Игра длиною в жизнь

Глава 11. Переизбыток эмоций

Спустя два дня Джек получил сообщение о своем переходе в другую команду. Метс в этот момент находились в Сент-Луисе, и, как того требовали условия сделки, он был вынужден сразу вылететь в Техас, где ему предстояло встретиться со своей новой командой, Анахайм Энджелс. Конечно, сейчас у них было другое название, но для меня, девчонки, выросшей в Южной Калифорнии, они навсегда останутся Анахайм Энджелс.[23]

Нам повезло, что Энджелс были одной из тех команд, которые претендовали на Джека. Это означало не только то, что мы вернемся домой, но еще и то, что Джеку не придется впопыхах искать себе жильё во время перерывов между играми. Слава Богу, у нас в Калифорнии была семья, и, пока я не приеду, Джек будет жить у бабушки и дедушки.

Если бы его продали в Торонто, команда смогла бы предоставить ему только гостиничный номер. И то всего лишь на пару ночей, потом он был бы вынужден самостоятельно искать себе квартиру. Это была еще одна неприятная сторона жизни профессионального бейсболиста. Никто не поможет тебе, когда ты в этом больше всего будешь нуждаться. Если бы у Джека не было меня, не знаю, что бы он стал делать. У игроков просто-напросто нет времени искать себе жильё и решать другие подобные проблемы, когда они целые дни проводят на игровом поле, пытаясь отстоять свое место в команде.

Конечно, мне не нравилось, что придется оставить любимую работу и дом, который мы обустроили для себя в Нью-Йорке, но я больше не могла находиться вдали от Джека. Поэтому на следующее утро после завершения сделки, придя на работу, я прямиком направилась в кабинет Норы.

— Хм. Я знаю, почему ты пришла ко мне в офис, — сказала она, на мгновение притворившись, что обижена на меня. Потом искреннее возмущение взяло верх: — Не могу поверить, что они продали его!

Пораженная её взрывом эмоций, я не знала, что делать — плакать или смеяться.

— Я чувствую то же самое.

— Я действительно буду скучать по тебе, — сказала она с серьезным выражением лица. Нора была умной женщиной, очевидно, она сложила два плюс два и поняла, почему я пришла к ней без предварительного уведомления.

— Не могу поверить, что должна вернуться назад в Калифорнию. Не пойми меня неправильно, я люблю свой родной город, но я еще не готова распрощаться с Нью-Йорком. Разве это плохо?

— Конечно, нет. Нью-Йорк у тебя в крови, Кэсси. Плюс, у меня есть для тебя предложение. — Она с хитрой улыбкой потерла ладони.

Мое настроение сразу же улучшилось.

— Что? Скажи что-то такое, что позволит мне работать на журнал, не требуя моего непосредственного присутствия здесь. — Я чуть ли не молила её.

Нора вздохнула и, недовольно посмотрев на меня, покачала головой.

— Ты испортила весь сюрприз.

— Скажи мне это!

— Столько, сколько ты сможешь быть независимым фотографом, я буду нанимать тебя на проекты. И, дорогая, твоя работа говорит сама за себя, поэтому у меня не возникнет никаких проблем, чтобы осуществить эту идею.

Я поднялась со своего стула, быстро подошла к рабочему столу Норы, наклонилась и крепко обняла её.

— Спасибо тебе большое, Нора! Спасибо, спасибо, спасибо! — воскликнула я. — Это для меня очень много значит.

— Лапочка, мы счастливы, что ты у нас есть.

— Нет, это я счастлива, что вы есть у меня, — я чуть ли не кричала. — Когда мне нужно перейти на новую должность? Как вообще все это организуется?

— Как я поняла, тебе надо уехать из города так скоро, как это возможно, я права? — спросила она, и я пожала плечами. — Не обещаю тебе постоянную занятость, но я буду привлекать тебя на все проекты, на которые смогу. Конечно, это будет не так часто, как если бы ты работала здесь, но в любом случае лучше, чем ничего. И будучи независимым фотографом, ты сможешь поставить почасовую оплату твоих услуг или фиксированную плату за проект, это уж как сама решишь. Но смотри, ты можешь получить одинаковое вознаграждение за разный объем работы.

— Я, в самом деле, тебя люблю.

— Чудесно. Сейчас иди напиши заявление на увольнение и принеси его мне, чтобы я смогла тебя отпустить.

— Ты хочешь, чтобы я заплакала? — сказала я и смахнула слезы, которые норовили покатиться по моим щекам.

— Я просто пытаюсь облегчить тебе жизнь, Кэсси, и вовсе не хочу, чтобы ты плакала. — Нора посмотрела на меня понимающим взглядом.

— Ты права. И я люблю тебя за это. Никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя, Нора. Ты самый лучший босс в мире.

Она кивнула и без капли смущения добавила:

— Я чертовски невероятна.

Я расхохоталась.

— Не знаю, что бы я стала делать, и как бы я смогла уехать. Спасибо, что облегчила нам с Джеком жизнь в такой непростой период.

Нора фыркнула.

— Сама виновата, что такая талантливая. А сейчас иди, — сказала она с пренебрежительными нотками в голосе, — пока у меня тушь не потекла.

Я еще раз обняла Нору и чмокнула её в щеку, потом развернулась и направилась к выходу, делая это последний раз в обозримом будущем.

— Кстати, — окликнула меня Нора. — Фотографии Трины невероятны. Ты все еще планируешь её фотосессию после родов, правда?

— Конечно! Иначе Трина убьет меня.

Я успокаивала себя тем, что в ближайшее время еще вернусь сюда, чтобы выполнить свою работу. Я даже не уехала из города, но уже жаждала вернуться. Нью-Йорк определенно оставил на мне свою метку.

Закрыв дверь в кабинет Норы, я в последний раз направилась к своему рабочему месту, села на стул и покрутилась вокруг себя, после чего уставилась на экран монитора. Заявление на увольнение я написала за две секунды и так же быстро отправила его по электронной почте Норе. Если бы я стала и дальше его перечитывать, то возможно не сдержалась бы и нажала «Удалить».

Как ни странно, за столько лет работы у меня накопилось мало личных вещей. Я собрала их в коробку и выскользнула из офиса в коридор, не создавая много шума. Как бы мне не было тяжело покидать это место, я не хотела из своего ухода устраивать спектакль. Я планировала послать коллегам прощальное письмо по электронной почте, когда прилечу в Калифорнию.

Я знала, что это больше походило на трусливое бегство, но, как показывает практика, коллеги не позволяют спокойно уйти с работы. Они имеют привычку создавать хаос, устраивать прощальные вечеринки, которые никогда не заканчиваются. Конечно, они делают это из лучших побуждений, но сейчас мне все это было не нужно. Мне требовалось как можно скорее упаковать вещи и уехать в Лос-Анджелес. Нам с Джеком нужен был новый дом, и моя задача заключалась в том, чтобы найти его. Потому что именно это и делают жены игроков Высшей лиги — заботятся о своих мужчинах.

Пока я шла к станции метро, то думала о том, что слишком спокойно отреагировала на свой уход с работы. Я уже была готова к потоку слез и душевной боли, но так их и не дождалась. Я много раз спорила с Джеком по поводу моей карьеры и всегда занимала жесткую позицию, когда речь заходила о моих мечтах и желаниях. Но прямо сейчас, все, чего я на самом деле хотела, просто быть рядом со своим мужем. Я знала, что уже говорила на эту тему с Джеком прежде, но это было до того, как я ушла с работы, до того, как я фактически оставила любимое занятие.

Увлечение было непостоянной вещью. В одну минуту ты думаешь, что готова умереть ради любимого дела, но в следующую минуту понимаешь, что чувствуешь себя вполне неплохо и без него. Полтора года назад я могла бы жизнью поклясться, что не прожила бы и минуты без своей карьеры. Я заверила себя в том, что если бы лишилась возможности фотографировать, то моя душа стала бы чахнуть и в конце концов умерла, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний.

Но жизнь складывается так, что ты меняешь свои приоритеты. Или это я изменилась, потому что никогда не чувствовала себя настолько полной жизни, как сейчас. И это никак не было связано с моей карьерой.

Именно в этот момент, когда я стояла на полутемной станции метро в окружении незнакомцев и одиноких музыкантов, я поняла, что мой дом был там, где находился Джек. Сейчас он не жил в Нью-Йорке, значит, и я больше не принадлежала городу. Это была простая истина, но крайне глубокая по своей сути. Мне следовало прирасти к тому месту, где поселился Джек, подобно тому, как океан прибивает ракушку к берегу. Джек был ракушкой, которая находилась в постоянном движении и которую перебрасывали с места на место приливы и отливы, а также другие силы, более мощные, чем он сам. А я была песком, который окутывал эту ракушку и смягчал удары волн, швыряющих её из стороны в сторону.

Когда я вошла в вагон метро, мое лицо озаряла улыбка. Понимание… пробуждение… наполнили меня такой радостью, которая я не думала, что вообще могла существовать. Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получала от жизни. Мое сердце было готово лопнуть от огромного счастья, испытываемого мной в данный момент.

Если быть честной, то раньше я не думала, что так спокойно буду воспринимать следующий этап в карьере Джека. Я поняла, что всегда пыталась бороться за то, что, в конечном счете, только отдаляло нас друг от друга. Но жизнь складывалась так, что Джек стал частью меня, и желание сохранить нашу семью единой было главным приоритетом.

Я была не просто женой игрока Высшей лиги, я была женой Джека, мать его, Картера. И я хотела заботиться о своем мужчине, так же как и он заботился обо мне. У меня не было никаких сомнений в том, что Джек сделает для меня всё, о чем бы я его не попросила. Правда заключалась в том, что я ничего не хотела у него просить. Больше не хотела.

Мои страхи по поводу наших отношений остались далеко позади. То время, когда я пыталась что-то доказать ему и себе прошло. Не то, чтобы я окончательно отказывалась от своей мечты в пользу семьи, просто по ходу развития наших отношений Джек и его жизнь стали частью этой самой мечты. Рядом с ним я чувствовала себя полноценной, хотя раньше упорно боролась против этого.

Честно говоря, быть вдали от Джека оказалось гораздо сложнее, чем жить без работы. И никто не был бы сильнее удивлен этим признанием, чем я сама.

Час спустя я попала домой. Консьерж позвонил мне и сказал, что пустые коробки для упаковки вещей, которые я заказывала, прибыли. Слава Богу, он поднял их на мой этаж и занес в квартиру. Гора из коробок была выше кухонного стола.

— Вам нужна упаковочная лента, миссис Картер?

Я огляделась и постучала себя по голове.

— Совсем забыла. Она у вас есть, чтобы я могла одолжить?

Он улыбнулся, и его кустистые брови сомкнулись, напоминая большую серую гусеницу.

— У нас её уйма. Сейчас вернусь.

— Спасибо, Томас! Просто входи без стука, — прокричала я.

Джек был прав. Пытаться собрать вещи в одиночку было невыполнимым занятием. Я посмотрела вокруг себя на множество вещей, которые у нас накопились за эти годы, и поняла, что нет никакой возможности мне одной упаковать все в кратчайшие сроки.

И как жены других игроков делают это, тем более, если у них есть дети? Они нанимают кого-то в помощь, разве не так? У меня появилась одна идея, я набрала номер Трины и стала ждать ответа.

Томас просунул голову во входную дверь, положил на столик в коридоре два рулона упаковочной ленты, махнул мне рукой и скрылся. Я крикнула ему «спасибо», когда Трина ответила на мой звонок.

— Не могу поверить, что ты оставляешь меня, — сказала она без предисловий. Её акцент поразил меня даже сейчас, когда она, не сказав «привет», начала возмущаться.

Я вздохнула.

— Я знаю, но стараюсь не думать об этом. — Расставаться с Триной и Маттео будет тяжело. Может быть, мне удастся уговорить их переехать в Калифорнию? Кроме того, нам понадобится водитель в Лос-Анджелесе. Как бы чудесно это не звучало, но я отбросила столь бредовую идею.

— Итак, в чем дело? Я знаю, ты звонишь не для того, чтобы поболтать с пухлой девицей.

— Трина, ты на седьмом месяце беременности! Ты не пухлая! Глядя на тебя со спины, невозможно заметить, что ты беременна. Поэтому многие девушки ненавидят тебя.

— Меня ненавидят девушки? — усмехнулась она, придя в ужас от этой мысли.

— Я имела в виду, что они могли бы тебя ненавидеть, — сказала я и засмеялась.

— Ну, так в чем дело, милая?

— Когда я уеду, могу я иногда звонить тебе? Ты можешь просто читать мне по телефону книги. Мне все равно. Я буду скучать по твоему неподражаемому голосу.

Британский акцент Трины был восхитителен; будь я парнем, я бы запала на неё только из-за акцента. К тому же, слова, которые она использовала в своей речи, были просто очаровательны. Всё у неё было «блистательно» или «чудесно»; а когда она сердилась или расстраивалась, то использовала какое-то незнакомое мне ругательство. Я до сих пор пыталась понять, что она имела в виду фразой «я валяюсь», и решила, что это означало «я поражена», но полной уверенности не было.

— Только до тех пор, пока не родится ребенок, потом я прибью тебя, если ты разбудишь его своим звонком, — сказала она и рассмеялась.

— Заметано. Ну, настоящая причина, по которой я звоню, заключается в том, что я не знаю, как мне собрать вещи в целой квартире. Я буквально схожу с ума, потому что не представляю, как мне разобраться с этим в одиночку. Как жены других игроков делают это? Что вообще делают люди в таких случаях? Помоги мне!

— Ты, должно быть, шутишь? Кэсси, скажи мне, что ты не сидишь в квартире в окружении пустых коробок, гадая, с чего бы начать?

Медленно повернув голову и оглядев красиво обставленную квартиру, я посмотрела на все с новой критической точки зрения. Вдруг те вещи, которые я с такой любовью покупала в эту квартиру, стали выглядеть проклятьем моего существования.

— Вообще-то, сейчас я смотрю на стопку пустых коробок. Но я могу расставить их вокруг себя и гадать, с чего начать сборы.

Трина шикнула на меня, прежде чем добавила:

— Да ты и за пару месяцев сама все не упакуешь. Ты должна нанять грузчиков, солнце. Они не только соберут твои вещи, но и перевезут их на другой конец страны. От тебя потребуется только сказать им, куда отправить все это.

Я выпрямилась, возбужденная этой идеей.

— Они упакуют вещи за меня? И закроют входную дверь?

— Закроют входную дверь? Размечталась, — подразнила она. — Но да. Тебе нужно позвонить по твоим контактам в офис Метс и спросить, не могут ли они кого-нибудь порекомендовать. Они должны помочь тебе с этим, Кэсси. Но, насколько я знаю, иногда они отказывают. Если с Метс не получится, найди контактную информацию с офисом Анахайма и попроси их о помощи. Одна из этих долбаных команд должна помочь несчастной женщине, которая не смогла разгрести такую дерьмовую работу.

Я кивнула, хотя она не могла меня видеть.

— Я поняла. Блин, это просто сумасшествие какое-то, что Джека продали в тот момент, когда команда была в отъезде. Он даже не смог вернуться домой. Он оставил меня одну заниматься сборами, а еще предполагается, что я позабочусь о том, как перевезти через страну содержимое целого дома, потому что ближайшие восемь недель он будет играть в бейсбол.

— Это стало одной из причин, по которым у нас с Кайлом не сложились отношения. Знаю, я сама часто бывала в разъездах, но я могла и не соглашаться на все фотосессии, которые мне предлагали. Но эти парни… — она замолчала, что-то вспомнив, — у них вообще нет времени ни на что. Кайл постоянно говорил мне, как сильно расстраивались игроки, у которых были дети, понимаешь?

Что?

— Нет, не понимаю. Расскажи мне.

— Ох, те игроки, у которых есть дети, всегда ходят грустными, потому что, как сами они выражаются, чувствуют себя отцами на расстоянии и постоянно все пропускают. Знаешь, дни рождения и праздники и всё остальное, что важно для маленьких детей.

— Да, я слышала, как некоторые жены игроков говорили об этом. Это жестокий бизнес. Нужно по-настоящему любить спорт, чтобы играть по таким правилам.

Мой взгляд наткнулся на банку с четвертаками, которая стояла на шкафу. Я уставилась на неё, пока голос Трины эхом отдавался у меня в голове, а внимание мое пребывало в рассеянном состоянии.

— И ты должна по-настоящему любить того мужчину, который играет в бейсбол, чтобы остаться с ним, несмотря ни на что, — выдала она, делая мне комплимент.

— Либо это любовь, либо все жены бейсболистов сошли с ума. Скорее всего, второе.

— Скорее всего, — Трина зевнула в трубку, вынуждая меня зевнуть в ответ. — Прости. Я устала. Этот последний триместр просто сводит меня с ума. Я все время устаю.

— Иди отдыхай. Спасибо за совет. По крайней мере, теперь я знаю, чем займусь завтра. Я тоже очень сильно устала. И все из-за тебя.

— Солидарная усталость?

— Ага! Я устала за тебя и твоего ребенка через трубку телефона, — подразнила я.

— Люблю тебя, — сказала она и снова зевнула.

— И я тебя. Спокойной ночи.

В тот момент, когда игрок перестает быть частью команды, они снимают с себя ответственность за него и его проблемы. Когда я, наконец, связалась с офисом Метс, они ничем не смогли мне помочь. Мне захотелось плакать. Тот факт, что я оставила сообщение им еще утром и целый день прождала, когда мне перезвонят, и так и не дождавшись звонка, вероятно, напрямую повлиял на мое настроение.

Последнее время я была слишком эмоциональной, абсолютно все вызывало у меня слезы. Конечно, я винила во всем свою тонкую натуру, которая тяжело переживала постоянное отсутствие Джека. Но когда я расплакалась после просмотра рекламного ролика, я была убеждена, что просто-напросто сошла с ума.

Зазвонил мой телефон, на экране появилась фотография Джека, где он улыбался в полный рот.

— Привет, — проскулила я, вытирая нос тыльной стороной ладони.

— Кэсси? Ты плачешь? Почему ты плачешь? — нежный голос Джека тут же окутал меня заботой.

— Ничего, малыш. Это просто глупая реклама, где парень возвращается домой с войны и видит свою семью, а они не догадываются о его возвращении. Он устроил им сюрприз… — я замолчала, слезы с новой силой потекли из моих глаз.

— Ты плачешь из-за рекламы? Я правильно расслышал?

Я шмыгнула носом.

— Заткнись, Джек. Я плачу потому, что стала слишком эмоциональной. Тебя здесь нет, и я безумно скучаю. Наша квартира просто огромная, у нас здесь чертовски много вещей, и никто мне не помогает, а все, чего я хочу, это быть с тобой. Но с такими темпами я не перееду к тебе как минимум до начала следующего сезона.

— Ох, Котенок, — он начал смеяться, и я поклялась убить его, если он не остановится. — Хочешь, я пошлю кого-нибудь, чтобы собрали наши шмотки? Я хочу, чтобы ты прямо сейчас прилетела в Сиэтл, а я найду кого-нибудь, кто разберется с нашим переездом. Только скажи слово, и всё будет сделано. Ты не должна заниматься сборами одна. Я же говорил тебе уже.

— Это так мило, — пробормотала я сквозь всхлипы.

— Что именно?

— То, что ты защищаешь меня и заботишься обо мне. Я люблю тебя-я-я, — протянула я в трубку. Мои слова сопровождали рыдания, так как я уже не могла остановиться.

— Я тоже люблю тебя, — сказал Джек. — Перестать заниматься сборами. Что бы ты ни делала, остановись. Мы разберемся с этим позже. А прямо сейчас нам нужно забронировать моему Котенку билет на ближайший рейс до Сиэтла, чтобы мы смогли увидеться.

Я шумно втянула воздух.

— Хорошо. Такая идея мне нравится.

— Ты же знаешь, нам необязательно переезжать прямо сейчас. Черт, мы можем сохранить квартиру в Нью-Йорке за собой, мне все равно. Правда, мы никогда не будем жить там так часто, как нам этого хотелось бы. Но если ты хочешь, чтобы мы оставили эту квартиру, то так и сделаем.

— Я хочу, — сказала я. — Но в то же самое время не хочу. Это пустая трата денег.

— Тебе решать. Я поддержу любую твою идею, поняла? Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива, — всхлипнула я.

— Ага, я слышу, — сказал Джек, обычно его голос звучал так весело тогда, когда он пытался сдержать смех. — Хорошо, детка, я забронировал тебе билет до Сиэтла на ближайший рейс завтра утром. Вылет очень рано, поэтому тебе нужно идти в постель. Я отправил по электронной почте тебе и Маттео расписание.

— Когда ты успел это сделать? Мы же разговариваем по телефону.

— Я Гарри Поттер, помнишь? Чертов волшебник!

Я засмеялась, и он усмехнулся в трубку телефона.

— Вот это моя девочка. Увидимся завтра. А сейчас, иди и немного поспи.

— Спасибо. Я скучаю по тебе, — призналась я, вложив в эту фразу все свое сердце. Я надеялась, что он сможет почувствовать глубину моих чувств. Казалось, любовь к Джеку настолько переполнила меня, что мое тело трещало по швам, которые из последних сил сдерживали меня цельной. Я больше не могла справиться со своими эмоциями.

— Я тоже по тебе скучаю. Меня бесит, что я далеко от тебя. Но еще больше я злюсь оттого, что когда я прихожу домой, тебя там нет.

— Я тоже.

— Перестань плакать, пожалуйста. Слышать, как ты плачешь, просто разрывает меня на части.

— Я не знаю, что со мной такое творится.

— Ты просто слетела с катушек. Я всегда знал, что ты сумасшедшая. Иначе, ты не вышла бы за меня замуж.

Я вытерла глаза и не смогла не улыбнуться.

— Я уже в кровати. Увидимся завтра.

— Хорошая девочка. Не могу дождаться.

Мой самолет приземлился в Сиэтле, когда время перевалило за восемь часов утра. Я спустилась по трапу и направились к зданию аэропорта по искусственному покрытию взлетно-посадочной полосы. Задрав голову, я посмотрела на облака на небе, которые грозили пролиться на меня дождевыми каплями. В воздухе стояла легкая прохлада, чего не хватало Нью-Йорку в это время года. Даже во время летнего сезона дождей воздух на восточном побережье был жарким и тягучим. Не так как на Тихоокеанском северо-западе. Для меня это было в новинку.

Я прошла через небольшое здание, спустилась вниз по эскалатору и терпеливо стала ждать небольшой автобус, который должен был отвезти меня и других пассажиров к пункту выдачи багажа. Через секунду открылись двойные двери, и я вошла внутрь здания. Мой живот скрутило от нервного напряжения, стоило мне только подумать, что я увижу своего мужа. Я так сильно по нему соскучилась.

Следуя по указателям в сторону пункта выдачи багажа, я поняла, что хожу по кругу. Где-то в пути я неправильно прочитала указатель. В очередной раз проходя мимо женского туалета, я решила, что больше так не могу, и вошла в уборную. Мой живот мучительно крутило, и я боролась с рвотными позывами.

Возможно, я просто проголодалась.

Я ополоснула лицо холодной водой и вытерла его бумажным полотенцем. Вернувшись в коридор, я решила двигаться в общем потоке пассажиров, убеждая себя, что они выведут меня туда, куда надо. И они вывели.

Когда я спускалась по эскалатору, в толпе встречающих я заметила моего мужа. На его щеках от улыбки сверкали ямочки, а в руках он держал табличку, которая гласила:

«ПОТЕРЯЛСЯ КОТЕНОК.

ПРОСЬБА ВЕРНУТЬ ВЛАДЕЛЬЦУ.

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ГАРАНТИРОВАНО

(ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ)»

Я закрыла лицо руками и разрыдалась. В моем мозгу тут же вспыхнуло воспоминание, когда Джек в первый раз встречал меня в аэропорту. Тогда у него в руках была табличка со следующим текстом:

«КТО-НИБУДЬ ВИДЕЛ

МОЕГО КОТЕНКА?»

Сойдя с эскалатора, я попала прямо в объятия моего мужа. Его тело было теплым и уютным, когда он крепко прижал меня к себе.

— Я не собирался доводить тебя до слез. — Джек поцеловал меня в голову и погладил по волосам.

— Табличка, Джек. Табличка, — рыдала я в его футболку. — И я так сильно соскучилась по тебе.

Святые угодники, мне следовало прекратить все время плакать. Со мной определенно было что-то не так. Я чувствовала себя такой развалиной, неспособной держать в узде собственные эмоции.

Джек протянул руки и большими пальцами вытер с моих щек слезы. Потом он наклонился и прижал свои губы к моим, а мое тело тут же приклеилось к его.

— Я тоже по тебе скучал. Давай заберем твои вещи и свалим отсюда.

Я кивнула, когда он переплел свои пальцы с моими.

— Как твоя рука?

— Хорошо. В самом деле хорошо. — Пока мы стояли возле багажной карусели, Джек согнул и выпрямил пальцы на левой руке, прежде чем потянулся за моим чемоданом.

— Этот? — спросил он, когда стащил чемодан с ленты.

— Да, только этот.

Не знаю почему, но я проверила чемодан, был ли он достаточно маленьким, чтобы пронести его с собой на борт. Возможно, это была профессиональная привычка. Куда бы я ни путешествовала по работе, я всегда проверяла все свое оборудование, поэтому такая рутинная работа стала моей второй натурой.

— Знаешь, я стал бросать сильнее, — сказал Джек, его брови взметнулись вверх.

Я послала ему улыбку и сжала руку.

— Я знала, что так и будет.

— Вчера я прибавил еще одну милю в час к своему фастболу, — он улыбнулся от уха до уха, и мое тело затопила гордость.

— Джек, это восхитительно. Я так горда тобой.

— Спасибо, Котенок. — Его лицо чуть ли не светилось от удовольствия, а ярко-коричневая радужка его глаз сияла.

К тому времени, как мы прибыли в отель, мой желудок предал меня. Я едва могла стоять прямо, потому что мне было чертовски больно. Я не могла поверить, что это случилось со мной. Неужели сейчас, когда мы с Джеком наконец-то были вместе после двухнедельной разлуки, я заболела?

— Прости, Джек, я не знаю, что со мной. — Я виновато посмотрела на него, пока мы ждали лифт.

— Тебе не за что извиняться. Ты завтракала сегодня?

Я покачала головой, сама мысль о том, чтобы что-нибудь съесть вызывала тошноту.

— Нет. Ничего не ела.

— Я закажу… — он хотел продолжить, но я прервала его.

— Нет! Я ничего не хочу! — Я пыталась удержать мое «никакого завтрака» в желудке, когда лифт дернулся и остановился. Я обхватила живот руками и попыталась идти.

— Я отнесу тебя, — сказал Джек, после чего подхватил меня на руки и понес по длинному коридору. Последний раз он вот так нес меня, когда на меня напали в колледже. В тот раз мы с друзьями Джека шли на его матч, из ниоткуда появился какой-то парень, он ударил меня и украл мою камеру. Когда Джек, в конце концов, нашел нас, он поднял меня на руки и понес домой, не останавливаясь ни на минуту, чтобы перевести дыхание, и не сбавляя шаг. Это была самая романтичная вещь в моей жизни.

Сейчас он делал то же самое. Я прильнула к его телу, прислушиваясь к ударам сердца под мускулистой грудью. Казалось, он нес меня не один час, прежде чем мы дошли до номера.

— Я должен опустить тебя, — предупредил Джек перед тем, как аккуратно поставил меня на ноги. — Ты можешь стоять?

— Ага, — ответила я, а мое тело согнулось пополам от боли.

Он быстро провел картой по устройству считывания, огонек на замке загорелся зеленым, и раздался щелчок. Джек повернул ручку и придержал дверь ногой, когда я проковыляла внутрь. Я завернула за угол и упала на кровать, прижав колени к груди.

— Котенок, что случилось? — спросил Джек, когда сел рядом со мной на кровать. Он подложил подушку себе под спину и опустил мою голову себе на бедро. Его пальцы гладили мои волосы, и я чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Если честно, я не знаю. Я просто ни с того ни с сего почувствовала себя плохо.

— В два часа я должен быть на поле. Но я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.

— Уверена, со мной все будет в порядке после того, как я вздремну. Не волнуйся обо мне.

Он громко выдохнул.

— Не волноваться о тебе? Хорошо, Котенок. Так и сделаю. Значит, ничего не случилось, черт возьми.

— Я просто имела в виду, что со мной будет все в порядке. Вероятно, мне просто нужно поспать и поесть, — я помедлила. — Потом.

Джек погладил меня по волосам, потом встал, подошел к окну и задернул шторы.

Через минуту он прижался поцелуем к моей щеке, после чего развернулся и вышел из номера.

Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Я повернула голову, чтобы посмотреть время на часах, моя шея затекла от неудобной позы, в которой я заснула. Как долго я спала?

— Джек?

Я пошевелила рукой и наткнулась на смятый лист бумаги, который лежал на покрывале. Это была записка от Джека.

«Не хотел будить тебя. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Твой билет в кассе предварительных продаж. Но, пожалуйста, не приходи, если будешь чувствовать себя плохо. Поняла, Котенок? Если ты чувствуешь себя дерьмово, оставайся в номере! Я вернусь, прежде чем ты узнаешь об этом».

Намереваясь посетить игру, я встала. Моя голова закружилась, и мне пришлось ухватиться за стену, чтобы сохранить равновесие. Мне хотелось пить, и я знала, что мини холодильник в номере был заполнен бутылками с водой.

Открыв бутылку, я сделала глоток и тут же помчалась в ванную. Вода, которую я только что выпила, вышла наружу вместе с остальным содержимым моего желудка. Отлично. Я определенно заболела. Я никак не могла присутствовать сегодня на игре. В таком состоянии я не продержусь и иннинга.

Разыскав телефон, я стала набирать сообщение Джеку, предупреждая, что не приду на игру. Он не увидит сообщение до окончания игры, но хотя бы не будет искать меня в толпе и поедет прямо в отель. Надеюсь, к тому моменту мне станет лучше.

Как только я положила телефон на кровать рядом с собой, он тут же зазвонил. Звук рингтона, который стоял на Мелиссу, разрезал тишину в комнате, и я нажала на кнопку «ОК», чтобы ответить на звонок.

— Привет, девочка, — проскулила я в трубку.

— Черт возьми, у тебя такой голос, словно ты при смерти. Ты сейчас где? — Её бодрый голос при моем дерьмовом состоянии был уже лишним.

— Я в Сиэтле с Джеком. А ты где?

— Э-э-э, — заикнулась Мелисса. — Я дома, где я еще могу быть.

Я взяла подушку и положила её на живот. Прикосновение к холодной наволочке немного успокоило мой несчастный живот.

— Я не знаю. Так что случилось?

— Почему у тебя такой ужасный голос? Ты заболела?

— Думаю, что да. Мой живот просто убивает меня, и меня стошнило прямо перед тем, как ты позвонила.

— Ты беременна, — начала она своим обычным подразнивающим тоном, но что-то в её словах заставило мое дыхание сбиться с нормального ритма.

Когда, черт возьми, у меня последний раз были месячные? Где-то месяц назад? Я не могла вспомнить.

— Кэсс? — Голос Мелиссы зазвучал у меня в ухе.

— Прости, я здесь. Черт, Мели, возможно, ты права.

— Я ведь пошутила.

Заинтригованная этой мыслью, я села в кровати и облокотилась на роскошную спинку.

— Я знаю, что пошутила, но последнее время я сильно устаю. Не говоря уже об излишней эмоциональности. Я плачу абсолютно по любому поводу! — пояснила я.

— По любому? — промычала она насмешливо на мое признание.

— По любому! — решительно сказала я. — Реклама. Однажды я разревелась над рекламным роликом.

Мелисса истерически рассмеялась на другом конце провода. Я хотела протянуть руку через телефон и врезать ей.

— О боже, ты и вправду беременна.

— Мели, мне надо идти. Я перезвоню тебе. — Я положила трубку прежде, чем она успела что-то ответить, и встала с кровати.

Мне нужно было найти какую-нибудь аптеку и купить тест на беременность. Я сильно сомневалась, что их продавали в отеле. И уж тем более мне не хотелось быть застуканной женой или подружкой какого-нибудь игрока Энджелс за покупкой такой интимной вещи.

Как идиотка, я стала разговаривать со своим животом, уговаривая его потерпеть. Я пообещала ему, что если он не побеспокоит меня, пока я не вернусь в отель, то позволю ему мучить меня всю ночь напролет. Мне, в самом деле, требовалось найти аптеку, купить несколько тестов на беременность и при этом не наблевать где-нибудь за углом.

Удача определенно была на моей стороне, потому что аптека оказалась прямо напротив отеля. Прежде я никогда не покупала тесты на беременность и была крайне удивлена, когда обнаружила целые полки, заставленные тестами различных производителей. Я предположила, что в настоящее время это был очень востребованный товар. На полках было представлено огромное разнообразие тестов: одни показывали знак «+» в случае беременности, другие становились розовыми или голубыми, третьи показывали одну или две полоски, «да» или «нет», срок беременности и тому подобное. Моя голова шла кругом, и я не имела понятия, какой тест лучше всего купить. Поэтому я взяла сразу четыре.

Я быстро вернулась в отель, мое несметное количество тестов на беременность лежало в бумажном пакете. Закрыв за собой дверь в ванную, я взяла первую коробочку и дважды прочитала инструкцию, прежде чем попробовала воспользоваться тестом. В первый раз вместо палочки я пописала себе на пальцы, после чего задалась вопросом, разве женщины могут управлять струей своей мочи, когда писают, и направлять её в нужную сторону?

После того, как помыла руки, я поспешила в гостиную, чтобы попить воды. Взяв с собой достаточно боеприпасов в виде бутылок воды, я вернулась в ванную.

— Попробуем еще раз, — громко сказала я, подбадривая себя.

Чудом пописав на нужный край палочки вместо пальцев, я положила тест на тумбочку рядом с раковиной и достала из пакета остальные тесты. Все они заверяли, что не дают стопроцентный результат, поэтому мне следовало использовать не один тест, чтобы потом идти к доктору для окончательного подтверждения факта беременности.

Держа телефон в руке, я уставилась на дисплей с часами, желая, чтобы секунды бежали быстрее. Неспособная больше ждать, я вернулась в ванную и посмотрела на тест. В окошке появились две бледные полоски. Этот вид теста показывал результат следующим образом: если одна полоска — ты не беременна, две полоски — беременна. Но ничего не было сказано о яркости полос. Какой был результат, если вторая полоска едва просматривалась?

Я еще раз прочитала инструкцию и сконцентрировала внимание на разделе часто задаваемых вопросов. Там было сказано, что наличие второй полоски свидетельствует о беременности, и не важно, насколько она яркая.

Беременна.

Не желая доверять одному тесту, я схватила еще два. У всех трех результат был одинаковый:

БЕРЕМЕННА.

О мой Бог. Мне не терпелось рассказать об этом Джеку, ведь он не мог дождаться, когда я забеременею, с того самого момента, как сделал мне предложение. Я боролась с желанием перезвонить Мелиссе и поделиться этой новостью с моей лучшей подругой. Но Джек заслуживал право быть первым, кто узнает об этом.

Я громко рассмеялась, когда поняла, почему последнее время была такой странной. Хвала небесам, у меня была причина, по которой я беспрестанно рыдала. Я не сошла с ума, я просто была беременна.

Ребенок.

У меня в животе.

Боже мой.

Что если из меня получится дерьмовая мама? Интересно, как я справлюсь с этим?

Я спрятала тесты в шкафчике и уснула, пока ждала возвращения Джека. Когда хлопнула входная дверь, я аж подпрыгнула на кровати, громкий хлопок испугал меня до полусмерти.

— Прости, Котенок! У меня руки заняты, вот почему мне пришлось открывать дверь ногой. — В коридоре появился Джек, в руках он держал что-то, напоминающее бумажные пакеты.

— Что это?

— Я принес имбирный эль[24] для твоего желудка и кучу других вещей, если ты до сих пор не очень хорошо себя чувствуешь. Еще я принес крекеры и снэки. Тебе лучше?

— Намного. Как прошла игра?

Он улыбнулся.

— Мы выиграли.

— Ты был на подаче?

— Нет, завтра моя очередь, ты же знаешь. — Он прищурился и пристально посмотрел на меня, прежде чем сказал: — Ты ведешь себя странно.

Джек не мог ничего знать. Я не вела себя странно, я вела себя как обычно.

Пытаясь придать своему лицу невинное выражение, я спросила:

— И что именно во мне странного?

— У тебя такой взгляд… твои глаза…

— И что с ними?

Он в задумчивости провел пальцем по моей щеке.

— Они что-то скрывают, но ужасно хотят этим поделиться, — сказал Джек и поиграл бровями, глядя на меня.

Откуда он это взял? В самом деле, волшебник. Я знала это.

Я чуть не лопалась от нетерпения, поэтому я не могла больше упрямиться.

— Не знаю, как ты отреагируешь на это, но у меня есть, что тебе рассказать. Я поняла, почему мне было плохо. — Я подтолкнула его в сторону шкафа. — Причина там.

— Ты спрятала в шкафу какого-то парня? — Джек отступил назад, его руки сжались в кулаки. — Лучше, чтобы там не было никого, иначе я за себя не ручаюсь.

— Что? Нет? Я просто кое-что спрятала там. — Я открыла шкаф и взяла один из тестов с полки. Раскрыв полотенце, в которое он был завернут, я преподнесла его Джеку, как драгоценную корону на бархатной подушечке.

Он посмотрел на палочку теста и нахмурился.

— Что это та… — он замолчал на середине фразы, его глаза стали огромными. — Это? Ты? — Он посмотрел на меня, его лицо излучало сдерживаемую радость, я кивнула в знак подтверждения.

Джек упал на колени и прижал голову к моему животу. Он обхватил меня руками и крепко обнял, не произнося ни слова. Его дыхание согревало мою кожу даже через тонкую ткань рубашки. Я не знала, как долго мы стояли в таком положении, но сложилось впечатление, что несколько часов.

Когда Джек, наконец, оторвал голову от моего живота, я заметила слезы на его щеках.

— У нас будет ребенок? — Он накрыл мой живот своими руками.

— Три теста подтвердили беременность, так что, думаю, да. — Я улыбнулась, глядя на своего мужа сверху вниз, когда он уселся прямо на пол.

Джек протянул мне руку, и когда я сцепила наши пальцы, он потянул меня вниз, чтобы я села напротив него.

— У нас будет ребенок.

— Ты счастлив?

— Ты шутишь, Котенок? Я хотел, чтобы ты залетела от меня с того момента, как впервые тебя встретил.

— Врун! — громко рассмеялась я.

— Ладно, может и не в тот день, когда встретил тебя. Но довольно скоро после этого. — Он обхватил мое лицо своими ладонями. — Не могу поверить, что прямо сейчас у тебя в животе находится наш ребенок. Он сейчас, наверно, страшненький.

Я закатила глаза.

— Только если ты так говоришь.

— Я люблю тебя. — Он подполз ближе ко мне, его губы неистово покрывали поцелуями мое лицо. — Я так сильно тебя люблю. Спасибо. Спасибо, что любишь меня. Спасибо, что вышла за меня замуж. Спасибо, что стала частью моей семьи. И спасибо, что оберегаешь ребенка нашей большой любви у себя в животе.

— Ребенок нашей большой любви? — усмехнулась я. — Джек Картер, ты не перестаешь меня удивлять.

— Это ты удивительная. И я чертовски сильно тебя люблю. Больше, чем что-либо еще в этой жизни. — Он наклонил голову и поцеловал мой живот. — И я обещаю, что буду хорошим отцом.

Я протянула руку и нежно погладила его по голове.

— Я знаю, что будешь.

Джек посмотрел на меня и усмехнулся.

— Я разговаривал не с тобой.

Улыбаясь, я шлепнула его по плечу и сказала:

— Тогда ребенок это знает.

— Перестань называть нашего сына просто ребёнок.

— А ты перестань называть нашего ребёнка сыном! А если это девочка, Джек? — Мои глаза расширились от этой мысли. — Черт, Джек. А если это и правда будет девочка?

Он закинул голову назад и громко расхохотался.

— Тогда я убью любого парня, кто посмеет приблизиться к ней до тех пор, пока она не съедет от нас. — Он перевел дыхание и продолжил: — Чего никогда не случится.

— Ух-х, — выдохнула я, прекрасно понимая, что если у нас родится девочка, Джек, скорее всего, будет сходить с ума каждый раз, когда она будет выходить из дома. Он взял мою руку и притянул её к своим губам.

— И если у нас родится девочка, Котенок, надеюсь, она будет выглядеть как её мама.

Мои глаза наполнились слезами.

— Глупые гормоны. Я что, теперь все девять месяцев буду плакать?

— Тогда я все девять месяцев буду вытирать твои слезы.

Я шмыгнула носом, гадая, как же получилось, что мне так повезло в жизни? Я знала, что мы спустились в ад и вернулись обратно, но сейчас это казалось таким далеким. У нас будет ребенок, и я не могла представить себе что-то более чудесное.

— Котенок? — Джек схватил себя за волосы и слегка дернул. — Думаешь, я буду хорошим отцом?

Я прижала руку к его груди.

— Конечно, будешь.

— Без сомнений?

— Никаких, — мягко сказала я, вложив в слова всё свое сердце, надеясь успокоить его.

— Откуда ты можешь это знать?

— Джек, я каждый день живу, окруженная твоей любовью. Глубокой, страстной, сильной. А также честной и искренней. Я знаю, ты будешь любить нашего ребенка. Неважно, какого пола он будет.

— Это точно! — выкрикнул он, потирая мой живот, словно это был живот Будды[25]. — Там находится маленький Картер. И я сделаю все, чтобы вы оба были в безопасности, под защитой и всем обеспечены. Это моя работа.

— Вот видишь? Я уже знаю всё, что ты только что сказал, — я положила руку на его ладонь и слегка сжала её.

Джек поднялся с пола, протянул мне руку и помог встать. Потом обхватил меня руками и крепко прижал к себе. Я буквально могла почувствовать любовь, что искрила между нами. Джек повел меня к постели, сел на кровать и раздвинул ноги, предлагая мне присесть рядом. Я уютно пристроилась между его ног и прижалась спиной к его груди, чувствуя сквозь одежду, как пришли в движение его мышцы, когда он заговорил:

— Когда ты планируешь переехать ко мне, Котенок? Я не могу смириться с тем, что ты находишься на другом конце страны. Я, черт возьми, схожу с ума, когда ты одна. Ты нужна мне. — Он нежно поцеловал меня в шею и плечо.

— Я знаю. Я найму грузчиков тогда, когда вернусь в Нью-Йорк.

— А что с твоей работой? Нора уже знает, что ты уходишь?

Я развернулась, чтобы посмотреть на него.

— Черт! Я забыла рассказать тебе. Нора сказала, что я могу работать в журнале как приглашенный фотограф. Я уже отдала ей свое заявление на увольнение.

— И что это значит? Ты все еще планируешь фотосессию с Маттео и Триной после рождения их ребенка?

— Да, мне только придется лететь в Нью-Йорк для этого. Мне просто будут приходить задания, которым соответствует моя квалификация, и если они меня заинтересуют, то я берусь за работу. Я не обязана соглашаться на все проекты. — Я пожала плечами. — Хотя сейчас, когда я беременна, я не знаю, хочу ли заниматься карьерой.

— Что ты имеешь в виду, Котенок? Ты хочешь сидеть дома с нашим сыном?

— Джек, перестань! — я захихикала и закатила глаза, хотя он и не мог меня видеть, потом я развернулась в его объятиях, чтобы быть лицом к нему. — Ну, я думаю, что да. Хочу сидеть дома. К тому же, я хочу быть там, где и ты, я хочу путешествовать с тобой столько, сколько это будет возможно.

Взглянув в его глаза, я желала, чтобы он увидел искренность в моем взгляде, после чего произнесла:

— Видишь ли, на меня снизошло озарение. Ты мой дом. Я не хочу быть там, где нет тебя. И я знаю, что это чувство станет крепче тогда, когда родится наш ребенок. Я хочу, чтобы наша семья была вместе так часто, как это только возможно. И если сейчас моя карьера отойдет на задний план, я спокойно это переживу.

Джек вскинул руку вверх, останавливая меня.

— Ты уверена? Ты согласна не работать? Я знаю, как сильно ты любишь фотографировать, и не хочу, чтобы на всю оставшуюся жизнь ты затаила на меня обиду. Я не собираюсь никуда отпускать тебя, поэтому не могу допустить, чтобы ты возненавидела меня.

— Я хочу сделать это. Это мой выбор. Я хочу, чтобы семья была у меня на первом месте, а ты… — я подавила всхлип, — … ты моя семья. Я не сказала, что больше вообще не буду работать. Просто не хочу работать сейчас. В списке моих приоритетов на первом месте ребёнок.

Джек выдохнул.

— Боже, Котенок, я хотел бы поспорить с тобой прямо сейчас. Я хотел бы сказать, что ты не права, что ты не должна оставлять любимое дело, но я слишком счастлив от тех чувств, которые всколыхнули во мне твои слова. Не потому, что ты хочешь оставить свою работу, а потому, что в целом мире нет больше никого, кроме тебя, кого бы я хотел видеть в качестве матери моего сына. И если это означает, что я должен проводить с тобой больше времени дома, в дороге, да где угодно… я согласен.

Потом он обхватил ладонями мое лицо, посмотрел прямо в глаза и произнес:

— Каждого мгновенья, проведенного с тобой, мне мало. Я всегда хочу больше. И я всегда буду стремиться получить больше.

Услышав это, я снова ударилась в слезы.

Чертовы гормоны.