И пусть цветет шиповник

Глава одиннадцатая

Наутро Полли одолели привычные в последнее время мысли.

Не стоило забывать накануне, кто ты есть на самом деле, дорогая.

Вчера она попросила Сару забрать Мэтью к себе.

— Не хочу, чтобы он еще больше привыкал ко мне, — пояснила она.

Ребенка и все его вещи унесли еще днем. Придя домой после ужина с Руджеро, девушка упала на кровать. Она чувствовала себя свободной и одинокой. Впрочем, все члены семьи Ринуччи, включая Руджеро, по очереди заглядывали к ней и желали спокойной ночи.

У Полли началась депрессия. В течение целых трех дней она не выходила из комнаты. Сара позаботилась о том, чтобы ей приносили еду наверх. Наконец девушке стало немного лучше.

В один из этих дней она сидела у окна, наблюдая, как Руджеро играет во дворе с малышом. Кажется, им обоим повезло, думала она.

В этот самый момент Сара, стоящая рядом с ними, указала на окно, в ее сторону. Все повернулись к ней и помахали. На краткий миг девушке показалось: они прощаются с ней.

Улучив момент, когда внизу никого не было, Полли спустилась.

— Давненько ты не выходила, — Руджеро стоял на пороге гостиной.

— Да, давно. Но это и к лучшему. Так вы с Мэтти привыкнете друг к Другу, а я не буду вас смущать.

— Я научил его новым словам. А Тони клянется и божится, что малыш недавно назвал меня «папа», хотя я этого и не слышал, — он усмехнулся. — Впрочем, я не возражаю, как бы он меня пока ни называл. Возможно, когда он вырастет, он будет обо мне не самого лучшего мнения.

— Отлично. Так ты наконец, видимо, образумился?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Руджеро.

— Прекратил свои эскапады на мотоциклетных гонках, — пояснила она.

— Почему же, разве на то есть причина?

— Есть. Во-первых, ты еще не до конца выздоровел. Поостерегись, а то снова попадешь в аварию. И кто знает, вдруг на стадионе не окажется опытной медсестры. А ребенок, твой ребенок, не должен потерять еще и отца. Он ведь совсем недавно потерял мать.

— Ну-ну, не волнуйся так! Раньше ничего подобного со мной не случалось, не случится и впредь. Наши мотоциклы одни из самых лучших в мире.

— Все равно, нанял бы профессионального гонщика или каскадера. Думаю, не только я бы обрадовалась.

У рта Руджеро образовалась упрямая складка.

— Нет, это буду делать я сам, — проговорил он. — Только в таком случае я узнаю обо всех неисправностях мотоцикла. Кстати, завтра я участвую в гонках.

— Боюсь, второй аварии нам не избежать, — произнесла подошедшая Сара. — Я знала, вы снова устраиваете эти ужасные заезды, но я не знала, что ты согласился принять в них участие, — продолжила она. — Уступи же дорогу другим, наконец!

— А ты не распоряжайся моей жизнью, мама! — выкрикнул Руджеро. — Впрочем, и ты тоже, Полли!

И он ушел, прежде чем обе женщины сказали хоть слово.

Сара громко выругалась.

— Мне жаль, дорогая. Не стоило встревать в ваш разговор. У тебя самой все получилось бы гораздо лучше.

— Нет, я не справляюсь, — вздохнула девушка. — Он такой упрямый! Не понимаю. Я думала, мы с ним это уже обсудили, когда разговаривали про Мэтти. Потом вдруг что-то произошло. Но ведь все хорошо: он играет с сыном, учит его новым словам, смеется вместе с ним и в то же время не желает ради него оставить свои опасные привычки… Не могу понять… — Она неопределенно махнула рукой.

— Попытайся еще раз его убедить, — посоветовала пожилая женщина.

Полли знала, сейчас она руководствуется скорее отчаянием и гневом, чем любовью и заботой.

В этот день в Неаполе не было никого из родственников Руджеро, поэтому на стадион могли пойти только Сара, Тони или Полли. Пожилая женщина тут же отказалась от этой затеи.

— Конечно, конечно, — проговорил Руджеро. — Ты просто пойдешь по магазинам и в конце концов окажешься на соседней улице. Как всегда.

— Но не в этот раз, — твердо заявила его мать. — Я собираюсь остаться дома и приглядеть за внуком. Меня не касается, что ты собираешься делать. У меня есть Мэтти, а это гораздо важнее.

Но когда он ушел, она обернулась к Полли и прошептала:

— Ты же будешь там, а? Вдруг что случится! Я тебя очень прошу!

— Конечно. Но, может, он прав, и ничего не произойдет.

Девушка старалась придать своему голосу уверенность, но, несмотря на это, в ее сердце прокрался страх.

Никогда не надо забывать о страшном «а вдруг».

На трибуны разрешалось приходить только привилегированным зрителям. Это могли быть потенциальные покупатели, журналисты, кто-нибудь с завода, друзья и родственники гонщиков.

В компании мотоциклистов Руджеро немного расслабился. Он говорил с ними на одном языке. Они знали, что такое скорость, опасность и риск. Он давно их не видел, соскучился по своеобразным банкирским шуткам. Никто не понимал его так, как эти люди.

Гонщиков было десять, включая Энрико, который выиграл большинство предыдущих заездов. Сейчас он с жадностью осматривал новый мотоцикл.

— А не слишком ли рано ты выходишь на соревнования? — спросил он у Руджеро. — Не лучше ли еще немного подлечиться?

— Мне необходимо протестировать этот мотоцикл.

На самом деле он хотел проверить самого себя. А вдруг в нем что-то переломилось? В своих опасениях он не признался бы никому и никогда.

Кожаный мотоциклетный костюм, который Руджеро обычно надевал, постирали и тщательно высушили.

Сейчас Руджеро чувствовал себя лучше всех, он любил себя такого, гордился собой.

Первые пять гонщиков вышли на поле. В их адрес с трибун тут же зазвучали аплодисменты. Руджеро знал: на него все смотрят, на него делают ставки. Он либо выиграет, либо разобьется. Либо-либо. Это его стиль.

Руджеро немного постоял, огляделся вокруг. Шлем мешал как следует поворачивать голову. Вот то самое место, где он увидел Полли в первый раз. Теперь тут все по-другому. Если тогда он гонялся за призраком женщины, то теперь гоняться не надо. Рядом с ним реальная женщина.

И тут на него нашло такое спокойствие, какого он уже давно не испытывал.

Руджеро завел мотор.

Тони провел Полли на трибуны, усадил на скамеечку, попрощался с ней и вернулся домой — короче, сделал все так, как говорила ему жена. Девушка вполне способна справиться со всем самостоятельно.

Пять мотоциклов были уже на старте, каждый со своим механиком. Зрители переговаривались, делились впечатлениями.

Полли не могла понять, о чем они говорят, но это было и не нужно. Она крепко сжала ладони, ожидая начала гонок. И тут зазвонил ее мобильный телефон, лежащий в сумочке. Быстро вытащив его, она увидела на экране имя Киры Дэвис, медсестры, с которой они дружили последние два года. Кира была немного старше, она успешно делала карьеру. Именно Кира помогала Полли ухаживать за Фридой.

— Я звоню сообщить тебе радостную новость. Я получила свою собственную смену в больнице Святого Луки, — торжественно проговорила она. — И у меня есть две вакансии. Я бы хотела, чтобы на одной из них оказалась ты. Ты сейчас где?

— В Италии.

— Но ведь ты вскоре вернешься? Вот тогда непременно поговорим!

— Я перезвоню, — бросила Полли, не отрывая взгляда от трассы.

— Конечно. Знай, что местечко для тебя у меня всегда найдется. — Она повесила трубку.

Гонщиков поприветствовали. В своих черных кожаных костюмах и шлемах они выглядели совершенно одинаково, но Полли в любом случае узнала бы Руджеро по его замечательной фигуре.

В этот момент все внутри нее дрожало. Она мысленно просила, чтобы он остановился, не садился на мотоцикл.

Вдруг по рядам зрителей пробежал шепот. Полли увидела: Руджеро снял шлем и отошел от мотоцикла, указав на него своему механику. По трибунам пронесся новый шепоток, на этот раз в нем отчетливо слышалось разочарование и презрение.

А Руджеро уже уходил с трассы. Он направлялся к трибунам, прямо к тому месту, где сидела Полли. В ее глазах стояли слезы.

— Вместо меня на моем мотоцикле поедет Энрико, — заявил он с ходу. — Все кончено. Баста!

— И что же заставило тебя изменить мнение? — спросила она, едва находя нужные слова. — Ты увидел ее?

— Нет, — он покачал головой. — Я увидел тебя. И Мэтти на твоих руках.

— Ты это хотела мне сказать? — спросил Руджеро.

Они сидели в маленьком ресторанчике.

— Я пыталась найти нужные слова, но никак не могла, — ответила Полли.

— Полагаю, я должен был найти их сам, — заметил он. — Теперь я знаю, что говорить. Я видел тебя и Мэтти, вы оба смотрели на меня. Но ведь его там не было. Так?

— Он дома, с твоими родителями. Но все же он в какой-то мере и со мной, в моем сердце.

Руджеро понимающе кивнул.

— В моем тоже. Я это почувствовал впервые в жизни. Теперь я знаю, он мой сын.

— Ну да, а ты — его отец, — улыбнулась она.

Он взял ее за руку.

— Идем домой.

Их встречали Сара и Тони с малышом на руках. Они медленно спускались вниз по лестнице. Тони отпустил ребенка только тогда, когда ступил на землю.

Мэтти сделал несколько шагов. Руджеро упал перед ним на колени и обнял.

— Ну вот мы и дома, — хрипло проговорил он, Полли стояла чуть позади, с радостью наблюдая эту милую сцену. Они мельком обменялись взглядами с Сарой и Тони. В ее голове созрело твердое решение.

Я подожду еще некоторое время, понаблюдаю за Руджеро и Мэтти, а затем уеду в Англию. Этим двоим еще многое предстоит.

— А ты падал чаще, чем твой сын, — заметила Сара.

— Да, и переворачивался на спину, — усмехнулся Руджеро.

В этот самый момент ребенок сел на попу.

— Ну, это он просто отвлекся, — рассмеялся Тони. Вечер наступил невероятно быстро.

— Пора укладывать малыша. Нам принести его к тебе? — спросила Сара у Полли.

— Нет, пусть Мэтти побудет с отцом, — быстро ответила девушка.

Все поднялись наверх, а Полли осталась внизу. Чуть позже Руджеро нашел ее на террасе и присел рядом, улыбаясь во весь рот.

Она тяжело вздохнула.

— Я рада тому, что произошло, — сказала она. — Так для меня легче.

— Ты так подозрительно говоришь.

— Дело в том… Мне пора уезжать.

— Но ты ведь вернешься?

Девушка помолчала.

— Не знаю. Мне нужно пожить одной дома, а тебе надо побыть вдвоем с Мэтти. Я вам только мешаю.

— Какая чушь! Я бы не смог справиться без тебя.

— Но тем не менее дальше тебе предстоит действовать самому. И потом, тебе уже не нужна помощь медсестры. — Она улыбнулась. — Теперь ты поступаешь в полное распоряжение Мэтти.

— Но ему нужна и ты, — настаивал Руджеро. Полли помолчала, ожидая продолжения фразы.

Но он так и не сказал, что ему самому она тоже нужна.

— Думаю, Мэтти справится без меня. Теперь его дом здесь, он быстро привыкнет. Он уже любит Сару, и Тони, и тебя.

— Но он меня совсем еще не знает! Она грустно улыбнулась.

— Ты непременно завоюешь его сердце. Я знаю. Руджеро отвернулся и больше не смотрел на нее.

— На этот раз тебе это не удастся, Полли.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила она.

— Обмануть меня. Ты мне лжешь! Может, он догадался о моих чувствах? Руджеро продолжил:

— Наверное, ты думаешь, будто чем-то обязана Брайану, и тебе не терпится к нему вернуться?

— Да, — с трудом произнесла девушка.

— Хотел бы я знать, чем он завоевал твое доверие. Кажется, он тебе позвонил всего один раз с тех пор, как ты сюда приехала.

— Ну, он же врач…

— Ах да, и так асе время занят, что ему не до пустяков.

— Просто не все считают нужным выставлять свои чувства напоказ.

— Ну да. Только такие неандертальцы, как я…

— Но я не…

— Нет, нет, ты права. Я же рассказывал тебе, да ты и сама видела, я буквально с ума сошел от страсти к Сапфире. Поведение, достойное настоящего пещерного человека… А когда она пропала, я бродил по улицам: искал, страдал, голодал, стучался во все двери… Почему же он даже не звонит тебе?

— Просто он знает, где я, — резонно ответила она.

— А с кем ты, он знает?

— Я ухаживаю за пациентом, не так ли?

— А что он знает об этом пациенте? Насколько мы близки? Как я завишу от тебя? Что я тебя целовал, а ты мне отвечала?

— Но я не отвечала, — быстро проговорила Полли. — Я просто не оттолкнула тебя…

— Ага, из чистой жалости, не так ли? А как насчет других твоих пациентов? Ты тоже…

— Прекрати сейчас же! — воскликнула она.

Ее глаза гневно блестели.

Руджеро вспыхнул.

— Извини, — пробормотал он. — Я не хотел тебя обижать.

— Тогда никогда больше об этом не говори.

Полли убежала. Она почти задыхалась, каждый нерв был напряжен до предела. Она чувствовала гнев, желание и страх.

Чем дольше я тут остаюсь, тем больше привыкаю к Руджеро и его семье. И тем труднее мне будет уехать. А уезжать все равно надо. И потом, Руджеро так и не сказал, что я ему нужна. Навязываться я не собираюсь!

Сара приняла новость о ее отъезде на удивление спокойно.

— Да, тебе непременно надо на время уехать домой, — сказала она. — И все успокоится, когда ты вернешься.

— Я не уверена. Скорее всего, я больше не вернусь.

Пожилая женщина поцеловала ее.

— Увидимся, — попрощалась она.

В аэропорту Руджеро донес чемоданы Полли до терминала.

— Подожди, — вдруг сказал он. — Не уезжай. Твое место — тут.

— Я еще до конца в этом не уверена, — смущенно проговорила она. — И мне надо проверить свои чувства.

— Он будет тебя встречать там?

— Нет, его не…

— Знаю, он занят, — резко бросил Руджеро и отвернулся. — Тогда пусть винит во всем себя.

И тут он бросился к ней и обнял. Жаркий поцелуй буквально свел девушку с ума. Она не могла сопротивляться, да ей и не хотелось.

— Полли, — тихо проговорил Руджеро.

— Мне надо идти. Прощай.

— Учти, мы еще увидимся, — он никак не хотел отпускать ее руку.

— Прощай… Прощай!

Небольшая квартира показалась Полли странно пустой. Год, прожитый тут с двоюродной сестрой и Мэтти, оставил серьезный след в ее памяти. Одной ей здесь было невыносимо. Пустота давила на нее, особенно после времени, проведенного на вилле Ринуччи.

Девушка понимала: у нее больше никого не осталось. Ее единственный родственник — Мэтти, а она рассталась с ним по собственному желанию. Конечно, она станет навещать его в Неаполе, а потом возвращаться сюда.

Боже, нет! Я же скучаю не только по Мэтти! Не только по Руджеро. Мне же понравилось быть частью большой, веселой семьи! Я не могу быть влюблена в него! Не могу!

Полли бродила по собственной квартире как неприкаянная, не зная, куда себя деть. Переставляла вещи с места на место, но спокойствия так и не обрела. Неожиданный телефонный звонок, раздавшийся в пустой квартире, показался настоящим спасением.

— Ты хорошо долетела? — спросил далекий голос Руджеро.

— Да, все хорошо. Спасибо.

— Мэтти очень волновался. Но теперь я непременно скажу ему, что с тобой все в порядке.

В его тоне было нечто похожее то ли на слезы, то ли на смех.

Неужели у него истерика?

— Значит, вы с ним ладите, — сказала она.

— Да, и мы оба хотим знать, как ты.

— Нормально.

Он произнес в сторону: «Она говорит, что долетела хорошо». Послышался слабый детский голосок.

— Мэтью передает тебе привет, — сказал Руджеро в трубку.

— Скажи ему, я его очень люблю.

— Можешь и сама. Вот, я даю ему трубку.

— Это ты дорогой? — спросила девушка.

— Си, си, си, — пропел малыш.

— О, ты выучил новое слово! Какой ты молодец!

— Да!

— Он говорит, что любит тебя, — хрипло произнес Руджеро. — Знай это, ладно?

— Пока!

— Чао!

И она повесила трубку.

В квартире словно бы погас свет.