Идеальный хаос

ГЛАВА 25

Джорджи

После того, как Тристан ушел из «Лавины», подошли Дек, Тайлер и Вик, и не говоря ни слова, мы ушли, рука Дека лежала на моей спине, пока он вел меня на улицу.

Потом мы сели в машину, и я рассказала им все. Слово в слово.

— Ты думаешь, он на самом деле тот, кем представляется? — спросил Тайлер.

Я пожала плечами. Дек ничего не сказал, он держал свои пальцы соединенными с моими и смотрел в лобовое стекло.

— Какая разница? — сказал Вик. — У него, очевидно, есть кто-то внутри, кто предан ему, иначе Склеп уже убил бы его. Он также уверен, что они понятия не имеют, кто он такой. Он попросил своего информатора заставить Склеп начать следить за ним. Это было чертовски смело или чертовски глупо. Я голосую за то, чтобы мы сделали то, что он сказал. Пусть буря утихнет.

— Согласен, — сказал Дек. — Но мы копнем глубже в прошлое Тристана. Я хочу знать, кто его родители и считают ли они, что он все еще пропавший. Любые полицейские отчеты о том, когда Склеп забрал его в детстве. Все, что он рассказал Джорджи, должно быть проверено. Если он будет сотрудничать с нами, тогда мы начнем планировать наш следующий шаг.

— А Кай? — спросил Тайлер.

— Он написал мне десять минут назад. Сообщение Таннера удалено, — голос Дека был напряженным, и я знала, что это еще не все. Судя по тому, как парни смотрели друг на друга, они тоже так думали. Но никто ничего не сказал — кроме меня.

— Что случилось?

Вик поднялся с заднего сиденья и закрыл дверь.

Рука Тайлера опустилась на мое плечо.

— Ты молодец, принцесса, — затем он шлепнул Дека по руке. — Ты тоже, босс. Думал, ты потеряешь голову, когда она коснулась его руки.

Дек фыркнул.

Тайлер хмыкнул, затем подмигнул мне, выскочил из машины и трусцой побежал к машине Вика.

— Дек?

— Кай видел Лондон.

Я не хотела знать, но понимала, что важно встретить то, во что мы ввязываемся, с ясной головой. Закапывание плохого дерьма не принесет мне ничего хорошего.

— Это все, что он сказал?

Дек мог пытаться защитить меня, но он не стал бы лгать.

— Нет. У нас мало времени. Ей нужно поскорее выбраться.

— О Боже.

Это было нехорошо.

Дек протянул руку и сжал мою ладонь.

— Кай собирается во Францию. Он говорит, что ему нужно что-то сделать до того, как мы отправимся за Склепом. Не знаю, что именно, но пока он не вернется, мы будем держать в тайне, кто такой Тристан. Я никому не доверяю.

Я тоже.

Дек отвез нас обратно в свой лофт, и ехали мы молча. Думаю, мы оба размышляли о Лондон и Конноре и о том, что с ними будет. Гадали, сможем ли мы вытащить их и сможем ли остановить Склеп. Я чувствовала немного больше надежды, когда Тристан был на нашей стороне. Если он сбежал, то, возможно, и другие смогут.

Я переоделась, когда мы вернулись, потом вышла в гостиную и увидела, что Дек стоит и смотрит на террасу. Я подошла к нему, он притянул меня к себе и обхватил руками.

— Ты была хороша сегодня вечером. И выглядела чертовски сексуально.

— Удивительно, ведь кто-то заставил меня надеть мешковатый, черный топ, — я ухмыльнулась, он зарычал, и я почувствовала, как его твердый член уперся мне в спину. — Я также проиграла сегодня пятьдесят баксов.

Он развернул меня в своих объятиях и прижал к раздвижной стеклянной двери.

— Что?

Я провела пальцем по его напряженной челюсти.

— Вик выиграл. Я поставила на то, что тебя хватит максимум на три минуты.

— Иисусе, — пробормотал Дек.

— Ты не ревновал? — я ожидала, что Деку удастся сохранить спокойствие, потому что... ну, Деку чертовски хорошо удавалось сохранять спокойствие. Но я ожидала, что в нем будет немного ревности. Судя по тому, что я видела, его это даже не затронуло.

Он схватил меня за подбородок, и это было жестко и соответствовало его взгляду.

— Когда ты поймешь, что ничто не коснется нас? В этой гребаной вселенной нет ни одного человека, который мог бы забрать тебя у меня, — тьма в его глазах сменилась тлеющим жаром. — Я не ревновал, потому что этого никогда не случится. Ты никогда не оставишь меня, и я точно не отпущу тебя.

Я улыбнулась.

— Довольно уверен в себе.

Он прижался ко мне.

— Уверен в нас.

Я провела рукой по его шее.

— Я тоже, детка.

Затем его рот захватил мой в сильном поцелуе, и я подчинилась ему. Был нежный, сладкий Дек и жесткий, безжалостный Дек.

Этот был безжалостным. Я жаждала каждой его части, когда его рука запуталась в моих волосах и откинула мою голову назад, чтобы он мог поцеловать мою шею, а затем прикусить кожу так сильно, что я вскрикнула. Его язык быстро успокоил ее теплым, бархатистым прикосновением.

Он оттащил меня от двери, и мы рухнули на пол в беспорядке конечностей, причем Деку пришлось принять на себя основную тяжесть падения. Он сорвал с меня топ, а мои руки вцепились в его футболку. В том, что нам обоим было нужно, не было нежности, это была дикая срочность. Только доверяя друг другу, мы могли так отпустить себя. Я отдавала ему каждую частичку себя, и он делал то же самое.

Мне нравилось, что у нас это было. Ярость и нежность... безумная потребность в нас, отказывающаяся быть неудовлетворенной. Я услышала, как рвется его футболка, когда она, наконец, поддалась моим рукам и распахнулась, чтобы я могла провести руками по его груди.

— Детка, штаны, — я запустила руки в его джинсы, обхватила рукой его член и потянула вверх.

Он застонал.

— Полегче, — через секунду он снял с меня черные леггинсы и отбросил их в сторону. Мои розовые стринги остались вместе с ними, и он секунду смотрел на меня, прежде чем схватил мои ноги и положил их себе на плечи.

— Ты в порядке?

— Да, черт возьми, — я рухнула назад, когда его язык прошелся по моему клитору, а затем он начал сосать и пробовать на вкус, а по мне пробежала сильная дрожь. — Дек. Трахни меня, — я быстро падала и так возбудилась, что стояла на краю.

— Вот так, — он вогнал в меня два пальца, и я выгнулась от боли при внезапном вторжении, но в то же время мне нравилась каждая секунда этого. — Кончи для меня, детка, — он сильно всосал мой клитор, и я закричала, когда мое тело освободилось, ноги задрожали, волна за волной проходили через меня.

Он медленно вводил и выводил из меня пальцы, пока я спускалась обратно, внутри все еще пульсировали толчки, похожие на электрические разряды.

— Черт, — он вытащил пальцы из меня, и я открыла глаза, все еще тяжело дыша, когда он поднялся и провел блестящими пальцами по моим губам. — Попробуй себя на вкус. Это гребаный рай.

Я не стала медлить и открыла рот, чтобы он мог просунуть пальцы внутрь, ощущая на них мой сладкий вкус.

— М-м-м.

— Бл*дь, Джорджи. Это чертовски горячо, — он выдернул пальцы из моего рта, а затем оттолкнулся и в считанные секунды снял свои джинсы. Он схватил меня за руки и задрал их над головой, так что я вытянулась, как кошка. — Твоя спина?

— Черт возьми, все в порядке. Просто трахни меня.

Затем он снова поцеловал меня, наши рты прижались друг к другу, и мы оба попробовали меня на губах. Это было так эротично и горячо, и я так сильно хотела, чтобы он трахнул меня.

Я была быстра, и он не ожидал этого: сильно толкнулась правым бедром и направила его вперед, ослабив его хватку на моих запястьях. Поддерживая движение, я перекатилась так, что оказалась на нем сверху.

— Сегодня вечером я трахну тебя.

Затем я взялась за его член и держала его, пока опускалась на него сверху. Он застонал.

— Джорджи. Детка, — его пальцы впились в мои бедра, пока я двигалась вверх и вниз на его члене, шлепки нашей кожи, прерывистое дыхание, стоны толкали нас все быстрее и сильнее.

— Хватит! — крикнул Дек, и через секунду он снова повалил меня на спину, придавив своим весом. Он схватил меня за подбородок, и я встретила его взгляд. — Ты и я... это не закончится. Никогда.

— Знаю.

Я улыбнулась. Знала, что он говорит это, потому что чувствует то же, что и я в данный момент — неверие в то, что после стольких лет мы получили наше настоящее. Затем моя улыбка превратилась во вздох, когда он снова вогнал в меня свой член.

— Кричи для меня, — приказал он, яростно толкаясь, его глаза были устремлены на меня.

Мне не нужно было, чтобы он говорил мне, так как я чувствовала, как мое тело освобождается из-за его толчков.

— Дек! — вскрикнула я, когда всплеск экстаза пронесся через каждый дюйм меня и поселился глубоко между ног. Дек сделал еще три толчка, прежде чем присоединился ко мне, громко застонав. Я чувствовала, как его тело дрожит и трясется надо мной, и наблюдала, как напряглось выражение его лица, глаза закрылись, голова откинулась назад, словно от боли.

Он лениво скользнул в меня и вышел из меня еще несколько раз, пока я гладила его руки вверх и вниз. Когда он открыл глаза, у меня перехватило дыхание.

Это была та легкость, которую мне редко доводилось видеть. Все дерьмо, которое он видел, потери, смерти — все это было стерто за те несколько секунд, что он был в моих объятиях. Затем он снова поцеловал меня в губы, но на этот раз это было нежно и сладко, медленное тепло, возвращающее нас туда, где мы должны были быть.

Когда Дек перестал целовать меня, он перевернулся на спину, подложив одну руку под голову, а другой притянул меня и прижал к себе. Мы лежали неподвижно и молча, пока наше дыхание замедлялось, и мы возвращали свои эмоции под контроль.

Я лежала щекой на его груди, моя рука лежала на его животе, рисуя маленькие круги.

— Я втянула нас в серьезное дерьмо.

Он хмыкнул, и я почувствовала его руки в моих волосах, когда он начал ласкать меня.

— Это не твоя вина. Они выбрали Коннора. Ты — залог. Неважно, какое решение ты приняла, результат был бы тот же. Все это было сделано для того, чтобы Коннор стал их, и чтобы так и осталось. Нам нужно выяснить, почему именно он.

— Ты думаешь, мы когда-нибудь сможем вернуть его? — я знала, что Дек не станет мне лгать, и затаила дыхание, ожидая его ответа.

— Даже, если мы это сделаем, не знаю, узнаешь ли ты этого человека, Джорджи. Коннор был хорошим парнем. Он заботился о каждой невинной жизни в этом чертовом, суровом мире. Он отдал бы свою жизнь за совершенно незнакомого человека. Черт, он каждый день рисковал своей жизнью ради незнакомцев. Бесчисленное количество раз он рисковал своей жизнью ради какого-нибудь ребенка, попавшего в самый центр дерьмовой бури. Это был он, — Дек колебался, и я наклонила голову, чтобы посмотреть на него. — Детка, есть шанс, что сейчас он не захочет уходить.

Я попыталась сглотнуть, но мое горло было так сжато, что стало больно. Слезы наполнили мои глаза, и это были слезы о потере Коннора, потому что он умер в ту же секунду, как его забрали. Мой брат был мертв, и именно к этому готовил меня Дек, если мы когда-нибудь увидим его снова.

— Нам нужно прочитать его дневник.

— Да, — прошептала я, целуя его грудь.

— Мы пока затаимся. Составим план. Потом, когда придет время, мы отправимся за ними.

Я двигалась вверх по его телу, пока мой рот не оказался в нескольких дюймах от его рта.

— Обещай мне, что не позволишь им заполучить и тебя.

— Не могу дать такое обещание, Джорджи.

Я закрыла глаза и кивнула.

Он поцеловал единственную слезинку, которая скатилась.

— Детка, я ждал нас десять лет. И сделаю все, что потребуется, чтобы мы были вместе, — он поцеловал кончик моего носа. — И только один человек может по-настоящему обладать мной, Джорджи, и это ты.