И пусть цветет шиповник

Глава шестая

Взгляд Руджеро застыл на фотографии его драгоценной Сапфиры. Кажется, он до сих пор не желает смириться с мыслью о ее смерти, подумала Полли. Для него она живее всех живых.

Он тяжело вздохнул.

— Красивые фотографии, да? — усмехнулась девушка.

Она стала перелистывать страницы. В день своей свадьбы Фрида выглядела просто потрясающе. Ее красота казалась совершенно неземной. Рядом с ней был ее муж, который смотрел на нее с обожанием. Да и как иначе, ведь он ни на минуту не усомнился в том, что его невеста любит его.

Рядом с Фридой стояла подружка невесты, Полли. В своем простеньком розовом сатиновом платьице она выглядела до ужаса неуместно.

Девушка перевернула страницу. Вот, пожалуй, самая удачная, самая живая фотография Фриды, подумала она. Такой Фрида бывала только рядом с ней — сама мягкость, щедрость, доброта и нежность. Вряд ли кому еще приходилось видеть ее в этом амплуа.

— Прости, — проговорила Полли, — мне не стоило привозить тебе свадебный альбом.

— Почему же? — в голосе Руджеро звучала обида. — Думаешь, я испугался каких-то картинок?

— Кто знает… Впрочем, какая теперь разница?

— Не говори так. Я не могу забыть о Сапфире только потому, что ее теперь с нами нет. В каком-то смысле я только-только начал узнавать ее настоящую. Я хочу знать о ней все!

Девушка покачала головой. Лучше тебе ничего не знать, подумала она, но вслух ничего не сказала.

— Отпусти прошлое, — спустя некоторое время попросила она. — Сейчас важнее будущее, ведь оно связано с Мэтью.

— Но будущее всегда вырастает из прошлого. А для меня в этом прошлом есть огромный пробел, который я и хочу поскорее заполнить. Если я увижу те места, где она бывала, где жила… Ты ведь можешь устроить мне небольшую экскурсию?

— Руджеро, нет, только не это!

— Неужели тебе трудно? Ну, что тебе стоит? Завтра мы могли бы поехать в Англию. Необязательно там задерживаться надолго, мне достаточно будет просто увидеть…

Полли в порыве жалости схватила его руку и крепко сжала.

— Но это не вернет ее! — с жаром произнесла она. — Прекрати это!

— Да не могу я! — закричал он. Его глаза влажно блестели, лоб покрылся испариной, лицо исказила гримаса боли.

— Прекрати истерику! — сказала девушка, сжав зубы. — Сейчас же прекрати!

— Не как? — уныло спросил Руджеро. Казалось, он сдался. — Помоги же мне, Полли! Ты единственный друг, с которым я могу поговорить на эту тему. Больше никто не знает о моих чувствах, и я никому не собираюсь о них рассказать.

Пожалуй, он прав. Наверно, Саре кое-что известно, но разве он станет волновать своими безумными идеями мать? Он слишком ее любит.

— Пока ты была в Англии, — тихо проговорил Руджеро, — я продолжал надеяться на какое-то чудо. Почему-то мне казалось, будто, как только я увижу ребенка, все чудесным образом изменится, я мгновенно смогу возродиться, боль уйдет и останется только любовь — к сыну.

— Нет, дорогой, так бывает только в старых дурацких сентиментальных фильмах, — мягко проговорила девушка. — Напротив, я бы очень удивилась, если бы ты сразу бросился к малышу с радостными воплями.

— Вот именно, — кивнул он. — Можешь считать меня чудовищем, но я даже сейчас ничего не чувствую к этому ребенку.

— Вовсе ты не чудовище. Когда ты первый раз взглянул на Мэтью, мне показалось, что ты его вовсе не видишь. Я думаю, ты стремишься защититься от разных сильных чувств, которые могут тебя ранить. Может, я не права.

— По-твоему выходит, я — трус? Не могу принять реальность такой, какая она есть?

— Перестань обвинять себя, а заодно и меня во всех смертных грехах, — улыбнулась Полли. — Просто ты еще не оправился от шока.

— Мне казалось, когда увижу сына, я найду ответ на какой-то очень важный вопрос, но этого не произошло… Знаешь, временами малыш похож на Сапфиру, временами на меня…

— А иногда он просто становится самим собой, но именно так и должно быть. В конце концов, он — не она и не ты.

— Да знаю я, знаю! Все домочадцы утверждают, будто он — истинный Ринуччи. Я чувствую: за мной постоянно наблюдают: мол, как он отнесся к появлению ребенка? Поэтому я и веду себя так, как должен: встаю перед ним на колени, разговариваю, чтобы никто, не дай бог, не подумал, будто я — бессердечный болван. Только ты знаешь правду, и если бы не ты, думаю, я бы сошел с ума.

Кажется, я вступила на опасный путь. Благоразумнее сейчас же уйти к себе.

Но она осталась сидеть. Ей хотелось облегчить боль Руджеро, даже если ее милосердие приведет к неприятным последствиям.

Полли нежно обняла его, коснувшись лбом его разгоряченного лба.

— Ты можешь положиться на меня. Я помогу, чем смогу, но только не проси меня поддерживать твои иллюзии.

— Об этом я и не прошу, — прошептал он. — Я хочу знать, какой Сапфира была в реальном мире, и только ты можешь мне об этом рассказать.

— Мои рассказы тебе помогут? — спросила она. — Может, все будет наоборот?

Его глаза лихорадочно блеснули. Пожалуй, мне не надо было снова касаться этой темы, подумала девушка.

— Просто мне важно находиться рядом с тем, кто ее знал, — быстро проговорил Руджеро. — Я еще не готов до конца отпустить ее.

— Даже если она — всего лишь призрак?

— Но это все, что у меня осталось.

— Может, с тебя уже довольно привидений? — спросила Полли. — Фрида преследовала тебя на протяжении двух лет и чуть было совсем не погубила. Ты хоть это-то понимаешь?

— Но на стадионе была ты, а не она, — усмехнулся он.

— Да, я. Но ведь упал ты не из-за меня, пойми! Тебе привиделась именно она! — гневно заявила девушка. — Она всегда была жуткой собственницей, она не могла отпустить тебя, даже несмотря на то, что плевать на тебя хотела. Вот правда, к которой ты так стремился! Получи! — Она замолчала, пораженная своей несдержанностью. — Господи, о чем я говорю? — она прижала ладонь ко рту. — Такое ощущение, будто она жива…

— Теперь ты можешь понять, каково приходится мне? — кивнул Руджеро. — Понимаешь, почему я не могу ее отпустить?

— Наверно, ты слишком стараешься это сделать.

— А если я не буду стараться? Знаешь, что я чувствовал в тот день, когда случилась авария? Увидев Сапфиру на своем пути, на трассе, я безумно обрадовался. Я знал: она принесет мне несчастье, но все равно был счастлив увидеть ее после стольких лет. Мне показалось, она пришла по моему зову…

— Понимаю, — проговорила Полли. Она помнила, как он шептал имя Сапфиры.

— Я видел ее издалека, но потом… потом она исчезла.

— То есть ты хочешь сказать, если я проведу тебя теми дорогами, по которым она ходила, ты станешь лучше ее понимать? Ты ошибаешься! По-моему, тут дело в другом.

— Но иначе я просто сойду с ума!

— Тебе мало воспоминаний о тех днях, которые вы с Фридой провели вместе? — жалобно спросила девушка. — И потом, она же оставила тебе сына!

— Те дни — всего лишь иллюзия, не больше, — прошептал он.

— Зато ребенок не иллюзия. Он реальный, он — часть ее. Руджеро, пожалуйста, попытайся понять: ты не можешь ее вернуть!

Казалось, он немного успокоился. Полли осторожно убрала фотоальбомы подальше от его глаз.

Внезапно она услышала звонок своего мобильного телефона, который остался лежать на столе в ее комнате.

— Прости, мне надо ответить, — бросила Полли и поспешила к себе, оставив Руджеро наедине с его мыслями.

Он услышал ее первые слова, произнесенные в телефонную трубку:

— Я звонила тебе сегодня, но мне никто не ответил, поэтому я решила, ты уже в больнице.

Потом она прикрыла дверь, и Руджеро уже не мог слышать продолжения разговора. Он поймал себя на мысли, что ему бы очень хотелось узнать, о чем она там разговаривает и с кем.

Поговорив с Айрис, Полли вернулась в комнату Руджеро.

— Можно? — с порога спросила она.

— Нет, — довольно грубо ответил он. — Я больше не хочу тебя беспокоить. Спокойной ночи, Полли.

— Спокойной ночи.

Ей ничего не оставалось, как вернуться к себе.

На следующее утро Руджеро заявил, что желает отправиться на работу.

— Он не слишком торопится? Ему уже можно вернуться к привычному образу жизни? — спросила у Полли Сара.

— Да, вполне, — ответил Руджеро вместо девушки. В его голосе звучал металл.

— Да, вполне, — автоматически повторила Полли, затем рассмеялась и добавила: — Вы же сами слышали, он сам все прекрасно знает.

— Это нонсенс, — сказала Сара, бросая на девушку полный обожания взгляд.

— Думаю, с ним все в порядке, — улыбнулась Полли.

— Тогда я пойду за покупками, — радостно заявила пожилая женщина. — Надо будет отметить приезд Мэтью.

— Обобрав все магазины? — рассмеялся Тони.

— Может, придумаем что-нибудь получше?

Они отправились по магазинам все втроем. Полли отнекивалась, как могла, но Сара была непреклонна. Так что под конец она затащила девушку в молодежный магазин и заставила купить несколько модных вещиц.

— Как же я вам благодарна! — сказала Полли, улыбаясь.

— Не стоит, не стоит. Ты для нас сделала гораздо больше.

По возвращении домой все собрались в гостиной. В этот день в гости приехали Люк, Минни, Примо и Олимпия.

Полли казалось, Матео, так на итальянский манер теперь называли Мэтью, нравится всеобщее внимание. Он вел себя как настоящий маленький принц.

Вернувшийся к тому времени с работы Руджеро нянчил его на коленях, вызывая тем самым множество радостных возгласов у своих родственников. Безусловно, это весьма трогательная сцена, но только не для меня, подумала Полли.

Я отлично знаю, как тяжело дается Руджеро каждая минута, проведенная рядом с ребенком.

Вскоре настало время укладывать малыша спать. Сара вызвалась помогать девушке. Положив внука в колыбельку, пожилая женщина поцеловала его в лобик.

— Буона нотте, — пробормотала она.

Увидев в дверях Руджеро, Сара поманила его к себе.

— Поцелуй Матео на ночь, — настаивала она.

— Лучше не беспокоить его, он же спит, — проговорил он. — Лучше мне уйти. Спокойной ночи, мама.

Следующий день Полли провела на вилле с Тони и Сарой. Ей нравилось наблюдать за тем, как они играют с Мэтью. За чаем девушка долго беседовала с пожилой парой. Сара видела, что Руджеро не слишком стремится проводить время в обществе своего сына, но это ее практически не волновало.

— Должно пройти какое-то время, — уверенно говорила она. — Они с Матео обязательно подружатся. Хуже будет, если Руджеро уедет в свою квартиру.

— Квартиру? — удивилась Полли. — Я думала, он живет тут.

— Живет иногда, но у него есть свое жилье в Неаполе. Все наши сыновья давно обзавелись собственными домами, но здесь для них всегда готовы их комнаты.

— Но как же Руджеро справится один с ребенком? — забеспокоилась девушка.

— А он и не справится. Мэтти пока будет жить с нами. Он переедет к Руджеро, только когда подрастет, — сказала Сара. — Ну и когда Руджеро будет к этому готов.

— По-моему, несправедливо, — заметила Полли. — Просто ваш сын до сих пор тоскует по Фриде, поэтому и не обращает внимания на малыша.

— Как можно тосковать по такой жестокой женщине? Полли, ты ему еще не все рассказала?

— Нет. Слишком рано. Конечно, Руджеро подозревает, что есть еще какая-то информация, но я пока не решаюсь ее открыть. Если я его разочарую, он будет плохо относиться к ребенку.

Они обе замолчали. Потом пожилая женщина дружески похлопала девушку по руке.

— Ты непременно найдешь способ, как ему рассказать. Ты очень умная, и я полностью тебе доверяю.

— Я тоже, — поддержал жену Тони.

Руджеро не вернулся домой ни вечером, ни на следующий день, ни еще через день, только сообщил, что у него много работы.

Полли начала беспокоиться, ведь они расстались не слишком тепло. Ей хотелось помочь ему справиться с его болью.

Он должен выкинуть из головы все мысли о Фриде! Или я хочу этого для себя? Может, я преследую свои корыстные цели? Нет, нет, не может такого быть!

В один из вечеров девушка обнаружила, что фотоальбомы со снимками Фриды пропали. Дурной знак, подумала она.

Полли знала, что с палаццо Монтельо можно увидеть пристань Неаполя. Впрочем, несмотря на название, здание не похоже на дворец. Оно построено два века назад богатым торговцем, который наблюдал отсюда за кораблями, привозившими для него новые товары. На протяжении двух столетий дом принадлежал потомкам купца, но потом род разорился и все имущество пошло с молотка. Здание превратили в жилой дом.

Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж, девушка в который раз спрашивала себя, правильно ли она поступила, решившись сюда прийти. Впрочем, какая теперь разница?

Утром Сара сообщила ей, что все эти дни ее сын не появлялся на работе.

— Это его адрес, — пожилая женщина нацарапала что-то на бумаге и передала Полли.

Именно так девушка здесь и оказалась. Она не знала, как себя вести при встрече с Руджеро, и очень волновалась по этому поводу. Он открыл дверь и спросил:

— Почему ты так задержалась?

Полли ожидала увидеть на его лице признаки горя и страдания, но ничего подобного не заметила.

Квартира Руджеро была обставлена весьма странно. Пока хозяин готовил чай, девушке удалось все как следует рассмотреть. В комнатах красовалась шикарная антикварная мебель, кухня казалась иллюстрацией к журналу «Технические новинки и достижения».

Полли принялась внимательно рассматривать самого Руджеро. У нее создалось впечатление, что все эти дни он пил. По крайней мере не брился точно и не причесывался. Его темные волосы спутались и сосульками висели по бокам лица. Он выглядел настоящим чудовищем. Да и спал он, кажется, плохо, судя по синякам под глазами.

А одет Руджеро был так, словно схватил первые попавшиеся под руку вещи. Старые джинсы, старую же рубашку, на которой отсутствовала половина пуговиц, так что девушка могла видеть жесткие вьющиеся волоски на его груди.

— Так ты знал, что я приду? — спросила Полли.

— Был абсолютно уверен.

— Да, ты — мой пациент, поэтому мне надо следить за тем, хорошо ли ты спишь, как питаешься и так далее.

Ее фраза рассмешила его, и он улыбнулся.

— Мне уже лучше, — признал Руджеро.

— Ну, думаю, бок у тебя все еще болит, — заметила она. — На всякий случай я принесла таблетки.

— Спасибо. Я и сам хотел купить, но в аптеке их не оказалось, — он дернул плечом, но тут же схватился за него. — Черт….

— Вот, — девушка передала ему таблетки. — Прими сейчас парочку, это облегчит боль. И еще, тебе надо поесть.

— Тут у меня нет практически ничего съестного.

— Тогда пойдем в кафе. Я приглашаю.

— Ну, это моя обязанность.

— Не твоя, а моя! Даже не смей перечить.

— Есть, мэм, — Руджеро фыркнул от смеха. — Ты даже не представляешь, до чего бывает приятно, когда о тебе кто-нибудь заботится, — заметил он. — Наверное, отец прав.

— Насчет чего?

И он рассказал: Сара обычно успевает предугадать любое желание Тони, и тот этому только рад, чем постоянно делится с Руджеро. Пусть некоторые бы и подумали, будто муж находится под каблуком у своей жены, но Тони воспринимает все совсем иначе. О нем заботятся, и ему это нравится.

Руджеро затих, спохватившись, и смущенно взглянул на Полли.

— Н-да… отец иногда говорит довольно странные вещи, — попытался он исправить ситуацию.

— И делится ими с тобой, — заметила она.

Сколько же он не ел? Хороший обед пойдет ему на пользу.

— Когда они вышли из дома, уже смеркалось. Они спустились к пристани и медленно пошли по набережной.

— Неплохое местечко, — сказала Полли, указывая на небольшое кафе прямо у воды. — Название тоже приличное — «Рыба из Неаполя». Видишь, я немного знаю итальянский, — улыбнулась она.

— Только не сюда.

— Почему же?

— Просто… есть места гораздо лучше.

— Руджеро, мой друг! — донеслись до них раскаты невероятно низкого баса, как раз в тот самый момент, когда они уже собрались уходить.

Руджеро тут же остановился.

— Лео, — удивился он.

В дверях кафе стоял мужчина, на его лице сияла широкая улыбка. Он потряс руку Руджеро так энергично, что Полли показалось, он ее оторвет.

— Лео, это синьорина Хэнсон, и она говорит только по-английски, — представил Руджеро свою спутницу.

— Добро пожаловать, синьорина. Руджеро, как давно я тебя не видел! Заходи, заходи! Сегодня у нас свежие моллюски, а я ведь знаю, как ты их любишь!

Выхода не было. Руджеро улыбнулся, и они с Полли зашли в кафе.

— Ты хорошо знаешь это место? — спросила она его.

— Он частично им владеет, — ответил за него Лео. — Здесь он получает деньги и тратит их на свои мотоциклы, которые недавно чуть его не убили.

Все трое рассмеялись. Лео предложил им столик у окна.

— Спагетти с моллюсками для начала, — сказал Руджеро, — раз уж Лео предложил. А потом…

Он перевел меню для Полли, и она остановилась на неаполитанской лазанье и кофе. Лео попытался предложить им вино, — но девушка тут же отказалась.

— Ему нельзя, он на лечении, — объяснила она.

— Понятно, понятно, — улыбнулся Лео.

Полли многозначительно посмотрела на Руджеро и проговорила со знанием дела:

— Я уже заметила, что среди всех твоих добродетелей самая важная — это самоконтроль.

— Смеешься? — он подозрительно уставился на нее.

— С чего бы?

— Какие еще добродетели? Иначе чем с иронией об этом и говорить нельзя.

— Хм… А разве у тебя нет добродетелей? — ласково спросила девушка.

— Ну, наверное, их не так много, как считают некоторые.

— Иногда наши худшие качества могут превратиться в эти самые добродетели, если их рассмотреть со знаком плюс, — заметила Полли.

— Например?

— Самоконтроль — вещь неплохая, но, если его слишком много, он может стать для человека и железной клеткой, — пояснила она.

— Хочешь сказать, это со мной и происходит?

— Возможно, — девушка немного помолчала. — Никто даже не догадывался о твоем реальном отношении к Сапфире, пока не появилась я, так хорошо ты себя контролировал.

Но Полли пришлось пожалеть о своих словах, потому что Руджеро начал рассказывать о своих чувствах к утраченной возлюбленной. Девушка мысленно ругала себя за то, что вспомнила о ней.

Неужели он так, всегда и будет говорить со мной о Фриде? Хуже мучения я и представить себе не могла!

Наконец ей удалось сменить тему, заведя разговор о Мэтти.

— Для Тони это его первый внук, — огорошил ее Руджеро.

— Как же так? — удивилась Полли. — Ведь у них с Сарой куча внуков!

— Не совсем. Джастин — мамин сын от первого брака, и только мы с Карло — их с Тони общие дети.

— Понимаю, — девушка кивнула. — К тому же Мэтти очень похож на Тони.

— А ты права! Хотя я этого и не заметил.

— Ну, тогда тебе чаще надо бывать с ребенком, — лукаво улыбнулась она.

Он кивнул.

— Возможно.

— Ладно уж, ешь, пока не остыло.

— Есть, моя добрая сестричка!