Игра стоит внимания

С небес лился дождь. Даже несмотря на дворники, двигающиеся с глухим стуком на полной скорости туда и обратно, дорога в школу была едва различимой и из-за листьев и обломков, забивших уличные водостоки, частично покрыта водой. В пути на выездную игру не бывает идеальной погоды.

Райли сгорбился над рулевым колесом, словно близость к дороге на шесть дюймов позволила бы ему фактически лучше видеть полосу движения.

– Перестань так тяжело дышать, – он отрегулировал вентиляционные отверстия. – Ты затуманила все окна.

Она глубоко вздохнула, открыла рот и выдохнула, добавив в интерьер автомобиля экстраслой тумана.

– Не хочешь пройтись пешком отсюда до школы?

– Только сумасшедший хотел бы пройтись пешком до школы в такой проливной дождь, – сказала она. – Кроме того, так мило с твоей стороны выставить меня из машины без зонта или приличного дождевого плаща.

Он посмеялся над ней.

– Да, ты права. Я мил. В отличие от некоторых знакомых мне людей.

Несмотря на дорожные условия, он рискнул на свирепый взгляд в её направлении, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Видите? Ничего кроме здоровой шутливой беседы лучших друзей.

Они остановились у школьной стоянки, где несметное число детей мчалось стрелой из своих машин к зданию школы. Райли припарковал машину и выключил мотор. Они посмотрели на ливень, надеясь, что через минуту или две он прекратится и они не промокнут во время их забега в школу. Но чёрные тучи над головой никуда не уплывали. Дождь, словно пули, барабанил по крыше автомобиля, и им приходилось перекрикивать шум.

– Ты готова? – крикнул он ей.

– Готова, как никогда! – прокричала она в ответ.

– Раз, – они схватили с заднего сиденья свои ранцы и надели их на плечи.

– Два, – руки на дверных ручках для быстрой эвакуации.

– Три, – они выпрыгнули из джипа, захлопнув за собой двери, и понеслись к школьному зданию. Такие дни не делали дистанцию от стоянки до школы подходящей. Конечно, было бы разумно носить зонтики или дождевики, но влажные вещи трудно хранить в шкафчиках. Их ноги шлёпали по лужам, дождевая вода сочилась с них к тому времени, когда они укрылись в убежище внутри школы.

– Хорошо, это было весело, – Райли потряс головой и капли воды полетели Эмме в лицо.

В отместку она толкнула его о шкафчики, и он засмеялся.

– Увидимся на втором уроке, – она ушла, он пристально посмотрел ей вслед. Пол, покрытый линолеумом, скрипел под её ботинками, пока она прокладывала себе путь через холл. Она повернула циферблат на шкафчике, вытряхнула из ранца бутылку с водой и переложила в него учебники для утренних занятий. Всё было влажным. Тридцатисекундный спринт от стоянки до школы – достаточное время, чтобы все вещи в сумке промокли. Но есть надежда, что учителя приняли во внимание текущие погодные условия при проверке домашней работы.

– Привет, Эмма.

Голос не обладал глубоким тембром Райли или одного из парней. Эмма повернулась на девчачий голос и застыла.

– Что с тобой?

Да, Эмма намокла, но Эшли стояла пропитанная влагой с головы до пят, словно, не раздевшись, окунулась в плавательный бассейн, с баскетбольным мячом в руке, сверкающим от воды, и глупой ухмылкой на лице.

– Ничего.

– Почему ты такая мокрая?

Лицо Эшли выражало смущение.

– Что ты имеешь в виду? Сегодня четверг. Я пошла в школу так, как ты мне сказала. Я не достаточно хороша, чтобы одновременно вести мяч и держать зонт.

У первокурсницы не было ни крупицы здравого смысла?

– Я не имела в виду, что ты должна идти пешком в проливной дождь, – сказала Эмма, сохраняя дистанцию от промокшей до нитки детки. Вода продолжала сочиться каплями с одежды Эшли, образуя вокруг неё на полу лужу.

Эшли пожала плечами.

– Это не так уж плохо. Только немного воды. Кроме того, я думаю, что у меня великолепный дриблинг, - её лицо светилось, она вертела в руках мяч. – Я упражнялась в ведении всю дорогу и потеряла контроль над мячом только три раза. Очень неплохо, ты так не думаешь? Я даже попыталась выполнить несколько твоих затейливых движений, ведя мяч и обходя лужи. Они не тренировались так упорно, а я добьюсь успеха. Я думаю, что готова для игры сегодня вечером. Думаешь, я начну играть так? Могу показать тебе. У меня хорошее предчувствие. Мы, безусловно, намерены выиграть сегодня вечером.

– Великолепно, – на этот раз Эмма не была заинтересована в беседе о баскетболе. Эшли стояла, истекая водой, покрывающей весь пол, с баскетбольным мячом, зажатым в руках, словно она не просто прошла милю под проливным дождём. Что творилось с этой деткой?

– У тебя есть одежда на смену?

Эшли покачала головой.

– Я в порядке, правда.

– Ты в порядке, пока не отсидела шесть часов занятий. Поверь мне.

Эмма знала по личному опыту, каково это – сидеть в мокрой одежде до конца уроков, поэтому всегда была готова. Она порылась в шкафчике и вытащила пару толстовок и футболок. Они не пахли свежестью кондиционера для белья, но и плесенью тоже.

– Вот, – сказала она, предлагая их Эшли. Несмотря на затянувшееся раздражение от последней беседы с ней, она не могла позволить детке страдать. – Они будут висеть на тебе, но, по крайней мере, ты не замёрзнешь.

Эшли схватила одежду свободной рукой.

– Спасибо.

Эмма бросила на неё ещё один изучающий взгляд и покачала головой.

– И с этого момента больше не ходи пешком в школу в дождливую погоду, поняла?

Эшли улыбнулась.

– Поняла, тренер.

– Я не твой тренер, – сказала Эмма с лёгким раздражением в голосе. – Больше никогда меня так не зови.

Эшли хихикнула.

– Как скажешь.

Детка запетляла между телами, возвышающимися над ней, прокладывая себе путь к туалету, чтобы переодеться. Эмма снова покачала головой. Это было единственное, что она могла делать, когда смотрела на Эшли. Даже как первокурсница, Эшли была самым жалким ребёнком, которого Эмма когда-либо видела, но она не смогла сдержать улыбку, представляя, как детка ведёт мяч вниз по улице, увёртываясь от капель дождя и луж, чтобы улучшить свои баскетбольные навыки. Нет, она не вела себя, как Эшли – это противоречило её политике нет-девчачьему, – но в детке было что-то такое, что игнорировать было трудно.

Она надеялась, что первокурсница была права и что они сегодня вечером одержат победу. Они выиграли первую игру сезона, но проиграли две после. Больше всего Брэдшоу нужна была победа, особенно, над внутригородским противником.

***

Тела наталкивались друг на друга, проталкивая локтями искомый к корзине путь, ногти на руках царапали до крови. Битва между Брэдшоу и старшей школой Эвергрин присвоила новое значение понятию внутригородского соперничества. Даже Эмма, без прошлого в девчачьей команде, смогла почувствовать, что игра против команды номер один в лиге была чем-то гораздо большим, чем просто баскетбол. Язвительные замечания, излишние пакости, самодовольные ухмылки. Эвергрин хотели не просто победить Брэдшоу, а раздавить.

Выяснив, что Эмма была звёздным игроком, Эвергрин атаковали её со всех сторон. Она не могла просто выполнять броски и бить по мячу, ей приходилось толкаться, плутовать, описывать круги и пробивать себе путь между двумя или тремя защитниками для каждого броска. Каким бы хорошим игроком она ни была, Эмма не могла вести игру одна. Её товарищи по команде сосредоточенно нарушали правила скорее, чтобы отомстить, чем выиграть, выполняли броски наугад, проталкивали себе путь через двух или трёх защитников только для того, чтобы потерять мяч, и запаздывали на защите. Как бы сильно Брэдшоу не нужна была победа, в этой игре они её не одержат.

Когда прошла половина второй четверти, Брэдшоу отставали на двадцать очков. Эшли заменила Эмму, чтобы дать ей отдохнуть. Первокурсница вступила на площадку, и игроки Эвергрин сделали её мишенью для своих насмешек, зная, что она была самым слабым игроком в команде. Эшли не могла сделать и двух шагов без того, чтобы на неё не налетели или не столкнули. Первокурсница провела больше времени, согнувшись, чем выпрямившись, но она была борцом. Детка всякий раз отталкивала своё покрытое синяками тело от пола и рывком возобновляла игру. Что бы Эшли ни делала, ежедневно проходя пешком милю до школы, она была права, она овладела дриблингом. Она держала мяч снизу, близко к телу, петляя между защитниками и ведя мяч по всей площадке, планировала каждый ход, как научила её Эмма. Когда фолы привели к двойному броску, Эшли шагнула к линии, повертела мяч в руках и забросила его два раза в корзину, как профи. Эмма не смогла сдержать улыбку.

– Эмма.

Она услышала, как тренер назвала её имя, подняла палец, показывая, что ей нужна ещё одна минута, и схватила с пола бутылку с водой, чтобы дать детке время для экстра игры. Насколько бы первокурсница лучше ни стала, тренер не позволила ей играть дольше одной-двух минут, потянула за пределы поля и приговорила к скамье. Эмма почувствовала на себе взгляд тренера, означающий, что ей пора снова на поле, но не отвела с Эшли глаз.

– Эмма.

Тренер выходила из терпения, когда первокурсница столкнулась с двумя защитниками и упала на пол. Тогда Эмма, наконец, кивнула и засеменила к табло замены игроков. Прозвучала сирена, и Эмма остановилась перед Эшли, выходившей за пределы баскетбольной площадки. Она положила ей на голову руку и сказала на ухо:

– Твёрдо стой на ногах и не позволяй им себя подводить. Используй свою скорость и ловкость, чтобы дать отпор, хорошо?

Эшли кивнула, Эмма хлопнула её по спине и присоединилась к команде на поле. Ко времени, когда вторая четверть приближалась к концу, полкоманды чуть не вышли из игры за нарушение правил и Брэдшоу проигрывали примерно тридцать очков.

Тренер держала дверь открытой, пропуская девочек в раздевалку, чтобы в перерыве между таймами произнести напутственные слова. Одни нашли место на единственной деревянной скамье напротив доски, остальные опёрлись на шкафчики. В комнате витал запах тела и устаревших духов.

Тренер Ноулз заняла место напротив девочек. Они ожидали, что она начнёт анализировать первый тайм, изобразит план оставшейся части игры, произнесёт волнующую речь и посоветует им дать отпор, но её глаза лишь изучали планшет с зажимом в руках. Эта женщина знала, что перерыв между таймами длился только десять минут? Молчание тянулось слишком долго, прежде чем тренер прокашлялась и сказала:

– Девчонки, ваши действия на поле великолепны. Нам просто нужно… немного перефокусироваться.

Серьёзно? После продолжительного молчания единственный совет тренера – немного перефокусироваться? Им нужно было сосредоточиться на периоде. Эвергрин зарабатывали слишком много очков с линии штрафного броска. Броски оставленных без опеки игроков. Кто мог промазать, выполняя их? Если бы Лорин и её фанатки не нарушали правила каждые пять секунд, может быть, Эвергрин не получали бы так много свободных бросков.

– Давайте глянем на фолы. Лорин. Шайло. Мэдисон. У каждой по три. Ещё два, и вас выведут из игры за нарушения правил. Мы не можем себе этого позволить. Тренер не вела себя строго или авторитарно. Она снова обратилась к своему привычному "давайте-просто-будем-друзьями" «я».

– Не мешало бы, чтобы судьи не делали таких «грязных» сигналов, – пробормотала Лорин.

– Или, может быть, они могли бы попытаться справедливо давать сигналы обеим командам, – добавила Шайло.

Эмма чуть не задохнулась.

– Вы меня разыгрываете?

Она не смогла сдержаться. Слова вырвались прежде, чем она их проглотила. Если тренер вела себя, как

неприкаянная, кто-то должен был говорить резко и чётко. Неужели они даже не понимали, в чём

заключался фол?

– После того, что я видела, я удивлена, что вас всех ещё не вывели из игры за нарушения правил.

– О, приехали! – сказала Лорин, закатывая глаза. – Разве твоя мама не научила тебя разговаривать только тогда, когда к тебе обращаются? О, подожди. Предполагаю, что её не было для этого рядом достаточно долго.

Никто не произнёс ни слова. Руки Эммы сжались в кулаки. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Поскольку ей хотелось научить Лорин одной-двум вещам, Эмма решила не обращать внимания на её замечание и страстно погрузилась в реальную проблему.

– Экстренное сообщение! Ваша стратегия упускать каждый данный вам шанс, нарушая правила, не работает. Девяносто процентов мячей, брошенных Эвергрин с линии, попадают в корзину. Это означает, что на каждые десять полученных ими бросков приходится девять удачных. Итого, девять очков, – Эмма посмотрела на каждого из товарищей по команде. – Ребята, вы хотите выиграть? Играйте по-умному. Прекратите нарушать правила. Позвольте им наброситься на вас и для разнообразия уравняйте количество фолов. Заставьте их послать вас к линии и затем выполните два броска так, словно это самое лёгкое, что вы сделали за весь день.

Мэдисон и пара других девчонок обменялись взглядами и посмотрели на Эмму. Их брови нахмурились, выражая сомнение. Тренер Ноулз стояла, скрестив руки, напротив входа в комнату и, не вмешиваясь, смотрела на команду. Поразительно, как женщина, которая ненавидела конфликты, когда-то нанялась тренировать девчачью баскетбольную команду?

– Другими словами, мы должны быть, как Эшли и позволить им отколошматить нас, – сказала Лорин, неуверенная, поняла ли Эмма, о чём она говорила.

Эмма посмотрела на склонившую голову Эшли. Её щёки пылали.

– Да, как Эшли, – сказала Эмма. – Они могут её толкать, но, по крайней мере, она не вручает им мяч и не даёт бросков без опеки. Если вы не заметили, у Эшли было мало возможностей набирать очки с линии штрафного броска, но шестью нашими очками мы обязаны ей.

– Удачные броски, – пробормотала Шайло.

Эмма увидела, как Лорин и Мэдисон кивнули, соглашаясь с ней.

– Удачные броски? – Эмма пересекла комнату и встала напротив Шайло. – А сколько очков заработала ты? Может быть, четыре? И в отличие от Эшли, которая играла только две минуты, ты была на поле почти весь тайм. Интересно.

Шайло отвела глаза и Эмма осмотрела комнату, проведя взглядом по так называемым товарищам по команде. Даже когда они проигрывали на тридцать очков, они не проявляли никакого интереса к игре как команда.

Прежде, чем кто-нибудь ещё смог что-то сказать, Эмма продолжила:

– Если вы не хотите проиграть эту игру на пятьдесят очков, лучше оживитесь и начните играть в баскетбол. Прекратите нарушать правила, начните набирать очки и играть, как команда. Давайте возьмём над игрой контроль.

Она встала, как идиотка, с протянутыми руками, ожидая, что её товарищи по команде присоединятся к ней и прижмутся друг к другу. Никто не пошевелился. Одна попытка Эммы активизировать команду была отвергнута. Тикающие секунды тянулись, как вечность, пока Эшли не встала со скамьи напротив неё и не положила свою ладонь на её ладонь. Она подарила Эмме улыбку. Эмма подмигнула в ответ. Одна за одной другие девчонки, наконец, шагнули вперёд.

Тренер протянула в круг свою руку:

– Команда, на три.

Эмма сняла с двери засов, распахнула её и показалась из раздевалки. Спортивный зал не вызывал такую клаустрофобию, как раздевалка, по крайней мере, не сначала, а постепенно Эмма разглядела своего защитника из Эвергрин, Валери Хокус. Валери была сияющей звездой Эвергрин, и девочка это знала. Конечно, она была неплохим игроком, но нет ничего, с чем Эмма бы не справилась.

Валери посмотрела с надменной ухмылкой сначала на табло, потом на Эмму. Немая пощёчина.

– Я не хочу проиграть пятьдесят очков, – Шайло шагнула ближе к Эмме, её смуглая кожа ещё сверкала от пота после первого тайма. – Скажи мне, что я должна делать.

– Заграждать путь соперника к кольцу и подбирать под щитом мяч, – сказала Эмма скорее вызывающе, чем ободряя. – Когда они промахнутся с первого раза, мы не можем позволить им подобрать мяч под щитом и встать для второй или третьей попытки.

Шайло хрустнула пальцами, хмурый вид не сходил с её лица, пока она пристально смотрела на другую команду.

– Готова.

Шайло обычно выглядела, как не более, чем шестифутовая человеческая фигура, но пока она стояла рядом с Эммой на боковой линии, что-то в ней изменилось. Может быть, её нерешительность превратилась в уверенность или её энергия обрела цель, но Эмма ощутила на своём лице улыбку, зная, что во втором тайме ситуация в корне изменится.

Шайло перестала нарушать правила. Она не тянулась, не била с силой по мячу, когда кто-то готовился к броску, и не налетала на людей, чтобы заявить о себе. Наоборот, она твёрдо стояла на ногах, держала руки высоко в воздухе и выравнивала количество фолов в нападении. Когда Шайло шагнула к линии штрафного броска, она встретилась глазами с Эммой, а затем без колебаний вложила два раза в корзину мяч. Её четыре очка выросли до шести, потом до десяти, потом до двенадцати, но больше всего произвело впечатление не то, как она набирала очки, а как она подбирала мяч под щитом. Каждый слышал ворчание Шайло, когда она отталкивалась от пола, протягивая руки над руками других игроков, чтобы схватить мяч в воздухе и снова отбивать его на положенном уровне.

Её было не остановить.

Всякий раз она надеялась на пас после подбора и ловила мяч для Эммы, словно они играли вместе на протяжении многих лет. Вот так Брэдшоу претендовали на контроль над мячом и над всей игрой. Преимущество Эвергрин начало сокращаться.

К началу четвёртой четверти Брэдшоу проигрывали только на двадцать очков. Шайло и Мэдисон старались не добавлять дополнительные фолы к их рекордному количеству, но Лорин, которую ближе к концу третьей четверти вывели из игры за нарушение правил, наблюдала четвёртую со скамьи. Когда часы показывали восемь минут, Эвергрин пытались сохранить контроль над игрой и не позволить Брэдшоу набрать больше очков, но Брэдшоу отказывались сдаваться, зная, что если они не выиграют игру, то, по крайней мере, вызовут у немногих зрителей восхищение и не проиграют без борьбы. Напряжённость и злобность игры за три четверти не смягчились, а даже, наоборот, в четвёртой только обострились. Брэдшоу была не той командой, что в прошлый год, и каждый игрок школы Эвергрин это понял. Эвергрин могли удержать лидерство, но это было нелегко.

На часах оставалось две минуты. Эвергрин мчались по полю, прорываясь к кольцу. Три на одного. С обеих сторон по товарищу по команде, Валери вела мяч лицом только к одному защитнику, Эмме. Два очка могли бы стать куском пирога, но девушка бежала один на один с Эммой, вместо того, чтобы применить командный подход. Конечно, она выполнила несколько затейливых движений ногами и у неё были превосходные баскетбольные навыки, но Эмма достаточно наигралась с парнями, чтобы научиться читать язык тела.

Валери пропихивалась сначала справа, потом слева, обманула кроссовером и затем остановилась для броска.

Шлепок!

Звук ладони Эммы, блокирующей мяч, отрикошетил от стен зала, и мяч взмыл за пределами.

Толпа шумела, извергая шиканье и аплодисменты. Несмотря на протесты Эвергрин, судья объявил блок честным.

Эвергрин расположились на боковой линии, чтобы вернуть мяч и Брэдшоу не уступали им в силе. Когда на часах осталось полторы минуты, счёт больше не имел значения для обеих команд. Эвергрин, без всякого сомнения, хотели выиграть, а Брэдшоу ещё не вызвали восхищения. Играя спина к спине, Кристи завладела мячом и помчалась по площадке, чтобы добавить четыре очка в пользу Брэдшоу. Мэдисон и Стеф атаковали корзину и Стеф набирала очки, выполняя броски в лёгком прыжке. Каждый ждал, когда Эмма выполнит какое-нибудь движение.

Вёлся обратный отсчёт, секунды на часах тикали, давая Эмме достаточно времени только, чтобы приготовиться к финальному ходу. Она могла бы сделать пас, ей следовало сделать пас, но она знала, что её товарищи по команде ещё не были готовы сохранить контроль над мячом, играя против внутригородского соперника, когда на часах оставалось десять секунд. Они проигрывали пятнадцать очков, но времени хватало только на действие, за которое запомнила бы их толпа.

Эмма держала мяч в полной готовности, заняв ключевую позицию, лицом к лицу к Валери. Пот лился с её лица, сердце отбивало такт, руки вели мяч. Ожидание. Эмма улыбнулась, она обожала такие моменты. На часах пять секунд, пять секунд, чтобы выполнить финальное движение. Эмма отбивала между ногами мяч, один раз, дважды, пропихнулась вправо, повернулась налево и пробралась через трапецию. Два защитника обрушились на неё и подняли вверх руки, чтобы блокировать её бросок, но на секунду опоздали. Эмма проскользнула между ними, крепко держа мяч в руках, и оттолкнулась от пола. Повиснув в воздухе, она сделала мячом петлю прежде, чем стряхнуть мяч над кольцом, когда прозвучала финальная сирена.

Брэдшоу проиграли на тринадцать очков, но это не имело значения. Рёв фанатов Эвергрин, поддерживающих Брэдшоу, луч надежды в глазах товарищей по команде и гнев и страх на лице у Валери вызвали у Эммы только одну мысль: матч-реванш.

Глава 13

Основные моменты их игры с Эвергрин на следующий день разнеслись по всей школе, как декабрьские порывистые ветра. Никто из ребят не был очевидцем игры, но все они могли подробно пересказать историю блока Эммы и её финального прохода с мячом под кольцо любому жаждущему слушателю. Любезность первокурсника.

– Я бы хотел там быть, – повторил Райли миллионный раз, опёршись о стоявшие вдоль стены шкафчики, пока Эмма меняла в сумке учебники.

– Это не имеет значения, – успокоила его она. Всегда, когда у девушки был выбор, она предпочитала разговаривать о баскетболе, но после последней вечерней игры против Эвергрин, проявляла нетерпение всякий раз, когда поднималась эта тема. В первый раз с её поступления в старшую школу люди, на самом деле, стали смотреть скорее на неё, а не сквозь неё. Эмма чувствовала себя экспонатом.

Челюсть Райли отвисла почти до пола.

– Не имеет значения? Эшли про это все уши прожужжала. Она сказала, что ты доминировала в игре.

– Не могу представить, что первокурсница использовала слово «доминировать», чтобы описать меня.

Он закатил глаза.

– Так я выразил все истории о тебе как «чудо - женщине» одним словом. Это до сих пор не меняет тот факт, что Джерри прав. Ты суперзвезда.

На этот раз закатила глаза Эмма. Весь вопрос о баскетболе выходил из-под контроля. С каких пор Райли и парни придавали слову первокурсницы больше значения, чем её?

Неужели годы дружбы ничего не значили? Довольно плохо, что парни обращались с ней, как с какой-то знаменитостью, но неужели вся школа была вынуждена вдруг признать её существование просто из-за действий на поле? Дети, которые тратили большую часть жизни, не замечая её, приветственно кивали, поздравляли с успешно сыгранным матчем и прекращали разговоры, глазея на неё, когда она входила в комнату. Она даже видела, как несколько ребят, которых она не знала, имитировали её блок-шот скомканными бумажками. Невероятно! Эмма не была заинтересована в популярности или в том, чтобы нравиться из-за какого-то глупого тренда.

Несмотря на всеобщий внезапный к ней интерес, девушка делала всё возможное, чтобы не обращать на это никакого внимания и сосредоточить усилия на планировании индивидуальной тренировки с Эшли. Хотя детка и стала выглядеть, как настоящий баскетбольный игрок, ей ещё нужно было многому научиться. Когда тренировка закончилась и их товарищи по команде вышли колонной за дверь, Эмма поставила Эшли на линию штрафного броска спиной к корзине. Детке нужно было научиться ловить пас, поворачиваться к корзине и принимать неединодушное решение бить по мячу или выполнять бросок.

Когда внимание Эшли переключилось на боковую линию за Эммой, ей не очень-то это понравилось. Детка слегка подтолкнула её локтем и кивнула по направлению к боковой линии. Эмма развернулась, собираясь бранить Райли заодно из его неожиданных появлений, но слова застыли на кончике её языка, когда она увидела не Райли, а Шайло и Пэйтон. Скрестив руки и подняв брови, обе девушки ожидающе смотрели на Эмму.

Придя в себя от появления ещё двух девчонок, Эмма не попыталась сохранить мягкий и приветливый тон.

– Что вы здесь делаете?

Шайло кивнула в сторону Эшли.

– Первокурсница сказала, что ты даёшь частные уроки.

Эмма свирепо взглянула на Эшли. Правило номер три их небольшого соглашения об индивидуальной тренировке: никому не рассказывать. Достаточно, чтобы надеяться, что Эшли сохранит всё в секрете.

Глаза Эшли перескакивали с Эммы на нежелательных гостей. Она невинно вскинула руки.

– Что? Шайло спросила меня, зачем я каждый день остаюсь после тренировки и я сказала ей, что ты меня кое-чему учишь. Я не могла солгать.

Эмма закрыла глаза и покачала головой, стараясь изо всех сил, чтобы не сделать Эшли выговор. Она снова повернулась к Шайло и Пэйтон.

– Первокурсница ошиблась. Я не даю частные уроки.

Шайло пожала плечами.

– Как бы ты их не хотела назвать, мы за это.

– За что? – спросила Эмма.

Шайло закатила глаза.

– Мы здесь, чтобы учиться.

– Учиться чему?

Да, они должны были ей это обстоятельно объяснить. Последнее, чего Эмма хотела – это сделать поспешные выводы, только чтобы подать им идеи, которые непременно свели бы её с ума.

– Ты видела, как мы играем. Ты знаешь наши сильные и слабые стороны. Мы будем учиться всему, чему ты хочешь научить нас.

– Я не хочу вас ничему учить. Для этого есть тренер.

Пэйтон засмеялась.

– Мы все знаем, что тренер – пушистый клочок. Она не имеет ни малейшего представления, как тренировать, так что это твоё дело.

Эмма открыла рот, чтобы выразить протест, но Шайло подняла её руку.

– Слушай, я хочу перейти на следующий уровень игры, но чтобы сделать это, мне нужен кто-то, кто знает в этом толк и кто может мне помочь. Я видела, как ты помогла Эшли. Я сделаю всё, что ты мне скажешь, – Шайло коснулась Эммы, проходя мимо, извлекла мяч из сетки и присоединилась к Эшли на площадке. – Отказ не принимается.

Пэйтон пошла по пятам за Шайло и проходя мимо Эммы, шепнула:

– То же самое относится ко мне.

Семнадцать лет – слишком большой возраст, чтобы устроить вулканическую истерику? Эмма жаждала этого. Очень. Почему девчонки непрерывно вторгались в её жизнь? Знали ли они или беспокоились о том, что их присутствие было нежеланным? Эмма посмотрела на Эшли, надеясь на поддержку, но первокурсница только улыбалась, приветствуя своих новых подруг, как сестёр.

Трое больше, чем один.

Эмма запрокинула голову назад, прося огромного терпения и помощи у некой высшей силы.

– Хорошо, – выдохнула она, потерпев поражение. Разве у неё был другой выбор?

– Но один бойкот, и мы закончим.

Эмма сердито посмотрела на их три одинаковые ухмылки, удивляясь, как вообще их индивидуальные тренировки с Эшли стали групповыми занятиями с тремя участниками, составляющими полкоманды.

* * *

Эмме не нужно было беспокоиться, что Шайло и Пэйтон расскажут об их индивидуальных занятиях остальным девчонкам. На следующий день во время тренировки, не считая нескольких взглядов в её направлении, они игнорировали её, как обычно. Они смеялись и шутили в кругу Лорин и Мэдисон и слава богу, оставили Эмму за пределами своей компании. По правде говоря, она предпочитала этот путь. Конечно, она могла научить их немного играть в баскетбол, но она была не готова для дружбы. Лучше – меньше личного и больше баскетбола.

Пять свободных бросков. Всё это каждый из них должен был сделать прежде, чем покинуть спортивный зал, чтобы провести вечер по своему усмотрению. Для Эммы свободные броски были, как дыхание. Она могла выполнить пять свободных бросков меньше, чем за десять секунд. У остальных это занимало где-то от двух минут до половины дня.

При виде Мэдисон Эмма испытывала отвращение. Неудивительно, что она не смогла бы совершить бросок, даже если бы от этого зависела её жизнь. Очевидно, Мэдисон понимала, что броски ей не удавались. Как она могла не понимать, если на каждый выполненный свободный бросок приходилось двадцать незабитых мячей?

– Что я делаю неправильно? – хныкала Мэдисон, ни к кому конкретно не обращаясь.

Эти рыдания были заразными? Сначала Эшли, потом Шайло и Пэйтон, теперь Мэдисон. Эмма приказала себе, склонив голову, хранить молчание и не обращать внимания на Мэдисон, разразившуюся слезами. Она не была ни тренером, ни другом, ни маленьким помощником Санты. Тогда почему она шагнула напротив Мэдисон, поставила её ноги на ширине плеч, расправила плечи по направлению к корзине, выпрямила руку, выполняющую бросок и закрепила на мяче ладони?

Это всё была вина Эшли. Если бы Эмма не начала её тренировать, она бы без раздумий позволила девчонкам добиваться своего собственными силами. Несмотря на возросшие усилия тренера, некоторым из девчонок ещё нужно было добиться многого в развитии своих баскетбольных навыков. Мэдисон с восхищением смотрела на Эмму. А, может, это было отвращение. Девушка не вполне могла понять по её сморщенному лицу. Но, по крайней мере, Мэдисон не психовала, когда Эмма дотрагивалась до неё. Она просто пристально смотрела на неё в недоумении, что делать дальше.

Эмма показала на корзину.

– Бросай.

Мэдисон сделала всё, как было сказано. Её глаза чуть не вылезли из орбит, когда мяч пролетел через сетку.

«Слава богу», – подумала Эмма. Она отбила мяч от пола и снова отправила пас Мэдисон. По крайней мере, у Мэдисон хватило достаточно ума, чтобы попытаться скопировать позу, в которую её поставила Эмма. Эмме нужно было только поправить положение руки, выполняющей бросок, и ладони, державшей мяч.

Два подряд. Когда Мэдисон посмотрела на Эмму, на её лицо прокралась улыбка. Настоящая улыбка, а не презрительная усмешка. Эмма была поражена. Может быть, между Лорин и её фанатками существовали различия?

Прежде, чем улыбнуться Мэдисон в ответ, девушка сделала вид, что ничего не заметила и отвернулась. Ещё одна улыбка приклеилась к лицу Эшли, словно она всегда знала, какой великолепной может быть Эмма. Непроизвольно её взгляд опустился в пол.

После шести попыток Мэдисон совершила свой финальный свободный бросок. Девушка завопила и бросилась к Эмме прежде, чем та смогла отразить атаку. Мэдисон умница, что преодолела свой «у Эммы платяные вши» образ мыслей, но небольшую толику личного пространства нужно ценить. Что происходило с девчонками и со всеми, кто обнимался?

Когда девушка-псих уже пять секунд не убирала руки, Эмма больше не могла это выносить.

– Окей, окей. Прекрати.

Мэдисон отпустила её, но девчачье ухмыляющееся лицо и истерическое хихиканье не отступили достаточно далеко. Эмма взяла на себя инициативу проложить между ними дистанцию в пять шагов, предотвращая любую мысль о ещё одном объятии.

В конце тренировки члены команды собрались посреди площадки, чтобы прижаться друг к другу. Действие, которое способствовало сплочению команды. Протолкнувшись и прижавшись к компании девчонок, чтобы во всю глотку прокричать бессмысленное слово, Эмма не почувствовала командную близость. Если бы её окружили парни, она бы пропахла потом, стекающим с их тел и их запахом изо рта. Девчонки же нанесли на себя так много дезодоранта и духов, что было трудно не задохнуться.

Прежде, чем команда успела разойтись, пронзительный вопль Лорин отрикошетил от стен зала.

– Подождите, подождите, подождите, – она побежала к боковой линии и вернулась, неся с собой кипу бумаг. – Я просто хотела напомнить всем о годовщине создания команды в эту пятницу.

Создания команды? Никто никогда ничего об этом не говорил. Разве было недостаточно тимбилдинга во время тренировок? Слишком много могло оказать пагубное воздействие.

Лорин сунула флаер Эмме в руку.

Эмма посмотрела на флаер розово-голубого цвета, в ужасе открыв рот.

Глава 14

– Райли Аарон Лэджер, выходи сюда! – крикнула Эмма. – Сейчас же!

Она постучала в парадную дверь Лэджеров, не обращая внимания на боль в кулаке, возникавшую всякий раз после удара о дерево. Если бы дверь не была закрыта, она бы ворвалась в дом и заставила Райли предстать перед ней. Он должен был быть дома. На подъездной дороге стоял его джип. Он не мог избегать её. Только не сейчас. Из всех мерзких и отвратительных моментов в её жизни день создания команды, определённо, займёт первое место. Она постучала сильнее.

В конце концов, дверь распахнулась и перед ней показался Райли.

– Боже, Эмма. Ты собираешься…, – один прямой взгляд ей в лицо – и его зрачки расширились от беспокойства. Он схватил её за плечи. – Что-то не так?

Её руки на боках сжались в кулаки, скомкав всё ещё зажатый между пальцами флаер.

– Ты меня в это вовлёк и теперь ты должен вытащить меня отсюда.

Всё её тело затряслось и чтобы не закричать, ей потребовалось всё её самообладание.

– Что ты…..

– Я сделала всё, что от меня ждали, и даже больше, – слова вылетели у неё изо рта. – Я присутствовала на каждой тренировке и выкладывалась во время каждой игры. Я учу основам баскетбола какую-то надоедливую первокурсницу и двух её закадычных подруг. Я была на дурацкой дискотеке, только для того, чтобы сплотить команду.

Она подняла флаер.

– Но я не сделаю этого.

– Эм, – сказал он, подняв руки, чтобы помешать ей его атаковать. – Серьёзно, прямо сейчас ты выведешь меня из себя. Притормози и скажи мне, о чём ты говоришь.

– Я говорю о дурацком дне создания команды, – ответила она, стиснув зубы.

– Окей, – он покачал головой, в смущении сморщив лоб. – Я думаю, что чего-то не понимаю.

Она шлёпнула его по груди флаером.

– Это всё твоя вина.

Он вытащил у неё из кулака скомканную бумагу и разгладил её. Она смотрела, как его рот растягивался в улыбке; секунды спустя прозвучал его смех.

Глаза Эммы сузились в щели.

– Разве это весело?

Райли согнулся в истерике.

В отвращении покачав головой, Эмма развернулась, чтобы уйти. Очевидно, помощь придёт не от него. Он обхватил её вокруг талии прежде, чем она дошла до края крыльца, и встал напротив неё.

– Прости, – сказал Райли, ещё излучая следы смеха. – Я просто не могу представить тебя на….

– На пижамной вечеринке! – закончила она за него, вскинув в воздух руки. – Я не могу этого сделать. Не сделаю этого. Не проведу целую ночь в окружении девчонок. Скорее позволила бы себя укусить десяти гремучим змеям и осталась бы умирать в пустыне.

– Это немного утрировано, ты так не думаешь?

– Нет! Не утрировано, – прокричала она ему. – Ты хотя бы имеешь какое-нибудь представление о том, что делают девчонки на пижамной вечеринке?

Он покачал головой.

– Я тоже, но точно ничего хорошего.

В её голове возникли образы грязевых масок и огурцов на глазах, и она поёжилась. Хохот и сплетни, визг и крики. Эмма ощутила приступ тошноты. Она не хотела идти, она не могла. Если у неё была бы, хоть капля достоинства и самоуважения. Но какой у неё был выбор, когда тренер угрожала посадить на скамейку запасных каждого, кто не придёт? Тренер, действительно, думала, что какая-то глупая пижамная вечеринка чудесным образом объединит команду и поможет им выиграть?

Следующие восемь дней девчонки разговаривали только о пижамной вечеринке. Что надеть, что принести, чем заняться. Но хуже всего на этот раз были не девчонки, а парни.

–Подумай об этом, Эмма. Ты пойдёшь туда, где раньше не был ни один парень.

– Ты будешь нашим секретным агентом.

– Ты войдёшь, узнаешь что-нибудь интересное и всё расскажешь.

Райли тоже не помог. Конечно, он стоял рядом с ней, но он не мог не улыбаться. Эмма была одна. Восемь дней прошли прежде, чем она это осознала, а ей так и не удалось убедить тренера пощадить её рассудок и вызволить её из беды. Вместо этого, Эмма сама не заметила, как начала собирать сумку и готовиться к худшей ночи в её жизни.

***

Райли остановил джип у тротуара, через дорогу от особняка Лорин, и выключил двигатель. Эмме нужно было выходить из автомобиля, но она застыла на пассажирском сиденье, уставившись на дом. В окнах горел свет и на шторах виднелись силуэты танцующих девчонок. Ветер в ночи доносил до неё звуки музыки.

– С моей стороны было бы плохо признать, что я боюсь? – спокойно спросила она.

Он повернулся к ней.

– Боишься чего?

– Быть не в своей тарелке.

Она не знала, как быть девушкой. Не знала, как относиться к людям, которых она презирала. Конечно, они выражали благодарность, когда она давала им указания на поле, но дух товарищества них ещё не сформировался. Она не знала, как пережить пижамную вечеринку, где были одни девчонки.

Словно демонстрируя своё превосходство, Мэдисон и Кристи прошли вверх по подъездной аллее к парадной двери, неся каждая по две сумки, спальному мешку и подушке. Эмма и Райли видели, как они позвонили в дверь. Несколько секунд спустя Лорин распахнула дверь и все закричали. Пронзительные крики, от которых стекло чуть не разлетелось вдребезги.

Эмма закрыла лицо руками.

– Убей меня сейчас.

– Всё не может быть настолько плохо, – Райли сжал её плечи. – Я имею в виду, что это всего лишь девчонки.

Она свирепо посмотрела на него. Он не понимал. Как бы он ни пытался, он не мог понять. Да, это были девчонки. Девчонки, которые едва выносили её существование на тренировке и в школе, где авторитетные лица поддерживали между ними мир. Дом Лорин был опасной территорией. Конечно, её родители могли быть дома, но вряд ли они собирались всю ночь держать их в поле зрения. Это было плохо. Очень. Очень плохо.

– Окей, может быть, всё и будет настолько плохо, – сказал Райли, увидев выражение её лица, – но ты можешь это сделать.

Она могла бы остаться с ним в машине на всю ночь, оценивая ситуацию и представляя, насколько плохой будет пижамная вечеринка, но у жизни были другие планы.

Стук в окно заставил Эмму и Райли подпрыгнуть. По другую сторону стекла Эшли неистово махала рукой с огромной улыбкой на лице.

Райли кивнул Эшли.

–Хотя бы первокурсница рада.

– Каким образом это должно меня утешить?

Он взял её за руку и сжал.

– У тебя всё будет в порядке.

Не в силах больше ждать ни секунды, Эшли рывком распахнула пассажирскую дверь и практически вытащила Эмму из автомобиля.

– Привет, Райли.

– Эй, детка, – сказал он, подняв в приветствии руку. – Осторожней с нашей девочкой, хорошо?

Эшли захихикала. Эмма взяла на заднем сиденье свои вещи и пошла за Эшли, обходя переднюю часть джипа. Она взглянула на дом и вернулась к автомобилю. Её руки сжали оконную раму двери Райли.

– Держи мобильник включенным и при себе на случай, если меня нужно будет вызволить. Я надеюсь, что ты придёшь во всеоружии.

Эшли крикнула ей через дорогу, чтобы она поторопилась.

– И неси свою задницу наверх, – добавила она.

– Ты поняла, – сказал Райли. – И Эм?

– Да?

– Постарайся весело провести время.

Пронзительные крики раздались, как только открылась дверь. Веселье не было предметом выбора.

***

Для некоторых девчонок провести всю ночь, одевшись в цвета сладкой ваты, танцуя вокруг, как Человек-паук на джетпаках, и запасаясь сплетнями, возможно, было мечтой, ставшей явью, но для Эммы это было жестоким и необычным наказанием. Она не знала, где было её место среди хихикающих групп девчонок, поэтому держалась у входа и наблюдала за происходящим в тени, не желая привлекать внимания к спортивным штанам, слишком большого размера и выцветшей футболке. На баскетбольном поле с товарищами по команде она могла хотя бы притвориться, что чувствует себя в своей тарелке, но независимо от того, сколько указаний она давала девчонкам, они никогда не примут её. Не то чтобы она хотела подружиться с ними или что-то в этом роде, но, возможно, было бы не так ужасно не чувствовать себя изгоем. Возможно.

Когда энергия стала угасать и принесли пиццу, девчонки не смогли удержаться от приятной и спокойной игры «Правда или действие». Очевидно, в женской забегаловке это была популярная игра. Чтобы сделать её интереснее, Лорин оставила только «правду».

Мэдисон, не стеснявшаяся раскрывать свои секреты любому охотному слушателю, вызвалась быть первой. Сев в круг, все девчонки сосредоточили на ней своё внимание, когда она называла последнюю жертву своего сильного влечения. Алекс. Бедный парень. Что он наделал?

– На прошлой неделе, на уроке физики, я уронила ручку и она закатилась под парту Алекса. Он нагнулся, чтобы поднять её и когда возвращал её мне,– зрачки Мэдисон расширились от возбуждения, – он улыбнулся.

Эмма фыркнула. Одна улыбка – всё, что требовалось от парня, чтобы девчонки впали в экстаз. Нужно не забыть сказать парням, чтобы они никогда не улыбались девчонке. Если не хотят, чтобы их заметили и потащили к алтарю.

– Что? – невинно спросила Мэдисон. – Это, безусловно, был счастливый момент.

– Должно быть, мимолётный момент, – пробормотала Эмма, не сумев прикусить язык и хранить молчание.

Лицо Мэдисон вытянулось от боли. Замечание, вылетевшее у Эммы изо рта, причинило более сильную боль, чем она могла себе представить.

– Обижать меня – твоё любимое занятие? – захныкала Мэдисон.

Шесть голов повернулись по направлению к Эмме, чтобы посмотреть, признаёт ли она, что является тем бессердечным и жестоким человеком, которого изображала. Легче не стало, когда у Мэдисон задрожал подбородок. Ещё немного – и хлынули бы слёзы. Но Эмма не хотела снова идти по этой дороге.

– Я…, – начала Эмма, но вспышка Мэдисон её прервала.

– Что ты вообще знаешь?

Шесть пар глаз снова переключились на Эмму, и она застыла. Она знала, что Алекс был приятным парнем со сладкой улыбкой, которую он адресовал каждому. Считайте это одной из его плохих привычек, но Эмма сомневалась, что Алекс мог выдержать целый час, никому не улыбнувшись. Он принадлежал к типу парней, которые по субботам убегали ранним утром, чтобы провести время с маленькой сестрой, спасали котят с деревьев и предпочли бы быть выбранными в команду последними, чтобы избавить от смущения кого-нибудь ещё. Подводя итог, Алекс принадлежал к типу улыбающихся парней. Основываясь на непредсказуемости девчонок, Эмма поняла, что, вероятно, ей не следует озвучивать правду, находясь среди полдюжины помешанных на парнях девчонок.

– Знаю, мне нужно ещё пиццы.

Эмма соскочила с пола с тарелкой в руке и буквально ринулась на кухню. Она поёжилась, когда услышала шаги. Мэдисон и остальные девчонки окружили её вместе с пиццей, загнав в ловушку. Не такое, уж плохое положение, учитывая, что осталось ещё две пиццы, а она была голодная.

– Расскажи мне, что знаешь. Пожалуйста.

Лицо Мэдисон никогда не выглядело таким жалким. Вот с чем ребята имели дело? Одно слово – и девчонка разразилась слезами. Теперь понятно, почему парни были слабыми. Лучше было уступить, чем быть причиной девичьих слёз.

Эмма осмотрелась вокруг, взглянув на каждого, кто не сводил с неё глаз и, поняв, что не сможет ускользнуть, обрушила на них поток слов.

– В прошлые выходные на баскетбольной площадке Алекс упомянул, что пригласил на зимний бал девчонку из другой школы.

– Упомянул как? – Мэдисон подняла подбородок, чтобы выглядеть сильнее, чем она себя чувствовала. – Упомянул так, будто его заставили родители её пригласить или будто, на самом деле, он сам захотел с ней пойти?

– Я не знаю, – она должна анализировать каждое слово и движение тела, чтобы убедить этих девчонок? Он пригласил на свидание другую девчонку. Явно, он не чувствовал ту же связь, что Мэдисон. – Он только сказал, что пригласил её, и что она сказала «да».

Он был так возбуждён, что едва мог сконцентрироваться на игре, но, ни в коем случае она не собиралась быть настолько честной.

Кристи приподняла брови.

– Ты просто оказалась рядом во время разговора?

Эмма вздохнула.

–Я дружу с этими парнями с начальной школы. Они разговаривают при мне обо всём, особенно, на баскетбольной площадке.

Стеб подалась вперёд, будто это была лучшая новость, которую она услышала за весь год.

– Например, какие девчонки им нравятся и всякое такое?

Эмма пожала плечами.

– Иногда.

Мэдисон покачала головой и хлопнула руками по столу.

– Я не понимаю! Почему все парни так сильно любят тебя? Я имею в виду, что ты не такая милая, ты нарушаешь все законы моды, одеваясь, как пацан, и тратишь большую часть времени, хмуро наблюдая за всеми. Не говоря уже о твоём затруднительном финансовом положении. Ты абсолютно «пустое место».

–За это спасибо, – пробормотала Эмма.

– Прости, – Мэдисон буквально закричала на неё, не выговаривая «прости» полностью. – Но разве ты знаешь, каково это – быть в чём-то недостаточно хорошим? Или когда парни смотрят мимо тебя, в то время как ты так сильно стараешься привлечь их внимание? Ты знаешь, каково это – смотреть с боковой линии, как все подбадривают тебя, как будто других из нас не существует? Как мы должны соперничать со всеми твоими причудливыми дриблинговыми движениями и трёхочковыми бросками? Несправедливо, что у тебя всё это есть.

– Ты действительно так думаешь? – с сомнением спросила Эмма. Она посмотрела в глаза каждому из товарищей по команде и заметила, как большинство из них, соглашаясь, кивнули. Всё это время Эмма думала, что девчонки ненавидели её, потому что она бедная, а не потому что все её друзья – парни. Она раздражённо покачала головой. – У вас богатые родители, шикарные автомобили и оплаченное обучение в колледже, однако вы думаете, что я та, у кого есть всё?

Девчонки!

Эмма попыталась сохранить спокойствие, но её пальцы беспрерывно сжимали край стола, а голос набирал силу.

– Баскетбол – это всё, чем я когда-либо занималась и занимаюсь. Я дружу с этими ребятами с начальной школы. Я ничего не могу поделать, если они предпочли бы поиграть в баскетбол со мной, чем находиться в одиночестве с вами. Если бы половину того времени, которое ты тратишь, выражая недовольство, ты уделяла бы игре в баскетбол, может быть, на самом деле, ты была бы приличным игроком. И, может быть, ты, действительно, нравилась бы парням, если бы твой голос не был таким плаксивым или твоё эго не было бы размером с гору Эверест.

В ответ Эмме прокричала тишина. Девчонки пристально на неё смотрели. Она ждала, что они завопят, протестуя, или поднимут против неё мятеж. Но они этого не сделали. Тогда она схватила пару кусков гавайской пиццы и протиснулась сквозь толпу, чтобы занять на полу другое место. Остальные девчонки попарно и по трое присоединились к ней.

– Очередь Эммы, – с фальшивым добродушием сказала Лорин так, будто сцены на кухне никогда не происходило.

Эмма прекрасно понимала, что ничего хорошего из этого сценария выйти не могло.

– Я пас.

Последнее, чего она хотела, – это вступить в ещё одну девчачью перебранку. Расплата. Месть. Ненависть. Эмма не хотела в этом участвовать.

– Играют все, – Лорин вздёрнула бровь, – если ты не боишься маленькой… правды.

Эмма поняла концепцию этой игры. Говори правду и ничего, кроме правды. Но Эмма считала, что доверие нельзя навязать, его можно только заработать. Мотивом игры было выудить гнусные сплетни, чтобы в понедельник повторить их в школе, и она была не в настроении стать мишенью. Она достаточно долго была в окружении девчонок, чтобы понять, что они могли съесть её с потрохами и выблевать, не сломав ногтя и не растрепав волосы, особенно, будучи спровоцированными. Но Эмма знала, что у неё не было выбора, – она, ни в коем случае не позволит Лорин запугать её.

Когда она увидела, как Лорин обменялась взглядами с половиной девчонок, севших в круг, ей пришла на ум одна мысль: засада.

«Сохраняй спокойствие», – сказала себе Эмма. Она уже вынесла семнадцать лет насмешек, так что одна ночь не могла оказаться гораздо хуже. Её жизнь была достаточно захватывающей, чтобы вызвать большой интерес.

С самодовольной улыбкой, не сходившей с лица, Лорин прокашлялась, чтобы начать допрос.

– Расскажи правду о ваших отношениях с Райли.

И это всё? Её дружба с Райли – всё, о чём хотела знать Лорин? Райли от этого был бы в восторге.

– Мы просто друзья, – это прозвучало скорее, как вопрос, но Эмма не могла не думать, что это было слишком легко.

– Конечно, вы друзья, – сказала Лорин, не веря ей ни капли.

– Ты уже его целовала? – пропищала сидевшая в кругу Пэйтон.

– Что? – вскрикнула Эмма. – Нет.

– А он уже тебя целовал?

– Нет, – твёрдо ответила она. – Мы просто друзья.

– А как ты объяснишь танец? – Мэдисон возвела очи к небу, надеясь застать Эмму врасплох.

– Как насчёт танца? – спросила Эмма. – Ты имеешь в виду, что он спас меня от вас, клоунов?

У каждого был готов для неё ответ.

– Он держал тебя за руку.

– Он танцевал с тобой медленный танец.

– Он не мог оторвать от тебя глаз.

Они выпалили свои замечания, и комната вокруг Эммы закружилась. Довольно разговоров о танце двух друзей. Она обхватила голову руками.

– Стоп, – Эмма дождалась, когда воцарилось молчание. – Мы. Просто. Друзья. Ничего больше.

Лорин схватила с журнального столика свой мобильник и открыла его щелчком.

– Интересно, Райли скажет то же самое?

При нормальных обстоятельствах Эмма не позволила вовлечь Райли в эту ситуацию, но, учитывая, что ночь становилась всё хуже, она отдала бы что угодно, чтобы услышать его голос.

– Давай! Звони ему!

Без колебаний Лорин начала набирать номер. Либо она всегда знала эту комбинацию цифр, либо запомнила для особого случая, – Эмме было неизвестно, но Лорин нажала на кнопку громкоговорителя, и все восемь девчонок подались вперёд, услышав телефонный гудок.

– Алло? – голос на другом конце трубки безошибочно принадлежал Райли, и Эмма облегчённо вздохнула.

– Эй, Райли. Это Лорин.

Она заправила прядь волос за ухо, словно думала, что он мог её видеть и что его заботила её внешность. Если бы Райли когда-либо проявил интерес к Лорин, Эмма избила бы его собственными руками.

Райли фыркнул от смеха, как будто тоже ждал её звонка, или представил Эмму на пижамной вечеринке с её заклятыми врагами.

– Как вечеринка? – спросил он.

– Великолепно, – ответили сквозь смех несколько девчонок.

«Я бы назвала это по-другому», – подумала Эмма.

– Итак, – сказала Лорин. – У нас к тебе есть один вопрос.

– Окееей, – Эмма услышала в его голосе колебание.

– Как бы ты определил свои отношения с Эммой?

На другом конце линии зазвенело молчание. На минуту Эмма подумала, что их разъединили.

– Эм, ты тут? – спросил он, наконец.

– Как я тебе сказала, это лучшее время моей жизни, – ответила Эмма, зная, что он услышит сарказм.

– Ты не устала, тебя не тошнит или ещё что-нибудь, нет?

Она улыбнулась. Если бы он только знал.

– Пока нет, но ночь длинная.

Эмма немного расслабилась, услышав, как прозвучал смех Райли, но Лорин вскоре прокашлялась и восстановила контроль.

– Так, вернёмся к вопросу.

–Ах да, насчёт этого, – сказал он, растягивая слова. – Я пас.

– Не говори мне, что такой парень, как ты, боится одного простого вопроса, – что было с манипулятивным подходом Лорин?

– Что я могу сказать? – несмотря на расслабленный тон, Эмма услышала в его голосе твёрдость. Даже он не был глупо одурачен попыткой Лорин. – Я никогда не был фанатом игры «Вопрос-ответ».

С хитрой улыбкой, играющей на губах, Лорин хлопнула в ладони, соединив их вместе.

– Мне кажется, что тебе есть, что скрывать.

И на этот раз, когда Райли говорил, твёрдость возобладала.

– Мне нечего скрывать и нечем делиться.

– Окей, тогда как насчёт вопроса легче, – взор Лорин блуждал по девчонкам, сидевшим в кругу, пока не остановился на Эмме. Эмма застыла, зная, что ей не понравится то, что произойдёт дальше. – Ты знал, что Эмма влюблена в тебя?

– Что?! – воскликнули одновременно Райли и Эмма. Вся эта идея была абсурдной. Эмме следовало знать, что Лорин могла пойти на убийство. Она наверняка неделями планировала этот момент.

– Ох, пожалуйста, – сказала Лорин, закатив глаза. – Как будто совсем не очевидно, что она всегда была без ума от тебя. Это грустно. Я имею в виду, как может такой парень, как ты, быть даже другом для такой девчонки, как она? Это мне непонятно, если только, конечно, ты не получаешь от этого что-то вроде, – Лорин сделала эффектную паузу, – выгоды.

Эмме следовало засмеяться. Ей следовало сокрушить всё это обвинение Лорин в дружбе с бонусами и даже не думать об этом, но это были не просто слова. Это была провокация. Единственная причина, по которой Райли опустился бы до дружбы с Эммой – воплощением нищеты, позора и отвращения, – было приятное времяпровождение с ней. Как Лорин могла испортить единственную хорошую и чистую вещь в жизни Эммы?

Тело Эммы напряглось, ладони сжались в кулаки, внутри всё закипело от ненависти.

Однако Райли засмеялся. По крайней мере, он не терял чувство юмора в трудных жизненных ситуациях.

– Мне кажется, что некоторые люди недооценивают настоящую мощь дружбы.

– Дружба, – Лорин засмеялась злобным смехом.– Помогая неудачникам, ты, должно быть, чувствуешь себя довольно хорошим, Райли. Ты не мог выбрать убогого лучше. Эмма настолько жалкая, что ты должен был купить ей баскетбольные кроссовки, чтобы она смогла играть в команде. Она донашивает одежду своих братьев, и у неё рядом нет мамы, которая научила бы её, как быть настоящей девушкой. – Лорин остановилась, её верхняя губа скривилась от отвращения, когда она встретила свирепый взгляд Эммы. – Она самый жалкий человек, которого я когда-либо встречала.

Сотни возражений боролись у Эммы на языке, чтобы кинжалами метнуться в Лорин. Эмма знала, как только они вырвутся – их не сдержать, и она боялась того, что могло произойти, если она потеряет контроль. Обычно она бы не обратила внимания на замечания Лорин, тогда почему на этот раз это было так тяжело? Потому что настолько же, насколько она хотела это отрицать, ей было больно видеть себя глазами другого человека.

Она почувствовала, как девчонки смотрели на неё широко раскрытыми от страха глазами. Даже Райли ничего не ответил.

С трясущимся телом и всё ещё сжатыми руками Эмма заставила себя спокойно произнести слова.

– Мне нужно немного воздуха.

– Эмма? – она услышала в голосе Райли тревогу, но даже он не смог удержать её. Эмма вышла из комнаты в поисках уединения. Если бы она осталась дольше, хотя бы на минуту, она бы не смогла гарантировать безопасность присутствующих.

Сидя на заднем дворике, окружённая темнотой, Эмма изучала звёзды в поисках ответов. Она знала, что ей не следовало приходить на эту дурацкую пижамную вечеринку. Девчонки, как она, не ладили с такими девчонками, как Лорин, сколько бы времени не прошло и сколько бы матчей они не сыграли вместе. Всё, чего Эмма хотела, – это уйти, но она отказывалась дать Лорин удовлетворение. Она посмотрела на бассейн, ухоженный газон и баскетбольное кольцо, чувствуя себя не на месте, как никогда. Каково это – жить в мире, где ты можешь купить всё, что тебе нужно, и у тебя ещё остаётся достаточно денег, чтобы купить то, что ты хочешь?

Она прижала колени к груди и обняла ноги руками. Ничего из того, что сказала Лорин, не было ложью, но, возможно, правда могла причинить большую боль, чем ложь. Эмма попыталась представить, какой была бы её жизнь, если бы мама ещё была с ней рядом. Разве её семья боролась бы каждый день только за выживание? Разве все бы её ненавидели? Разве она была бы больше похожа на себя, а не на девушку? Разве гараж заменял бы ей спальню? Наверное, было лучше не знать ответы на эти вопросы. Возможно, у неё всего этого быть не должно.

Может, она этого не заслужила.

– Эй!

Эмма посмотрела наверх и увидела Эшли. Детка плюхнулась рядом и вручила ей чашку с мороженым, густо покрытым шоколадным соусом, маршмэллоу и арахисом.

– Я так понимаю, десерт не против правил.

– Спасибо, – Эмма грациозно приняла десерт. Бесплатная еда всегда была плюсом.

Они, молча ели каждая свой сандей, глядя на бассейн и слушая пронзительный смех, доносившийся из дома. Пижамная вечеринка, посвящённая годовщине создания команды, ожиданий не оправдала. Никто из веселившихся в доме девчонок не волновался, что двое из участников команды сидели за пределами их небольшой клики; никто не беспокоился, что команда распалась.

– Ты в порядке? – спросила Эшли, нарушив молчание.

– Прекрасно.

Их взгляды встретились и они засмеялись.

– По крайней мере, я теперь знаю, почему ты так сильно нас ненавидишь.

Эмма посмотрела на первокурсницу, её лоб в смущении сморщился. Даже если бы Эмма девяносто девять процентов времени кричала на товарищей по команде и говорила им мобилизовать свои возможности, Эшли по-прежнему бы исключала её крайнее отвращение к женскому населению.

– Кто тебе сказал, что я тебя ненавижу?

Эшли пожала плечами.

– Я видела, как ты играешь с парнями и как с девчонками. Рядом с парнями ты наслаждаешься собой. Среди девчонок ты всегда выглядишь сумасшедшей. Я никогда не видела, чтобы кто-то так сильно хмурился и качал головой.

Парни и девчонки – два абсолютно разных мира. Если бы Эшли или кто-нибудь другой отступили бы на шаг, чтобы взглянуть на девчонок, они бы тоже свирепо смотрели и качали головой. Эмма вздохнула.

– Не то чтобы я ненавижу команду. Просто у меня нехорошее отношение к девчонкам.

– У тебя нехорошее отношение к девчонкам, – повторила Эшли. Она посмотрела на Эмму, ища подтверждение. – Это самое жалкое извинение, которое я когда-либо слышала.

Эмма не смогла сдержать смех.

– А на что ты надеешься? У меня четыре брата, моя мать покинула меня, когда я была ещё совсем ребёнком, поэтому меня воспитывал отец и все мои друзья – парни. Девчонки просто кажутся мне слишком странными. Кроме того, как бы то ни было, они меня ненавидят.

Эшли покачала головой.

– Они тебя не ненавидят.

– Нет? – Эмма узнавала ненависть. Месяц свирепых взглядов, грубых замечаний и унизительных разборок говорил о полноте ненависти, особенно, конкретного человека. – А как же Лорин?

– Нет, – Эшли воткнула ложку в оставшиеся сгустки мороженого и помешала содержимое чашки. Шоколадный сироп завихрился, как лента, в ванильном мороженом.– Она просто завидует тебе.

Эмма повернула голову к Эшли. У неё не получалось посмотреть на всё с точки зрения зависти. И как могла завидовать девчонка, у которой было всё, девчонке, у которой не было ничего?

Эшли сидела, склонив голову над чашкой и помешивая её содержимое.

– Ну, во-первых, Райли.

– Мы просто друзья, – в энный раз заявила Эмма.

Эшли продолжила, не осознав ответ Эммы:

– Ты самый потрясающий в мире игрок в баскетбол и первый раз в скверной жизни Лорин её кто-то затмил, – это, во-вторых.

– Но это смешно.

– И большинство парней скорее предпочли бы тусоваться с тобой, чем быть с ней, – это факт.

– Но я уже сказала тебе, что мы просто…..

– Друзья? – Эшли закончила за неё, оторвав голову от завитков мороженого и встретила взгляд Эммы.

Эмма медленно кивнула, испытующе глядя Эшли в глаза.

– Вы можете быть просто друзьями, – сказала Эшли, – но любой из этих парней готов умереть за тебя.

Эмма ожидала увидеть у детки на лице намёк на юмор, но ничего не заметила. Она покачала головой, решив не позволить замечанию первокурсницы застать её врасплох. Конечно, она пожертвовала бы чем угодно, чтобы помочь парням, но для них она была лишь баскетбольным приятелем.

– Нет, они бы не сделали этого. Единственная причина, по которой они терпят меня, – потому что я приличный баскетбольный игрок и потому что они находят забавным, что девчонка может победить их на площадке.

Эмма сказала это в шутку, но Эшли не засмеялась. Эмма почувствовала, как улыбка соскользнула с её лица. Глаза Эшли наполнились грустью или симпатией, возможно, смесью того и другого, когда она посмотрела на Эмму. Когда детка говорила, её голос был мягким и разбитым.

– Ты правда не знаешь, какая ты потрясающая, а?

Во взгляде Эшли было что-то такое, от чего у Эммы перехватило горло и загорелись глаза. Ей хватило секунды, чтобы понять, что от того, как Эшли на неё посмотрела, она почувствовала себя так же, как тогда, когда видела своего отца после ссоры с Лэнсем. Её сердце разрывалось, когда лицо отца падало в ладони, и она страстно хотела его утешить и сказать ему, что он не был самым худшим в мире отцом, но знала, что неважно, что она ему скажет, он всё равно ей не поверит.

Эмма не ответила и Эшли продолжила:

– Иначе, зачем бы баскетбольная команда приходила к тебе за советом? Отчего загорались бы лица парней всякий раз, когда они тебя видят? – Эшли отставила чашку в сторону и повернулась, чтобы взглянуть Эмме прямо в лицо. – Почему Райли смотрел бы на тебя так, словно ты самый красивый, сильный и замечательный человек, которого он когда-либо видел?

Слова Эшли были безошибочно искренны. Детка понимала, что говорила, но почему? Как могла первокурсница так верить в того, кто этого не заслуживал. Эмма выругалась. Её глаза наполняли слёзы, и она была бессильна сдержать одну, которая выбралась на свободу и скользнула вниз по щеке. Отвернувшись, она быстро смахнула её тыльной стороной ладони, надеясь, что детка ничего не заметила.

– Да, хорошо. Но я думаю, что ты не всё обо мне знаешь.

– Возможно, – просто сказала Эшли.

Эмма посмотрела на небо, повелевая своим нелепым слезам отступить и найти себе другую жертву. Слова первокурсницы не должны были оказать на неё такого рода эффект. Будучи первокурсницей, Эшли была слишком мала, наивна, и у неё не было понятия о правде, когда приходилось читать людей. Иначе, она бы видела Эмму под тем же углом зрения, что и другие: бедная, никудышная девчонка, которую все жалеют.

Пока они молчали, Эмма боролась за восстановление контроля над эмоциями. Залаяла собака – две другие ответили. Из дома донёсся вопль девчонки, за которым последовал дружный смех. Слова одной песни подхватил сначала один бас, потом второй. Несмотря на все трудности, Эшли осталась на стороне Эммы. Эмма задалась вопросом: почему? Может быть, потому что она тоже была аутсайдером, отвергнутым другими девчонками в команде. Или, возможно, она знала, когда кто-то нуждался в друге. Какой бы ни была причина, Эмма поняла: не так уж ужасно – иметь первокурсницу рядом. Для девчонки Эшли была не так уж плоха.

Эшли заметила, что Эмма на неё пристально смотрит и соблазнительная улыбка заиграла на её губах.

– Учитывая, что размер тела неважен, держу пари – я могла бы победить тебя в «Wiibasketball».

Мысль первокурсницы победить в чём-то Эмму была невозможной, особенно, когда речь шла о чём-то, связанном с баскетболом.

– Нет шансов.

– Готова поспорить? – Эшли протянула руку, чтобы закрепить сделку. – Если я выиграю, ты научишь меня одному из твоих причудливых движений, неважно насколько трудным тебе это покажется. Если ты выиграешь, ты получишь от меня выходной.

– Готова, – Эмма потрясла Эшли за руку, хотя часть её хотела пересмотреть условия договора. Может, ей не хотелось получить от первокурсницы выходной.

Они встали, чтобы вернуться в дом, к удушливой атмосфере, неотделимой от богачей, но не к игре.

Глава 15

Тёмная фигура в капюшоне шагнула на крыльцо, встав напротив Эммы и Эшли, обвила рукой талию Эммы, зажав ей рот, чтобы помешать закричать. У Эшли, которая стояла рядом, против нападавшего не было ни единого шанса. Парень подобрал её, как газету, спрятал под мышку и зажал рукой рот. Эмма увидела в глазах Эшли страх и поняла, что должна защитить детку от любой беды. Она попыталась высвободиться от державших её рук, но они только сильнее сжали её.

– Для девчонки, которой нужно вырваться, ты, конечно, должна оказать сопротивление, – сказал ей в ухо натянутый голос.

Райли. Ей следовало знать. Её тело расслабилось в его руках, и он убрал ладонь от её рта.

Она развернулась, пока он стягивал с лица маску с игривой ухмылкой на лице.

– Ты всегда должен доходить до крайностей? – спросила она.

Эмма дотянулась, сорвала маску с парня, напавшего на Эшли, и узнала Тома. Джерри спрыгнул с крыльца и присоединился к ним.

– Похоже, что мне нужно было явиться на вечеринку без приглашения, так что я последовал приказам и принёс сюда свою задницу, – Райли кивнул парням.

Эмма вопросительно приподняла брови. Только дай Райли повод принять её приказы всерьёз и действовать по ним.

– Кот и мышь? Ха!

Райли пожал плечами.

– Они были единственными неудачниками, свободными в пятницу вечером.

Эмма засмеялась.

– Ясно.

– Эй, – Том поставил Эшли на землю и выполнил свободный бросок через спину захватом руки и шеи Эммы. – У нас были планы, большие планы, но когда братану нужны наши задницы, – Том и Джерри стукнулись кулаками, – планы меняются.

Неважно через что девчонки заставляли её пройти, Эмма всегда могла рассчитывать на парней. Почему братство заключалось в преданности и доверии, а сестринские отношения в ударах ножом в спину и предательстве?

– Итак, какой план? – Джерри потёр ладони. Его расширенные зрачки перескакивали с Райли на Эмму, выражая готовность к выполнению миссии.

– Да, – сказал Том, протягивая руку вокруг её шеи. – Мы спасаем тебя и берём малышку в заложники?

Эшли захохотала. Ей, наверное, даже понравилось бы быть у них в заложниках.

Джерри сжал одну ладонь в кулак и ударил им по второй.

– Или, специально для тебя, мы можем принять вызов целой группы чванливых девчонок и научить их уважать великолепную Эмму Врангтон.

Он может действовать жёстко, но если ситуация обострится и девчонки атакуют, Джерри первый потерпит поражение. Эмма хотела напомнить ему о его ограниченной смелости, но девчачий голос прервал их короткую встречу.

– Привет, парни!

Компания повернулась на звук голоса Лорин и увидела остальных девчонок, вставших клином за лидером, вытянув шею, чтобы получить наилучший обзор незваных гостей мужского пола.

– Привет, леди! – Том отпустил Эмму и поправил рубашку, больше не интересуясь захватом заложников. Предатель.

Том перевёл взгляд от девчонок на мяч, лежавший у основания кольца на баскетбольной площадке на заднем дворе и его рот исказился в хитрой улыбке.

– Леди, как насчёт дружеского состязания?

За две секунды Мэдисон и Пэйтон спрыгнули с крыльца и присоединились к Тому под корзиной. Говоря о мотивации, Эмма подумала, что эти две девчонки постараются лучше сдержать своё отчаяние из-за недостатка мужского внимания хотя бы ради своей репутации. Представьте, нет.

Том повернулся к Райли, раскинув руки, словно ему был подвластен весь мир.

– Вы двое, у вас есть столько времени, сколько вам нужно. Леди ждут.

Том снова переключил внимание на девчонок и потащил Джерри с собой, оставляя Райли и Эмму одних. Райли схватил Эмму за руку и повёл прочь от суматохи. Они сели по-турецки напротив бассейна, наблюдая, как Том и Джерри играют с девчонками, двое против пяти.

Райли посмотрел на неё краем глаза.

– Ты в порядке?

Прямо посреди одной из худших ночей в её жизни Райли хотел знать в порядке ли она? Она вздохнула.

– У меня всё хорошо.

– Не лги мне, – он подтолкнул её плечом. – Если бы у тебя всё было хорошо, ты бы не сдвигала брови, будто пытаясь уплотнить в голове мысли, чтобы они не были такими обременительными.

Он изучал её профиль, пока она смотрела, как её пальцы играли со шнурком, свободно свисающим с её толстовки.

– Не позволяй тому, что говорит Лорин, задеть тебя. Девчонка не в себе.

Она сидела, наклонив голову, не в силах ни посмотреть на него, ни ответить. Довольно плохо, что он слышал слова Лорин по телефону, но сейчас, когда он был собственной персоной здесь, её смущение росло.

– Эм, – он потянулся и взял её за руку, отвлекая внимание от шнурка.

– Поговори со мной.

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, понимая, что рано или поздно он вытянул бы из неё слова. Она всегда могла говорить с ним обо всём. Он знал об опустошённости, настигшей её, когда мама её покинула. Знал, как её тело тряслось после того, как она становилась свидетелем ссоры между отцом и братьями; как она доверяла ему, когда её собственные силы ослабевали. Он знал о ней всё, но даже он не осознавал всю глубину страхов, особенно, когда они были связаны с ним. Страхи, которые она держала внутри, потому что слишком сильно боялась, что они станут реальностью. Но, возможно, сейчас было время рассказать ему о них.

Не оправившись полностью от беседы с Эшли, Эмма закрыла глаза, надеясь, что на них не выступят слёзы.

– Может, Лорин права? – прошептала она.

– В чём?

– Такой парень, как ты, не может дружить с такой девчонкой, как я.

Она не могла удержаться, чтобы не посмотреть на его реакцию.

– Нет, – ответил он без колебаний. Его пристальный взгляд был уверенным и решительным.

Эмма хотела быть такой же уверенной. Хотела, чтобы сомнения и страхи, которые она ощущала, рассеялись. Хотела просто верить в их дружбу.

– Но что если она права? Мне нечего тебе предложить. Всё, что я собой представляю – это огромное бремя. Ты должен быть другом для людей, которые могут сами за себя платить в дешёвой городской закусочной и которые не надеются, что ты их подвезёшь. Для людей, которых ты не чувствовал бы себя обязанным постоянно защищать, – слова извергались потоком из её рта и она не могла остановиться. – Я не знаю, почему ты все эти годы оставался моим другом и невозможно подобрать слова, которые могли бы выразить, как я тебе благодарна, но я не могу не думать, что тебе было бы без меня лучше.

Что с ней было не так? Она без всяких сомнений могла обвинить девчонок во всей их льющейся потоком болтовне. Они всегда испытывали желание выразить свои чувства. Они были рабами своих иррациональных эмоций. Жалобы, нытьё, пронзительные возгласы, звучавшие, как пальцы, скребущие по классной доске или как рычание загнанной кошки. Смешное поведение могло быть заразным.

Он сжал её руку.

– А что если у меня другой взгляд на вещи? Что если мне нравится всё, что есть между нами?

Спокойствие в его голосе уравновешивало её тревогу.

– И потом, я бы сказал, что ты впустую тратишь время.

Райли наклонил голову, чтобы спрятать улыбку.

– Почему ты не позволяешь позаботиться об этом мне?

Она открыла рот, чтобы ответить, но он поднёс палец к её губам, призывая помолчать.

– Я понимаю всё, что ты говоришь, Эм, но я никуда не уйду. Хорошо это или плохо, мы приклеены друг к другу, – на его лице возникла забавная улыбка. – Кроме того, учитывая, что ты влюблена в меня, ты правда хочешь, чтобы я оставил тебя одну?

Она застонала, закрыв лицо руками. Слова Лорин отдавались в её мыслях слишком отчётливым эхом.

– Я не влюблена в тебя.

– Разумеется, влюблена, – сказал он в стиле Тома, откинувшись назад, опёршись на руки и вытянув ноги. – Я симпатичный парень.

Исходивший из бассейна свет придавал его коже молочно-белый оттенок и бросал тени на неподходящие места, не позволяя прочитать выражение на его лице. Она не могла понять: шутил он или нет.

Он подмигнул ей.

– Не беспокойся, чувства взаимны.

Она засмеялась и оттолкнула его. Только дай Райли повод подразнить её в такое время, как сейчас.

Пронзительный визг с баскетбольной площадки оторвал её внимание от Райли. Кристи и Стеф попытались перехватить у Тома мяч, но даже он оказался лучшим разыгрывающим игроком, чем они. Эмма сделала гримасу, увидев, что девчонки жалким образом вели с ним нечестную игру. Неужели они ничему не научились за прошлый месяц?

– Уф! Они доводят меня до безумия!

– Эй, – сказал Райли. – Забудь о них. Всё, что ты должна сделать, – выдержать ночь, и ты свободна. Ты будешь иметь с ними дело только на тренировке. Что такое одна ночь?

Она встретила его взгляд. Веря ему. Доверяя ему. Но даже Райли не мог предсказать будущее. Его утверждение оказалось только скверными словами парня, который не имел понятия, какое воздействие может оказать одна пижамная вечеринка со всеми присутствующими на ней девчонками.

****

Эмма не выспалась. Учитывая, что она была брошена на произвол семи девчонок, умело саботирующих пижамную вечеринку, мысль заснуть преследовала её, но она провела большую часть ночи, глазея в потолок, слушая глубокое дыхание девчонок возле неё и ожидая, когда солнце поднимется над горизонтом и прольёт свет на новый день. Когда это случилось, она упаковала свои вещи и побежала в парк, таща за собой первокурсницу.

Лекарством от безумия "после-девчачьей-пижамной-вечеринки" было несколько часов, проведённых с парнями, расслабляясь и выполняя броски в кольцо. Райли. Джерри. Сай. Карсон. Алекс. Бен. Даже Том. Не было зрелища более освежающего, чем парни на баскетбольной площадке. Никаких девчонок – за исключением Эшли – не допускалось. Эмма выдохнула, наполовину убеждённая, что прошлая ночь была просто кошмарным сном. Но потом она увидела, как Джерри кивнул Тому, Том, как идиот, улыбнулся Карсону, Карсон промахнулся, выполняя самый лёгкий бросок в мире, из-за которого Сай перестал разговаривать и уставился на место позади Эммы. Что-то пошло не так. Эмма медленно повернулась.

Нет! Этого не могло произойти. Никакие девчонки, – особенно, те – не собирались вторгаться в её субботнюю баскетбольную игру с парнями. Эмма потопала через поле, где стояли четыре девчонки с команды.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

Мэдисон подняла вверх руку, объявляя мир.

– Расслабься, Эмма. Мы здесь, чтобы просто посмотреть.

Эмму это не волновало. Именно сейчас она не хотела находиться где-то рядом с девчонками. Одна ночь – было уже достаточно плохо.

– Извините, но эта игра не для зрителей, – у Эммы сузились глаза. – Никаких зевак.

– Это свободная страна и общественный парк, – Кристи села на одно из мест на трибунах, афишируя своё нежелание уходить. – Мы можем делать всё, что захотим.

– В чём дело, бедный ребёнок? – Лорин с напыщенным видом прошла за Эммой и села рядом с Кристи. – Боишься небольшого… соревнования?

Мэдисон положила руку на плечо Эммы, остановив её прежде, чем та успела шагнуть вперёд и влепить пощёчину, стерев ухмылку с лица Лорин.

– Лорин, перестань, – в голосе Мэдисон прозвучало пронзительное нытьё. Предостерегающего взгляда, брошенного на Лорин, было достаточно, чтобы заставить молчать даже Эмму. Что произошло за последний час после того, как Эмма покинула пижамную вечеринку? Мэдисон раньше никогда не противостояла Лорин, так почему она делала это сейчас?

Мэдисон переключила внимание на Эмму:

– Мы здесь, чтобы просто посмотреть. Мы обещаем не вмешиваться.

Да, конечно. Само наличие их присутствия было вмешательством, особенно, когда Эмма так отчаянно нуждалась во времени, проведённом с парнями. Девчонки провели вместе последние восемнадцать часов. Разве пауза хотя бы в сорок восемь часов была не гарантирована, чтобы психика Эммы осталась целой и невредимой?

Потом всё встало на свои места. Эмма сделала шаг назад, чтобы испытующе посмотреть на стоявших перед ней девчонок.

– Это всё из-за того, что я сказала на этой дурацкой пижамной вечеринке, не так ли? – она покачала головой и засмеялась. – Вы, честное слово, думаете, что парни собираются о чём-нибудь здесь разговаривать со всеми вами?

Девчонки обменялись взглядами и пару раз пожали плечами. Невероятно!

– Они будут слишком заняты, рисуясь перед вами своей игрой в баскетбол. Не говоря уже о том, чтобы раскрыть ваши сокровенные секреты, – Эмма попыталась представить всё это в перспективе для них, попыталась заставить их уйти, но они стояли на земле, глазея на неё.

– Слушай, если пострелёнку можно смотреть, – Лорин сделала движение в сторону Эшли, – значит, и мы можем.

Эти четыре девчонки так жаждали привлечь внимание мужского населения?

– Извините, вы опоздали.

Эмма повернулась на звук другого девчачьего голоса и увидела Пэйтон и Стеф, присоединившихся к толпе. Она покачала головой. Её зубы были сжаты настолько сильно, что она не могла говорить.

– Эй, Эм, – сказал Том, шагнув и встав рядом с ней. Он положил руку ей на плечо. – Твои подруги пришли поиграть?

Эмма увидела, как Том послал одну из своих мимолётных я-слишком-сексапильный-чтобы-сопротивляться улыбок и девчонки засмеялись, словно были действительно им польщены. Омерзительно.

– Нет, – холодно сказала Эмма, свирепо глядя на своих товарищей по команде. – Они как раз собираются уходить.

Она убрала руку Тома и развернулась, чтобы присоединиться к ребятам на поле, закончив с девчонками беседу и не дав им времени оспорить её решение. Что если они ненавидели её ещё больше? Она отказывалась позволить своим двум мирам столкнуться.

Сосредоточенная на гневе, разливающемся по телу, Эмма чуть не налетела на Шайло, которая появилась из ниоткуда, преградив ей дорогу.

– Что? – тявкнула Эмма.

Шайло, не задетая вспышкой Эммы, глянула через её плечо на остальных девчонок, словно всё, что ей было нужно, – это время. Она вздёрнула бровь и подняла бедро, встав в позу, показывающую, что у неё была плохая идея.

– Знаешь, если мы планируем победить Эвергрин, возможно, позволить нам остаться и посмотреть – неплохая идея, – она пожала плечами. – Кто знает? Мы можем кое-чему поучиться у тебя и твоих друзей.

Серьёзно? Эмма выразилась недостаточно ясно?

– Думаю, нет.

Эмма повернулась, чтобы уйти, но Шайло схватила её за руку, помешав ей.

– Эмма, подожди.

Вся манера поведения Шайло изменилась. Её уверенность улетучилась. Наклонив голову, она прокашлялась, словно пытаясь набраться храбрости.

– Всё, что я на самом деле собиралась сказать, – это… прости. За всё, что случилось прошлой ночью. Лорин перегибала палку, разговаривая о тебе и Райли.

Окей, это было… другое дело. Эмма не знала, что сказать. Её глаза сузились, глядя на Шайло. Она пыталась понять мотивы девушки. Эмма ждала подвоха, чего-то указывающего на то, что она подвергнется ещё большему унижению, но не заметила ничего подозрительного.

– Мне нужно было что-то сказать или сделать, – Шайло подняла на Эмму глаза. – Ты не заслужила этого.

В отличие от большинства девушек Шайло не занималась пустой болтовнёй, чтобы доказать своё мнение или отстоять действия. Она сказала то, что должна была сказать, и затем предоставила Эмме право ответить. Эмме в ней это понравилось, но она всё ещё не могла понять: почему за прошедшие пять минут две девчонки освободились от авторитета Лорин, чтобы, в действительности, перейти на её сторону. Неужели нелепая пижамная вечеринка имела такое большое значение?

– Не беспокойся об этом, – пробормотала Эмма.

– Так всё хорошо? – Шайло пихнула её кулаком в бок, предлагая мир.

Эмма вздохнула, и они стукнулись костяшками пальцев. Последнее, чего она хотела, – это ещё больше драмы.

– Да, всё хорошо, – что ещё она могла сказать?

Как бы сильно Эмма ни хотела, чтобы девчонки не вторгались в её с ребятами субботнее утро, она смягчилась, когда Шайло подарила ей искреннюю улыбку. Она посмотрела на товарищей по команде, затем снова на Шайло, прикусила язык и покачала головой, понимая, что пожалеет об этом.

– Я полагаю, что вы все можете остаться.

У Шайло расширились глаза от удивления и надежды.

Эмма шагнула ближе, показывая на Шайло пальцем, чтобы девушка приняла её слова всерьёз.

– Только убедись, что они не сделают глупостей и держи их подальше от меня. Один бойкот – и вы все уйдёте вон.

Шайло улыбнулась и стукнула Эмму кулаком по плечу.

– Понятно.

Всё только чтобы примириться с ними на тренировке. Шайло побежала, чтобы сообщить девчонкам хорошие новости, а Эмма пошла за Райли.

Он стоял в паре метров от неё, наблюдая за ситуацией.

– Похоже, что у тебя есть фанатки, – сказал он, уставившись через её плечо на непрошеных гостей.

– Не начинай.

Райли засмеялся.

– Наступит время, когда мои оба мира не столкнутся? – спросила она. Парни были парнями, только когда девчонок не было рядом. Она вытерпела пять дней с девчонками. Всё, чего она хотела, – это немного побыть с парнями. Один день. Разве это плохо?

Девчонки разбросались по алюминиевым сиденьям трибун, и Эмма заставила себя отвести взгляд прежде, чем тошнота её пересилила. Почему девчонки всегда всё рушили?

Глава 16

Как такая дисфункциональная команда, как Брэдшоу, могла удерживать беспроигрышную серию – для большинства людей было тайной. Новости распространялись, как пожар, после каждой из их побед. Они не были лучшими в лиге – этот титул по-прежнему принадлежал Эвергрин, – но они были известны как команда, которую непросто победить. Некоторые называли это удачей, некоторые говорили, что не хватало конкуренции, но для девчонок из Брэдшоу, которые прошли череду проигрышей, победить значило победить. После проигрыша команде Эвергрин команда Брэдшоу прекратила оправдываться и стала действительно хороша. Школа не могла поверить, что девчачья баскетбольная команда на самом деле выиграла игру, а тем более пять подряд. Толпа росла с каждым матчем, люди хотели непосредственно стать свидетелями их успеха и удостовериться, что слух не был вымыслом.

Учителя оставляли Эмму после уроков, чтобы поговорить о последней игре, о стратегии, о целях на сезон, о том, верить в них или нет, и как тренировка вдруг стала частью её полномочий. Дети, которые в основном игнорировали её семнадцать лет, вдруг выучили её имя, кивали ей и хлопали по спине, как друзья, чтобы поздравить с последней победой. От всего этого Эмма впала в бредовое состояние, особенно, когда во время собрания это выросло в стадию широкого признания всей школой.

Единственное, что было хорошего в школьных собраниях, – это короткие уроки. Если студент не был пропитан школьным духом и не обладал популярностью, школьные собрания для него не представляли никакой важности. Эмма обычно садилась на трибунах возле Райли и парней среди тысячи лиц. В действительности во время собрания она никогда не была в центре внимания, когда все глаза смотрели только на неё.

Эмма ненавидела толпу, особенно, пропитанную школьным духом. Теперь она стояла в спортзале вместе с остальными членами команды под пристальным вниманием всей школы, не будучи невидимой. Джерри, известный как президент школьного совета, взбудоражил толпу статистическими данными об их победном сезоне. Остальные члены команды, окружавшие Эмму, улыбались и махали друзьям на трибунах. Всё это было частью плана – причина, по которой она согласилась присоединиться к своим товарищам по команде, находившимся под светом софитов. Махать и улыбаться минуту или две, давая людям повод разразиться аплодисментами, а потом уйти со сцены. Время истекало.

Не успела она посмотреть на ближайший к ней выход, как услышала, что Джерри произнёс её имя – прямо в микрофон. Толпа аплодировала, и она съёжилась. Это не было частью плана.

– Каково это – чувствовать себя частью победившей команды? – Джерри сунул микрофон ей в лицо. Всё, что она могла сделать, – это снова в изумлении на него посмотреть, чувствуя на себе тысячу пар горящих глаз. Джерри знал, что она не была готова к этому. Он обещал не выделять её. Обещал, что она будет просто махать и улыбаться.

– Ты сказал мне, что я не должна буду ничего говорить, – хотя она тихо произнесла это Джерри, её слова попали в микрофон, и их услышала вся школа.

Джерри и все засмеялись. Великолепно.

– Мне кажется, что наш звёздный игрок немного боится сцены, – Джерри сказал в микрофон, адресуя слова всем присутствующим и давая им снова повод над ней посмеяться. – Эмма Врангтон, – сказал он громко и чётко с большущей улыбкой на лице. – Скажи нам, каково это – быть суперзвездой?

Вокруг неё изрыгались крики. Всё это тоже не было частью плана. Эмма покачала головой. Её глаза сузились. Она надеялась, что Джерри поймёт намёк и закончит. Нет, он только улыбался ей и снова подставлял к лицу микрофон.

– Я не суперзвезда, – пробубнила она в микрофон, сгорая от унижения.

Лорин шагнула, встав рядом с ней, без колебаний схватила микрофон и закинула руку ей на плечи, словно они были подругами на всю жизнь. Это было неправдой, и их отношения даже не развивались в этом направлении.

– Я думаю, что наш бесстрашный капитан пытается сказать, – произнесла Лорин, сжимая плечо Эммы, – что мы команда. Мы выигрываем и проигрываем вместе и в пятницу собираемся победить!

Её речь закончилась раскатным шумом с трибун. Неужели крикнуть в микрофон несколько слов было достаточно, чтобы заставить тысячу студентов старшей школы вести себя, как фанаты на рок-концерте? Это не имело значения. Эмма была благодарна за то, что смогла, наконец, уйти со сцены и спрятаться в тени, пока собрание подходило к концу.

Как только они оказались в безопасности от всеобщего внимания, Эмма медленно подошла к Лорин. Как бы сильно она ни ненавидела мысль о приближении к своему заклятому врагу, она знала, что должна сказать ей спасибо. Глубоко вздохнув, она хлопнула Лорин по плечу.

– Спасибо, что спасла меня.

Лорин сердито посмотрела на неё.

– Кто-то должен был это сделать. Ты выставила всех нас в плохом свете, капитан, – она презрительно выплюнула последнее слово.

Когда студенты потоками направились к выходам, Лорин протаранила её плечом и исчезла в толпе. Как Лорин могла включать и выключать эмоции на глазах у публики, Эмма не представляла. Должно быть, девчачий секрет.

Эмма смотрела, как дети, разговаривая и смеясь, покидали спортивный зал. Лишь некоторые из них приветствовали её и кивали головой. Она игнорировала их, понимая, что они ценили не её, а надежду на победу.

Чьи-то руки сдавили ей плечи.

– Хорошая работа, Эм, – сказал Джерри, даже не пытаясь сдержать смех. – Ты правда не лезешь за словом в карман.

Она развернулась и ударила его кулаком.

Он потёр руку, пытаясь снискать расположение, сморщив от боли лицо. Не сработало.

– Спасибо за то, что подставил меня, – прорычала она. – Что это было? Ты знаешь, что я не умею говорить перед людьми.

– Теперь ты знаменитость, – сказал он, как будто это всё объясняло. – Лучше свыкнись с этой мыслью.

Никакой жалости! Не в силах больше выдержать ни секунды этой чепухи о суперзвезде, она прижала его к стене, сверля пылающим взглядом. Джерри был парнем, которого – она знала – могла одолеть в мгновение ока. Он стоял на пару сантиметров выше её, но мускулы ему изменяли. Кроме того, он не испытывал влечения ударить парня, тем более девчонку. Она никогда не ударила бы его нарочно, но ему не требовалось это знать.

– Послушай, Джерри, я ценю твою поддержку и всё такое, но я не суперзвезда. Я просто баскетбольный игрок. Так что если ты не хочешь объяснять миру, как тебе поставила синяк под глазом девчонка, тебе лучше прекратить со всей этой ахинеей о суперзвезде, ты понял?

Наверное, она ждала, что он заставит её подавить ярость и охотно согласится назвать это расплатой за то, что подставил её под всеобщее внимание. Но она не ожидала, что он будет, как идиот, улыбаться и вести себя, словно её угрозы были бессильны.

– Это моя суперзвезда, – сказал подошедший к ней сзади Райли, обвив руками её талию прежде, чем она успела выразить протест. Он поднял её с пола, закружил по кругу и опустил на безопасном расстоянии от Джерри. Когда она развернулась к ним лицом, Райли и Джерри одинаково ухмыльнулись. Они не понимали, что это было совсем не весело?

Райли положил руку ей на талию, без сомнения, собираясь сказать, чтобы она расслабилась, но Эмма оттолкнула его.

– Нет.

Райли вместе со всеми наслаждался каждой секундой её унижения, когда она запиналась, как идиотка, перед всей школой. И люди удивлялись, почему она ненавидела всё в школьном спорте? Она не хотела специального обращения, не хотела признания на школьных собраниях, не хотела, чтобы её друзья вели себя с ней иначе. Она только хотела непрерываемых баскетбольных игр по субботам с парнями и приятного, дружеского времяпровождения наедине с Райли, пока он не упаковал чемодан в колледж и не оставил её позади. Разве она просила слишком много?

Да. Да, вот так. Но если бы она знала, к какому результату приведёт её желание, она никогда бы ничего не просила.

****

*

Райли держал Эмму за руку, ведя её вниз по тропинке к водам Пьюджет-Саунд. Под нависшими ветвями деревьев ночь казалась темнее, чем обычно. Над головой парили облака, заслоняя луну и угрожая дождём. Эмма любила ночной дождь. Она любила сидеть с Райли у воды, слушая, как капли дождя разбиваются об утёс, и делясь историями о жизни, которая наступит, когда они повзрослеют. Теперь, когда до выпускного вечера осталось меньше семи месяцев, переход от детства к взрослой жизни прошёл слишком быстро, чтобы его оценить. Сегодня она получала удовольствие, слушая, как грязь хлюпает у них под ногами, и обмениваясь с Райли «если» и «может быть», применительным к их будущему. Райли был в настроении поболтать.

– Эм? – произнёс он мягко и осторожно. – Ты когда-нибудь думала… о нас?

В темноте Эмма могла различить только его тёмный силуэт, пока он шёл рядом с ней, сжимая в руке её руку. Она не могла видеть его лицо и не знала, какой ответ он хотел услышать. Напрягшись и думая об ограниченности времени и неизбежности перемен, она почувствовала на себе вес вопроса и споткнулась о корень дерева, которые она обычно избегала. Каким-то образом Райли её поймал, не дав упасть на землю лицом.

Он прижал её к себе.

– Ты в порядке?

– Да.

Облако сместилось, пролив лунный свет на ветви деревьев и осветив лицо Райли. Она посмотрела в его глаза, глаза единственного человека, который на самом деле её знал, и ощутила боль в сердце. Сколько раз они ещё будут выбираться из дома, чтобы погулять на пляже и посидеть на любимом местечке у леса, прибитого к берегу? Сколько раз он, держа за руку, будет вести её сквозь темноту? Только так измерялся год. Во многих отношениях баскетбольный сезон пролетел, что означало, что конец учебного года не за горами. А что потом?

Она наклонила голову, чтобы он не мог видеть её лицо.

– Да, я думаю о нас, – сказала она. – Я думаю, что в следующем году ты уедешь в колледж навстречу великому будущему меня.

Он направил рукой её лицо к своему.

– Ждёт большое будущее рядом со мной.

Она слабо улыбнулась, выскользнула из его объятий и пошла дальше по тропе. Он шёл с ней в ногу, снова взяв её за руку.

Ветви деревьев вытягивались, провожая их на пляж. Она посмотрела на воду. Под спокойной поверхностью кружились маленькие водовороты, переплетались течения, беспощадно разнося обломки в разных направлениях. Так же в конце учебного года её и Райли разлучит жизнь.

– Райли, я знаю, что ты желаешь мне только лучшего, но никто в моей семье никогда не поступал в колледж. Моих братьев едва не выперли из старшей школы, а моя мать бросила школу, учась в выпускном классе. Мой отец работает на двух работах, чтобы содержать семью, и этого ещё не достаточно. Основываясь на этом, шансов на колледж у меня практически нет.

– Не говори так, – сказал он твёрдо, отпустив её руку и разворачивая её к себе лицом, – ты даже не пыталась, – он испустил глубокий вздох. – Эм, на тебе нет ярлыка, обязывающего прожить жизнь, которую выбрали для себя сами члены твоей семьи. Ты достойна лучшего. Ты заслуживаешь поступить в колледж и быть счастливой так же, как я или кто-то другой.

– Почему? – крикнула она. – Потому что так хочешь ты? – она никогда не была одной из тех людей, которые после выпускного собирали вещи и отправлялись навстречу новому приключению; она была зажатой. – Прости, Райли, но в жизни так не бывает. В следующем году ты будешь в каком-нибудь модном колледже в окружении новых людей и новых возможностей, а я просто… не знаю, как смогу вписаться во всё это.

Его взгляд смягчился.

– Послушай, Эм, – он положил руки на её бёдра и прижал ближе к себе. – Ты мой лучший друг, так будет всегда. Меня не волнует, будешь ли ты настолько бедной, чтобы жить в картонной коробке, провалишь ли ты выпускные экзамены или тысячи миль попытаются нас разлучить. Я всегда буду любить тебя так же, как сейчас.

Слово на букву «л» ввело её в замешательство. В горле у неё перехватило дыхание. Она не могла вспомнить, чтобы кто-то когда-либо ей говорил, что она любима. Ни мать, ни отец и, конечно, ни братья.

Любовь.

Эмма не могла определить её. Ведь её мать сбежала посреди ночи, и о ней не было ни слуху, ни духу. Её отец не был способен установить с ней зрительный контакт, а её братьев было коллективное чувство, что ей следовало исчезнуть и никогда не возвращаться. Что вообще означало слово «любовь». Но потом она увидела стоявшего напротив неё Райли и подумала обо всех моментах, когда он клал свою надёжную руку ей на плечи, приносил еду, зная, что она не поела, и поддерживал её каждую секунду с того дня, как они встретились.

Эмма ждала, что он возьмёт своё слово обратно и признает, что допустил ошибку, сказав это, но он этого не сделал. Она попыталась отвести взгляд и оборвать связь между ними, но не могла.

Он потянулся, чтобы убрать прядь волос с её лица. Его пальцы задержались на её щеке дольше, чем это было необходимо.

– Если ты не веришь тому, что я говорю, – прошептал он, – поверь этому.

Он наклонился и прижал свои губы к её губам.

Ей, наверное, не следовало целовать его в ответ. Или, наверное, даже так. Ей следовало не целовать его в ответ. Они были друзьями. Лучшими друзьями. Друзьями, не целующими друг друга! Но, может быть, Эшли была права? Может, у Эммы не было иммунитета от любви, особенно, если дело касалось Райли? Этого она боялась больше всего.

После того, как их губы встретились, прежде чем бессвязная мысль окончательно вбилась ей в голову, Эмма оттолкнула его и подалась назад. Камни захрустели у неё под ногами.

Райли потянулся к ней:

– Эм.

Она подняла руки, призывая его держаться на расстоянии. Чем больше оно было, тем лучше.

– Мне нужно идти.

– Эмма, не уходи, – взмолился он, – пожалуйста.

Только боль, которую она услышала в последнем слове, помешала Эмме убежать в ночь и найти утешение среди теней.

– Прости, – сказал он. – Я просто подумал.

Он остановился, словно надеясь, что всё автоматически станет понятным.

– Ты просто подумал что? – задыхаясь, она отступила назад. – Ты и я, мы оба знаем, что между нами ничего не выйдет.

– Ничего не выйдет?

– Да.

– Откуда? – его глаза изучали её лицо. – Откуда мы знаем? Я не вижу причины, почему у нас ничего не получится. Мы были лучшими друзьями с четвёртого класса, и ты всегда была единственной для меня.

Она покачала головой, отказываясь в данный момент быть вовлечённой во всё это. Она не хотела ни удерживать его, ни погружать в жизнь, которую он не должен был прожить. Вокруг было столько других девчонок. Столько других девчонок лучше, чем она. Почему он этого не замечал?

Он воспользовался её нерешительностью, чтобы одолеть расстояние между ними, и дотронулся ладонями до её щёк, обращая на себя её взгляд.

– Скажи мне, разве ты не испытываешь ко мне тех же чувств, что я к тебе?

Она попыталась сформулировать мысль и открыла рот, чтобы ответить, но не могла солгать ему. Ни сейчас. Ни потом. Желание быть рядом с ним, страх потерять его, бабочки, порхающие в животе всякий раз, когда он дотрагивался до неё. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, счастливой… любимой. Может быть, её чувства к нему были не просто дружбой?

Она не ответила, и на его лице появилась улыбка облегчения.

– Так я и думал.

Она была не в силах ни солгать, ни точно объяснить всё, что чувствовала к нему, но это не означало, что между ними что-то изменилось.

– Мы не можем, – прошептала она.

– Почему?

– Потому что ты заслуживаешь лучшего.

– Лучшего?

Она подняла на него глаза. Её взор затуманили слёзы.

– Да, девушку лучше, чем я.

Глава 17

Эмма взбиралась вверх по тропинке, время от времени падая в спешке, но каждый раз поднимаясь, чтобы продолжить свой путь. Она слышала, как Райли звал её по имени и бежал за ней, но не оборачивалась назад. С её преимуществом ему было трудно догнать её прежде, чем она доберётся до дома. Ветки хлестали её по лицу, корни деревьев и грязь пытались заставить её споткнуться, но она не снижала скорость. Она летела вперёд, пробивая себе путь назад к безопасности.

По тропинке Эмма добралась до улицы и, вырвавшись из грязи и корней, теперь, когда никакие препятствия не стояли у неё на пути, стала двигать руками и ногами быстрее. Капли дождя падали с неба и разбивались о её лицо, смешиваясь со слезами, скользившими по щекам. Её ступни шлёпали по мостовой, грудь горела, подавляя всхлипы, но она по-прежнему бежала. Бежала до тех пор, пока гравий подъездной дороги не захрустел у неё под ногами. До тех пор, пока её не окутали тени, окружавшие дом.

Эмма, споткнувшись о порог, влетела в гараж-косая-черта-спальня, захлопнула за собой входную дверь и прислонилась к ней, пытаясь восстановить дыхание. «Этого не произошло», – подумала она. Её глаза лихорадочно осматривали гараж. Она не знала, в поисках чего. Может быть, места, куда можно было спрятаться, или знака, показывающего, что делать дальше. Это был лишь вопрос времени, когда Райли ворвётся в дверь, чтобы её найти. Она не знала ответов на кучу вопросов, но точно знала, что была не готова вновь оказаться с ним лицом к лицу.

Она схватила одеяло и подушку с кровати и, в первый раз за пять лет, пробралась в дом, чтобы спать на тахте, зная, что Райли не последует за ней внутрь. Остальные члены семьи спали или, по крайней мере, закрыли на ночь двери в свои спальни, так что ей не нужно было формулировать причину своих действий. Она вытянулась на тахте и взглянула на тёмный потолок. Её пульс зашкаливал.

Райли поцеловал её.

Она поцеловала его в ответ!

Эмма закрыла лицо руками, пытаясь упорядочить мысли, но ничего не вышло. Она видела, как его лицо наклонялось всё ближе и ближе, чувствовала его губы на своих губах. И что теперь? Они не могли просто взять и вернуться к тому, что было вчера. Поцелуй был серьёзной брешью в их дружеских отношениях.

Было бы не так плохо, если бы они поцеловались и осознали, что между ними ничего не было. Но Эмма и без других понимала, что в их поцелуе было слишком много того, что невозможно забыть.

Эмма отказывалась позволить её векам сомкнуться. Утро наступит достаточно скоро, и ей не нужно было ускорять этот процесс сном. Она не знала, что принесёт ей завтрашний день. Если вообще хотела знать. Никакое из произошедших в этом году событий не было запланировано. В её жизни ничто не шло по плану. Райли был её другом. Он не должен был целовать её и пускать её жизнь под откос. Особенно сейчас, когда у них было ещё столько времени, чтобы провести его вместе, прежде чем он покинет её навсегда.

Райли.

Она не выживет без него. Конечно, он будет приезжать из колледжа домой на выходные и навещать её, но всё уже будет не так, как раньше. Она знала, что они вряд ли станут преданными друзьями по переписке или по телефону, и последнее, что им было нужно, – это нависший между ними поцелуй. Он заслуживал жить своей жизнью, не чувствуя себя обязанным остаться её другом и не испытывая жалость к бедной девчонке, которую он оставит позади.

Она напряглась, её глаза горели. Как бы сильно она ни старалась сдержать слёзы, они только больше наводняли её очи. Огромные, объёмные, дурацкие девчачьи слёзы скользили по её щекам, и каждую она проклинала. Чем больше она их вытирала, тем быстрее они текли. У неё не было другого выбора, кроме как уткнуться в подушку и впервые за много лет заплакать.

* * * *

Короткий фрагмент сна с образами Райли и поцелуя был мучительным для Эммы, но всё исчезло, когда её пинками вернул к действительности Лэнс. Жестоко.

Дезориентированная, она выпрямилась, как стрела. Почему она спала на тахте?

– Шевелись, – зарычал Лэнс.

Она подняла глаза на брата, и воспоминания о событиях прошлой ночи вновь нахлынули на неё.

– Иди прочь, – сказала она еле слышно, плюхнувшись на подушку и спрятав голову под одеяло. Её привлекало не возвращение в сон, а возможность не двигаться и не дать Лэнсу удовлетворения выгнать её с тахты. Всё, чего она хотела, – свернуться клубком и позволить следующим десяти годам пройти мимо.

Эмма услышала ворчание и почувствовала, как тахта наклонилась вперёд. Следующее, что она осознала, – это то, что приземлилась с глухим стуком на пол. Лэнс перепрыгнул через спинку тахты и лёг, вытянувшись так, что для неё места не осталось. Он повернулся к телевизору и прислонил коробку с пончиками к животу.

Она хотела сказать ему многое, но прикусила язык и встала с пола, не в настроении конфликтовать. Схватив одеяло и подушку, она пошла в спальню, надеясь, что Райли её там не ждал. Эмма шла по извивающемуся проходу мимо коробок и сломанного оборудования, пока не увидела свой уголок. Никого не было. Она облегчённо вздохнула.

Но потом заметила на кровати записку.

ПОЗВОНИ МНЕ – Р.

Эмма упала на кровать, схватила обрывок бумаги и смяла его. Эту просьбу она выполнить не могла. По крайней мере, не сейчас. Райли поцеловал её. Она поцеловала его в ответ. Она закрыла лицо руками, не зная, что делать дальше. Мир перевернулся, всё было вверх дном. Эмма не имела понятия, как всё исправить.

Всё это было ей не нужно. Ей нужно было готовиться к матчам, которые наступят на следующей неделе, и тусоваться с парнями. Ей нужен был лучший друг.

* * *

Избегать Райли было трудно, учитывая, что он был настолько запутанной частью её жизни. За исключением ежегодных летних двухнедельных каникул, проводимых с семьёй, Эмма не могла вспомнить, когда последний раз они не разговаривали друг с другом в течение двадцати четырёх часов. Сейчас, когда прошло шестьдесят шесть часов, Эмма начала думать, что, может быть, она всему придавала слишком большое значение. Итак, он ей поцеловал. Подумаешь! Иногда друзья целуются, не так ли?

Нет. Они целуются не так. Как могло всё это произойти?

– Ты в порядке? – спросила Шайло, почувствовав внутреннюю панику Эммы. – Ты кажешься растерянной.

Эмма закатила глаза.

– Всё хорошо.

Ежедневные тренировки с Шайло, Эшли и Пэйтон заключались в том, что она давала им несколько указаний, касающихся баскетбола, а не в том, что рассказывала им историю своей жизни. Она знала о девчонках достаточно много, чтобы понять, как происходило развитие их сплетни. Быстро и некорректно.

Не в силах сконцентрироваться, Эмма давала девчонкам одно упражнение за другим, чтобы занять их. Насколько ей было известно, каждый из выполненных ими бросков мог оказаться неудачным, и они могли миллион раз при ведении потерять мяч.

Эмма ничего не замечала. Это был лишь вопрос времени, когда она и Райли снова встретятся лицом к лицу. Что она скажет? Что он скажет? Что они будут делать? Она старалась избегать его все выходные, не отвечая на звонки и прячась в случайных местах так, что он не мог её найти. Она даже пропустила баскетбольную игру с парнями в субботу, чего раньше никогда не было. В школе их пути пересеклись только один раз, но звонок прервал их возможную встречу. Это был лишь вопрос времени. Она знала, что Райли не позволит ей постоянно его избегать.

Эмма расхаживала по боковой линии, устремив невидящий взгляд в пол и грызя ногти, пока девчонки упражнялись. Вдруг Эшли перестала вести мяч, заставив Эмму поднять глаза. Детка пристально смотрела на место позади Эммы. Её лицо освещала улыбка.

– Привет, Райли, – сказала она.

Эмма развернулась. Конечно же, Райли шёл через зал прямо к ней. Её сердце затрепетало и забилось быстрее. Не сейчас, не сейчас, не сейчас. Их встреча после поцелуя не должна была состояться при трёх свидетелях женского пола.

– Привет, Эш, – сказал Райли, не сводя с Эммы глаз. Их разделяли не больше десяти шагов, а казалось – больше тысячи миль. Он был вне себя. Зол на неё. Она ненавидела, когда он на неё злился.

Райли преодолел расстояние между ними, и она наклонила голову, не в силах на него посмотреть. Он, наверное, думал, что она поступала глупо, убежав и избегая его все выходные.

– Мы можем поговорить? – спокойно спросил он. Он стоял от неё в нескольких дюймах. Очень близко. Слишком близко.

Она очень хорошо осознавала, что Шайло, Эшли и Пэйтон слышали их.

– Я вроде как занята.

Сколько ещё это могло продолжаться? Он поместил руку под её подбородок и поднял его, обращая её взгляд на себя.

– Тогда я подожду.

Он пристально смотрел своими голубыми глазами в её глаза, показывая безоговорочно, что на этот раз увильнуть от него ей не удастся. Он подождёт, и не имеет значения, сколько ему придётся ждать.

Учитывая, что тренировка с девчонками только началась, Райли полтора часа будет сверлить взглядом её спину. Эмма пыталась не смотреть на него, пыталась не обращать внимания на его присутствие и сконцентрироваться на обучении искусству предугадывания действий защитника, но её глаза продолжали скользить по нему, пока он сидел у противоположной стены и следил за ней.

Вместо того чтобы продолжать тренироваться, три девчонки окружили Эмму, заслонив её от взгляда Райли.

– У вас с Райли всё в порядке? – с беспокойством прошептала Эшли, приподняв брови.

– Всё нормально, а что?

Они все посмотрели на Райли, потом снова на Эмму. Все было очевидно. Ответила только Шайло.

– Просто вы оба выглядите так, словно потеряли лучшего друга.

Нужно взять на заметку: больше никогда не задавать вопрос «А что?» Глаза Эммы снова заскользили по Райли. Ей показалось, что Райли выглядел точь-в-точь так, как описала Шайло.

– Мы немного… – Эмма сделала паузу, подыскивая верное слово, – волнуемся.

– Нам уйти? – спросила Пэйтон.

– Нет, – быстро ответила Эмма. Последнее, чего она хотела, – это остаться наедине с Райли. Один поцелуй – это уже достаточно плохо, но кто знал, что произойдёт теперь? Он снова поцелует её? Закричит? Скажет, что их дружбе конец? Она не могла потерять его.

Эшли хихикнула.

– Скажи мне, а ты не используешь нас как оправдание за то, что избегаешь его?

– Конечно же нет, – сказала Эмма, закатив глаза.

Пэйтон приподняла брови, сомневаясь, правда ли это.

– Нет, – подчеркнула Эмма. – Я просто… ещё не готова поговорить с ним.

– Что случилось?

Эмма взглянула на Эшли, надеясь, что рост ещё придавал ей что-то вроде авторитета.

– Не твоё дело, первокурсница.

Шайло посмотрела на Райли и покачала головой.

– Отлично, от того, что ты его постоянно будешь откладывать, легче не станет. Да и судя по виду Райли, он без тебя никуда не уйдёт. Так что я ухожу, – Шайло посмотрела на Пэйтон и Эшли. – Вы двое идёте?

Пэйтон без колебаний последовала за Шайло через спортивный зал, бросила быстрый взгляд через плечо, и они исчезли, проскользнув в дверь. Эмма знала, что должна быть благодарной им за то, что они не проявляли настойчивость, слоняясь поблизости и наблюдая за происходящим, но в глубине её существа промелькнул страх при мысли о встрече с Райли наедине лицом к лицу.

Взгляд Эшли был полон сочувствия. Она пожала плечами и повернулась, чтобы последовать за девчонками. Но Эмма успела схватить её за руку, быстро подыскивая причину, чтобы заставить её остаться.

– Тренировка ещё не закончилась. Если ты уйдёшь раньше, я не могу гарантировать, что приду помочь тебе завтра.

Эшли покосилась на неё.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, – угрожать было не в стиле Эммы. – Я просто призываю тебя принять правильное решение.

– Иными словами, угрожаешь.

Эмма закрыла рот на замок. Убедить первокурсницу было сложнее, чем она думала.

– Хорошо, сыграем один на один до десяти очков. Если выиграешь ты, то можешь уйти. А если выиграю я, то ты, не жалуясь, останешься ещё на час.

– Я сыграю с тобой один на один, – осторожно сказала Эшли, взвешивая каждое слово. – Кто первый попадёт в корзину, тот выиграет. Если выиграю я, то я уйду. А если выиграешь ты, то я останусь на пять минут.

Она скрестила руки, объявив условия сделки.

– Что это за компромисс? Я в любом случае останусь ни с чем.

Эшли улыбнулась.

– В этом и смысл.

С каких это пор детка владела навыками переговоров? Первокурсники должны бояться старшеклассников. Они должны следовать правилам, установленным старшими, а не составлять свои. Возможно, Эмма была старше. Возможно, у неё было преимущество в росте. Возможно, она была умнее, мудрее и лучше играла в баскетбол, но один взгляд на первокурсницу дал ей понять, что она ничем не заправляла.

– Хорошо, – проворчала она. У неё будет, по крайней мере, пять минут.

Бросив мимолётный взгляд в направлении Райли, Эмма кинула мяч Эшли. Она могла, по крайней мере, дать детке шанс, прежде чем провозгласить победу. Эмма угадала козырь Эшли, первое движение направо, но первокурсница не огорчилась. Она отбила мяч направо, выполнила резкое вращательное движение, которое Эмма уже видела раньше, и направилась к корзине. Неплохо для первокурсницы, но разве она не знала, что бесполезно вести мяч через центр трапеции рядом с противником, который был вдвое больше её? Эмма приготовилась к блоку, но детка была хороша. Крепко держа мяч в руках, Эшли сделала выпад правой ногой по направлению к корзине, обманув, что собирается выполнить бросок. Эмма согнула ноги, готовясь к прыжку, но вместо того, чтобы продолжить путь к корзине, детка поменяла направление. Эшли сделала огромный шаг в сторону, прошмыгнув мимо Эммы, и оттолкнулась левой ногой от пола. Эмма была заставлена врасплох. Её ноги застыли, прикованные к полу. Всё, что она могла сделать, – это протянуть ладонь к лицу Эшли, чтобы её отвлечь. Не сработало. Освободившись от защитника, первокурсница подняла руку по направлению к корзине и бросила мяч в баскетбольный щит. Мяч прошёл через сетку, завершив блистательный бросок преисполненной гордости Эшли.