И к гадалке не ходи

VI

В ванную влетела Аполлинария. Рукава ее накинутого на плечи халата развевались, как крылья.

— Ой, ты проснулась! Уже познакомились? Потрясенная, Дина лишь невнятно помычала в ответ.

— Владик, детка! — обратилась Поля к возлюбленному. — Ты бы хоть в полотенце замотался. Нельзя так добропорядочных женщин пугать.

Можно подумать, она в первый раз в жизни мужика голого видит, — сердито отозвался тот. — Я, между прочим, нахожусь в своей собственной ванной. Меня чуть кондратий не хватил, — добавил он, закрывая за собой дверь душевой кабины.

Из душа с шумом полилась вода.

— Видела, какой красавец? — хвастливо осведомилась Аполлинария. — Сложен как греческий бог! Настоящая атлетическая фигура!

Дина терялась с ответом.

— Ладно, пошли. Не будем больше смущать пусика. Помоешься в моей ванной.

И она увлекла Дину за собой.

— А уверяла, что он у тебя на гастролях, — все еще не могла прийти в себя от потрясения та.

— Так он на них и есть, — кивнула подруга. — Окошко образовалось, вот на денек домой и заскочил. Говорит, очень соскучился. Боится, верно, как бы в его отсутствие не увели.

Щеки у Поли алели, словно у девочки, глаза сияли, а Дина, не зная, куда деваться от смущения, ощущала себя так, будто случайно застала подругу и Владика в постели.

Похоже, Полька по уши влюблена в этого мальчишку! Господи, ужас какой! Нет, он, конечно, красивый. Но Дина молодых людей его возраста воспринимала примерно так же, как Мишкиных ровесников. То есть Владику, естественно, уже далеко не одиннадцать, но ведь совсем ребенок. И выражение лица совершенно щенячье. А Полька его в постель к себе укладывает, и там…

Дину передернуло. Ну Польку понять можно, что она его хочет, но он-то как? Практически в сыновья ей годится. Полька, при всей ухоженности, выглядит не моложе своего возраста, а может, даже и старше. Однако какие-то чувства он к ней испытывает: Аполлинария не из помойки его вытащила. Владик до нее два года как пел. И явно что-то зарабатывал. Значит, не от отчаяния с ней связался.

Тут Дине вспомнилось, сколько раз она сама в прежние годы твердила подруге, что вкусы у мужиков разные. Твердить-то твердила, но даже она не предполагала, до какой степени. Или это она сама с возрастом превратилась в ханжу? В конце концов, если оба довольны своим союзом, кому какое дело до разницы в возрасте и прочего?

Однако как она ни пыталась примерить подобную ситуацию на себя, ничего не получалось. Она бы так не смогла.

— Слушай, давай и тебе молоденького найдем? — Аполлинария извлекла из шкафа стопку свежих полотенец.

— Я постарше предпочитаю, — с трудом сдержалась Дина. Шутка подруги порядком ее резанула.

Та фыркнула.

— А-а, теперь понимаю, почему ты из своей поликлиники уходить не хочешь. Геронтофилка. Старички тебе нравятся.

— Перестань! — Дине стало еще неприятнее.

— О-о, да ты, гляжу, и чувство юмора растеряла, — поцокала языком подруга. — Или это у тебя от недосыпа? Но ты в корне не права. Молодые гораздо лучше. Владька у меня просто динамит в постели! Так что, прежде чем отказываться, советую хоть один раз попробовать. Не Владьку, конечно! — скороговоркой предостерегла она. — Этого даже тебе не дам.

«Они только что переспали, — поняла Дина. — Потому Полька так и светится». Ей сделалось пусто и одиноко. Сама-то уже забыла, когда так светилась в последний раз. Более того, успела за годы одиночества забыть, что такое возможно.

— Да ты не расстраивайся. — Видимо, чувства отразились на Динином лице до такой степени, что Аполлинария заметила. — Найдем мы тебе мужика. Классного. Любого возраста, какого захочешь! Обещаю! Ты даже не представляешь, сколько их по Москве бесхозных бродит. Причем вполне доброкачественных, а их такие лахудры в результате подбирают!

Дину по-прежнему коробил Полин покровительственный тон.

— Перестань меня сватать, тем более что еще не знаешь, за кого. — Она попыталась произнести это легко и шутливо, но голос предательски дрогнул. — Я привыкла сама свою жизнь обустраивать.

— Во-первых, не обижаться мне тут! Не первый день знакомы. Ты мне полжизни почти как сестра была. — Аполлинария приобняла ее за плечи. — Не знаю, как бы я без тебя школу закончила. А теперь, разве не вижу? Ты несчастлива. А у меня все наладилось. Моя очередь тебе помочь. Ничего стыдного нет. Ты себя заперла и словно ключ от двери выбросила, а я хочу тс освободить.

— Поля, не обижаюсь я на тебя. Просто привыкла сама.

— Ни к чему хорошему ты не привыкла, — ласково продолжала Аполлинария. — Пойми, ты достойна гораздо большего, чем сейчас имеешь, но почему-то сама перестала в это верить. Иди мойся. Сейчас завтракать будем. А то мой птенчик очень голоден.

— Растущий организм, — не удержалась Дина.

— Ехидничаешь? Хороший признак.

Поля закрыла дверь ванной.

«Опять последнее слово осталось за ней», — подумала Дина, но почему-то не расстроилась и даже поймала себя на том, что мурлыкает под душем.

В одетом виде Владик оказался совсем очень даже милым. И веселился от всей души по поводу своеобразного утреннего знакомства.

— Мне сперва показалось, фанатка в квартиру проникла, — смеясь объяснял он Дине. — Думаю, влип. Сейчас изнасилует.

— Ну в ваши фанатки я, наверное, по возрасту не очень гожусь, — сказала она.

— Ошибаетесь. — Владик кокетливо на нее покосился. — Ко мне иногда такие тетечки с букетами ломятся. А вы-то молодая, красивая.

Он весьма плотоядно оглядел Дину с ног до головы.

— Пусик, не соблазняй подругу, — немедленно отреагировала Аполлинария. — У меня на нее совершенно другие планы.

Владик расхохотался.

— С каким-нибудь Витасом познакомить или со Стасом Пьехой? Или, наоборот, с Лещенко или Кобзоном? Но они оба женаты.

— Ну их всех к лешему, — отмахнулась Поля. — Девушку надо пристроить как следует.

— Без меня меня женили, — Дина хмыкнула.

— А я бы на вашем месте от Полечкиных услуг не отказывался, — на полном серьезе отреагировал Владик. — У нее большой опыт в таких делах. И очень удачный.

— Устами младенца глаголет истина, — подмигнула подруге Поля.

Ее любимый скривился.

— Что ты мне все тычешь молодостью! Будто сама старуха!

Поля промолчала. А Дину вдруг посетила тревожная мысль. Судя по словам Владика, подруга, среди прочего, подрабатывает и сватовством. Может, поэтому и в нее так вцепилась? Получила заказ на скромную приличную женщину без особых претензий и с приятной внешностью?

— Ну что опять помрачнела? — поинтересовалась Поля.

— Да совсем забыла вчера позвонить и проверить, когда Юлька домой заявилась, — почти не соврала Дина, потому что об этом тоже подумала, правда, лишь только что.

— Кода-то, видимо, заявилась. В противном случае твоя мама тебя бы уже достала, — начала успокаивать подруга. — А если волнуешься, позвони сейчас. Да, кстати, я тоже вчера забыла. Обещала тебе мобильник.

— Поля, не надо. Мне неудобно.

— Это для работы. Фирма оплатит все разговоры. Можешь не брать в голову. Никакой благотворительности. И аппаратик самый простенький.

Она вручила ей серебристую «Нокию» и бумажку с номером телефона.

Дома было все в порядке. Даже Юлька вернулась вчера не поздно, а почти сразу же после Дининого отъезда.

— Говорю же, зря беспокоишься, — заметила Аполлинария. — Ну подруга, на выход. Рога трубят.

Рабочий день тянулся для Дины как никогда долго. Ей было скучно. Старички, старушки, две тетки средних лет с ОРЗ и бюллетенями, студент, попытавшийся выклянчить справку задним числом. Раньше Дина отправила бы его далеко и надолго, не преминув пристыдить. Но сегодня с ней словно что-то случилось.

Парень врал с таким унылым и безнадежным видом, что ей стало жалко его, и она спросила:

— Экзамен, никак, прогулял?

— Угу. А теперь нужна уважительная причина. Иначе из института вышибут. У меня, Дина Николаевна, кроме этого, еще два хвоста. Если я в армию загремлю, мама не переживет.

По поводу матери он не врал. У нее было очень плохое сердце, и сына она любила до сумасшествия.

— Учти, иду на подлог только ради твоей мамы.

Напустив на себя строгий вид, Дина выписала справку. Лицо бедолаги-студента засияло от неуверенного восторга. Видимо, до сего момента он был убежден в провале задуманного предприятия.

Дина сочла своим долгом вернуть его на землю.

— Когда у тебя пересдача?

— Через неделю, — потупился он.

— После экзамена придешь и покажешь зачетку. Иначе продам тебя маме.

— И зачетку, и тортик, — радостно пообещал студент.

— Тортик лучше маме подари. Хотя ей полезнее фрукты.

— А какие лучше? — спросил он.

— Любые. Главное, экзамен сдай.

— Обязательно. Обещаю.

Размахивая справкой, юноша вылетел из кабинета. Дина проводила его задумчивым взглядом. «А ведь он ровесник Полькиному Владику», — невольно сопоставила она.

И вновь вереницей потянулись старушки, старички, а с ними — нескончаемый поток рецептов на бесплатные лекарства. Дина писала, и ее медсестра тоже писала, параллельно подсчитывая, не выбран ли еще вожделенный лимит.

«Господи, как же скучно! — вертелось в голове у Дины. — Я ведь действительно превращаюсь в конвейер по выдаче бюллетеней и рецептов. Когда мне лечить, если столько надо писать?»

Сегодня у нее словно впервые открылись глаза, и она ужаснулась. Неужели и впрямь ей суждено просидеть вот гак до самой пенсии, ощущая себя мелким винтиком в бездушной медицинской системе? Разве об этом мечтала она, когда решила стать врачом?

Плюнуть на все и уйти в Полин центр? Но там с точки зрения медицины совсем сомнительная практика. Перейти в какую-нибудь клинику? Или заняться научной работой? Поздновато, пожалуй. Конечно, стоит порасспрашивать и подумать. А пока она и впрямь пойдет к Поле. Все же какое-то разнообразие. Любопытно взглянуть изнутри, что она там устроила. Да и деньги никогда лишними не бывают. Дети растут не по дням, а по часам. Мишка-то ладно, у него запросы поскромнее, а Юлька уже барышня. Кстати, надо обязательно поговорить с ней сегодня насчет поездок на «Мерседесе». Ох, что бы это значило?

Размышляя, Дина автоматически приняла еще несколько пожилых пациентов и выписала им рецепты. Прием наконец завершился. Она побежала с обходами по домам. Снова в основном старички.

Лишь последний адрес вызвал у нее немалое замешательство. Дом старый, однако недавно отремонтированный. Туда Дина еще ни разу не ходила. Люди, купившие квартиры в таких домах, выбирали для лечения куда более престижные места, чем ее поликлиника.

Но раз вызов получен, надо идти. Мало ли, что бывает.

Дина еще раз сверилась с записью, полученной в регистратуре. Мужчина. Сорок девять лет. Температура тридцать девять.

На гудок домофона долго не отвечали, когда же замок наконец щелкнул, Дина занервничала. Странно, что ничего не спросили. На память пришли многочисленные истории, когда «скорую помощь» или врачей вызывали наркоманы. Но у Дины наркотических средств с собой нет. И вообще, участковый врач лекарств с собой в сумке не носит. Может, надеются, что она рецепт выпишет? Приставят нож к горлу, и что тогда делать?

Она замерла возле лестницы. Подниматься или нет? Со второго этажа послышался надсадный кашель.

— Ну куда вы пропали? — глухо разнеслось по вестибюлю.

«Точно, наркоман. — У Дины затряслись поджилки. — Сейчас нападет».

— Поднимайтесь, — снова засипели сверху. — Не хотите по лестнице — дальше есть лифт. Да скорее же вы! Я еле стою!

И Дина решилась. Может, действительно человеку плохо?

Прижимая к себе сумочку, она взлетела вверх по лестнице.

Высокий мужчина, завернутый с головой в пуховое одеяло, стоял, прислонившись к дверному косяку квартиры номер четыре. Ввалившиеся его глаза лихорадочно блестели. Он нервно покусывал запекшиеся губы и трясся всем телом.

— Скорее ложитесь! — прикрикнула на него Дина.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как ему плохо. Еще немного, и упадет.

— Раздевайтесь, — вяло пробормотал он. — Руки вымоете там.

И, махнув куда-то в конец длинного коридора, сам побрел в противоположную сторону.

Дина скинула пальто, потопталась на коврике у входа, чтобы хоть как-то обтереть подошвы от слякоти, и тут же на себя рассердилась: «Чего стараться. К подобной квартире наверняка домработница прилагается».

Она отыскала ванную. Не менее шикарно, чем у Поли, разве что дизайн чуть построже. А вот душевая кабина точь-в-точь как та, в которой от нее сегодня утром укрылся Владик.

Тщательно вымыв руки, Дина отправилась искать пациента. Он лежал в дальней комнате. Небольшая, но уютная спальня.

— У вас медицинский полис есть? — поинтересовалась Дина.

Один он и обнаружился, — кутаясь в одеяло просипел он в ответ. — За что только деньги платил, не понимаю. Никаких следов чего-либо приличного. Жена рылась, рылась, и только вот это нашла. Потому вас и вызвала. Я, если честно, вообще не хотел. Пару дней отлежусь, аспиринчика попью, само пройдет. Но она взяла да и позвонила.

— Знаете, есть еще платные поликлиники, если вы мне не доверяете, — начала было Дина.

— Ой, да какая разница, — оборвал ее он. — У нас врачи везде одинаковые. От чего лечат, от того и помираешь… Вы все равно уже пришли. А заплатить я и вам могу. — Он закашлялся.

— Я за это зарплату получаю, — не собиралась брать от него подачки Дина. Лежит тут и воображает, будто всех может купить!

Мужчина хрипло расхохотался.

— Воображаю, сколько вы там получаете!

Дина окончательно рассердилась:

— Платят мне, может, по вашим меркам, немного, но и времени свободного у меня в обрез. Так что раз уж снизошли до того, что меня, такую вас недостойную, решились вызвать, раздевайтесь по-быстрому, и я вас послушаю. Температура, насколько я вижу, у вас после вашего аспирина не спала. Сколько было днем?

Я с утра не мерил, — огрызнулся больной. — Делать мне больше нечего. Все равно на этом дурацком градуснике разглядеть ничего не могу. А очки куда-то, к черту, пропали в другой комнате.

— Тогда давайте сперва послушаю, а потом температуру померяем.

Мужчина скинул с себя одеяло. Его немедленно затрясло с такой силой, что застучали зубы.

Он снова залез под спасительный плед.

Дине стало его жалко. Похоже, температура за сорок и продолжает расти.

— Тогда просто сядьте, а я вас аккуратненько под одеялом послушаю.

— Ой, холодно, холодно, — захныкал он, стоило ей прикоснуться к нему стетоскопом.

— Потерпите чуть-чуть и постарайтесь дышать поглубже.

Диагноз сомнений не вызывал.

— Двустороннее воспаление легких. Никакой аспирин не поможет. Лучше бы вам в больницу. Давайте «скорую» вызову.

— Спятили? Никакой больницы! — несмотря на всю слабость, он подскочил на постели. — Пришли, так лечите на месте! Зачем вам медицинский диплом давали?

— Тогда надо антибиотики, и лучше колоть, — жестко произнесла она.

— Если надо, пожалуйста, колите, — милостиво разрешил больной.

— Слушайте, вы когда последний раз лечились? — Она с интересом уставилась на него.

— Давно. В детстве.

— В таком случае вынуждена вас огорчить, — столь же сухо продолжала Дина. — Я вам выпишу рецепт. А уколы уж сами себе организовывайте. У вас есть кому? Жена ваша когда придет?

— При чем тут жена? Она вообще не врач.

— Ну может, она кого-то найдет?

— Послушайте. Вы уже пришли. Аптека за углом. Сходите. Купите этот свой антибиотик. Вколите его мне. Займет все это у вас каких-нибудь лишних двадцать минут. Я вам заплачу сколько захотите. Уколы, надеюсь, делать еще умеете?

— Умею, — кивнула она. — Еще не разучилась. Двое детей. Никуда не денешься.

— Так возьмите временно третьего, — он впервые улыбнулся. — Неужели вам деньги не нужны?

— Вопрос не в этом, — ответила Дина. — Сегодня я вас, так и быть, уколю. Только вам-то курс нужен, еще дней десять, по Два раза в сутки.

— Какие десять! — хрипло возопил он. — Я через пять дней улетаю!

— Придется отменить, — твердо проговорила Дина. — Иначе улетите на кладбище.

— Ладно, колите сегодня, а там разберемся. Вдруг вы вообще ошиблись?

— Хотела бы ошибиться, но случай очень уж ясный. — Дина устало вздохнула. — В общем, так. Сегодня я вам инъекцию сделаю, а завтра утром пришлю медсестру. Об оплате сами с ней договаривайтесь. У нее очень тяжелое материальное положение. Я завтра к вечеру к вам загляну. Только прошу вас: если ночью совсем плохо станет, вызывайте скорую. И жену предупредите. Положение очень серьезное. Отек легких начнется, и все. Кстати, водка у вас есть?

— Оригинальная женщина, — пробубнил он из-под одеяла. — Вы какую предпочитаете? Только я вам скажу, где у меня бар, а нальете сами. Я сейчас, пожалуй, не дойду.

— Да мне все равно, какую. И не самой пить, а вас обтереть, чтобы температура немного спала. Сразу полегче станет, — расхохоталась Дина.