Идеальная пара

Глава 19

31 мая 1893 года

– Как видите, сэр, мы предлагаем замечательные экипажи на любой вкус, – сказал сухопарый шотландец, владелец заведения «Шикарные кареты от Адамса, напрокат и на продажу».

– В самом деле, товар у вас отменный, – ответил Камден. – Меня не будет в городе несколько дней, но когда я вернусь, обязательно что-нибудь себе присмотрю.

– Очень хорошо, сэр, – кивнул Адамс. – В таком случае… Не окажете ли нам честь? Мы хотели бы доставить вас домой в нашем лучшем экипаже.

Камден улыбнулся. Он сам нередко устраивал на своей яхте увеселительные прогулки, и гости, до этого всерьез не задумывавшиеся о покупке яхты, делали ему заказ еще до того, как сойти на берег. Поэтому он по достоинству оценил предприимчивость-шотландца.

– С удовольствием.

– Сюда, пожалуйста.

Когда они вышли во внутренний дворик, там уже стояло роскошное, черное с золотом, ландо с четверкой лошадей. Экипаж готов был тронуться в путь в любую минуту.

– О, и миссис Крез здесь, – с улыбкой заметил Адамс.

– Простите… – Камден был уверен, что ослышался. Воображение сразу нарисовало ему картинку – маленькую собачонку на золотом поводке-цепочке и в бриллиантовом ошейнике.

– С вашего позволения, сэр, я отлучусь на минутку.

И шотландец бросился приветствовать даму, уже собиравшуюся сесть в экипаж. На пышной груди дамы позвякивали бесчисленные нитки жемчуга величиной с ноготь. Остальные же части ее тела были закутаны в парчу, щедро прошитую золотой нитью. Огромная, богато украшенная перьями шляпа переходила в густую вуаль, скрывавшую лицо до самого подбородка и сверкавшую на солнце россыпью мелких бриллиантов.

Только так и могла выглядеть миссис Крез. «Надо при случае спросить у Джиджи, почему она, одна из богатейших женщин в Англии, не одевается точно так же, – подумал Камден. – Вот только когда он представится, этот случай?» Наутро после их близости (в ту ночь, когда она вернулась с бала у Карлайлов) Джиджи прислала ему записку, в которой сообщала, что в последующие семь дней она не сможет выполнять свои детородные функции. С тех пор он ее не видел.

Сегодня шел восьмой день.

Адамс долго раскланивался перед миссис Крез, а та с величавым и снисходительным видом улыбалась ему. Наконец он подал ей руку и помог забраться в коляску с откидным верхом, после чего вернулся к Камдену.

– Обычно я не церемонюсь с содержанками, – сказал шотландец, – но в этой есть нечто особенное. Ну прямо царица, верно?

«Царица» же вдруг взяла на руки комнатную собачку, сидевшую с ней рядом, и поднесла ее к лицу.

– Не то слово… – пробормотал Камден; он тотчас же узнал собачку Джиджи, но что это ей взбрело в голову нанимать экипаж у Адамса? Или ей мало собственных фаэтонов и ландо? И с какой стати она так вырядилась? Вырядилась, точно любовница американского миллионера…

– Знаете, я передумал, – сказал он Адамсу. – Пожалуй, сегодня меня вполне устроит кеб.

Наемное ландо Джиджи проехало Вестминстерский мост, миновало Ламбет и въехало в Саутуорк. Вдоль оживленной улицы тянулись ряды хозяйственных и продуктовых лавок. По тротуарам прохаживались торговцы-лоточники, предлагавшие имбирное пиво и лесную землянику; они опасливо озирались по сторонам в поисках мальчишек, которые забавы ради сбивали их с ног. Дома же в этом квартале были нарядные, ухоженные, некоторые даже свидетельствовали о зажиточности их обитателей. Но благоденствие заканчивалось вместе с главным бульваром. Ландо свернуло в боковую улочку, и через несколько кварталов от процветания остались только жалкие потуги на респектабельность.

Экипаж остановился у небольшой конторы, ютившейся между захудалой закусочной, откуда несло жареным луком, и приемной лекаря, который обещал не только вылечить все известные заболевания, включая дамские недуги, но и вернуть утраченную шевелюру, а также избавить от излишней полноты.

На тротуаре стояли в ожидании женщины, две из них – с детишками на руках. Они тут же принялись оправлять юбки и приглаживать волосы руками без перчаток, стараясь не глазеть на величественную даму в ландо.

Слуга, соскочивший с запяток экипажа, разложил лесенку и открыл дверцу. Джиджи поднялась и сошла на тротуар – могущественная, как сам Господь Бог. Ее зеленый с золотом наряд выглядел ошеломляюще на фоне скромных полинявших платьев женщин, стоявших неподалеку. Джиджи подошла к ближайшей двери, и ей тут же открыла пожилая опрятная служанка.

Камден с интересом наблюдал всю эту сцену из кеба, остановившегося на противоположной стороне улицы.

Что Джиджи делает на Бермондси-стрит – улице с не очень-то хорошей репутацией?

В этот момент одна из женщин на тротуаре наклонилась, чтобы что-то сказать ребенку, и Камден увидел за ее спиной маленькую бронзовую табличку, прибитую к двери:

«Ссудное товарищество миссис Крез. Только для женщин»

Джиджи уже не раз приходилось выслушивать рассказы молодых женщин с малолетними детьми на руках. Менялись лица, менялись имена, и только история оставалась неизменной. Она влюбилась, думала, что это любовь до гроба, а оказалось – до первой ночи. И вот теперь она, растерянная, без средств, сдается на милость совершенно незнакомого человека.

От этой истории у Джиджи до сих пор по спине мурашки пробегали. Как знать, будь она бедной одинокой швеей, возможно, и она оказалась бы среди этих несчастных женщин. Впрочем, кое в чем она на них походила. Будучи молоденькой девушкой, она совершила такую же ошибку. И она также знала, что такое одиночество и несчастная любовь. Знала, как от любви теряют голову и забывают о благоразумии.

Мисс Шумейкер проходила обучение у цветочницы в Кембридже и подавала большие надежды, когда ей вскружил голову молодой учитель, каждое утро заглядывавший в магазин ее хозяйки за свежей бутоньеркой. Продолжение истории было трагическим, но банальным. Он отказался на ней жениться и даже помогать деньгами. Когда беременность стала очевидной, ей отказали от места. Чтобы не умереть от голода вместе с ребенком, мисс Шумейкер пришлось заняться проституцией.

В один прекрасный день ее молитвы, похоже, были услышаны: мисс Нили – ее подруга, с которой они вместе постигали премудрости цветочного дела, – написала ей с просьбой о помощи. Мисс Нили, уехавшая из Кембриджа еще до грехопадения мисс Шумейкер, открыла в Лондоне свой собственный цветочный магазин, и она по-прежнему считала свою подругу добропорядочной молодой особой. Мисс Шумейкер проработала под началом мисс Нили два года, откладывая каждый лишний пенс в надежде скопить на собственную лавочку. И когда она уже решила, что навсегда распрощалась с прошлым, в магазин зашел брат мисс Нили, и он узнал в мисс Шумейкер бывшую уличную проститутку.

Подробное описание всех тягот и лишений мисс Шумейкер поместилось на одном листе машинописного текста, составленного частным сыщиком, – Джиджи платила ему вознаграждение за услуги, которые тот оказывал «Ссудному товариществу миссис Крез». Просительницами с хорошими рекомендациями и характеристиками занималась миссис Рамзи. А женщинами с сомнительной репутацией – сама Джиджи.

Заливаясь краской и запинаясь на каждом слове, мисс Шумейкер рассказывала Джиджи о своих злоключениях.

– Ах, мэм, я такая бесхарактерная… – говорила молодая женщина. – Но в цветах я знаю толк. Я обучена грамоте, а цифры – мой конек. Мисс Нили даже разрешала мне вести бухгалтерские книги. И ей меня очень хвалили, я и на свадьбы составляла букеты, и на танцы, и на всякие… – Мисс Шумейкер умолкла, вконец оробев от ледяного величия Джиджи.

И дело было не только в ее пышных одеждах – комната ни в чем не уступала ее наряду. После грязной передней и узкого темного коридора роскошь кабинета сражала наповал. Вставленные в роскошные рамки картины Лоуренса Альма-Тадемы, на которых среди обилия белоснежного мрамора из канувшей в Лету античности пронзительно синело небо, неизменно исторгали у зрителей вздохи восхищения. При виде шикарной мебели – точь-в-точь как в аристократических гостиных – у просительниц от страха округлялись глаза, и они не знали, как пристроиться на стуле, чтобы не запачкать красно-бежевую парчовую обивку.

– Вы сказали, что хотите открыть собственный магазин, – напомнила Джиджи. – Уже выбрали место?

– Да, мэм. Я присмотрела магазинчик с витриной в двух шагах от Бонд-стрит. Снимать его дорого, зато место очень хорошее.

Мисс Шумейкер нельзя было отказать в смелости и честолюбии.

– Бонд-стрит? – переспросила Джиджи. – Хотите прыгнуть выше головы?

– Нет, мэм. Я долго думала и в конце концов решила, что по-другому не выйдет. Жены торговцев ко мне носа не покажут, если узнают от мисс Нили о моем прошлом. А знатные дамы, может, и не побрезгуют, если я стану хорошо делать свое дело.

В ее словах была доля правды.

– Все равно я посоветовала бы вам перевоплотиться в добропорядочную вдову.

– Да, мэм.

– И не спешите млеть от восторга перед клиентками благородных кровей. Сперва выясните, кто оплачивает их счета и какого обхождения они ждут, удостоив вас своим посещением.

– Да, мэм. – Мисс Шумейкер едва лепетала от волнения.

– И смотрите в оба. В город часто приезжают богатые американцы. Их надо обслуживать как можно быстрее

– Да, мэм.

Джиджи выписала чек и положила его в конверт.

– Отнесите это миссис Рамзи в соседнюю комнату. Она уладит оставшиеся формальности.

Миссис Рамзи заключит с мисс Шумейкер стандартный договор «Ссудного товарищества миссис Крез», объяснит, что делать с чеком, а потом выведет посетительницу на улицу через черный ход. Джиджи не хотелось, чтобы просительницы делились друг с другом своей радостью, иначе стало бы известно, что она удовлетворяет почти все просьбы.

– О, мэм! Спасибо, мэм! – Мисс Шумейкер присела в таком низком реверансе, что чуть не упала.

– Еще конфетку! – закричал ее сын, до этого сидевший как мышка.

– Тише! – Мисс Шумейкер достала из сумки жестяную коробочку, открыла ее и дала малышу конфету.

Коробка! Бог ты мой! От Демеля из Вены! Точно такая же стояла на столе у Камдена, прямо рядом с ее рукой, когда они в последний раз предавались любви.

– Кто вам это дал? – резко спросила Джиджи.

– Джентльмен на улице, мэм, – ответила мисс Шумейкер, нерешительно посмотрев на Джиджи. – Тимми все плакал и плакал, и тогда он дал ему эти конфеты. Простите, мэм. Не надо было мне их брать. Наверное, нехорошо получилось.

– Успокойтесь, вы ни в чем не виноваты.

– Но, мэм…

– Мисс Шумейкер, вас ждет миссис Рамзи.

Джиджи обыскала весь квартал вокруг «Ссудного товарищества миссис Крез», но Камдена нигде не было. Тогда она села в ландо и поехала обратно к Адамсу. Шотландец нанял для нее кеб, который доставил ее к мадам Элиз, где Джиджи скоротала время, выбирая ткань для новой шали. Через пятнадцать минут прибыла ее собственная карета, из которой она вышла на этом же месте три часа назад.

Вернувшись домой, Джиджи обнаружила Камдена в его спальне – он укладывал стопку накрахмаленных сорочек в дорожный саквояж.

– Зачем ты за мной следил?

– Из любопытства, моя дорогая миссис Крез. Я случайно забрел в ту каретную лавку, и тут появляешься ты. – Тремейн пожал плечами и улыбнулся. – А ты что бы сделала, если бы увидела, что я разоделся, как король в день коронации, и, назвавшись лордом Толстосумом, отправился по каким-то таинственным делам?

– Поехала бы по своим собственным делам, – ответила Джиджи не слишком уверенно.

– Да, конечно, – пробормотал маркиз. – Не волнуйся, я не выдам твою тайну.

– Вовсе это не тайна. Просто я скрываю свое имя. Женщины, которые приходят за помощью в мое ссудное товарищество, не из тех, кого постные святоши называют «достойными сочувствия бедняками». Я просто не хочу никому ничего объяснять.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно! – Да и что он может понимать, этот мистер Само Совершенство? – Ко мне приходят женщины, которые в прошлом имели несчастье оступиться. Им нужно только несколько фунтов, чтобы снова встать на ноги.

– Сколько денег ты сегодня ссудила?

Джиджи медлила с ответом.

– Шестьдесят пять фунтов.

Камден посмотрел на нее с удивлением.

– Не так уж и мало. А мисс Шумейкер сколько перепало?

– Десять фунтов. – Десять фунтов считались немалой суммой. Девушки, зарабатывавшие на жизнь своим трудом, зачастую не получали и двух фунтов в месяц.

– А мисс Даттон?

– Восемь фунтов. У мисс Даттон необычайные способности к каллиграфии. Она не пропадет, если сможет обуздать свои дурные наклонности.

Тремейн положил в саквояж три галстука, потом спросил:

– И ты ссудила ей деньги под честное, слово? Ведь у мисс Даттон тоже не было рекомендации?

– Я плачу частному сыщику. За шесть лет меня подвели только три женщины, да и то одну из них сбила карета.

– Восхитительно!

– Не надо говорить со мной таким снисходительным тоном! – Джиджи досадливо поморщилась. – Пусть «Ссудное товарищество миссис Крез» не укладывается в рамки условностей, но это – законное и достойное предприятие! Благодаря ему я спокойнее сплю по ночам.

Камден защелкнул замок саквояжа и подошел к жене.

– Успокойся, пожалуйста. – Он положил руки ей на плечи, но Джиджи отстранила их. Тогда он взял ее лицо в ладони и повторил: – Успокойся, пожалуйста. Я не шутил. То, что ты делаешь, – восхитительно. Хорошо, что кто-то помнит о таких женщинах. И я рад, что это именно ты.

Даже объяви он, что собирается причислить ее клику святых, Джиджи не была бы так потрясена. Камден опустил руки и подошел к столику у стены – завести часы. Не глядя на него, она пробормотала:

– Я просто хотела дать им еще один шанс, вот и все Шанс, которого она сама так и не дождалась.

Маркиз обернулся и пристально взглянул на жену. Потом, ни слова не говоря, принялся заводить часы.

И тут Джиджи почувствовала, что слишком уж разоткровенничалась.

– Что ж, не стану тебе мешать, – сказала она. – Желаю приятной поездки.

– Я еду в Девон, чтобы отобедать с твоей матерью и герцогом Перрином. Поезд отправляется в двенадцать часов пятьдесят три минуты от вокзала Виктория. Скажи кухарке, чтобы положила сандвич и на твою долю. Можешь поехать со мной.

В голове Джиджи пронеслись сотни мыслей, но в конце концов она остановилась на одной-единственной: «Ему очень удобно, чтобы я все время находилась под рукой – тогда он без помех сможет делать себе наследника, и моя мать не станет докучать ему разговорами о разводе, да и за столом будет не так неловко перед герцогом». Но все равно она ужасно обрадовалась приглашению.

– Я ведь уже сказала ей, что не приеду, – пробормотала Джиджи в нерешительности.

– Скажи, что передумала, – ответил Камден. – Думаю, она обрадуется.