И явится цербер

Глава 7. Вырезка из газеты.

– Две недели… чёрт. Мне через три уезжать. Они что, все с ума сошли? – я остановилась и нагнулась, чтобы потереть лодыжку и облегчить боль.

Наверное, всё же стоило пару дней дома полежать, чтобы рана побыстрее начала затягиваться. Глядишь, и не две недели понадобилось бы, а чуть меньше. Но нет, мне же скучно сидеть в четырёх стенах. Душа просит что-нибудь поисследовать.

Как только моя лодыжка перестала болеть, я продолжила идти, хромая и жалея, что не взяла у врача трость. С её помощью до архива быстрее бы добралась.

– У тебя что, это уже вошло в привычку, здесь сидеть? – я посмотрела на Грея. Он с самого утра сидел на ступеньках у входа в архив. На часах было лишь только 8:30. Обойдя его, я достала ключ, чтобы открыть здание.

В эту нашу седьмую встречу я уже ни в чём его не винила. Это был выбор дяди Алена, и он в тот момент просто шёл по своему пути. Упёртый был старик. Жаль, что умер. Я вздохнула, как только подумала о его смерти, и сунула ключ в замок.

Мне, наверное, следует позвонить сегодня отцу и поинтересоваться этим делом. Я не уверена, что он поделится со мной подробностями. Но попытаться ведь стоит. Я и правда хочу, чтобы виновные были наказаны. Возможно, у него уже появился список подозреваемых. Отец в этом деле профессионал. На него всегда можно положиться. Впрочем… как и в том, как хранить секреты. «Следует ли мне в этом разговоре сообщить ему, что я была в его убежище?»

– Хм… – я повернула ключ, замок щелкнул. – Какую информацию тебе нужно найти? – я открыла дверь и прошла внутрь, бросив ключ в сумочку. Грей тихо последовал за мной. Молчаливый был тип. Попусту не любил открывать рот. Даже когда мы с ним стали уже вполне хорошими друзьями, он всё так же предпочитал молчать.

Одиночка, что с него взять… Всё привык держать в себе. Это вам не Джеф, любящий высказываться по любому поводу. Или Берт, выпускающий из своего рта ядовитые слова без всякой на то причины. Просто потому, что он захотел высказаться.

– Мне нужно, чтобы ты нашла все старые статьи, где упоминается одно имя.

– Конкретики, я так понимаю, у тебя нет? Ты не знаешь, какие годы нужно просматривать? – я положила сумку на стул и нехорошо посмотрела на Грея.

Он хотя бы представляет, сколько мне документов нужно будет пересмотреть? Это же весь архив! Я стала жалеть, что согласилась на его помощь. Всё же стоило вчера с собой взять Джен и обойтись малой кровью. И подумать только, что всё из-за Берта. Вечно у меня после встречи с ним головная боль. В этот раз чувствую, будет мигрень.

– Я, конечно, люблю историю, но… Может, ты конкретно уточнишь?

– Без понятия. Я сам искал наобум.

– Как так можно… – я покачала головой. – Ладно. Ты хотя бы уверен, что информация об этом человеке здесь есть? Может, просто поисковой базой воспользуешься? – я включила компьютер. Он был стареньким, поэтому сразу же стал гудеть.

– Ален утверждал, что нашёл именно здесь информацию об этом человеке. Спросить, за какой год была та статья, как ты понимаешь, я уже не могу.

– Ты знаешь, что совсем не облегчил мне задачу? Ладно, давай для начала воспользуемся поисковой базой. – я подвинула сумку на край стула и заняла свободное место. – Имя и фамилия, – я открыла поисковую базу и посмотрела на оборотня, ожидая ответа.

– Ну, если ты хочешь убедиться, – Грей улыбнулся. В этот момент на его щеках появились ямочки, совсем не соответствующие его статусу альфы.

Милаш, как сказала бы Джен, если б застала эту картину. Она тащилась по парням с ямочками. А у Грея, помимо ямочек, было довольно симпатичное лицо и хорошая фигура. Он был высокого роста, с цепкими глазами цвета зеленого яблока, по-военному короткими волосами оттенка спелой пшеницы. Да, моей подруге он однозначно бы понравился. Был бы только взгляд у него ещё подружелюбнее, и тогда её сердце однозначно было бы украдено.

Наши взгляды случайно встретились. Я опустила глаза ниже и стала смотреть в монитор. Неловко как-то. Когда тебя застают за подсматриванием - это всегда неловко.

– Кхе… Имя и фамилия, – я закашляла, сглаживая тем самым атмосферу. Хорошо ещё, что он шутку не выдал, как Джеф, окажись тот на его месте.

– Грей Роли, – тоже Грей?

– У вас, случайно, фамилия не одинаковая? – я вбила в поисковую базу нужные имя и фамилию. Компьютер ещё больше стал гудеть. «Нет, нужно было в архиве при университете устроиться на подработку. Сейчас какой уже год… эта рухлядь никуда не годится».

– Это мой предок по отцу. Возможно, когда-то жил здесь.

– То есть, ты заинтересовался своими корнями? – компьютер долго искал информацию, я задала этот вопрос, чтобы убить время.

Он не ответил. Второй раз спрашивать я не стала. Продолжила смотреть в монитор и ждать, когда же поиск на этом древнем «компьютере» закончиться: он был ещё старых времён. Монитор у него довольно громоздкий. Клавиатура… ею можно было убить, так же как и мышью.

Спустя долгих десять минут ожидания, поиск закончился. «Информация отсутствует. Убедитесь, что вы ввели правильные данные».

– Действительно, ничего нет, – я с некоторым сожалением закрыла базу, где казалось, можно было найти всё. – Точно не знаешь, за какие годы просматривать статьи?

– Видишь ли, в нашей семье есть дурацкая традиция: каждого первенца второго поколения, если это мальчик, называть Греем. Я до сих пор не уверен, тот ли это Грей, который мне нужен.

– Ты серьезно? В таком случае ты не думаешь, что всё это было сделано умышленно, только лишь для того, чтобы никто не нашёл, где жил ранее твой предок.

– Именно так… именно так, – оборотень с радостью подтвердил мои подозрения, будто насмехаясь то ли надо мной, то ли… возможно, над собой. Действительно смешно, что его имя сыграло с ним такую шутку.

– Ладно, тогда дай мне два дня или в крайнем случае четыре. За это время я постараюсь просмотреть все старые вырезки из газет, которые здесь хранятся. Если хоть в одной будет упомянуто нужное тебя имя, я сообщу, – я выключила компьютер и достала небольшую зелёную тетрадь из ящика стола.

– Хорошо, вот мой номер, – Грей дал мне визитку, где красивым каллиграфическим подчерком были написаны его имя и фамилия, а рядом номер телефона.

Я бросила визитку в сумку и, как только осталась одна, принялась просматривать записи в тетради. В ней обычно записывали посетителей архива на всякий случай. А вдруг документ какой пропадёт. Должен же будет потом кто-то ответить за это.

«17.03, 20.04, 03.05, 27.06». Напротив этих четырех дат стояла фамилия дяди Алена.

– Так часто бывал в архиве? – я закрыла тетрадь и убрала её обратно. – Что же ты здесь искал и почему мне об этом не сказал? – я нервно постучала по столу. У меня снова появилось ощущение, что от меня что-то скрывали. Гадкое чувство.

И ладно бы отец… но этот старик! Обычно, если ему нужна была помощь, он всегда мне звонил, даже если я была в университете. Нет, конечно, вполне возможно, что он искал информацию для Грея, но разве в таком случае он не мог воспользоваться альтернативой и заплатить работнику архива за нужную информацию? К тому же… четыре месяца подряд ходить сюда... Даже если бы он сам искал эту информацию, то максимум дня два потребовалось бы. Старых газетных статей у нас не так много, и они хорошо выделяются зелеными папками, в которых хранятся. Там обычно лежат все газетные вырезки за определенный промежуток времени. Просто порой их просматривать… это сплошная головная боль.

Некоторые из них бывают слишком старыми, приходится очень осторожно их листать, настолько, чтобы они при этом не рассыпались. У нас же здесь, к сожалению, нет датчика влаги, чтобы точно знать, можно ли документ взять и просмотреть без риска, что бумага после этого испортится. Сколько в результате из-за этого пропало здесь документов… Но опять же: архив старый, дела до него никому нет.

Никому, кроме последнего старого работника, которого я замещаю летом. Он, к несчастью, знает точное число некоторых документов и всегда, когда мне нужно уезжать, всё подсчитывает. Вот именно поэтому я и считаю, что поиск определенной статьи – это сплошная головная боль для меня. Если же хоть одна газетная вырезка пропадёт… этот работник будет всю жизнь меня доставать, а не меня, так моего отца. Мол, воспитал такого «хорошего» человека… нечего сказать.

– Надеюсь, всё обойдется, – я встала и пошла искать статью, взяв с собой телефон. Я решительно была настроена позвонить в обед отцу и выяснить, как идёт поиск убийцы дяди Алена.

За четыре часа я просмотрела много старых статей, пару реестров домов, которым уже несколько сотен лет, но пока нигде не нашла нужной Грею информации. «Он точно уверен, что дядя Ален именно в нашем архиве нашел упоминание о его предке?» Я решила посмотреть ещё одну стопку газетных вырезок за 1690 – 1750 годы и пойти в кафе перекусить. Полдень уже давно миновал, я слишком задержалась сегодня в архиве, а мне ещё нужно успеть застать отца во время перерыва. А то он, как обычно, скажет: «Извини, дочь, подозреваемого привезли». И повесит трубку.

Я осторожно просматривала содержимое папки, так как бумага здесь была более старой. Того и смотри, и рассыплется. Всё же этим газетам было более 250 лет.

– Здесь нет, тоже нет. Зачем я вообще этим занимаюсь? – я покачала головой, аккуратно листая статьи. – А это что? Что она здесь делает? – в середине папки я нашла довольно свежую газетную вырезку. Судя по бумаге, ей было лет десять.

На такого рода вещи у меня глаз был намётан. Я с легкостью могла определить, сколько бумаге лет, только лишь по её одному виду, а ещё по тому, как шуршит страница, какие заглавные буквы использовались в тексте. Не зря я два последних года ходила на спец факультатив в университете. Там мы много чего изучали, в том числе, как определить возраст бумаги.

Я достала обнаруженную газетную вырезку и убрала папку, после чего стала читать статью. Упоминалось о паре, у которой семнадцать лет назад погиб ребёнок. Фамилия пары была точно такая же, как у моей семьи, и инициалы погибшего ребенка… если мои сократить, то они с легкостью совпадут.

– Это какая-то шутка? – я второй раз перечитала статью, не зная, что и думать.

Возможно, здесь писалось о наших однофамильцах. Ведь я живая, а значит речь идти никак не может обо мне. Разве что у родителей в то время был второй ребенок. Сестра-близнец? Это был полный бред. Я точно уверена, что являюсь единственным ребёнком в семье. Или же… Взгляд мой упал на чёрно-белую фотографию ребенка. Я моргнула. Девочка, точная копия меня в детстве, смотрела на меня с газетной вырезки и ярко улыбалась. Кажется, я помнила эту фотографию. Она ещё висела у нас на стене у камина.

Я отбросила статью, как будто она вдруг превратилась в ядовитую змею. И кое-как, выйдя из оцепенения, набрала отца.

– Валери, что-то случилось?

– Пап, ответь, только честно. Я единственный ребенок в семье? – статья даже на расстоянии нервировала меня.

Моё сердце помимо воли стало быстро стучать. Я сжимала и разжимала ладонь , отводя взгляд в сторону, только бы не смотреть на эту газетную вырезку. Она у меня почему-то вызывала неосознанный страх, заставляя паниковать без всякой на то причины. «Если эта статья просто утка, то почему мне так страшно?»

– Конечно. Ты же и сама это знаешь. Кроме тебя, у нас с твоей матерью больше не было детей, – я почему-то почувствовала небольшой холодок в районе подмышек.

– Тогда, быть может, в этом городе жили наши однофамильцы? – я искала причину, чтобы успокоиться.

– Почему ты задаёшь такие странные вопросы? – отец переложил трубку телефона в другое ухо.

– Я нашла тут одну статью.

– Хм… я, кажется, догадываюсь, какую. Валери, не стоит верить тому, что там написано, – голос отца вдруг стал немного напряжённым. Как будто, он в одночасье весь сжался. – Ты же знаешь, журналистам лишь бы сенсацию выдать, – отец неловко рассмеялся. Я сжала телефон. Мне слишком хорошо был знаком этот его смех. Он иногда так делал, когда действительно не знал, как что-то скрыть.

– Папа, скажи мне правду. Кто тогда умер?

– Валери, просто забудь. Тебе незачем лезть в прошлое. Тебе скоро в университет ехать. Лучше подумай об учёбе. Я тебя прошу, – я тяжко вздохнула, но ничего не ответила. Да и что я могла сказать?

Согласиться? Когда твоя фотография в хрониках… С одной стороны и правда не хочется в это дело лезть, оно пугает до дрожи в коленках, так как я всегда знала, что моя семья что-то от меня скрывает. С другой… мне хочется узнать, почему эта статья вызывает у меня ужас. Я хочу понять, чего именно я боюсь: того, что написали о моей смерти или же… я нахмурилась. Внезапно воздух рядом со мной стал сгущаться и превращаться в зелёный дым.

– Валери, ты обещаешь? – как только голос отца проник мне в уши, зелёный дым исчез.

«Показалось? – я потерла висок. - Неужели от чтения статьи могли появиться галлюцинации?»

– Да, да, я обещаю. Ладно, пока. Ты, наверное, сейчас занят, я тебе позже позвоню.

– Валери… – я сбросила вызов и направилась к выходу из архива, даже не выслушав до конца отца. Сейчас мне срочно требовался свежий воздух. А то здесь как-то душно стало. А ещё нужно позвонить Рэю. Пусть по своим журналистским связям выяснит, кто написал эту статью, и действительно ли это была газетная утка.

Хорошо, если это так. Потому что в ином случае, я не знаю, как объяснить то, что мёртвый человек жив до сих пор. Ни в одном из известных мне двух миров это невозможно. Разве что у меня и правда была сестра-близнец.