Игра в любовь

Глава 3

Арахис и кукуруза, казалось, росли сами по себе на плодородных землях Алабамы, под знойным алабамским солнцем. Удушливая жара объяла Битлвилл, неприметный городок, притулившийся между Хидлендом и Дотаном в юго-восточном уголке Алабамы.

Обычно скучный и сонный, Битлвилл в эти дни преобразился — повсюду царило лихорадочное оживление, и казалось, что даже воздух пропитан бейсбольной лихорадкой. Поклонники этой игры приезжали издалека и спешили из соседних штатов — из Джорджии и Флориды, — и все для того, чтобы взглянуть на девушку, вытворявшую на поле чудеса. Впрочем, она могла и с треском провалиться. Но победят «Сателлиты» или проиграют — было не так уж важно. Все любители бейсбола уже прослышали о девушке, играющей в мужской команде, и, разумеется, никто не мог пропустить такое зрелище. В этот субботний день крохотный Битлвилл стал центром бейсбольного мира.

Билли Грин окинул взглядом трибуны. Все выглядело так, словно играли команды высшей лиги. Возможно, высшая лига выступает на стадионах побольше, но болельщики спешат занять свои места на трибунах точно так же, как сегодня. И точно так же болтают, смеются и грызут жареный арахис. Билли надеялся, что ему действительно удастся перейти в высшую лигу — и тогда все будут так же спешить на стадион, чтобы посмотреть его игру.

— Эй, Грин, ты собираешься стоять столбом целый день или выйдешь на поле размяться? — закричали с трибун.

Билли наклонился и, подхватив свою перчатку, направился на поле. Он вдруг почувствовал себя пятилетним мальчиком — его переполняли радость и предчувствие чуда.

Вскоре разминка закончилась, и комментаторы начали представлять «шипперов». Болельщики дружно зашумели. Затем настала очередь «сателлитов», и они выстроились на стартовой линии у первой базы. Как только кто-то из игроков делал шаг вперед, Робин приветствовала его свистом. Болельщики аплодировали.

— И наконец, леди и джентльмены, шорт-стоп, номер ноль-ноль. Наш маленький орешек. Стремительная Робин Холковски! Пора бы дать ей другой номер, Сэл.

— Гм-м… орешек. Неплохо, Фил.

Робин шагнула вперед. Со стороны трибун послышался невообразимый рев. Девушка поклонилась, помахала бейсболкой и, надев ее, снова встала в линию. Черт возьми, такого она никак не ожидала. Не ожидала такого количества зрителей и такого повышенного интереса к своей персоне. Это было жутковато и впечатляюще, это обескураживало и радовало.

Послышались звуки национального гимна. Робин улыбнулась и сняла бейсболку. Брент Фрейзер, стоявший справа от нее, вытащил из кармана два ватных шарика и демонстративно сунул в уши.

«Сателлиты» победили в первом из двух матчей этого дня. Победили 4:0, но победа далась не просто. Зрители получили гораздо больше, чем могли ожидать: и фантастический прыжок, чтобы взять трудный мяч, и удивительную двойную игру, и прорыв в «дом». Четыре очка «Сателлитов» были заработаны в жестких единоборствах. Холковски участвовала во всех четырех атаках.

Во время перерыва между играми Робин сна-чана оставалась со своей командой. Она смеялась, поздравляя мужчин, шутила и вспоминала допущенные ошибки. Потом направилась в офис Майкла, чтобы переодеться и принять душ.

День выдался очень жаркий — было не меньше тридцати, к тому же при повышенной влажности. Робин чувствовала себя так, словно ее прокрутили в стиральной машине, а потом повесили сушиться. Она открыла кран. Вода была восхитительная. Робин стояла под живительными струями, омывавшими ее тело. Стояла, наслаждаясь, целых пять чудесных минут. Потом быстро вымыла голову, вышла из душа и растерлась махровым полотенцем. После чего надела чистую форму — эластичные бриджи, футболку с длинным рукавом, а сверху рубашку с глубоким вырезом. И конечно же, не забыла про бандаж, предохраняющий грудь.

Вскоре игра началась, но складывалась она неудачно для «Сателлитов»: к девятому иннингу «Шипперы» вели со счетом 2:1. Робин находилась на первой базе. Она разыграла подачу и отступила в зону кетчера, заметив, что мяч полетел от питчера к первому игроку. Она еще дважды отступала, но наконец решилась и помчалась вперед. Фанаты дружно скандировали: «Беги, Робин, беги!» Она летела, как стрела, выпущенная из лука. И, атаковав линию базы, бросилась головой вперед, угодив прямо в игрока обороны и ударившись подбородком о ногу соперника.

— Вне опасности! — раздался голос судьи.

Болельщики с криками повскакивали с мест. Стадион стоя приветствовал девушку. Робин же приподнялась… Перед глазами мелькали темные круги — только на этот раз не от вспышки камеры. Наконец туман рассеялся, и она, поднявшись на ноги, осмотрелась. Майкл поглядывал на нее и хмурился. Как же она могла забыть? Как могла забыть о том, что собиралась войти в базу ногами, а вовсе не головой? Впрочем, и головой — не смертный грех! Робин передернула плечами и с вызовом взглянула на Майкла. Она принялась жевать резинку. Вытянув губы, надула шарик. Когда же шарик лопнул, показала Майклу язык. Черт возьми, он даже не удивился! Зануда!

Робин отвела глаза и усмехнулась — Майкл явно был озадачен.

В следующую секунду она снова сосредоточилась на игре. Питчер отправил мяч в левое поле, и поймать его не составило особого труда. Робин прошла вторую базу и побежала к третьей. Если будет хоть какая-то возможность заработать очко, она сделает это. Только бы удалось прорваться…

— Маленькая птичка, покажи еще раз свой язычок, и я научу тебя получше его использовать.

Что? Кто это сказал? Робин остановилась и прикусила губу. Резко повернувшись, увидела Майкла. Все ее эротические познания, все возможные способы использования языка — все это промелькнуло перед ее мысленным взором. О, он, конечно, не имел в виду ничего подобного. Или… О, конечно, нет, но… Перед ее глазами одна за другой возникали воображаемые ситуации — а Майкл был так близко!

Увлеченная своими эротическими фантазиями, она пропустила три подачи подряд.

Четвертый мяч полетел мимо кетчера, и Робин, размахнувшись, отбила его. Затем попыталась пройти между третьим игроком и кетчером. Не получилось. Вернувшись назад, она сделала еще две попытки и наконец сдалась. Никакой возможности прорваться в базу! Внезапно она пронзительно вскрикнула и кивком указала на правое поле. Соперники тут же повернули головы направо, и Робин, воспользовавшись моментом, совершила молниеносный рывок и ворвалась в третью базу.

— Вне опасности! — закричал судья.

Майкл громко расхохотался. По щекам его катились слезы. Одураченные соперники разразились бранью, а Робин в изнеможении присела в третьей базе.

Следующую подачу Билли Грин выполнил точно, и Робин получила возможность добежать до «дома». «Сателлиты» вышли вперед со счетом 3:2. Победа!

Фанаты сходили с ума, а победители похлопывали друг друга по плечу. Все улыбались и поздравляли Робин. Все — за исключением Рика Сэмюэла.

Автографы розданы, затем — под душ. А потом снова автографы, теперь уже за пределами стадиона. И только после этого — домой.

Добравшись до дома, Робин выстирала и высушила форму и поужинала. Потом собрала чемодан и направилась к поджидавшему около стадиона автобусу. Команда отправлялась во Флориду.

Автобус был вполне комфортабельный, оснащенный кондиционерами. Игроки же находились в приподнятом настроении, все шутили и весело смеялись. Но Робин, ужасно уставшая, не смогла принять участие в общем веселье. Она улеглась на одно из сидений и вскоре заснула.

Уже во сне, перевернувшись на другой бок, она почувствовала, как кто-то подложил ей под голову подушку и набросил на нее тонкий плед. Должно быть, Майкл… Во сне это… или наяву? Во всяком случае, она ощутила прикосновение сильной руки и услышала чей-то голос, ласковый и убаюкивающий… Да, конечно, это был Майкл. Он может быть ласковым и нежным, когда захочет… и когда никто не видит.

В какой-то момент она открыла глаза и услышала негромкий разговор. Двое игроков говорили о высшей лиге, и, конечно же, оба очень хотели в ней играть. Чем дольше Робин прислушивалась к этой беседе, тем больше удивлялась: почему они не обратятся со своими вопросами к Майклу? Ведь он играл в высшей лиге и, естественно, мог бы ответить на любой вопрос… Да, конечно, Майкл знает о бейсболе все…

В следующее мгновение Робин снова уснула.

Ах, какая изумительная ночь! Небо черное, низкое, усыпанное миллиардами звезд. Ласковое дуновение ветерка казалось особенно приятным после невыносимого дневного зноя. Надев шорты и старый отцовский свитер, Робин прихватила с собой картофельные чипсы и вышла на небольшую террасу, примыкавшую к ее гостиничному номеру. Удобно расположившись в шезлонге, положила ноги на перила. Все мужчины отправились в ближайший ресторанчик — праздновать победу над «Орландо». А ее не пригласили, вернее, никто даже не спросил, хочет ли она присоединиться… Но Робин не очень-то из-за этого переживала. Игроки только начали привыкать к ее присутствию на поле, а вне поля они имели право вести себя так, как им заблагорассудится. И все же…

Дверь соседнего номера, тоже выходившая на террасу, неожиданно отворилась, и Робин чуть не подавилась картофельными чипсами. Она замерла, затаилась, точно мышка. В ее комнате — темнота. Может быть, Майкл не догадывается, что она здесь?

— Прекрасная ночь, — сказала вдруг Робин и тут же пожалела о том, что обнаружила себя.

— Да-да, конечно, — ответил Майкл. Ответил так, что она сразу поняла: он знал о ее присутствии.

«О Боже, — мысленно взмолилась Робин, — только никаких поучений!»

Молчание затянулось на несколько минут. Запрокинув голову, Робин разглядывала звездное небо. Созвездие Ориона сияло во всем своем великолепии. Она невольно улыбнулась — очертания созвездия чем-то напоминали фигуру мужчины. Вот широкие плечи, вот крепкие ноги — действительно воин. Робин тихонько хихикнула. Еще бы этому «мужчине» биту в руки — и вылитый Майкл.

— Вспомнила что-то смешное? — спросил он.

— Смешное? Нет, я просто любуюсь Орионом.

— А я ужасный профан, могу отыскать только Большую Медведицу, — проговорил Майкл с легкой досадой в голосе.

А Робин вспомнила об отце… Ведь это он научил ее отыскивать на небе созвездия. Орион был самым любимым ее созвездием. Глядя на ночное небо, Робин первым делом отыскивала своего «воина».

— Удивительное зрелище, — пробормотала она.

Майкл внимательно посмотрел на девушку. Ее взгляд был обращен к звездам, на губах блуждала мечтательная улыбка. Он знал, что в эти мгновения она не здесь, не на террасе рядом с ним, а где-то далеко-далеко… Но почему же он все-таки решил выйти сюда?

Усевшись на раскладной стул, он закинул ноги на перила. И вдруг услышал ее тихий голос:

— Значит, ты не пошел вместе со всеми?

— Нет.

— О!.. — Ей еще раньше показалось, что Майкл держится особняком, и сейчас она в этом убедилась. Наверное, он был очень одинок. Одинок?..

Несколько минут они молчали.

Затем под Майклом скрипнул стул, и он, поднявшись на ноги, пробормотал:

— Я, пожалуй, пойду.

— Извини, — обронила она.

— За что?

— За то, что заставляю тебя скучать.

Он неожиданно рассмеялся.

— Возможно, у тебя есть недостатки, но скучной тебя не назовешь.

Робин невольно улыбнулась.

— Скажи, почему ты вышел сюда?

Майкл смутился.

— Просто хотел сказать тебе, что ты прекрасно сегодня играла.

Робин взглянула на него вопросительно, и он, не удержавшись, с усмешкой добавил:

— Для девушки…

Она передернула плечами и хмыкнула. Майкл снова рассмеялся.

— Спокойной ночи, Робин.

Он ушел в свою комнату и прикрыл за собой дверь.

— Спокойной ночи, Майкл, — прошептала она, глядя на звезды.

Майкл размышлял об этом все следующие три недели. Размышлял о сказанных им словах. Робин действительно играла замечательно — и не только для девушки. Кое в чем она даже превосходила некоторых мужчин. Несомненно, у нее талант, к тому же она выкладывалась на поле без остатка. Более того, ей удалось сплотить вокруг себя всех парней, и она радовалась победам, подбадривала игроков, хвалила их и критиковала…

Он заметил, что некоторые из мужчин присоединялись к ней, когда она стояла у перил скамейки запасных и следила за игрой, подбадривая своих товарищей. Он заметил и то, что острослов Рик Сэмюэл посматривал на нее и пытался высмеять. Майкл решил: пусть все идет, как идет, а он посмотрит, куда заведут этого парня его чувства.

Чувства… Майклу пришлось помучиться со своими собственными. На поле, в минуты затишья, ему как-то удавалось справляться с ними, и он мог отчитать Робин точно так же, как любого другого игрока. Но когда она выполняла пробежку, когда неслась с бешеной скоростью… Или когда скользила, врываясь в базу… В такие мгновения он чувствовал лишь страх за нее — и восхищался ею. И он любовался этой девушкой, когда она, уставшая, уходила со стадиона или когда, облаченная в шортики и яркую футболку, садилась в автобус.

Мог ли он относиться к ней как к игроку-мужчине? Ведь ее изящные ножки сводили его с ума, а упругие груди так откровенно вырисовывались под футболкой… И мог ли оставаться равнодушным, когда на щеках ее пылал румянец, а огромные карие глаза пристально смотрели на него?

Он стоял у автобуса, дожидаясь, когда все игроки займут свои места. Им предстояла изнурительная серия игр на выезде, и, хотя команда находилась вверху турнирной таблицы, все были на последнем дыхании. А впереди — трехдневная серия с «Кондорами». «Сателлиты» выиграли тринадцать игр из семнадцати, и Майкл пребывал в легком шоке. Они передвинулись с последнего места на шестое, а три победы над «Кондорами» могли вывести их на пятое. И это та же самая команда! Команда, которая еще совсем недавно могла рассчитывать лишь на последнее место! Он спрашивал себя: понимают ли игроки-мужчины, кому они обязаны такой неожиданной удачей?

«Удача» бежала со стороны стадиона. Ноги мелькали, груди колыхались, влажные волосы курчавились. Бежавший рядом Билли Грин, известный сердцеед команды, что-то рассказывал ей, и она улыбалась ему во весь рот. Майкл скрипнул зубами.

Вот она остановилась перед ступенькой автобуса, и тут Майкл заметил у нее на ноге, чуть повыше колена, огромный синяк. Он невольно сжал кулаки и вдруг почувствовал, что ему ужасно хочется поцеловать этот синяк.

Тяжко вздохнув, Майкл вошел в автобус и уселся на переднее сиденье. Робин раздумывала: не подсесть ли?.. Ей часто хотелось поговорить с ним после очередной игры на выезде — их комнаты всегда находились рядом. Робин улыбнулась, почувствовав приятное тепло в груди. Он заботился о ней, оберегал ее.

Она ценила его внимание — ведь у нее уже имелся кое-какой опыт. Ей приходилось разъезжать сначала со школьной командой, а потом со студенческой. И она не раз ставила на место наглецов, которым хотелось переспать с девушкой, играющей в бейсбол. А сейчас рядом был Майкл. Он не даст ее в обиду.

— Эй, Робин! — закричал с заднего сиденья Джим Петерсон. — Расскажи еще раз, как тебе удается отключаться и не слышать вопли фанатов и насмешки соперников.

Бросив красноречивый взгляд на мужчину, сидевшего на переднем сиденье, Робин присоединилась к Джиму.

«Сателлиты» были в ударе. Как только Робин вступала в игру и брала биту, трибуны взрывались ревом. И ни один из игроков команды не собирался осторожничать. Хотя к началу шестого иннинга счет уже был 9:0 в пользу «Сателлитов», никто не расслаблялся и все рвались в атаку. В игре гостей было все — и умение в невероятных ситуациях поймать мяч, и красивая тройная игра, и великолепные подачи.

Вот Робин снова нанесла отличный удар, положив мяч между ошеломленными защитниками хозяев. Трибуны неистовствовали. Уже было ясно, что местная команда не имеет ни малейшего шанса на победу, поэтому почти все зрители поддерживали «Сателлитов». То и дело раздавались вопли: «Давай, Робин, давай!»

В какой-то момент Робин рванулась к базе и уже приготовилась к скольжению, но тут путь ей преградил один из соперников.

В следующее мгновение она почувствовала резкую боль, а потом все провалилось во тьму.

Робин медленно открыла глаза и поняла, что лежит поперек второй базы. Попробовала пошевелить руками. Кажется, цела… «Дыши, — приказала она себе, — дыши во что бы то ни стало».

— Майкл, — с трудом выдохнула она.

— Я здесь, Робин. — Его голос прорезался сквозь звон в ушах. — Не шевелись, лежи. Где больно?

Робин почувствовала, как чьи-то руки ощупывали ее тело.

— Наклонись ближе. О-о… — Она застонала. — Майкл, это ты?

— Да, черт возьми. Лежи спокойно!

— Майкл… — Робин умолкла; ей казалось, она снова теряет сознание. — Майкл, бандаж… Ужасно жмет. Помоги мне. — Она попыталась приподняться и расстегнуть на груди рубашку.

Майкл обнял ее за плечи. Ему хотелось отругать Робин за упрямство и за слишком рискованную игру, но он сдержался — лишь что-то проворчал себе под нос. А Робин, счастливая, улыбалась. Наконец-то она была в безопасности, наконец-то в его объятиях. Она сделала глубокий вдох — и снова потеряла сознание.

Подхватив девушку на руки, Майкл поспешил в раздевалки, расположенные под трибунами.

Усадив ее на стол, он быстро снял с нее рубашку, потом стащил футболку и обнаружил под ней бандаж, предохраняющий грудь от ударов.

— Господи, до чего же все это глупо… Как глупо… — бормотал он себе под нос.

Придерживая Робин одной рукой, Майкл принялся разматывать бинт. Покончив с этим, прижал девушку к груди.

— Дыши, черт возьми! Дыши!

— Майкл… — Она неожиданно всхлипнула.

Он взял ее за плечи и осторожно встряхнул.

— Черт возьми, Робин, ты сводишь меня с ума! О Господи…

Он взглянул в ее карие глаза, но тотчас же, опустив голову, залюбовался молочно-кремовой грудью. О, только не это! Почувствовав, что прикасается к ее нежной плоти, Майкл отдернул руку.

Снова заглянув в ее огромные глаза, он вдруг заметил, что они затуманились. Затуманились от боли — или от желания? В следующее мгновение Майкл понял, что его неудержимо влечет к этой женщине.

— Нет! — Он крепко сжал зубы и отпустил ее.

Робин покачнулась, но Майкл вовремя подхватил ее. Обнаженные груди девушки прикоснулись к его груди, и Майкл невольно вздрогнул — отвердевшие соски, казалось, обжигали кожу даже сквозь рубашку. И тут, не удержавшись, он склонился над ней и впился поцелуем в ее губы.

И Робин с готовностью ответила на его поцелуй. Обвивая руками его шею, она все крепче к нему прижималась. Прижималась, наслаждаясь этими мгновениями, ведь ее целовал мужчина, о котором она так долго мечтала.

Наконец Майкл отстранился и, тихо застонав, принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, плечи… Щеки Робин пылали, голова шла кругом.

— Майкл, не надо… Я вся потная! — прошептала она, перебирая пальцами его густые волосы.

Он склонился над ее грудью, но тут раздался стук в дверь, и тотчас же кто-то прокричал:

— Райан, как она там?

— Все в порядке, — ответил Майкл. Он инстинктивно прижал к себе девушку — словно защищал от кого-то. — Не беспокойтесь, мы выйдем через минуту.

— О'кей! — прокричали из-за двери. — Просто хотели узнать…

Они услышали шаги. Несколько секунд спустя воцарилась тишина.

Майкл с облегчением вздохнул и отступил на шаг. Взглянув на девушку, сказал:

— Оденься.

Робин неуверенно потянулась к бандажу.

— Не это! Не трогай бандаж. Сегодня ты больше не будешь играть. А в следующий раз не обматывайся так туго, не то будешь лежать на поле до посинения!

Робин захлопала глазами.

— Что с тобой случилось? — проговорила она с дрожью в голосе.

Майкл повернулся к ней спиной и пригладил волосы. Ему казалось, он все еще ощущает прикосновения ее рук, все еще чувствует вкус ее губ. А ее обнаженная грудь… Майкл невольно вздохнул. Было совершенно очевидно, что теперь он не сможет относиться к Робин так, как должен относиться к игроку тренер.

— Что случилось? — переспросил он в раздражении. — А что, собственно, могло случиться?

Майкл повернулся к девушке лицом, и она сразу же поняла, что он сильно взволнован.

— Черт возьми, ты собираешься одеваться?

— Майкл Аллен Райан, не кричи на меня! — Робин соскочила со стола и стала натягивать футболку. Неожиданно отбросив ее, заявила: — Не могу надеть. Она слишком тесная, когда я без бандажа.

Майкл шагнул к своему шкафчику, взял одну из футболок и бросил девушке.

— Постираешь и вернешь, — сказал он с ухмылкой. — А как оденешься, подходи к полю.

— Слушаюсь, сэр! — бросила она ему в спину.

Он вышел и захлопнул за собой дверь.

Робин улыбалась, держа в руках футболку Майкла. По-прежнему улыбаясь, она поднесла ее к губам, чуть припухшим от его поцелуев. И вдруг нахмурилась. А если он просто играл с ней? Что ж, в таком случае ему не поздоровится. Она свернет ему шею и… проучит его как следует.

Робин надела футболку и задумалась: почему же ей так хочется плакать?

Она вышла из раздевалки и сразу увидела Майкла. Но он лишь пристально взглянул на нее и отвернулся. К счастью, игроки тотчас же обступили ее, отвлекая своими расспросами от мыслей о нем. Они смеялись и шутили по поводу ее наряда. Футболка Майкла почти прикрывала ее колени и пузырилась на ветру, точно парус. Робин в смущении улыбалась; она уже жалела о том, что не захотела надеть свою футболку.

Вскоре игра закончилась, и девушку обступили репортеры. Вопросам не было конца.

— Не волнуйтесь, — с усмешкой отвечала Робин. — Со мной все в порядке. Вот увидите, я завтра снова выйду на поле. Просто тот парень, с которым я столкнулась, оказался слишком уж крупным.

— Скажите, этот инцидент заставил вас подумать о том, что следует играть осторожнее, впредь не совершать таких рискованных маневров? — поинтересовался один из репортеров.

— Нет. Просто я должна была «нырнуть» побыстрее.

Все рассмеялись.

— Ты очаровала этих ослов, — заметил Майкл; он с дрожью вспоминал о ее столкновении с соперником. А может быть, его трясло при воспоминании об их поцелуях? — Пойдем, автобус ждет.

После того, что случилось в раздевалке, Робин не знала, чего ожидать от Майкла. Более того, не знала, как следует себя вести. Собравшись с духом, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, Майкл.

— Не смей! — Он отшатнулся; ему казалось, она опалила его щеку своим поцелуем. — Робин, то, что произошло в раздевалке… Это было ошибкой. Но знаешь ли, видеть тебя полуголой… — Он судорожно сглотнул. — Я реагировал так, как реагировал бы всякий нормальный мужчина, окажись он на моем месте. Так что не воображай ничего… и не прикасайся ко мне!

— Прекрасно, — улыбнулась Робин, и тотчас же щеки ее залились краской.

Теперь-то уж она не сомневалась: Майкл с ней не играл. Более того, он даже не собирался целовать ее. Это вышло само собой, помимо его воли. Она замерла в замешательстве. Что же теперь делать? Но тут он повернулся и зашагал прочь.

Майкл увидел ее из своей комнаты. Как он и предполагал, Робин сидела на краю бассейна, сидела, свесив ноги в воду. На ней были совсем коротенькие голубые шортики и очень симпатичный, отделанный кружевом топ. Интересно, о чем она сейчас думала?

Может быть, она сердилась на него из-за того, что он поцеловал ее? Или ей не понравился его резкий тон? Скорее всего она просто обиделась, ведь парни не пригласили ее на вечеринку. Он заметил, как она на них взглянула, когда они уезжали. Как они могли поступить с ней так жестоко?

Они? Его до сих пор не покидало чувство вины. Не покидало с того момента, как он вышел из раздевалки. Она не заслуживала упреков, которыми он осыпал ее. Он сам во всем виноват — просто-напросто перепугался своей реакции. Да, он испугался, но это не оправдывало его.

Майкл вышел во дворик, примыкающий к мотелю. Немного помедлив, прокричал:

— Робин, ты в порядке?

— О… все хорошо. Спасибо. — Она даже не взглянула в его сторону.

Он подошел поближе.

— Извини… Я не хотел… Я… беспокоился.

— Все в порядке, Райан.

Райан, а не Майкл. Почему?

— Послушай, Робин. Может, мы забудем о том, что случилось… в раздевалке? Право же, все это глупости…

Робин криво усмехнулась:

— Не сердись, Майкл, но вспоминая о произошедшем, я испытываю чувство гордости. Когда-нибудь я буду вздыхать и рассказывать подругам о том, как меня целовал сам Майкл Аллен Райан.

— Да уж, есть что вспомнить. — Он явно нервничал, но пытался скрыть это.

Робин же вспоминала о поцелуях в раздевалке. От его первого поцелуя она едва не лишилась чувств, и ей с трудом удалось восстановить дыхание — так бывает после стремительного прорыва к базе.

— Это не потому, что ты не привлекательна… — пробормотал Майкл. — Нет, ты очень даже привлекательна… — Он в смущении умолк, и Робин не смогла удержаться от смеха.

— Я уже не раз слышала эту песню. Послушай, Майкл, садись и расслабься.

Он уселся в шезлонг и с облегчением вздохнул. Похоже, Робин не собиралась делать из поцелуя проблему.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что уже слышала эту песню?

— Слышала от мужчин, с которыми встречалась. Впрочем, их было не очень много. Мужчины горят желанием встречаться с игроком бейсбольной команды. А те, кто хотел положить конец встречам, — те говорили примерно то же, что сказал ты. Тем самым они как бы проявляли благородство, брали вину на себя.

Майкл нахмурился — он действительно чувствовал себя виноватым. Но так ли велика его вина? Робин Джейн Холковски — чрезвычайно привлекательная девушка, и его неудержимо к ней влекло. Во всяком случае, он с трудом себя сдерживал. К счастью, она сменила тему:

— Сегодня была замечательная игра…

— Да, — кивнул он с улыбкой.

— А ты скучаешь?.. Тебе досадно, что ты уже не играешь?

Робин задела самое больное место и, похоже, понимала это. Было время, когда ему казалось, что он не сможет прожить без игры.

— Мне нравится работа тренера, — проговорил Майкл. — И я знаю, что не смогу вернуться на поле. Но ты все же права. Я скучаю.

— У меня до сих пор перед глазами тот невероятный захват, который ты сделал в игре против «Чикаго кубс».

— Невероятных было много, детка.

Взглянув на его длинные ноги, обтянутые джинсами, Робин продолжала:

— Мяч летел прямо в правое поле, летел очень высоко. И вдруг ты подпрыгнул и, казалось, завис в воздухе — это представлялось чудом. А когда опустился, мяч был у тебя в руке. Я до сих пор слышу рев трибун, и даже комментаторы были в восторге. Я просто с ума сходила, сидя перед телевизором.

Майкл усмехнулся. Он помнил множество подобных моментов и мог бы даже сейчас воспроизвести их в игре.

Они провели час, оживленно беседуя и вспоминая самые яркие эпизоды его карьеры. В какой-то момент Робин почувствовала, что ей позволено даже критиковать собеседника — ведь в его игре были и погрешности. Но он, казалось, не помнил ни одной из своих ошибок.

Наконец Майкл встал и проговорил:

— Что ж, я, пожалуй, пойду. А ты? — Он протянул Робин руку.

Робин поднялась на ноги. Потом вдруг встала на цыпочки и поцеловала Майкла в губы.

— Это моя благодарность за твою помощь сегодня, — сказала она с улыбкой. — И я разрешаю тебе забыть поцелуй в раздевалке. Можешь забыть прямо сейчас!

Резко повернувшись, Робин бросилась в воду.

Будь Майкл помоложе, он бы не задумываясь бросился следом за девушкой. Но дни его юности давно миновали — он стал старше и осмотрительнее. Сначала он вытащил из кармана бумажник, а потом…

Вынырнув, он схватил Робин за плечи, привлек к себе и опалил ее губы поцелуем. Затем, резко отстранившись, быстро поплыл к краю бассейна. Подтянувшись, Майкл выбрался из воды, подобрал свой бумажник и прошел к себе в номер. Прикрыв дверь, со вздохом опустился на пол.

Что же с ним происходит? И зачем он прыгнул в бассейн? Но если уж прыгнул… Почему бы ему не подойти к ней и не поцеловать ее еще раз? Он вытер ладони о рубашку. И тотчас же вспомнил, как ее обнаженные груди прижимались к его груди. Это было ни с чем не сравнимое ощущение.

Майкл выругался сквозь зубы и, поднявшись на ноги, стащил с себя мокрую рубашку. Потом снова вздохнул и направился в душ.

Проклятие, он слишком стар для подобных игр! Он обязан опекать Робин до конца сезона. Опекать — но не более того.

А Робин все еще стояла в воде. Стояла в глубокой задумчивости. Наконец выбралась из бассейна и направилась в свой номер. Проходя мимо комнаты Майкла, она взглянула на закрытую дверь и лукаво улыбнулась.