И к гадалке не ходи

XI

Дина намеревалась встать в половине шестого, чтобы к семи подойти к фалалеевскому подъезду, однако под утро сама не заметила, как заснула, и пробудилась лишь около семи, когда Нина Филипповна уже готовила завтрак. Дина от еды отказалась. Второпях умывшись, она вылетела из дому. Нужно во что бы то ни стало успеть до того, как Фалалеев уйдет!

Он не узнал ее голоса, и, даже когда она назвалась, не сразу сообразил, кто это.

— Мне необходимо с вами поговорить, — с раздражением отчеканила она.

— А-а, псевдодокторша! — Он мрачно усмехнулся. — Не понимаю, о чем мы еще можем говорить?

Я не псевдодокторша, а настоящий врач из районной поликлиники, — прокричала Дина. — А разговаривать мы будем о том, что вы вчера наболтали! Хоть сейчас-то, надеюсь вы трезвый?

— Ну это уже хамство! — взорвался он.

— Хамство? — У нее перехватило дыхание. — Да вы всю жизнь мне разрушили!

— Фу, как пафосно, — брезгливо произнес он. — Ладно, так и быть, в последний раз встречусь с вами, хотя ума не приложу зачем. Назначьте время.

— Прямо сейчас. Я около вашего дома.

— Вот черт! Ладно. В конце концов, быстрее отделаюсь. Звоните по домофону.

Дину трясло. Все же она сумела подняться пешком на второй этаж, продолжая крепко сжимать в руках мобильник, словно он чем-то мог помочь. Арсений Владимирович стоял в дверях — умытый, гладко выбритый и даже в костюме. Ни тени вчерашних излишеств! Взгляд холодный и злой.

— Проходите. — Он посторонился. — Только не в спальню.

— Нужна мне ваша спальня. Я и здесь могу вам все высказать.

Телефон в руках зазвонил-загудел. От неожиданности Дина едва не выронила его. На дисплее высветилось имя Аполлинарии.

— Вы уж ответьте. — Арсений Владимирович брезгливо хмыкнул. — Вдруг ВИП-клиент вызывает.

Дина нажала на кнопку. В трубке раздался голос подруги:

— Дорогая, я ничего не понимаю! Только что мне звонил Валерий. По-моему, он напился до поросячьего визга. Что ты ему сделала? Он нес мне какую-то ахинею, что не собирается брать девушку из-под Сени. Девушка, насколько я поняла, это ты. Но кто такой Сеня? Бывшего твоего, насколько я помню, Олегом звали. И при чем тут я?

— Потом объясню.

— Где ты сейчас? Может, ко мне приедешь?

— Я как раз у Сени.

— Фантастика! — восхитилась Аполлинария. — Когда ты успела еще одного мужика завести? Уважаю. Растешь на глазах. Целую. Обязательно после перезвони мне и расскажи.

Она отключилась.

— А кто такой Олег? — полюбопытствовал Арсений Владимирович.

— Не ваше дело. Мой бывший муж.

— Бывший?

— Насколько я понимаю, вы слышали весь разговор, и теперь, наверное, убедились, что разрушили мою личную жизнь. И я от вас требую только одного. Позвоните Валерию, с которым вы, кажется, хорошо знакомы, и объясните, что все, что вы вчера несли на презентации, просто пьяный бред.

— И не подумаю, — буркнул в ответ он. — Не было это пьяным бредом.

— Как вы смеете!

— Очень даже смею. Куда девалась ваша униформа бедной врачихи? Или вы наследство за это время успели получить?

— Я успела встретить подругу, которая взяла меня на хорошую работу.

— Вот я и говорю. — Он гаденько ухмыльнулся; вид у него был такой, будто Дина оскорбила его в лучших чувствах. — Валерия обслуживать.

— Вы просто подлец! — Ее захлестнул такой гнев, что она уже почти не могла себя контролировать. — Я врач. Понимаете? Врач районной поликлиники! Сходите хоть к главврачу и проверьте, если не верите! Меня весь район знает! И еще я сейчас работаю в центре ясновидящей Аполлинарии. Можете и туда съездить и убедиться! Наверняка множество ваших знакомых туда обращается! И совсем не для того, чтобы получить девушку по вызову!

Из глаз ее хлынули слезы.

— И даже с Валерием у меня ничего еще не было. Он просто ухаживал за мной! С самыми серьезными намерениями! А вы… вы…

Она шагнула к двери, но Арсений Владимирович внезапно, крепко прижав ее к себе, жадно впился в ее губы. Дина из последних сил вырвалась и, влепив ему звонкую пощечину, кинулась прочь.

Дина заставила себя пойти на обход больных. Домой возвращаться нельзя. У мамы выходной, значит, неизбежно последуют расспросы, что случилось. Нет уж, с нее на сегодня хватит выяснения отношений. Она пребывала в совершенно растрепанном состоянии: кипела от ярости и ненависти к Арсению Владимировичу и в то же время непрестанно вспоминала о его странном поведении напоследок и до сих пор ощущала на губах его поцелуй.

Ей должно было быть противно, однако она испытывала совершенно иные чувства. Сердце ухало, стоило вспомнить, как он ее целовал! Она злилась теперь уже на себя, но ничего не могла поделать. Он подлец, негодяй, твердила себе, но вкус его поцелуя немедленно вновь возникал на губах. Он отвратительный тип. Но он почему-то не был ей отвратителен.

В этот день пациенты не могли похвастаться ее повышенным вниманием. Вопреки обыкновению, Дина все путала, забывала, теряла. Фалалеев, будь он проклят, не шел из головы. За кого он, в конце концов, ее принимает? В общем-то, он недвусмысленно высказался по этому поводу. Тогда зачем он ее поцеловал? Потому что она доступная женщина? Но их вроде не целуют, а сразу совсем другим занимаются. Бред! Совершеннейший бред! Плюнуть и забыть! Поцелуй, однако, не забывался.

В поликлинику она вернулась совершенно разбитой и, не замечая странных взглядов сослуживцев, поднялась к себе в кабинет. Вошла и ахнула.

На ее столе возвышалась огромная корзина роз! Рядом сидела бледная медсестра Олечка. Увидев Дину, она, заикаясь, начала объяснять:

— Вам принесли. Такой скандал был. До главврача дошли.

— Кто? — оторопело взирала на розы Дина. Неужели Фалалеев успел уже позвонить Валерию, и тот таким образом принес извинения?

— Курьер, — откликнулась Олечка. — Насмерть стоял. Говорит, должен доставить или его уволят. Ему объясняют: в поликлинике не положено. Сама главврач приходила, объясняла. Полчаса орали. Сперва друг на друга, потом в телефон. Ну в результате и разрешили. Главная вас потом просила зайти. Ой, как ей это не понравилось!

Дина заметалась. Что делать? То ли к главной бежать, то ли Валерию звонить и благодарить, то ли начать прием. Вон какая очередь у кабинета скопилась!

В дверь заглянул первый пациент. Старичок. Недавно после инфаркта.

— Можно?

— Дайте врачу хоть раздеться! — прикрикнула Олечка.

Старичок испуганно затворил дверь. Из коридора до Дины тут же донесся его надтреснутый голос:

— Когда такие взятки дают, охота ей после этого нами заниматься. Сами полюбуйтесь. Это за что же такие цветы дарят? Мне месяц не есть, не пить.

Дина вспыхнула. Олечка вскочила со стула.

— Я сейчас ему устрою!

— Не надо. Он инфарктник. Лучше зови. Пусть заходит. — И, скинув пальто, она пошла мыть руки. — В шкаф, что ли, это убрать? — указала она на цветы.

— Вот еще. Такую красоту. А потом, если спрячем, точно решат, что взятка, — рассудила Олечка. — Кто же вам подарил-то? — Глаза ее блестели от любопытства.

— Не знаю.

— А вы в конвертике посмотрите. Не заметили? Там наверняка написано.

Только сейчас Дина разглядела спрятавшийся в розах белый конвертик. Она разорвала его и… Такого она никак не ожидала. «Простите мою душу грешную за все, пожалуйста! Я просто полный дурак!» И подпись была не «Валерий», а… Фалалеев!

Да что же за человек такой! Одни от него неприятности! Но почему-то Дина совсем не сердилась. На сердце вдруг стало радостно и сладко.

— Кхе-кхе, — напомнил о себе старичок с инфарктом.

— Ой, простите, Федор Кузьмич! Ну как мы себя чувствуем?

— С Божьей помощью выкарабкался на этот раз.

Через два часа раздался звонок Аполлинарии.

— Когда ты наконец мне расскажешь, что с тобой творится?

— Закончу прием, сразу к тебе приеду и расскажу.

— Валерий не звонил?

— Нет.

— А должен был?

— Не думаю. Слушай, ты мне Славика можешь прислать? У меня тут корзина с цветами большущая. Самой не дотащить.

— Валерий прощения просил?

— Нет. Это Сеня.

— Да кто такой Сеня? Я с вами скоро с ума сойду!

— Не имеешь права. Ты ведь психолог. — Очередной пациент уже волком взирал на нее. — Поленька, больше не могу. Подробности позже. Жду Славика. Пусть прямо в кабинет зайдет. Только ничего спрашивать не надо. А то старая гвардия его без очереди не пропустит.

Славик вскоре прибыл и, не без усилий пробившись к корзине, увез ее. Дина, мало что соображая, с грехом пополам довела прием до конца.

— Все, Олечка, до завтра. Бегу на другую работу.

Она торопливо натянула на себя пальто и выбежала на улицу. Наперерез ей кинулась крупная фигура. Увернуться Дина не успела и врезалась головой в широкую мужскую грудь. Ее крепко схватили за плечи.

— Подожди.

Она подняла голову. Фалалеев! И тут же вспомнила: «К главной-то забежать забыла!» Дина резко развернулась.

— Куда? — не дал уйти ей он.

— У меня опять из-за вас неприятности. Теперь на работе.

— Господи, что я еще сделал?

— Ваши цветы. Это было вызывающе!

— Вы их выкинули?

— Можете радоваться, нет. Пожалела. Уж больно красивые. Ладно, не пойду сегодня к начальству.

— Правильно! С вашим начальством я сам поговорю, — радостно произнес Фалалеев. — Садимся в машину. Поехали.

— Куда?

— Домой. Разговаривать. Все, все, все! Никаких возражений!

— Я на другую работу…

— Ничего не знаю. Потом позвоните. Вы заболели. Умерли. Вас вообще нет. — Он силой впихнул ее в салон. — Никуда не отпущу, хоть под суд потом отдавайте, пока мы по-человечески не поговорим. Мне этот сумасшедший дом надоел. Пора наконец выяснить раз и навсегда наши отношения.

— А у нас с вами какие-то отношения? — была совершенно поражена Дина.

— Конечно, — резко рванув машину с места, кивнул он. — Вы еще сомневаетесь?

— Любите, значит, женщин по вызову? — мстительно проговорила она.

— Хватит язвить. Я уже извинился.

— А Валерию объяснили?

— Вот уж и не подумаю.

— Почему? — Дина ткнула его в плечо.

— Осторожно. В аварию попадем.

— Нет, но почему вы ему не позвонили?

— На кой хрен тебе этот зануда? — заорал он вдруг на нее. — Он, значит, тебе нравится? Ну и катись к нему!

Затормозив, он распахнул ее дверь.

— Псих ненормальный! — взвизгнула Дина и поставила ногу на тротуар.

— Куда? — взревел он, хватая ее за воротник.

Дина пулей влетела обратно в салон. Дверь захлопнулась. Он принялся бешено ее целовать. Она попыталась высвободиться. Куда там. Он обнимал ее мертвой хваткой, и Дина начала таять в его руках.

Оторвались они друг от друга очень не скоро.

— Едем домой, — выдохнул он.

Мотор его синего «Ровера» взревел. Пришла в себя Дина только в постели, в такой знакомой уже его спальне.

— Что смотришь? Укольчик, думаешь, надо сделать? — хихикнул Арсений.

— По-моему, я тоже сошла с ума. От тебя заразилась, — сказала она.

— А я не сошел. Я тебя люблю.

— Вот это и есть безумие, — с блаженной улыбкой отозвалась она. — Ты ведь меня совершенно не знаешь.

— Я знаю, что ты замечательный врач. Это уже немало.

— Это еще не повод для любви.

— Как раз очень даже повод. Ты мне, можно сказать, жизнь спасла. В Израиле, куда я от тебя улетел, сказали, что меня правильно лечили. Мне там завершили тот курс, который ты начала.

— А почему ты улетел, не предупредив и ничего не сказав? — Дина до сих пор была за это на него обижена.

Не предупредил, потому что знал, что будешь возражать и панику поднимешь, а у меня были срочные дела. Никак не мог отложить. Но я ведь тебе письмо оставил, и в нем все свои телефоны. Хоть бы узнала, как себя чувствую. Я даже деньги тебе в конверт вложил. Почему не позвонила? Где забота о пациенте? Настала очередь удивиться Дине.

— Я ничего не получала.

— Ох, чертова Магдалина! Вот Баба-Яга! Или это проделки моей бывшей жены?

— Ты уже один раз на нее поклеп возвел, — сказала Дина.

Он виновато потупился.

— Ошибся, каюсь. Но Бабу-Ягу она мне подсунула.

— Может, это была самодеятельность Магдалины, — предположила Дина. — Она меня терпеть не могла. Вот и не стала ничего передавать.

— Главное, мы все выяснили.

— Не все. Надо Валерию объяснить…

— По-прежнему хочешь к нему вернуться?

— Нет, — торопливо возразила Дина, — не хочу, чтобы он испортил репутацию Аполлинарии.

— Далась тебе эта Аполлинария.

— Она моя лучшая подруга.

— Та самая, которая тебе помогла?

Дина кивнула.

— Тогда унижусь перед этим уродом. Позвоню, — сдался Сеня. — Только ради тебя и моей к тебе любви.

— Он совсем не урод, — пыталась восстановить справедливость Дина.

— Странные у вас, женщин, вкусы, — хмыкнул Арсений. — Я, между прочим, вчера из-за него впервые за много лет напился. Даже не заметил как. Вижу тебя, всю расфуфыренную, с этим придурком. Ну и озверел. Думаю: в кои веки встретил порядочную женщину, которая мне так нравится, не успел отношения наладить, а она уже ханыге автомобильному продалась.

— Хорошего же ты был обо мне мнения! — Она замолотила кулаками по его мускулистой спине.

— А ты бы что на моем месте решила? Такая метаморфоза, и всего за месяц.

— То есть раньше, без всех этих шмоток, я тебе казалась уродиной?

— При чем тут они. Ты мне вообще больше всего сейчас, без шмоток, нравишься. — Он прижал ее к себе. — Но мне обидно стало! Ничего, думаю, святого в жизни нет. Ну хлопнул рюмку, другую, вроде как не берет…

— А потом забрало, — подхватила она. — И начали мы рубить сплеча.

— Ой, стыдно, не говори.

— По тебе незаметно. Звони Валерию.

Он со вздохом потянулся к телефону.

— Валерка, привет. Ты извини за вчерашнее. Перебрал, наврал… Перед Диной извиниться? Да с удовольствием. Дина, я перед тобой извиняюсь!.. Нет, я не пьяный, совершенно трезвый. Дина сейчас подтвердит. — Он сунул ей трубку. — Скажи «да», иначе он не поверит.

Дине удалось с трудом выдавить из себя:

— Здравствуйте, Валера. Сеня действительно совершенно трезвый.

Фалалеев снова завладел телефоном и грянул в него:

— И ты, Валерка, первый человек, которого мы с Диной приглашаем на нашу свадьбу! Дату сообщим дополнительно!

Он прекратил разговор.

— Ты действительно сумасшедший. Какая свадьба? — не мигая, взирала на него Дина.

— Наша с тобой. Она же будет.

— Когда-а?

— Когда захочешь.

— У меня дети.

— И замечательно. У меня тоже дочь. Так что с этим нам торопиться незачем. Уже есть готовые. Поэтому можем жениться, когда захотим. Собственно, я готов хоть завтра. Мне сомневаться нечего. Слово за тобой.

Дина не успела ответить. В коридоре громко зазвонил мобильный.

— Не подходи, — взмолился Арсений.

— А вдруг с детьми что-нибудь или с мамой… Она босиком выбежала в переднюю. На связи оказалась Аполлинария.

— Куда пропала и что происходит? — проверещала она. — Валерий твой, кажется, всерьез запил. Снова звонил, и совсем, уже околесицу нес. Нас с тобой обозвал вероломными тварями. В общем, совершенный дурдом. Когда ты могла успеть собраться замуж? Или у него уже белая горячка?

— Аполлинария, она выходит, выходит замуж! — прокричал в телефон лежащий рядом Сеня; Дина уже успела вернуться в кровать. — За меня! Вы только извините, мне так неудобно с вами разговаривать, я ведь совсем голый.

Дина отпихнула его.

— Поля, не слушай этого хулигана!

— Дорогая, ты где и с кем? Тебя тут, у кабинета, пациенты ждут.

— Скажи, что я заболела и сегодня не приду. И… не исключено, что я действительно выхожу замуж!

— За кого?

— За Сеню. Арсения Владимировича. Помнишь моего пациента, которому я уколы делала?

— Так я сразу почувствовала, что ты на него глаз положила. Значит, вы сговорились-таки. Ты счастлива? Да нет. Можешь не отвечать. Все по голосу слышу. — Она прыснула. — И к гадалке не ходи.