Идеальный хаос

ГЛАВА 10

Джорджи

Я смотрела на бассейн, сидя в кресле на террасе, и уснула, но когда утром открыла глаза, то оказалась в кровати Дека, моя спина прижата к его груди, его рука под моей рубашкой, а пальцы нежно гладят живот. Также заметила, что я только в трусиках, на мне нет тренировочных штанов, видимо он снял их в какой-то момент. Я чувствовала вес его теплого и сильного бедра и его губы, прижатые к изгибу моей шеи.

Никогда не чувствовала себя так наполнено, как сейчас. Все было так, как должно было быть. Так и должно было быть. Десять лет мы не получали этого, потому что... потому что каждый из нас жил, верный своим обещаниям. Он — тем, которые дал Коннору. А я — ему. Но мой случай отличался от Дека, меня заставили.

И сейчас... Я должна сказать ему хоть что-то. Дек не принял бы меньшего, и Боже, я хочу рассказать ему о каждой детали, но... не могу потерять его. Но что мне остается? Он все равно разберется и тогда... Не хочу даже думать, что Дека когда-нибудь могут убить, особенно из-за меня.

Он уже знал, что я не алкоголичка, но остальное... Дек непредсказуем, и я без понятия, как он отреагирует на это. Меня ужасает даже сама мысль, что его не будет в моей жизни. Что этот момент погрязнет во лжи. Что он уйдет, но больше всего, что ему будет больно. И это я сделаю с ним. И это будет на моей совести.

Его рука сжалась вокруг моей талии.

— Если твое сердце будет биться еще быстрее, я отвезу тебя в больницу.

Ну, конечно.

Я могла притворяться с кем угодно, но не с Деком. Отсюда и мое прикрытие — идея с выпивкой. Если я пьяная или притворяюсь пьяной, тогда становится чуть легче от того, что Дек узнает, что я сделала.

Все изменилось. Мне не за что зацепиться, вытащить себя из неотвратимой безысходности, которая приближается и приближается.

— Мне нужны ответы, детка, — прошептал он, я почувствовала дыхание его хриплого утреннего голоса на своей шее.

Уверена в том, что все это какой-то вид тактики. В постели, в его объятиях, сонная и прильнувшая к нему. Дерьмо, это, чертовски хороший ход.

— Знаю. Я... я не хочу, чтобы ты пострадал.

В нескольких смыслах. Эмоционально из-за лжи и физически, потому что он чертовски четко определил правила.

— Я достаточно сильный.

У меня вырвался смешок, и он сжал меня сильнее. Кто бы мог подумать, что Дек может быть нежным: он целует мою макушку, мягко проводит рукой по животу, пока другой не торопясь гладит мои волосы. Успокаивающе. Безмятежно. Не то к чему я привыкла в своей жизни.

— Не достаточно сильный для этого.

По крайней мере, я так думаю.

— Джорджи, вот как это будет. Ты сама все понимаешь. Мы не можем больше ходить вокруг да около этого дерьма. Знаю, что это серьезно, и знаю, что мне это не понравится, но мы справимся и двинемся дальше.

— Я не вынесу, если что-то случится с тобой.

Если он умрет из-за меня, я не справлюсь с этим.

— Если ты мне не скажешь, я узнаю сам. И тогда будет еще хуже.

Он прав. Я понимала это, и все же даже не знала, откуда начать.

Что если я расскажу ему не все? Он будет удовлетворен и правда не раскроется, что в свою очередь защитит Дека от него.

— Что случилось после того, как Коннор погиб? После того как я уехал?

Я напряглась и слегка повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Как ты узнал?

Он вздохнул и поцеловал меня в лоб.

— Я не знал. Но у меня есть ощущение, что, чтобы это ни было, началось именно тогда. Когда я вернулся, ты была другая. Равнодушная. Невинность исчезла. Упрямая и чертовски дерзкая. Слишком дерзкая. Я решил, что так ты пытаешь вырваться из оков безупречности, в которых ты раньше жила, но ты ушла на сто восемьдесят градусов в противоположном направлении.

Я кивнула.

Да, потому что я была сломана и должна была продолжать жить с разбитыми кусочками себя.

Его рука гладила мой живот медленно и спокойно, и я ощущала дыхание его шепота за ушком.

— Впусти меня, детка.

Я переплела свои пальцы с его.

Если я расскажу ему о Робби, возможно, он успокоится, и я все равно смогу уберечь его от опасности.

— Я была разбита после смерти Коннора. Думаю, ты об этом догадываешься. Меня просто никто и ничто больше не волновало. Мои родители хотели вернуться к обычной жизни, как можно быстрее, но реальность и близко не соответствовала этому. Мама все время плакала. Я едва разговаривала, а когда все же начинала, это было... саркастично и убого.

Я сглотнула и сделала глубокий вдох. Дек продолжал гладить мой живот, нежно и ритмично.

— Он был из старших классов в моей школе.

Его рука замерла, я почувствовала, как его сердце пропустило удар, а затем забилось сильнее.

— Не знаю, почему он меня выбрал... но так случилось. Возможно, я выглядела уязвимой. Легкая добыча.

Я остановилась на несколько секунд, ненавидя себя за то, что должна раскрыть Деку ту часть меня, которая была слабой и жалкой.

— Что он сделал с тобой, Джорджи?

Его слова прозвучали грубо, будто ему с трудом удалось их выговорить.

Я рассказала ему о Робби, слова лились, будто я читала их из книги. Это единственный способ рассказать об этом. Я чувствовала напряжение в его неподвижности. Он продолжал меня успокаивать, но это больше нужно было не мне. Я знала, даже не взглянув на него, что от каждого слова, которое я произношу, он становится таким злым, каким я еще никогда его не видела.

— Когда это прекратилось?

Его голос едва контролировался, голосовые связки были так напряженны, что казалось лопнут в любую секунду.

— Он был арестован за продажу наркотиков в школе. Я никогда не видела его снова.

Когда полиция подъехала к школе с включенными мигалками, я знала. Знала, что Робби пришел конец, и десять минут спустя я увидела его в наручниках и как его вели к машине.

Я знала, кто позвонил в полицию насчет него, и знала, что у Робби нашли тяжелые наркотики в его шкафчике в качестве доказательств вины, потому что я положила их туда. Этого было достаточно, чтобы его рассматривали, как торговца наркотиками. Полицейская машина уехала, и будто дверь ловушки открылась, и я могла выйти на волю. Я опустила голову на школьную парту и зарыдала так сильно, что все закончилось тем, что учитель отвела меня в медпункт и вызвала родителей. Моя мама пришла и забрала меня, но я сказала ей, что все из-за критических дней. Он поверила мне, а почему бы и нет? Я всегда была ее маленькой принцессой. После того дня я снова могла дышать. Месяцами до этого я боялась. В ужасе от того, чтобы кому-то рассказать, сбежать. Сделать что угодно, только больше не страдать. Я никогда бы не стала рисковать теми, кого до глубины души люблю — никогда.

— Родители знают?

Я покачала головой.

— Нет. Я никогда не рассказывала им.

Он был тем, кто вызвал полицию. Он также был тем, кто дал мне наркотики, чтобы я подложила их в шкафчик Робби. Он объяснил мне, что, в случае если преследовать Робби по закону за то, что он сделал со мной и другими девочками, то мне нужно будет выступить в суде. Это будет долгая, продолжительная битва, и я должна буду рассказать всем, что случилось со мной. Вдобавок всегда есть вероятность, что у них не будет достаточно доказательств и его отпустят. Поэтому Робби посадили в тюрьму за наркотики, и я наконец-то освободилась от него. Это все что меня волновало на тот момент.

— Почему? Почему ты не сказала им? Иисусе, ты могла позвонить в мое подразделение. Кто-нибудь бы разыскал меня.

Он откинулся на спину вместе со мной, перевернув меня так, что наполовину я лежала на нем. Его рука все еще обернута вокруг меня, не позволяя отодвинуться от него, другой он прикрыл свои глаза.

— Он угрожал моей маме, сказал, что он перережет ей горло, если я кому-нибудь расскажу. Мне было шестнадцать, Дек... Я поверила ему. Это началось сразу, спустя неделю после смерти Коннора, я была уязвима, подавлена и чувствовала себя... одинокой, — моя щека покоилась на его покрытой татуировкой «трайбл» груди, — и испуганной.

Дек сжал меня.

— Я бы убил его.

В этом-то и проблема. Я знала это. Даже в шестнадцать лет я знала Дека и Коннора, и если Коннор был бы жив, они убили бы Робби и сами оказались в тюрьме. Я не готова была так рисковать, хотя и думала о том, чтобы разыскать Дека.

Я кивнула, и моя щека потерлась о его грудь.

— Где он сейчас?

— Не знаю.

Он искал Робби с тех пор, как его освободили из тюрьмы.

Тело Дека напряглось.

— Я его найду.

Я села, положив руки на его грудь.

— Дек, нет. Ты не понимаешь...

Он нахмурился, глаза потемнели.

— О, я отлично понимаю. Какой-то парень мучил тебя месяцами, когда тебе было шестнадцать. Конченый мерзавец, который не заслуживает жить.

Он сбросил ноги с кровати и дотянулся до мобильника.

— Черт побери, нет. — Я запрыгнула на него и выбила из его рук телефон так, что он заскользил по полу. — Ты не можешь.

— Что за черт, Джорджи? Ты ждала, что я услышу о каком-то ублюдке, который мучил тебя месяцами, а потом сяду и ничего не сделаю? Этому не бывать.

Он начал вставать, и я схватила обеими руками его за руку. Он проигнорировал меня, не остановился, и я вскочила за ним. Годы лжи и хитрости, делая вещи, которые я не хотела, все это ускользало. Единственное, о чем я могла думать, что из-за этого Дека убьют. Если он начнет копать...

— Дек. Мне нужно сделать это.

Он наклонился за телефоном и замер на полпути, выпрямился и посмотрел на меня, все еще держащую его руку.

— Сделать что?

Мои руки медленно отпустили его, и я почувствовала, будто задыхаюсь.

Поймет ли он? Или развернется и уйдет, чтобы никогда меня больше не видеть?

Мне невыносимо даже думать об этом.

Только одна мысль пришла мне в голову, и это будет правдой, я только пропущу некоторые детали.

— У меня есть кое-кто, кто ищет его. Пожалуйста, Дек. Я не хочу, чтобы ты был вовлечен в это.

Его зрачки расширились, в них были удивление и шок. Почему бы ему не быть? Дек без понятия, что мы ищем Робби годами. Что я Хаос и делаю... задания для него.

— Оставайся здесь.

Дек схватил телефон и направился к выходу из комнаты с мобильником у уха.

— Тайлер, — рявкнул он.

Я разоблачена.

Каждая часть меня вывернута наизнанку перед единственным мужчиной, которого я любила всю свою жизнь, и я чувствую себя — выпотрошенной. Слабой и уязвимой, он забрал всю мою силу.

— Черт побери, я ждала, что ты вернешься, — закричала я. — Что увижу, как твоя машина подъедет к обочине, и будет стоять там утром, когда я выгляну в окно. Но тебя не было. Ты никогда не приходил.

Я глубоко вздохнула и попыталась выровнять свой голос перед ударом. И это будет сильнейший удар для Дека, но он собирается искать Робби и скоро все узнает. Я не могу позволить ему оставаться в неведении. Его убьют. Я должна сказать ему.

— Но Кай пришел.

Он остановился. Опустил телефон, я слышала, как Тайлер кричит на другом конце провода. Он рывком захлопнул дверь спальни и медленно повернулся. На секунду я увидела потрясение в его глазах, зрачки расширены, рот приоткрыт, а потом все мгновенно поменялось. Глаза потемнели и сузились — неуправляемые, в которых добавилась толика отвращения.

— Кай?

Я сглотнула и кивнула, хотя в действительности хотела отрицать это и убежать из комнаты.

— Ты трахаешься с ним, Джорджи?

Его руки сжимались в кулаки и разжимались, напряженная челюсть, тяжелый взгляд... Дек был на волоске.

Я затрясла головой.

— Нет. Это не так.

— Но что-то есть? С Каем? Нестабильным подонком, который на аукционах покупает секс-рабынь? У кого даже нет чертова прошлого? Кто никому не доверяет? Кто обращается с ножом, будто это часть его руки. Чьи моральные принципы на грани...

Он резко остановился, его глаза так яростно прожигали меня, что я опустила взгляд. Глубокий резонирующий рык вырвался из его горла. Он кинул мобильник на комод, и я вздрогнула, когда раздался громкий лязг.

— Скажи мне, что это не он оставил эти порезы на тебе.

Дерьмо.

— Говори, — закричал он. Дек вышел из себя. Таким Дека я никогда не хотела увидеть. Такого Дека, я не думаю, что кто-то хотел бы повстречать: каждый мускул напряжен, руки сжаты в кулаки, губы плотно сомкнуты, и от него исходила все сжигающая ярость.

— Не могу, — прошептала я.

Дек кивнул, и это не та реакция, которую я ожидала. По правде говоря, я больше не знала, что ожидать. Это непредсказуемый Дек. Он подошел к комоду, открыл ящик и достал нож, а затем пистолет. Я слышала щелканье, пока он проверял пистолет, после он засунул его за спину в брюки.

— Дек?

Он проигнорировал меня, схватил мобильник, положил в карман и направился к двери.

— Дек. Что ты делаешь?

— Что, черт возьми, ты думаешь, я делаю, Джорджи? Оставайся здесь. Покинешь мой дом, и тебе не понравится, что произойдет.

Он дернул дверь и вышел.

Я рванула за ним.

— Дек, я просила его. Я просила Кая сделать это. Пожалуйста, знаю, что это звучит ненормально, и так и есть, но, пожалуйста, не иди за ним. Пожалуйста.

Он остановился и повернулся ко мне лицом.

— Ты, черт возьми, просила его? Иисусе. На кой черт ты это делала? Почему, черт побери?

Я опустила взгляд на свои ноги и сказала:

— Это заставляет боль уйти.

— Нет, твою мать, нет. Это удерживает ее. Он удерживал ее, и позволял тебе вновь переживать это.

Дек шагнул ко мне, схватив за руки.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела, потому что хотела, чтобы Дек дал мне что-то, за что я могла схватиться, потому что он прав. Я держалась за то, что случилось со мной, чтобы никогда не забыть это.

— Я потерял тебя не счесть сколько времени назад. — Его пальцы сжались, он неотрывно смотрел на меня несколько секунд до того, как тихо сказать: — Вернись ко мне, Джорджи.

Мое дыхание сбилось.

Его глаза смягчились.

— Детка, вернись ко мне. Прекрати притворяться. Прекрати прятаться. Доверься мне.

Я бы хотела, но с тех пор, как умер Коннор, ничто уже не было просто.

Если он пойдет за Каем...

— Пожалуйста, не иди за Каем.

Он хмыкнул и внезапно оттолкнул меня от себя.

— Почему? Потому что ты его любишь? Не можешь вынести, что ему причинят боль? Что ж, не волнуйся. Я не собираюсь причинять ему боль, Джорджи. Я собираюсь убить его.

— Нет! — крикнула я, когда он открыл дверь пентхауса. Я побежала за ним и налетела на него, когда он нажал кнопку вызова лифта. — Нет. Он убьет тебя, Дек.

Лифт прибыл на этаж, и двери открылись.

Он оттолкнул меня в сторону и вошел в него.

ГЛАВА 11

Джорджи

Как только дверцы лифта закрылись, я кинулась в квартиру и начала рыться в сумке, которую Тайлер для меня принес. Я нащупала знакомый, твердый пластик на дне и резко вытащила свой телефон.

Три пропущенных звонка. Один от Эмили, один от Кэт и один не определен.

Блин. Не определен — это от Кая.

Я разблокировала телефон, чтобы найти его номер, и нажала «Вызов».

Пожалуйста, ответь. Пожалуйста.

— Немного драматично, не думаешь? Может, хочешь по-настоящему вылечиться от алкогольной зависимости, Хаос. Я бы предпочел, чтобы ты осталось живой.

У меня нет времени на игру слов с ним.

— Он знает.

Тишина.

На фоне я услышала, будто он открывает дверь, а затем звуки проезжающих машин.

— Знает что, Хаос?

— О Робби и...

Дерьмо, Кай всегда предостерегал меня, что он покончит со мной, а потом и с Деком, если я когда-либо расскажу Деку о том, что делаю. Не уверена, что означает «покончит», но от Кая это может означать и убийство, и пытки, и эмоциональное разрушение, и отправка меня на космическом корабле в другую Вселенную. Мне плевать. Он может делать со мной все, что захочет, пока он не трогает Дека.

— И?

Он спокоен, но шарм, который я часто слышала в его голосе, исчез.

— Он видел меня в госпитале, Кай. И больничную карту. Порезы.

— И ты дала ему правдоподобное объяснение.

— Боже, Кай... Дек не тупой. Единственная причина, почему у меня получалось подобное, потому что он думал, что я безответственная алкоголичка. Сейчас он знает, что я не такая.

— И как он понял эту маленькую любопытную деталь?

— Сам догадайся, придурок. Я осталась с ним. У меня не было ни одного симптома. — Я зажала телефон между ухом и плечом, пока натягивала свитер. — Кай, он идет за тобой.

— Ты, и правда, облажалась, Хаос, так? — я слышала, как Кай двигал что-то рядом с собой, затем хлопок двери, и ветер засвистел в мой телефон. — Я говорил тебе, что произойдет, если он узнает.

Я замерла на месте, слезы подступили к глазам.

— Пожалуйста, Кай. Не надо. Я сделаю что угодно. Пожалуйста, не убивай его. Это не его вина, а моя. Делай, что хочешь со мной, но не с ним. Пожалуйста, не трогай Дека.

Я глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, мои внутренности скрутились в тугой узел, как запутанная проволока.

Кай усмехнулся, я всегда ненавидела, когда он так делал. Будто ничто никогда не трогает его, даже когда я умоляю его сохранить чью-то жизнь. Даже после того, как я сказала ему, что Дек — бывший ООП2 из элитной оперативной группы — идет за ним, он смеется?

— Я ранен, Хаос. Где твое беспокойство за меня?

Я натянула спортивные штаны, схватила кошелек и выбежала за дверь.

— Не будь мудаком. Он знает где ты? Ты должно быть следишь за ним, GPS, да?

— Ты слишком высоко обо мне думаешь. Но нет, я не слежу за ним. Я слежу за тобой, когда бы Дек не был в городе, он рядом с тобой. Так что, достаточно легко понять, где он.

Не совсем правда. Ладно, отчасти. Я оставалась обычно здесь, когда он вытаскивал меня из какого-нибудь бара или с вечеринки. Мы имели общих друзей, поэтому если он поблизости, он часто рядом со мной.

Будучи в городе, он всегда приходит на мои воскресные поздние завтраки, но никто из его людей никогда не делал того же. Я знала о следящем устройстве Кая в моем телефоне, машине и подозреваю в других местах. Это оказалось полезным в тот день, когда подонок и секс-торговец Альфонсо похитил меня, Эмили и девушку Лондон. Если бы Кай не смог убедить Альфонсо назначить ему встречу с тем, кто ответственен за перевозку девушек, Кай все равно знал бы, где мы находились.

Я прекратила ворчать по этому поводу после того дня. Что ж, я жила рядом с двумя опасными мужчинами, которые следили за мной... Можно подумать, я чувствовала себя в безопасности. Но ничего связанного с Каем не вызывает чувства безопасности.

Я захлопнула дверь квартиры и нажала на кнопку вызова лифта.

— Хаос, успокойся. — Я тяжело дышала в телефон. — Подумай о том, что ты делаешь. — Лифт звякнул и двери открылись. — Хаос, сядь, твою мать. Сейчас же. Не заходи в лифт.

Я смотрела, как двери снова закрываются, и я медленно сползла по стенке в коридоре, моя задница плюхнулась на пол. Согнув колени, я опустила голову между ними, медленно и глубоко дыша, чтобы вернуть контроль над ситуацией.

Никогда так не сходила с ума, как в этот момент. Но когда дело касается Дека, одна лишь мысль о его потере, будто щелкает переключатель, и я эмоционально выхожу из-под контроля.

Голос Кая прорвался ко мне:

— Помни, чему я тебя учил, Хаос. Тебе нужно найти это сейчас. — Он продолжал говорить низким голосом, успокаивающе и равномерно. — Ничего не сделаешь, если начнешь паниковать. Ты знаешь это.

Не знаю, что делать. Я без понятия, куда ушел Дек, и хочу последовать за ним. В этом нет смысла. Что, черт возьми, я делаю?

— Не причиняй ему вреда, — тихо прошептала я. — Не причиняй.

— Вернись обратно и жди его.

У меня перехватило дыхание.

— Ты сказал, что убьешь его, если он узнает.

— Да. И это правда, но ситуация слегка изменилась. Я приду завтра, и мы сможем поболтать.

Я сильнее сжала в руке телефон.

— Что? Ты сошел с ума?

Определенно, Кай немного не в себе.

Кай вздохнул:

— Я предпочитаю быть охотником, а не загнанной добычей, моя дорогая.

— Он собирается убить тебя. Господи, ты собираешь убить его.

Он засмеялся.

— Хаос, у тебя развитое воображение. Во-первых, Дек не убьет меня и, во-вторых, я не убью его… пока. Кроме того, ты мне нравишься, Хаос. Полагаю, если я убью его, ты, скорее всего, попытаешься убить меня. А я, правда, не хочу убивать тебя.

И телефон отключился.

Я сидела рядом с лифтом целую вечность. Каждый раз, когда я слышала, как двери лифта открывались на других этажах, я поднимала голову, и пульс ускорялся. С надеждой, что он вернется и, страстно желая, чтобы он не сделал ничего безрассудного. Но Дек никогда не был безрассудным до этого вечера. Он смотрел на меня так, будто я пырнула его тупым ножом в живот и медленно повернула рукоятку. Его шок. Его неверие. Одной фразой я разнесла в прах все, что он обо мне знал. Я рассказала ему, как другой мужчина резал меня и о том, что я сама просила об этом. Боже, его взгляд — удивление и ярость горели в его глазах, словно смотришь на извержение вулкана. Я заслужила его ненависть. Его отвращение. Твою мать, я сама себе отвратительна.

Было уже за полночь, когда двери лифта открылись, и появился Дек. Я почти задремала, и шея затекла от неудобного положения головы, откинутой назад на стену. При его появлении я подскочила на ноги.

— Дек.

Он выглядел абсолютно собранным: одежда опрятная и чистая, лицо напряжено, но это как раз обычное дело. У него был пластырь на руке, но в остальном... крови нет. Руки ноги на месте, и он в порядке.

При виде его знакомые бабочки запорхали в моем животе. Не важно, что происходит между нами, когда бы я не посмотрела на него... те же самые ощущения. Единственный настоящий мужчина стоит этого и все же... Его глаза протыкают каждую бабочку, и они падают замертво в глубину живота. Взгляд скользнул по мне, будто я вещь, которая ему не нравится в его коридоре.

Он прошел мимо меня, открыл дверь, но не захлопнул ее полностью. Это хороший знак, по крайней мере, он не запер ее, пока я снаружи. Я последовала за ним, дверь щелкнула, закрывшись за мной, и я облокотилась на нее.

Несколько минут он меня игнорировал: достал бутылку воды из холодильника, залпом осушил и поставил ее пустую на столешницу. Не похоже на Дека, он всегда следует правилам. Его квартира безупречна, он все кладет на свое место.

Он прошел к окну, остановился, уставившись в темнеющее небо спокойно и безмолвно. Я ждала, в голове крутилась мысль, что он может выкинуть меня в любую секунду и больше никогда не захочет видеть. Даже мысль об этом сжимала мои внутренности.

Как я могу все исправить? Хотя, что бы он не решил, я это заслужила. Я заслуживаю его ненависть. Мне только нужно убедиться, что он в безопасности.

— Сними свою рубашку, Джорджи, — требовательно и резко произнес он.

— Что?

Что за черт?

Миллион мыслей пронеслись в моем мозгу, пока я пыталась понять, к чему он клонит.

Он хотел увидеть порезы? Увидеть, что сделал Кай?

Он медленно повернулся и посмотрел на меня.

— Сними. Свою. Рубашку.

Мои зрачки расширились от удивления так, будто туда вставили спички. Яркие волны сильного желания прошли сквозь меня, будто солдаты с факелами подожгли врага. Он двинулся на меня. Мысль убежать проскочила в голове, но прямо сейчас для Дека я сделаю все, что он хочет. Я одновременно и возбуждена, и в ужасе. Моя рука сжала дверную ручку.

Он остановился в дюйме от меня, и я почувствовала, как его рубашка соприкоснулась с моей. Он вздохнул, прижал меня, его руки опирались на дверь чуть выше моей головы, я почувствовала себя в ловушке.

— Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят?

Дрожь пробежала по телу, потому что я думала о том, как он целует меня, в то время как должна была думать о том, что он делает.

— Я хочу тебя трахнуть, Джорджи.

Мое дыхание сбилось, и настойчивая жажда охватила меня так сильно, что я беспокойно пошевелилась. Нервный стук моего сердца отдавался так четко, что казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди.

— Я... я не понимаю.

Почему он делает это? Десять лет я хотела переспать с ним. Десять лет и, внезапно, после того как я рассказала все это дерьмо... ужасное дерьмо... Бл*дь, я даже не закончила рассказ... Он хочет нарушить слово, данное моему брату, и переспать со мной?

Он улыбнулся неприятной улыбкой. Жесткой и всезнающей, губы сжаты, а уголки слегка подняты вверх. Так не похоже на Дека.

— Ты не понимаешь, как трахаться? Или ты не понимаешь, что я сказал?

— Я не понимаю, почему ты хочешь этого.

— О, ты поймешь. Так ясно, что голова закружится.

Твою мать, его голос, низкий и хриплый, напоминал мне приглушенный рокот мощного, черного мустанга.

— Никогда не думал, что могу лишить тебя дара речи. — Он даже не прикоснулся ко мне — ну, если не считать, что его глаза поглощали меня. — Ты этого хочешь, Джорджи? Потому что у меня есть ощущение, что да. Вот он я. — Он наклонился ближе, так что его губы оказались у моего уха. — Делай, что я говорю, и снимай эту проклятую рубашку, или выйди через эту дверь и никогда не возвращайся.

Боже.

Я настолько ошеломлена, что не двигаюсь, и когда он оттолкнулся от двери, и когда отступил. Я знала Дека. Он не блефовал, у меня даже закралась мысль, что он откроет для меня дверь, если я откажу ему.

Хотя такого просто не может быть.

Я сжала края моей рубашки, стянула ее через голову, позволив ей выскользнуть из моих пальцев на пол. Он втянул воздух, когда посмотрел на меня. Выражение его лица не изменилось, непоколебимое и напряженное, по ногам пробежала дрожь, как если дотронуться до натянутой струны. Чтобы не упасть, для поддержки, я облокотилась на дверь, грудь выставилась вперед, и в его глазах зажглись тлеющие огоньки.

— Лифчик.

Почему он не поцелует меня? Не дотронется до меня? Почему заставляет раздеваться, когда он полностью одет, почему не снимет хотя бы ботинки? Зачем это?

— Дек, почему...

Он поднял брови, и я сдержалась, заведя руку за спину, я взялась за застежку на бюстгальтере. Я расстегнула крючки, и бретельки заскользили по моим рукам, лифчик упал вперед. Он не отвел взгляд от моего лица, пока падал бюстгальтер. Мурашки покрыли мое тело, когда его глаза медленно опустились на мою грудь, внезапно я почувствовала себя уязвимой. Мне это не нравится, но как только я захотела скрестить руки, он схватил меня за запястья.

— Нет.

Дек отпустил меня и кивнул на мои спортивные штаны.

Я сглотнула, наклонилась и сняла их, оставив на полу рядом с собой.

Он ждал.

Я стояла наполовину раздетая напротив двери, пока он смотрел на меня. Волновало это так же сильно, как и тревожило. Я сильно возбуждена и смущена тем, что меня это заводит.

Ему не нужно ничего говорить, он просто посмотрел на мои трусики.

Мне не хотелось так. Я мечтала о страсти, что он схватит меня и сорвет всю мою одежду, а не о том, что он будет стоять тут, пока я раздеваюсь. Это даже отдаленно не напоминало мои фантазии. Ну, за исключением того факта, что я вся горю и жажду его прикосновения так нетерпеливо, что боюсь развалиться на части.

— Поцелуй меня, Дек.

Хочу дотронуться до него, обнять, услышать его стон, ощутить его руки на моем теле.

— Если ты не можешь сделать то, что я хочу, тогда уходи.

Дек повернулся на пятках и зашагал по коридору.

Твою мать. Ну и что мне делать?

Но я уже последовала за ним, выпалив:

— Хорошо. Хорошо, я сделаю это.

Он уже достиг двери спальни, и я облегченно вздохнула, когда мои слова остановили его, и он повернулся ко мне. Моя кожа горела, но не от смущения, хотя он окидывал мое тело взглядом, будто размышляя, стою ли я его или нет.

Когда он прислонился к косяку и скрестил руки, я точно знала, чего он ждет. Я просунула пальцы под завязки белых трусиков и, медленно стянув их вниз, вышла из них. Подняла голову и выпрямилась, положив на выставленное бедро руку.

Жду. Нет ничего, что я могу сделать еще, поэтому я жду Дека. Следующий шаг за ним. Я ждала десять лет, чтобы это был он, поэтому я стою и буду стоять еще лет десять, если Дек будет смотреть на меня, как сейчас.

Он опустил руки.

— Идеально.

Мои внутренности скрутились в узел, когда он направился ко мне.

Можно ли сгореть от одного взгляда? Да. Конечно, да, мы же говорим здесь о Деке.

Он остановился в шаге от меня, и я готова была крикнуть: «Ближе». Я хотела умолять.

Боже, я это сказала?

Все мои сокровенные мысли спутались, не понимаю, о чем думать, за исключением одного беспрестанно мигающего сигнала «поцелуй меня».

— Посмотри на меня.

Мне казалось, что я смотрела, но я уставилась на его татуированную грудь, желая, чтобы он был ближе. Моя самоуверенность жаждала бросить ему вызов, особенно после всех отданных мне приказов. Однако желание было слишком сильным, и я знала, что если нагрублю ему, он повернется и уйдет, не оглянувшись ни разу. Не хочу так рисковать.

Я встретилась с ним взглядом и мрачная уравновешенность, которую я постоянно вижу в нем, осветилась загорающимся огоньком.

Отлично, все-таки какую-то власть я могу вернуть себе.

Я открыла рот. Он нахмурился, и я сразу его закрыла.

Или нет.

— Если это произойдет, обратной дороги не будет.

Послышался скрип половиц, и дрожь пробежала по мне.

Что он имеет в виду под «обратной дороги не будет»?

— Что конкретно ты под этим подразумеваешь?

У него опустились уголки губ, и я вижу, что он немного раздражен. Добавим к этому напряжение в плечах, он злится.

Ну и какого черта?

— Я подразумеваю все.

Он шагнул ближе, и когда его руки обвили мои плечи, пульсация между ног стала невыносимой.

— Ты готова к этому?

Я решила, что хочу быть смелой, потому что чувствую себя неуверенной, и мне нужно немного прийти в себя.

— Поцелуй меня, и я дам тебе знать.

Уголок его рта дернулся, пальцы медленно и плавно заскользили вниз по моим рукам, его грубая, как наждачная бумага, кожа против моей, гладкой, как шелк. И вот его руки начали движение вверх и сжались. Не могу его понять, черт возьми. Дек так сложен, что я так и не разобралась в нем, возможно, и не смогу никогда.

Одна рука двинулась по моему плечу, затем в изгиб шеи, пока пальцы не обхватили ее сзади. Я потеряла равновесие и качнулась к нему, каждая моя молекула тянулась к нему. Резким движением он дернул меня к себе и, наклонив голову, наши губы соприкоснулись. Это и жестко, и мягко, и, твою мать, опасно лучше, чем поцелуй в душе. Его язык прошелся вдоль моих зубов и двинулся глубже в теплоту рта. Его рука обняла меня сзади, не позволяя отдалиться, хотя я даже и не думала об этом.

Мои руки обернулись вокруг него, я провела пальцами по его спине, пока не достигла шеи. Когда я почувствовала вибрацию его стона, это вызвало катарсис. Ощущения поглотили мое тело, концентрируясь между ног. Поцелуй стал глубже, если это еще возможно. Он потянул мои волосы, и мне пришлось откинуть голову назад.

Его поцелуй похож на вторжение. До меня дошло, что он имел в виду под «обратной дороги не будет». Он спросил, уверена ли я, потому что Дек берет, а я должна отдаться, или все заберут без спроса. Мысль возбудила меня еще сильнее, и я жадно его поцеловала, словно изголодавшись по нему.

И я изголодалась по нему.

Десять лет. Десять чертовых лет этот мужчина был в моей голове, пренебрегал мной, а теперь я пробовала его, чувствовала его. Я знала, Дек не делает ничего наполовину, все или ничего.

Он простонал и отпрянул. Я попыталась притянуть его обратно, он мне не позволил, тогда я прошлась ладонями по его спине и дальше вниз, обхватив его задницу.

Дек на восемь лет старше меня и, может быть, я неопытна, когда дело доходит до реального секса, но я занималась разными вещами с парнями и знаю, что они любят.

Его глаза пронзают меня, он усиливает хватку на моих волосах.

— Все.

У меня нет ответа, не знаю, что он имеет в виду, но я сделаю или скажу все, что он захочет. Хочу, чтобы он был сверху, погружаясь в меня до того, как я расплавлюсь окончательно.

— Детка, ты мне нужен.

— Мне нравится, когда ты так меня называешь.

Я прикусила губу.

— Знаю.

Он слегка кивнул и двинулся на меня, в результате я попятилась назад, пока не наткнулась на кровать позади себя и не упала, слегка подпрыгнув на матрасе. Моя спина соприкоснулась с кроватью, заставив меня поморщиться.

Он заметил.

— Порезы?

Я кивнула.

— Они в порядке.

Он секунду смотрел на меня, взвешивая мои слова.

— Я не буду нежным.

Я и не думала, что он будет.

— Знаю.

И он добавил:

— Твое нахальство останется за пределами спальни сегодня ночью.

Я поднялась на локти, моя грудь выпятилась, и я заметила, как расширились его зрачки. Он быстро скрыл свою реакцию за стальной решимостью. Знаю, что у Дека есть несколько сильных эмоциональных шрамов, и задумалась над тем, отпускает ли он их в пылу страсти. Может, я увижу мельком кусочек настоящего Дека.

Твою мать, это правда происходит.

Я провела языком по верхней губе, он снял рубашку, и мои глаза прошлись по мускулатуре его обнаженной груди и живота. Внизу начиналась полоска волос, которая спускалась к... его пальцам, расстегивающим пуговицу на его джинсах.

Я увижу Дека без одежды. Черт, фантазия становится реальностью. Мне нужен воздух.

Я наблюдаю, как он снимает джинсы и вышагивает из них.

Мускулистые бедра, небольшое количество темных волос, упругие икры, которые имели эти очерченные, изогнутые мышцы, которые как-то называются, на задней части ног. Эти ноги мне нужны вокруг меня — крепко прижатыми ко мне. Но дрожь прошла по мне, когда мои глаза остановились на твердой выпуклости, выпирающей в его черных трусах. Без колебаний он их снял, и его член выскочил на свободу. На секунду у меня проскочила мысль о том, чтобы свалить из спальни.

Как что-то подобного размера поместится внутри девушки?

— Раздвинь ноги, Джорджи.

Его голос достиг моих мыслей о его члене, толкающемся в меня, и я уставилась на него, раскрыв рот.

— А?

В нем нет сомнений, он стоит передо мной, высокий, уверенный и полностью обнаженный. Я и мысли не допускала, что будет по-другому. Ведь Дек — лидер элитной группы мужчин, которые точно так же опасны, как и он. Проклятье, он уничтожает плохих людей — по-настоящему плохих, у которых плохие друзья, и все равно Дек никогда не выглядел эмоционально уязвимым, ни секунды.

Он стоял, расставив ноги и смотря на меня, ожидая ответных действий.

Действий...Верно, ноги. Раздвинуть ноги.

Он встал на одно колено между моих ног на кровати. Его тело наконец-то накрыло меня, и я закрыла глаза с полным и совершенным наслаждением. Это освобождение. Это истина. Это по-настоящему, и на мгновение я забыла, кем я стала за эти годы, и снова вернулась к невинной девочке, которая влюбилась в мужчину, с которым, она думала, никогда не сможет быть вместе.

Его руки немедленно захватили мои, вытянув их над моей головой, не отпуская. Это доминирующая позиция, и думаю, я всегда знала, как это будет с Деком. Он никогда не отдавал инициативу другому, в том числе и во время секса.

Он поцеловал меня, и мои ноги обернулись вокруг его бедер. Одна его рука держала мои руки над головой, другой он провел по моему телу вниз, пока не захватил мое бедро, поднимая его выше на талию. Напряжение заставляют мои мышцы дрожать.

Дек не сбавлял темп, его губы на моих, его язык проник вглубь, и я открылась ему. Полностью поглощенная, и это... спасение. Я отпустила себя и отдаю ему все, что я отказывалась давать другим.

— Иисусе. — Звук его голоса проник в мое затуманенное желанием сознание, и я вздохнула под его ртом. — Вот так. Отдайся мне. — Он оставил след поцелуев, спускаясь к шее, ниже к груди, сжав мое бедро. Накрыл мою грудь, его большой палец кружил вокруг моего соска.

— О Боже, — застонала я, каждая частичка меня дрожала, жаждала, струилась, соблазненная жаром Дека. Он ущипнул мой сосок — сильно. Я хотела его и прикрыла глаза. Это чертовски больно, но потом... потом жар его рта успокоил боль, и снова у меня вырвался стон. Его зубы немного потянули сосок, и я ахнула.

— Отпусти. — Он втянул чувствительную вершинку в рот и начал сосать.

— Дек. — Я не знаю, почему произнесла вслух его имя. Может мне нужно услышать собственный голос, чтобы убедиться, что все реально. — Пожалуйста. Трахни меня.

Пульсация между ног толкала меня к нему, требуя большего.

— Никогда не думал, что услышу эти слова из твоих уст, Джорджи.

Дек двинулся к моей другой груди и уделил ей такое же внимание и заботу, и клянусь, я дышала, как чертова собака, к тому времени, когда он закончил с ней.

— Я всегда любила тебя.

Он резко вскинул голову от моих слов, его губы сжались, он нахмурился.

— Джорджи.

Его голос жесткий и неумолимый, и я не уверена, что означает то, как он произносит мое имя. Хотя плевать, его рука легла между моих ног, и его палец погрузился в мою влажность.

— Черт, — простонал он и погрузил два пальца внутрь меня, уверенно и глубоко. Внезапное проникновение неприятно. У меня есть вибратор, но я никогда не помещала его внутрь себя. Это два пальца, и я не уверена, как что-то большее, вроде его члена, поместится во мне, не разорвав на части.

Он застыл. Каждая его мышца напряглась, как при атаке. Даже его пальцы внутри меня не двигались. Он отпустил мои запястья и тронул за подбородок.

— Ты девственница, Джорджи?

— Ну, если ты имеешь в виду, был ли когда-нибудь член внутри меня, то — нет.

Его глаза сузились, челюсть напряглась, он выглядел взволнованным. Его пальцы сжали мой подбородок.

— Почему?

Потому что я всегда была девчонкой со страстью, которая вышла из-под контроля. Я пробовала заняться сексом, но всегда останавливалась до того, как это заходило слишком далеко. Это никогда не чувствовалось правильным.

Его палец продвинулся внутри меня чуть дальше.

— Это, — спросил он. — Ты собиралась отдать Лайонелу?

Я пожала плечами. Была такая идея в ту ночь, вместе с моим заданием. У меня есть несколько объяснений, связанных с Лайонелом, но с его пальцами внутри меня, я ни черта ему не скажу.

— Джорджи, — предостерегающе произнес он.

Желание остыло, на смену пришло раздражение.

— Серьезно, Дек. Ты поднимаешь эту тему сейчас, когда твои пальцы внутри меня, а твой твердый член напротив моего бедра.

— Ему? — тон его голоса спокойный, хоть и с нотками гнева. Так как Дека я знаю достаточно хорошо, то поняла, что это его действительно бесит. — Мой член будет внутри тебя несмотря ни на что, но я хочу услышать ответ от тебя.

— Боже, ты не хочешь оставить мне немного гордости?

— Это не то, что я забираю, Джорджи. Это каждая чертова твоя частичка. Я говорил тебе это. Мы не вернемся назад отсюда. Чушь, которую ты несла вокруг, окончена, — он сделал паузу, и я вздрогнула под ним. — Я собираюсь прекратить это.

— Прекратить что?

Он проигнорировал мой вопрос.

— Ему?

Его пальцы слегка согнулись, и я сжалась вокруг них. Он хмурился и смотрел сердито.

— Ну, хорошо. Да. Я думала об этом, но не смогла довести до конца. Я хотела, чтобы это был ты. Это должен был быть ты. Я знала это с тех пор, как вернулась из школы домой, и ты дал мне миску с мороженым. Ты пугал меня до чертиков, но в тот момент... я увидела что-то в тебе. Это было так ясно, нежность в твоих глазах, забота и да, там был и гнев, но все это было для меня.

Дек отпустил мой подбородок, и его рот обрушился на мой, наши губы слились в экстазе. Его палец кружил вокруг моего клитора, и мои стоны вернулись, как и желание, которое усилилось в непереносимую пульсацию, я сжалась вокруг него.

Его вес стал ощущаться тяжелее на мне, его рука путешествовала по моему телу, не пропуская ни одного местечка, пока он целовал меня. Я укусила его губу, и он простонал, движения его пальца прекратились. Я жаждала его, пошевелившись под ним, пытаясь снова почувствовать трение между нами.

Он отпрянул и слез с кровати. Как только его тело оставило меня, внезапно стало холодно. Он подобрал свои джинсы и залез в карман за презервативом. Я наблюдала за тем, как он разрывает упаковку и надевает его.

Наши глаза встретились.

— Ты мне доверяешь? — спросил он.

Он единственный человек, которому я, и правда, доверяю.

— Мне нужно услышать, как ты это скажешь.

Твою мать, Дек.

— Да. Я тебе доверяю.

Он слегка кивнул и поднял меня, перетаскивая к изголовью кровати. Его жар накрыл меня снова, и я инстинктивно обхватила его ногами, пока он дразнил меня кончиком члена и двигался напротив моего входа. Затем он направил бедра и скользнул внутрь.

Его глаза ни на мгновение не покидали меня, пока он продвигался дальше. Я закрыла глаза от непривычного проникновения.

— Расслабься.

Это приказ, и мне захотелось ударить его, но я вместо этого сделала точно, как он хотел, и расслабила мышцы бедер.

Он толкнулся вперед, и я простонала от дискомфорта и удовольствия. Его пальцы начали снова играть со мной, в животе нарастало напряжение. Скоро это я буду изгибаться, заставляя его двигаться внутрь меня дальше.

Я кончала много, хорошо, тысячи раз, но когда Дек был внутри меня, давление, пульсация — это было совершенно другое. Всепоглощающе. Господи, Дек был всепоглощающ.

Он склонил голову, завладев моим ртом, и я вздохнула, наслаждаясь этой жесткой атакой. Его бедра резко толкнулись вперед, и мой крик был заглушен его ртом.

Твою мать, будто только что нож вонзили в меня.

Я пытаюсь отстраниться. Хочу, чтобы он вышел из меня, мне нехорошо и больно, мне это не нравится.

Но Дек остается неподвижным на мне и целует меня. И когда я перестаю бороться, он оставляет цепочку поцелуев на моем лице.

— Это все. Дыши.

Он гладит мои волосы, и этот нежнейший акт, который я когда-либо получала от Дека. Я прижалась к нему и закрыла глаза, дав своему телу привыкнуть к толщине его члена глубоко внутри.

— Как ты?

У меня все еще болезненно пульсировало, но все теперь не так плохо, и когда его палец начал играть со мной снова, боль и дискомфорт сменились нарастающим трепетом. Я качнула бедрами и он, поняв намек, медленно и неуклонно начал двигаться внутри меня.

— Детка, — застонала я, глядя, как он входил и выходил из меня, прижимаясь к нему.

Он приподнялся на руках по обе стороны от меня, вышел, а затем снова сильно вошел. У меня вырвался стон, когда волна наслаждения пронзила меня, похоже было на маленький оргазм.

Он повторил это, и ощущение его резких толчков в мое хрупкое тело вынудило меня податься навстречу его движениям, и наши тела столкнулись друг с другом.

— Черт.

Дек вдалбливался сильнее, моя нужда в нем встретилась с его.

Я держалась за его руки.

— Сильнее.

Он так и поступил. Снова и снова. Я закричала, когда волны ощущений понесли мое тело и выбросили за край. Я падала, а Дек не останавливался, напирая и совершая сильные толчки, внезапно, он простонал, глубоко погрузившись в меня в последний раз.

Несколько секунд я лежала под ним, осознавая то, что сейчас произошло.

— Фантастика, — выдохнула я неровным шепотом.

Его тело подрагивало, напряжение на лице исчезло, и он посмотрел на меня, будто я незнакомка.

Я подняла руку и погладила его лицо.

— Детка?

Он повернул лицо, поцеловал мою ладонь и, скатившись с меня, встал. Дек направился в ванную и вернулся, не стесняясь своей наготы.

Он остановился около кровати, посмотрев на меня сверху. Я почувствовала напряжение, будто на него опустилась холодная вуаль. Он подобрал джинсы и натянул их.

— Твоя спина в порядке?

— Конечно, Дек. Это мелкие порезы, они не стоят внимания.

Кай настаивал на том, чтобы они такими оставались, несмотря на те, которые оставил Таннер в первый год.

Он сильнее нахмурился. Думаю, ответ ему не понравился. Он ничего не говорил в течение нескольких секунд, а затем произнес:

— Ты расскажешь мне, черт возьми, все.

Я села.

Струйка страха прошлась сквозь мое тело, мне стало холодно, и я схватила простыню, чтобы прикрыть себя, хотя мне и не было некомфортно. Весь жар покинул меня, кровь в венах застыла.

Он провел рукой по своей макушке.

Дерьмо.

Он выглядел взвинченным. И его глаза встретились с моими. От его пристального непреклонного взгляда дрожь пробежала вниз по позвоночнику.

— Ты просто отдала себя мне?

Я не знала, куда он клонит, но я кивнула.

— Да.

Он замолчал, будто обдумывал свои следующие слова. Не так часто увидишь, как Дек колеблется, он откровенен и честен, не утруждает себя осторожным подбором слов.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Не совсем.

Потому что я без понятия, что происходит в его голове прямо сейчас. У нас был секс. Дек нарушил слово, данное моему брату, и я скрываю от него кое-что серьезное, с чем он пока мирится.

— Тебе стоило бы понять это до того, как раскрыть свои ноги передо мной.

— Господи, Дек.

Я хотела поманить его пальчиком и умолять поцеловать меня. Обе идеи не слишком подходят в данный момент.

— Это значит, что ты моя, полностью. Никакого бегства. Нет пути назад. И я абсолютно уверен, никакой лжи. У тебя вопрос, мы обсуждаем. У тебя проблема, я с ней разберусь. Если мне нужно, чтобы ты сделала что-то, я жду от тебя, что ты сделаешь это.

— Вау, сделай шаг назад.

Его брови поднялись.

— Я спрашивал тебя, уверена ли ты. И ответ был «да». Здесь не может быть шагов назад. Я не для того тусовался рядом, издеваясь над собой восемь чертовых лет, чтобы только взять тебя, а потом ты сказала бы мне отступить. Со мной ты идешь только вперед. Я не отпущу тебя, и это включает, что ты все мне рассказываешь. — Он шагнул к двери. — И я хочу услышать все.

Я не знала, почему я дрожу. Возбуждена? Испугана? Думаю, и то, и другое.

— Какое у него полное имя? — спросил он.

Черт.

Это последняя вещь, о которой я бы хотела сообщить, но я открыла банку с червями, и они расползались вокруг меня. Дек берет контроль над ситуацией.

— Робби Кроваков.

Он напрягся, потянулся к заднему карману и вытащил телефон.

— Что ты намереваешься делать?

Когда он повернулся и посмотрел на меня, телефон был уже у его уха:

— Оставайся здесь. Когда я вернусь, то ожидаю, что ты будешь обнаженной ждать меня в кровати. — Мои зрачки расширились. — Ты что-то хочешь сказать?

Я покачала головой.

И он вышел.

ГЛАВА 12

Дек

Я вышел из комнаты.

— Робби Кроваков. Ходил в школу Джорджи, имени Германа Миллса. Определи его местонахождение. Я бы проверил сначала исправительные учреждения. И, Вик, этот парень — мой.

Я отключил связь и засунул телефон в карман. Вошел в офис, включил компьютер и начал проверять всю корреспонденцию, которая была у меня с Каем.

Правда в том, что я в офисе, чтобы быть подальше от нее, пока я не потерпел крах и не потерял всего себя в ней. Я получил то, что хотел. Сделал ее своей. Нет пути назад, но вот что беспокоит меня: сможет ли хоть один из нас справиться с этим. Я так облажался после всего... Иисусе, быть внутри нее, чувствовать ее, целовать — будто разноцветная палитра красок озарила мой мрак.

Я пытался сконцентрироваться, но все, о чем мог думать — это погружение в Джорджи. Чувствовать, как она сжималась вокруг моего члена, как она стояла передо мной и раздевалась. Как она впивалась ногтями в мою спину, пока я врезался в нее снова и снова.

Она, черт возьми, оказалась девственницей. Девственницей. Неожиданно, и... это подарок. Несмотря на всю ложь, окружавшую ее... Она сберегла это для меня.

Иисусе. Я не должен был никогда... к черту Коннора. К черту все. Она теперь моя, и я никогда ее не отпущу.

Мой член стал твердым при мысли о ней, лежащей сейчас на моей кровати, неуверенной, немного испуганной, как и должно быть. Меня все еще трясет от злости на нее, на Кая и на самого себя за то, что не увидел этого.

Выпивка была ложью? Твою мать. Неужели я так увлекся тем, чтобы держаться от нее на расстоянии, что пропустил то, что было прямо перед моим носом?

Я знал Джорджи, по крайней мере, думал, что знал. Относительно выпивки, постоянно не сходились концы с концами. Джорджи сильнее этого.

— К черту.

Я захлопнул ноутбук и откинулся на стул, скрип кожи и мой голос слились воедино.

Поскольку я не закрыл дверь, то, взглянув вверх, увидел Джорджи, стоящую в мешковатых спортивных штанах. Она облокотилась назад на косяк двери, и я мог видеть ее профиль, ее согнутую ногу, опирающуюся на стену. И выглядит она чертовски сексуально. Она также не сделала, что я ей сказал. Фактически полностью противоположное. Я спрятал улыбку, потому что абсолютно уверен, что не хочу, чтобы она ее видела.

Даже с голубыми прядями, или в какой бы цвет она там ни красила волосы, я считал ее красивой. Ничто не поменялось с того дня, как я встретил ее. Слишком юную, чтобы сделать хоть что-то с этим, и я, убийца, который видел слишком много дерьма, чтобы когда-либо позволить столь невинной девочке войти в мою жизнь.

Мои люди из «Неуправляемого бунта» были такими же, они видели и совершили больше, чем большинство могло себе хотя бы вообразить, они знали о многом не понаслышке. Дорога, по которой мы шли, была каменистой, и думаю, что Коннор на той, откуда нет пути назад.

Твою мать. Джорджи никогда не должна узнать о том, что ее брат жив.

Абсолютно уверен в том, что не стоит начинать отношения с таким большим секретом, как этот, но Коннор больше не был ее братом. Правда о нем может принести прямо сейчас только одно — боль.

Она нервно теребит руки. Нет ее обычного нахальства и дерзости. Она напоминает мне девочку, за которой я наблюдал, когда она ела мороженое.

— Я сказал, чтобы ты оставалась на месте.

Джорджи редко делает, что ей говорят.

Молчание.

— И чтобы ты не одевалась.

Я видел, как ее зубы прикусили нижнюю губу и затем медленно отпустили ее.

— Почему ты меня хочешь? Я лгала тебе. Притворялась тем, кем не была...

— Прекрати.

Ее губы сжались от моего единственно произнесенного резкого слова. Я так сильно хотел ее снова, что у меня путались мысли, что я здесь должен сделать и все же... Годы ожидания, не позволяя себе мечтать, что однажды получу ее, и внезапно мне нужны ответы. Мой член болезненно напряжен.

Боже, да. Я бы трахал ее непрерывно всю следующую неделю, если бы мог.

Поднимаю голову, ее волосы рассыпались, она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Твою мать, она точно знала, что делает со мной своим взглядом.

— Подойди сюда.

Она направилась ко мне, и я насладился покачиванием ее бедер и слегка приоткрытым ртом. Дело в том, что Джорджи чертовски сексуальна, но даже не догадывается об этом. Да, она дерзко играла свою роль, но под всем этим — уязвимая девочка, которая прячется за паутиной лжи.

Но что Джорджи нужно узнать прямо сейчас, так это то, кто контролирует ситуацию, потому что ложь, связанная с ней, закончилась.

— Сядь на стол.

Я отодвинул свой ноутбук в сторону, отъехал на стуле назад, чтобы она встала передо мной. Она положила ладони на край стола, и плавно подняла попку на поверхность красного дерева. Я подъехал вперед к ней на стуле, пока не смог дотронуться до ее бедер и придвинуть ее к самому краю.

— Больно?

Она потрясла головой. Я вопросительно взглянул на нее, и она исправилась.

— Немного.

— Тогда я не буду трахать тебя.

Разочарование на ее лице вызвало у меня улыбку, и на секунду я почувствовал сладкий душевный подъем, струящийся по венам. Незнакомо, согревающе.

Твою мать, мне нравится это… сильно.

— Поднимись.

Я шлепнул ее правую ягодицу, и она приподняла ее, чтобы я смог сдернуть штаны сначала с одной стороны, и повторил это с другой. Я стаскивал их с ее ног медленно, чтобы мои пальцы скользили по нежной коже.

По ее телу побежали мурашки, а глаза ненадолго закрылись, когда она откинула голову назад. Я бросил штаны на пол, и моя рука двинулась вверх по ее ноге к внутренней стороне бедра.

— Ложись. Закрой глаза.

Теперь она тяжело дышала, предвкушая мои следующие действия. Мне не нравилось, когда кто-то знал, что я собираюсь делать; это делало меня предсказуемым, а это было опасно.

Встав, я услышал ее прерывистое дыхание.

Черт, как бы мне хотелось сейчас вогнать в нее свой член или погрузиться глубоко в ее рот.

Но ей нужен урок, который я намереваюсь ей преподать.

Я отошел.

Уловил движение, и мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что она намеревается подняться и что-то сказать.

— Закрой глаза. Не двигайся, пока я не разрешу. И, если не послушаешься и на этот раз... ты знаешь, где дверь.

Я закрыл дверь офиса, чтобы казалось, будто я оставил ее, и, бесшумно сев в углу комнаты, стал ждать.

Джорджи

Пока я лежу на столе, меня охватывает дрожь, мои голые ноги свисают с края. Я не открываю глаза, потому что в противном случае я бы поднялась и устремилась за ним, а Дек не просто так все это затеял. Знаю, он никогда не причинит мне боли. Знаю, что он заботится обо мне и в определенном смысле то, что он оставил меня ждать его, возбуждает еще больше.

Я лежу и чувствую нарастающую боль между ног. Трепет. Пульсацию. Чувствую, что становлюсь чувствительной и сразу понимаю, что лучше бы на мне были трусики. Мысли беспокойно крутятся в моей голове: Дек, его член внутри меня, его руки на моей коже, его губы скользят по моим губам вниз, пробуют меня.

Мое тело дернулось, я развела ноги чуть шире, мечтая об открытом окне, из которого бы подул легкий ветерок, лаская между моих ног. Я так сильно сгорала от желания, мечтая, чтобы ко мне прикоснулись, что положила руку на грудь и готова была обвести круг вокруг соска, когда резкий голос позади остановил меня.

— Не трогай себя.

Твою мать, думала, он вышел из комнаты.

Я распахнула глаза, но не смогла его увидеть. Открыла рот, чтобы умолять его, но, видимо, он этого ожидал.

— Ш-ш-ш.

От его низкого голоса меня окатила волна желания, я простонала, мои ладони прижались к твердой поверхности стола, отчаянно хотелось что-нибудь сжать, что угодно.

— Закрой глаза.

И я услышала шорох одежды.

Он раздевается?

Сильно прикусив губу, я почувствовала вкус крови.

Что-то упало на пол. Ботинки? На нем были ботинки? Или это ремень?

Холодная дрожь пробрала меня, и, желая увидеть, я чуть не приподнялась. Меня напрягает, что ремень может быть где-то рядом со мной, я уговариваю себя остаться и не сбежать. Я доверяю Деку больше, чем кому-либо в этой жизни. Может, я и храню свои секреты от него, но только для его же защиты.

Его шаги слышны в комнате: легкий уверенный шаг, который так хорошо мне знаком, что я узнаю его, даже не обернувшись.

Щелкнул замок. Послышалось трение дерева о дерево, как при открытии двери, и запах хлорки из бассейна принес на крыльях летний ветерок. Он щекотал мое лицо, и я снова простонала.

— Насколько ты влажная, Джорджи?

Я знала, что очень влажная. Даже чувствовала это на внутренней стороне бедра, а он даже еще не коснулся меня.

— Мне нужно, чтобы ты мне ответила.

— Влажная, правда, влажная.

Я чуть не вскочила, когда вдруг почувствовала, его палец там, скользящий по моим складкам, словно проверяя, говорю ли я правду. Он должно быть догадался о моей реакции, потому что положил ладонь на мою грудь, удерживая от попыток подняться со стола.

— Прекрасно, что ты не обманываешь меня.

Потом его прикосновение исчезло, и я ощутила палец на моей верхней губе.

— Открой.

Открыв рот, я почувствовала себя, всосав его палец. Внезапно он вытащил палец, заменив его ртом. На секунду это было нежно, его язык ласкал, сохранив вкус меня, и вдруг будто спустился курок, я ощущаю его вес, и его рот обрушивается на мой.

Забирает.

Требует.

Агрессивно и почти яростно.

Его обнаженная грудь напротив моей, но грубая джинсовая ткань все еще трется об меня. Его пальцы сжали в кулак мои волосы и притянули к себе, слегка наклонив мою голову в жестокой атаке, будто он недостаточно глубоко меня целует.

Он агрессивен в том, как накидывается на меня, край стола впивается в мои бедра, но мне все равно, потому что я хотела Дека именно так. Когда он не контролирует себя, а Дек никогда не теряет контроль. Я заставляю его быть таким, и ничто не может завести меня сильнее.

Он издал низкий рык и отпрянул.

— Держи глаза закрытыми.

Похоже часть самообладания вернулась к нему, его вес больше не на мне, но я слышу его тяжелое дыхание и знаю, он не оставил меня снова. Что я не знаю, так это то, что он собирается делать дальше.

Я услышала скрип кожи, будто он опять сел в свое кресло, колесики покатились по деревянному полу.

Ближе ко мне или дальше от меня? Что он делает?

— Шире открой свои ноги, чтобы я видел твою влажную киску.

Я сглотнула и сделала, как он хотел, мой желудок порхал на нескончаемых американских горках.

— Шире.

И я это сделала, почувствовав напряжение в бедрах при таком положении. Не больно, просто некомфортно, ведь единственное, что я хочу, это обернуть ноги вокруг его талии и почувствовать его член внутри себя снова.

— Хорошая девочка.

Чувствую губы, целующие внутреннюю сторону моего бедра, и уже готова спрыгнуть со стола на него. Вместо этого втягиваю воздух, и с моих губ срывается стон, почти выдыхая его имя, когда он снова отодвигается.

— Тебе это нравится, Джорджи?

Я кивнула. Никогда в своей жизни не была так возбуждена, а у меня есть много книжек и вибратор, который я использовала в своих фантазиях о Деке. Но никогда у меня не было такой фантазии.

— Ты хочешь меня?

— Да.

Это я, затаившая дыхание, умоляю.

— Ты никогда не будешь снова мне лгать?

Я покачала головой. Он чертовки хорошо знает, что я скажу сейчас что угодно.

— Одна ложь, и это закончится. Я уйду. И, Джорджи, я не вернусь.

Я напряглась. Теперь, когда я получила Дека, не могу вообразить себе, что его нет в моей жизни, и к тому же чертовски трудно объяснить ему мое очищение. Он никогда не поймет, почему мне нужно это. Дерьмо, я сама не понимала. Только Кай, кажется, понимал. Очаровательный ублюдок имел необычный взгляд на вещи. Я даже не хотела выяснять, что с ним случилось, и почему он такой, какой есть.

— Ты хочешь кончить? — спросил Дек.

— Детка, мой клитор — это граната с выдернутой чекой.

Он тихо засмеялся, и я почти открыла глаза от незнакомого звука. Дек редко смеялся, и тепло наполнило мою грудь, будто я дотронулась до небес.

Его язык коснулся меня, и я облегченно вздохнула. Его руки сжали мои бедра, и он начал лизать между моими складками, пробуя меня на вкус, низкое урчание напротив клитора заставило меня выгнуться. Он сжал мои бедра сильнее, и раскрыл их еще шире.

Кружа, посасывая, медленно и уверенно двигаясь по моим влажным складкам. Его рука оставила мою ногу, и когда его палец погрузился в меня, я вскрикнула. Напряжение нарастало, соединяясь в бурю эмоций, его палец двигался внутри меня, язык непрерывно лизал меня, пока я не закричала. Изогнувшись и схватив его голову, мои пальцы сжались в его волосах.

Он продолжал, хотя я уже близка и стала настолько сверхчувствительна, что пытаюсь оттолкнуть его от себя. Он недовольно рыкнул на меня и схватил мои запястья, жестко пригвоздив их к столу, не отпуская. Ни на секунду его язык не остановился.

Мои ноги задрожали, опираясь на его плечи, извиваюсь, чтобы избавиться от его рта.

— Дек.

Болезненно. Некомфортно. Почти невыносимо, и вдруг это прекратилось, и знакомое ощущение начало расти снова внутри меня.

— О Боже. О Боже!

Меня будто ударила молния, и я ударилась головой о стол, когда снова кончила, отталкивая его руки, одновременно изгибая свое тело, чтобы быть ближе к нему.

А он медленно провел по мне языком и наконец-то меня отпустил.

ГЛАВА 13

Дек

Я так сильно хотел засунуть в нее член — мука сильнее, чем пытаться остановить самого себя от глотка стакана воды посреди пустыни. Уверен, она бы не жаловалась, но понимал, что ей должно быть больно, после того как я трахал ее, как дикое животное, вдобавок она была в тот момент девственницей.

Иисусе. Девственница.

Я, может, и посылал своих людей, чтобы присматривали за ней, но даже не подозревал, что у нее не было секса. По ее рассказам складывалось впечатление, что был. И я ненавидел, что ее рот не умолкал о том, как трахаться, лизаться или еще о чем-нибудь связанном с сексом. Она даже выделывалась перед Крайзисом, помешанном на сексе гитаристе группы «Разорванные на части». И я чуть не слетел с катушек, увидев, как она обнимает его.

Крайзис может и был игроком и бабником, но он не глуп и отвалил от Джорджи, несмотря на ее намеки. Но мне не давала покоя мысль, спала ли она с ним. Теперь я знаю ответ и чувствую, что в груди стало легче.

Она моя. Полностью.

Я откинулся на кресло и смотрю, как она соскальзывает с моего стола, наклоняется за штанами, натягивает их. Наблюдать за ней не причиняет мне боли как раньше. Сейчас это... свобода. Сегодня, завтра. Черт возьми, навсегда.

Она забралась ко мне на колени, ее ноги по обе стороны от меня, руки обвились вокруг шеи. Кладу ладони под ее задницу, поддерживая ее. Готов поспорить, она снова готова дерзить. Блеск в глазах Джорджи, как самые яркие звезды в небе. И вот она чуть дернула уголком губ, едва заметно сейчас, но теперь мне это нравится. Иногда я наблюдал за ней, и мне казалось, что это наигранно, будто она заставляет себя. Теперь... теперь она выглядела непринужденно, даже после того, как я заставил ее пройти через терпеливую игру сексуального отрицания. Это почти уничтожило меня, и у меня будут синие яйца до конца дня.

Но я приму это. Все что угодно, чтобы увидеть ее снова такую: влажную, с раздвинутыми ногами, в предвкушении, грудь поднимается и опадает, в ожидании, когда я дам ей то, о чем ее тело умоляет.

Ее пальцы запутались в моих волосах на затылке.

— Статус «кексика» изменен. Ты обалденный торт с замороженными маленькими красными штучками сверху.

Я ухмыльнулся.

— Вишня.

Не знаю, откуда у нее привычка сравнивать мужчин с десертами, но это Джорджи, и это очаровательно.

Черт, я подумал очаровательно? Твою ж мать.

— И про красных муравьев... Беру свои слова назад.

Я удивился.

— Красные муравьи?

Она пожала плечами.

— Да, я думала, что ты сильно напряжен из-за того, что красные муравьи кусают тебя за задницу. Ну, ты, конечно, напряжен, но просто в другом смысле.

Откинув голову назад, я рассмеялся, из груди вырвались резкие, низкие звуки.

Джорджи уставилась на меня удивленно и с открытым ртом.

— Еще что-нибудь говорила обо мне?

— Несомненно, но это уже сказано.

Я сжал ее задницу руками. Она взвизгнула, а я ухмыльнулся.

— Ладно. Я, может, и сказала, что ты скорее из тех мужчин, которые предпочитают скучную, миссионерскую позу.

Никогда не смеялся так сильно в своей жизни, потому что это настолько далеко от правды и является одной из многих причин, почему я держался подальше от Джорджи. Я требовательный, помешан на контроле, и в большинстве случаев мне нравится сильно и жестко. Я даже думал, из-за этого ли Коннор никогда не хотел, чтобы я был с Джорджи.

Волна боли накрыла меня от мысли, что мой друг больше не легкомысленный, улыбающийся парень, которого я когда-то знал. Придвинув ее ближе, целую в лоб.

Иисусе, как долго я мечтал сделать это.

Я и не осознавал, как сильно, до этого момента. Она всегда была моей, но сейчас она мне принадлежала, и никто не тронет и волосинки на ней.

Кай, я должен разобраться с ним — быстро.

— Мне нужно снова увидеть Робби, Дек.

Я напрягся.

— Нет.

— Ты не можешь забрать это у меня.

Она чуть отодвинулась, и ее пальцы, нежно касаясь, прошлись вниз по моей руке, обводя контуры татуировки.

— Джорджи.

Я поднялся, удерживая ее и ставя на ноги, чтобы отойти.

— Дек...

Я развернулся к ней и схватил за плечи. Осознаю, что причиняю боль, но так разозлен от одной мысли, что Джорджи приблизится к этому козлу. Приблизиться к чему-то столь же запятнанному, как то, что я собирался сделать с этим больным ублюдком.

— Даже не спрашивай. Не обсуждается. Знаю, ты думаешь, что тебе это нужно, но ответ — нет. Я не хочу, чтобы ты даже находилась рядом с этим куском дерьма.

Стоя передо мной, она смотрит мне прямо в глаза, и, не уступая под натиском, тихо произносит:

— Мне это нужно.

Я резко ее отпускаю, отхожу и пинаю маленький стеклянный кофейный столик. Ваза в центре на секунду качнулась и опрокинулась.

— Под тобой уже горит земля, Джорджи. Может, хочешь обуздать свои желания и потребности?

Она уперла руки в бока, сердито смотря на меня.

— Подо мной годами горит земля. Я к этому привыкла. Ты не можешь говорить мне, что я могу или не могу делать.

— Еще как могу.

— Почему ты так зол из-за этого?

Я шагнул к двери. Не знаю почему. Ее слова о том, что она окажется рядом с Робби, сделали все реальным. Страх, в котором она жила. Боль. Иисусе, я не защитил ее. И в этом причина моей злости.

— Какое бы дерьмо у тебя не было с Каем, с этим покончено. Мысли о том, чтобы оказаться рядом с этим ублюдком, который мучил тебя — выкинь из головы. Разговор окончен.

Она покраснела, и если бы я не был взбешен, то мне показалось бы это очаровательным.

Бл*дь, очаровательно. И снова я использую это слово. Что со мной происходит?

— Ты не знаешь меня, Дек.

И это меня взбесило. Потому что неважно, какую паутину лжи она сплела, она именно та девушка, которую я знаю. Слабой, пьющей, бесчувственной девушкой Джорджи никогда не была. И поэтому я всегда мог устоять перед ней. Мне не нравилась та девушка.

— Нет, знаю. Ты такая, какой я тебя знал, но ты пряталась от меня.

Не повышаю голос, держу его под контролем.

Она рванула ко мне, и на секунду я подумал, что она собирается меня ударить, или, по крайней мере, попытается. Но вижу в ее глазах огонь, но не гнев, а страсть.

Джорджи прыгнула на меня, обхватив ногами мою талию, ее губы напротив моих. И это чертовски возбуждает. Без раздумий я подхватил ее под задницу, или она бы выскользнула из моих объятий, чему я точно не позволю произойти.

Я поцеловал ее шею, тяга к ней непреодолима, как если бы я умирал от жажды годами. Не способен насытиться. Не способен не желать. Нуждающийся. Отказывающий себе столько лет, и пробовать сделать это снова, как пытаться остановить стадо слонов.

— Детка, — прошептала Джорджи напротив моего рта.

Я обожал, когда она меня так называла. Никогда бы не подумал — казалось, звучит изнеженно, но из ее уст — это рай. Мой рот накрыл ее, забирая себе воздух из ее рта. Я шатнулся к стене и развернулся так, чтобы спина Джорджи опиралась на нее, и у меня была точка опоры.

— Когда Кай найдет Робби, мне нужно быть там, — прошептала она напротив моих губ.

— Нет, — рыкнул я.

— Мы можем...

— Мы? Ты имеешь в виду себя и кого… Кая? Твою мать, нет. Ты с другой планеты, если думаешь, что когда-либо увидишь этих ублюдков снова.

— Мне не причинят вреда.

— Прекрати спрашивать.

— Засунь в меня свой член, и я послушаюсь.

Я бы посмеялся, но был слишком разозлен и возбужден, чтобы сделать хоть что-нибудь, кроме как заткнуть ее поцелуем. Ее руки — между нами, и пока я целовал ее шею и плечо, она расстегнула мои джинсы и попыталась снять их с меня.

— Детка, помоги мне.

Отлично понимаю, что мы прошли ту точку, где у меня есть какой-либо контроль, чтобы остановить себя и не трахнуть ее. Я вынес ее из офиса в спальню, где бросил на свою постель.

К тому времени как я разделся, надел презерватив и навис над ней, она уже сняла штаны. Не дожидаясь даже моего поцелуя, она взяла мой напряженный член, направила его между своих ног, приподняла бедра, и кончик чуть вошел внутрь.

— Иисусе, Джорджи.

Я медленно вошел в нее, не желая причинить боль, но ее мысли явно отличались от моих: она схватила меня за бедра, согнула ноги в коленях, поставила ступни на кровать и толкнулась навстречу ко мне. Я погрузился в нее резко и глубоко.

— О Боже. Да.

Она откинула голову на подушку и, подняв руки, ухватилась за перекладину в изголовье.

— Трахни меня.

Я был настолько ошеломлен, что застыл, наблюдая, как она извивается подо мной, в то время как мой член плотно обхвачен ее теплом. Ее глаза распахнулись, затем она улыбнулась, и мое сердце пропустило удар.

Боже, она моя. Даже не надеялся, что у меня есть шанс. Дерьмо, я был осторожен, чтобы не нарушить данное Коннору слово, а когда начались алкоголь и вечеринки, знал, что никогда не свяжусь с такой девушкой.

И теперь... Ей придется принять меня полностью, потому что Джорджи заперла меня в себе и ни за что не отдаст ключ.

— Дек?

Я никогда так буквально не замирал. Просто не случалось такое. Слишком опасно при моей работе, и вот, уставившись на нее, чувствуя свой член в ней, ее гибкое тело, как у кошки... Даже ее голубые пряди волос на белой подушке... Все. Это мгновение было... идеальным.

— Детка? — она потянулась ко мне, погладила мое лицо, ее глаза смотрели на меня, нежные, затуманенные желанием. — Что не так? Ты в порядке? Ты не хочешь делать этого?

И это настоящая Джорджи, та, которую она скрывала. Это ее частичку я желал увидеть снова. Беззащитная, заботливая, нежная. Все это похоронено под ложью.

Твою мать, я любил ее. Всегда. Я сделал бы для нее что угодно и, может, это сумасшествие так сильно кого-то любить, как я ее, но Джорджи — это то хорошее, что есть во мне. Без нее, уверен, я утонул бы во мраке своего разума и никогда не всплыл на поверхность. Она — тот огонек, на который я возвращаюсь назад. Уползаю от зла, которым окружен, от кошмаров, холода, она заставляет меня снова почувствовать себя человеком. Продолжает забирать меня сюда — к себе.

И может она права, и ей нужно увидеть Робби снова. Знаю, что такое нуждаться в освобождении. Не хочу связывать ее жизнь с этим дерьмом, но оно уже было вместе со мной. Единственное, что я ей не позволю, так это наблюдать, как я пытаю ублюдка. Потому что он будет страдать за то, что сделал с ней.

— Ладно. Но его найду я. Не Кай.

Ее зрачки расширились от удивления.

— Правда? Ты согласен с этим?

Я покачал головой.

— Нет, детка. Не согласен. Но тебе это нужно, поэтому мы разберемся с этим.

— Хорошо. А теперь хватит терять время, и трахни меня наконец. Я возбуждена и разгорячена, и для меня ты тяжелый.

Я заткнул ее поцелуем и сделал то, что она хотела — трахнул ее. Дважды.

ГЛАВА 14

Джорджи

— Какого черта ты творишь?

Я резко повернулась и выронила пистолет из руки, он отлетел от меня, ударился об пол и врезался в стену.

— Упс.

— Упс?

Дек, наполовину голый и мокрый после душа, с полотенцем, низко висящим на бедрах, прошел по комнате и поднял пистолет. Я услышала несколько щелчков перед тем, как он бросил его на кровать, затем он открыл ящик прикроватной тумбочки и положил туда пули.

— Заряженный пистолет. Ты хотела, что... увидеть сможешь ли прострелить себе ногу?

Я рассмеялась, закатив глаза, и посмотрела на него сверху вниз. Парень просто не знал, как выглядеть плохо.

— Детка, ты горяч в полотенце. Я вот думаю...

Я легла на спину на кровать и потянулась. Мы провели целый день, занимаясь сексом и не разговаривая о всяком дерьме. Он настаивал, чтобы я была сверху из-за моей спины, но без разницы в какой позиции мы начинали, всегда заканчивалось тем, что он был сверху.

Дек даже принес мне сэндвич в кровать, обещая наказать, если будут крошки на простынях. Естественно, они были, и наказание заключалось в том, как он оттрахал меня.

— Может, поплаваем и сделаем это в бассейне.

Он сильнее нахмурился.

— У тебя в руке был заряженный пистолет, который ты направила себе в ногу.

— И это значит, нет?

Мурлыкая, я заскользила ступней по обнаженной ноге. На мне его рубашка, которая доходила до задницы. Может, она и скрывала мою грудь, но я подозреваю, что Дек в любом случае предпочитал ноги.

— На кой черт ты вообще взяла его?

Он откинул полотенце на кровать, не смущаясь наготы и, к моему удовольствию, у него был стояк. Вопрос в том, смогу ли я перенаправить его мысли в другое русло и сосредоточиться на более важных вещах.

Я перевернулась и легла на живот, лицом к краю постели, приподнявшись на локтях так, что рубашка сбилась вокруг талии. Ему открывался прекрасный вид на мою задницу, поскольку я все еще не надела трусики, так как намеревалась заняться сексом в бассейне. Но Дек задержался в душе, и мне стало любопытно, увидев на тумбочке его пистолет.

Я качала ножками, перекрещивая их.

— Знаешь, думаю, я бы хотела попробовать тебя. Мои фантазии даже не могут приблизиться к реальности. Солоноватый вкус твоей спермы, и затем ты кончишь в мой рот...

Я замерла, не отводя взгляда от него.

До этого момента он надевал черные штаны-карго. Сейчас он стоял в них, остановившись на полпути, его член дернулся и увеличился. Он надел штаны на себя, застегнул, сразу направился ко мне и, схватив меня, перетащил на свои колени.

Я улыбнулась.

— Думаешь, он бы смог поместиться у меня во рту?

— Джорджи.

— Потому что он огромный.

Он меня игнорирует, несмотря на мои комплименты его члену.

— Мы разберемся с этим дерьмом сейчас.

Я вздохнула.

Похоже, я проигрываю.

— Что за парень, отказывается от минета?

— Я люблю твой дерзкий ротик. Возможно, даже больше мне он понравится вокруг моего члена, но давай сразу проясним кое-что. Я задаю вопрос, и хочу получить ответ. Не дерзость. Не чушь. И у нас не будет проблем. Разве я не справедлив к тебе? Дал тебе время, чтобы голова прояснилась?

— Голова не ясная. Это что-то типа конфетного рая прямо сейчас.

Он приподнял брови.

— Конфетный рай?

— Да, ну, знаешь, сексуальная, сладкая фантазия. Ты — мой конфетный рай. Наконец-то я смогла попробовать и хочу больше.

Напряженность вокруг его губ ослабла, и глаза стали нежными.

Да, он точно мой конфетный рай.

— Иди сюда.

Он пересадил меня с колен, отодвинулся дальше на кровати, прислонился спиной к изголовью, задрал ноги и скрестил лодыжки. Я подползла к нему, он схватил меня за бедро, положил мою ногу на свою, а затем положил на нее руку.

— Конфетный рай или нет, нам нужно поговорить, Джорджи.

Позиция для разговора. Не для секса. Его не сдвинуть отсюда, это будто пытаться возбудить ствол дерева.

— Начнем с простого... Как ты зависла с Каем?

Я рассмеялась, потому что это самый сложный вопрос.

— Я бы не использовала слово «зависла».

— Ты права, плохо выразился. Как тебя нашел Кай?

Это мне больше нравится. Никто не находил Кая, он всегда находит тебя.

— Робби.

В груди что-то сжалось, как только я подумала о месяцах, в течение которых я, обезумевшая и сломанная, полностью сдалась на милость Робби.

— Прошло три месяца с тех пор, как он издевался надо мной в хижине, но однажды он схватил меня и забрал в свой дом после школы. Я не боролась с ним. Просто шла рядом с ним, как щенок на поводке.

Я почувствовала, как увлажнились мои глаза из-за того, какой слабой я была. Как же я ненавидела себя такой.

— Тогда я и встретила Кая. Он разговаривал с одним из братьев Робби в гостиной. — Робби тогда положил свою руку мне на плечи, прижал к себе и поцеловал в макушку, будто я его девушка или что-то типа того. Меня чуть не вырвало на ковер. — Робби забрал меня в свою комнату, где он порезал меня и сделал фотографии своей работы. У него была папка. Он хранил в ней все фотографии. Я не была единственной. — Я судорожно вздохнула от нахлынувших воспоминаний, чувства беззащитности, будто отделенная от своей сущности, и вокруг безнадежность. — После того как Робби отпустил меня домой, и я шла по улице, Кай притормозил возле меня и сказал сесть в машину. Я не раздумывала. Просто села. Как будто ничего хуже быть не могло. Думаю, я хотела, чтобы Кай убил меня, причинил боль, все что угодно, чтобы остановить то, что я уже чувствовала. Я скучала по Коннору так сильно и молилась, чтобы он вернулся и помог мне. Знаю, если бы он был жив...

Я взглянула на Дека, его глаза смотрели на меня. Я ждала гнева, но вместо этого получила спокойствие, будто он отдавал мне ту часть себя, которая поможет мне пройти через это и рассказать ему.

— Но Кай знал. Не знаю как, но он знал, что Робби делал со мной, и он предложил выход. Сначала я отказалась. Я была такой потерянной и подавленной, что мне было плевать на все. И я пришла в ужас от мысли, что Робби узнает и придет за моей мамой, как и обещал. Коннор умер, и ты...

— Был за границей.

Киваю.

— Я так долго тебя ненавидела за то, что ты уехал. — Он нежно откинул прядь моих волос назад и поцеловал мою макушку. — Знаю, глупо, но думаю, часть меня надеялась, что ты... Дерьмо, я не знаю, на что надеялась. Но знаю сейчас, что ты должен был вернуться к своей группе.

— Я бы остался, если бы... — он вздохнул, переплетая свои пальцы с моими. — Я не знаю, так ли это. Если бы мне предоставили выбор — оставить ОПП2 в то время... Детка, я бы не остался рядом с тобой. Мне нужно было время, чтобы забыть тебя... Но, черт возьми, я даже не догадывался.

Киваю. Да, никогда не винила его за то, что он не спас меня от Робби. Я винила его за то, что он отпустил то, что было между нами.

— Братья Робби погрязли глубоко в делах мотоклуба. Они наняли Кая, чтобы вернуть деньги назад или... — мы оба знали, что следовало за «или», — но когда он увидел, что со мной случилось, он сказал, что сделает это бесплатно. — Тело Дека напряглось. —Кай подставил Робби осенью с наркотиками в школе.

— И его арестовали.

— Да, ему только стукнуло восемнадцать.

— А братья?

Я пожала плечами.

— Кай никогда не говорил, а я никогда не спрашивала.

— Мотив Кая состоял в том, чтобы дать тебе что-то, и ты бы ему поверила.

Да. Я поверила ему, потому что он спас меня от Робби, когда я думала, что никто не сможет.

— И он предложил мне вариант, чтобы я вернула себе то, что потеряла.

Дек молчал.

— Я была достаточно повернутой после всего. — Чувствовала себя как разрезанный кусок мяса, кровоточащий и сырой. — Кай помог мне. Думаю, это было что-то типа тренировки. В основном психологической. Ну, знаешь, научиться скрывать эмоции, определять реакции людей, их движения, жесты, признаки слабости. Он научил меня самозащите и как использовать нож. Определенным компьютерным навыкам.

— Не пистолет?

Я потрясла головой.

— Нет. Каю не нравятся пистолеты. Он говорит, что они опасны. — Дек на это усмехнулся.

— И я никогда не намеревалась использовать их.

— А Робби?

— Он исчез, когда его освободили из тюрьмы. Думаю, он боялся Кая и мотоклуба, у которого его братья украли деньги.

Дек взял большим и указательным пальцем мой подбородок.

— Почему ты мне не рассказала, Джорджи? Почему, после стольких лет, ты держала меня в неведении? Ты знаешь, я бы помог тебе. Черт, я нашел бы Робби и заставил его страдать за то, что он сделал с тобой.

— Кай. Это единственное условие. Я никому никогда не могла рассказать о нем. Он знал о тебе. О смерти Коннора. И знал, что... он знал, что ты, моя слабость. — Дек отпустил мой подбородок и отвел взгляд. — Но если бы я тебе рассказала... — я остановилась. — Дек, если бы я тебе рассказала, что бы ты сделал?

— Ты чертовски хорошо знаешь, что бы я сделал.

Я кивнула, ничего не говоря. Дек попытался бы покончить с этим, и Кай его бы убил. Он все еще может.

— Я делала для него небольшие задания. Лайонел был работой. Я должна была добраться до его компьютера и скопировать жесткий диск.

— Твою мать.

— Я никогда не знала деталей. Кай говорит, что так безопасней.

— И ты пришла в дом какого-то парня, чтобы украсть у него?

Я кивнула.

— Иисусе, Джорджи. Ты знаешь, как это опасно? Что если бы он обнаружил? Что если бы он поймал тебя? — он сильно ударил кулаком в матрас. — Черт.

— Лайонел — киска, Дек. Я бы разобралась с ним.

Он хмыкнул и, встав с постели, стал расхаживать по комнате.

— Кай вовлечен в секс-торговлю. Не знаю как глубоко, но достаточно, чтобы он добрался до лагеря в Мексике. Ты, черт возьми, знаешь это.

По правде говоря, я не знала подробностей о том, насколько вовлечен в это Кай. Черт, Кай держал при себе все, что он делал.

— Он бы не тронул...

— Он чертовски опасен.

— А ты нет?

Он ничего не сказал.

— Когда ты спас Лондон с аукциона и привез ее в мой дом...

Дек взглянул на меня.

— Я позвонила Каю. Сказала ему, что она со мной, но он уже знал. Он пытался найти информацию на перевозчика Джейкоба. Единственный способ подобраться к нему, был через Альфонсо, поэтому он заключил сделку с Альфонсо — выкупить Лондон за деньги.

— Только Лондон ему была не нужна.

Я кивнула.

— Он хотел наводку на местоположение перевозчика.

— Иисус Христос. Тебя почти убили. Они накачали тебя и...

— Кай не допустил бы, чтобы со мной что-то случилось.

— Ты кажешься чертовски уверенной в мужчине, который использует тебя. Бл*дь. И он убедил тебя сохранить это в секрете от меня, потому что прекрасно понимал, я никогда бы не позволил случиться этому дерьму.

— Я тоже его использую, Дек. Я хочу остановить Робби. Не могу позволить ему навредить другим девушкам, и он найдет возможность добраться до него.

— И это заняло сколько... семь лет? — Дек хмыкнул. — Чушь. Он использует и дразнит тебя Робби, подвешивает морковку над головой. Вот что он делает, Джорджи. Он использует людей. Это все, что он умеет. Ты когда-нибудь задумывалась, что он сделает с тобой, когда Робби будет мертв?

В действительности, я не знала ответа, потому что задавала этот самый вопрос Каю, и он сказал, что мы должны сначала найти Робби.

— Не знаю.

— Вот именно, потому что он не хочет, чтобы ты знала.

— Кай не делится многим с нами.

— Нами? Как много людей работает на него?

Я пожала плечами, потому что и правда не знала.

— Таннер и я — это все, о ком я знаю. Но подозреваю, у него есть и другие, где-то. Он не остается на одном месте очень долго, и иногда я ничего не слышу от него месяцами. Когда он искал Лондон, он исчез на несколько месяцев. Думала, он мертв.

— А выпивка?

— Кай решил, что мне нужно прикрытие... — я глубоко вдохнула. — Это заставляло тебя сосредоточиться на моем пьянстве и вечеринках, а не на том, что я делаю. Не на моих целях.

— Иисусе. Я, твою мать, убью этого ублюдка.

— Он никогда не принуждал меня. Я сделала выбор.

— Если бы я не отвалил, этого никогда бы не произошло. Ничего из этого.

Возможно, нет, но...

— Ты не отвалил. Ты вернулся к своей группе, Дек.

Но два года — долгий срок и к тому времени, я настолько была погружена в то, что делала с Каем, что даже когда Дек вернулся, я знала, остановиться невозможно. Я точно знала, как он отреагирует. Он захотел бы пойти за Робби. И после этого что? Кай убил бы его, как он всегда и угрожал сделать. Я верю, что Дек способен о себе позаботиться, но я никогда не допущу даже малейшую вероятность потерять его, если могла бы предотвратить это.

Все эти годы я пыталась избежать такого варианта развития событий, но это все равно произошло. Но кое-что изменилось.

Кай не хотел убивать Дека. Почему? Что хотел Кай?

Я тихо сказала:

— Мне нужен Кай.

Его взгляд потемнел, когда он посмотрел на меня.

— Скажи мне, что я сейчас не услышал, что тебе нужен Кай.

— Ты отлично меня услышал. И ты знаешь, что я имею в виду.

Нужда в Кае связана только с одним — найти Робби и остановить его от издевательств над другими.

Я никогда не сдамся, неважно, сколько это займет времени. Этот больной ублюдок должен быть найден. Есть причина, почему он прячется. И без вариантов, что он стал добропорядочным членом общества, но если каким-то чудом так оно и есть... Ладно, тогда я хочу увидеть это собственными глазами.

— Не могу поверить, что ты это сказала даже после того, как переспала со мной. — Я слегка улыбнулась, потому что Дек ревновал. — Джорджи... это не игра. Кай ни о ком не заботится, даже о себе. Тебе он, черт возьми, не нужен.

Я села, свесив ноги с кровати.

— Он искал его годами, Дек. Знаю, что у тебя есть связи, и ты можешь найти Робби тоже, но Кай сделает то, что нужно будет сделать.

— А я нет? Это моя работа.

— Нет, Дек. Это не она.

Ладно, дело не в этом, я не хотела, чтобы хоть что-то из этого касалось Дека.

Он отвернулся и ушел в ванную, я услышала, как он хлопнул ящиком, затем дверцей душа также яростно. Он вышел с холодным и жестким выражением лица. Неприступным для меня.

— Ты не будешь больше связана с этим дерьмом. Все что необходимо сделать, я возьму на себя.

Он шагал по комнате и теребил волосы на голове. Никогда не видела Дека таким обеспокоенным. Он же непробиваемый, как скала... Он, моя скала, и мне не нравилось, что я пошатнула ее.

— Дек.

Боже, я это сделала.

— Моя девушка не будет и близко рядом с мужчиной, который оставляет порезы на ее спине.

Я вздохнула, соскользнула с кровати и подошла к нему. Он не обращал на меня внимания. Я обняла его со спины, положив на нее голову.

— Мне нравится, что ты называешь меня своей девушкой.

Я почувствовала, как напряжение ослабевает в его теле, будто сливаясь с моим телом. Он пытается защитить меня там, где думает, что провалился.

— Неважно, что я делала, ты никогда не оставлял меня. Ты не подвел меня, Дек. Ты спасал меня снова и снова. Пожалуйста, позволь мне уберечь тебя от этого.

Он молчал, но даже мои слова не ослабили все его напряжение.

— Где Кай? Я звонил, но он не поднял трубку.

Вздыхаю. Очевидно, что он не хотел говорить об этом.

— Он постоянно меняет телефоны за исключением того, который у меня.

Кай всегда был тем, кто сам звонит людям.

Отпустив его, я подошла к прикроватной тумбочке и взяла свой сотовый. Набрала пароль, а затем второй пароль, чтобы получить номер Кая. Нажимаю на звонок. Когда Кай ответил, он не был, как обычно, очаровательным, он был жестким, холодным ублюдком, у которого свои демоны в прошлом. Мне даже не пришлось говорить что-либо, когда Кай сказал передать телефон Деку. Что я и сделала.

Я хорошо знаю Дека, чтобы понять, что попытки подслушать и узнать, что он скажет Каю, бесполезны.

Выходя из комнаты, я все время ощущала взгляд Дека на себе. Когда обернулась через плечо, я увидела, что он держит телефон у уха и на его лице неприкрытая, неподдельная ярость.

Слезы наполнили мои глаза, и я закрыла за собой дверь.

ГЛАВА 15

Джорджи

После того, как я все рассказала, мне не полегчало... Словно на меня налетел бык и разорвал на части. Я в смешанных чувствах. Я скрывала все от Дека — от каждого — так долго, что теперь меня переполняет чувство вины. Это разъедает мою душу, которая уже травмирована, но я научилась жить с этим, делая то, что должна. Но у меня есть сомнения. Не о том, искать Робби или нет, конечно, искать. Я хотела, чтобы он описался от страха. То, в чем я сомневалась — это, кто я такая. Мне кажется, что часть меня — Хаос, часть — Джорджи, а часть — невинная девочка, которой однажды я была. Но больше я не знала, кто я на самом деле.

Дек ушел в свой офис три часа назад, разговаривая с Каем. Я посмотрела кино, обнаружив, что у Дека нет обычных телевизионных каналов, есть только каналы с кино. Потом села около бассейна в надежде, что он выйдет из офиса и присоединится ко мне. Я ожидала грохота, крика, но все оставалось тихо, не уверена хорошо это или нет. С Деком, иногда мертвецки тихо — это хуже всего.

Я дергала дверь офиса, но она была закрыта. После просмотра фильма снова попыталась — все еще закрыто. Мне было очень скучно, и я нервничала из-за того, что он делал там, я постучала.

— Не сейчас.

— А когда?

— Когда я закончу.

И я пошла готовить ужин, неожиданный подвиг для меня, учитывая, что я в этом так себе.

Группа «Разорванные на части» заходят каждое воскресенье, когда они в городе, и я помогаю им с поздним завтраком, но это все, что я делаю. Сейчас нас много: Кэт и Эмили встречаются с участниками группы, Ремом и Логаном, и будто собирается большая семья. Даже мои родители часто заглядывают. Крайзису нравится моя мама, ладно, ему нравится каждая женщина. Гитарист был секс-богом, по крайней мере, он так считал. Блондин с сексуальной задницей и дьявольскими глазами.

Я с ним флиртовала, больше для того, чтобы заставить Дека ревновать, но это было тогда, когда я напилась, а не притворялась пьяной — я была в хлам. Кончилось тем, что Дек перебросил меня через плечо и забрал к себе, где все закончилось, как всегда — ничем.

Я вытащила из духовки тилапию, посыпала ее лимонно-перечной приправой и разложила по тарелкам с горячей фасолью. Затем полила блюдо легким чесночным соусом с лимонным маслом.

— Ты приготовила ужин.

Я выронила ложку для соуса, так как не слышала, как он вышел из офиса и подошел ко мне. Ложка шумно стукнулась о стойку, остатки соуса разлетелись в стороны.

— Можно и так это назвать.

Он обхватил мои бедра сзади, прислонился ко мне и поцеловал в шею под правым ухом.

Я растаяла, потянувшись к его прикосновению, как слабый стебелек одуванчика.

Ух ты! Он нежен.

Не знаю причину этого, но что бы там не произошло с Каем, я получила нежного Дека после всех проблем, о которых я ему рассказала, и я принимаю это.

Он забрал тарелки на террасу, я принесла два стакана с холодной водой и лимоном. Когда мы сели, начали есть, это было мило и... уютно. Дек рассказал мне о том, как он и Коннор завершили тренировку в ООП2. Они оба были самыми лучшими в классе: Коннор преуспевал во всем, что включало воду, а Дек был первым в тактическом планировании. И было неясно одно, кто лучше стреляет.

— И я уверена, он хвастался, что он лучше во всем.

Дек усмехнулся.

— Черт возьми, да. Коннор был самоуверенным парнем, который заставлял каждого смеяться.

Правда, мой брат всегда отличался добродушно-веселым характером. Даже когда я расстраивалась из-за чего-то глупого, он приходил в мою комнату и через пять минут благодаря ему я хихикала.

— Когда мы долго находились на задании... — Дек прервался, будто задумался над чем-то. — Он мог вызвать улыбку у любого из парней. Даже у Вика.

Я засмеялась, и зажатость, не отпускавшая меня, ушла. Даже не осознавала, как сильно была встревожена. Я взглянула на Дека, сидящего в кресле, напряжение вокруг его губ исчезло, и это было... это было будто нет никаких преград между нами. Будто мы были двумя обычными людьми, которые разговаривали между собой.

И я любила его еще больше за то, что он делает это. Он рассказывал мне о моем брате, каким я его не видела.

— Твой брат был хорош в том, что он делал, Джорджи. Лучший в команде. И он любил это.

Я заметила, как промелькнуло беспокойство в его глазах, перед тем как исчезло, он схватил зеленую фасоль и закинул в рот.

— Мы были под прикрытием три чертовых дня. Сидели в пустыне, паря свои задницы. Без общения, только посредством сигналов. Отлучиться по нужде — это самое большое передвижение, которое мы делали. Наша цель была внутри убежища, и все еще не двигалась, но у нас была информация, что он никогда не оставался в одном месте дольше, чем на пять дней. Поэтому мы ждали. — Легкая улыбка танцевала на его губах. — Твой брат, он обожал это. Для него это вызов — посмотреть, как далеко он сможет зайти. Пока остальные парни держались на грани и только и ждали, когда это все закончится, Коннор был расслаблен. Его это даже не волновало. — Я снова заметила, что

что-то промелькнуло в его глазах. — Он был хорош в работе, потому что любил это очень сильно.

— А ты?

Дек слегка вздрогнул от вопроса, он положил вилку и посмотрел на меня.

— Да, любил. Это был мой дом, Джорджи. Они были моими братьями. Сейчас это парни из «Неуправляемого Бунта».

— Ты — неуправляемый, а Коннор — бунт. Поэтому ты так назвал это?

Он кивнул.

— Как насчет твоего настоящего дома? Братья? Сестры?

Он пожал плечами.

— Никогда не имел ни настоящего дома, ни семьи. — Он прервался, перед тем как продолжить. — Я убил моего отца.

Твою мать.

Я попыталась скрыть шок на лице, но знала, что он увидел мои округлившиеся от удивления глаза, потому что смотрел на меня, пока говорил это. Коннор рассказывал, что Дек был в исправительном учреждении для несовершеннолетних и затем оказался на улице до того, как присоединился к армии. Из-за этого?

— Мне было пятнадцать. Он, как всегда, избивал мою маму. Черт, это был как ежедневный ритуал в нашем доме. Он перестал бить меня, когда я ответил ему за год до этого. Он фактически перестал бить нас обоих на время после этого. Затем... он бросил нас. Не знаю почему, но мне было все равно. Он просто исчез в один день, и мы не видели его пять месяцев. Моя мать неделями плакала. Думаю, в каком-то смысле она любила его, то есть он приносил ей подарки все время после избиения. Мне было тошно от того, как он извиняется, пока лицо мамы все покрыто синяками, и она не могла выйти из дома неделями без шляпы и солнечных очков.

Я знала, что будет дальше. Такой тип мужчин не уходит просто так.

— Он вернулся, но в этот раз с пистолетом. Он выстрелил ей прямо между глаз и пинал ее снова и снова. Это было посреди ночи. Я проснулся от выстрела и сбежал вниз, где увидел, как он избивает ее мертвое, безжизненное тело.

О Боже.

Меня затошнило, и я прикрыла ладонью рот. Я не заметила, что плакала, пока не почувствовала теплую слезу, упавшую на мою руку.

Дек протянул руку.

— Иди сюда.

Не колеблясь, я взяла его руку, заползла на его колени и положила голову на плечо. Он обнял меня крепко, поглаживая мою руку кончиками пальцев.

— Все его внимание было сосредоточено на моей маме, и он не заметил меня, спускающегося по лестнице. Не помню, сколько времени прошло, но когда я остановился, он был мертв.

Я знала, что сожалений недостаточно и что они неуместны. Я начинала понимать, почему Дек так защищал меня. Он вырос, пытаясь заступиться за мать, и опоздал, и вот снова. В последний раз было уже слишком поздно.

— Ты был всего лишь ребенком.

Дек замер и снова начал гладить мою руку.

— Ты знаешь, Коннор хранил твою фотографию.

Он закончил говорить о своем прошлом.

— Держал в своем бумажнике. Он никогда не говорил этого, но он волновался о тебе все время.

Он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я тоже.

Я задержала дыхание, когда наши глаза встретились.

— Ты когда-нибудь читала его дневник, Джорджи?

Я покачала головой.

— Нет. Это его личные мысли, и мне казалось... не знаю, неправильным это, наверное. Но я раньше спала с ним под моей подушкой. Когда происходило это дерьмо с Робби, это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности... В кровати, с его дневником в моей руке.

Дек опустил голову и кивнул.

— Дек. — Я ждала, пока он не посмотрел на меня. — Это и ты тоже. Это последняя частичка тебя, которая у меня была.

И он поцеловал меня. Резко и неожиданно он обхватил сзади мою шею и притянул меня ближе к себе. Его рот накрыл мой с неистовым пылом. Когда я упала на него, дрожь прошла сквозь меня, вторжение его языка дало мне то, чего я жаждала. И сейчас я поняла. Мы оба изголодались друг по другу.

Он отпрянул, его пальцы в моих волосах мягко массировали мою голову. Дек не отрывал от меня своего взгляда. Он выглядел расслабленным и удовлетворенным. Никогда не видела такого Дека, это горячее, чем его опасная сторона. А может и нет. Это была дилемма, если вспомнить его офис этим вечером, и как я в его кресле снова страстно ждала его прикосновений.

— Повернись, детка.

Он подхватил меня и помог перекинуть ногу так, что теперь они были по разные стороны от него. Мой живот скрутило, когда я почувствовала его напряженный член подо мной. Я положила руки на его грудь, наслаждаясь стуком его сердца под моей ладонью. Словно это стало частью меня, наполнило, зажгло что-то внутри, от чего невозможно скрыться.

Дек притянул меня к себе и поцеловал кончик моего носа. Это было нежно и мне понравилось, очень понравилось.

Я посмотрела на его грудь, медленно рисуя круги по твердой мускулатуре.

— Люблю быть здесь с тобой.

— Это из-за множественных оргазмов.

Я засмеялась.

— Правда.

Я провела пальцем по его груди вниз до местечка между его ног и почувствовала, как он напрягся. Его член дернулся от прикосновения моей ладони, я прикусила нижнюю губу, пока расстегивала его штаны. Его рука сжалась на моем бедре, и я услышала легкое урчание в груди.

Улыбнувшись, я сказала:

— Хочу десерт.

ГЛАВА 16

Дек

Я был на взводе от того, что рассказал ей это дерьмо. Единственный, с кем я поделился, был Коннор. Но по какой-то причине рассказать Джорджи ощущалось... правильным. Мне нужно, чтобы она увидела и эту сторону меня. Я никогда ее не отпущу, поэтому ей нужно узнать эту неприглядную часть моей жизни, и она не маленькая.

Не было ни дня, чтобы я пожалел, что убил своего отца. Ни разу. Может, это и неправильно в глазах правосудия или психолога, но мне плевать. Он заслужил это.

Джорджи соскользнула с моих колен, и все мысли о чем-либо, кроме нее и того, что она делала, исчезли. Она опустилась на колени между моих ног, и затем ее руки потянулись к моим джинсам и расстегнули молнию.

То, как она достает мой член, и это дерзкое выражение на ее лице...

Твою мать, я годами представлял, как она это делает.

Ее язычок коснулся головки члена. Я сжал ее волосы в своей руке.

— Детка.

Я закрыл глаза, и моя голова откинулась, когда она обхватила мой член рукой и затем погрузила его в теплоту своего рта. Моя рука сжала ее волосы, пытаясь сдержать порыв заставить ее взять глубже.

Пока рано.

Она сосала член, ее язык кружил вокруг него, ее рука двигалась по нему медленно и твердо. Движения вверх и вниз, несколько раз, и затем она полностью отпустила меня, я открыл глаза. Джорджи на коленях на террасе передо мной, щеки покраснели, в глазах огоньки и любопытство... Мой контроль пошатнулся.

Она обхватила мои яйца, ее пальцы дразнили, гладили. Я попытался вернуть ее рот к члену, но она воспротивилась, и мне это не понравилось. Ненавижу, когда не владею ситуацией, а Джорджи буквально держала меня за яйца.

— Мне нужен твой рот, — проворчал я.

Одна ее рука держала мои яйца, пока другая несколько раз скользнула по члену.

— Ох, детка, не время отдавать приказы.

Она улыбнулась, высунула язычок и лизнула один раз головку.

Бл*дь.

Я сдвинулся в кресле, борясь с сильным желанием бросить ее на спину и впихнуть мой член в ее горло.

Затем она взяла глубже, и я почувствовал заднюю стенку ее горла, пока она сосала. От тесноты и тепла по телу пробежала дрожь, а грудь сжалась. Как раз когда я подумал, что кончу так, как не кончал никогда в жизни, она отстранилась и села на пятки.

— Научи меня пользоваться пистолетом.

— Иисусе.

Я сижу с членом, твердым, как стальной стержень, пульсирующим между ног, перед девушкой, которую хотел так чертовски долго, что становилось больно быть рядом с ней. И все равно я никогда не мог уйти от нее.

Затем она оставила свое нахальство и положила ладони на мои бедра.

— Детка, пожалуйста. Я хочу научиться. И хочу, чтобы ты научил меня. Так будет лучше, чем брать уроки у какого-то красавчика на стрельбище.

Проклятье.

Никогда не хотел, чтобы Джорджи была даже рядом с оружием или тем дерьмом, с которым я имел дело в моем мрачном мире, а увидеть ее, неумело обращающейся с оружием, пугает меня до чертиков.

— Ладно.

Она придвинулась ближе, ее ладони гладят мои бедра вверх и вниз.

— Ты говоришь ладно, потому что хочешь, чтобы я тебе отсосала?

— Я говорю ладно, потому что не хочу, чтобы руки другого мужчины были вокруг тебя и учили, как держать чертов пистолет.

Она рассмеялась, взяла за основание мой член и сжала. Я простонал и начал смотреть, как моя девочка снова взяла меня в рот.

Джорджи

Мы с Деком забрали посуду внутрь, он мыл кастрюлю и сковородку, а я их вытирала. Я была права, он большой, и мое горло немного болит от минета, но чувствовалось это чертовски хорошо и даже больше. Потому что это Дек, который позволяет себе быть уязвимым тем, что говорит мне об отце и тем, что отдает мне контроль в сексе.

Он передал мне оставшуюся сковородку, и я потянулась, чтобы убрать ее на место, когда он схватил меня и притянул крепко к себе.

— Твой брат говорил, что твоя кровать была твоим воображаемым островом, на котором жила ты и твои мягкие игрушки.

Боже, Коннор был тот еще сплетник.

— У детей были монстры в чуланах... У меня акулы, плавающие на моем полу.

Его палец убрал мою прядь волос за ушко.

— Я всех их уничтожу для тебя, детка.

— М-м-м, горячий пират.

— Пират с заложником, — Дек поцеловал меня в шею, и меня пробрала дрожь, знакомая боль появилась между ног, — которому нужно пройти по доске.

Он развернул меня в руках, и я увидела его игривую улыбку. Это будто демоны в нас двоих смывались, просто находясь друг с другом.

— В смысле?

Улыбка исчезла.

— В смысле, что я хочу тебя в бассейне через две секунды.

Я подняла брови и положила руки поверх его ладоней, крепко держащих мои бедра.

— Ну, пират не всегда получает то, что он хочет.

— Этот получает.

До того, как я что-либо сделала, кроме как издала этот девчачий визг, он перебросил меня через плечо и прошагал по дому к террасе. Без малейших колебаний, хотя я еще и была в одежде, он бросил меня в бассейн.

Я всплыла, отплевываясь. Дек стоял на краю, и я брызнула в него водой. Он не сдвинулся, не улыбнулся, но не был зол. Жар в его глазах подтолкнул бабочек в моем животе прыгать с тарзанки. Это деловой Дек, берущий на себя контроль.

— Ты собираешься стоять здесь, или мой пират придет и трахнет меня?

Его глаза заискрились как тогда, когда я взяла его член в рот. Мой желудок плескался и шипел, как масло на раскаленной сковороде, пока Дек стоял и смотрел на меня, барахтающуюся в воде. Он принадлежал мне. После всех лет фантазий о нем и попыток убедить себя, что он будет плох в постели, Дек принадлежал мне.

Я отплыла к краю бассейна и посмотрела, как он вынул маленький серебристый пакетик из кармана и разорвал его. Затем он медленно снял джинсы, его член свободен и уже тверд. Он сорвал с себя майку, надел презерватив и вошел в бассейн, смотря на меня сверху вниз.

— На мелководье. Колени на второй ступеньке, руки наверху.

Я сглотнула. Его глаза, темные и суженные, следили за мной самоуверенно и непреклонно, будто ждали, что заставило меня прикусить язык. И я была безмерно возбуждена из-за его приказа, думая и о том, что он собирается сделать.

Его брови опустились еще ниже, и он нахмурился так, как это было в его кабинете. Я знала, что он уйдет. Дек управляет, а я должна стать его марионетка, и от этой мысли усилилась пульсация, пока я плыла к другому концу бассейна.

Я сделала то, что он просил, и моя задница наполовину торчала из воды. Я слышала его приближение, медленное и уверенное, пока он шел ко мне. Мое сердце стучит о ребра и ускоряется, когда смотрю вверх на него, стоящего на краю бассейна передо мной.

— Голову вниз.

Я опустила. Только тогда он подошел сзади. Он дернул мои штаны, и я подняла сначала одну, потом другую ногу, чтобы он их стащил и отбросил в сторону. Я оглянулась через плечо, и как только, сделала это, почувствовала шлепок его ладони по заднице.

— Смотреть прямо.

Дерьмо. Больно.

Моя кожа мокрая, его шлепок сделал только хуже, но потом я почувствовала теплоту его ладони, которая успокаивала там, где жгло. Я вздохнула и расслабилась, моя голова опустилась.

Я почувствовала, как его палец легко прошелся по одному из порезов. Я едва чувствовала их сейчас, когда они зажили.

— Этого не случится снова.

Не знаю, что сказать.

— Я знаю, почему ты делаешь это, Джорджи. Используешь физическую боль, чтобы убрать эмоциональную. Но мы найдем другой путь. Другой выход.

Я вздохнула и закрыла глаза. Да. И я уже начала его находить. Это то, чего я хочу. В чем нуждаюсь. Это освобождало меня и давало свободу быть той, кем я являюсь. Дек сделал это.

Знаю, что он, наверное, боролся с собой из-за того, что нарушил слово, данное моему брату, но надеюсь со временем, его вина постепенно исчезнет, и он осознает, что это правильно. Мы всегда были друг для друга. Наши пути двигались параллельно так долго, пытаясь пересечься, и все же призрак Коннора и Робби, и даже Кая разлучили нас.

Его ладони обхватили крепко мою талию. Пальцы впились в кожу и потянули меня назад к нему одновременно с толчком его члена, с силой ворвавшегося в меня. Вода всколыхнулась от резкого движения, разбрызгиваясь в стороны.

Мои колени болели от цементных неровностей на ступеньке, когда они скребли по поверхности. Казалось, его это не волновало, и он прильнул ко мне всем телом, а его рука толкнула меня ниже, так что мне пришлось выгнуть спину.

— Я собираюсь трахнуть тебя так жестко, что ты будешь умолять меня остановиться.

Твою мать.

Волна желания распространилась во мне.

— Хорошо.

— Не говори. — Он схватил мои волосы и потянул. — Но крики... Это разрешено.

Я чувствовала его член между бедер и хотела толкнуться назад на него, но не посмела пошевелиться. Он отпустил мои волосы, провел рукой вниз по спине, пока не дошел до задницы. Затем он отодвинулся немного, и я втянула воздух, мне не понравилось это. Я хотела откинуться, посмотреть на него, почувствовать его, но знала, что он не в настроении терпеть, когда я не следую инструкциям. Поэтому я нетерпеливо ждала, его палец скользнул вниз в мою влажность между ног и, вернувшись выше, он нажал на розовую сморщенную плоть.

— Однажды я собираюсь трахнуть и это.

Он кружил вокруг местечка, и я простонала от необычного ощущения прикосновения пальца там. Никогда не думала, что мне бы это понравилось, но меня даже еще больше возбудило, когда Дек начал проталкивать палец.

Он проворчал:

— Расслабься.

Я не смогла. Ощущение было странное, и я инстинктивно воспротивилась его вторжению. Он отодвинулся, и я почувствовала всплеск воды по сторонам от меня.

О Боже, он уходит.

Знаю, что не могу ничего сказать, так что я покачнула задницей и опустила голову, пока лоб не коснулся поверхности воды.

— Ты собираешься полностью мне отдаться? Каждую частичку, Джорджи? — его голос жесткий и суровый. Озноб прошел через меня, и я кивнула.

Он не дал мне никакого предупреждения, когда вернул свой палец на мое тугое сморщенное колечко снова и толкнул внутрь. Я закрыла глаза, борясь с желанием сжаться, и сделала противоположное. Его палец проскользнул внутрь меня, и я вздохнула от эротического ощущения.

Затем он начал двигать им, внутрь-наружу, и мои бедра двигались вперед-назад вместе с ним.

— Вот так, — успокаивал он меня, дыша мне в шею.

Без предупреждения и в ритме его пальца, двигающегося в моей заднице, он ввел свой член в меня, и я вскрикнула, вскинув голову назад в шоке от внезапного проникновения. Он не остановился. Один палец в моей заднице, его другая рука на моем бедре, он продолжал двигаться, вода плескалась между нами и создавала громкий шум.

Его толчки становились жестче, быстрее, и моя нужда росла с каждым сближением и отталкиванием.

— Ты принадлежишь мне. Все в тебе.

Палец Дека выскользнул из меня, он схватил мое другое бедро и толкнулся с еще большей силой.

Я выгнула спину от его атаки. Хотела этого сильнее. Нуждалась в этом, боль и удовольствие закрутились вокруг меня. Я хотела умолять его прикоснуться ко мне. Схватить его ладонь и заставить его прикасаться ко мне, пока не кончу.

— Ш-ш-ш, — шепотом произнес Дек, замедляясь, и волны в воде подстроились под наш ритм. Он знал, чего я хотела, скользя ладонью вниз по бедрам через живот и погрузив ее в воду.

— Ах, — простонала я в ту же секунду, как его пальцы коснулись меня и начали движение по кругу.

— Не двигайся!

Я кивнула.

Черт, я сделаю все, что он захочет сейчас. Он ждал несколько секунд, будто хотел удостовериться, что я сделаю то, что он хочет, и затем его палец сильно нажал на мой клитор, и я содрогнулась. Он сделал это несколько раз, потом начал двигаться внутри меня.

— Никто не заберет тебя у меня.

Он прорычал эти слова в мое ухо, но я не была уверена, для кого это предназначалось, для него или для меня. Дыхание перехватило, его палец двигался быстрее, вперед и назад, каждая мышца в напряжении. Он обхватил рукой мою талию и притянул меня ближе к себе.

Мое тело кричало от удовольствия, дрожь и яркий фейерверк выстрели через меня. Его рука сжалась, и он толкнулся. Один раз. Второй. Третий и низко застонал, содрогнувшись рядом со мной.

Волны успокаивались, пока мы не двигались, я на его коленях, он — позади, держа меня близко. Никогда не чувствовала себя так — цельно. Дек стряхнул с меня оцепенение и ложь, он заставил меня почувствовать себя живой.

Я отвела руку назад и провела вниз по его ноге под водой. Он поцеловал мой затылок, далее осыпая мою спину легкими поцелуями, нежными и соблазнительными. Затем не произнеся ни слова, он поднял меня и на руках отнес в дом. Я обернула руку вокруг его шеи, но он не смотрел на меня. До тех пор, пока не бросил меня на кровать и не посмотрел на меня сверху, я не видела его лица. Его глаза были теплыми, наполненными нежностью. Резкие черты смягчились, губы расслаблены, и это вызвало у меня желание поцеловать его еще сильнее, чем я уже это делала.

Я потянулась к нему.

Дек опустился на колени на кровать и оседлал меня.

Затем он поцеловал меня, и я потерялась в самом трогательном поцелуе, который женщина могла бы почувствовать. Он был наполнен годами нужды друг в друге, желанием и невозможностью все это получить. Это он и я, нашедшие вместе гармонию. Наши демоны были связаны и сгорели дотла.

Это было его обещание завтра и требование сегодня, и каждый следующий день.

ГЛАВА 17

Джорджи

Когда я проснулась, ладонь Дека покоилась на моем животе, обнаженное тело прижималось к моей спине, его нога располагалась поверх моей, и моя голова приютилась под его подбородком. Он спокойно дышал, и я снова закрыла глаза, ощущая, как чувство умиротворения накрывает меня. Мне хотелось валяться здесь целыми днями и впитывать каждую его частичку.

Момент блаженства быстро прервался телефонным звонком. Я попыталась сдвинуться, чтобы достать телефон с ночного столика, но рука Дека удержала меня.

— Детка, мой телефон.

— Пусть звонит, — проворчал он.

— Что если стадо розовых слонов пробежали через кофейню и испугали до чертиков Райли?

Я улыбнулась, почувствовав вибрацию в его груди, когда он усмехнулся.

— Джош присматривает за магазином. Если что-то будет не так, он позвонит мне.

— Может Эмили напугана из-за того, что ее мужчина не способен больше выступать, и ей нужен совет.

— Логан, неспособный выступить на сцене — это не критично.

— Ну, я говорила не об этом типе выступления.

Дек хмыкнул.

— Сомневаюсь, что это хоть когда-нибудь будет для Логана проблемой. — Он придвинулся и прошептал в мое ухо. — А если и так, то это не твоя проблема. Даже не хочу, чтобы у тебя мысль об этом возникала.

Мой телефон замолк, но затем снова зазвонил.

— Ах, спорю, это сладость на палочке, Крайзис. Думаю, что...

Я взвизгнула, когда Дек перевернул меня на спину и навис надо мной.

— Ты помнишь, что я сказал тебе, когда мы в первый раз занимались сексом?

— Что ты заставишь меня кончить?

— Что это, — он взял мой подбородок, большим пальцем поглаживая вниз-вверх, — подразумевает все. Я спросил, готова ли ты к этому. И что ты ответила, Джорджи?

— Я сказала, черт возьми, да, Душистый горошек.

Он кивнул, затем потянулся и схватил мой телефон.

— Все, — повторил он. Я думала, он передаст его мне, но вместо этого он ответил на звонок. — Да.

— Он похитил меня, — крикнула я. — И подарил мне кучу оргазмов.

Я хихикнула.

Дек сказал в телефон:

— Да, вторая часть — правда.

Я очень надеюсь, что на телефоне не мои родители.

Проклятье, я не разговаривала с ними с больницы.

Но бьюсь об заклад, что Дек это сделал. Этот парень ничего не оставлял недоделанным. Неудивительно, что он преуспел в тактике.

— Да, Эмили. Она в порядке.

Он замолчал, и я услышала приглушенные слова на заднем фоне:

— Он сказал, что она в порядке?

Думаю, Эмили узнала о лишнем выпитом алкоголе и госпитализации.

Он передал мне телефон, выскользнул из постели и уже разговаривал с Тайлером перед тем, как исчезнуть в ванной. И это разочарование, потому что я не отрывала взгляда от его голой задницы, пока он шел через комнату и хотелось бы получить это в замедленном темпе. Сильно-сильно замедленном. Я услышала, как Эмили зовет меня и прекратила пялиться на закрытую дверь.

— Ты и Дек? Правда? Как пара, по-настоящему вместе?

Я засмеялась и откинулась на плюшевую белую подушку. Боже, я скучаю по ней и Кэт. Скучаю по ребятам из группы «Разорванные на части». Это как-то не справедливо, что они знамениты и из-за этого постоянно отсутствуют. Я знала нескольких ребят с тех пор, как они начали приходить в кофейню, я тогда еще ей на владела. Мальчишки из старшей школы, пытающиеся создать собственную группу.

— Как и то, что я больше не девственница.

Тишина, затем:

— Ты была девственницей?

Она сказала это громко, и я услышала ребят на заднем фоне, по голосам похоже на Крайзиса и Рема. Я рассмеялась. Мы поболтали о туре группы, и насколько безумно Рем оберегает Кэт. И насколько это усилилось, когда группа стала популярна. Они наняли охрану, и Логан настоял, чтобы у Эмили был собственный телохранитель, но быстро избавился от этой идеи, когда увидел привлекательного парня. Все кончилось тем, что он нанял женщину-телохранителя.

Я спросила о Крайзисе, бас-гитаристе, вода в душе прекратила литься. И я перестала слушать Эмили, думая о Деке, полностью мокром. Когда он вышел из ванной без одежды, капельки воды скользили вниз по его влажной коже...

— Мне пора идти, Эм. Люблю тебя.

Я откинула телефон в сторону, и Дек шагнул ко мне. Внезапно, он резко остановился, его спина напряглась, глаза сузились. И я услышала царапанье чего-то, похоже...

Он добрался до меня за два шага, схватил мою руку и дернул меня с кровати в сторону, скрытую за дверью спальни. Я шлепнулась с громким «уф», и боль пронзила мое правое бедро. Он закрыл рукой мой рот, обхватил меня и тихо сказал:

— Не поднимайся и не двигайся.

Схватив свои джинсы с кровати, он натянул их на себя, прежде чем взять мои штаны и майку и передать их мне.

Я услышала отдаленный щелчок при повороте защелки.

— Дерьмо, — пробормотала я под его ладонью.

Он убрал руку с моего рта, затем схватил меня сзади за шею и, прежде чем я смогла что-либо сказать, он поцеловал меня. Это было жестко, быстро, и закончилось до того, как я сделала следующий вдох.

Я немного испугана тем, что у кого-то есть яйца залезть в пентхаус Дека. Они либо очень смелые, либо очень глупые.

Он быстро открыл ящик тумбочки, куда положил пули, когда я играла с пистолетом и, не поднимаясь, пробрался до комода, забрал ствол и вернулся.

Я смотрела, как он зарядил пистолет, снял его с предохранителя и передал мне, положив свои руки поверх моих.

— Двумя руками. — Его голос звучал низко и спокойно, он был полностью собран. Вот поэтому он лучший в том, что делал. — В любого, кто приблизится к тебе... — он положил мой палец на курок… — стреляй.

— Это мой урок? Господи, Дек. Может попрактиковаться на мишенях?

— Да, на ублюдке, который влез в мою квартиру.

Дек отпрянул назад, и я прислонилась к кровати.

— Не передвигайся. Мне нужно постоянно знать, где ты находишься. Стреляй во все, что двигается.

— Что если это будешь ты?

— Ты не выстрелишь в меня.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Ты не выстрелишь в меня.

Дек двинулся к краю кровати.

Я громко прошептала:

— Но я могу, если ты возникнешь внезапно и...

Дек взглянул на меня, и выражение его лица было свирепым. Это не та ярость, с которой я могла бы справиться. Нет, это было безмерно и сурово. Это был тот самый Дек, который преследовал отбросы Земли.

— Тогда будь внимательнее.

И он исчез.

Я не знала, как стрелять, но не была глупа и всю свою жизнь находилась рядом с Деком. Будем считать, у меня был урок раньше, чем я думала.

Перейдя на другую сторону комнаты позади двери, я заглянула в щелку. Мне все еще сложно делать то, что мне говорят.

Дек

Кто залез в мою квартиру, и как они смогли пройти мимо консьержа?

Я проскользнул в свой офис, схватил мой запасной пистолет и крадучись двинулся по коридору.

Тайлер был уже на подходе, но он бы постучал. Он никогда не заходил так просто в мою квартиру, хотя и имел ключ. Приход моей домработницы я отменил на две недели, пока все не уляжется.

Я пробрался в свободную спальню, которая была ближайшей к входной двери. И ничего не услышал. Ничего.

Бл*дь.

Подождав еще две минуты, я снова скользнул вдоль коридорной стены, заглянув за угол в гостиную. И заметил, что входная дверь широко открыта...

Я почувствовал его позади себя секундой позже, около моего горла уже было приставлено холодное острое лезвие ножа.

— И ты являешься лучшим.

Твою мать.

Я опустил руку и убрал палец с курка, когда он убрал нож от моего горла.

Иисусе, я слишком сосредоточен на Джорджи, а не на действиях, которым меня учили.

— Ты должен мне новый замок.

— Какой замок? Все, что я сделал, это нажал и повернул. Когда-нибудь слышал о безопасности? Моя девочка довольно ценный актив...

Я развернулся и ударил его в лицо, но был разочарован, что он не упал. Я бы ударил еще раз, если бы Тайлер не вбежал через дверь и не схватил меня. Думаю, я бы убил его, и ублюдок это знал.

Мой палец, однако, вернулся на курок моего пистолета, и я направил его на него.

— Тише.

Он опустил нож, наклонился и убрал его в чехол, прикрепленный к ноге. Кай выпрямился и кивнул.

— Полагаю, я это заслужил.

— Дек, друг, он нужен нам.

Внезапно я пожалел, что позвонил Тайлеру утром. Неудачно. Еще две минуты, и у меня был бы труп, от которого нужно было бы помочь избавиться.

Все, о чем я мог думать — это порезы Джорджи. Ее слова «я попросила его» разрушали меня, пожирали мой контроль, как термиты. Я знал, почему она делала это, как способ справиться со своим прошлым. Почувствовать боль и выйти победителем, не слабой, какой она чувствовала себя в шестнадцать лет. Это типичный пример, как избавляются от дерьма, которое в твоей голове. Почувствовать физическую боль, чтобы справиться с эмоциональной.

Черт возьми. Я должен был быть там. Я должен был быть тем, кто помог бы ей, а не Кай.

Меня переполняла ярость, но я опустил пистолет.

Как только Тайлер отошел от меня, я снова размахнулся, в этот раз я застал Кая врасплох, и он упал на задницу. Он потряс головой, чтобы прийти в себя, встал на ноги, и наши взгляды скрестились.

— Теперь ты закончил?

У парня не было страха. Это у меня был чертов пистолет. Христос, худший из тех, кого следует опасаться, это тот, кто не заботится о том, жив он или мертв.

Кай — смертельное оружие в овечьей шкурке богатого джентльмена. Он притворялся тем, кем не был, точно так же как заставлял это делать Джорджи. Его легкий английский акцент был последним штрихом к его лживой персоне.

Кай прошел через комнату и открыл раздвижную дверь, будто он владеет этим местом и был желанным гостем.

Надменный сукин сын.

Когда мы вчера разговаривали, я сказал ему, что мы увидимся сегодня, хотя и не намеревался встречаться здесь или в присутствии Джорджи. У Кая, очевидно, были другие планы.

Ублюдок вышел на террасу, полностью расслабленный. Я пошел за ним.

— Где Хаос?

Я поднял оружие и направил на него, я готов к этому, но пытаюсь остановить себя от убийства ублюдка.

Ей было шестнадцать, когда Кай встретил ее. Шестнадцать, когда он надавил на нее, ранимую девочку, над которой издевался парень в школе и которая недавно потеряла брата. Мерзавец заслуживает пулю между глаз.

Мой палец дернулся на курке.

— Дек.

Я услышал ее голос позади себя и почувствовал руку на талии. Я опустил пистолет. На протяжении всей ее жизни я пытался оградить ее от подобного дерьма, но ирония заключалась в том, что она все равно все время была рядом с ним.

— Привет, Тайлер. — Она замолчала, ее взгляд устремился к Каю, она подняла брови, изогнула бедро.

— Не думал о том, чтобы постучать в дверь, придурок?

Мне захотелось улыбнуться. Я не был уверен, как Джорджи будет вести себя с Каем, будет ли бояться его или огрызаться. Если второе, то очко в мою пользу.

— Мне нравится драматизм, — ответил Кай, выдвинул кресло из-под стола и сел, вытянув ноги. Он взял ранее оставленную кофейную кружку Джорджи, понюхал содержимое и сделал глоток.

Она хмыкнула.

— Это чушь.

— Больше похоже на травматизм, — сказал Тайлер, дернул кресло напротив Кая и сел.

Я держал руку на пистолете, который находился рядом. Кай взглянул на это и на лице появилась легкая усмешка.

— Не очень-то доверяешь мне, да?

— Я узнаю, что у моей девочки порезы от твоей руки. Нет, мне сейчас хочется разорвать тебя на куски.

Но это слишком быстро, сначала я мучил бы его и заставил страдать за, ну, лет десять. Я почувствовал, как Джорджи убрала руку с моей талии. Ладно, у нее были свои причины, чтобы позволять ему делать это, но я не обязан этому радоваться. И абсолютно точно это не повторится. У меня тоже были демоны, но я уничтожил их, когда убивал мерзавцев по миру. Я выкину из нее и ее демонов.

— Почему? — я знал, что Кай точно понимает, о чем я спрашиваю. Независимо от того, что я о нем думаю сейчас, мы мыслили одинаково.

— Если бы ты был рядом, ты бы знал.

Я кинулся к нему, и хватка Джорджи за руку ничего не дала, как и попытка Тайлера оттащить меня. Кай ответил, стол опрокинулся и свалился в бассейн, когда он атаковал меня, и мы оба жестко упали на садовые камни. Мы перекатились, я почувствовал сильный удар сбоку по лицу и ударил его локтем в подбородок, прежде чем мне удалось впечатать кулак ему в нос. Я услышал хруст и последовало мое довольное ворчание. Это долго не длилось, он врезал мне кулаком в нижнюю часть спины, и я изогнулся от боли, в тот же момент он ударил меня сзади по ногам. Я полетел вперед и, схватив его за рубашку, увлек за собой, и мы вместе упали в бассейн.

Холодная вода и крики Джорджи, наконец-то, остудили меня. Она стояла у края бассейна, руки на бедрах и лицо в гневе. Тайлер говорит по телефону, думаю, с Виком, который, скорее всего, в машине и ждет Тайлера и, без понятия, что здесь Кай.

Я ударил рукой по воде, не отводя взгляда от Кая.

— Она больше на тебя не работает.

Я вылез из бассейна.

— Убей его, если он к ней приблизится, — сказал я Тайлеру и ушел переодеваться.

Джорджи

Я смотрела, как Кай вылезает из воды, он выглядел дерзким и уверенным даже с разбитым носом и мокрыми насквозь джинсами, свисающими с его талии. Его белая рубашка привлекла мое внимание, и я уставилась на его грудь, разинув рот.

Шрамы рассекали его тело. Не было ни одного дюйма на теле, где нет шрама, и они заметны даже под татуировками, которые он сделал поверх них. Он поднял свой стул и сел.

— Ты насмотрелась?

Я кивнула.

Черт.

Я не знала, что сказать. Догадывалась, что у него есть что-то темное в прошлом, но шрамы... даже через мокрую рубашку они выглядели болезненными.

Он улыбнулся, обнажая жемчужно-белые зубы.

— Что ж, он наконец-то тебя трахнул.

— Эй, друг, видишь ли, мы здесь на тринадцатом этаже, — сказал Тайлер. — Может, стоит остыть, пока ты не оказался на первом этаже очень быстро.

Кай рассмеялся, толкнул кресло рядом с ним.

— Сядь, Хаос. Ты заставляешь меня нервничать, когда стоишь.

Моя очередь смеяться, потому что мысль о том, что Кай когда-либо будет нервничать, смешна.

— Нужна помощь.

Тайлер фыркнул.

Дерьмо.

Обычно одолжения Каю включали то, что я флиртую с каким-нибудь парнем и вытаскиваю из него информацию. Если мне нужно прийти к нему домой, то я имитирую опьянение и отключаюсь до того, как он снимет штаны, чтобы у него не возникло подозрений. Когда он отрубался, я могла обыскать его квартиру и уйти до того, как он проснется. Единственный раз, когда я раздумывала переспать с парнем, было с Лайонелом, и то только потому, что я устала хранить себя для Дека.

Был еще парень, которого я взяла с собой на выставку в художественную галерею моей подруги Кэт, и с которым я действительно была заинтересована... ну, заинтересована в сексе. Кексик превратился в мясной рулет с кучей денег и без малейшего очарования, когда мы оказались не на публике.

Я услышала, как Дек подошел ко мне сзади и положил ладони на мои плечи. Вик вошел следом, кивнул мне, и это не был его обычный взгляд, как мне казалось, презрения. Сейчас он улыбнулся мне, и его сексуальная молочно-шоколадная кожа в сочетании с белыми зубами смотрелись очень горячо. Затем он взглянул на Кая, и улыбка исчезла. Дек, очевидно, рассказал своим людям о моей факультативной деятельности.

— Я только что говорил Хаос о... помощи, в которой я нуждаюсь.

Черт.

Ладони Дека сжались на моих плечах, он придвинулся ближе так, что его тело опиралось на кресло.

— Хаос? — спросил Вик.

— Прозвище, — пояснила я.

Вик фыркнул.

Кай казался расслабленным, при этом он был в меньшинстве и даже без пистолета.

— Лайонел...

— Она не приблизится к этому парню снова, — крикнул Дек. Он, действительно, повысил голос. Дек очень редко так делал.

Вик прислонился к стеклянной двери и скрестил ноги. Тайлер перевел взгляд от Кая к Деку, и его руке на пистолете.

Я подняла руку, как в школе, Кай засмеялся. Дек взял мою ладошку в свою и опустил руку.

— Кай, неудачное время, — сказала я. — Тебе следовало постучать или позвонить, а не появляться здесь.

Я подняла голову и посмотрела на Дека.

— И Лайонел безобиден.

— Нет.

Дек непоколебим, и я бы топнула ногой, если бы стояла, но я сидела, и это выглядело бы глупо.

— Сладкая, не получится. — Тайлер подмигнул мне, и я усмехнулась. — Оставь.

Кай вздохнул, барабаня пальцами по столу.

— Ты испортил сценарий. — Его слова обращались к Деку, и он, возможно, прав. Лайонел практически описался в штаны, когда Дек ворвался в квартиру. — Ты сказал ей, что делал за границей последние месяцы?

Вик вышел из себя и двинулся к Каю, но Дек остановил его, положив руку ему на грудь.

— Не сейчас.

— Что происходило за границей?

Мужчины притихли, а Тайлер даже не взглянул на меня.

— Выведи ее отсюда, — приказал Дек Вику.

— Что? — возмутилась я, когда Вик схватил мою руку. — Что за черт? В чем дело? Кай? Дек?

Вик без усилий поднял меня и унес внутрь. Я кричала весь путь до спальни.

Дек

Я ждал, пока Джорджи будет вне зоны слышимости до того, как заговорить.

— Я хочу, чтобы она вышла из этого.

— Ты уже это говорил.

Говорил, вчера по телефону, после того как детально описал, как я собираюсь пытать его.

Кая нелегко испугать, если вообще возможно. Я подозревал, что у него нет семьи, ничего, что дало бы ему уязвимость и, судя по шрамам под рубашкой, парень знал, что такое боль и не чувствует ее.

— На кого ты работаешь, Кай?

Вот оно. Легкое изменение, не движение, но похоже на внутреннее вздрагивание, которое только такие опытные люди, как мои парни и я, могут заметить. Это все что мне нужно. Кай на кого-то работал, и это означало, что они намного могущественней, чем он.

— И я думаю, это не зависит от нее или тебя... не так ли? Зависит от того, на кого ты работаешь.

Кай встретился со мной глазами и ничего не сказал. Надменная ухмылка исчезла, все что я видел — это пустые, бесчувственные, мертвые глаза. Этот взгляд мы ненавидели, потому что когда пытались получить информацию от человека, то понимали, что неважно, что ты сделаешь, ты никогда не заставишь его говорить.

— Почему, на самом деле, ты пришел сюда, Кай?

Мой голос ровный и спокойный, я слежу за каждым изменением в движениях Кая, хотя едва замечаю хоть что-то.

— Лайонел мертв.

— Бл*дь.

Я знал, что это значило, как и Тайлер. Мы посмотрели друг на друга.

— В квартире рылись. Полицая говорит, что ограбление прошло неудачно.

Не верю в совпадения. Ни единого шанса, что это неудачное ограбление. Больше похоже на то, что убийство совершено удачно.

Я чувствовал напряжение, пульсирующее в моих мышцах, и мое сердце колотится так сильно, будто внутри нарастает бунт. Лайонел мертв. Джорджи была у Лайонела. По словам Мэтта, их видели в «Лавине».

— Ты.

Мой пистолет был у его виска через полсекунды, Кай не двигался. Даже не перестал спокойно поворачивать пустую чашку в руке. Я снял пистолет с предохранителя, и все равно Кай ничего не сделал. Ненавижу таких людей, как он. Он не вздрогнет, если я выстрелю. У меня даже закралось подозрение: а не хотел ли он, чтобы я это сделал? Таким людям, как он, нечего терять и много причин, чтобы хотеть умереть.

— Босс, — Тайлер медленно положил ладонь на ствол моего пистолета.

Я прекрасно понимал, что Кай держит нож под столом, готовый перерезать мою бедренную артерию в ту же секунду, в которую почует, что я спускаю курок. Тайлер видел это тоже.

— Ей нужно закончить задание.

— Для тебя или для тех, на кого ты работаешь?

— Это имеет значение?

— Ты, и правда, бессердечный сукин сын, — сказал Тайлер. Он фыркнул и толкнул пустой стул рядом с ним. — Стреляй, босс. Я готов зачистить беспорядок.

Кай распрямил ноги и, подавшись вперед, понизил голос:

— То, что она рассказала тебе обо мне, имеет последствия — твоя жизнь. Она это знала. Те, на кого я работаю, не будут такими же... понимающими, как и я.

Я отмахнулся.

— Ты не понимающий, Кай. Это чушь. Давай я скажу проще. Если ты или любой из твоих маленьких друзей хотя бы подышат на нее, я приду за всеми вами. За каждым из вас.

Кай кивнул будто с уважением. Мне это не нравилось. Дерьмо, мне не нравилось ничего из этого. Я исследовал. Планировал. Проводил операцию до того, как они успевали заметить, что мои люди здесь были. И вдруг я в полной темноте, я это ненавижу. И самое худшее было то, что Кай — абсолютная загадка. Я не знал, какой он — хороший, плохой или безразличный.

— Как ты думаешь, почему мне дали задание завоевать доверие Джорджи? Ты не тот, кто верит в совпадения. Как и я.

— Что за черт?

Внезапно мой мозг начал складывать кусочки головоломки воедино.

Коннор умер, или так сделали, чтобы мы поверили.

Через несколько месяцев после этого Кай появляется в Торонто.

Кай сталкивается с Джорджи в доме Робби.

Кай берет черную работу, чтобы убить пару торговцев наркотиками, которые украли деньги у мотоклуба.

Но где все это началось...

Я напряг челюсть, когда проговорил:

— Коннор.

Тайлер простонал:

— Ну, приехали.

Кай ответил:

— Да. Он у них. У людей, на которых я работаю.

— Кто они, Кай? — спросил я.

Он меня проигнорировал.

— Все, что ты думаешь, знал о Конноре, умерло. Он даже убьет ее, если придется. — Я видел шрамы Кая и не сомневался, что теперь у Коннора похожие. С кем Кай связался? — Джорджи не освободится от них сейчас, когда у них Коннор. Я даю ей легкие задания, и она в безопасности. Ей просто повезло, что они не забрали и ее тоже. — Кай тихо рассмеялся. — Думаю, что они не хотели связываться с тобой, если Джорджи исчезнет. — Он снова стал серьезным. — Или это тактика, чтобы помочь Коннору... видеть вещи в их понимании. Я думаю, поэтому они позволили тебе жить вместо того, чтобы сначала убить тебя. Не смотря на то, как все это выглядит, убийство — это не то, как они обычно работают. Насилие — да. Пытки — определенно. Смерть слишком конечна.

Кто же эти люди? Как они получили Коннора? Почему он? Самое главное, как я смогу защитить Джорджи от этого?

— А Робби?

— Мертв. Я убил его тотчас, как он вышел из тюрьмы, — ответил Кай.

— Иисусе. Она думает, что он жив. Что ты пытаешься найти его. Ты лгал ей.

— А ты нет? — Кай хмыкнул. — Ну же, Дек. Ты несколько месяцев знал, что Коннор жив, и все еще не сказал ей.

— Ты держишь ее на коротком поводке, говоря ей, что Робби жив. Ты используешь ее.

Я должен рассказать ей о Робби и Конноре. Черт, ни одна из этих тем не станет легким разговором.

Кай пожал плечами.

— Ты можешь смотреть на это, как тебе заблагорассудится. В конечном счете, я спасаю ее от них.

Затем он понизил голос и слабый акцент исчез.

— Я был здесь, когда ей было шестнадцать, и она пострадала от ублюдка. Ты — нет. — И это удар ножом в живот. — Я видел, что он сделал с ней, как это еще влияет на нее, и я не позволил ему уйти после всего.

— Порезы.

Я закрыл глаза, приступ тошноты подступил, прорываясь сквозь мой непроницаемый вид. Я улучил момент и одним внезапным резким ударом скинул Кая на землю. В этот раз Тайлер не вмешивался и смотрел.

— Мне плевать, если она умоляла тебя. И к черту всех, на кого ты работаешь и Коннора тоже. Не вовлекай Джорджи в это.

Кай секунду оставался на земле, затем вытянул руку.

Надменный ублюдок.

Я поднял его на ноги, и он улыбнулся.

— Слишком поздно для этого. Она была вовлечена десять лет назад.

— Исправь это.

Кай покачал головой.

— Лайонел мертв. Кто, ты думаешь, ответственен? Не знаю наверняка, но полагаю, что те, на кого я работаю. — Дерьмо. — Если Джорджи перестанет выполнять задания, они узнают и пошлют кого-нибудь за ней. Предположу, что Коннора. Представь, каково ей будет, когда ее мертвый брат появится, чтобы убить ее.

— Иисусе. — Тайлер поднялся и отошел, схватившись за волосы.

Я ничего не сказал. Просто не мог, горло сильно сжалось.

Кай встал и раздался скрип кресла о камень.

— И чтобы ты знал, насколько эти люди серьезны. — Я заметил, как он напряг челюсть, а его руки сжались в кулаки по бокам, Кай обычно не демонстрирует такие жесты. — Девушка, Лондон, которую я просил тебя найти в Нью-Йорке... теперь у них. Им не понравилось то, что я нанял вас, чтобы найти ее.

Да чтоб тебя.

Вот почему Кай не пытался найти ее сам. Поэтому он привел нас в Нью-Йорк и просил незаметно поискать Лондон, и если мы найдем ее, то спрятать, пока он не свяжется с нами.

Дерьмо, не в этом ли была причина, что он покинул Мексику, когда сам легко мог ее вытащить?

— Зачем она им?

Кай пожал плечами.

Но я знал причину. Знал, как эти люди работают. Кай проявил слабость к девушке, и на это не посмотрели сквозь пальцы. Слабость ведет к провалу.

Выбор здесь не большой. Те, на кого он работал, более могущественны и имеют больше связей, чем я. У меня мало шансов на то, что я смогу пробить брешь в организации, которая инсценировала смерть члена ООП2.

— Я не буду держать это в секрете от нее, Кай.

— А я не буду убивать тебя.

Я фыркнул и потряс головой.

— Почему ты рассказываешь это? Джорджи, кажется, думает, что если она расскажет что-нибудь мне, ты попытаешься убить меня. Это ложь, чтобы держать ее на крючке?

— Нет. Так и было бы. Но сейчас мне кое-что нужно.

— Лондон, — сказал я на выдохе.

Кай кивнул.

— Да. Но если возникнет хотя бы малейшее подозрение, что я рассказал тебе о них... Что Джорджи знает больше, чем следует, мы все... я бы хотел сказать будем мертвы, но это скорее надежда на это. — Кай пригладил свою рубашку, и шрамы стали заметнее через ткань. — И это не будет красиво.

ГЛАВА 18

Джорджи

Полчаса спустя Дек вошел в спальню. Он кивнул Вику, который молчал все то время, пока я ходила из угла в угол и кидала на него гневные взгляды. Парень рассмеялся надо мной, заметив, что я не отрываю взгляд от двери и, надеясь, что я брошу ему вызов.

Я, конечно, не стала. Неважно, что Дек и я сейчас вместе, я не рассчитываю на это, как на спасение. Вик может связать меня и запереть в шкафу. После того как заткнет меня, опустив голову в толчок.

Вик, однако, улыбался мне, в то время как я металась, но его улыбка напоминала мне опасного бугимена.

Дек захлопнул дверь за Виком, и я не стала тратить время.

— Ты собираешься рассказать мне то, о чем говорил Кай?

Дек ответил не сразу.

— Да.

Я ждала.

Дек не выглядел счастливым, совсем. По правде говоря, он выглядел обеспокоенным и напряженным.

Дерьмо, что-то не так. Сильно не так.

Я предпочитала, когда он злой, потому что тогда я могла ему легко надерзить, и он бы уступил мне. Такого Дека я не знала.

Я подошла ближе и прижалась к нему.

— Детка, что случилось?

Он склонил голову вниз, поднял мой подбородок кончиком пальца, и я посмотрела ему в глаза. Они были мягкие и нежные, в их глубине закручивалась сладость молочного шоколада.

— Я не могу исправить это.

— Дек...

— Джорджи.

Черт.

Даже то, как он произносил мое имя, разрывало меня.

— Я не могу исправить это, — повторил он.

Затем придвинулся ближе, обняв меня за талию, и поцеловал. Это начало чего-то нового между нами. Правда, которая отразилась в том, как наши губы встретились и соединились. Он никогда меня раньше так не целовал. Нет, эта искренность вызвала желание получить больше.

— Я не могу исправить это, — повторял он снова между поцелуями.

Я обняла его, чувствуя боль в словах. Знаю, что случилось что-то серьезное, действительно, серьезное, потому что Дек думал, что может исправить все.

Он отстранился, и своим лбом коснулся моего.

— Нам нужно разобраться в этом дерьме.

Да, я это поняла, но боль Дека будто поглощает меня, ноги слабеют, и нет возможности приблизиться к нему. Мне нужно это. Я должна сделать это до того, как раздирающая его боль станет моей.

— Ты любишь меня?

Его глаза закрыты, и, расслабившись, он наклонился ко мне, я его обняла.

— Я всегда любил тебя, Джорджи. Всегда.

Одним движением он поднял меня и перенес на постель. Он положил меня на кровать и последовал за мной, оказавшись сверху. Затем он заправил мою голубую прядь волос за ушко.

— Ты моя радуга. Твои сверкающие цвета дополняют меня. Без этих цветов я всего лишь человек, живущий в темноте.

Слезинка скатилась с уголка глаза, он, наклонившись ко мне, поцеловал ее, и затем продолжил осыпать сладкими поцелуями мою щеку, нос и губы, где и задержался.

Я положила свою руку ему на шею и притянула ближе к себе, углубив поцелуй. Его язык погрузился в мой рот, и мы растаяли в объятиях друг друга. Это было красиво и чувственно. Это открывало частичку каждого, скрытую за занавесками спрятанных секретов.

Мои руки проникли под его рубашку и потянули ее вверх. Он откинулся и сдернул ее, бросив на пол. Затем он стянул мою майку через голову и взялся за бюстгальтер. Его пальцы провели дорожку снизу вверх по моим рукам, которые я держала над головой.

Его голова склонилась к моей груди, и я задрожала, выгнувшись, его рот накрыл мой сосок и всосал его. Жар возник во мне, будто я укуталась в теплый домашний плед.

— Детка, — простонала я, когда он ущипнул чувствительный сосок, а затем успокоил языком. Он сделал то же самое с другим соском и проложил вниз дорожку поцелуев.

— Что насчет Кая, Тайлера и Вика?

— Они ушли.

Он дернул мои спортивные штаны, и я приподняла попку, чтобы ему помочь. Прикосновения его рук к моим обнаженным бедрам вызвали сладкую боль, я выгнулась, закрыв глаза и сжав подушку. Я ждала его прикосновения.

Его не последовало.

Я открыла глаза и посмотрела на него, нависшего надо мной. Он смотрел на меня как в первый раз, его глаза путешествовали по моему обнаженному телу дюйм за дюймом. Я чувствовала... Да, из-за него я чувствовала себя красивой.

Робби сделал из меня запутавшееся, погрузившееся во тьму нечто с холстом на спине. Дек не мог стереть въевшуюся эмоциональную боль, которая меня изменила, но он сделал лучше.

Его глаза нашли мои, и боль, которую я видела ранее, застилало желание.

— Я никогда не отпущу тебя.

Знаю, почему он сказал это. Какая бы неприятность не настигла нас, он четко дал понять, несмотря ни на что, он не отпустит меня.

Я ахнула, когда его палец проник в мою влажность, а за ним последовал его язык. Я простонала:

— Дек.

Он продвинул палец внутрь меня и всосал мой клитор. Другая его рука оставалась на моем бедре, не давая мне подняться или двинуться, пока он мучил меня своим ртом. Желание нарастало и нарастало, пока я извивалась под ним.

Он двигал внутри меня своим пальцем сильнее и сильнее. Мои ноги раскрылись шире. Когда я открыла глаза и увидела его между моих бедер, я не выдержала.

— Дек. Дек! — закричала я, когда мое тело задрожало от оргазма. Его язык не остановился, пока мое тело не успокоилось.

Я услышала шорох одежды, когда он снял свои джинсы, затем шелест обертки презерватива, и почувствовала предвкушение.

Я потянулась к нему, как и он ко мне. Моя рука обернулась вокруг его шеи, я притянула и поцеловала его. Я показывала то, что скрывала. Что люблю его за то, какой он есть.

— Мне жаль, Дек. Мне так жаль.

— Знаю, что жаль. Но тебе не за что извиняться.

Внутренней стороны моего бедра касался его твердый член, я протянула руку между нами и взяла его.

— Ты нужен мне.

Он дернулся в руке, увеличиваясь еще больше.

— Ты всегда будешь мне нужен.

Дек застонал, когда я поместила его около моего влажного входа. Он схватил мою руку, убирая от своего члена, так мои руки снова оказались над головой. Я поняла, что ему так нравилось. Властная поза. Контролирующая, и да, меня это заводило. Не потому, что он контролировал меня, а потому, что это освобождало меня.

Возможно ли, что Дек даст мне то, в чем я нуждаюсь? Эта физическая боль, к которой я стремлюсь, могла закончиться?

Дек давал мне это. Он позволял мне быть свободной.

— Оберни ноги вокруг меня.

Он слегка толкнулся к моему входу, а я хотела его внутри себя так сильно, что дрожала.

— Пожалуйста, Дек, мне нужно...

Он заткнул меня яростным поцелуем. Это больше не мягко и нежно. Это нападение рта Дека, пока я не почувствовала, как он выгибается и одним толчком бедер резко погружает член в меня. Я вскрикнула под его поцелуем, издав приглушенный звук.

Он вышел из меня и повторил это снова. В этот раз он не целовал меня, но не отрывал от меня взгляда.

— Смотри на меня, — приказал он.

Дек вышел из меня снова, и я напряглась, задержав дыхание сразу перед тем, как он толкнулся в меня обратно. Сила его взгляда преумножалась его страстью, держала меня и не отпускала. Он двигался быстрее и быстрее, связь между нами бесконечна, он держал одну руку на запястьях над моей головой, другая ладонь упиралась в матрас и давала ему больше силы для толчков в меня.

— Черт, — пробормотал он, усиливая толчки. Быстрее. Глубже. Пока я не стала встречать каждый его толчок. Я боролась против его захвата, удерживающего меня, я хотела прикоснуться к нему, но он не отпускал.

Дек продолжал толкаться в меня. Похоже, что это недостаточно глубоко для него.

Его глаза сейчас закрыты, губы сжаты, будто ему больно. Его хватка ослабла, и он отпустил меня. Я сразу обняла его и почувствовала напряженность его мышц, как он держится за контроль.

Его рука проскользнула между нами, и он потрогал меня.

— Сейчас, детка. Сейчас.

Он провел пальцем по мне еще несколько раз, пока мое тело не среагировало. Он положил ладони на матрас по обе стороны от моей головы, давая себе возможность яростно толкнуться в меня пару раз, чтобы присоединиться ко мне в урагане блаженства.

Дек снял презерватив, отбросил в сторону, и лег на спину, притягивая к себе так, что я наполовину лежала на нем. Одна его рука обнимала меня, другая, переплетя наши пальцы вместе, покоилась на его груди. Мы оба молчали несколько минут, пытаясь отдышаться.

— Я люблю тебя, Джорджи.

Подняв голову, я посмотрела на него и улыбнулась. Искренней улыбкой, которая зажгла меня изнутри.

— Я всегда любила тебя.

Он усмехнулся, прежде чем сказать:

— Знаю, детка.

Я попыталась ударить его по груди, но его рука поймала мою и не отпускала. Он ухмыльнулся, дернул на себя и обнял. Дек не был непреклонным, холодным и без эмоций, он позволял мне видеть то, что скрывал от других.

И да, он, скорее всего, знал, что я любила его с самого начала, даже в тот день, когда он разрушил мой мир. У меня есть предчувствие, что это снова случится, только в этот раз он будет со мной.

Я почувствовала это прежде, чем он даже что-то сказал. Его мышцы напряглись, он крепче обнял меня, его сердце быстро застучало под нашими соединенными пальцами.

Но чего я совсем не ожидала, так это слов, которые он произнес:

— Коннор жив.

ГЛАВА 19

Джорджи

Шквал эмоций разом обрушился на меня, пока я пыталась воспринять, что он мне сказал. Я не поверила этому и все же... Дек никогда не лгал.

Не могу совладать с собой и начинаю учащенно дышать. Дек сел и потянул меня к себе, чтобы я оказалась к нему лицом, оседлав его. Он взял меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

— Дыши, Джорджи. Дыши глубоко.

Не отрываясь, я уставилась в его спокойные, непоколебимые глаза, а он гладил мне спину до тех пор, пока мне не стало лучше.

— Где он?

Это не был вопрос «как вообще это возможно?» или «почему?». Все, о чем я могла думать, это о возвращении моего брата.

Когда я увижу его? Услышу его голос? Почувствую прикосновение его руки, когда он ерошит мои волосы?

Меня не волновало, что произошло. Ничто не важно, кроме того, что он жив.

— Не знаю, — сказал Дек.

Я искала слова, мысли путались, я не верила и сомневалась.

— Мои родители. Нужно позвонить...

Он покачал головой.

— Нет, Джорджи. Им не стоит знать. — Я захотела поспорить, но его рука сжалась на моем подбородке, и у него потемнели глаза. — Нет.

— Но...

Глаза Дека мне все сказали, и я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не было ничего хорошего в том, что Коннор остался жив.

— О Боже. Дек. Нет. Пожалуйста, скажи мне, что он в порядке.

Глаза наполнились слезами, когда я поняла, что он, наверное, обгорел до неузнаваемости, находился где-то в больнице последние десять лет, и никого не было рядом с ним.

— Ты видел, как он умер. Ты говорил, что он был в машине, которая взорвалась у тебя на глазах. — Я вздрогнула, вопросы и сильное желание получить ответы накрыли меня. — Как ты узнал?

И тут я сопоставила, когда Дек об этом сообщил, и то, что Кай был здесь.

— Кай? Кай знал о Конноре? Он сказал тебе?

Деку стало немного не по себе, его руки перестали гладить мою спину.

— Да, Кай знал. Я подозревал какое-то время, но не был уверен, до событий несколько недель назад.

Я замерла.

— Какое-то время? Ты знал какое-то время? Ты знал, что мой брат жив какое-то время? — повторила я.

Я толкнула его в грудь и попыталась слезть с его коленей, но он к этому был готов и, перевернув меня на спину, оказался сверху.

— Слезь с меня. Слезь немедленно, Дек.

— Нет.

Я сердито посмотрела. Он ответил тем же взглядом.

— Твою мать. — Глаза наполнились слезами. — Твою же мать, Дек. Почему ты не сказал мне?

— Ты спрашиваешь меня, почему я не договаривал? Ты скрывала от меня правду годами. Годами, Джорджи.

Я захлопнула рот.

Проклятье.

Он прав, но я в замешательстве, и у меня так много вопросов.

Я не думала здраво.

— Я не могла, — тихо сказала я. — Кай сказал... он убил бы тебя.

— И ты думаешь, что такая угроза что-либо значит для меня?

— Черт, Дек. Это значит для меня. Ты все, что у меня было.

— Это не правда, Джорджи.

У меня были родители и Эмили, и Кэт, и группа, но Дек... Он часть меня.

Дек молчал. Он обдумывал, что сказать дальше, потому что я знала, что это не все. Внезапно он отодвинулся от меня, слез с кровати и ушел в ванную. Я села, когда услышала звук воды.

Коннор был его лучшим другом, братом. Это ранит не только меня, это ранит нас. Я подползла к краю кровати, встала, надела трусики с майкой и последовала за ним через комнату в ванную, увидев, что он смотрит в зеркало, его руки на краю раковины, а лицо мокрое.

Я встала позади него, обняла со спины за талию и прижалась к нему.

— Мы найдем его.

Он напрягся.

— Нет, Джорджи. Он не хочет, чтобы его нашли.

— Что?

Я отпрянула, и он, воспользовавшись свободой, вернулся в спальню, где сел на край кровати, обхватив голову руками. Скрестив руки, я прислонилась к дверному косяку. И ждала, что он скажет. Такое долгое ожидание, хотя это и были считанные секунды.

Дек стал рассказывать, и после того, как он поведал о том, что Коннора забрали люди, на которых работал Кай, я сползла на пол, подобрав ноги под себя. Он рассказал мне все, как он и его люди были за границей, потому что их знакомый, морской котик, сообщил, что им кажется, что они видели Коннора, пока находились на задании.

Дек и его люди искали почти год, пока не нашли человека, который также подтвердил, что знал Коннора. Вскоре парня доставили мертвым с приклеенной к груди запиской, написанной его собственной кровью.

Меня затрясло от шока. Я не могла поверить, что это был тот самый Коннор, которого я знала, который написал что-то подобное, который угрожал моей жизни. Дек не остановился и не дал мне времени отдышаться или вникнуть в то, что он мне говорил. А продолжал сыпать истинами, рассказывая мне о Робби.

Я не дрожала, когда вскинула глаза на Дека.

— Он мертв?

Дек кивнул.

— Кай убил его, как только тот вышел из тюрьмы.

— Но это было... семь лет назад.

Дек ничего не сказал. Ярость поднялась внутри меня, как на вулкане, когда я вспомнила, как Кай несколько раз говорил мне, что у него есть наводка на Робби о его месторасположении.

Зачем? Зачем он это делал? Почему позволял думать, что Робби жив и причиняет боль другим женщинам?

— Ублюдок.

Я вскочила на ноги и вылетела из спальни, прежде чем Дек остановил меня. Добравшись до лифта и нажав кнопку, я поняла, что на мне только трусики и майка. Дек стоял у передней двери, протягивая мне руку.

Когда я не двинулась, он вздохнул и опустил ее.

— Детка, он сделал то, что сделал бы я. Должен был сделать. Робби никогда не заслуживал свободы, и если бы Кай позволил ему, он бы причинил боль другим женщинам.

— Он использовал меня все эти годы. Заставил поверить, что он пытается найти его, — прокричала я.

Дек кивнул.

— Да. Это похоже на Кая, детка. Но я не думаю, что найти Робби — это то, за чем ты гонялась все эти годы.

Я вздохнула и опустила взгляд на ноги. Я, правда, не знала, что думать прямо сейчас. Робби мертв, и это то, чего я хотела. Но никакого удовлетворения я не получила. Я надеялась, что почувствую огромное облегчение... Но ничего.

— Ты хочешь найти себя, Джорджи? Вернуть ту часть, которую потеряла? Тогда прекрати убегать от этого. Все, что сделал Кай, это научил тебя выживать. Но теперь, детка, я научу тебя, как жить.

Слеза из уголка глаза скатилась по моей щеке.

— Как у тебя это всегда получается?

— Что получается?

— Заставить меня полюбить тебя еще больше.

Он усмехнулся, и звякнул лифт.

— Детка, верни сюда свою задницу. Я не хочу, чтобы мне пришлось побить какого-то парня, потому что он видел тебя наполовину голой.

Я улыбнулась.

Он бросил сердитый взгляд.

Я быстро подошла к нему, он потянул меня внутрь и закрыл дверь. Дек поднял меня и отнес на террасу, я свернулась калачиком в его руках, где он до конца рассказал о том, что обнаружил Кай.

***

— Что они сделают с Лондон?

Мы сидели в черном «ауди» Дека на пути в «Неуправляемый Бунт», где Вик, Тайлер и Джош ищут все, что смогут найти на каждую секретную организацию известную в мире. Конечно, это непростая задача. Я попыталась дозвониться до Кая, чтобы получить больше информации от него, но он не брал трубку.

— Скорее всего, будут пытать ее, пока она не сломается.

Я сама напросилась. Дек не будет вешать лапшу на уши или приукрашивать, чтобы выглядело лучше, чем есть. Мне немного, ладно, мне сильно страшно, что я под каблуком некой могущественной секретной организации, о которой я, как и Дек, ничего не знала.

— Думаешь, Кай попытается ее вытащить?

Он единственный, кто ответственен за то, что она оказалась на мушке. Лондон уже достаточно перенесла.

Дек припарковался и выключил двигатель.

— Нет. И он сглупит, если попытается.

Я закрыла глаза, ощущая, как колотится сердце, думая о сломленной девушке, которая отказывалась встречаться с кем-либо глазами и дрожала при звуке мужского голоса.

— Но это значит, что Коннор...

Я не могла закончить.

Потерян ли он для нас навсегда?

Дек, сократив расстояние между нами, сжал мою руку.

— Возможно. Но я никогда не откажусь от него.

Я кивнула.

Да, это похоже на Дека.

— Но твоя безопасность — это приоритет, Джорджи. Не только потому, что я тебя люблю, но и потому, что Коннор просил у меня это.

Я открыла рот и захлопнула его снова, потому что мы уже это обсуждали. Я спорила, что Коннор более важен, но Дек отказывался слушать меня. Не было никакого обсуждения. Никакой снисходительности. Никакой уступки. Дек не станет преследовать Коннора, если мы рискуем моей безопасностью.

Он отпустил меня и открыл дверь машины.

Я вышла, и мы направились в его офис, в котором его люди сидели в застекленном зале заседаний. Смотрелось это странно, трое горячих мужчин в джинсах или штанах и футболках сидят за столом из красного дерева в офисном здании.

Когда мы вошли, все взгляды обратились ко мне, и я знала, что они смотрят, не схожу ли я с ума от новостей о Конноре.

Не схожу. У меня все было под контролем и связано это было с Деком. Он поддерживал меня.

— Чудесно, три кексика и модная кофеварка.

Я подошла к автомату и начала делать капучино. Чувствуя их взгляды на себе, я повернулась:

— Я в порядке. Боже, перестаньте пялиться на меня.

Вик хмыкнул на это, Тайлер хохотнул, а Джош просто отвел взгляд. Дек, с другой стороны, хлопнул дверью сильнее, чем нужно, подошел ко мне, взял капучино, которое я сделала, затем усадив меня рядом с Тайлером, поставил кружку передо мной, отошел и сел за другой конец стола.

Тайлер схватил мою кружку и отпил.

— Эй.

— Думаешь, я горяч?

Я закатила глаза.

— Да, пока не откроешь рот.

Я потянулась за чашкой, но он поднял ее в воздух, чтобы я не дотянулась.

— Отличный прикид. — Он посмотрел на спортивные штаны и толстовку. — Легкий доступ, наверное.

— Тайлер, — тихо предупредил Дек. Это произошло мгновенно. Смех Тайлера оборвался, и с серьезным лицом он протянул мне мой капучино.

— Что мы нашли?

Лист заскользил через стол от Джоша к Деку.

— Список организаций, о которых мы знаем. Я вычеркнул семь из них, с которыми мы имели дело. Две связаны с преступлениями на почве ненависти — также вычеркнуты. Последний вариант возможен, но маловероятен. Я выяснил, что она основана десять лет назад и не обладает ресурсами, чтобы устроить настолько сложное мероприятие, как похищение офицера ООП2 на миссии на Ближнем Востоке.

Место, где Коннор предположительно погиб при взрыве бомбы в машине. Дек видел, как это случилось. По крайней мере, он думал, что видел. Чтобы провернуть что-то настолько хорошо спланированное, у них должны быть подходящие люди, как в ООП2 или лучше.

Тайлер откинулся назад в кресле и вытянул ноги.

— Копнем глубже, и мы привлечем внимание...

— И подвергнем Джорджи риску, — закончил фразу Дек. — Понятно. Что насчет того парня, Таннера? Кто он? Откуда он взялся?

Я выпрямилась.

— Дек, Таннер не знает ничего. Кай привел его присматривать за мной, когда сам отсутствует.

— Да, — сказал Тайлер, посмотрев на меня. — Но почему его? Почему того, кого Коннор знал раньше?

Я пожала плечами.

— Потому что он знал меня. Когда я узнала, что Таннер также работал на Кая, я стала доверять Каю еще больше, потому что была знакома с Таннером.

— И как долго Таннер был связан с Каем до того, как ты была вовлечена? — спросил Вик.

Я не знала. Ну, не совсем так. Когда я не ответила, Дек сказал:

— Приведите его по-тихому.

Я замерла.

— Что это значит? Ты собираешься ему навредить?

— Нет, если будет говорить, — сказал Вик.

Я взглянула на Дека, он не смотрел на меня.

— Дек? Черт возьми. Таннер — мой друг. Коннор знал его.

Я поняла по тишине в комнате, что они планировали сделать, и осознала, что они уже делали в прошлом. Или во что они были замешены.

— Друзья не дадут кому-то резать тебя на кусочки, пока ждут снаружи.

Слова Дека врезались в меня, и я взяла паузу, чтобы перевести дыхание.

Как он узнал, что Таннер был там? Кто сказал ему? Кай? Но зачем Каю это делать?

И по выражению лиц мужчин, я поняла, что они не знали об очищении. Мне стало ясно, что это было то, что Дек держал при себе. Дек кивнул Вику, раздался скрип стула, и Вик встал, схватил телефон и вышел.

Дек обратил все свое внимание на меня.

— У тебя есть два варианта, Джорджи. Я ничего тебе не говорю, и ты ничего не спрашиваешь. Или ты с нами заодно в том, что мы должны делать здесь. Что выбираешь?

Ничего себе.

Ладно, я поняла, что он сказал, но так грубо кинул мне это в лицо, что я растерялась. Я догадывалась, что он этого и добивался, но все равно ошарашена от резкости Дека, хоть и не должна была. Это же Дек, в конце концов. Тайлер пнул меня под столом, и я вздрогнула. Он поднял брови и нетерпеливо постучал по столу.

— Ладно.

Джош напрягся и опустил голову, будто я сказала что-то не так. Тайлер снова пнул меня, и я посмотрела на него и промямлила:

— Что?

— Ладно что, Джорджи? — спросил Дек.

— Ладно, да. Я с вами.

— Теперь, когда мы это прояснили, можем вернуться к делу? — спросил Джош и толкнул планшет через стол Деку. — Я составил список работ, которые выполнял Кай и о которых мы знаем. Диаграмма показывает ссылки на людей, о которых мы знаем и с кем они связаны.

Дек молча изучал это. Я напряженно за ним наблюдала. То, как он сидел во главе стола и смотрел, будто ничто его не может задеть. Собран. Сконцентрирован. Я вывалила на него все это дерьмо, и он все еще любит меня. Все еще хочет защитить.

Мужчины говорили о разных контактах какое-то время, потом Дек попытался снова дозвониться до Кая. Когда у него ничего не вышло, он попросил меня позвонить, но Кай не взял трубку.

Дек встал и посмотрел на Джоша.

— Продолжай звонить Каю по этому номеру. Тайлер, позвони Райли в кофейню. Скажи ей, что Джорджи вернется завтра. Мы должны вести себя как можно более естественно. Свяжись со мной, если найдете что-нибудь еще.

Он подошел ко мне, взял за руку и потянул вверх. Когда мы вышли из зала заседаний, я думала, что мы направляемся к машине, но Дек повел меня дальше по коридору в комнату без стекла, кроме окна, к которому он подошел и, повернув висящий белый стержень, закрыл жалюзи.

Он подкрался ко мне, именно подкрался. Как будто я была добычей, и он собирался поглотить каждый дюйм меня. Я была в ловушке, мне некуда бежать. Но я не хотела убегать.

— Не могу быть с тобой в одной и той же комнате и не хотеть взять тебя.

Он приблизился ко мне, и я почувствовала, что покалывание переросло в шторм с молниями.

Не успела я вдохнуть, как его рот обрушился на меня, его руки обхватили мою голову и держали, пока длился поцелуй. Но все закончилось быстро, когда он отстранился, сдернул с меня штаны и трусики, одна его рука держала меня, пока он стягивал их с ног.

В животе закружилось, колени ослабели, когда его темные тлеющие глаза встретились с моими. Затем он расстегнул джинсы и прижал меня к стене — сильно.

— Ноги.

Он поднял меня за задницу, и я обхватила его ногами за талию. Как только я это сделала, он резко вошел в меня.

— О Боже, — вскрикнула я, моя голова откинулась назад, ударившись о стену.

Я уже была влажная и чувствовала это, когда он жестко вколачивался в меня, стена служила опорой, и его толчки становились сильнее. Звуки были ритмичные, как стук молотка. Только это был не гвоздь, а я, и я подозревала что, если Тайлер и Джош остались дальше по коридору, они точно слышали, что происходило.

Его губы снова были на мне, он посасывал мою шею и покусывал, а затем двинулся вверх по моему горлу, пока снова не завладел моим ртом. Все это было дико и безумно, и полностью неконтролируемо. Он толкался внутрь меня сильнее. Быстрее.

Я вскрикнула напротив его рта, когда перешла черту.

— О Боже, Дек. Дек!

Я затрепетала вокруг него, и через секунды он присоединился ко мне. Его глубокий стон вырвался из груди, и он толкнулся последний раз, пока я тяжело дышала в его плечо. У меня не было сил, он держал меня, зажав между собой и стеной, его член все еще пульсировал во мне.

Когда он вышел из меня, я почувствовала, как теплая влага скользит по моему бедру.

Я замерла, ударив Дека в грудь. Он поставил меня на ноги, нахмурившись.

— Презерватив. Дек, мы не использовали презерватив.

— И?

— И? Боже, Дек, я могу забеременеть.

Он сделал шаг назад, ни на секунду не показавшись смущенным тем, что я могу забеременеть. Он небрежно надел джинсы и, не смотря на меня, сказал:

— Не вижу проблемы в этом.

— Не видишь проблемы в этом?

Он поднял брови.

— Нет. А ты?

— М-м-м... Дек. Мы говорим о ребенке. Тебе полагается быть ответственным. Иметь ребенка — это...

— Что, Джорджи?

Я положила руки на бедра и пыталась выглядеть рассерженной без трусиков и с дрожащими ногами от впечатляющего, невероятного секса у стены.

— Безответственно. И вдобавок, ты был с другими женщинами. Тебе следует провериться, прежде чем заниматься незащищенным сексом.

Это отстой, но такова реальность. У меня не было никаких заблуждений, что Дек спал с большим количеством женщин.

Он наклонился, подобрал штаны и протянул мне их. Я быстро натянула их на себя, пока он отошел к столу, прислонился к нему, скрестив ноги и руки.

Я прикусила губу.

Твою ж мать, он выглядит сексуально удовлетворенным и расслабленным.

Я также подумала, что, несмотря на боль между ногами, я бы снова обвилась вокруг него.

— Я проверился.

— Что? Когда?

— Когда я оставил тебя у себя после того, как ты рассказала мне о Робби. — Я провела часы там, сидя в коридоре, в ожидании, когда он вернется.

Лейкопластырь. У него на руке был лейкопластырь, когда мы занимались сексом в первый раз.

— Если платить достаточно, то получаешь результаты в течение нескольких часов. И, Джорджи, я бы никогда не трахнул тебя без проверки. Тебе следовало бы это знать.

— Ох.

Ну надо же. Могу ли я любить его еще больше? Определенно.

Он стоял передо мной, и его рука обвилась вокруг моей шеи. Он был нежен, когда приблизился и поцеловал кончик моего носа.

— Я не волнуюсь, если ты забеременеешь. Ты со мной, и это никогда не изменится. — Он вздохнул, и я почувствовала, как его тепло успокоило мои нервы. — Если ты не хочешь детей, тогда мы не будем их иметь.

— Серьезно? Так просто?

Он кивнул:

— Так просто.

— Я хочу пока с презервативами.

Он кивнул.

— Я куплю презервативы.

Он взял меня за руку и повел к двери.

— Отвезу тебя домой. Я бы оставил тебя у себя, но нам придется некоторое время скрывать наши отношения. Не хочу, чтобы эта организация заподозрила, что я знаю о том, что ты работаешь на Кая.

Я хмыкнула.

— Да, не очень-то получится, если я внезапно округлюсь и начну ходить вразвалочку.

Он остановился и резко притянул меня к себе.

— Иисусе. Этот образ... Мой ребенок растет внутри тебя... Ты округлилась и жалуешься на свои ноги. — Он поцеловал меня, и это было сладко и нежно, что у меня сжались пальчики на ногах. — Я хочу этого с тобой, Джорджи.

Я уставилась на этого мужчину, которого любила всю свою жизнь. Я хотела того же, но не сейчас. Не тогда, когда все перевернулось с ног на голову.

— Хорошо.

Он усмехнулся, и мне показалось, что одним этим словом я зажгла свет в его мраке.

И мы продолжили путь.