самом сердце недвижимости Морелли, – произнес Энтони. – Вендетта против этих гангстеров передалась старшенькому от Лейна по крови.

– Я хочу его вернуть. Заставь Лео переписать его на меня, иначе я буду подавать на них в суд, пока они не превратятся в крыс без гроша в кармане, – я ухмыльнулся. – Уже к концу недели.

– И что такого у тебя есть на Лео, что нам бы помогло? Знаю, ребенок, ты припрятал что-то в рукаве.

«Ребенок».

Я постарался не вспылить, услышав прозвище, которым он называл меня много лет. Вероятно, я навсегда останусь для него ребенком, независимо от того, кто платил ему зарплату.

– Записи телефонных разговоров. Доказательства угроз и шантажа. Проверь электронную почту, я скинул тебе все по дороге сюда, – хрустнув позвонками в шее, я продолжил. – Материала достаточно, чтобы доказать, что он нарушил условия контракта. Там было четко прописано, что в случае нарушений, какие он опрометчиво совершил, он продаст мне здание обратно за ту же цену.

– Звучит достаточно просто, – констатировал Энтони.

– Это Морелли, – отрезала мама. – И Лео Морелли, в частности. С ним никогда не бывает просто, – она разгладила ладонью свою твидовую юбку, и у меня снова возникло ощущение, что в этих темных водах были подводные течения, какой-то личный конфликт между ней и Лео Морелли, хотя я даже вообразить такого не мог. – Я поговорю с Брайантом.

– Нет, – выплюнул я, в груди разгорелся настоящий пожар от ярости.

– Уинстон, – ее глаза совершенно ничего не выражали, но несмотря на хрупкое телосложение, она будто готовилась нанести удар, как змея. – Я назначу Брайанту встречу. Это должно исчезнуть. Немедленно.

Внутри поселилось неприятное чувство. Беспокойство? Паника? Что-то вцепилось мне в горло до такой степени, что стало трудно дышать. Я дернул за галстук, ослабляя его, а потом расстегнул и верхнюю пуговицу рубашки. Энтони встал и поднес мне бутылку воды. Открутив крышку, я залпом осушил все содержимое. И мама, и Энтони молча ждали, когда я снова приду в себя.

– Я сам разберусь, – наконец, полушутливо произнес я. – Кроме того, мои данные по Морелли говорят, что Брайант уже отошел от дел. Я разберусь с Лео. Как мужчина с мужчиной.

– Не дави на него чересчур сильно, – сказала мама, ее голос стал непривычно успокаивающим. – Люди не зря называют его зверем.

Я поставил перед собой пустую бутылку, проигнорировав ее предложение.

– Я все улажу, мама. Сам. Без переговоров.

Будь я проклят, если Морелли придет в голову убить и мою мать.

У матери зазвонил телефон. Достав его из сумочки, она ответила.

– Здравствуй, Ульрих. Что у тебя есть? – она помолчала. – Поняла, – поднявшись, мама вышла из кабинета, чтобы поговорить без лишних ушей.

Энтони стал рассказывать о своем плане атаки, и как заставит Лео исполнять команды, как послушную собачку. Я был уверен в его способностях, потому лишь рассеянно кивал во время его монолога. Когда он закончил, я посмотрел на часы. Время близилось к полудню, потому я решил написать брату.

Я: Мне нужно, чтобы ты посидел с Эш, пока она обедает со своим парнем.

Перри: С Нейтом?

Его вопрос мне совсем не понравился.

Я: Нет. Он ее ненавидит. С Тейтом.

Перри: Кто такой Тейт, мать твою???

Я: Перестань слушать советы Эш по чрезмерной пунктуации.

Перри: Даже не собираюсь спрашивать, что это значит. Но кто такой Тейт? Я должен его убить?

Я: Бывший парень Эш. Похоже, он захотел обнять ее в трудную минуту. Проследи, чтобы он не распускал руки. Если попытается, сломай обе.

Перри: Значит, ты простил ее?

Я: Не хочу сейчас это обсуждать.

Перри: Ты попросил сломать бывшему своей девушки обе руки. Думаю, было бы неплохо это обсудить, Уинни.

Я: Только если он станет их распускать. И она не моя девушка.

Перри: АХАХА... Ты вообще можешь написать это с невозмутимым лицом?

Я отослал ему несколько эмодзи со средним пальцем, на что в ответ получил отвратительное количество заливающихся смехом смайлов.

Я: Ребенок.

Перри: А твоя девушка меня младше...

Я: Закончил?

Перри: Чтобы ты знал... я мог бы продолжать часами, но прямо сейчас у меня свидание с одним придурком и горячей будущей невесткой.

Я: Напомни ему, что мы Константины.

Перри: Не волнуйся, старший брат. Это мне под силу.

Мама села рядом, довольно откровенно подсматривая мою переписку. Бросив на меня взгляд, она выгнула бровь, но промолчала. От нее будто исходило одобрение, и я почему-то расслабился. Видимо, если я хорошо обращался с ее золотым ребенком, то заслуживал немного уважения.

Я поймал себя на том, что я чувствовал себя сейчас таким же довольным, как при просмотре той фотографии Эш с Креветкой. Фотографии, которую я – ладно, похоже никогда – скоро удалю.

Очевидно, Константины тоже могли быть счастливыми.

Жаль лишь, что этот конкретный Константин наслаждался самыми странными, черт его дери, вещами. Ему точно нужно было проверить голову.

Уинстон

Никакого самоконтроля.

Стоило лишь увидеть Эш, как я снова превратился в изголодавшего ублюдка, страстно мечтавшего раздеть ее и уложить под себя. Я отослал ее к Нейту не потому, что хотел наказать. Просто останься она рядом, и я в конечном счете обязательно бы ее трахнул.

Но этому не бывать.

По крайней мере, пока.

Мне стоило привести в порядок дела и взять под уздцы сводящие с ума мысли прежде, чем я даже подумаю о том, чтобы снова переспать с Эш.

Был бы я достаточно умен, полностью бы порвал с ней. Но точно так же, как ей удалось подсадить меня на мармеладных мишек, я пристрастился и к ней. Вкус Эш, ее аромат, сексуальные тихие стоны, когда она изображала для меня плохую девчонку.

Никто прежде, а у меня было огромное количество женщин, и близко не подходил к тому, чтобы удовлетворять меня во всех сферах жизни. Эш прекрасно поддерживала беседы, включая интеллектуальные. Она забавная, что большую часть времени меня раздражало. Еще Эш невероятно красива, с прекрасной грудью и округлой аппетитной задницей. Она далеко не дура и отлично справлялась в офисе. А в спальне? Эш такая же сумасшедшая, как и я.

Мои предпочтения... странные. Я знал это. Но как уж сложилось.

Эш – единственная, кто принимал меня в самом отвратительном свете. И она уже даже не сопротивлялась. Охотно играла в мои игры и сама отлично проводила время.

– Мне подождать вас? – спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

– Да, пожалуйста. Не думаю, что это займет много времени.

Он кивнул, но прежде чем я успел выйти, продолжил:

– Как бы там ни было, сэр, но я надеюсь, что вы накажете того, кто это сделал. Вы этого не заслуживаете, как и она, безусловно. Я никогда не видел вас таким счастливым. Никому не позволяйте отнять это у вас.

– Не волнуйся, Дэниел, – я злобно усмехнулся. – Ответственные за этот скандал люди даже ходить не смогут, когда я закончу вытрахивать из них все дерьмо.

– Так держать, босс, – рассмеялся он.

«Я никогда не видел вас таким счастливым. Никому не позволяйте отнять это у вас».

Счастливым. Ну, конечно. Эш доставляла мне удовольствие, но никак не делала счастливым. Мне нравились наши игры, но не более того. Ничто из этого не могло делать меня счастливым.

«Лжец».

Почему-то вспомнилось глупое сэлфи, которое Эш как-то сделала мне со своей розовой птицей. На ее лице застыло глуповатое выражение, а крыло Креветки было размыто, будто он в волнении сменил позу, чтобы смотреться получше. Когда Эш прислала мне это фото, я написал, что не собирался платить за это некачественное дерьмо. Следом я получил серьезную фотографию, за которую тут же перевел деньги. Но именно к той глупой фотографии я вечно возвращался.

Почему?

Потому что она заставляла меня улыбаться.

По-настоящему улыбаться.

Что-то на том фото дело меня... счастливым.

Поэтому следовало удалить его, как только появится возможность. Заставив себя встряхнуться, я вошел в кабинет Энтони. Когда позвонила мама, я понял, что нам следовало провести это разговор подальше от «Халсиона». Поэтому я встречался с ними обоими здесь. К счастью, Дэниел смог оторваться от папарацци, потому я дошел спокойно, без сотни вспышек гребаных камер, как встретили меня на выходе из «Халсиона» почти сразу после Энтони. Оказавшись в здании, я поднялся на лифте на этаж Энтони. И как только двери распахнулись, я почувствовал присутствие матери. В вестибюле витал аромат ее парфюма. Вспомнилось то время, когда я был маленьким и непослушным. Однажды я вел себя так плохо, что няня очень разозлилась. Она пригрозила мне, что мама оторвет мне мой проказливый зад, как только вернется с обеда с друзьями или из магазина, где бы она ни была в тот день. Я сидел в комнате с пианино, упираясь носом в угол и вдыхая мамины духи. Те же самые.

– Уинстон, – позвала она меня из глубины офиса Энтони, – заходи.

И история словно повторялась. Будто мне снова пять лет. Я понятия не имел, как мама отреагировала на новости обо мне. Как тогда, я подошел прямо к ней. Правда на этот раз не вглядывался в ее резкие черты снизу-вверх, скорее мне пришлось опустить взгляд, ведь я довольно сильно над ней возвышался.

– Мама, – на этот раз мой голос куда глубже, но в нем слышался тот же оттенок уважения.

– Я обо всем позабочусь, – отозвалась она холодно и бескомпромиссно.

То же самое она сказала, когда мне было пять. Ту няню тут же уволили. Мама взяла меня за руку, провела по поместью и усадила перед окном, с которого открывался захватывающий вид. Именно тогда она объяснила мне, что Константины могли совершать ошибки. Но разница между нами и всеми остальными людьми заключалась в том, что мы могли заставить эти ошибки исчезнуть.

Несмотря на то, что теперь сам мог справиться с этим дерьмом, я кивнул.

– Спасибо, мама.

Поджав губы, она убрала темный волосок Эш с моего лацкана и одарила меня мимолетной улыбкой. Не мягкой и теплой материнской улыбкой. Нет, эта обещала возмездие и боль.

Закрыв дверь кабинета, я сел рядом с матерью на диван. Энтони как раз заканчивал телефонный разговор, после чего перевел все внимание на нас.

– Через сколько мы сможем убрать отголоски этого скандала? – спросила мама, моментально переходя к делу. – И что более важно, сколько это будет стоить? Я хочу, чтобы с этим немедленно разобрались.

Энтони тихо засмеялся. Он был одним из немногих, кто мог смеяться над мамой, и это сходило ему с рук. Единственной тому причиной, как я предполагал, было то, что в свое время он дружил с папой. Она считала его практически братом.

– Ты сразу переходишь к делу, Кэролайн, – с улыбкой отозвался Энтони. – Лейну нравилось, когда ты переходила в режим защитницы и матери-медведицы. Говорил, это его заводит. Вероятно, поэтому у вас было так много детей, черт возьми...

– Энтони, – перебил его я, – давай прогуляемся по аллее воспоминаний позже. Когда моя репутация окажется вне угрозы.

Не то чтобы меня заботила эта самая репутация, но слушать про личную жизнь родителей мне совсем не хотелось. Это наводило на мысли о собственной личной жизни, а я бы предпочел, чтобы ее не существовало. Кроме того, после смерти папы, мама болезненно воспринимала упоминания о нем. По правде, это началось даже чуть раньше. Общество считало их брак счастливым. Лишь несколько человек знали об измене, но мама все равно была опустошена известием о смерти отца.

– Такой сварливый, – весело произнес Энтони. – Что же, надеюсь, твоя подружка стоит всех этих хлопот.

Мама поджала губы в тонкую линию, но не произнесла ни слова.

– Она не моя девушка, – выдавил я, – но если нам нужно выставить все именно так, пускай.

– Твоя старая задница могла сделать выбор и похуже, – он снова рассмеялся. – Эта хотя бы красавица.

– Куда сильнее скандала меня волнует то, как скоро я смогу вновь зарегистрировать мое здание на свое имя, – я откинулся на спинку кожаного дивана и скрестил руки на груди. – Как быстро мы можем заставить Морелли визжать, как свиней?

– Боже, ты и это несчастное здание, – выгнула мама бровь. – Вылитый отец. Куда важнее сохранить наши семейные секреты... в тайне.

Что-то в том, как она произнесла это, меня насторожило. На первый взгляд она имела в виду мои отношения с Эш, но мама сказала это так, будто у нее имелись и свои. Что такого мог знать о нас Лео, что неизвестно мне? Я постарался ответить сухо.

– Что могу сказать? Мне нравится эта черта.

– Это здание стоит в самом сердце недвижимости Морелли, – произнес Энтони. – Вендетта против этих гангстеров передалась старшенькому от Лейна по крови.

– Я хочу его вернуть. Заставь Лео переписать его на меня, иначе я буду подавать на них в суд, пока они не превратятся в крыс без гроша в кармане, – я ухмыльнулся. – Уже к концу недели.

– И что такого у тебя есть на Лео, что нам бы помогло? Знаю, ребенок, ты припрятал что-то в рукаве.

«Ребенок».

Я постарался не вспылить, услышав прозвище, которым он называл меня много лет. Вероятно, я навсегда останусь для него ребенком, независимо от того, кто платил ему зарплату.

– Записи телефонных разговоров. Доказательства угроз и шантажа. Проверь электронную почту, я скинул тебе все по дороге сюда, – хрустнув позвонками в шее, я продолжил. – Материала достаточно, чтобы доказать, что он нарушил условия контракта. Там было четко прописано, что в случае нарушений, какие он опрометчиво совершил, он продаст мне здание обратно за ту же цену.

– Звучит достаточно просто, – констатировал Энтони.

– Это Морелли, – отрезала мама. – И Лео Морелли, в частности. С ним никогда не бывает просто, – она разгладила ладонью свою твидовую юбку, и у меня снова возникло ощущение, что в этих темных водах были подводные течения, какой-то личный конфликт между ней и Лео Морелли, хотя я даже вообразить такого не мог. – Я поговорю с Брайантом.

– Нет, – выплюнул я, в груди разгорелся настоящий пожар от ярости.

– Уинстон, – ее глаза совершенно ничего не выражали, но несмотря на хрупкое телосложение, она будто готовилась нанести удар, как змея. – Я назначу Брайанту встречу. Это должно исчезнуть. Немедленно.

Внутри поселилось неприятное чувство. Беспокойство? Паника? Что-то вцепилось мне в горло до такой степени, что стало трудно дышать. Я дернул за галстук, ослабляя его, а потом расстегнул и верхнюю пуговицу рубашки. Энтони встал и поднес мне бутылку воды. Открутив крышку, я залпом осушил все содержимое. И мама, и Энтони молча ждали, когда я снова приду в себя.

– Я сам разберусь, – наконец, полушутливо произнес я. – Кроме того, мои данные по Морелли говорят, что Брайант уже отошел от дел. Я разберусь с Лео. Как мужчина с мужчиной.

– Не дави на него чересчур сильно, – сказала мама, ее голос стал непривычно успокаивающим. – Люди не зря называют его зверем.

Я поставил перед собой пустую бутылку, проигнорировав ее предложение.

– Я все улажу, мама. Сам. Без переговоров.

Будь я проклят, если Морелли придет в голову убить и мою мать.

У матери зазвонил телефон. Достав его из сумочки, она ответила.

– Здравствуй, Ульрих. Что у тебя есть? – она помолчала. – Поняла, – поднявшись, мама вышла из кабинета, чтобы поговорить без лишних ушей.

Энтони стал рассказывать о своем плане атаки, и как заставит Лео исполнять команды, как послушную собачку. Я был уверен в его способностях, потому лишь рассеянно кивал во время его монолога. Когда он закончил, я посмотрел на часы. Время близилось к полудню, потому я решил написать брату.

Я: Мне нужно, чтобы ты посидел с Эш, пока она обедает со своим парнем.

Перри: С Нейтом?

Его вопрос мне совсем не понравился.

Я: Нет. Он ее ненавидит. С Тейтом.

Перри: Кто такой Тейт, мать твою???

Я: Перестань слушать советы Эш по чрезмерной пунктуации.

Перри: Даже не собираюсь спрашивать, что это значит. Но кто такой Тейт? Я должен его убить?

Я: Бывший парень Эш. Похоже, он захотел обнять ее в трудную минуту. Проследи, чтобы он не распускал руки. Если попытается, сломай обе.

Перри: Значит, ты простил ее?

Я: Не хочу сейчас это обсуждать.

Перри: Ты попросил сломать бывшему своей девушки обе руки. Думаю, было бы неплохо это обсудить, Уинни.

Я: Только если он станет их распускать. И она не моя девушка.

Перри: АХАХА... Ты вообще можешь написать это с невозмутимым лицом?

Я отослал ему несколько эмодзи со средним пальцем, на что в ответ получил отвратительное количество заливающихся смехом смайлов.

Я: Ребенок.

Перри: А твоя девушка меня младше...

Я: Закончил?

Перри: Чтобы ты знал... я мог бы продолжать часами, но прямо сейчас у меня свидание с одним придурком и горячей будущей невесткой.

Я: Напомни ему, что мы Константины.

Перри: Не волнуйся, старший брат. Это мне под силу.

Мама села рядом, довольно откровенно подсматривая мою переписку. Бросив на меня взгляд, она выгнула бровь, но промолчала. От нее будто исходило одобрение, и я почему-то расслабился. Видимо, если я хорошо обращался с ее золотым ребенком, то заслуживал немного уважения.

Я поймал себя на том, что я чувствовал себя сейчас таким же довольным, как при просмотре той фотографии Эш с Креветкой. Фотографии, которую я – ладно, похоже никогда – скоро удалю.

Очевидно, Константины тоже могли быть счастливыми.

Жаль лишь, что этот конкретный Константин наслаждался самыми странными, черт его дери, вещами. Ему точно нужно было проверить голову.

Я набрала по крайней мере семнадцать эмодзи со средним пальцем, прежде чем нажала отправить. Потом написала ответ.

Я: До вечера. И возьми с собой купоны. Нам нужно использовать тот, что на просмотр кино.

Уин: Я сжег блокнот с купонами. Кроме того... не припоминаю, чтобы у тебя в квартире был телевизор.

Я: Лжец. Бьюсь об заклад, ты носишь его в кармане (и кому вообще нужен телевизор, когда есть ноутбук?) Я уйду, как только закончу обедать. И это даже не обсуждается, как бы сильно я не хотела увидеть тебя в своей квартире, поскольку этот гиро куда вкуснее, чем ты. Прости, но мне не жаль.

Уин: Пять минут, малышка. Проглоти его с той же жадностью, с какой заглатываешь мой член.

Я: Идет. Скоро увидимся, мой парень.

Уин: Мы не вместе. Ты лишь инвестиция.

Я: Хмм...

Уин: Четыре минуты. Ты меня утомила.

Я отправила ему еще несколько сообщений, подзадоривая его, но он явно устал играть, поскольку почти не язвил. Я поглотила свой гиро меньше чем за две минуты, а следующие две болтала с Тейтом, игнорируя насмешки Перри в мой адрес.

Уин бы гордился своим младшим братом.

Когда время истекло, я обняла Тейта, пообещав поддерживать связь, а потом помогала Перри догнать его дурацкого оранжевого монстра. Для дня, начавшегося с грандиозного сексуального скандала с миллиардером, он прошел довольно хорошо. А еще я надеялась этим вечером убедить Уинстона, что сожалела о замалчивании шантажа и угроз Лео. Чтобы мы снова смогли стать просто Уином и Эш.

Порочным фриками, которые значили друг для друга куда больше инвестиций.

Гораздо больше.

Уинстон это поймет. Я об этом позабочусь.

Уинстон

Я проиграл битву и винил в этом Перри.

Та фотография, что он мне прислал, вывела меня из себя. Я сказал Эш, что мне плевать, с кем она обедала, но солгал. Увидев ее такой счастливой и беззаботной рядом с этим ребенком, я сорвался. Вот вам и хладнокровие. С ней сохранять его просто невозможно.

Вот почему после длинного дня разбирательств с адвокатами, матерью и ордой репортеров-стервятников я стоял возле квартиры шлюхи.

И нервничал.

Нет, испытывал раздражение.

Как бы там ни было, я был очень напряжен.

Я постучал в дверь костяшками пальцев. Даже в этом звуке послышалось нетерпение и раздражение. Словно эти три удара были сообщением Эш о моем настроении. Спойлер: оно далеко от прекрасного.

Она распахнула дверь секундой позже, радостно улыбаясь. Я окинул взглядом ее тело, разочарованный тем, что на ней уже не было того соблазнительного платья, что я видел утром. Однако раздражение быстро прошло, стоило мне оценить ее новый наряд. Укороченные джинсовые шорты и тонкая сиреневая футболка с открытыми плечами, под которой виднелся черный бюстгальтер. Эш была босиком, и я заметил, что ее милые пальчики были выкрашены в оранжево-красный.

– Привет, – выдохнула она. – Заходи, ужин почти готов.

Эш развернулась на пятках, открывая мне прекрасный вид на ее упругую, округлую задницу, что так ясно очерчивали шорты. Интересно, она намеренно решила свести меня с ума этими дешевыми шортами или же все было совершенно невинно. Что-то подсказывало мне, что первое. Девчонка играла в игру, явно не в своей лиге, но при этом с легкостью меня обыгрывала. Я бы даже восхитился, если бы это так сильно не выводило меня из себя.

Я закрыл за собой дверь квартиры и запер. На меня тут же налетел розовый вихрь, и я сердито охнул. На плечо приземлился Креветка, начав щебетать мне на ухо какую-то гневную птичью тираду.

– Это вина Эш, – объяснил я, подняв руку и погладив его по крошечной голове. – Не переживай, я уже наказал ее.

Несколько раз взмахнув крыльями, он успокоился, принявшись клевать меня за ухом, словно я успел за ночь обзавестись блохами, а его не было рядом, чтобы это предотвратить. Эш стояла у плиты, помешивая что-то на сковороде. Пахло на удивление привлекательно, хотя и выглядело необычно.

– Неряха Джо [бургер, состоящий из говяжьего и/или свиного фарша, лука, томатного соуса или кетчупа, вустерского соуса, приправ и булочки для гамбургеров. Блюдо возникло в США в начале XX века.], – объяснила она. – Я так по ним соскучилась.

Мои губы скривились, стоило мне отметить булочки для гамбургера. Нет, Эш не могла думать, что я съем эти помои на булке. Но именно в этот момент она стала делать две порции, положив их на тарелки. По всей видимости, мне все же придется положить это нищенское дерьмо в рот. Если бы это не пахло так чертовски вкусно, я бы, наверное, ушел, не сказав больше ни слова, и забрал бы с собой птицу в наказание.