Идеальный муж для дрянной девчонки

Глава 14

«Скорая помощь» доставила Франческу в больницу, где ее тщательно осмотрели и задали множество вопросов типа «Какой сейчас год?» или «Кто является президентом?» только для того, чтобы констатировать факт, о котором она сама сообщила еще четыре часа назад, — она здорова.

— Ты не можешь быть полностью здорова, — протестовал Джек, — иначе доктор отпустил бы тебя домой. А он хочет провести обследование. Разве ты не слышала?

— Да, слышала. Ну хорошо, тогда я почтиздорова, — сдалась Фрэнки. — Сотрясения мозга точно нет, поверь мне.

Она считала, что «сотрясение мозга» не должно быть синонимом «унижения», и собиралась объяснить это доктору, как только он вернется. Она вовсе не намерена провести ночь в больнице!

— Джек, так почему ты здесь?

Мужчина тепло улыбнулся ей, и эта улыбка навеяла воспоминания о том, как хорошо ей было в его объятиях.

— Хочу получить назад мои носки!

Франческа не собиралась поддаваться мистеру Само Очарование. Уж слишком живо было в ее памяти ощущение его тела, тесно прижатого к ее телу.

Она была раздосадована тем, что застряла в кабинете неотложной медицинской помощи, вынужденная отвечать на глупые вопросы врачей, вместо того чтобы сидеть сейчас дома, рядом с дочерью.

— Помнится, ты приехал в пансион, чтобы поговорить со мной, но беседа может и подождать. Ты уже выполнил свой долг, спасая от опасности прекрасную даму.

Мужчина скрестил руки на груди, и это движение подчеркнуло его мускулы, прикрытые лохмотьями ткани, бывшей недавно дорогой мужской сорочкой. Спасая ей жизнь, он испортил не только сорочку, но и пальто, жакет, брюки и ботинки. Уцелели только носки, которые спасали ее ноги от холода.

— Я все же хотел бы поговорить с тобой, — отозвался Джек.

— Ладно, тогда порази мое воображение очередными невероятными подробностями этого дела! Мне нужно отвлечься от тягостных мыслей о том, во что я превратила свой вечер. И твой тоже. — Она бросила взгляд на дверь и нетерпеливо воскликнула: — Когда же доктор вернется?

— Ты же не могла предположить, что лазанье вздумается совершить незапланированную поездку на побережье, — пошутил он.

— Печально, но верно. Никак не привыкну к причудам Нонны. Слава богу, с ней все в порядке, но теперь мне необходимо понять, как она это проделала. В автобус невозможно пробраться незамеченной. Фред, водитель, чуть с ума не сошел, когда все это выяснилось.

— Он добросовестный работник?

— Чрезвычайно. Сдается мне, бабуля проскользнула внутрь, когда шофер уже сверил количество пассажиров со списком желающих отправиться в Атлантик-Сити. Она так часто туда ездила с тех пор, как поселилась в пансионе, что Фред не заподозрил подвоха.

— Вот ты и выявила еще одну проблему, о которой следует доложить управляющей компании, безо всяких последствий для себя.

За исключением нескольких седых волосков, появившихся у нее из-за беспокойства о Нонне.

— Как тебе удается вести себя так, словно ничего особенного не произошло?

— Сказываются годы работы в полиции, все то время, которое я потратил, общаясь с отбросами общества. — Он лишь пожал плечами. — Меня сложно выбить из колеи.

«Отличный способ для сохранения психического здоровья и развития оптимизма», — подумала Франческа, невольно сравнивая Джека со своим бывшим мужем.

И почему она снова видит в Джеке мужчину, а не просто шефа полиции при исполнении?

— Звучит убедительно, — заметила она. — Так что нового по нашему делу?

— Об этом мы поговорим чуть позже, — ответил собеседник, и в этот момент, как по мановению волшебной палочки, в кабинет вернулся доктор, лишая Франческу возможности задавать интересующие ее вопросы.

Мысленно она заготовила длинный перечень возражений на случай, если доктор захочет оставить ее на ночь в больнице. Хотя, скорее всего, любые возражения будут излишни, ведь Джек и доктор — давние друзья, и даже во время врачебного осмотра они разговаривали о преимуществах и недостатках различных моделей снегоходов. Ох уж эти мужчины!

— Рентген не выявил никаких повреждений, Франческа. — Доктор Рис показал ей снимок ее черепа. — Но нам нужно понаблюдать за вами некоторое время. Если за сегодняшнюю ночь не появятся подозрительные симптомы, утром я вас выпишу, и ваши близкие присмотрят за вами в выходные. Вам это подходит?

— Нет. Я хочу домой прямо сейчас. Дома, знаете ли, и стены помогают. Там я быстрее… поправлюсь. — Последняя фраза была сказана специально для врача, чтобы убедить его, что она серьезно относится к поставленному им диагнозу.

Нахмурившись, доктор Рис поместил снимок в диапроектор и стал просматривать историю болезни Франчески. Она уже знала, что за этим последует, поэтому еще раз мысленно повторила заготовленные возражения.

— А сейчас, Франческа… — начал было он.

— Послушай, Джей, — перебил его Джек, — ты выпишешь ее, если я пообещаю всю ночь глаз с нее не спускать?

Доктор Рис и глазом не моргнул при таком заявлении.

— Договорились. Медсестра подготовит необходимые бумаги. — Он сделал несколько записей в медицинской карте и обратился к Фрэнки: — Никаких физических нагрузок. Никакой работы по дому. Никаких походов по магазинам. Просто отдохните, и в понедельник утром вы сможете вернуться на работу. Не доставляйте Джеку хлопот.

Последнее замечание в комментариях явно не нуждалось. Шефа полиции просто невозможно игнорировать! Он все еще оставался с ней, несмотря на то что она вернула его носки, а сама переобулась в больничные тапочки. Всем своим видом он выражал непоколебимую решимость присматривать за ней этой ночью.

Франческа еще не придумала, что ей с ним делать. Она впервые оказалась в подобной ситуации.

С одной стороны, Джек проявлял искреннее беспокойство о ней и вел себя с Фрэнки скорее как очаровательный джентльмен, чем как очаровательный мерзавец. Он понимал, что ей не хотелось ночевать в больнице, и спас ее от этой неприятной необходимости.

С другой стороны, присутствуя при врачебном осмотре в кабинете неотложной помощи, Джек узнал о ней много интимных подробностей. Любой другой мужчина на его месте тихо исчез бы под благовидным предлогом, но он по-прежнему находился рядом, этот невозможный человек, в котором неразделимо сплелись черты очаровательного джентльмена и очаровательного мерзавца.

Франческа не хотела чувствовать себя в долгу перед Джеком. Она слишком долго жила в ожидании достойного мужчины, в ожидании, не скрашиваемом романтическими влюбленностями, которые, как она знала, не имеют ничего общего с суровой реальностью. Когда и если она решит связать свою жизнь с кем-то, она выберет не очаровательного кавалера, а надежного человека, на которого можно положиться и в горе и в радости.

Тут вошла медсестра с выпиской из истории болезни; она сообщила Слоану, на возникновение каких симптомов у пациентки следует обращать особое внимание, а затем вызвала транспорт. Франческа сочла за лучшее не возражать против поездки к выходу из больницы в кресле-каталке. Джек и так уже замолвил за нее слово, поэтому не следовало искушать судьбу. По крайней мере, до тех пор, пока она отсюда не выберется. Поэтому она терпеливо дожидалась внизу вместе с медсестрой, пока шеф полиции подъедет к выходу на машине, которую командир службы спасения предусмотрительно пригнал из пансиона.

— Джек, я действительно ценю твою помощь, но сейчас отвези меня, пожалуйста, обратно в Грейвэк-Лодж. Габриэль с Нонной позаботятся обо мне. Не хочу доставлять тебе еще больше хлопот, — сказала Фрэнки, едва оказавшись в автомобиле Слоана.

— Ты не доставляешь мне хлопот, Франческа, — произнес мужчина своим низким вкрадчивым голосом.

Она взглянула на четкий профиль своего спутника, освещенный огоньками приборной доски. Ее здравый смысл подсказывал, что нужно вежливо поблагодарить Джека и отослать его восвояси. Это было единственно верным решением в данной ситуации. Меньше всего на свете Франческа хотела смешивать профессиональные и личные отношения. Она не могла позволить себе увлечься Слоаном, особенно теперь, когда его объятия были свежи в памяти. Здравый смысл подсказывал ей, что не стоит забывать о его должности. Разве шеф полиции оставил бы беспомощного человека замерзать на заснеженном склоне? В это невозможно было поверить.

— Джек, я очень ценю твое участие, но настаиваю на своем решении. Отвези меня в пансион. Ты и так потерял из-за меня кучу времени.

Он притормозил на светофоре и в упор посмотрел на нее:

— Я дал слово.

Женщина прижала палец к губам:

— А я никому не скажу.

Он с мольбой протянул к ней руки, отпустив руль:

— Я дал слово.

Его слово, очевидно, было на вес золота.

Загорелся зеленый сигнал, но автомобиль не сдвинулся с места.

— Либо едем к тебе, либо назад в больницу. Выбирай, Франческа.

Она бросила взгляд через плечо, надеясь, что стоящие за ними автомобили будут сигналить и это заставит Джека поторопиться, но улица была пуста.

— Я хочу выйти, — нахмурилась она.

— Франческа, неужели ты думаешь, что я упущу возможность провести с тобой ночь?

— Джек Слоан!

Он весело засмеялся, явно наслаждаясь тем, что полностью контролирует ситуацию. Ей пришлось уступить, про себя проклиная этого заносчивого упрямого мужлана.

— Только не в больницу, — прошептала она. Он ничего не ответил, просто молча поправил зеркало заднего вида и нажал на педаль газа.

Чтобы усмирить вихрь чувств, вызванный сидящим слишком близко мужчиной и нарушить напряженное молчание, Франческа вытащила из держателя мобильный телефон Джека и набрала номер Габриэль. Ей требовалось вспомнить, что возникшее между ней и этим мужчиной взаимное притяжение не имеет будущего. Джек был холостяком, она — разведенной матерью-одиночкой, чья дочь была слишком впечатлительной и нуждалась в материнском внимании и заботе.

— Все в порядке? — спросил Слоан после того, как Фрэнки закончила разговор. — Я удивлен, что ты звонишь так поздно.

Он говорил как человек, у которого нет детей-подростков.

— Сейчас чуть за полночь и пятница. Конечно, моя дочь еще не ложилась.

— А бабушка?

— Крепко спит на кушетке. У нее тоже был насыщенный событиями день. Оказывается, она выиграла в автомате «Счастливая семерка» двести долларов.

— Тогда она, должно быть, рада, что все же поехала в Атлантик-Сити. А что там с лазаньей?

— Ликвидирована, к моему огромному облегчению. А Нонне Габриэль заявила, что съела все до последнего кусочка, так как умирала от голода.

— Ловкая девочка.

— Слишкомловкая. Иногда это даже пугает.

Но еще больше Франческу пугала легкость, с которой она сейчас рассказывала почти постороннему человеку о делах своей семьи. Определенно она играла с огнем.

Открыв дверь в особняк, женщина поняла, что, помимо головной боли, усталости, разнообразных синяков и нервирующего присутствия Джека, ей предстоит выдержать еще одно испытание.

— У тебя всегда дома так холодно? — поинтересовался мужчина, входя в дом вслед за Франческой.

— Очевидно, Габриэль, уходя, уменьшила нагрев, но он не должен быть ниже шестидесяти восьми градусов [1].

— По моим ощущениям, здесь несколько холоднее.

— Отдохнуть мне сегодня не удастся, да? — простонала Фрэнки, включая свет в прихожей.

— Посмотрим, что можно сделать.

— Мой герой!

Джек улыбнулся ей, заставив ее сердце забиться быстрее. Она провела его в подвал, где было холодно, как в морозильной камере, и, искусно маневрируя между коробками с пожитками Нонны, подвела его к панели управления термостатом.

— Вот черт! Как холодно! — выругалась она, и ее голова заболела еще сильнее. Ее солидный жизненный опыт не мог помочь при поломке центрального отопления.

Мужчина заставил ее посторониться.

— Чувствуй себя как дома, — произнесла Франческа, с облегчением перекладывая бремя ответственности на его плечи.

Чинить оборудование — мужское дело. Он покрутил несколько рычажков и нажал несколько кнопок, которые она сама ни за что не решилась бы покрутить и нажать из опасения взорвать особняк.

— Вот черт! — В отношении к внезапно закапризничавшему термостату он был абсолютно с ней солидарен.

— Отопления не будет?

— Не будет, — подтвердил он угрюмо. — Не хотелось бы признавать поражение, но я ничего не могу сейчас сделать. Этот прибор доживает последние дни. Утром надо позвонить Харви Стоктону, может, он починит.

Женщина с радостью приняла этот план:

— Видимо, тебе все же придется отвезти меня в пансион, Джек. Я достаточно мерзла сегодня.

— Это была хорошая попытка настоять на своем, — весело произнес он. — У тебя есть камин?

— Если ты отвезешь меня в пансион, то сможешь спокойно вернуться в свой уютный теплый дом… где бы он ни находился.

— В квартиру, — поправил он. — Я живу на площади.

— В самом деле? — Перед мысленным взором Франчески предстала старомодная площадь городка, с навесами над магазинами и живописными балкончиками в домах.

— И на работу далеко ходить не надо, — заметил мужчина.

— Это точно.

Он мог встать с постели и в считанные секунды оказаться в полицейском участке, или здании суда, или кабинете мэра.

— Джек, я не шучу. Мне не суждено сегодня ночевать дома. Отвези меня в Грейвэк-Лодж.

Он посмотрел на нее, лаская взглядом, что было заметно даже при тусклом освещении:

— Суждено, Франческа, еще как суждено.

Его голос, пониженный до хриплого шепота, придавал происходящему особую интимность, и Фрэнки поверила его обещанию. В словах Джека звучало нечто большее, чем забота о ее здоровье.

— Так ты отведешь меня к камину или мне искать его самому?

Она посмотрела в его черные глаза и утонула в их бездонной глубине, поняв, что битва за свободу проиграна.

— Он в гостиной.

— Совсем скоро я тебя согрею, — весело пообещал Джек.

Франческе не хватило духа признать, что ей стало жарко и без камина. Близость этого мужчины возбуждала. Она неуверенно посмотрела на лестницу.

— Это одна из ситуаций, позволяющих тебе продемонстрировать твои лучшие качества? — спросила она, переводя разговор в более безопасное русло. Женщине хотелось возвести между ними барьер, хотя бы словесный.

Слоан ответил не сразу, просто начал подниматься следом по неровным каменным ступеням, почти касаясь Фрэнки. Он даже положил руку ей на бедро, чтобы поддержать, и она чуть было не подпрыгнула от неожиданности. Он улыбнулся, понимая, какое действие это прикосновение оказало на его спутницу.

Чего еще она ожидала? Он же был Джеком Слоаном! Конечно, он осознавал свою притягательность для женщин. На его лице было написано явное удовольствие, когда он широко раскрыл перед ней дверь. Франческа проскользнула внутрь, стараясь не коснуться его тела.

— Знаешь, если бы ты не упала с горы и не попала в больницу, — произнес наконец Джек, — твоей дочери пришлось бы сидеть в холодном доме вместо теплого пансиона. Она бы попыталась оживить этот допотопный термостат, и, быть может, весь дом взлетел бы на воздух.

— Это совсем не смешно, — захихикала собеседница.

— Тогда почему же ты смеешься?

— Потому что ты ненормальный, и это кажется мне смешным.

— Ты находишь меня смешным?

Его голос вдруг зазвучал на удивление серьезно, и Фрэнки повернулась к нему лицом. У нее перехватило дыхание от его взгляда.

— Нет. — Женщина не находила ничего смешного в его власти над ней.

— Хорошо. Потому что я увлечен тобой, Франческа. Скажи, а ты заинтересована во мне настолько, чтобы попытаться узнать меня получше?

Она таяла под его взглядом. Джек нежно дотронулся до ее щеки, чтобы убрать выбившуюся прядь волос. Ее сердце замерло в груди.

— Я хочу узнать тебя получше.

Этот человек был подобен пламени, горячему и всепоглощающему.

Внезапно Фрэнки спустилась с небес на землю.

— Я подозреваемая в твоем расследовании. Разве это не принимается в расчет?

— Ты не похожа на преступницу.

Она отрицательно помотал головой:

— Вовсе нет.

— Не спорь со мной. Я знаю, что ты невиновна. Осталось только доказать это.

— Джек, пожалуйста!

— Я хочу как можно скорее закрыть это чертово дело. Тогда мы действительно получим возможность узнать друг друга получше. Надеюсь, ты согласна?

«Дыши, Франческа, дыши!»

Женщина почувствовала слабость в ногах. В ее сознании пульсировала одна-единственная мысль: «Он хочет узнать меня получше!» Его глаза ласкали ее, и Фрэнки возносилась на вершину блаженства.

Очевидно, у нее все же сотрясение мозга. Как иначе можно объяснить мощную волну влечения к этому мужчине, не сдерживаемую здравым смыслом. Ее желаниям не суждено стать реальностью. Даже если они и станут реальностью, то лишь до того мгновения, пока жизнь не вступит в свои права, уничтожая даже следы влюбленности.

Франческа изо всех сил старалась подавить улыбку, которую он мог расценить как приглашение к действию. Ей вспомнились слова Габриэль: «Возьми себя в руки, женщина!»

Слоан тем не менее был удовлетворен ее молчаливым согласием. Он, конечно, давно привык, что в его присутствии женщины начинают вести себя глупо. Это придало ему сил.

— Джек, я, — начала Фрэнки, понимая, что должна прямо сейчас расставить все точки над «i», прежде чем бросаться в омут с головой. — У меня дочь — подросток. Я не могу позволить себе заурядную интрижку. Просто не могу.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, мужчина молча смотрел на нее. Затем его самоуверенная улыбка погасла.

— Так ты считаешь, что мне нужна обычная интрижка. — Это было утверждение, а не вопрос.

Зачем, ну зачем он начал этот разговор? Почему они не могли ограничиться легким флиртом? Это было бы гораздо безопаснее.

— Джек, у нас с тобой разное положение в обществе. Да еще это расследование! Я — это я, а ты — это ты. Ты был честен со мной, и я хочу отплатить тебе тем же. Не буду отрицать, я увлечена тобой.

Если бы Фрэнки стала это отрицать, он понял бы, что она лжет.

— Ты нравишься мне, — продолжала Франческа. — Я очень ценю твою поддержку во время расследования и благодарна за спасение моей жизни.

— Но? — уточнил Слоан.

Она не смогла ничего прочесть по его непроницаемому лицу.

— Но я мать, а ты одинокий мужчина. Не то чтобы я считаю твой образ жизни неправильным. Нет ничего плохого в том, что ты одинок. Но у меня куча обязанностей и очень мало свободного времени, которое я должна уделять дочери, бабушке и работе, которая кормит нас всех.

— Хочешь сказать, что мне незнакома ответственность?

— Нет, не так. Хотя да. Семейные узы, вот что тебе незнакомо, — тяжело вздохнула Франческа. — Ты шеф полиции, Джек. Конечно, у тебя множество обязанностей, и ты круглосуточно занят. Но моя семья — это моя жизнь. А я общаюсь с Габриэль и Нонной урывками. Не представляю, как я смогла бы найти хоть одну свободную минутку для кого-то еще. Это просто невозможно, — лепетала она.

— Хорошо, Франческа, — разочарованно произнес собеседник, — я ценю твою искренность. — Затем он поправил воротник ее пальто и спросил: — А где же дрова? Неужели мне придется срубить то дерево, что растет у тебя перед домом?

— Нет-нет. Я покажу тебе, — засуетилась Фрэнки, малодушно стремясь уйти от тягостного разговора. Она попыталась было взять полено, но мужчина ей не позволил:

— Я сам. Ты просто показывай, куда идти.

Она направилась в гостиную. Слоан посмотрел на камин, затем на Франческу. Она старалась не показывать своего волнения.

— Садись на диван и отдыхай, — сказал он с легкой улыбкой.

Она опустилась на диван, все еще не желая признавать, как сильно устала и перенервничала. Завернувшись в покрывало, она откинулась на подушки, пытаясь успокоиться, но все ее усилия сводились на нет присутствием потрясающе красивого и запретного для нее мужчины.

Это Нонна во всем виновата. Не начни бабушка разговоры о том, что шеф полиции холостяк, Фрэнки и в голову бы не пришло думать о нем как о возможном любовнике. Он остался бы для нее повзрослевшим одноклассником. И она не сидела бы сейчас здесь затаив дыхание, вспоминая, как крепки его объятия, и прислушиваясь к его размеренному дыханию. Она не гадала бы, каковы на вкус его поцелуи.

Это Нонна во всем виновата. Несомненно.